§1. Развитие уголовно-процессуального права как науки и отрасли права в российской правовой систематике

Сопряжение судебного права и у гол о вно-процессуально го права происходило и в гады Великой Отечественной войны. Общеизвестный факт: процессуалисты на базе кафедры судебного права Военно-юридической академии РККА создали научную школу уголо вно-процессуально го права, призванную разрабатывать проблемы применения у голо вно-процессуальных норм в Вооруженных Силах РККА. Концепция судебною права не была утрачена и позднее, разрабатывалась и в советский период^[11]. Хотя в среде специалистов в области уголо вно-процессуально го права судебное право подвергалось различным оценкам: обоснованные аргументы «против» выдвигали Б.А. Галкин^[12], М. А. Чельцов^[13] и другие специалисты. В настоящее время уголовно-процессуальная наука в этом вопросе также обнаруживает разные подходы, хотя голоса сторонников судебного права звучат весвма отчетливо. Скажем болвше: число ученвіх, считающих необходимым включати уголовно-процессуалвное право в более широкую, интегралвную отрасли - судебное право - постепенно увеличивается¹. Не менее авторитетнвіе учению ввісказвіваются против теории судебного права^{[14] [15]. Назревает вопрос: правоввю нормы, регламентирующие общественные отношения, складнівающиеся в сфере уголовного судопроизводства, по-прежнему составляют самостоятелвную отрасли права - уголовно-процессуалвное право, или же являются (могут являтися в перспективе) составной частвю судебного права? Прояснение ситуации не представляется возможнвгм без уяснения того, как обозначают соотношение между различивши процессуальными нормами сторонники судебного права и насколько их позиции соответствуют правовой действительности.}

В коллективной монографии «Проблемы судебного права»^[16] судоустройство, уголовное и гражданское судопроизводство названы отраслями права, объединенными в комплексную отрасль права и связанными в ней единой отраслью государственной деятельности - правосудием. Полагаем, что данная точка зрения не лишена элементов спорности.

Во-первых, используя термин «судоустройство» следует, по нашему мнению, определиться с его смысловым значением. А оно неоднозначно. В частности, под судоустройством понимается: 1) совокупность правовых норм, определяющих задачи и принципы организации и деятельности, структуру и компетенцию судов; 2) судебная система; 3) учебная дисциплина или ее часть. Из вышеприведенного контекста складывается впечатление о том, что под судоустройством понимается именно совокупность правовых норм. Причем в работах современных авторов (В. Ю. Деришев^[17], Г. А. Малов¹ и др.) она недвусмысленно называется отраслвю права. Вместе с тем история государственного права показывает, что судоустройство длителвное время находило в нем свое место в статусе одной из подотраслей. Не следует забвіватв и о том, что судоустройством именоваласв учебная дисциплина, познавателвной основой которой являлисв мноточнеленнвіе учебники и учебнвіе пособия . C 1988 года - времени приобретения данной дисциплиной ее нвшешнего наименования - «Правоохранителвнвіе органні» - судоустройство составляет ее неотъемлемый элемент.

Во-вторвіх, не вполне точHBiм представляется суждение о том, что судоустройство, уголовное и гражданское судопроизводство связвіваются непосредственным отношением к единой отрасли государственной деятелвности - правосудию. Думается, речи должна идти не об отношении (даже непосредственном) к правосудию, а об их соотношении. Причем применителвно к уголовному и гражданскому процессам это соотношение возможно толвко в плоскости практической деятелвности, ибо соотноситв правосудие и отрасль права прямолинейно невозможно. Что же касается правосудия и отдельных видов судопроизводства, то обособление последних вызвано тем, что различные процессуальные процедуры, обусловливаемые характером рассматриваемых дел, природой и значимостью применяемых санкций, имеют неодинаковые правовые последствия.

