§ 1. Проблемы доказывания на стадии утверждения обвинения палатой предварительного производства в Международном уголовном суде на примере дела «Прокурор против Лорана Гбагбо»
В научной литературе можно встретить условное деление процесса в МУС на несколько этапов в зависимости от применяемых стандартов доказывания[341]. Наиболее обоснованно, на наш взгляд, разделить процесс на три этапа в зависимости от того, каким стандартам должны отвечать доказательства, представленные сторонами.
Первый этап - досудебный[342] [343], второй - судебный, третий - стадия вынесения приговора и апелляции. В параграфе рассматриваются вопросы стандартов доказывания на досудебной стадии в МУС на примере дела «Прокурор против Лорана Гбагбо»31.В ноябре 2010 года после второго тура президентских выборов в Республике Кот-д’Ивуар, в которых учувствовали лидер оппозиции Алассан Уаттара и действовавший на тот момент президент Лоран Гбагбо, в стране начались беспорядки. Поводом для беспорядков явилось то, что оба кандидата в президенты были признаны победителями на выборах. Президент Л. Гбагбо был признан победившим Конституционным советом в соответствии со статьями 36, 94 Конституции страны[344], А. Уаттара был провозглашён победителем
Независимой национальной избирательной комиссией, признан победителем рядом должностных лиц ООН, США, Франции и некоторых других стран, региональных объединений.
2 декабря 2010 года вышло Заявление заместителя Прокурора МУС о ситуации в Кот-д'Ивуаре[345]. 22 июня 2011 года Президиум МУС учредил III палату предварительного производства, предназначенную для решения вопросов по сложившейся в стране ситуации[346]. 3 октября 2011 года МУС в лице прокурора proprio motu принял решение о начале расследования актов преступлений, совершённых в стране после 28 ноября 2010 года.
Для того, чтобы принять решение о начале расследования, прокурор изучает в совокупности все сведения о предполагаемом преступлении, имеющиеся у него в распоряжении.
Для принятия решения о начале расследования[347] прокурор рассматривает следующие вопросы: имеются ли разумные основания полагать (reasonable basis to believe), что было совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию МУС; может ли данное преступление быть рассмотрено в МУС в соответствии со ст. 17 Статута Международного уголовного суда (в том числе в соответствии с принципом комплементарности[348]); имеются ли веские основания полагать (substantial reasons to believe), что, с учётом тяжести преступления и интересов потерпевших, проведение расследования будет отвечать интересам правосудия. Причём отказ прокурора от проведения расследования, исключительно в связи с тем, что уголовное преследование не отвечает интересам правосудия, в обязательном порядке должно быть одобрено палатой предварительного производства.При вынесении решения о начале расследования палата отдельно отмечала, что не представлено достаточно доказательств, позволяющих однозначно сказать, имеется ли состав преступления в действиях, лежащих в основе предъявленного обвинения. Например, многие потерпевшие утверждали, что они были избиты или подвергнуты иному физическому насилию, однако не было представлено подробных сведений о характере или степени насилия. Основываясь на представленных доказательствах, невозможно сделать однозначный вывод о квалификации преступлений в качестве пыток или жестокого и бесчеловечного обращения. Тем не менее, в свете низкого доказательственного стандарта, установленного статьей 15 Статута МУС, палата приняла показания потерпевших, хотя они не доказывали наличие конкретных преступлений. Палата подчеркнула, что подобный широкий подход, принятый на ранней стадии разбирательства, обоснован, не наносит ущерба для последующего рассмотрения дела, при котором будут применяться более строгие стандарты доказывания. Таким образом, палата применила самый низкий стандарт доказывания наличия «разумных оснований» (для начала процесса) (reasonable basis (to proceed)).
Критерий «разумные основания» является самым низким стандартом судопроизводства в МУС. На данной стадии палата не требует от прокурора полных и окончательных доказательств, на основании которых обвинение выстраивает свою позицию, поскольку таковые будут получены только в ходе следствия. При оценке доказательств, предоставленных на данной стадии, у судей палаты должна быть уверенность в том, что существуют разумные основания полагать, что преступление было совершено[349].
