Становление консенсуальных договоров купли-продажи и найма в работах Марка Порция Катона «De agricultura» и Марка Теренция Варрона «De re rustica»
Осмысление синаллагматической структуры консенсуальных договоров купли-продажи в период между III-I вв. до н.э. представлено в трактатах Марка Порция Катона (234-149 гг. до н.э.) «О земледелии» («De agricultura»)[352] и Марка Теренция Варрона (116-27 гг.
до н.э.) «О сельском хозяйстве» («De re rustica») [353].1) Работа Марка Порция Катона «De agricultura»
В главах 144-150 трактата Катона собраны рекомендации землевладельцу по оформлению договоров купли-продажи и подряда в отношении сельскохозяйственной продукции. Главы 144 и 145 посвящены подряду на сбор маслин и приготовление масла, главы 146 и 147 - продаже маслин с дерева и винограда на лозах, глава 148 - продаже вина в долиях (сосудах), главы 149 и 150 - аренде зимнего пастбища и овечьего стада.
Катон описывает заключение договоров купли-продажи и подряда по результатам аукциона[354]. Это следует из прямого указания главы 146, где сказано, что при расчете цены в нее включаются расходы на услуги аукциониста: «Qui oleam emerit, amplius quam quanti emerit omnis pecuniae centesima accedet, praeconium praesens SS. L» («Покупатель должен прибавить к покупной цене одну сотую ее; 50 сестерций - аукционисту»)[355].
Положения названных глав частично содержат готовые формулировки договоров[356], частично рекомендации общего характера, адресованные землевладельцу[357]. Стилистический разнобой положений объясняется, вероятно, разным временем их возникновения[358].
Интерес представляет использованная Катоном терминология. В главах 147 и 148 после обзорного описания процедуры заключения договора автор называет положения договора leges, отмечая следующее: «Cetera lex, quae oleae pendenti» («В остальном же действует закон, что применяется к висящим на дереве маслинам»). В литературе высказываются следующие взгляды о значении lex в частноправовых отношениях вообще и у Катона, в частности: lex как некоторое дополнительное соглашение к договору[359], соглашение сторон[360], сам договор, включая все возможные дополнительные соглашения (lex contractus)[361].
Термин lex, или lex contractus смоделирован с lex dictum, дополнительного соглашения к манципации, ритуальной сделки, оформлявшей, в том числе, отношения купли-продажи[362]. С появлением купли-продажи в свободной форме термин lex сохраняется для обозначения условий договора. Вэтом последнем значении lex contractus, вероятно, использует и Катон. Такие условия, однако, не могли быть согласованы сторонами как равными субъектами правоотношений, а устанавливались более сильной стороной в правоотношениях, как верно отмечает О. Карлова[363]. У Катона такой сильной стороной выступал владелец имения, являвшийся в одних ситуациях продавцом, в других заказчиком, и способный навязать контрагенту свои условия. Отличие lex contractus от pactum в том и состоит, что в первом понятии акцентируется идея присоединения одной стороны к условиям другой, а не равное участие в согласовании содержания договора[364]. Сам процесс заключения договора во времена Катона проходил таким образом, что вначале покупатель, или подрядчик принимали установленные в lex условия, которые оглашались на аукционе, и только потом заключали соглашение, означавшее подчинение lex contractus.
Обращение Катона к термину lex говорит о том, что автор находится в контексте терминологической традиции. Равенство субъектов договора в значении равного доступа к оформлению условий договора для него не очевидно, поэтому допустимо преимущественное определение условий договора одной стороной и простое присоединение к ним другой.
Подряд на сбор маслин рассматривается Катоном в главе 144 (Cato, De agr., 144):
1. Oleam legendam hoc modo locare oportet.
2. Oleam cogito recte omnem arbitratu domini, aut quem custodem fecerit, aut cui olea venierit.
1. Сбор маслин следует сдавать с подряда таким образом.
2. Маслины обязать подрядчика собирать все как следует по указанию хозяина, или кого он поставит
3. Oleam ne stringito neve verberato iniussu domini aut custodis.
4. Si adversus ea quis fecerit, quod ipse eo die delegerit, pro eo nemo solvet neque debebitur.
5. Qui oleam legerint, omnes iuranto ad dominum aut ad custodem sese oleam non subripuisse neque quemquam suo dolo malo ea oletate ex fundo L. Manli.
