§ 3. Убытки
В России, в отличие от других стран, возмещение убытков является единственной формой ответственности, применяемой к членам органов управления хозяйственных обществ, поэтому их наличие у юридического лица является обязательным условием наступления гражданско-правовой ответственности.
Стоит отметить, что, например, в англосаксонском праве в случае нарушения руководителем общества своих обязанностей можно потребовать выдать судебный приказ на совершение определенных действий или на запрет таковых, признать недействительной невыгодную для общества сделку или взыскать «секретную прибыль», полученную при исполнении должностных обязанностей[251].
Очень важно учитывать, что во внимание должны приниматься именно убытки хозяйственного общества, а не его участников (акционеров) и иных лиц. По справедливому замечанию Л. Л. Чантурия, при определении убытков, подлежащих возмещению, «решающим является имущественное положение самого общества, а не его акционеров. При этом никакого значения не имеет, получили или нет в результате нарушения акционеры какую-нибудь выгоду. Даже если акционеры получили выгоду, она не может быть признана компенсацией убытков общества»[252]. При несении убытков юридическим лицом, убытки у его участников (акционеров) возникают опосредованно, косвенно. Вместе с тем, если убытки причинены непосредственно участнику (акционеру), то отсутствуют основания для применения ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ.
Наиболее часто убытки юридического лица наступают при утрате имущества в результате совершения неправомерных действий: недостаче в кассе организации, образовавшейся в результате невозврата денежных средств;
совершении сделок на невыгодных условиях без требующегося одобрения соответствующих органов юридического лица, при наличии конфликта интересов; непринятии мер по уменвшению или предотвращению убвітков и так далее.
Сразу стоит оговоритися, что возложение ответственности за убвітки, которвіе припиненні юридическому лицу неисполнением или ненадлежащим исполнением обязателвств его контрагентами, на членов органов управления, когда последние действовали невиновно, не допускается.Спорной представляется позиция Д.В. Плешкова, который предлагает дополнитв ст. 53.1. Гражданского кодекса РФ определением термина убытков - «Под убытками (вредом) в целях применения настоящей статви следует пониматв имущественные потери общества, выразившиеся в: уменынении стоимости имущества юридического лица; возникновении у юридического лица обязанностей, не обусловленных встречным предоставлением, имеющим эквивалентный (равноценный) характер. Эквивалентности определяется исходя из рыночной стоимости товаров, работ, услуг; несении болвших расходов в сравнении с расходами, которое общество понесло бы при совершении аналогичных действия, которые очевидно могли быть совершены при данных обстоятельствах»[253].
Однако данная позиция представляется ошибочной. Автора не смущает то обстоятельство, что перечень убытков не исчерпывается предложенными им вариантами. Как минимум, в приведенный перечень не входят уменьшение стоимости акций, убытки от причинения вреда деловой репутации, убытки, возникшие в связи с уплатой штрафных санкций за совершение административных правонарушений. Поэтому не вызывает сомнения польза приведенного определения как руководства к установлению вида убытков, но не более. При этом не должна быть упущена из виду необходимость учета возможности наступления иных, не указанных в определении убытков.
К тому же есть общее понятие убытков, которое предусмотрено в ст. 15 Гражданского кодекса РФ, и вряд ли стоит вводить специальное понятие «убытков» применительно к отдельному гражданско-правовому институту.
Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в п. 6 Постановления «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»[254] закрепил новый подход к определению размера возмещаемых членами органов управления убытков.
Теперь арбитражный суд не может полностью отказать в удовлетворении требования о возмещении директором убытков, причиненных юридическому лицу, только на том основании, что размер этих убытков невозможно установить с разумной степенью достоверности.Как представляется, данный подход к сложившейся в судах практике отказывать в привлечении к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ в виду недоказанности размера убытков[255] является правильным. Нельзя отказывать в иске о возмещении убытков в полном объеме лишь по той причине, что факт причинения убытков доказан, а их точный размер не определен. В такой ситуации вопрос о точном размере убытков относится к судебному усмотрению и подлежит определению судом исходя из всех обстоятельств дела, при обязательном учете принципа справедливости и соразмерности ответственности.
