3.2. Признание и исполнение иностранных судебных решений по спорам о происхождении детей, их воспитании и содержании

Очевидно, что в правоотношениях родителей и детей преимущественно применяются коллизионные принципы, направленные на защиту несовершеннолетнего. Во-первых, закон места совместного жительства, во- вторых, закон гражданства ребенка, в-третьих, закон постоянного места жительства ребенка по просьбе того родителя, с кем проживает ребенок, преимущественно выступающий истцом по требованию о взыскании алиментов.

Так, по законодательству исламских государств, дети после развода должны проживать с отцом, то есть решение суда может содержать положения, по которым дети должны быть переданы отцу. В случае вынесения решения о передаче детей на воспитание отцу, проживающему на территории Ирана, истец не может рассчитывать на исполнение его на территории Таджикистана, поскольку исполнение подобного решения будет противоречить конституционному положению о равенстве мужчины и женщины, то есть основам правопорядка (публичному распорядку). В данном случае возникает коллизия между статьей 61 Семейного кодекса Республики Таджикистан о равенстве прав и обязанностей родителей (родительских обязанностей) в отношении своих детей.

В случае проживания на территории Таджикистана ребенка - иностранного гражданина (в нашем случае Ирана) с матерью-гражданкой Таджикистана, согласно ст.174 СК РТ, отсутствие совместного места жительства ребенка и отца позволяет применить коллизионную привязку к законодательству государства, гражданином которого является ребенок, то есть законодательство Исламской Республики Иран. Получается, что ребенок, согласно законодательству Ирана, должен быть передан отцу. Используемая коллизионная привязка не отвечает интересам матери - гражданки Таджикистана и нарушает ее права на общение и воспитание ребенка.

Или, например, в Верховный суд Республики Таджикистан обратился гражданин РФ Д. с ходатайством о признании и о разрешении исполнения на территории Таджикистана решения Наро-Фоминского судебного района Московской области по делу о передаче на воспитание детей, проживающих на территории Республики Таджикистан с матерью.

Безусловно, согласно Минской конвенции (действующей для РФ и для отношений РФ и РТ), права и обязанности родителей и детей устанавливаются законодательством стороны, на территории которой они имеют постоянное совместное место жительства, а при присутствии совместного места жительства родителей и детей - законодательством стороны, гражданином которой является ребенок.

В международном частном праве защита прав и интересов детей включает рассмотрение и регулирование таких отношений, как определение и оспаривание отцовства, выполнение обязанностей родителей по

/ \220

содержанию детей, усыновление (удочерение) .

Основанием возникновения прав и обязанностей родителей и детей

является происхождение детей от конкретных родителей, то есть отцовство и

221

материнство .

Семейное законодательство Республики Таджикистан для разрешения вопросов установления и оспаривания отцовства (материнства)

предусматривает коллизионный принцип lex patriae ребенка по рождению (ч.1 ст.173 СК РТ).

Однако порядок установления и оспаривания отцовства (материнства) на территории Таджикистана определяется законодательством Республики Таджикистан (ч.2 ст.173 СК РТ). Получается, что семейное законодательство предусматривает два варианта коллизионного регулирования установления и оспаривания отцовства. Причем установление отцовства и оспаривание отцовства на территории Республики Таджикистан подчинено императивной коллизионной привязке к законодательству Таджикистана. Данная коллизионная привязка разрешает вопрос и о подведомственности данного вопроса судебным органам и органам записи актов гражданского состояния Таджикистана.

