§ 1. Стандарт доказывания на досудебной стадии

Стандарты доказывания в процессе доказывания международных преступлений начали применяться после окончания Второй мировой войны, а именно в ходе деятельности Нюрнбергского и Токийского международных трибуналов.

В отличии от МВТ и МВТ для Дальнего Востока^[233], процесс в современных^[234] МУСТ начинается с подготовки дела к рассмотрению в палате предварительного производства, для чего прокурор проводит первоначальное расследование, в ходе которого собирает доказательства. В данном контексте особенно актуальна мысль, высказанная Павлом Михайловичем Дегай более ста шестидесяти лет назад о том, что судебные доказательства являются главным орудием уголовного судопроизводства, от верного их применения зависит установление истины по делу, оправдание или осуждение подсудимого^[235].

В рамках МТБЮ, МТР, Специального трибунала по Ливану (далее - СТЛ) обвинительное заключение предъявляется судье, и если он «prima facie» (лат. на первый взгляд, по внешнему виду явлений) приходит к выводу, что прокурор нашёл основания для судебного разбирательства, то обвинительное заключение утверждается судьёй. В противном случае документ отклоняется. Если судья утверждает обвинительное заключение, то прокурор может просить отдать распоряжение на выдачу ордера на арест, задержание или передачу лица или иные распоряжения, которые посчитает необходимыми для проведения судебного разбирательства. Таким образом, обвиняемый вступает в процесс именно на данной стадии.

Термин «prima facie» возник во времена древнего Рима (или еще раньше), однако в МУПП был заимствован из англо-саксонской модели уголовного процесса.

Ещё в 1876 году К. И. Малышев относительно гражданского процессуального права определил, что, если истец обосновал заявленные факты в той степени, что возникает предположение достоверности его доводов и возбуждает в нас убеждение в существовании заявленных обстоятельств, то впредь до дальнейшего развития состязания факт «prima facie» считается доказанным^[236]. То есть можно сделать вывод, что обстоятельство «prima facie» - это верное обстоятельство до тех пор, пока оно никем, ни в каком виде не оспорено.

В практике Европейского Суда по правам человека, а именно в постановлении от 29 ноября 2007 г. по делу «Тангиева против Российской Федерации» определено, что стандарт «prima facie» соблюдён в том случае, если обвиняемый предложил «стройную, правдоподобную и непротиворечивую версию» событий, дающую основания для смены стороны, на которую возложено бремя доказывания^[237].

В рамках МТБЮ, МТР и СТЛ судья, назначенный президентом трибунала, единолично по представлению прокурора изучает обвинительное заключение, оценивая: могут ли обстоятельства дела и преступления, вменяемые подозреваемому, быть подтверждены собранными доказательствами с соблюдением стандарта «prima facie».

После изучения материалов судья может, во-первых, утвердить обвинительное заключение; во-вторых, отклонить его; в-третьих, предложить прокурору представить дополнительные доказательства в обоснование своей позиции; в-четвёртых, отложить вынесения решения для корректировки прокуратурой обвинительного заключения. Следует отметить тот факт, что на данной стадии практически все доказательства по делу носят письменный характер, в том числе показания свидетелей. Если обвинительное заключение подтверждается, то подозреваемый становится обвиняемым, и на его имя может быть выдан ордер на арест^[238].

Судья Р. Мэй при вынесении решения о пересмотре обвинительного заключения от 22 ноября 2001 г.

Практика Международного трибунала по бывшей Югославии соответствует данному порядку. При утверждении обвинительного акта по делу «Прокурор против Райича» судья Сидхва особо подчеркнул, что для составления обвинительного заключения прокурору «не обязательно дважды проверять все возможные свидетельства или самостоятельно расследовать преступления», доказательства «не обязательно должны быть абсолютно убедительными или окончательными», а «достаточно, чтобы они были адекватными и удовлетворительными для того, чтобы гарантировать убеждение в том, что подозреваемый совершил преступление»^[239].

