§3. Исполнение международных договоров и законодательство государств о неправомерных деяниях на воздушном транспорте
Российская Федерация является участником рассмотренных
международных Конвенций. Большинство из них были ратифицированы СССР в 1970-80-е годы[210] [211] [212] [213], при этом СССР признал обязательными для себя практически все их положения, за исключением правил о порядке разрешения споров и о юрисдикции международных арбитражных и судебных органов, о чем при подписании Конвенций были сделаны соответствующие оговорки (Российская Федерация впоследствии сняла эти оговорки ). Российская Федерация участвует в данных конвенциях как государство-продолжатель Практически сразу после ратификации Гаагской конвенции 1970 г. в Уголовный кодекс РСФСР (УК РСФСР), утвержденный Верховным советом РСФСР 27 октября 1960 г.[214] на основании Указа Президиума Верховного совета РСФСР «О внесении дополнений и изменений в Уголовный кодекс РСФСР» от 17 апреля 1973 г.[215] [216] [217] («Указ») в гл. 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения» была включена статья 213.2 «Угон воздушного судна» , предусматривающая ответственность за «угон воздушного судна, находящегося на земле или в полете», в форме лишения свободы на срок от трех до десяти лет; за «угон воздушного судна, находящегося на земле или в полете, или захват такого судна с целью угона, совершенные с применением насилия или угроз либо повлекшие аварию воздушного судна или иные тяжкие последствия», в форме лишения свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой; а если указанные действия повлекли гибель людей или причинение тяжких телесных повреждений, - в форме лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казни с конфискацией имущества. Можно отметить следующие принципиальные отличия понятия «угон воздушного судна» от понятия «незаконный захват». Во-первых, действие Гаагской конвенции 1970 г. распространяется только на деяния, совершенные на борту воздушного судна в полете. Согласно УК РСФСР, его положения применяется к угону воздушных судов, 312 находя ихся как на зе ле, так и в полете . Во-вторых, одним из обязательных признаков незаконного захвата, согласно ст. 1 Гаагской конвенции 1970 г., является применение насилия или высказывание соответствующих угроз. При этом ч. 1 ст. 213.2 УК РСФСР предполагает угон воздушного судна без применения насилия или угрозы насилием, например, при угоне воздушного судна его экипажем или воздушного судна, находящегося на земле. Угон или захват воздушного судна с целью угона с применением насилия является, согласно УК РСФСР, квалифицированным составом, предусмотренным в ч.ч. 2, 3 ст. 213.2. Случаи угона воздушных судов без применения насилия имели место - например, в 1970 г. двое преступников тайно проникли в находящийся на земле пятиместный самолет Л-200 компании «Аэрофлот» и угнали его в Турцию . В-третьих, Гаагская конвенция 1970 г. (п. 2 ст. 3) регулирует вопросы, связанные с незаконным захватом судов лишь гражданской авиации. Некоторые советские юристы[218] [219] [220] утверждали, что предметом ст. 213.2 УК РСФСР являются исключительно гражданские воздушные суда. Большинство авторов , однако, придерживалось точки зрения о том, что УК РСФСР действовал также в отношении воздушных судов, входящих в состав вооруженных сил, поскольку в нем не было прямого ограничения по принадлежности воздушного судна, а в противном случае «лицо, которое угнало воздушное судно, относящееся, например, к Министерству внутренних дел, останется безнаказанным, так как в Уголовном кодексе нет иных статей, предусматривающих ответственность за аналогичные деяния»[221]. В-четвертых, среди специалистов возникла дискуссия относительно предмета преступления, включенного в УК РСФСР. Ст. 213.2 УК РСФСР касалась именно угона воздушного судна или его захвата с целью угона, то есть его «незаконного перемещения в полете в какую-либо географическую точку» , в то время как Гаагская конвенция 1970 г. Правовед АЛ. Чучаев указал, что «угон воздушного судна и его захват тесно связаны между собой. Момент окончания захвата транспортного средства является началом его угона. Однако при этом обе формы незаконного вмешательства в деятельность авиации не теряют своей самостоятельности». А.Г. Ляхов указал, что «по смыслу диспозиции ст. 213 УК РСФСР угон воздушного судна отделяется от захвата, являющегося неоконченной формой 320 угона» . 321 ЮЛ. Малеев отметил, что «незаконный захват воздушного судна» может быть сопряжен с ограблением пассажиров, вымогательством, уничтожением судна и т.