Теперь о соотношении судоустройства и правосудия. Правосудие, в том числе по уголовным делам, «призвано постоянно в нашем реальном жизненном бытии решать жизненные вопросы с позиции права»³. Судоустройство в значении судебной системы - организационная составляющая отправления правосудия. Правосудие по уголовным делам осуществляется только судом. Лишь он (с констатацией данного факта в обвинительном приговоре, вступившем в законную силу) может признать лицо виновным в совершении ^{[18] [19] [20] преступления и назначить ему уголовное наказание. Нами разделяется мнение В. Случевского о том, что соотношение между судоустройством и уголовно- процессуальным правом напоминает соотношение между анатомией и физиологией, наукой о строении органических существ и наукой об их отправлениях1. Судоустройство как составляющая предмета дисциплины «Правоохранительные органы» - совокупность юридических знаний об устройстве судов, их компетенции, специфике проявления судебной власти посредством правосудия.}

Справедливости ради отметим: сторонники судебного права, например, Н. Н. Полянский, указывают, что по характеру регулируемых правоотношений судоустройство, несомненно, существенно отличается от процессуального права . C теоретико-методологических позиций эти различия могут быть продиктованы наличием (или отсутствием) определенных объективных критериев, прежде всего, предмета и метода правового регулирования. Так, предмет уголовного права составляют отношения, возникшие между человеком, совершившим преступление, и государством по поводу этого преступления или в связи с ним. При этом высказанное в литературе мнение о том, что уголовнопроцессуальное право - лишь форма уголовного права и собственного содержания не имеет^{[21] [22] [23], является, на наш взгляд, ошибочным. На самом деле уголовно-процессуальные отношения не предрешают наличия уголовного правоотношения, а служат средством его выяснения.}

Одни ученые (Д. С. Карев, М. С. Строгович) именуют им деятельность участников уголовного судопроизводства. Другие (С. В. Бородин, Г. Ф. Горский, Н. Н. Полянский) присоединяют к ней у гол о вно-процессуальные отношения. Третьи конкретизируют: уголовно-процессуальное право регулирует

общественные отношения в области уголовного судопроизводства (В. Г. Даев, Л. Д. Кокорев). Избрав в качестве отправной точки рассуждений общепризнанное положение, согласно которому отрасль права - совокупность юридических норм, регулирующих относительно обособленную и качественно однородную сферу общественных отношений, считаем возможным остановиться на том, что предметом уголовно-процессуального права являются общественные отношения, складывающиеся в области уголовного судопроизводства. Обладая признаками единства и уникальности, предмет правового регулирования обеспечивает системность у голо вно-процессуально го права как отрасли права, обособляет его в системе права. А система права, в свою очередь, - объективное содержание системы законодательства - определяет ее структуру и системные связи.

Во-вторвіх, наряду с «пограничными» нормами в уголовно- процессуалвном праве наличествуют и собственник, исключителвно уголовно- процессуалвнвіе нормы, например, регламентирующие рассмотрение и разрешение уголоBHBix дел судом с участием присяжнвіх заседателей (Гл. 42 УПК РФ). В-третвих, исключителвно ств норм уголовно-процес су алв но го права по отношению к другим отраслям права в вопросах определения порядка уголовного судопроизводства на территории РФ (ст. 1 УПК РФ). Реализация уголо вно-процес су алвнош законодателвства невозможна вне одноименнвіх правоотношений, на что справедливо обратил внимание В. П. Божвев¹.

Логично предположитв, что такие цементирующие общественнвіе отношения должнві наличествоватв и у судебного права. Однако погытки их отвіскатв пока не увенчалисв успехом. А. С. Першин в предмет судебного права включает: а) правоввіе нормві и организационнвіе обвічаи (правила), регулирующие деятелвноств органов управления судейским сообществом; б) права и обязанности органов государственной власти РФ и субъектов РФ при распределении их компетенции в области финансирования судов^{[25] [26]. C такой неординарной позицией трудно согласитвся. Во-перввіх, нормы и обвічаи призваны регулироватв те общественнвіе отношения, которвіе составляют предмет любой отрасли права. Они ввшолняют регулятивную функцию и не могут сами по себе входитв в предмет правовою регулирования. В противном случае произошло бві смешение понятий объекта правового воздействия и средств, с помощвю которвіх оно осуществляется. Во-вторвіх, права и обязанности ввіступают как элемешы правоотношений, поэтому их взаимосвязи обусловливают характер правоотношений, что в итоге оказвівает влияние на отнесение их к предмету той или иной отрасли права.}

