§1. Члены органов управления хозяйственных обществ как субъекты гражданско-правовой ответственности

Изучение гражданско-правовой ответственности членов органов управления хозяйственных обществ, видов ответственности, основания и условий ее наступления (противоправный характер поведения, последствие в виде убытков, причинно-следственная связи между ними и вина) невозможно без определения субъектов такой ответственности.

Круг субъектов гражданско-правовой ответственности в целях настоящего исследования ограничен членами органов управления хозяйственных обществ, которые являются физическими лицами. В связи с этим не обойтись без рассмотрения центральных для данного вопроса понятий, таких как: хозяйственное общество, орган управления и член органа управления.

Не вдаваясь в подробности анализа категории «хозяйственное общество», следует вместе с тем указать, что в Российской Федерации хозяйственными обществами в силу положений Гражданского кодекса РФ признаются корпоративные коммерческие организации с разделенным на доли учредителей (участников) уставным капиталом. Действующий закон предусматривает две организационно-правовые формы, в которых могут создаваться хозяйственные общества: акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью (п. 4 ст. бб Гражданского кодекса РФ). Хозяйственные общества относятся к корпоративным юридическим лицам (корпорациям), учредители (участники) которых обладают правом участия в них и формируют их высший орган (п.1 ст. 65.1 Гражданского кодекса РФ).

Управление хозяйственными обществами осуществляется от их имени и в их интересах органами. Действующее гражданское законодательство не дает определения органа юридического лица. Статья 53 Гражданского кодекса РФ, именуемая «Органы юридического лица», закрепляет лишь общие положения об органах юридического лица, определяет порядок приобретения юридическим лицом через его органы гражданских прав и принятия им гражданских обязанностей. Статья 65.3 Гражданского кодекса РФ раскрывает вопрос управления в корпорации, перечисляя органы корпорации (высший орган корпорации, единоличный исполнительный орган, коллегиальный исполнительный орган, коллегиальный орган управления) и определяя их компетенцию.

Помимо органов юридического лица управление им может также осуществлять коммерческая организация (управляющая организация) или индивидуальный предприниматель (управляющий), которым на основании договора могут быть переданы полномочия единоличного исполнительного органа общества.

Д.И. Мейер замечал, что одно физическое лицо или несколько лиц могут составлять орган юридического лица. Между тем, орган юридического лица «может быть составлен или таким образом, что несколько физических лиц составляют орган юридического лица, или все лица, входящие в состав юридического лица, в совокупности составляют его орган»^[32].

Анализ цивилистических исследований по вопросу об органе юридического лица позволяет сделать вывод о том, что сложилось три концепции органа юридического лица. Эти концепции условно можно назвать: «орган юридического лица - представитель», «орган юридического лица - часть юридического лица» и «смешанная концепция». Последняя объединяет различные взгляды на правовую природу органа юридического лица, отличные от первых двух.

О том, что орган юридического лица является его представителем, писали Н.В. Козлова^[33], Е.Н.Трубецкой^[34], Г.В. Цепов^[35], Г.Ф. Шершеневич^[36]. В частности,

Е.Н. Трубецкой отмечал, что «дееспособность юридических лиц выражается в действиях определенных физических лиц, представителей, действующих от имени юридического лица. Действия таких представителей считаются действиями самого юридического лица»³'. Г.Ф. Шершеневич также придерживался мнения о том, что «...юридическое лицо как фиктивное, не имеющее возможности самостоятельно вступать в отношения с третьими лицами, совершать сделки, облекать их в форму, - нуждается, очевидно, в особых представителях, чьи действия могли бы считаться действиями юридического лица. Через посредство этих органов юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности» . В советской юридической литературе можно было встретить точку зрения, что помимо законного и добровольного представительства есть еще один вид - уставное представительство, которое осуществляется органами юридического лица на основании устава^{36 [37] [38] [39].}