6. Qui eorum non ita iuraverit, quod is legerit omne, pro eo argentum nemo dabit neque debebitur.
7. Oeam cogi recte satis dato arbitratu L. Manli.
8. Scalae ita uti datae erunt, ita reddito, nisi quae vetustate fractae erunt.
9. Si non erunt redditae, aequom viri boni arbitratu deducetur.
надсмотрщиком, или кому продаст маслины.
3. Он не смеет ни рвать, ни сбивать маслины без приказания хозяина или надсмотрщика.
4. Если кто-нибудь поступит вопреки этому, то никто ему не заплатит за то, что он собрал в этот день, и никто ему не будет должен.
5. Все подрядчики одинаково обязаны поклясться перед хозяином имения или надсмотрщиком, что они сами не крали маслин во время этого сбора из имения Луция Манлия и никого не покрывали в этом деле.
6. Кто из них не даст такой клятвы, тому никто не отдаст денег за всю его работу и никто должен не будет.
7. Подрядчик обязан заверить, что маслины будут собраны, как следует, по указанию Луция Манлия.
8. Пусть вернет лестницы, которые были даны таким образом, если только они вследствие ветхости не сломались.
9. Если они не были возвращены, то пусть по решению добропорядочного человека соответствующая сумма будет вычтена из его вознаграждения.
10. Siquid redemprotis opera domino 10. Если действия подрядчика нанесут
damni datum erit, resolvito; id viri хозяину какой-нибудь ущерб, то он
boni arbitratu deducetur. обязан выплатить ему сумму, которая,
по решению добросовестного лица, будет вычтена из его вознаграждения.
В договоре задействовано четыре участника - хозяин земельного участка, выступающий заказчиком[365], его надсмотрщик, подрядчик и работники последнего. При этом подрядчик и работники выступают одной стороной договора, хозяин и его надсмотрщик другой. Фактически работники, которые состоят в договорных отношениях с подрядчиком, подчиняются указаниям заказчика или его надсмотрщика[366].
Получение ими вознаграждения обусловлено надлежащим исполнением обязательства по сбору маслин и указаний хозяина или его надсмотрщика.Описание прав и обязанностей сторон начинается с определения обязанности подрядчика осуществлять сбор маслин надлежащим образом по указанию хозяина земельного участка, или его надсмотрщика (предложения 1 -
2) . Затем работникам дополнительно устанавливается запрет сбивать и собирать маслины без приказа хозяина или его надсмотрщика (предложение 3). Дублирование обязанности подрядчика и его работников вначале в позитивной форме, а затем в форме санкционированного запрета показывает намерение хозяина земельного участка и его надсмотрщика поставить подрядчика и его
работников под тотальный контроль[367]. Кроме того, в первом случае обязанность адресована подрядчику, во втором случае - работникам.
Обусловленность выплаты вознаграждения работникам надлежащим исполнением обязанностей показывает, что в основе правоотношения лежит консенсуальный договор, т.к. только он способен создать функционально - синаллагматическую зависимость возникающих из него обязанностей.
Далее в предложениях 5-6 сказано, что подрядчик и его работники обязаны принести присягу (ius iurandum) в форме стипуляции некоторому Луцию Манлию о том, что не совершали кражу маслин во время сбора и не покрывали других.
Наряду с присягой подрядчик, как следует из предложения 7, предоставляет поручительство в форме стипуляции (satisdatio) о надлежащем исполнении обязанностей по сбору маслин. Совершение такой стипуляции вновь подчинено контролю Л. Манлия.
Обязанности подрядчика и его работников, с одной стороны, определены консенсуальным договором (предложения 1-3), с другой, формализованы также посредством стипуляции (предложения 5-7). Наложение правовых форм может объясняться, по мнению У. фон Любтова, созданием положений главы 144 в разное время: более новые (предложения 1-3) описывают обязанности, вытекающие из простого консенсуального соглашения, старые - с использованием стипуляций для установления гарантии исполнения обязанностей.
Но даже если допустить, что такие нормы были созданы в разное время, Катон, тем не менее, поместил их вместе, что, по нашему мнению, указывает скорее на существование в III-II вв. до н.э. практики комбинирования консенсуального договора с вербальными сделками.Далее на работников возлагаются обязанности вернуть лестницы, если те не сломались из-за ветхости, и возместить иной имущественный ущерб
(предложения 8-10). Последствием их неисполнения является пропорциональное уменьшение заказчиком вознаграждения подрядчику и работникам на основе оценки разумного человека (arbitratus boni viri). Отказ формализовать возврат инвентаря посредством гарантийной стипуляции означает, что обязанность по возврату охватывается консенсуальным договором подряда. Более того, такой отказ показывает, что гарантийные стипуляции не затрагивали содержание договора как таковое. Их объектом не были взаимные права и обязанности сторон, т.е. содержание договора подряда, а лишь гарантирование обязанностей подрядчика надлежащим образом исполнить свои обязательства. Санкционирование невозврата инвентаря происходило, как отмечает Катон, на основе суждения абитра, как особой формы проявления принципа добросовестности (arbitrium boni viri)[368]. Возможно также, что под arbitirum boni viri Катон подразумевает судебную защиту посредством исков по доброй совести.