По мнению Е. Н. Киминчижи предметом судебного права являются три вида общественнвіх отношений: 1) судоустройственнвіе, основанием которвіх являются правоввіе нормы, организующие судебную систему; 2) судопроизводственные, т.е. отношения фактической судебной деятелвности; 3) отношения, складывающиеся в связи с вынесением судебнвіх актов и судебнвш нормотворчеством¹. Однако далее тот же автор указвівает, что судебное право регулирует отношения между судом и участниками процесса (в этом смвісле судопроизводство мыслится материалвно). Процессуалвнвіе отношения складвіваются помимо суда, это отношения сторон процесса^{[27] [28]. Такой весвма оригиналвной и внутренне противоречивой позиции, основанной на смешении материалвного и процес су алвно го трудно что-либо противопоставитв.}

Материалвнвіе правоотношения определяют правовой статус субъектов будущих процес су алв HBix отношений, условия и основания возникновения таких отношений. Способ разрешения спорнвіх ситуаций при реализации норм материалвного права устанавливается в рамках процессуалвнвіх отношений. В данной связи не вполне понятно, почему отношения с участием суда относятся Е. Н. Киминчижи к материальным, ведь именно суд осуществляет правосудие, т.е. процессуальную судебную деятельность. Спорно помещение в предмет судебного права такого элемента как судебное нормотворчество. Неясно, на каком основании отношения, складывающиеся в связи с вынесением судебных актов, отделены от судопроизводственных. Ведь очевидно, что разрешение судом правового конфликта производится именно посредством вынесения соответствующего судебного акта, например, приговора суда (ст. 296 УПК РФ).

Считаем, что в настоящее время в предметно-практической деятельности называемой судебным правом отсутствует совокупность общественных отношений, принципиально отличающихся от уголовно-процессуальных, гражданско-процессуальных, иных процессуальных отношений и в силу этого отсутствует их обособление в качестве отдельного вида общественных отношений. Если рассуждать «от противного» и допустить существование у судебного права собственного предмета правового регулирования, то возникает новая проблема: каждая отрасль права помимо предмета правового регулирования непременно обладает специфическим юридическим режимом - особыми приемами регулирования, находящими свое воплощение в методе правового регулирования, а также особвіми принципами, пронизвівающими содержание отрасли.

Метод правового регулирования - система способов воздействия норм отрасли права на регулируемвіе ею общественнвіе отношения. Им (методом) оформляется отраслевое своеобразие правового статуса субъектов

правоотношений, способві реализации ими своих субъективных прав и исполнения юридических обязанностей, правовые меры воздействия, направленные на неукоснительную реализацию правовых норм в конкретных правоотношениях. Считается, что в основе метода правового регулирования отдельной отрасли права лежат императивный или диспозитивный способ правового регулирования. По мнению Е. Н. Киминчижи в свете расширения принципа диспозитивности в уголовном процессе можно говорить о том, что обоим видам процесса (уголовный и гражданский) присущ единый диспозитивно-императивный метод. Такая постановка вопроса о методах судебного права детерминирована условием о том, что судебные правоотношения мыслятся как императивные, когда возникают между судом и участниками процесса (судопроизводство в материальном смысле), и как диспозитивные, когда их участниками являются стороны¹. Мы не можем согласиться с этой позицией в силу следующих причин.

Во-первых, метод уголовно-процессуального права имея черты, присущие только этой отрасли права по источнику своего формирования и отдельным свойствам сходен с соответствующими элементами профилирующей материальной отрасли - уголовным правом, метод которого выражается в угрозе применения или в применении предусмотренных уголовным законом мер воздействия, т.е. в угрозе (как потенциальной, так и реализованной) привлечения к уголовной ответственности лица, виновного в совершении преступления^{[29] [30] и весьма далек от диспозитивного.}

Во-вторых, в процессе развития правового государства уголовнопроцессуальное право действительно воспринимает некоторые элементы, свойственные другим основным, в первую очередв, частноправо вві м отраслям права. Но в соответствии с особенностями регулируемвіх уголовно- процессуальным правом общественнвіх отношений комбинация традиционнвіх элементов (подчинение/равенство сторон) не дает новое качество, своеобразный юридический режим, ввіражающийся в методе правового регулирования (диспозитивно-императивном). По справедливому замечанию П. С. Элвкинд¹, один признак, ввірваннвій из общей системні признаков, характеризующих метод правового регулирования, не может служитв основанием для каких-либо

ВВІВОДОВ.