Основным минусом данной концепции является то, что ее сторонники, признавая орган представителем, фактически лишают дееспособности само юридическое лицо, поскольку оно не может самостоятельно, без посредства исполнителей, приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности. Кроме того, по этой концепции представитель и представляемое юридическое лицо выступают в качестве самостоятельных субъектов права, а орган юридического лица таковым быть не может. Помимо прочего, не все органы представляют юридическое лицо (так, например, общее собрание акционеров и ревизионная комиссия не обладают такими полномочиями), а те органы, которые и представляют юридическое лицо, имеют полномочия в отношении того же юридического лица, не свойственные представителю (например, единоличный исполнительный орган общества имеет еще и внутренние полномочия, а не только полномочия по представлению интересов юридического лица во взаимоотношениях с третьими лицами).

Как часть юридического лица орган рассматривали С.Н. Братусь, В.А. Рясенцев, А.А. Серебрякова^[41], Е.А. Суханов, Б.Б. Черепахин^[42] и другие. В частности, С.Н. Братусь отмечал: «Действия органа являются действиями самого юридического лица, поскольку формирование и осуществление его воли воплощено в предусмотренной уставом или положением деятельности этого органа... Поэтому между органом и юридическим лицом невозможны юридические отношения, поскольку последние предполагают наличие двух самостоятельных субъектов права. Орган же в своем качестве органа не является субъектом каких-либо гражданских прав и обязанностей, обособленных от гражданских прав и обязанностей юридического лица»^[43].

Данная концепция критикуется приверженцами теории, рассматривающей орган юридического лица как его представителя, прежде всего потому, что она может использоваться только в том случае, если исследовать юридическое лицо с точки зрения теории реальности. Концепция не позволяет изучать отношения, возникающие между членами органа юридического лица и самим юридическим лицом, и ее применение вызывает сложности в практической деятельности^[46].

Самостоятельную концепцию органа юридического лица предлагает выделять Д.В. Плешков. Не разделяя две предыдущих, он в диссертационном исследовании обосновывает, что «орган юридического лица - есть условное юридико-техническое понятие, обозначающее совокупность должностных лиц, за счет воли которых формируется и выражается вовне воля юридического лица»^[47]. Разделяй теорию фикции юридического лица, Д.В. Плешков полагает, что орган не может быть частью юридического лица, которое является фикцией. В противном случае сам бы орган представлял собой фикцию. Обосновывая тезис о том, что орган юридического лица не является его представителем, автор приводит следующие аргументы: «прежде всего, теория представительства неприменима к коллегиальным органам: во-первых, решения такие органы принимают, как правило, большинством голосов, а не на основе консенсуса, во- вторых, члены таких органов не вправе действовать от имени корпорации.

Н.В. Козлова выдвинула и обосновала теорию «корпоративных представителей», под которыми понимает работника юридического лица, выполняющего функции единоличного исполнительного органа; физических лиц, являющихся членами его коллегиальных органов; индивидуального предпринимателя либо руководителя коммерческой организации, которые в соответствии с законом, учредительными документами управляемого юридического лица, договорами, а также иными сделками и/или правовыми актами наделяются полномочиями совершать юридически значимые действия от имени управляемого субъекта^[50]. Специфика их статуса обусловлена видом отношений, в которых они участвуют (внутренние или внешние). Автор теории полагает, что «корпоративные представители» «во внутренних, корпоративных отношениях являются самостоятельными субъектами, проявляющими собственную волю, тогда как во внешних отношениях между юридическим лицом и третьими лицами действия корпоративного представителя считаются действиями самого представляемого юридического лица, воля которого формируется этими представителями, но не сводится к их воле»^[51].

Поддерживает Н.В. Козлову в вопросе о сущности органа юридического лица С.С. Вилкин. В его понимании, «во-первых, и, прежде всего, орган юридического лица - это физическое лицо или лица, связанные с юридическим лицом особым правоотношением, в силу которого волевые действия данных лиц оцениваются правом таким образом, что волеющим и действующим считается само юридическое лицо. Во-вторых, орган юридического лица - «это часть юридического лица»»^[52]. C одной стороны, точка зрения С.С. Вилкина позволяет рассматривать орган как необходимую часть юридического лица, а с другой, предоставляет возможность применять нормы Гражданского кодекса РФ о представительстве.