Следует отметить различную формулировку стандартов доказывания для прокурора и суда. Для утверждения обвинительного заключения судья должен быть уверен в обоснованности заявленных обстоятельств с соблюдением стандарта «prima facie». Вместе с тем для того, чтобы прокурор передал на утверждение обвинительное заключение, он должен быть уверен в обоснованности и достаточности доказательств, чтобы обеспечить «reasonable grounds for believing», что подозреваемый совершил преступление.

Нет иных оснований полагать, что «prima facie» в практике МТБЮ определяется иначе, нежели принцип «разумные основания верить». В таком случае, в соответствии с пунктом «В» статьи 47 ППД МТБЮ, допустима следующая логическая цепочка. При соблюдении стандарта «prima facie», то есть при наличии достаточных доказательств, обеспечивающих разумные основания полагать, что подозреваемый совершил преступление, обстоятельства дела являются заслуживающими доверия, что в свою очередь приведёт, в случае отсутствия опровержения со стороны защиты, к выводу суда о виновности обвиняемого уже с соблюдением стандарта «beyond reasonable doubt». Подобное объяснение стандарта «prima facie» демонстрирует, что он весьма высок и представленных доказательств должно быть достаточно для вынесения окончательного обвинительного вердикта (в отсутствие опровержения со стороны защиты)^[240].

Практика рассмотрения обвинительного Заключения в рамках СССЛ, имевшего приоритетную параллельную^[241] юрисдикцию с национальными судами, отличается от практики большинства МУСТ. Ключевое различие между трибуналами ad hoc и СССЛ заключается в том, что для утверждения обвинительного заключения суд не выносит «prima facie» оценку доказательств, представленных прокурором, как и в некоторых других судах, а проверяет только то, чтобы обвинение смогло доказать; те доводы, на основании которых оно строит свои выводы, а также то, что подозреваемый в совершении преступления

246 247

подпадает под юрисдикцию^[242] суда^[243].

Отдельно рассмотрим стандарт доказывания на досудебной стадии в МУС. Подготовительная процедура в рамках Международного уголовного суда несколько отличается. Первым шагом при передаче инициирующих процесс документов прокурор подаёт запрос на получение ордера на арест или вызов подозреваемого, то есть целью обвинения, прежде всего, является получение ордера на арест или вызов подозреваемого, и только после того, как ордер исполнен или лицо предстает перед Судом, может начаться процесс предъявления обвинений. Стандарт доказательства на этапе получения ордера на арест или вызова подозреваемого является разумные основания полагать («reasonable grounds to believe»^[244]), близкий стандарту «prima facie», однако на этапе подтверждения обвинения стандарт доказательства повышается до стандарта существенные основания полагать («substantial grounds to believe»)^[245].

Одно из существенных отличий процесса на досудебных стадиях в МТБЮ, МТР, СТЛ с одной стороны, и МУС с другой, является момент вступления в процесс обвиняемого. В первой группе судебных учреждений он наступает после утверждения обвинения, в МУС - с момента выдачи ордера на арест.

4 марта 2009 г. МУС в лице палаты предварительного производства I издал ордер на арест Омара аль-Башира. Однако не все доводы прокурора были поддержаны судом, а именно не были доказаны обвинения в геноциде.

которых был умысел Правительства Судана на совершение геноцида^[246].

Однако отказ в выдаче ордера^[247] не устоял в апелляционной палате. 3 февраля 2010 г. решение о выдачи ордера на арест было отменено в части, а дело вновь направленно в палату предварительного производства I для разрешения вопроса по существу с применением верного стандарта доказывания. Апелляционная палата указала, что отказ в части обвинений в геноциде был выдан, руководствуясь неверным стандартом, более высоким, нежели разумные основания полагать, и являлся ошибкой в праве^[248].