В-третвих, трудно согласитвся с ввіводом Е. Н. Киминчижи о том, что судебнвіе правоотношения диспозитивнвіе, когда их участниками являются сторонні. Особенноствю уголовно-процессуалвнвіх отношений является то, что одним из их субъектов всегда ввіступает орган государства, его должностное лицо (например, судвя), наделенный властнвши полномочиями, т.е. это всегда властеотношения. В характере процес су алвнвіх правоотношений как властеотношений находит объяснение характер и способ воздействия на обязанную сторону в правоотношении со стороны управомоченного субъекта при невыполнении стороной своих обязанностей^{[31] [32]. Если в этих правоотношениях управомоченным является властный субъект, а обязанным - иной участник уголовного судопроизводства, то управомоченная сторона вправе не только требовать выполнения обязанности, но и применять меры принуждения к обязанному лицу, например, осуществить привод (ч. 1 ст. 113 УПК РФ). Иная ситуация складывается когда уполномоченные на то должностные лица органов предварительного расследования не выполняют свои обязанности, предусмотренные ч. 1 ст. 144 УПК РФ. В этом случае в уголовнопроцессуальных правоотношениях соответствующее должностное лицо является обязанной стороной, а заявитель наделен правом требовать исполнения указанной обязанности.}

Другой специфической чертой метода правового регулирования признается правовой статус субъектов правоотношений, составляющих предмет правового регулирования отрасли. Скажем, для метода уголовно- процессуалвного регулирования характерно то, что субвектві одноименнвіх правоотношений по своему статусу ввіступают в виде властнвіх органов и субъектов подчинения. В чем специфика правового статуса субъектов правоотношений, составляющих предмет судебного права? Этот вопрос его сторонники оставляют без ответа.

Следующий признак метода правового регулирования отрасли права - особые способы возникновения и изменения конкретных правоотношений и формирования содержания прав и обязанностей их субъектов. Основанием возникновения правоотношений в уголовно-процессуальном праве являются юридические факты, имеющие форму процессуального правоприменительного акта, например, постановление следователя о назначении экспертизы (ч. 1 ст. 195 УПК РФ), а также действия, события, например, заявление защитником обвиняемого ходатайства (п. 8 ч. 1 ст. 53, ч. 1 ст. 119 УПК РФ), принесение потерпевшим жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора, суда (п. 18 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), амнистия (п. З ч. 1 ст. 27 УПК РФ). Каковы способы возникновения и изменения общественных отношений, регулируемых судебным правом? Сторонники признания судебного права в качестве отрасли права этот вопрос не проясняют. Если же в качестве таких способов выступают события, соглашения сторон, правоприменительные акты, факты совершения противоправных деяний, то их набор ничем не отличается от того, который присущ другим правовым отраслям.

Особенность метода правового регулирования отрасли права проявляется и в санкциях, применяемых к нарушителю норм права, в способах и процедурах их применения. Каждая отрасль права имеет свой, отличный от других спектр мер государственного принуждения, применяемых к нарушителю нормативных предписаний. В силу специфики предмета правового регулирования наиболее репрессивный набор таких мер присущ уголовному праву. Проблема санкций с позиции концепции судебного права активно исследовалась Н. Н. Полянским, М. С. Строговичем, В. М. Савицким, А. А. Мельниковым^[33]. Специальное исследование данному вопросу посвятила Г. Н. Ветрова^[34]. Перечисленнвіх ученвіх объединяет одно: все они, признавая, что судоустройственнвіх санкций в судебном праве немного, внимание уделяют анализу процессуалвнвіх санкций, в том числе тех, которвіе закреплены в нормах УПК. Иными словами, их авторская точка зрения на санкции в судебном праве сводится к толкованию ряда процессуалвнвіх норм и определению их эффективности. Как результат - вопрос о наличии и фактическом проявлении особых мер государственного принуждения, свойственных судебному праву, вообще не стоит. Учитывая изложенное, заключим: различного сочетания способов, приемов правового воздействия на общественные отношения, регулируемые судебным правом не имеется, а, следовательно, у судебного права отсутствует не только предмет, но и метод правового регулирования.