Несомненно, научные дискуссии вокруг сущности органа юридического лица были и долго еще будут привлекать внимание ученых.

Учитывая изложенные концепции и теории, следует отметить, что наиболее приемлемой представляется теория, рассматривающая орган юридического лица как его часть. Орган юридического лица является частью юридического лица, который состоит из одного или нескольких физических лиц и (или) юридических лиц, формирующих и (или) выражающих во вне волю юридического лица. Причем органы юридического лица необходимо отличать от других частей юридического лица - обособленных подразделений (филиалов и представительств). Само по себе юридическое лицо является правосубъектным образованием. Оно обладает волей, но эту волю как формируют, так и выражают органы юридического лица, посредством которых фактически реализуется гражданская правосубъектность юридического лица. Так, в соответствии со ст. 53 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие от его имени (пункт 1 статьи 182) в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Часть юридического лица - его орган - не является субъектом гражданского права. Рассуждая о том, являются ли органы юридического лица субъектами корпоративных отношений (разновидности гражданско-правовых отношений), Ф.О. Богатырев приходит к отрицательному выводу, так как последние не обладают имущественной самостоятельностью. Обосновывая свою точку зрения, он пишет о том, что возможно привлечь к имущественной ответственности «...только физическое лицо, выполняющего функции исполнительного органа, но не сам исполнительный орган. Убытки от ненадлежащего управления возникают в имущественной сфере юридического лица, а не высшего органа управления.»^[53].

Противоположной позиции придерживается М.А. Рожкова. Рассматривая корпоративные отношения и их участников, она полагает, что, несмотря на то, что органы юридического лица в гражданско-правовых, как указывает автор - «во «внешних» отношениях», не являются самостоятельными субъектами права, «в корпоративных отношениях приобретают статус самостоятельного субъекта, который обладает субъективными правами и несет обязанности, обеспеченные возможностью применения к нему мер ответственности»^[54].

Орган юридического лица не должен рассматриваться как самостоятельный субъект гражданско-правовых отношений, и даже в разновидности последних - корпоративных отношений. Гражданско-правовые отношения предполагают участие в них именно субъектов гражданского права, а не иных, в том числе особенных для корпоративных отношений, субъектов. В противном случае, не обладая признаками целого (гражданско-правовых отношений), корпоративные отношения (как их часть) утрачивают свойства, по которым их можно было бы отнести к гражданско-правовым отношениям. Гражданский кодекс РФ в ст. 2 выделяет в качестве самостоятельной разновидности гражданско-правовых отношений такие отношения, которые связаны с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения). Вопрос о том, кто является участником корпоративных отношений, должен решаться однозначно. Это не органы юридического лица, а лица, которые входят в состав органов юридического лица.

Обосновывая тот подход, что органы управления юридическими лицами выступают субъектами правоотношений, О.В. Дмитриев полагает, что они обладают комплексной правосубъектностью (правоспособностью) особого типа. Под данным термином автор подхода понимает «способность иметь комплекс юридических прав и обязанностей, которыми законодательно наделено юридическое лицо, передающее их органам управления в договорной форме с учетом положений федеральных законов»⁵⁵.