Следует отметить, что в ходе предварительного расследования, до получения ордера на арест, подозреваемый может быть допрошен только в том случае, если имеются основания полагать (grounds to believe), что именно он совершил преступление, подпадающее под юрисдикцию суда. Причём о наличии данных оснований подозреваемому сообщается до начала допроса.
Как сказано ранее, досудебная процедура в рамках МУС несколько отличается от аналогичной в рамках трибуналов ad hoc. Сначала прокурор направляет запрос для получения ордера на арест или вызов подозреваемого в суд, и только после того, как ордер исполнен или лицо явилось в суд добровольно, может начаться процесс предъявления обвинения. То есть целью прокурора, в первую очередь, является получения ордера на арест или вызов подозреваемого в суд, а обвинение может быть предъявлено спустя продолжительное время. Стандартом доказывания на этапе получения ордера на арест или вызова подозреваемого является разумные основания полагать (reasonable grounds to believe), близкий к используемому в трибуналах ad hoc стандарту на первый взгляд (prima facie)[350].
22 октября 2011 года прокурор МУС направил запрос с целью получения ордера на арест Лорана Гбагбо[351], и 23 ноября 2011 года палата выдала ордер на его арест. Через неделю после выдачи ордера, Гбагбо был доставлен в Гаагу[352] [353]. Ордер на арест был опубликован уже после передачи подозреваемого в Международный уголовный суд. Принимая решение о выдаче ордера на арест, палата руководствовалась стандартом разумные основания полагать351. Палата пришла к выводу, что имеются достаточные основания полагать, что Гбагбо несёт индивидуальную уголовную ответственность за преступления, как «косвенный соучастник» в соответствии со статьей 25 (3) (а) Статута МУС. В частности, имеются разумные основания полагать, что нападения на гражданское население происходили в рамках единого плана, который поддерживался как Гбагбо, так и его ближайшим окружением (его соисполнителями), а также то, что им было известно, что действия, совершаемые ими, с высокой долей вероятности приводят к совершению преступлений. Учитывая позицию каждого члена «близкого круга» и его роль в отношении плана, все они в совокупности совершили скоординированный и существенный вклад в реализацию преступления. Палата посчитала, что имеются достаточные доказательства того, что Гбагбо выступил с необходимой степенью умысла и осведомлённости об убийстве от 706 до 1059 человек, более 35 изнасилований, произвольном аресте по крайней мере 520 лиц и причинение тяжких телесных повреждений по крайней мере в отношении 90 человек. Вместе с тем палата подчёркивает, что прокурор не смог обеспечить даже описание нападений. Также прокурор основывает свои обвинения на том, что большинство жертв беспорядков проживали в районах, общинах, преимущественно поддерживавших Алассана Уаттара, и указанные нападения проводились в рамках единой государственной политики. резюме свидетелей, ни даже письменных показаний[354]. Основными доказательствами, представленными прокурором в суд, являлись сообщения информационных агентств, правозащитных организации и органов ООН. В частности, использованы материалы Доклада Верховного комиссара по правам человека по вопросу о положении в области прав человека в Кот-д'Ивуар, Amnesty International, Human Rights Watch, Служба новостей ООН, Indepth Africa. В связи с тем, что у Международного уголовного суда нет своей полиции[355], ответственность за арест и выдачу подозреваемых несут государства. Сила принуждения, таким образом, в руках государств, но не самого МУС[356], являющегося тем не менее полноценной самостоятельной международной организацией[357]. А сами государства порой не проявляют желания строго скрупулёзно выполнять акты МУС[358]. Аналогичная проблема возникает и на этапе расследования. Основную часть расследования составляет опрос свидетелей за пределами государства, изучение открытых источников информации, СМИ, отчётов международных неправительственных организаций и т. д. Материалы, представленные прокурором в суд, не верифицировались, зачастую не подтверждались свидетельскими показаниями, а легли в основу его доводов в первоначальном виде. Другими словами, для доказывания виновности обвиняемого в соответствии со стандартом разумные основания полагать, палате достаточно было только информации из открытых источников