C помощью конструкции «предмет-метод правового регулирования» не всегда удается точно определить критерии отнесения того или иного нормативного массива к отрасли права. Очевидно, например, что методов правового регулирования значительно меньше, чем известных отраслей права, что «чистого» метода не существует ни в одной из отраслей (за исключением, права уголовного). Потому для правовой идентификации судебного права имеет смысл обратиться к дополнительным классификационным основаниям отрасли права - отраслевым правовым принципам и собственному понятийному аппарату.

Определяющим критерием наличия того или иного принципа является именно факт закрепления его в нормах права в виде конкретной формулировки. Считаем, что отражение принципов в правовых нормах - своеобразная «система координат», которая изначально задана законодателем, и игнорировать которую в своей правотворческой деятельности он не должен. Нашедшие свое закрепление в действующем законодательстве принципы права оказывают существенное влияние и на правоприменение. Например, несоблюдение органами дознания, следствия, прокуратуры, суда принципа разумного срока уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ) дает участнику процесса, права и законные интересы которого нарушены, возможность ставить вопрос о получении соответствующей компенсации. Мониторинг судебной практики позволяет утверждать, что количество обращений за такой компенсацией значительно. Немало и случаев удовлетворения этих требований¹.

Каждая норма права осуществляет регулирование общественных отношений в строгом соответствии с принципами отрасли права, с учетом требований, предъявляемых к правовому статусу субъектов правоотношений. В российском уголовно-процессуальном законе принципам уголовного судопроизводства посвящена специальная Глава 2. В этих принципах выражается суть уголовно-процессуальных правоотношений, их основополагающие черты и признаки. C одной стороны, они объединяют нормы уголовно-процессуального права в единое целое, в самостоятельную часть системы права - отрасль права, с другой, - отличают ее от других отраслей права. Более того, большинство принципов уголовно-процессуального права имеет сложное, многоэлементное строение. Например, принцип презумпции невиновности состоит из нескольких взаимосвязанных и взаимодействующих между собой императивов (ст. 14 УПК РФ). Изъятия из принципа презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве недопустимы. В противном случае норма ст. 14 УПК РФ представляла бы собой законотворческую ошибку либо норму иной отрасли права, например, административного, допускающей такие изъятия применительно к административным правонарушениям в области безопасности дорожного движения, фиксируемым в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи (ч.З и примечание к ст. 1.5 КоАП РФ). Именно отраслевые принципы задают вектор развития уголовно-процессуального права и законодательства, указывая оптимальные пути реализации назначения уголовного судопроизводства.

Каков перечень принципов судебного права, их специфика? Немногочисленные работы современных авторов^{[35] [36], посвященные освещению принципов судебного права, в основном базируются на развитии тех идей, которвіе бвіли заложенві в труде «Проблемні судебного права». Считаем такой подход не вполне продукт ив ниш. В указанном исследовании под принципами судебного права понимаются закрепленнвіе в законе осно вивіє идеи, руководящие начала, определяющие организацию и деятелвноств советских судов по осуществлению правосудия. По признанию самих авторов главное внимание ими уделяется исследованию сходств и отличий в действии принципов правосудия в гражданском и уголовном судопроизводстве1. Иначе говоря, принципов, которвіе бы цементировали, объединяли в целостное образование нормы и институтві судебного права, определяли бы их отличителвнвю свойства от других отраслей права Н. Н. Полянский, М. С. Строгович, В. М. Савицкий, А. А. Мельников не выделяют.}