Необходимо отметить, что органы юридического лица не являются субъектами права, а значит, такой характеристикой, как правосубъектность, обладать не могут. Вызывает сомнение наделение органов юридического лица комплексной правосубъектностью особого типа. Правосубъектность может быть у субъекта права, без разграничения ее на простую, особую или комплексную. Отличаться она может только своим содержанием, например, наличие у разных субъектов различного объема сделкоспособности и деликтоспособности. Сам по себе комплекс полномочий, который есть у органа юридического лица, не может свидетельствовать о наличии какой-либо правосубъектности, в том числе особого типа. ^{[55] [56]}

C 1 сентября 2014 года Гражданский кодекс РФ признает органы юридических лиц его представителями, делая ссылку на пункт 1 статьи 182 Гражданского кодекса РФ в ст. 53 ГК РФ. В связи с этим, нельзя не заметить, что на сегодняшний день в Российской Федерации сложилась обширная судебная практика, по которой органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и, соответственно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях^[57]. По-видимому, судебная практика будет меняться в сторону признания членов органов управления представителями юридических лиц, и следовательно, на них будут распространяться иные положения о

представительстве, в том числе, невозможность совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом (и. 3 ст. 182 ГК РФ), заключение сделки

неуполномоченным лицом (ст. 183 ГК РФ).

Признание органа юридического лица представителем последнего, как видится, имеет своей целью предоставление еще большей защиты для юридических лиц от членов их органов, действующих в противоречии C их интересами. Вместе с тем, для достижения такой цели были выбраны ненадлежащие средства, а именно, закрепление в тексте закона нормы, в основе которой лежит внутренне противоречивая концепция органа юридического лица - его представителя. Поэтому целесообразным является исключение указания в и. 1 ст. 53 Гражданского кодекса РФ на пункт 1 статьи 182 ГК РФ в целях недопустимости распространения гражданско-правовых норм о представителистве к членам органов управления хозяйственник обществ.

Орган юридического лица состоит из одного или несколвких физических лиц и (или) юридических, он обладает определенной компетенцией. Права и обязанности юридического лица орган реализует в интересах последнего. Однако простая сумма полномочий органов юридического лица, которвіе составляют его компетенцию, не приравнивается к правоспособности и дееспособности юридического лица в целом, поэтому орган юридического лица не может осуществлятв права, приниматв обязанности и нести ответственноств, даже частично. C изменением состава органов, с невозможноствю осуществления органом своей деятелвности, деятелвноств юридического лица не прекращается; на существование юридического лица даннвіе факты не влияют.

В юридической литературе можно встретитв различнвіе классификации органов юридического лица: 1) в зависимости от наименования (общее собрание участников, единоличный исполнительный орган, ревизионная комиссия и т.д.); 2) по порядку формирования (избираемые, назначаемые); 3) в зависимости от того, формирует ли орган волю или выражает ее вовне (волеобразующие и волеизъявляющие); 4) по числу лиц, входящих в состав органа (единоличные и коллегиалвнвіе); 5) по характеру полномочий (исполнителвные, распорядительные и контрольные); 6) по выполняемым функциям (общие, специальные и вспомогательные). Общие органы осуществляют общее руководство (общее собрание акционеров (участников) и совет директоров (наблюдательный совет)). Специальные органы призваны решать вопросы текущего характера (исполнительные органы и ревизионная комиссия). Вспомогательные органы не являются в полной мере органами самого общества, но существуют как бы внутри их, обеспечивая их деятельность (счетная комиссия и президиум общего собрания) . И, наконец, органы юридического лица можно подразделить на органы управления и органы контроля. ^[58]

На сегодняшний день в мировой практике наиболее часто встречаются две системы управления хозяйственным обществом: двухзвенная и трехзвенная. Двухзвенная система управления характерна для стран англо-саксонской правовой системы. В этих странах в органы управления входят общее собрание акционеров и один орган, управляющий делами корпорации. Трехзвенная система органов управления характерна для стран романо-германской ветви права. В данную систему, помимо общего собрания участников и исполнительного органа, включен наблюдательный совет (контролирующий орган).

Преимуществом двухзвенной системы управления является оперативность принятия решений. Напротив, в крупных компаниях более эффективной будет трехзвенная система, поскольку при ее использовании вводится независимый контрольный орган, который будет осуществлять полномочия по наблюдению за исполнительным органом.