информации, а проведение расследования с опросом потерпевших, записью их показаний не является необходимым. Вместе с тем, палата делает заключение, что, несмотря на представление обвинением достаточно убедительных доказательств, суд может изменить свои выводы после изучения дела с участием обвиняемого[359]. Следует отметить деятельность Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба на временно оккупированных территориях СССР гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям, образованной Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 г. Материалы Комиссии, собранные, подготовленные и проверенные многочисленными государственными органами СССР были представлены МВТ и были положены в основу приговоров[360]. То есть основное следствие, отвечающее национальному законодательству, было проведено силами национальных органов страны, на территории которой совершены преступления. Акты Чрезвычайной Комиссии являлись бесспорными и подлежали принятию Трибуналом без дальнейших доказательств. Но в ходе реальной деятельности Трибунала вопрос о признании допустимыми, использовании и оценке доказательств, тем не менее, поднимался, а мотивы отказов в признании доказательств допустимыми обосновывались различными подходами государств-участников[361]. В рамках рассмотрения дела «Прокурор против Лорана Гбагбо» палата, руководствуясь предшествующей судебной практикой, вновь подтвердила содержание понятия разумные основания полагать, используемого при выдаче ордера на арест, по аналогии с используемым в международном праве прав человека. Палата использовала стандарт обоснованное подозрение (reasonable suspicion) стандарт, соответствующий статье 5 (1. с) Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Указанный стандарт раскрывается в практике Европейского суда по правам человека366, как «требующий наличия каких-либо фактов или сведений для того, чтобы удовлетворить объективного наблюдателя, что лицо могло совершить преступление»367. На этапе утверждения обвинения применяется более высокий уровень доказывания - серьёзные основания полагать (substantial grounds to believe)368. Если стандарт соблюдён, то палата предварительного производства утверждает обвинительное заключение. Если не соблюдён, то есть палата определила, что не представлено достаточно относимых доказательств виновности подозреваемого, то отказывает в утверждении обвинения. Также палата может отложить заседание для предоставления прокурору времени на сбор дополнительных доказательств, либо для того, чтобы, руководствуясь уже имеющимися материалами, прокурор переквалифицировал обвинение. 3 июня 2013 года палата предварительного производства отложила слушание об утверждении обвинительного заключения. Это было сделано с целью представить прокурору возможность более полно подготовить свою позицию, собрать дополнительные доказательства, своевременно их раскрыть стороне защиты, а также предоставить защите возможность ознакомиться с ними. При этом палата руководствовалась статьёй 61 (7) Статута МУС. В соответствии с указанной статьёй, судьи должны определить, имеются ли достаточные доказательства для установления серьёзных оснований полагать, что данное лицо совершило каждое из преступлений, в которых оно обвиняется. [362] [363] [364] Палата определила стандарт, необходимый для утверждения обвинения, выше стандарта, необходимого для выдачи ордера на арест (разумные основания полагать), но ниже, чем стандарт, необходимый для осуждения обвиняемого (вне разумных сомнений). Палата подчеркнула, что для соблюдения стандарта необходимо, чтобы после исследования всех доказательств, судьи были полностью уверены в достаточности, обоснованности и убедительности обвинения прокурора, чтобы предать человека суду. Притом палата согласилась с ранее изложенной концепцией, в рамках которой термин «серьёзный» (substantial) означает «значительный» (significant), «твёрдый» (solid), «материальный» (material), «хорошо построенный» (well built), «реальный» (real), а не «предполагаемый» (imaginary). Для доказательства виновности обвиняемого в соответствии со стандартом серьёзные основания полагать, прокурор должен представить конкретные и весомые доказательства, демонстрирующие строго выверенную линию рассуждения, лежащую в основе обвинения. Судьи особо отметили, что палаты предварительного производства выступают в качестве своеобразного «привратника», ограждающего с помощью повышающегося стандарта доказывания судебную палату. В соответствии с данной концепцией: «привратник» пропускает только те дела, в рамках которых прокурор представил достаточно убедительные доказательства, выходящие за рамки теории или подозрений; подозреваемый защищён от неправомерного преследования; действует принцип «процессуальной экономии», который обеспечивается за счёт разделения дел на те, которые должны поступать в суд, и те, которые не должны. Подчёркивается, что для соблюдения стандарта необходимо, чтобы прокурор чётко определил в документе, содержащим обвинение, все факты и обстоятельства, дал надлежащую правовую характеристику каждого пункта обвинения с указанием всех элементов преступления. На данной стадии от прокурора требуется представление документальных доказательств или обзор доказательств, и нет необходимости в вызове свидетелей на заседание лично. Однако основная часть расследования должна быть уже закончена, доказательства собраны и представлены суду. Палата отметила, что представленные анонимные сведения, слухи, а также вырезки из газет не могут быть расценены как относимые доказательства на данной стадии процесса, в случае невозможности установления первоисточника информации, либо обеспечения явки первоисточника в суд с целью подтверждения показаний в дальнейшем. Большая опора на материалы расследований неправительственных организаций и статьи средств массовой информации на данной стадии процесса нежелательны, поскольку лишают защиту возможности проверить и оспорить доказательства прокурора, а суд - установить источник, контекст публикации и её достоверность. Указанные выше виды доказательств допустимы для определения исторического контекста ситуации, однако они не являются заменой доказательств на стадии утверждения обвинения. Прокурор в подтверждение предъявленных пунктов обвинения представил только анонимные истории из материалов неправительственных организаций, докладов ООН, вырезок из газет. Вместе с тем даже эти материалы описывали ситуации слишком расплывчато. Палата не могла однозначно определить, подпадают ли деяния, описанные в представленных материалах, под состав международных преступлений или нет[365]. Несмотря на то, что прокурор не смог доказать виновность Лорана Гбагбо с соблюдением стандарта «серьёзные основания полагать», отсутствие достаточных доказательств виновности подозреваемого, практически полной опорой прокурора в своём обвинении на материалы неправительственных организаций, доклады ООН, газетные статьи, Гбагбо тем не менее остался под арестом (несмотря также на состояние[366] его здоровья)[367]. Особо следует подчеркнуть, что в составе палаты был только один профессиональный юрист, с практическим судейским опытом работы (Кристина Ван Ден Вангерт), который не согласился с мнением большинства, и предоставил весомые доводы в подтверждение своей позиции. В связи с данным обстоятельством закономерен вопрос о том, что важнее: большинство при голосовании в палате или аргументы и правовая позиция, положенные в обоснование доводов несогласного судьи/судей[368]? В данном контексте следует вспомнить, что проблема с тем, что аргументированная позиция профессиональных международных судей не находила отклика в судейском составе, представленном профессиональными и непрофессиональными косовскими национальными судьями, возникла во время деятельности Миссии Организации Объединённых Наций по делам временной администрации в Косово. Это привело к тому, что был вынесен ряд совершенно бездоказательных обвинительных вердиктов против обвиняемых, являвшихся косовскими сербами, а по отношению к косовским албанцам, напротив, были вынесены неоднозначные оправдательные вердикты. Проблема была решена путём изменения регламента трибунала, было введено правило, согласно которому по меньшей мере двое из трёх судей должны быть международными судьями[369]. 