Наличие двух коллизионных привязок для урегулирования вопросов установления и оспаривания отцовства при наличии «иностранного элемента» вызывает определенные вопросы. Так, в семейном

законодательстве не конкретизированы условия применения коллизионного принципа - закона гражданства ребенка для разрешения вопроса его происхождения. Если ч. 2 ст.173 СК РТ императивно привязывает установление и оспаривание отцовства в Таджикистане к законодательству Республики Таджикистан, следовательно в ч. 1 ст.173 СК РТ речь идет о разрешении данных вопросов за пределами страны. В данном случае ^{[220] [221] возникает вопрос о признании установления отцовства и материнства, совершенного за пределами Таджикистана, которое ни семейное, ни процессуальное законодательство не урегулировало.}

Известно, что установление отцовства может быть добровольным и принудительным^[222]. Добровольное установление отцовства или признание отцовства осуществляются путем подачи заявления в орган записи актов гражданского состояния. Данное установление отцовства является бесспорным, поскольку между родителями ребенка нет спора по поводу их родства с ребенком. Добровольное признание отцовства, совершенное за пределами Республики Таджикистан в компетентных органах иностранного государства, должно быть признано в стране.

К добровольному признанию отцовства можно отнести случаи установления судом факта признания отцовства в порядке особого производства.

Дела, связанные с установлением факта отцовства, характеризуются отсутствием спора о праве, то есть отсутствием сторон с противоположными интересами, поэтому рассматриваются по правилам, предусмотренным для установления фактов, имеющих юридическое значение^[223]. В ст.269 ГПК РТ предусмотрены основания для установления фактов, имеющих юридическое значение. В частности, суд рассматривает дела, являющиеся предметом семейного права об установлении: родственных отношений лиц, факта государственной регистрации рождения, усыновления (удочерения), брака, расторжения брака, смерти, факта признания отцовства.

Установление отцовства неоднородно и может дифференцироваться на несколько категорий дел: об установлении факта признания отцовства и оспаривании отцовства.

Отсутствие международного договора, регулирующего вопросы признания иностранных судебных решений от установлении отцовства, не позволяет признавать в Таджикистане решения суда иностранного государства об установлении факта признания отцовства.

Принудительное установление отцовства, оспаривание отцовства, совершенное в иностранном государстве, так же не получит признания в Республике Таджикистан, если данный вопрос не будет урегулирован международным договором или национальным законодательством.

Как отмечает Г.Ю. Федосеева, данное решение будет признаваться и исполняться, как правило, если это предусмотрено международным договором (им может быть договор о правовой помощи или о сотрудничестве)^{[224] [225] [226]. В противном случае остается надеяться только на соблюдение государствами международной вежливости, поскольку решения судов и других государственных органов иностранных государств не являются обязательными для других государств .}

Так, в Верховный суд Республики Таджикистан обратилась гражданка Швейцарии с иском о признании решения швейцарского суда об установлении отцовства в отношении гражданина Таджикистана, от которого у нее родилась дочь. Предполагаемый отец ребенка-гражданин Таджикистана отказался ее признать и уехал на родину. Мать ребенка обратилась в суд г. Душанбе по месту жительства ответчика с иском об установлении отцовства. Поскольку ребенок по рождению являлся гражданином Швейцарии, суд при рассмотрении дела применил законодательство этой страны, регулирующее установление отцовства . По нашему мнению, данное решение должно быть признано, несмотря на то, что между государствами не существует договора о правовой помощи и правовых отношениях и договора о сотрудничестве в данной сфере. Безусловно, если ответчик не согласен с данным решением, то данное судебное разбирательство должно быть произведено в Республике Таджикистан по условиям нашего гражданского процесса.

Признание иностранного судебного решения, содержащего результат оспаривания отцовства, который оформлен в решении суда, может вызвать возражения стороны, проживающей на территории Республики Таджикистан. Нельзя не учитывать то обстоятельство, что иностранное судебное решение об установлении отцовства может затрагивать интересы гражданина Республики Таджикистан. Поэтому его возражения должны быть учтены при разрешении вопроса о признании решения суда иностранного государства в Таджикистане.