В Российской Федерации смешанная система управления, что позволяет иметь в составе органов управления и общее собрание, и исполнительный орган, и совет директоров (наблюдательный совет). Действующее законодательство предусматривает, что в корпорации может быть образован в случаях, предусмотренных Гражданским кодексом РФ, другим законом или уставом корпорации, коллегиальный орган управления (наблюдательный или иной совет), контролирующий деятельность исполнительных органов корпорации и выполняющий иные функции, возложенные на него законом или уставом корпорации (п. 4 ст. 65.3 Гражданского кодекса РФ). По мнению О.А. Макаровой, в основу отечественной системы корпоративного управления положены два принципа: принцип разделения управленческих (исполнительных) и контрольных функций (дуалистический принцип) и принцип свободы образования исполнительного органа общества^[59].

Исходя из компетенции органов, к органам управления относятся: общее собрание акционеров (участников), единоличный исполнительный орган, коллегиальный исполнительный орган, а к органам контроля - ревизионная комиссия. Следует отметить, что совет директоров (наблюдательный совет) относится одновременно как к органам управления, так и к органам контроля. Управляющая организация или управляющий вообще не являются органами управления и контроля, а осуществляют функции единоличного исполнительного органа на основании гражданско-правового договора. Между тем их ответственность наступает по тем же основаниям, что и у членов органов управления юридического лица, которые сами являются юридическими лицами. Управляющая организация и управляющий как лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, будут нести ответственность, если не докажут, что неисполнение или ненадлежащее исполнение их обязанности по управлению и контролю перед юридическим лицом оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

В соответствии со ст. 65.3. Гражданского кодекса РФ управление в хозяйственных обществах осуществляют высший орган, единоличный исполнительный орган, коллегиальный исполнительный орган и коллегиальный орган, вопросы гражданско-правовой ответственности которых будут рассмотрены в настоящей работе.

В силу п. 1 ст. 65.3. ГК РФ высшим органом хозяйственного общества является общее собрание его участников (общее собрание акционеров - в акционерных обществах, общее собрание участников - в обществах с ограниченной ответственностью).

Членами высшего органа управления могут быть любые субъекты гражданского права. В соответствии с п. 5 ст. 66 ГК РФ участниками хозяйственных обществ могут быть граждане и юридические лица, а также публично-правовые образования. Например, участниками общего собрания акционеров помимо физических и юридических лиц могут быть также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования. В случае если указанные публично-правовые субъекты используют свое специальное право на участие в управлении акционерным обществом (обладают «золотой акцией»), в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров в соответствии с ч.1 ст.51 ФЗ «Об акционерных обществах», включаются также представители Российской Федерации, субъекта Российской Федерации и муниципального образования.

Единоличным исполнительным органом хозяйственного общества (директор, генеральный директор, председатель) может быть как физическое лицо, так и юридическое лицо. В качестве единоличного исполнительного органа может выступать и индивидуальный предприниматель (п. 3 ст. 23 ГК РФ). Уставом хозяйственного общества может быть предусмотрено предоставление полномочий единоличного исполнительного органа нескольким лицам совместно или образование нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга.

Кроме того, юридическое лицо или индивидуальный предприниматель могут осуществлять полномочия единоличного исполнительного органа по договору с хозяйственным обществом (ст. 42 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», абзац 3 ч. 1 ст. 69 ФЗ «Об акционерных обществах»). При этом ответственность юридического лица или индивидуального предпринимателя, которые являются единоличным исполнительным органом юридического лица строится по тем же правилам, что и ответственность лиц, которые осуществляют полномочия единоличного исполнительного органа юридического лица по договору.

До принятия Федерального закона «О внесении изменений в Главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» № 99 от 05.05.2014 года^[60] в качестве членов коллегиального исполнительного органа в обществах с ограниченной ответственностью могли быть только физические лица. Ч. 1 ст. 41 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», вступившая в противоречие с положениями

Гражданского кодекса РФ, предусматривает, что членом коллегиального исполнительного органа общества может быть только физическое лицо, которое может не являться участником общества. Вместе с тем, ст. 65.3 Гражданского кодекса РФ допускает возможность юридического лица стать единоличным исполнительным органом в хозяйственном обществе.