12 июня 2014 года палата предварительного производства утвердила обвинительное заключение в отношении Лорана Гбагбо. Суд оценивал представленные прокурором доказательства в соответствии со стандартом «серьёзные основания полагать». Данный стандарт обеспечивается в том случае, если прокурор смог представить конкретные и весомые доказательства, на основании которых можно построить строго выверенную линию рассуждения, положить её в основу обвинения. При этом палата отметила, что на данной стадии не представляется возможным надлежащим образом решить вопрос относительно того, достойны ли доверия свидетельские показания. Данный вопрос предлагается решить на стадии судебного рассмотрения дела[370]. На последнем этапе досудебной стадии прокурор представил обоснование виновности подозреваемого с довольно высоким уровнем достоверности. В подтверждение своих доводов обвинение ссылается на конкретные письменные свидетельские показания конкретных потерпевших по каждому пункту обвинения. В результате палата пришла к выводу, что имеются серьёзные основания полагать, что преступления были совершены силами, поддерживаемыми Лораном Гбагбо. Речь идёт об убийстве по меньшей мере 160 человек, изнасиловании по крайней мере 38 человек, ранении 118 человек. В качестве доказательств были представлены письменные свидетельские показания, видеоматериалы, доклады органов государственной власти, статьи Human Rights Watch, материалы прессы, доклады верховного комиссара ООН по правам человека, доклады Amnesty International. Причём доказательства были представлены по всем пунктам обвинений. Палата отдельно подчёркивает, что из представленных доказательств может быть несколько правовых оценок обстоятельств дела. В данном случае прокурор должен доказывать любую из возможных альтернатив, представляя суду право выбора в соответствии с определёнными стандартами доказывания, присущими каждой конкретной стадии процесса[371]. На основании представленных доводов и доказательств прокурора палата предварительного правосудия, в соответствии со стандартом «серьёзные основания полагать», утвердила обвинительное заключение в отношении Лорана Гбагбо. Утверждение обвинительного заключения видится не столь однозначным по причине недостаточности объёма доказательств даже для данной стадии процесса. В частности, основное обвинение - использование движения молодёжи в качестве военной силы, опирается на показания единственного свидетеля, в то время как по ряду второстепенных обвинений имеются показания нескольких свидетелей[372]. Подводя итог, можно сделать вывод, что каждому этапу процесса в рамках международного уголовного процессуального права соответствует свой стандарт доказывания. Ссылки палаты на предыдущие дела, как на раскрытие каждого из стандартов доказывания, призваны внести единообразие в судебную практику и гармонизировать мотивированность определений и решений судов. С каждым следующим этапом процесса уровень стандарта доказывания повышается. Причём даже в рамках одного этапа судопроизводства стандарт доказывания для совершения определённых процессуальных действий может быть различен. Так на досудебном этапе можно определить, что для начала расследования доказательства должны соответствовать стандарту «разумные основания начать процесс», получения ордера на арест - «разумные основания полагать», для предъявления обвинения - «серьёзные основания полагать». Для вынесения решения по делу, а также на стадии апелляции - ВРС. Причём если на этапе получения ордера на арест от прокурора достаточно вырезок из газет, материалов расследований неправительственных организаций и прочих сведений от источников, которые затруднительно проверить, то на стадии предъявления обвинения требуется представление свидетельских показаний конкретных (установленных) людей, которые смогут подтвердить свои показания лично на стадии судебного разбирательства. В настоящее время дело «Прокурор против Лорана Гбагбо» находится на судебной стадии разбирательства и трудно предположить, когда будет вынесено решение по делу[373]. Вместе с тем, Лоран Гбагбо «изъят» из политической жизни страны, и не смог принять участие в очередных президентских выборах. 10 марта 2017 года судебная палата МУС вынесла судебный акт, которым подтвердила необходимость дальнейшего содержания обвиняемого под арестом. Палата пришла к очевидности вывода о том, что Л. Гбагбо по-прежнему пользуется поддержкой большой группы лиц. Однако несмотря на то, что у палаты не имелось никаких доказательств того, что эти группы (или отдельные лица) когда-либо действовали по указанию Лорана Гбагбо, у палаты не имелось никаких сомнений в их готовности оказать ему помощь любым способом. Отдельно судьи подчеркнули, что дальнейшее содержание обвиняемого под стражей оправдано даже в том случае, если освобождение приведёт к теоретической возможности, позволяющей