Хотелось бы отметить, что по вопросу о возможности договорного регулирования размера возмещаемых управляющим убытков существуют две противоположные точки зрения. Согласно одной из них, положение п. 3 ст. 53 ПС РФ «о возмещении убытков является диспозитивным, оно может быть изменено
или полностью отменено не только законом, но и договором» . Аналогичная позиция воспринята А.П. Юденковым и В.П. Мозолиным[256] [257]. По другой - изменение объема ответственности по договору исключается. Так, Иванов И. Л. считает: «Имеющая специальный характер императивная норма п. 2 ст. 71 Закона об акционерных обществах полностью исключает договорное регулирование оснований гражданско-правовой ответственности управляющих перед акционерным обществом»[258]. Сходной точки зрения придерживается А.В. Молотников, который указывает, что «договор, заключенный между акционерным обществом и лицом, осуществляющим управление, не может изменять основные параметры гражданско-правовой ответственности»[259] [260]. В качестве примера ограничения и исключения ответственности директоров за рубежом можно привести положение Закона о корпорациях штата Делавер, США. могут содержаться условия об исключении или ограничении личной ответственности директора перед корпорацией или ее акционерами за убытки, за исключением следующих: 1) за любое нарушение директором обязанности лояльности к корпорации или ее акционерам; 2) за нарушение фидуциарной обязанности директора, при условии, что такие положения не исключают или ограничивают ответственность директора, за действия или бездействие, совершенные недобросовестно или за умышленные неправомерные действия или сознательное нарушение закона; 3) за незаконную выплату дивидендов, покупку или продажу акций; 4) за какую-либо сделку, от которой директор сам получил личную выгоду. Причем такое ограничение распространяется также на лиц, 262 входящих в состав совета директоров . Принятое Федеральным законом № 99-ФЗ от 05.05.2014 года положение п. 5 ст. 53.1. Гражданского кодекса РФ предусматривает, что соглашение об устранении или ограничении ответственности лиц за совершение недобросовестных действий, а в публичном обществе - за совершение недобросовестных и неразумных действий - ничтожно. Данное положение внесло ясность в вопрос о невозможности договорного регулирования оснований и размера ответственности в публичных обществах. Вместе с тем, закон допускает заключение соглашений об устранении или ограничении ответственности лиц за совершение неразумных действий в непубличном обществе. Такая свобода договорного регулирования оснований и размера ответственности возможна лишь при регулировании неразумных действий члена органа управления непубличного хозяйственного общества. В таких соглашениях с членом органа управления непубличного общества можно, например, предусмотреть следующее: 1) прямо перечислить случаи, когда член органа управления несет ответственность, а во всех других - ответственность исключить; 2) предусмотреть случаи, когда ответственность исключается, а во всех других - член органа управления несет ответственность; 3) установить, что за совершение неразумных действий ответственность не наступает; 4) ограничить ответственность члена органа управления определенным размером. Представляется недопустимым в договоре с членом органа управления предусматривать такие действия (бездействие), в отношении которых устанавливается, что они являются добросовестными и разумными в целях избежания ответственности. Такие условия должны трактоваться судом с учетом законодательных критериев добросовестного, разумного поведения в интересах юридического лица. Если такие условия в договоре с членом органа управления в действительности направлены на устранение ответственности и фактически являются недобросовестными и неразумными, эти условия должны признаваться судом недействительными. Учитывая, что разграничить недобросовестные и неразумные действия (бездействие) членов органов управления весьма сложно, такое положение нормы права может стать основанием для неправильной ее квалификации и, соответственно, неправильного применения. Оптимальным было бы включить условие о невозможности заключать соглашения, устраняющие или ограничивающие ответственность в любых юридических лицах, без учета относимости к публичному или непубличному юридическому лицу. В СВЯЗИ C этим, и. 5 ст. 53.1. Гражданского