Кодификация эдикта Юлиана
На процессуальную защиту атипичных соглашений повлияла кодификация эдикта, вдохновителем и исполнителем которой выступил Юлиан[878]. Она
привела к закреплению за эдиктом наименования вечного (edictum perpetuum), т.к.
лишила претора возможности изменять его содержание. Основным способом адаптировать эдикт к нуждам правовой практики стала аналогия[879] (D. 1.3.12)[880]. По аналогии предусмотренные в эдикте иски стали применяться для новых правоотношений, прежде всего возникающих из атипичных сделок[881]. Кодификация эдикта оказала влияние также на деятельность юристов по интерпретации права. До нее интерпретация юристов была интегрирована с правотворческой деятельностью преторов[882]. После - влияние юристов на процесс позитивизации права сто ограниченным[883]. Институциональным проявлением аналогии в вечном эдикте стала actio utilis[884], собирательное название для типичных исков в ситуации их применения для правоотношений, лишенных цивильной процессуальной защиты. Согласно традиционному толкованию при использовании actiones utiles распространение действия типичных исков на новые фактические составы происходило с использованием инструментов фикции и перемены субъекта[885]. Согласно иному подходу арсенал процессуальных средств, используемых при обращении к actiones utiles, включал в себя также прескрипцию[886]. Подтверждением последней интерпретации может быть свидетельство из рескрипта Александра Севера (C.2.4.6.1), в котором слова «actio utilis quae praescriptis verbis rem gestam demonstrate прямо подтверждают использование прескрипции в actio utilis. Иск с описанием дела в прескрипции, предусмотренный после кодификации эдикта для договора комиссии (actio aestimatoria), стал применяться в качестве actio utilis в отношении иных атипичных договоров, на что Юлиан прямо указывает в следующих словах (D. 19.5.3): «In quam necesse est confugere, quotiens contractus existunt, quorum appellationes nullae iure civili proditae sunt» («Следует обращаться к этому [иску], поскольку существуют контракты, для которых не предусмотрены наименования в гражданском праве»).Применение Юлианом иска с описанием дела в прескрипции по аналогии раскрывает следующий фрагмент (D. 19.5.13.1):
Ульпиан в 30-й книге к Сабину:
Iulianus libro undecimo digestorum scribit, si tibi areae meae dominium dedero, ut insula aedificata partem mihi reddas, neque emptionem esse, quia pretii loco partem rei meae recipio, neque mandatum, quia non est gratuitum, neque societatem, quia nemo societatem contrahendo rei suae dominus esse desinit. Sed si puerum docendum vel pecus pascendum tibi dedero vel puerum nutriendum ita, ut, si postcertos annos venisset, pretium inter nos communicaretur, abhorrere haec ab area eo, quod hic dominus esse non desinit qui prius fuit: competit igitur pro socio actio. Sed si forte puerum dominii tui fecero, idem se quod in area dicturum, quia dominium desinit ad primum dominum pertinere. quid ergo est? In factum putat actionem iulianus dandam, id est praescriptis verbis. ergo si quis areae dominium non transtulerit, sed passus sit te sic aedificare, ut communicaretur vel ipsa vel pretium, erit societas.
Ulpianus 30 ad Sab.
Юлиан пишет в 11-й книге Дигест, если я тебе передам собственность на мои земельные участки, чтобы ты вернул мне часть воздвигнутого здания, нет ни купли, потому что ты вместо цены оставляешь у себя часть моей вещи, ни поручения, поскольку нет безвозмездности, ни товарищество, поскольку, заключая договор товарищества, никто не прекращает быть собственником своей вещи. Но если я дам молодого раба для обучения, или скот на выпас, или молодого раба на воспитание, чтобы, если через несколько лет раб будет продан, цена была бы согласована нами вместе, от случая с земельным участком ситуация отличается тем, что здесь собственность не прекращается, как в первом случае: и предоставляется в этом случае иск из договора товарищества.
Но если я вдруг сделаю тебя собственником молодого раба, должно ли иметь место то же, что и в отношении земельного участка, поскольку собственность прекратилась у первого собственника. Что тогда? Юлиан полагает, что следует дать иск по факту, т.е. иск с описанием дела в прескрипции. Следовательно, если кто- либо не перенес собственность на земельные участки, но было установлено, чтобы было возвращено либо здание, либо цена, имеетidemque et si partis areae место товарищество. Если была перенесена dominium transtulerit, partis non, также собственность на часть земельного et eadem lege aedificare passus sit. участка, а на другую нет, то на таких же
условиях переходит и часть здания.