Следующая глава 145-я глава по содержанию сходна с главой 144.
В главах 146-147 Катон обращается к рассмотрению купли-продажи маслин с дерева и винограда на лозах, т.е. договора в отношении будущей вещи. Использование консенсуального договора в этой ситуации показывает его способность проецировать содержание будущего обязательства[369]. Особый интерес представляют следующие нормы главы 146:
Он должен обещать дать гарантию, по указанию хозяина, самому хозяину или тому, кого он назначит, что все будет, как следует, уплачено и сделано, а хозяину предоставить обеспечение. Пока он не уплатит или не даст обеспечения, то все, что взято им с собой в имение, рассматривается как залог; он не смеет ничего вынести из имения; если вынесет, то это станет собственностью хозяина.
Юридическим фактом, определяющим возникновение прав и обязанностей продавца и покупателя, являлся консенсуальный договор купли-продажи[370]. В дополнение к нему стороны, как следует из фрагмента, обращались к стипуляции, которая служила цели формализации обязанностей покупателя[371]. Причины использования стипуляции, по мнению А. Бехманна, следует искать в содержании обязанностей покупателя. На покупателя помимо уплаты цены возлагались согласно главе 146 возмещение расходов аукциониста, а также предоставления в натуральной форме - маслинами и полученным из них маслом. Из текста главы 146 следует, что рекомендации по оформлению купли- продажи касались двух ситуаций: до сбора урожая и после него. В первом случае срок оплаты составлял 10 месяцев, начиная с ноябрьских календ, т.е. с 1 ноября. Во втором - покупатель был обязан оплатить маслины в иды, т.е. в середине ноября и возместить продавцу расходы за подрядные работы. В последнем случае продавец был заинтересован как можно скорее получить ценуза маслины. Такое сложное определение цены и сроков оплаты покупателем выходило за рамки консенсуального договора по результатам аукциона. Стипуляция в связи с этим, как полагает А. Бехманн, служила уточнению объема обязанностей покупателя. До ее совершения в отношении имущества покупателя, внесенного на участок продавца, устанавливался реальный залог (pignus datum). С такой интерпретацией сложно согласиться. Обязательство из консенсуального договора охватывало в том числе все побочные обязанности, и объем предоставлений определелялся с учетом принципа добросовестности. Напротив, совершение стипуляции создавало риск неучета иных обязанностей покупателя, поскольку с момента ее совершения простое соглашение лишалось юридической силы. Очевидно, что здесь стипуляция просто устанавливает дополнительную гарантию исполнения покупателем своих обязанностей, а не определяет их объем, который формализуется консенсуальным договором. Заключительная фраза о том, что до совершения стипуляции все внесенное покупателем на земельный участок продавца считается находящимся в залоге, показывает преимущество гарантии в форме стипуляции перед реальным залогом, который считается заключенным как бы под отменительным условием совершения сходной гарантийной стипуляции.
Далее Катон приводит правила о компенсации имущественного вреда, подобные указанным в предложениях 8-10 главы 144. Поломка инвентаря землевладельца имела своим последствием уплату его стоимости. Единственным отличием от главы 144 было то, что стороны не обращались к оценке добросовестного лица для разрешения конфликта.
В заключительных положениях главы 146 предусмотрена возможность делегации - уплаты землевладельцем непосредственно работникам покупателя вознаграждения за сбор маслин с последующей компенсацией такого вознаграждения со стороны покупателя:
Si emptor legulis et factoribus qui illic Если покупатель не уплатил opus fecerint non solverit, cui dari сборщикам и маслоделам, которые
Recte haec dari fierique satisque dari domino, aut cui iusserit, promittito satisque dato arbitratu domini. Donicum solutum erit aut ita satis datum erit, quae in fundo inlata erunt, pigneri sunto; nequid eorum de fundo deportato; siquid deportaverit, domini esto.
oportebit si dominus volet solvet, там работали, и которым следовало
emptor domino debeto et id satis dato уплатить, то пусть заплатит, если
proque ea re uti supra scriptum est хочет, хозяин. Покупатель будет
pignori sunto. должен хозяину, и в этом деле его
собственность будет залогом, как написано выше.