По-иному урегулирован состав коллегиального исполнительного органа в Федеральном законе «Об акционерных обществах». Закон не содержит прямого запрета для юридических лиц быть членами коллегиального исполнительного органа. Таким образом, членами коллегиального исполнительного органа могут быть как физические, так и юридические лица.

Наряду с единоличным исполнительным и коллегиальным исполнительным органом в хозяйственном обществе может быть образован коллегиальный орган управления (наблюдательный или иной совет), который контролирует деятельность исполнительных органов и выполняет иные функции, возложенные на него законом или уставом хозяйственного общества. В ч. 2 ст. бб Федерального закона «Об акционерных обществах» прямо предусмотрено, что членами совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества могут быть только физические лица. Некоторое время назад (до внесения Федеральным законом от 07.08.2001 г. № 120-ФЗ изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах») не было однозначного мнения о возможности юридических лиц быть членами совета директоров (наблюдательного совета) в акционерном обществе. По данному вопросу Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг в Письме от 31 марта 2000 года № ИК-04/1608 «Об участии юридических лиц в совете директоров»^[61] на основе анализа норм Федерального закона «Об акционерных обществах» о порядке внесения предложений о выдвижении кандидатов в совет директоров (наблюдательный совет) акционерного общества, а также о порядке заполнения бюллетеня для голосования по вопросу об избрании члена совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества сделала вывод, что членом совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества, равно как и кандидатом в члены совета директоров, может быть только физическое лицо.

В обществах с ограниченной ответственностью уставом может быть предусмотрено образование совета директоров (наблюдательного совета) общества. Между тем, Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» не содержит правила о том, что в совете директоров (наблюдательном совете) общества не может быть юридических лиц.

Однако в связи с принятыми в Гражданский кодекс РФ изменениями, о которых говорилось выше, членом коллегиального органа управления может быть юридическое лицо. Исходя из толкования п. 4 ст. 65.3 Гражданского кодекса РФ можно утверждать, что юридическое лицо станет членом коллегиального органа управления, если оно является лицом, осуществляющим полномочия единоличного исполнительного органа или членом коллегиального исполнительного органа, если это предусмотрено законом или уставом хозяйственного общества.

В акционерных обществах может быть образован временный единоличный исполнительный орган при принятии решения о досрочном прекращении или о приостановлении полномочий единоличного исполнительного органа общества, членов коллегиального исполнительного органа общества, управляющей организации или управляющего (ст. 69 Федерального закона «Об акционерных обществах»). Также временный единоличный исполнительный орган может быть образован, если указанные лица не могут исполнять свои обязанности. Временный единоличный исполнительный орган несет гражданско-правовую ответственность по тем же условиям, что и иные члены органов управления хозяйственных обществ.

Положение о гражданско-правовой ответственности членов органов управления содержится в ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с ним лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительных документов юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Анализ статей 53, 53.1 Гражданского кодекса РФ, ст. 71 Федерального закона «Об акционерных обществах», ст. 44 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» позволяет конкретизировать перечень субъектов гражданско-правовой ответственности, который состоит из единоличного исполнительного органа, членов коллегиального исполнительного органа, членов коллегиального органа управления, управляющей организации, управляющего, а также лица, которое имеет фактическую возможность определять действия юридического лица.

Следует оговориться, что в рамках настоящего исследования не будут рассматриваться вопросы гражданско-правовой ответственности лиц, которые имеют фактическую возможность определять действия юридического лица, поскольку последние не относятся к членам органов управления хозяйственных обществ. Рассмотрение их правового положения, в том числе ответственности, заслуживает отдельного научного анализа.