12 июля 2010 г. палата предварительного производства I вынесла новое решение по вопросу о выдаче ордера на арест Омара аль-Башира, на этот раз в том числе в связи с обвинениями в геноциде. Палата подчеркнула, что в первом решении о выдаче ордера уже было определено, что действия с умыслом на геноцид были установлены, как одни из возможных, то есть стандарт разумные основания полагать был соблюдён^[249]. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что применительно к преступлению геноцида стандарт доказывания для выдачи ордера на арест не должен отличаться от обвинений по иным составам международных преступлений^[250].

При определении содержания стандарта разумные основания полагать следует определить баланс между необходимостью установления довольно низкого уровня стандарта доказывания по сравнению с теми, что необходимы для утверждения обвинения или признания лица виновным с одной стороны, и защитой прав человека от необоснованного судебного преследования - с другой^[251].

Предлагаем более подробно рассмотреть применение стандарта «reasonable grounds to believe» на примере первого в истории МУС дела, по которому был вынесен обвинительный приговор - «Прокурор против Томаса Лубанга Дийло».

С целью получения ордера на арест прокурор подаёт запрос в палату предварительного производства. Палата предварительного производства рассматривает запрос ex parte (но с участием прокурора). На данном этапе палата не проверяет представленные доказательства полностью, полагаясь в этом на прокурора, доверяя подготовленному им обзору доказательств. Ордер на арест палатой предварительного производства выдаётся в случае кумулятивного наличия двух условий. Во-первых, должно быть совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию трибунала. Во-вторых, арест подозреваемого действительно должен быть необходим. Вывод об одновременном наличии данных условий палатой делается на основании обзора доказательств и прочей информации, представленной прокурором. В том случае, если у судей палаты после изучения представленных доказательств появилось разумное основание полагать, что подозреваемый совершил вменяемые преступления, палата выдаёт ордер на арест^[252]. Причём данному стандарту должны соответствовать все промежуточные выводы (или нить рассуждения), на основании которых палата делает окончательный вывод о наличии условий для выдачи ордера на арест, указанные выше^[253].

Палата предварительного производства МУС в рамках рассматриваемого дела отметила, что не будет ограничивать основные права человека в случаях, если ключевой фактологический материал, собранный по делу, не подтверждается в полном объёме. В этой связи подчеркивается, что ограничение свободы в виде ареста может быть применено в том случае, если обвинение соответствует принципу разумные подозрения («reasonable suspicion»), установленному в статье 1 (1-с) ЕКПЧ, а также в ст. 7 Американской конвенции прав человека в интерпретации Межамериканского суда по правам человека.

В статье 7 Американской конвенции прав человека определяется, что никто не должен быть лишён свободы иначе, как на таких основаниях и условиях, которые заранее установлены конституцией соответствующего государства- участника или законом, принятым во исполнение её. Вместе с тем установлено, что правила об аресте должны быть регламентированы законом, а также установлен запрет на произвольное задержание. Ещё одним важным положением указанной статьи является особое средство правовой защиты подозреваемого. Если предусмотрено национальным законодательством государства, после угрозы задержания, но до непосредственного задержания, подозреваемый вправе обратиться в компетентный суд с целью, чтобы суд решил вопрос о законности угрозы задержания^[254]. Иными словами, этой процедурой подозреваемый из пассивного участника расследования может занять активную позицию, прежде обвинения получить право на своеобразный «иммунитет» от задержания.

Статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает аналогичное положение - запрет на лишение свободы иначе, чем на основаниях и в соответствии с процедурой, установленной законом^[255].

В данном контексте следует отметить, что несогласие палаты предварительного производства МУС с правовой квалификацией ситуации прокурора не является основанием для отказа в выдаче ордера на арест^[256].

У обвиняемого (после выдачи ордер на арест) не возникает права на ознакомление со всеми собранными против него доказательствами. В рамках рассматриваемого дела обвиняемому было предоставлено право на ознакомление исключительно с определёнными судом материалами и запрещено изучение информации непубличного характера, собранной прокурором по ситуации в Демократической Республике Конго, до отдельного разрешения палатой предварительного производства^[257].