д. без его фактического угона». Мировой практике известны примеры, когда лица, захватившие воздушное судно, не имели цели угнать его, а требовали выкуп, после получения которого выпрыгивали с 322 пара то . ак е исла ские экстре ист несколько раз захват вали [222] [223] [224] [225] [226] [227] воздушные суда во время их нахождения в аэропорту и, не добившись выполнения своих требований, взрывали их . Указанные отличия УК РСФСР от Гаагской конвенции 1970 г. отразились и на действии УК РСФСР в отношении этого преступления. Так, между юристами возникла дискуссия о пределах экстратерриториального действия УК РСФСР в отношении угона воздушного судна, совершенного иностранным гражданином. Большинство ученых указало, что нормы УК РСФСР об угоне воздушного судна имели экстратерриториальное действие по основаниям, предусмотренным в Гаагской конвенции 1970 г., во всех случаях угона воздушного судна иностранцами. Представляется, что следует согласиться с точкой зрения, которую высказали другие авторы, например, В.К. Глистин326. Он отметил, что нормы УК РСФСР об угоне воздушного судна действовали в отношении иностранных граждан только в случае совершения ими преступления в отношении воздушного судна, находящегося на территории СССР или вне территории СССР - в полете. Как указано выше, действие Гаагской конвенции 1970 г. распространяется только на акты незаконного захвата воздушного судна в полете. Следовательно, ст. 213.2 УК РСФСР могла применяться экстратерриториально в отношении иностранцев только в случаях, предусмотренных Гаагской конвенцией 1970 г., то есть, только в отношении захвата воздушного судна и только если преступление было совершено на борту воздушного судна в полете. Кроме этого, поскольку действие ст. 213.2 320 См.: Ляхов А.Г. Преступления против безопасности международной гражданской авиации и советское уголовное законодательство. - С. 126. 321 См., напр.: Советское уголовное право. Часть особенная / отв. ред. Н.И. Загородников. - М.: Юрид. лит., 1973. - С. 491; Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / под ред. Ю.Д. Северина. - М.: Юрид. лит., 1980. - С. 411; Чучаев А.И. Указ. соч. - С. 129. 322 Чучаев А.И. Указ. соч. - С. 130. 323 Курс советского уголовного права / отв. ред. Н.А. Беляев: в 5 т. - Т. 5. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. - С. 121. распространяется на захват воздушного судна исключительно с целью его угона, СССР не мог распространить свою экстратерриториальную юрисдикцию в отношении иностранцев, совершивших вне территории СССР захват воздушного судна в полете без цели его угона. Помимо криминализации угона воздушного судна, какие-либо другие изменения, касающиеся, в частности, криминализации актов диверсии, предусмотренных Монреальской конвенцией 1971 г., либо дополнения УК РСФСР отсылками к международным договорам, в законодательство советского периода внесены не были. В конце существования СССР был принят Закон СССР «Об уголовной ответственности за блокирование транспортных коммуникаций и иные незаконные действия, посягающие на нормальную и безопасную работу транспорта» от 23 октября 1990 г. № 1741-I . В нем было предусмотрено установление уголовной ответственности не только за угон и захват, в том числе, воздушного судна (ст. 3), но и за ряд иных противоправных актов, в частности «умышленное блокирование транспортных коммуникаций... которое повлекло или могло повлечь нарушение нормальной работы. воздушного. транспорта»; «захват аэродрома». Постановлением Верховного Совета СССР от 23 октября 1990 г. № 1742-I указанный Закон был введен в действие. 329 Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) в соответствии с положениями Токийской, Гаагской и Монреальской конвенций прямо [228] [229] [230] предусматривает возможность установления юрисдикции Российской Федерации на основании принципа флага (п. 3 ст. 11), а также - в отношении иностранных граждан - в иных случаях, «предусмотренных международным договором Российской Федерации, если иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации». Включены в УК РФ и определенные положения о выдаче преступников - в п. 2 ст. 13 содержится отсылка к международным договорам России в случае, если потребуется выдача иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов РФ и находящихся на территории РФ. При этом для применения в полной мере международных конвенций, касающихся противодействия неправомерным деяниям на воздушном транспорте, необходимо прямое закрепление в УК РФ предусмотренных в указанных конвенциях деяний. В литературе, с учетом положения ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. , называющей международные договоры Российской Федерации составной частью ее правовой системы, высказывалась точка зрения об