По нашему мнению, решения иностранных судов об установлении фактов, имеющих юридическое значение, и решения судов об усыновлении (удочерении) должны быть включены в перечень решений судов, которые признаются и при отсутствии международного договора. Перечень решений судов иностранных государств, подлежащих признанию в Республике Таджикистан, является открытым. Так, ст.404 ГПК Республики Таджикистан указывает, что в стране признаются решения судов, не требующие по своему содержанию дальнейшего производства в случаях предусмотренных законом. Однако в законодательстве Республики Таджикистан предусмотрены два случая признания иностранных судебных решений: при признании брака недействительным и расторжении брака. Иностранные судебные решения, касающиеся прав и интересов ребенка, не подлежат признанию при отсутствии международного договора и в силу отсутствия прямого указания об этом в законодательстве. Открытый перечень признаваемых решений судов иностранных государств позволяет развивать положения законодательства в данном направлении.

Для достижения данной цели считаем необходимым в части первой статьи 173 СК РТ урегулировать вопрос признания иностранного судебного решения об установлении и оспаривании отцовства, дополняющий коллизионное регулирование данного вопроса, и изложить норму в следующей редакции:

«Установление отцовства (материнства), совершенное за

пределами Республики Таджикистан, признается действительным в Республике Таджикистан, если оно соответствует законодательству государства, гражданином которого является ребенок по рождению».

«Оспаривание отцовства и материнства, совершенное за пределами Республики Таджикистан, признается в Республике Таджикистан, если против него не возражает лицо, постоянно проживающее на территории Таджикистана, признанное в установленном в

иностранном государстве порядке отцом (матерью) ребенка».

В случаях, если законодательством Республики Таджикистан

допускается установление отцовства в органах записи актов гражданского состояния, проживающие за пределами территории Республики Таджикистан родители ребенка, из которых хотя бы один является гражданином Республики Таджикистан, вправе обращаться с заявлениями об установлении отцовства (материнства) в дипломатические представительства или в консульские учреждения Республики Таджикистан.

Известно, что территория консульского учреждения или дипломатического представительства обладает иммунитетом, освобождена из-под юрисдикции государства пребывания и от иностранной юрисдикции. Это общепризнанная норма международного права. «Иммунитет вытекает из принципов суверенного равенства государств и невмешательства во внутренние дела. А консульское учреждение и его работники направляются от лица иностранного государства и должны защищать его интересы и интересы граждан и юридических лиц этой страны» . Поэтому

высказывание П.Слота и Т.Грабандта, отмечавших, что «применение национального законодательства к своим гражданам и юридическим лицам за границей является формой экстратерриториальности», верно не всегда^{[227] [228]. Пользование услугами консульских учреждений по совершению актовых записей на территории иностранного государства приравнено к действиям, совершаемым органами записи актов гражданского состояния на территории страны.}

Особенно сложная проблема может возникнуть при необходимости установления отцовства и материнства при применении методов искусственного оплодотворения, правовое регулирование которого в Республике Таджикистан отстает от темпов развития научно-технического прогресса. Активизация использования метода суррогатного материнства в отдельных странах порождает вопросы правового характера. Не исключена вероятность необходимости признания и исполнения иностранных судебных решений по спорам, вытекающим из данного специфичного договора. Несмотря на то, что вспомогательные репродуктивные технологии не ограничиваются суррогатным материнством и «включают в себя все медицинские процедуры, которые связаны с использованием человеческих яйцеклеток, семени или человеческих зародышей, в том числе искусственное оплодотворение, изъятие и имплантация половых клеток (гамет), изъятие и имплантация оплодотворенных яйцеклеток (зигот) и другие

229

специализированные медицинские процедуры », мы считаем, что правовой интерес представляет именно суррогатное материнство. На сегодняшний день уровень технологического оснащения в республике не позволяет проводить операции по имплантации эмбриона суррогатной матери. Однако то, что Закон «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах» 2002 г. юридически такую возможность закрепил, указывает на необходимость выявления и решения всех проблем, которые могут возникнуть в будущем в связи с применением метода суррогатного материнства. В частности, ст.17-19 Закона о репродуктивном здоровье в отношении донорских клеток, искусственном оплодотворении (эктрокорпоральном оплодотворении), ^[229] донорстве эмбриона и хранении половых клеток допускает его применение в будущем.

