Развитие института права собственности в Риме

Римское право было системой права, построенного на на­чале частной собственности.

Индивидуальной собственности отдельного гражданина исторически предшествовала общественная собственность пле­мени, родового объединения, семьи.

В развитии римского права особенно большое значение имело право собственности на землю.

В республиканский период одновременно существовали и государственная, и общинная, и частная собственность на землю.

Для обозначения права собственности в Риме пользовались термином dominium. Термин dominium обычно дополняется словами ex jure Quiritium, т. е. по праву квиритов, римских граждан; этим добавлением обозначали, что право собственно­сти (главным образом на землю) первоначально принадлежало римскому народу, а затем в виде права частной собственности римским гражданам. Право квиритской собственности было не­доступно для перегринов и не распространялось на провинци­альные земли.

Земли вокруг Рима, а затем вообще италийские земли, рав­но как рабы и скот, служившие для обработки участков, были наиболее ценными в хозяйстве римского крестьянина, были его основными средствами производства. Названные важнейшие вещи носили наименование res mancipi (“захватить своей ру­кой”, “взять рукой”).

Другие вещи, кроме перечисленных, назывались res пес mancipi. Практическое значение этого деления вещей состояло в том, что приобретение права собственности на вещь, принад­лежащую к числу res mancipi, не могло происходить путем не­формальной передачи такой вещи собственником другому лицу. Для этой цели требовалось либо совершение манципации, т. е. торжественного обряда, предполагавшего наличие передавае­мой вещи или ее символа и состоявшего в произнесении особых формул в присутствии пяти свидетелей и весовщика, либо in jure cessio (буквально “уступка на суде”), т. е. посредством мни­мого судебного спора.

В современном праве мансипация заменена нотариальным удостоверением сделки.

Во времена абсолютной монархии различие res mancipi и res nec mancipi отпало. Составители кодификации Юстиниана даже произвели соответствующие изменения классических тек­стов; например, слово mancipatio заменили словом traditio, что значило “неформальная передача вещи”.

Когда римское общество утратило прежний патриархаль­ный характер, а хозяйственная жизнь стала более развитой, обо­рот более оживленным, подвижным, соблюдение сложных форм манципации и injure cessio стало крайне затруднительным. Не­редки стали такие случаи, когда вещь передавалась отчуждате­лем (например, продавцом) приобретателю (покупателю) без со­блюдения процедуры. Однако по цивильному праву получалось, что, поскольку не проводились ни манципация, ни injure cessio, вещь (несмотря на ее передачу и даже несмотря на уплату при­обретателем покупной цены) продолжала оставаться в собствен­ности отчуждателя (продавца).

Такое положение не соответствовало принципам действую­щего права, так как приводило к тому, что продавец, получив­ший за проданную и переданную вещь ее цену, мог истребовать вещь обратно от покупателя. Возможность такого результата нарушала прочность деловых отношений, вселяя неуверенность и подрывая стимулы к совершению приобретательных сделок. 134

Положение было исправлено без отмены требования слож­ных формальных способов приобретения res mancipi, в порядке регулирования претором защиты частных прав. Именно в тех случаях, когда отчуждатель вещи, не смущаясь тем, что он сам эту вещь продал и передал приобретателю, предъявлял, опира­ясь на сохранившееся за ним формально право квиритской соб­ственности, свой собственнический иск (виндикацию) об истре­бовании вещи, претор по просьбе приобретателя вещи (ответчи­ка) приходил к последнему на помощь. Претор включал в формулу иска экспенцию, что вещь должна быть присуждена истцу лишь при том условии, если она не была им продана и пе­редана ответчику; поэтому такая экспенция называлась exceptio rei venditae et traditae; другое ее название exceptio doli, т.

Таким образом, претор защищал приобретателя вещи от виндикационного иска собственника. Однако положение приоб­ретателя продолжало оставаться непрочным; он мог утратить вещь при таких обстоятельствах, что защитить свои интересы в порядке владельческого интердикта было невозможно, а соб­ственнического иска он предъявить не мог, так как по цивиль­ному праву собственником оставался отчуждатель вещи. По­этому приобретателю, не оформившему приобретения права собственности, преторский эдикт предоставил особый иск — actio in rem Publiciana. В формуле этого иска претор предлагал судье удовлетворить иск, если окажется, что, провладев вещью установленный давностный срок, ответчик стал квиритским собственником данной вещи, т. е. в формулу вводилась фикция (как будто истец провладел давностный срок), следовательно, этот иск являлся одним из примеров actio ficticia.

Actio Publiciana в этом случае давалась против любого лица, у которого оказывалась вещь (абсолютная защита). Разумеется, если вещь попадала во владение квиритского собственника и приобретателю приходилось предъявлять свою actio Publiciana к квиритскому собственнику, последний выставлял против иска ссылку на свое квиритское право

(exceptio insti domini). Однако претор обессиливал это возра­жение, давая истцу реплику, что “вещь продана и переда­на”.

В итоге оказывалось, что лицо, приобретшее вещь без со­блюдения требуемых формальностей, получало всестороннюю защиту как в случаях, когда ему приходилось выступать в ка­честве ответчика, так и в тех случаях, когда он должен был выступать истцом. Вследствие этого, хотя приобретатель вещи (при указанных выше обстоятельствах) и не становился соб­ственником, вещь прочно закреплялась в его имуществе, in bonis; отсюда пошло обозначение данного отношения термином “бонитарная” (иначе — преторская) собственность.

Параллельно с развитием бонитарной собственности воз­ник особый институт (в конце республиканского периода) — право собственности перегринов (получивших особые иски в эдикте praetor peregrinus) и право собственности на земли в провинциях.

Различие права собственности квиритов и перегринов сти­ралось по мере слияния jus civile и jus gentium; различие права собственности на италийские земли и земли в провинциях те­ряло свое значение в связи с представлением ius Italicum про­винциальным городам, с одной стороны, и с распространением земельного налога (vectigal), первоначально взимавшегося толь­ко с провинциальных земель, на земли италийские, с другой стороны.

3.