обвиняемому скрыться или препятствовать судебному разбирательству[374]. Дополнительными доводами выступали факт отказа обвиняемого в признании своей вины, а также возраст, который приравнивает практически любой обвинительный приговор фактически к пожизненному заключению[375]. Следует отметить, что председательствующий на процессе судья Куно Тарфуссер издал особое мнение, в котором выразил своё несогласие с мнением большинства о том, что обвиняемый «должен оставаться в заключении». Председательствующей основывал свои доводы на значительности периода фактического лишения свобод Лорана Гбагбо, особенностях процесса, возрасте и состоянии здоровья обвиняемого. Вместе с тем, судья Тарфуссер отметил трудности временного освобождения обвиняемого, а также обратил внимание на отсутствие глубины в аргументации доводов обвинения. Судья предложил сторонам изучить возможность условного освобождения обвиняемого[376]. 19 июля 2017 года апелляционная палата МУС по жалобе стороны защиты единогласно отменила решение судебной палаты I от 10 марта 2017 года в связи с наличием нарушений в применении права. Судебной палате I было повторно поручено разрешить вопрос о том, оправданно ли дальнейшее содержание обвиняемого под стражей с учётом доводов, изложенных в апелляционном определении и ответив на вопрос о том, необходимо ли продолжение задержания в принципе. Обвиняемый продолжает находиться в заключении. В определении от 19 июля 2017 года выделено два ключевых момента. Во-первых, было признано, что преклонный возраст и плохое состояние здоровья могут рассматривать как факторы, потенциально способствующие временному освобождению, и не должны рассматриваться как факторы, свидетельствующие о мотивации обвиняемого скрываться от правосудия. Во-вторых, факт отказа обвиняемого от признания ответственности за предъявленные ему обвинения не должен рассматриваться в качестве обстоятельства, способствующего продолжению нахождения его под стражей. В противном случае обвиняемый попадает в парадоксальную ситуацию, при которой он может либо утверждать, что он невиновен, а это будет расценено в качестве фактора, благоприятствующего задержанию, либо вынудит признать обвинения, что, по всей вероятности, также будет учтено как фактор, благоприятствующий задержанию[377]. Для достижения подлинного единообразия и прозрачности в практике МУС, а также для того, чтобы у сторонних наблюдателей не возникало чувства предвзятости в действиях палаты, содержание стандартов доказывания нуждается в детальной регламентации в процессуальных документах суда[378], а также в установлении временных границах каждой из стадий процесса. В частности, следует разграничить, какие критерии необходимы для возвращения дела прокурору для сбора дополнительных доказательств, от отказа в утверждении обвинительного обвинения. Общим принципом Международного права прав человека является запрет на произвольное лишение свободы. Основания и процедура лишения свободы должны быть регламентированы законом. На наш взгляд, нуждается в дополнительной регламентации предельный срок между задержанием и доставкой лица в Международный уголовный суд и утверждением обвинительного заключения на досудебной стадии. Существующее на данный момент ограничение (разумный период времени) носит относительный характер, и не может в полной мере защитить права обвиняемого от необоснованно долгого задержания. Представляется справедливым установление данного срока в течение девяти месяцев, поскольку доказательства виновности обвиняемого фактически должны быть собраны на этапе выдачи ордера на арест, а на данной стадии от прокурора требуется лишь оформление и раскрытие доказательств обвиняемому и суду. Раскрытие доказательств является одновременно одним из основных элементов уголовного процесса и одним из самых важных элементов защиты прав обвиняемых в рамках справедливого процесса[379]. Также считаем необходимым установление правила о том, что в случае не утверждения палатой предварительного производства предварительного обвинительного заключения, если первоначальный отказ был связан с недостаточным объёмом и качеством доказательственной массы, вне зависимости от последствий, лицо подлежит освобождению из-под ареста (но не обязательному снятию обвинений). Данное правило служит для улучшения работы органов прокуратуры, защиты прав обвиняемого на правосудие в разумный срок.