Современная наука разработала большое количество способов искусственного зачатия ребенка, многие из них существенно отличаются друг от друга и не могут быть урегулированы одними и теми же нормами^[230]. В США, например, единое законодательство о вспомогательных репродуктивных технологиях наибольшее внимание уделяет искусственному оплодотворению и суррогатному материнству, поскольку данные две формы широко распространены на практике. Законодатель определяет искусственное зачатие как «зачатие путем внесения спермы мужчины в яйцеклетку женщины без полового акта - любым иным способом, либо имплантация в яйцеклетку женщины эмбриона^[231]». Таким образом, нетрадиционное зачатие - это зачатие, которое исполняется при помощи донора.

Применение метода суррогатного материнства порождает целую систему разных по своей правовой природе отношений, направленных на достижение одной цели - рождение ребенка. Во-первых, это отношения между медицинским учреждением, с одной стороны, и суррогатной матерью и будущими родителями-с другой. Данная группа отношений подвержена наиболее сильному влиянию медицинских аспектов в процессе правового регулирования. Во-вторых, это отношения, складывающиеся между суррогатной матерью и заинтересованными в рождении ребенка лицами, в основе которых лежит договор. В связи с этим все вопросы, касающиеся заключения договора, можно определить как гражданско-правовые. Наконец, в-третьих, это отношения, возникающие при установлении происхождения ребенка, рожденного таким способом, которые должны рассматриваться,

прежде всего, как семейно-правовые, хотя нельзя забывать и об

-232

административно-правовой природе этих же отношений .

Следует отметить, что презумпция отцовства супруга матери ребенка, рожденного путем искусственного оплодотворения, оплодотворения в пробирке, с применением донорских материалов или суррогатного материнства, близка презумпции отцовства мужа матери ребенка, зачатого естественным путем. Муж женщины, родившей ребенка, зачатого с использованием спермы анонимного донора, будет презюмироваться отцом ребенка. Вероятно и обратное - супруга мужчины, сперма которого была использована для зачатия ребенка вместе с яйцеклеткой донора, будет презюмироваться матерью ребенка, несмотря на присутствие биологических отношений с ребенком .

Все-таки гипотетически может возникнуть ситуация, при которой имеет место рождение ребенка «по заказу», то есть в случае рождения ребенка суррогатной матерью - гражданкой Таджикистана за вознаграждение или если биологическими родителями являются родители, граждане Таджикистана. Как урегулировать спор, если суррогатная мать отказывается выполнять условие договора о передаче ребенка биологическим родителям? Мы намеренно не затрагиваем вопрос о вознаграждении, так как он может регулироваться коллизионными привязками для гражданско-правовых договоров и в случае вынесения решения суда по данному вопросу. В данном случае требуют правового регулирования не только коллизионные проблемы в данной области, но и национально-правовое регулирование этого вопроса путем закрепления в Семейном кодексе норм о суррогатном материнстве по аналогии с семейным законодательством Российской Федерации, поскольку с развитием научно-технического прогресса возможность возникновения спора, предметом которого является происхождение детей с применением методов искусственного оплодотворения, не исключается. ^{[232] [233]}

Что касается признания решения иностранного суда, вынесенного по спору о происхождении ребенка от конкретной женщины или мужчины, то, по нашему мнению, оно должно признаваться действительным на территории Республики Таджикистан, если органом, вынесшим решение, соблюдено законодательство государства места вынесения решения о компетенции и подлежащем применению праве и если оно не противоречит нормам морали и основам правопорядка признающего государства, при условии, что против него не возражает ответчик- гражданин Республики Таджикистан.