Данная конструкция относилась к ситуации, когда стороны заключали договор в отношении собранных маслин, при том, что такой сбор был осуществлен силами продавца. В этом случае покупатель давал поручительство в форме стипуляции (satisdatio) возместить расходы продавца на привлеченных подрядных работников. Стороны вновь прибегали к поручительству в форме стипуляции, чтобы гарантировать исполнение обязанности покупателем. До ее заключения сохранялся залог на все внесенное им на земельный участок продавца.
Главы 147 и 148 сжато сообщают о процедуре продажи винограда на лозах и вина в долиях (сосудах) и указывают на применение к ним в остальном положений главы 146 (Cato De agr. 147, 148: Cetera lex, quae oleae pendenti.). Бехманн[372] и Таламанка[373] справедливо считают, что такая ссылка предполагала также применение конструкции гарантийной стипуляции. Вероятно, что комбинация гарантийных стипуляций с куплей-продажей период Катона имела универсальный характер и распространялась на все виды договоров.
Глава 149 посвящена купле-продаже зимнего пастбища[374]. После описания прав пользования, которые продавец сохранял в отношении пастбища
(предложения 1-7), Катон указывает на взаимную ответственность его и покупателя за возможный имущественный ущерб:
7. Si quid emptor aut pastures aut pecus emptoris domino damni dederit, viri boni arbitratu resolvat.
8. Si quid dominus aut familia aut pecus emptori damni dederit, viri boni arbitratu resolvetur.
7. Если покупатель, рабы или скот нанесут хозяину убыток, то по решению разумного человека пусть уплатит.
8. Если хозяин, его рабы или скот нанесут покупателю убыток, то будет ему уплачено по решению добросовестного мужа.
9. Donicum pecuniam solverit aut satisfecerit aut delegarit, pecus et familia, quae illic erit, pigneri sunto.
9. Пока покупатель не заплатит, либо не исполнит иначе, либо не представит поручителя, его скот и рабы, которые там находятся, должны оставаться в качестве залога.
10. Si quid de iis rebus controversiae erit, Romae iudicium fiat.
10. Если по этим делам начнется спор, то разбирательство должно происходить в Риме.
Для установления объема ответственности за имущественный ущерб стороны обращались к оценке разумного человека (arbitratus boni viri), как одной из форм проявления принципа добросовестности. При этом обязанности покупателя, в отличие от главы 146, не были формализованы посредством гарантийных стипуляций: Катон использует понятия satisfacere и delegare (предложение 9), которые не связаны с использованием вербальных сделок. Так, satisfacere выступает синонимом solvere и означает исполнение обязательства, или шире освобождение от обязательства[375]. Глагол delegare
также выступает в значении делегации или поручительства и указывает на правовой акт, совершаемый в свободной форме[376]. Таким образом, простое соглашение признается достаточным для определения ответственности за нарушение возникающих из него обязательств. Далее из предложения 10 следует, что спор между сторонами подлежал судебному разбирательству в Риме, что подтверждает существование во время Катона судебной защиты простых соглашений, хотя ее форма прямо не названа[377].
Далее в главе 150 рассматривается аренда овечьего стада. Катон обращается к процедуре, аналогичной той, что изложена в главе 146. Стороны заключали гарантийные стипуляции, до совершения которых пастух со стороны арендатора находился в залоге у хозяина пастбища. Хозяин пастбища и арендатор заключали также особую стипуляцию, выраженную в словах «agnos XXX ne amplius promittat» («Пусть не обещает ему более 30 ягнят»). По мнению М. Таламанки, она была направлена на окончательное определение числа ягнят, появившихся как приплод в период аренды[378]. Флах полагает, что стипуляция служила ограничению аграрной практики по замене взрослых овец на ягнят[379]. Со сходным толкованием выступил Р. Кардилли, по мнению которого, стипуляция создавала гарантию, что не более 30 овец, которые погибнут, будут заменены новыми[380]. Таким образом, основное обязательство устанавливалось на основе простого соглашения сторон. Стипуляция, как и во всех предыдущих
главах, была и здесь направлена на формализацию каких-то побочных обязанностей и гарантий. Ее использование выступает некоторым избыточным обыкновением договорной практики.