отсутствии необходимости имплементации норм международных конвенций Российской Федерации, 331 поскольку они могут действовать напрямую. В частности, АЛ. Травников указал, что «Конституция СССР, в отличие от Конституции РФ не содержала положения о том, что международные договоры СССР являются составной частью его правовой системы. По этой причине для придания нормам международного права, содержащимся в ... Конвенциях, общеобязательного статуса была необходима имплементация. Иное положение сложилось в Российской Федерации: п. 4 ст. 15 Конституции обязывает применять нормы данных Конвенций так же, как нормы российского законодательства». [231] [232] Представляется, что данная позиция справедлива для любой отрасли российского законодательства, кроме уголовной. Следует согласиться с теми 332 учеными , которые придерживаются позиции о невозможности прямого применения международных конвенций в уголовно-правовой сфере. Указанные авторы отметили, что в п. 2 ст. 1 УК РФ «положение о том, что он основывается, наряду с Конституцией РФ, на общепризнанных принципах и нормах международного права ... не дополняется широко распространенным ныне в ином российском законодательстве предписанием о непосредственном применении международных договоров РФ к отношениям, регулируемым УК РФ», и, соответственно, международные договоры РФ не могут действовать напрямую. Данный вывод можно подтвердить и судебной практикой. Верховный суд Российской Федерации в Постановлении Пленума от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» указал, что «международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно-наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным законом (например [...] Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 года) [...] В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма Уголовного кодекса Российской Федерации прямо устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации.» (абз. 1, 3 п. 6). [233] [234] В действующем УК РФ в главе 25 «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта» содержится ряд статей, криминализирующих отдельные виды неправомерных деяний на воздушном транспорте, в частности: «Терроризм» (ст. 205); «Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава» (ст. 211); «Вандализм» (ст. 214); «Приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения» (ст. 267) и др. Многие положения указанных статей были заимствованы из УК РСФСР. Так, ст. 211 УК РФ устанавливает ответственность за «угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, а равно захват такого судна или состава в целях угона» в форме лишения свободы на срок от четырех до восьми лет с ограничением свободы на срок до одного года либо без такового; в ч. 2-4 ст. 211 УК РФ предусмотрены квалифицированные виды угона воздушного судна, а именно: совершение преступления группой лиц по предварительному сговору; с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; организованной группой, либо если такое преступление повлекло по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия или сопряжены с совершением террористического акта либо иным осуществлением террористической деятельности. Ряд составов, которые, при условии их совершения на борту воздушного судна в полете, относятся к предмету Токийской конвенции 1963 г., содержатся 3 34 в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ), в частности: «Оскорбление» (ст. 5.61); «Нарушение установленного федеральным законом запрета курения табака на отдельных территориях, в помещениях и на объектах» (ч. 1 ст. 6.24); «Действия, угрожающие безопасности полетов» (ст. 11.3); «Невыполнение лицами, находящимися на борту воздушного судна, законных распоряжений командира 334 Собрание законодательства Российской Федерации. - 2002. - № 1, ч. 1. - Ст. 1. воздушного судна» (ч. 6 ст. 11.17); «Мелкое хулиганство» (ст. 20.1); «Потребление (распитие) алкогольной продукции в запрещенных местах либо потребление наркотических средств или психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ или одурманивающих веществ в общественных местах» (ст. 20.20); «Появление в общественных местах в состоянии опьянения» (ст. 20.21). Российская Федерация является участником региональных соглашений с другими государствами-участниками Содружества Независимых Государств (СНГ) и Евразийского экономического союза (ЕЭС), регулирующих вопросы сотрудничества в противодействии терроризму и неправомерным деяниям на воздушном транспорте, в частности, Договора о сотрудничестве государств- участников Содружества Независимых Государств в борьбе с терроризмом (Минск, 4 июня 1999 г.) и Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.)ъъ