Например, по законодательству США супруг матери ребёнка, рожденного при применении вспомогательных репродуктивных технологий, может оспаривать собственное отцовство в течение первых двух лет после появления на свет ребенка. Данный срок не распространяется на случаи, когда супруг матери ребёнка не давал своего согласия на искусственное оплодотворение и не сдавал свою сперму для его исполнения, когда супруг матери ребенка не проживал с супругой во время искусственного оплодотворения и после его совершения. При отсутствии вышеперечисленных обстоятельств супруг матери ребенка может приступить к процессу оспаривания своего отцовства в любое время . Всё же очень сложно доказать в суде свое отцовство. Так, по общему праву штата Джорджия, для установления отцовства мужчине нужно доказать, что ребенок не был рожден путем искусственного оплодотворения в то время, когда он был женат на матери ребенка .

Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что судебная система Республики Таджикистан может столкнуться с ситуацией, когда будет нужно признать подобные судебные решения, а законодательной базы для совершения данного действия нет. Поэтому необходимо восполнить данный пробел и включить в Семейный кодекс нормы, о которых мы говорили выше. ^{[234] [235]}

Кроме того, считаем необходимым развитие унификации материального и процессуального законодательства как в рамках двустороннего, так и многостороннего сотрудничества, регулирующего признание и реализацию иностранных судебных проблем, направленных на защиту детей Республики Таджикистан и тех стран, с которыми граждане наших государств наиболее часто вступают в семейно-правовые отношения.

Что касается имущественных споров, касающихся детей, то в данном случае речь, конечно же, идет об алиментах.

Взаимное материальное содержание составляет как родительский долг перед детьми, так и долг детей перед родителями, а также других членов семьи друг перед другом в силу родства, а также осуществленного в прошлом ухода и воспитания. В цивилистике под алиментным обязательством принято понимать такое правоотношение, в силу которого «алиментнообязанное лицо (плательщик) обязуется предоставлять другому лицу (получателю алиментов) имущественное содержание на условиях, введённых семейным законодательством и соглашением сторон»^{[236] [237]. В случае неисполнения в добровольном порядке возложенной на алиментоплательщика обязанности по предоставлению содержания семейным законодательством предусмотрены способы по ее принудительному исполнению. О. Э. Лейст указывал на то, что взыскание алиментов сопряжено со значительным правовым уроном для лица, с которого взыскиваются алименты по решению суда, так как такое взыскание может применяться и к добросовестному плательщику, который лишен права защиты от принудительного взыскания . Особенно эта проблема актуальна, если речь идет о трансграничных алиментных обязательствах, когда плательщик алиментов - родители, или чаще один из родителей,- проживает за границей страны проживания ребенка.}

В данном случае, согласно ст. 174 Семейного кодекса Республики Таджикистан, права и долги родителей и детей, включая обязанность родителей по содержанию детей, назначаются по законодательству государства, на территории которого они владеют совместным местом жительства.

При отсутствии общего места жительства родителей и детей их права и обязанности определяются по законодательству государства, гражданином которого является ребенок. По требованию истца к алиментным обязательствам и другим отношениям между родителями и детьми может быть использовано законодательство государства, на территории которого постоянно проживает ребенок.

В случае раздельного проживания родителей и детей коллизионной привязкой, определяющей применимое право, является закон гражданства ребенка; а по иску алиментополучателя -родителя, с которым проживает ребенок, таковым может быть и закон страны постоянного проживания ребенка. Как отмечено Г.Ю. Федосеевой, в отношении российского законодательства, которое аналогично с таджикским, коллизионное регулирование алиментных отношений не предусматривает применение права места жительства истца, имеющего различное с ответчиком место жительства. В связи с необходимостью более гибкого правового регулирования ею предложено предусмотреть в российском законе модель коллизионного регулирования, имеющегося в украинском

законодательстве . В соответствии со ст. 66 Закона о международном частном праве Украины 2005 г., права и обязанности родителей и детей определяются личным законом ребенка или правом, которое имеет тесную связь с данными отношениями, если оно является более благоприятным для ребенка (принцип наиболее тесной связи). Безусловно, это справедливо, поскольку ребенок обладает правом на необходимый уровень жизни для ^[238] физического, умственного, нравственного и социального развития, каковой имеется в том государстве, с которым он обладает наиболее тесную связь. Реализация этого права ребенка обеспечена наличием обязанности родителей по содержанию ребенка и возможности взыскания алиментов с родителей (усыновителей). Поэтому считаем целесообразным закрепление подобного положения в формулировке следующего содержания в Семейном кодексе Республики Таджикистан:

«Права и обязанности родителей и детей определяются личным законом ребенка или правом, которое имеет тесную связь с соответствующими отношениями, если оно является более

благоприятным для ребенка (принцип наиболее тесной связи)».