кодекса РФ изложить в следующей редакции: «Соглашение об устранении или ограничении ответственности лиц, указанных в пунктах 1-3 настоящей статьи, ничтожно». Поскольку рассматриваемая ответственность наступает перед юридическим лицом, следует признать, что такие ее формы как возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, и компенсация морального вреда в данном случае неприемлемы. Однако является обоснованной постановка вопроса о возможном причинении членом органа управления вреда деловой репутации юридического лица. В ст. 152 Гражданского кодекса РФ содержатся положения о защите чести, достоинства и деловой репутации гражданина. Правила ст. 152 ГК РФ о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, применяются к защите деловой репутации юридического лица. В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»[261] в качестве иллюстрации приводится пример порочащих деловую репутацию гражданина или юридического лица сведений - это сведения, которые содержат утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота. Негативные последствия нарушения деловой репутации юридического лица очевидны. К ним можно отнести возможную утрату прибыли, несение убвітков в связи со снижением покупатели с кого спроса, уменвшение клиентской базы, отказ от сотрудничества со сторонні контрагентов, уменвшение стоимости акций и другие. Действующее законодателвство не предоставляет возможности взвіскания компенсации неимущественного вреда от умаления деловой репутации юридического лица. Между тем, право требоватв возмещения убвітков за юридическим лицом сохраняется. Не вникая в тонкости юридических споров по данному вопросу, хотелосв бы отметитв следующее. Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривавший жалобу заявителя В.А. Шлафмана, признал, что юридическому лицу могут бвітв припиненні не толвко убвітки (реалвнвш ущерб и упущенная ввігода). Организация вправе «предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину)...» [262]. Следует отметить, что после принятия указанного определения, судебная практика пошла по пути взыскания нематериального репутационного вреда. Примером тому может служить ряд судебных постановлений[263]. Однако, после вступления в силу Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»266 редакция ст. 152 ГК РФ изменилась, и на сегодняшний день, данная норма не позволяет использовать такой способ защиты права как взыскание компенсации неимущественного (репутационного) вреда в пользу юридических лиц. В связи с этим, изменилась судебная практика по данному вопросу267. При привлечении к ответственности членов органов управления в связи с причинением ими вреда деловой репутации юридического лица, вред подлежит возмещению по правилам ст. 53.1 и ст. 152 Гражданского кодекса РФ. Судами нередко рассматриваются дела о причинении вреда деловой репутации юридического лица в связи с распространением порочащих и не 268 соответствующих действительности сведении о его члене органа управления . Наиболее часто распространение таких сведений осуществляется через средства массовой информации. При наличии достаточных оснований судебные решения по таким делам налагают на ответчика (редакцию, главного редактора, журналиста) обязанность опровержения таких сведений и возмещения причиненных убытков. Мнения арбитражных судов по данному поводу разделились на две группы. Одни суды полагают, что юридическое лицо может обратиться за защитой только в том случае, если сведения относятся к деятельности юридического лица и его директора в качестве единоличного исполнительного органа, а не касаются личных качеств директора как физического лица, поскольку директор в последнем случае вправе сам обратиться за судебной защитой своих прав269. В ш Федеральный закон «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»: [федер. закон: принят Гос. Думой 21 июн. 2013 г.: по состоянию на 1 апреля 2015 г.]. // Российская газета. - 2013. - 05 июля. ш Постановление Арбитражного суда Московского округа от 26.03.2015 г. № Ф05-2628/2015 по делу № А40- 66364/14 // СПС «КонсультантПлюс». 2015.; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.03.2015 г. № Ф05-1531/2015 по делу № А40-54340/14 // СПС «КонсультантПлюс». 2015.; Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 19.03.2015 г. № 04АП-7158/2014 по делу № Al9-2571/2014 // СПС «КонсультантПлюс». 