В литературе периода интерполяционной критики высказывались взгляды о том, что фраза «id est praescriptis verbis» является интерполяцией, и на самом деле решение Юлиана сводится к предоставлению иска по факту[887]. Сегодня уже нет сомнений в том, что Юлиан говорит о цивильном иске с описанием дела в прескрипции[888]. Во фрагменте анализируется договор, по которому собственник земельного участка передает его другой стороне ради получения собственности на часть возведенного на таком участке здания. Юрист обращается к сравнению этого договора с торговым товариществом (societas unius alicuius negotii, Inst. 3,149)[889], в соответствии с которым молодой раб передается на обучение и воспитание или скот на выпас с последующим разделением цены за продажу таких раба, или скота между товарищами[890]. При такой модели товарищества традент остается собственником раба, или скота, но выгоды от использования таких раба и скота делятся между обоими товарищами. Далее Юлиан моделирует ситуацию, когда раб переходит в собственность другой стороны по договору при том, что доход от его продажи частично возвращается его первому собственнику. Во втором случае Юлиан допускает применение иска с описанием дела в прескрипции. По характеру
предоставлений вторая вариация сделки (когда традент теряет собственность на раба) повторяет исходный случай с земельным участком и зданием.
Более того он напоминает фрагмент Нерация D. 19.5.6, который мы рассмотрели выше.Приведенный текст позволяет понять подход Юлиана к признанию атипичных контрактов. Структура предоставлений в договоре, оформлявшем передачу земельного участка в обмен на предоставление другой стороной части воздвигнутого на нем здания, отвечает модели договора do, ut facias, рассмотренного во фрагменте D. 2.14.7.2, где юрист дает тем не мене иск по факту. Но в представленном выше тексте Юлиан квалифицирует меновую сделку в качестве договора, поскольку усматривает ее близость купле-продаже, товариществу, т.е. консенсуальным сделкам. Кроме того, на консенсуальный характер такой сделки указывает форма будущего времени при описании первого из предоставлений в словах «si tibi areae meae dominium dedero (курсив мой - А.Н.), ut insula aedificata partem mihi reddas» («если я тебе передам собственность на мои земельные участки, чтобы ты вернул мне часть воздвигнутого здания»). Это может означать отделение момента заключения договора от его исполнения. Вероятно, что юрист допускал признание атипичных сделок, но только если они были похожи на типичные консенсуальные сделки.
Сопоставляя логику предоставления иска с описанием дела в прескрипции, которой руководствовались Юлиан и Лабеон, можно увидеть сходства и расхождения. Решение Юлиана в пользу предоставления иска с описанием дела в прескрипции мотивировано той же целью, которой руководствовался Лабеон в известном фрагменте D. 19.5.1.1: неясность в материально-правовой квалификации договора, отвечающего признакам разных типичных сделок, не должна отражаться на его исковой защите. Специфика обязаностей сторон по договору при этом учитывалась, благодаря принципу добросовестности, формализованному в интенции такого иска. В то же время Лабеон давал иск с описанием дела в прескрипции, когда видел в спорном фактическом составе договор с синаллагматической структурой обязательств. Юлиан, как показано, обращается не к ultra citroque obligatio, а к сопоставлению сделки с известными типичными фигурами, т.е.
признает за сделкой контракт по аналогии с известными типами консенсуальных контрактов.Оценивая роль кодификации эдикта Юлиана в процессе признания и защиты атипичных соглашений, следует на секунду представить, как мог бы развиваться эдикт городского претора, если бы правотворческая деятельность претора не была ограничена. Римская контрактная система, основанная на типичности и номинализме, для признания нового контракта требовала присвоения ему особого nomen и закрепления соответствующего иска в эдикте. Такая экспансивная логика признания атипичных контрактов при сохранении обновляемости и возможности дополнения эдикта могла привести к его небывалому разрастанию. Ограничение правотворческой деятельности претора и придание actio aestimatoria, смоделированного с agere praescriptis verbis, характера общего договорного иска ознаменовало выбор Юлиана в пользу идеи абстрактного контрактного иска, и в действительности представляет собой качественное изменение подхода к защите атипичных соглашений.