§ 1. Animis possidendi

Учение об animus как элементе владения получило закончен­ное выражение лишь їв трудах Юлия Павла (эпоха Северов), и его распространение на всю римскую юридическую науку и прак­тику неправомерно.

Для того чтобы считать animus критерием владения, следует убедиться и том, что в ситуациях владения на чужое имя (pQS- sessio alieno nomine), когда вещь держит одно лицо, а владеет ею другое, такой держатель имеет намерение владеть на другое лицо. Казалось бы, такую возможность дает один из текстов Юлия Павла (D. 41, 2, 3, 12: Paul., 54 ad, ed.) о том, что можно владеть через.рабов вещами, -приобретенными ими на средства рабского пекулия, даже не ведая об этом («quasdam etiam .igno­rantes possidemus, id est quas servi peculiariter paraverunt»). Владение при этом осуществляется не только телом (согроге), но и волей и сознанием (animo) рабов («videmur eas eorundem et animo et corpore possidere»). Однако другой текст Павла (D. 41, 2, 1, 5: Paul., 54 ad ed.) отрицает волевой характер такого animus:

Item adquirimus possessionem per servum aut filium, qui in potestate est, et quidem earum rerum quas peculiariter tenent, etiam ignorantes, sicut Sabino et Cassio et Iuliano placuit, quia nostra voluntate intelle- gantur possidere, qui eis pecu- lium habere permiserimus...

Мы (приобретаем также вла­дение через раба или сына, пребывающего в нашей влас­ти, и притом — теми вещами, которые они держат из ,пеку­лия — даже не ведая об этом, как полагали Сабин, и Кас­сий, и Юлиан, поскольку счи­тается, что они владеют по нашей воле, которой .мы дозво­лили им иметь пекулий...

Здесь, как видим, Павел указывает авторов этого мнения, юристов сабимианской школы. Владение вещью, приобретенной рабом на средства пекулия, считается приобретенным ио -воле хозяина, поскольку сам пекулий был выделен рабу .по его, хозяи­на, решению.

В представлении ‘рнмсйих классических юристов психологичес­кий момент компенсирует недостаток телесного контакта с вещью и относится к фактическому плану отношения, как и само владе­ние: «res facti, non juris» (по словам Офилия и Нервы-сына: D. 41, 2, I, З)^{[29] [30]. Animus как понятие представлен в ситуациях приобретения владения (animo possessionem apisci: D. 41, 2, 51: Labeo) и сохранения ‘владения при отсутствии держания (animo retinere possessionem). Последняя ситуация усматривается во владении сезонным пастбищем, сама природа которого обуслов­ливает периодическое отсутствие владельца (D. 41, 2, 3, 11: Paul., 54 ed ):}

Saltus hibernos aestivos animo possidemus, quamvis certis temporibus eos relinquamus.

Мы удерживаем владение зим­ними и летними пастбищами сознанием (голой волей), хотя и покидаем их на определен­ное время

В длительной временной перспективе, соответствующей режиму хозяйственного использования сезонного пастбища, контакт с ве­щью здесь никогда не прерывается: периодическое отсутствие вла­дельца не препятствует тому, чтобы считать его перманентно при­сутствующим. Animo retinere possessionem как квалификация тако­го владения избыточна и предстает продуктом юридического тео­ретизирования, которое исходит из концепции, уже знакомой с психологическим моментом во владении.

О позиции возможного автора этой конструкции — Прокула (I в.) — информирует такой текст (D. 41, 2, 27- Ргос, 2 epist );

Si is, qui animo possessionem saltus retineret, furere coepis- set, non potest, dum fureret, eius saltus possessionem amit- tere, quia furiosus non potest desinere animo possidere.

Если тот, кто удерживает вла­дение пастбища голой волей (сознанием), сошел с ума, он не может, пока безумен, утра­тить владение этим пастби­щем, поскольку безумный не может утратить владение, из­менив волю.

По справедливому замечанию Каинаты, понимание animus как психологического элемента владения неминуемо ведет к признанию того, что с наступлением безумия владение утрачивается⁵. Animus владельца -сезонным пастбищем состоит в том, что он не отказыва­ется от владения, покидая участок земли в соответствии с поряд­ком землепользования (D 41, 2, 46: Рар., 23 quaest):

...quamvis saltus proposito pos­sidendi fuerit alius ingressus, tamdiu priorem possidere dic­tum est, quamdiu possessionem ab alio occupatam ignoraret.

...хотя бы другой вторгся на пастбище с намерением овла­деть, следует сказать, что его предшественник продолжает владеть, нона не знает, что владение захвачено другим.