Принципы — это важнейшие элементы структуры права. «Prinzipium est potissima pars cujusque геі» — «принцип есть важнейшая часть всего». Они заложены как в глубине права, так и имеют вполне конкретное внешнее проявление — в нормативных правовых актах. Как удачно выразился С. С. Алексеев, принципы — это своего рода «сгустки» правовой ткани, не только выявляющие наиболее характерные черты содержания данной системы, но и выступающие в качестве высокозначимых регулятивных элементов в структуре права^{[37] [38]. Поэтому процесс формулирования и аргументации принципов отрасли права представляет собой сложнейшую познавательную задачу. К решению этой задачи тесно примыкает и другая: поиск номенклатуры понятий, отражающих отраслевую специфику судебного права.}

У голо вно-процессуальные конструкции, наряду с предметом правового регулирования и принципами являются образующими элементами отрасли права, индивидуализируют уголовно-процессуальное право в системе права. C принятием новых уголовно-процессуальных норм количество собственных конструкций у голо вно-процессуально го права увеличивается. Содержание таких конструкций динамично, о чем свидетельствует, например, анализ ст.5 УПК РФ, в которую в конце 2015 года внесены масштабные изменения, касающиеся органов дознания¹. Анализ т ер ми нос и с те мы, используемой в работах, посвященных проблемам судебного права, позволяет утверждать, что основной понятийный ряд судебного права составляют «заимствованные» категории. Одновременно с этим нет понятий, которые бы существенно дополняли и развивали понятия других отраслей права, получили бы в судебном праве свое, специфическое содержание. Таким образом, отсутствие собственного понятийного аппарата служит дополнительным основанием для признания не вполне обоснованными претензий массива норм судебного права на роль отрасли права.

В итоге у голо вно-процессуальное право акцентирует внимание на нормативной регламентации уголовного процесса, представляя собой автономную отрасль права, неотъемлемый элемент системы права. Эта автономия, по точному замечанию Л. В. Головко, сложилась исторически, когда, с одной стороны, между собой окончательно размежевались уголовно- процессуальное и уголовное право, а с другой - уголовный и гражданский процессы. Особое значение для автономии уголовно-процессуального права имеет идея правосудия и теория полноты судебной власти^{[39] [40]. Судебное право является правовым образованием, призванным регулировать общественные отношения, складывающиеся в области организации правосудия. Оно не имеет собственного предмета и метода правового регулирования. Отсутствуют у него и вторичные признаки, характеризующие отрасль права. Не является судебное право и комплексной отраслью права. В комплексных отраслях права всегда имеется «нерастворимый» остаток - то, что не умещается в основные отрасли»[41]. В них нормы распределены между основной отраслью права и вторичной структурой, в которой они проявляют свои особенности и свойства в общих нормах, принципах, положениях, присущих данному комплексному образованию. Изучение работ сторонников идеи рассмотрения судебного права в качестве комплексной отрасли права показывает, что нормативный материал, составляющий содержание этой «отрасли», полностью растворяется в подразделениях ее структуры - основных отраслях права - уголовнопроцессуальном праве и гражданском процессуальном праве.}

Резюмируя сказанное, подчеркнем: порок методологического подхода к формированию судебного права как отрасли права состоит в попытке включить в рамки классической системы права правовое образование, построенное по иным правовым критериям. То, что сторонники судебного права называют отраслью права, на самом деле является классификационным подразделением не в системе права, а в иной правовой области - в системе правовых наук (в виде систематизации научного материала)¹. Система правовых наук содержательно более объемна, «богата», нежели система права. Во многом потому, что в процессе формирования правовой науки доминирует субъективный фактор, тогда как в отношении системы права этот фактор преимущественно объективный (во всяком случае, должен быть таковым). Одновременно с этим недопустимо разрывать генетическую связь правовой науки и системы права, ибо именно эта связь позволяет построить подлинно научную концепцию.