В решении об утверждении обвинения от 29 января 2007 года палата предварительного производства руководствовалась стандартом существенные основания полагать («substantial grounds to believe») в порядке п. 7 ст. 6 Статута МУС. Согласно позиции прокурора, необходимый стандарт соблюдён, если изложена убедительная версия, которая (в случае если не будет опровергнута защитой) станет достаточной основой для осуждения обвиняемого по вменяемым ему преступлениям^[258].

Для определения стандарта доказывания палата предварительного производства полагается на практику ЕСПЧ, в которой стандарт определяется в том числе как «сильные основания верить», а также рекомендуется оценивать все доказательства по делу в комплексе^[259]. В данном контексте особенно актуальным становится вопрос о фрагментации^[260] международного права.

Кроме того, в целом вопрос о стандартах доказанности является одним из наиболее сложных в практике ЕСПЧ. Это связано с отсутствием в странах Европы единства в определении термина «стандарт доказанности по уголовным делам», нет единой терминологии, употребляемой в разных странах для определения достаточной степени уверенности судьи, приводящей к выводу о виновности, что не позволяет вывести общий стандарт доказанности. Также сложность в определении стандартов доказанности связана с проблемами толкования отдельных терминов, например: разумность, убеждённость, усмотрение и т. д.^[261]

Палата предварительного производства приходит к выводу, что прокурор исполнил бремя доказывания в том случае, если предложена конкретная и реальная линия рассуждения на основании доказательств, которая логически приводит к утверждению стороны обвинения о виновности обвиняемого лица. На данной стадии палата предварительного производства рассматривает все доказательства, собранные по делу, в том числе свидетельские показания^{[262] [263].}

Подводя итог, можно сделать вывод, что в большинстве международных уголовных трибуналах сформировалась система, при которой суд проверяет представленные прокурором доказательства, и если обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, подтверждаются «prima facie»²⁶¹, возбуждает дело и может выдать ордер на арест обвиняемого. В рамках МУС была принята несколько иная концепция, согласно которой выдача ордера предшествует утверждению обвинения. Однако общим для всех учреждений международной уголовной юстиции (за исключением СССЛ) является то, что для выдачи ордера на арест подозреваемого необходимо, чтобы судьи, исходя из представленного прокуратурой обзора доказательств, были уверены в возможной виновности подозреваемого в преступлении, подпадающим под юрисдикцию трибунала.

Развитие регламентации стандартов доказывания, применяемых на досудебной стадии в Международных уголовных судах и трибуналах, позволяет с одной стороны установить эффективный механизм защиты прав обвиняемого, с другой - повысить требования к расследованию, проводимому прокуратурой^[264].

На основании всего вышеизложенного можно сформулировать характерные черты стандартов доказывания на досудебной стадии (МУС)^[265].

Доказательственная база удовлетворяет требуемому стандарту для выдачи ордера на арест или приказа о явке, если одновременно:

1) совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию суда;

2) обвинение представило стройную и логичную версию развития событий, из которой одна из возможных версий приводит к выводу, что подозреваемый совершил вменяемые ему преступные деяния;

3) версия обвинения может быть подтверждена только сведениями о доказательствах (то есть непосредственного исследования доказательств не требуется, суд доверяет, что все сведения о доказательствах виновности подозреваемого достоверны и имеются в наличии, а свидетельские показания будут представлены на судебном заседании);

4) арест подозреваемого является необходимым.

Для утверждения обвинительного заключения до начала судебного заседания от прокурора требуется представление доказательств, которые:

1) должны привести к единственному выводу о виновности обвиняемого в том случае, если не будут опровергнуты стороной защиты (на данном этапе сторона защиты может предъявлять свои доказательства, оспаривать представленные прокурором инкриминирующие доказательства, давать пояснения);

2) должны быть представлены не в виде обзора, а непосредственно (палата предварительного производства исследует все представленные доказательства, а свидетельские показания на данном этапе могут быть изложены письменно).