Суд выносит решение, исходя из данных коллизионных привязок. Но в отношении алиментополучателей и алиментоплательщиков важную роль играют именно международные договоры в данной области, поскольку решения по алиментам содержат в себе не только условия для признания, но и принудительного исполнения на территории иностранного государства.

Одним из сложных вопросов национального общего права республики является признание усыновления, совершенного за пределами Республики Таджикистан. Признавать или не признавать его действительным?

Ведь в соответствии со ст. 127 СК РТ усыновителями могут быть лишь совершеннолетние граждане Республики Таджикистан, кроме тех лиц, которые не имеют определенного места жительства; имеют судимость за умышленное преступление на момент усыновления; в отношении которых судом приняты принудительные меры медицинского характера за совершение преступления; признанных судом недееспособными или ограниченно дееспособными; супругов, один из которых признан судом недееспособным или ограниченно дееспособным; лиц, лишенных по суду родительских прав или ограниченных судом в родительских правах; лиц, отстраненных от обязанностей опекуна или попечителя за ненадлежащее осуществление возложенных на них законом обязанностей; бывших

усыновителей, если усыновление отменено судом по их вине; лиц, которые

239

по состоянию здоровья не могут выполнять родительские права .

Получается, усыновление гражданина Таджикистана, проживающего на территории иностранного государства, не будет признано в республике, поскольку оно противоречит нашему законодательству.

На наш взгляд, это не совсем верно, так как не отвечает интересам самого ребенка. При наличии международного договора, допускающего международное усыновление, в соответствии со ст. 6 СК РТ, если международным договором Республики Таджикистан предусмотрены иные правила, чем те, которые предусмотрены семейным законодательством, применяются нормы национального законодательства. Конвенция о правах ребенка 1989 г., участницей которой является Таджикистан, предусматривает международное усыновление как альтернативный способ ухода за ребенком. Ст.40 Кишиневской конвенции «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 2002 г. предусматривает, что усыновление или его отмена осуществляются по законодательству Договаривающейся Стороны, гражданином которой является усыновитель в момент подачи заявления об усыновлении или его отмене, если законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой является ребенок, не предусмотрено иное.

Возможность применения иностранного права в пределах юрисдикции Таджикистана изначально обусловлена рядом социальных, экономических и политических причин, потребностью адекватного международного общения и сотрудничества государств, непосредственно закрепленных в

240

отечественном праве .

В качестве примера семейное законодательство России, где в соответствии с п. 4 ст. 165 СК РФ признается усыновление (удочерение), проживающего за рубежами РФ ребенка, являющегося гражданином РФ, ^{[239] [240] если это усыновление произведено компетентным органом иностранного государства, гражданином которого является усыновитель, и если получено предварительное согласие на усыновление от органа исполнительной воли субъекта РФ, на территории которого ребенок или его родители (один из них) проживали до выезда из РФ . Следует помнить, что компетентность органа, производящего усыновление, о котором упоминается в п. 4 ст. 165 СК РФ, определяется в иностранных государствах по-разному.}