Предметом судебного права как юридической науки являются правовая действительность судебной власти, общие и специальные объективные закономерности ее развития, на основе познания и использования которых разрабатываются фундаментальные проблемы, имеющие методологическое значение для отраслевых юридических наук, в том числе науки уголовнопроцессуального права. Предмет этой науки принципиально отличен от предмета науки у головно-процессуального права, при уяснении которого можно столкнуться с различными мнениями ученых. И дело, конечно, не в том, чтобы исчерпать все различия, а в том, чтобы эти различия установить. Что касается предмета науки уголовно-процессуального права, то в доктрине под ним понимается: 1) раскрытие понятий уголовного судопроизводства, т.е. изучение природы образующих его институтов в их условиях, обстановке и преследуемых им целях ; 2) уголовно-процессуальное право ; 3) нормы уголовно- ^{[42] [43] [44] процессуального права, сама деятельность суда, прокуратуры и органов следствия, а также уголовно-процессуальные отношения, возникающие между участниками уголовного процесса1; 4) процессуальные нормы, их применение, а также наука как таковая[45] [46]; 5) уголовно-процессуальная деятельность в ее правовой регламентации[47]. Нетрудно заметить, что в уголовно-процессуальной науке определение предмета дается путем указания на границы объекта правопознания в «объектном» понимании, не учитывающем закономерностей и природы самой науки. И здесь не имеет значения, очерчивается ли просто определенный фрагмент правовой реальности или указывается на необходимость познания закономерностей данного явления. Следовательно, предметом у голо вно-процессуальной науки выступает не просто объективная (уголовно-процессуальная) реальность, а единство объекта, условий и средств его познания, т.е. по точному определению Л. М. Косаревой, «вторая реальность», создаваемая самой наукой[48]. Потому, несмотря на принятое в юриспруденции «объектное» определение предмета, основанием разграничения предметов наук судебного права и уголовно-процессуального права, по нашему убеждению, служат следующие критерии.}

Во-первых, содержание научною знания, ибо наука - это специфический тип знания, исследуемого ее логикой и методологией. Потому невозможно согласиться с имеющимися в науке утверждениями о том, что предметом науки уголо вно-процессуальною права являются средства познания общественных отношений, регламентирующих процесс производства по уголовному делу, основанный на уголо вно-процессуальных нормах, ибо в этом случае наука не вполне различима с методологией. Представляется важным выявить и закрепить признаки, являющиеся необходимыми и достаточными для разграничения уголо вно-процессуальною научного знания (теории уголовного процесса, ее научных проблем и направлений их исследования) и результатов познания науки судебного права, направления которого уже были заданы нами ранее.

Во-вторых, наука у головно-процессуального права - специфический вид познавательной деятельности, который имеет три основных элемента - цель, предмет, средства деятельности. Цель - получение (приращение) нового научного знания об у головно-процессуальных явлениях; предмет - теоретическая база, сложившаяся благодаря многовековым научным традициям ученых-процессуалистов и эмпирическая информация (нормативно-правовые акты и правоприменительная практика); средства - методы исследования, способствующие достижению ожидаемого научного результата. Одним из таковых является оптимизация деятельности государства в лице уполномоченных государственных органов и их должностных лиц, иных участников уголовного судопроизводства по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел.

Уголовно-процессуальное право - инструмент разрешения уголовноправовых конфликтов, создания и обеспечения правопорядка, в котором заинтересованы граждане, общество и государство. Достижение этих социальнозначимых целей возможно лишь потому, что современное российское уголовнопроцессуальное право аксиологически ориентировано на систему ценностей, сформировавшуюся в обществе и государстве, выражает эти ценности, охраняет и защищает их от преступных посягательств. В приговоре суда, в том числе и в том, который постановлен на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, находит свое воплощение право государства возложить на виновного ответственность или освободить от нее невиновного.

Речь идет о правовом восприятии, о понимании уголовно-процессуального права не исключительно объектно, не отвлеченно от участников уголовнопроцессуальной коммуникации, а, в том числе, и субъектно. При таком восприятии точкой отсчета должны выступать норма уголовно-процессуального права, соответствующие правоотношения и их участники. Для достижения целей настоящего исследования данное суждение имеет особое значение, ибо производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, как процессуальное производство, - есть, по справедливому замечанию М. Т. Аширбековой, системное образование,

комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленнвіх процессуалвнвіх действий, которвіе: а) образуют определенную совокупности процессуалвнвіх

правоотношений, отличающихся предметной характеристикой; б) ввізвівают потребности установления и доказвівания всех обстоятелвств уголовного дела; 3) обусловливают необходимости закрепления процессуалвнвіх резулвтатов в соответствующих документах¹.