2015.; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.03.2015 г. №09АП- 6414/2015-ГК по делу № А40-69753/14//СПС «КонсультантПлюс». 2015. ш Например: Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 15.12.2009 № Ф03- 7172/2009 по делу № А51-14071/2007// СПС «КонсультантПлюс». 2014, Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 05.09.2011 по делу № А40-131158/10-143-1114 // СПС «КонсультантПлюс». 2014. ш Например: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 10 марта 2009 года № Ф09- 477/09-С6 по Делу № А71-5630/2008-Г16 // СПС «КонсультантПлюс». 2014. ; Постановление Федерального других случаях суды признают, что сведения о действиях исполнители но го органа, осуществлявмвіе в процессе уставной деятелвности юридического лица, непосредственно затрагивают репутацию последнего, в связи с чем подлежат 270 защите . Вопрос о возмещении причиненного деловой репутации юридического лица вреда при распространении порочащих сведений в отношении членов органов управления должен решатвся в каждом конкретном случае на основе анализа всех обстоятелвств дела. При этом во внимание должно приниматвся то, действителвно ли такими порочащими сведениями причинен вред именно юридическому лицу. Централвнвш моментом, таким образом, должно статв установление причинно-следственной связи между распространением сведений о члене органа управления и наступившими убвітками у юридического лица. В тех случаях, когда в судебном заседании бвіло установлено, что распространеннвіе в отношении члена органа управления порочащие сведения соответствуют действителвности, возможна постановка вопроса о привлечении к ответственности самого члена органа управления за причинение вреда деловой репутации юридического лица. Распространеннвіе в отношении члена органа управления сведения могут бвітв связанві не толвко с его деятелвноствю от имени юридического лица, но и могут относитвся к частной жизни. Последствия распространения таких сведений могут бвітв для юридического лица аналогичнві распространению сведений о профессионалвной деятелвности лица в качестве члена органа управления юридического лица и причиняти последнему такие же убвітки. В и. 8 Постановления Пленума Ввісшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О некоторвіх вопросах возмещения убвітков лицами, входящими в состав органов юридического лица» предусматривается, что удовлетворение [264] [265] требования о взыскании с директора убвітков не зависит от того, имеласв ли возможности возмещения имущественнвіх потери юридического лица C помощвю иных способов защитві гражданских прав, например, путем применения последствий недействителвности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взвіскания неоснователвного обогащения, а также от того, бвіла ли признана недействителвной сделка, повлекшая причинение убвітков юридическому лицу. Далее содержится положение о том, что в случае, если юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественнвіх потери посредством иных мер защитві, в том числе путем взвіскания убвітков с непосредственного причинителя вреда (например, работника или контрагента), в удовлетворении требования к директору о возмещении убвітков должно бвітв отказано. Однако Внісший Арбитражнвш Суд Российской Федерации оставил без внимания ситуацию, при которой юридическое лицо, получив возмещение с директора, полвзуется инвши способами защитві, обращаясв к контрагентам с требованиями о признании сделки недействителвной, о взвіскании неоснователвного обогащения и т.д. Следователвно, возможна ситуация, когда юридические лицо сможет получить удовлетворение дважды: получив возмещение убытков, взыскав их с директора, и вернув имущество после признания недействительной сделки с контрагентом и применения последствий такой недействительности. В таких случаях, думается, директору и иным членам органов управления должно быть предоставлено право обратиться с заявлением в суд о пересмотре судебного постановления о взыскании с него убытков по новому обстоятельству (аналогия и. 2 ч. 4 ст. 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, которая предусматривает, что к новому обстоятельству относится признание вступившим в законную силу судебным постановлением суда общей юрисдикции или арбитражного суда недействительной сделки, повлекшей за собой принятие незаконного или необоснованного судебного постановления по данному делу).