К примеру, супруги, граждане Швейцарии усыновили ребенка из Рушанского района Горно-Бадахшанской области. Супруга сама по происхождению являлась гражданкой Таджикистана, а впоследствии, выйдя замуж, приобрела гражданство Швейцарии^[241]. В соответствии со ст. 75-76 Закона Швейцарии «О национальном частном праве» 1987 г. усыновление производится в судах или административных органах по месту жительства усыновителя или супругов, совместно усыновляющих ребенка. Споры об усыновлении рассматриваются судами, компетентными по делам об усыновлении или оспаривании происхождения. Допускается усыновление в швейцарских органах и в том случае, когда усыновитель - швейцарский гражданин не имеет места жительства в этой стране, если усыновление в стране, где он живет, невозможно или нельзя разумно требовать, чтобы заявление об усыновлении было подано по месту жительства за рубежом. Налицо возможность нарушения закона, поэтому вряд ли запрет на международное усыновление решит проблему.

По нашему мнению, усыновление или удочерение родственниками является мерой, позволяющей ребенку, оставшемуся без попечения родителей, получить возможность жить и воспитываться в семье. Ст.1 Семейного кодекса РТ закрепляет приоритет семейного воспитания, которое может реализовываться либо в кровной семье, либо при использовании иных форм устройства детей, особое место среди которых занимает именно

усыновление, при котором усыновители приравниваются к

кровнородственным отношениям.

Мы считаем, что в случае усыновления и удочерения ребенка родными: бабушками, дедушками, тетями, дядями, родными братьями и сестрами, отчимами и мачехами (при условии того, что кровный отец или мать живы) - целесообразно допустить международное усыновлении и при отсутствии международного договора и включить в главу 22 «Применение семейного законодательства о браке и семье к иностранным гражданам и лицам без гражданства» нормы о признании усыновления ребенка- гражданина Республики Таджикистан за границей, урегулировав данные отношения нормой, изложенной в следующей редакции:

«Усыновление ребенка, имеющего гражданство Республики Таджикистан и проживающего за пределами РТ, произведенное в компетентном органе иностранного государства (суде или ином органе), гражданином которого является усыновитель, признается

действительным в Республике Таджикистан, если было получено предварительное разрешение на усыновление компетентного органа Республики Таджикистан».

Непосредственно в данный компетентный орган, либо через соответствующее консульское учреждение или дипломатическое представительство РТ иностранные граждане должны представить следующие документы: а) свидетельство о рождении ребенка; б) согласие ребенка, достигшего десятилетнего возраста, на усыновление; в) согласие родителя (ей) ребенка на усыновление или документ, подтверждающий наличие одного из обстоятельств, при которых в соответствии с СК усыновление ребенка допускается без согласия родителей; г) заключение компетентного органа государства своего места жительства об обоснованности усыновления и о его соответствии интересам усыновляемого ребенка; д) иные документы, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством. Если же усыновляемый ребенок или его родители, являющиеся гражданами РТ, никогда не проживали на территории РТ, следующее позволение на усыновление такого ребенка дает орган опеки и попечительства РТ.

Поэтому считаем правильным дополнить ст. 127 СК РТ нормой следующего содержания:

«В исключительных случаях, в целях обеспечения ребенка наиболее благоприятными условиями и при невозможности устройства ребенка на территории Республики Таджикистан ребенок может быть передан на усыновление (удочерение) следующим родственникам: бабушке, дедушке, тете, дяде, брату и сестре, отчиму и мачехе (при условии того, что кровный отец или мать живы), - являющимся иностранными гражданами или лицами без гражданства, проживающим на территории иностранного государства, но с соблюдением

законодательства Республики Таджикистан и законодательства того государства, на территории которого проживают усыновители, и при отсутствии международного договора».

В данном случае основаниями для допущения является принцип международной вежливости, а не наличие международного договора.

Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что в соответствии с Конвенцией о правах ребенка ребенку должно быть гарантировано право на семейное воспитание. Одной из возможностей реализации данного принципа является усыновление, в том числе и международное усыновление (удочерение). Считаем целесообразным допустить международное

усыновление (удочерение) в двух случаях: 1) при наличии международного договора; 2) при усыновлении близкими родственниками, перечень которых должен быть четко прописан в законе, и при отсутствии международного договора.