Тот факт, что безумный (furiosus) не может утратить владение animo^[31], «е связан с его неспособностью совершить акт отчуждения, а определяется невозможностью узнать о вторжении третьего ли­ца, нарушающем его владение

По римскому праву, юридическое положение безумного сохра­няется вплоть до выздоровления во всех отношениях: он остается домовладыкой, собственником, мужем (или женихом) и, как ви­дим, владельцем^[32]. Такая ситуация отвечает неспособности лица к волеизъявлению, и этот дефект компенсируется попечителем (cu­rator furiosi) Неспособность безумного утратить владение antma отводит психологическому моменту во владении роль большую, не­жели простое осознание факта держания, которое отличает держа­ние от прикосновения. Однако, при владении сезонным пастбищем, когда «animo retinere possessionem» есть не более чем избыточное выражение для указания на непрерывность материального момента во владении (на ирревалентность отлучки), «ammo desinerepossi­dere» может относиться только к фактической стороне дела. Скажем, спящий не утрачивает правильно начатое владение на время сна, но проснувшись может изменить отношение к своей связи с вещью. Прокул говорит о презумпции сохранения намерения владеть, не­смотря на безумие. Павел, отрицая способность безумного начать владеть, объясняет это отсутствием у него «affectio tenendi» (D.

Рассуждая на ту же тему в комментарии к сочинению Кв Му- щия Сцеволы (II їв. до я. э.) «De iure civile», іПамлоний (D. 41, 2, 25, 2) противопоставляет два мнения. Согласно одному из них, владение утрачивается с момента вторжения на поле, оставленное хозяином, другого лица с намерением им завладеть; согласно дру­гому, помехи владению отсутствующего хозяина во вторжении другого лица нет, (разве что прежний владелец утратит намерение владеть («animo desinit possidere»), т. е. не будет защищаться Поэтому незнание владельца о вторжении может служить основа- ине м для сохранения владения, которое удерживалось только vumo {D. 41, 2, 46: Рар., 23 quaest.): «...non debet ignoranti tolli

ossessio quae solo animo tenetur» (не следует отнимать владение незнающего, раз он удерживал его лишь голой волей).

Возможно, проблема возникла лишь с распространением конст- р кищги animo retinere possessionem на все виды недвижимости. D 43, 16, 1; 25: Ulp , 69, ad ed:

Quod vulgo dicitur aestivorum hibernorumque saltuum nos possessionem animo retinere, id exempli causa didici Proculum dicere: nam ex omnibus praedi- is, ex quibus non hac mente re- cedemus, ut omisisse possessio­nem vellemus, idem est.

Привычное выражение, чтснмы удерживаем владение летними и зимними (пастбищами голой волей, Пр акул, как я узнал, употреблял лишь в (качестве примера: ведь то же самое (признается) в отношении лю­бого участка, с 'которого мы удаляемся не с той мыслью, чтобы утратить владение.

Вполне возможно, что именно Прокул распространил эту кон­струкцию на все виды недвижимости, вложив новый смысл в вы­ражение, .которое обычно употреблялось для описания отношения периодически отсутствующего скотовода к пастбищу.

In amittenda possessione affec- tio eius qui possidet intuenda est: itaque si in fundo sis et ta- men nolis eum possidere, proti- nus amittes possessionem, igi- tur amitti et animo solo potest, quamvis adquiri non potest.

В отношении утраты владения следует обратить внимание на волю того, кто владеет: так, ес­ли ты [Присутствуешь на иоле ,и тем іне менее не желаешь им владеть, сразу же утрачиваешь владение. Следовательно, ут­ратить владение можно и од­ной волей, хотя приобрести нельзя.

Последняя фраза противоречит принципу конгруэнтности фор­мы прекращения отношения форме его установления, сформули­рованному применительно к владению самим Павлом и дважды воспроизведенному компиляторами в Дигестах (D. 41, 2, 8 = 50, 17, 153: Paul,, 65 ad ed.):

Quemadmodum nulla possessio adquiri nisi animo et corpore potest, ita nulla amittitur, nisi in qua utrumque in contrarium actum est.

Как нельзя приобрести владе­ние иначе как и волей, и те­лом, так и утратить (его) можно только, если оба (ас­пекта) во владении приведе­ны к своей противополож­ности

Однако именно это противоречие указывает на неизвестность Павлу концепции, которая видит ib animus самостоятельный эле­мент владения.

Никакой перемены кон цеп ци и не демонстрируют и тексты Пав­ла, относящиеся к приобретению

владения.

Мы приобретаем владение и волей, и телом волей непре­менно нашей, телом — или нашим, или другого лица. Но голой волей мы не можем при­обрести владение, удержать же (его) голой волей можем, как это происходит в отношен нии зимних « летних пастбищ.

Paul, Sent., 5, 2, І:

Possessionem adquirimus et animo et corpore- animo utique nostro, corpore vel nostro vel alieno. sed nudo animo adipisci quidem possessionem non pos- sumus, retinere tamen nudo ammo possumus, sicut m salti- bus hibernis aestivisque contin- ^glt

D. 41, 2, 3, 1* Paul., 54 ad ed . Et apiscimur possessionem cor­pore et ammo, neque per se ani­mo aut per se corpore. quod autem diximus et corpore et animo adquirere nos debere possessionem, non utique ita accipiendum est, ut qui fundum possidere velit, omnes glebas circumambulet- sed sufficit qu- amlibet partem eius fundi in- troire, dum mente et cogitatione hac sit, uti totum fundum usque ad terminum velit possidere.

И приобретаем мы владение телом и волей, а аде самой по себе только волей или только телом. Когда же мы говорим, что мы приобретаем владение и телом, и волей, это не сле­дует понимать так, что тот, кто хочет овладеть нолем, об­ходит каждую пядь земли,