2) Купля-продажа в трактате Варрона «De re rustica»
О конфигурации купли-продажи в период между II и I вв. до н.э. сообщает трактат Варрона «De re rustica» («О сельском хозяйстве»). В начале 2-й главы Варрон отмечает, что для перехода права собственности помимо стипуляции необходимо совершение вещно-правового акта( Varro, De re rust. 2, 1, 15): «Quod enim alterius fuit, id ut fiat meum, necesse est aliquid intercedere, neque in omnibus satis est stipulatio aut solutio nummorum ad mutationem domini» («То, что было, таким образом, чужим, чтобы оно стало моим, необходимо что-то совершить, причем не во всех случаях для смены хозяина достаточна стипуляция или уплата цены»). После этого он обращается к рассмотрению процедуры заключения и исполнения договора купли-продажи (Varro, De re rust. 2, 2, 5-6):
In emptionibus iure utimur eo, quo lex При покупке мы действуем по правилам, praescripsit. In ea enim alii plura, alii предписанным условиями договора. Тут pauciora excipiunt .. .De reliquo одни определяют больше условий, другие antiqua fere formula utuntur. Cum меньше.За вычетом этого применяется emptor dixit «tanti sunt mi emptae?» старая формула (antiqua formula): когда Et ille respondit "sunt" et expromisit покупатель сказал: «Они куплены мной за nummos, emptor stipulatur prisca такую-то цену?» - и продавец ответил:
formula sic,"illasce oves, qua de re agitur, sanas recte esse habereque recte licere, haec sic recte fieri spondesne?"
«Да», - и обещает деньги по стипуляции, он требует от продавца ответа по древней формуле (prisca formula): «Обещаешь ли по всей правде, что вот эти овцы, о которых заключена сделка, совершенно здоровы и что у меня будет возможность или беспрепятственно владеть?»
После этого стадо не меняет
Cum id factum est, tamen grex dominum non mutavit, nisi si est adnumeratum; nec non emptor pote ex empto vendito illum damnare, si non tradet, quamvis non solverit
собственника, пока овцы не отсчитаны; покупатель может выступить против
продавца с иском по договору о куплепродаже, если тот не передает ему стада,
nummos, ut ille emptorem simili пусть даже он не исполнил обязанность по iudicio, si non reddit pretium. уплате цены; с подобным же иском
может выступить против покупателя и продавец, если этот последний не уплатил ему цену.
Варрон подобно Катону использует термин lex для обозначения предварительных условий, после согласования которых стороны обращались к древней процедуре (antiqua formula). Под antiqua formula Варрон понимает стипуляцию, дополнительно формализующую обязанности продавца, до этого согласованные в lex и консенсуальном договоре[381]. После antiqua formula стороны обращались к prisca formula. Этим термином Варрон обозначает стипуляцию, которой устанавливалось наличие определенных качеств у овец, отсутствие недостатков, а покупателю гарантировалось спокойное владение (habere licere). Таким образом, процедура купли-продажи, описанная Варроном, предполагала заключение трех сделок - консенсуального соглашения на основе предварительно согласованных условий (leges), двух стипуляций, заключенных во исполнение такого консенсуального соглашения. Однако далее согласно высказыванию самого Варрона antiqua formula и prisca formula оказывались недостаточными для переноса собственности на продаваемое стадо, являвшееся res nec mancipi, т.е. вещью, в отношении которой не применялась манципация. Необходимы были отсчет овец и их прямая передача (traditio), на что указывают следующие слова: «Cum id factum est, tamen grex dominum non
mutavit, nisi si est adnumeratum...» («После этого стадо не меняет собственника, пока овцы не отсчитаны...»).
Невозможность спроецировать искомый вещно-правовой эффект через обмен стипуляциями подтверждает, что правовым основанием перехода права собственности (iusta causa traditionis) являлся консенсуальный договор.
Варрон отмечает, что покупатель мог выступить против продавца с иском из купли (actio ex empto). В сходном процессе (similis iudicium) продавец мог потребовать уплаты цены. Simili iudicia, о которых сообщает Варрон являются исками по доброй совести - iudicia bonae fidei - которые предъявлялись на основании простого консенсуального соглашения. Разница между двумя исками состояла лишь в формулировке демонстрации. Таким образом, уже во времена Варрона была допустима защита консенсуальной купли-продажи в судебном процессе по доброй совести. Варрон отмечает, что продавец может выступить с иском против покупателя, даже если сам не исполнил свое обязательство. Эти слова показывают, что Варрону знакома синаллагматическая связь обязательств из консенсуального договора, и он понимает, что она разрывается через дополнительное заключение гарантийных стипуляций, новирующих куплю-продажу. Иными словами, через отрицание синаллагмы из стипуляции Варрон показывает, что синаллагма ему известна.