Ни Гражданский кодекс РФ, ни упомянутые законы ничего не говорят об ответственности членов высшего органа управления - общего собрания участников (в обществах с ограниченной ответственностью) и общего собрания акционеров (в акционерных обществах). В связи с этим интересен вопрос, несут ли члены общего собрания акционеров или общего собрания участников хозяйственного общества гражданско-правовую ответственность по ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ.

Участие в общем собрании акционеров или в общем собрании участников - это реализация указанными лицами своего права на управление хозяйственным обществом. Они имеют право участвовать в общем собрании, выдвигать вопросы на повестку дня, голосовать по этим вопросам, обжаловать решение общего собрания акционеров (участников).

зо

Действующее гражданское законодательство не возлагает на акционеров в акционерном обществе и на участников в обществе с ограниченной ответственностью обязанности действовать добросовестно, разумно и в интересах юридического лица от его имени. Акционеры и участники также не несут обязанности по управлению юридическим лицом, по осуществлению контроля за его деятельностью. Участникам корпораций предоставлено право участвовать в управлении делами корпорации (ст. 65.2 Гражданского кодекса РФ), а действовать от имени корпорации они могут в случаях, предусмотренных законом или учредительным документом корпорации. К примеру, они могут действовать от имени корпорации, требуя возмещения причиненных корпорации убытков или оспаривая совершенные ею сделки (п.1 ст. 65.2 Гражданского кодекса РФ).

В юридической литературе также неоднократно высказывалось мнение о том, что участники обладают именно правом, а не обязанностью управлять хозяйственным обществом. Заслуживает внимания позиция А.Н. Толкачева, который считает, что «...право акционера участвовать в управлении деятельностью акционерного общества главным образом реализуется через осуществление компетенции общим собранием акционеров, где участие и роль акционера в управлении делами акционерного общества адекватны количеству и сумме принадлежащих ему голосующих акций, причем конкретный объем правомочий акционера зависит, в первую очередь, от категории принадлежащих ему акций» . Другой исследователь - А.С. Тыкыл-оол - отмечает, что «...право акционера на участие в общем собрании акционеров с правом голоса является основополагающим, важнейшим правомочием акционера, поскольку посредством этого права акционер имеет возможность определять или хотя бы влиять на деятельность акционерного общества в самом широком смысле»^{[62] [63].}

Действительно, законодательство не возлагает на акционеров и участников хозяйственных обществ обязанность действовать в интересах юридического лица при осуществлении управления его деятельностью, в отличие от единоличного

исполнительного органа, коллегиального исполнительного органа или коллегиального органа управления. Вполне обоснованно, что ни Федеральный закон «Об акционерных обществах», ни Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» не предусматривают ответственности членов высшего органа управления - акционеров и участников - за принятие решений, совершение действий (бездействия) по управлению юридическим лицом в противоречии с интересами последнего.

Согласно ч. 7 ст. 49 Федерального закона «Об акционерных обществах» акционер вправе обжаловать в суде решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований Федерального закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае, если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы. Суд с учетом всех обстоятельств вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному акционеру. Таким образом, решение общего собрания акционеров при наличии вышеуказанных оснований может быть признано судом недействительным.

Однако ч. 10 ст. 49 Федерального закона «Об акционерных обществах» описывает ситуации, когда решение общего собрания акционеров является недействительным вне зависимости от обжалования его в судебном порядке. Это решения общего собрания акционеров, принятые по вопросам, не включенным в повестку дня общего собрания акционеров (за исключением случая, если в нем приняли участие все акционеры общества), либо с нарушением компетенции общего собрания акционеров, при отсутствии кворума для проведения общего собрания акционеров или необходимого для принятия решения большинства голосов акционеров.

Все вышеизложенное, позволяет сделать вывод о том, что ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ не распространяет свое действие на членов высших органов управления хозяйственник обществ (общего собрания акционеров и общего собрания участников). Вместе с тем, как акционервц так и участники могут нести ответственности не потому, что действовали недобросовестно, неразумно и не в интересах юридического лица, а по иным основаниям.

Так, в соответствии с действующим законодателвством, участники будут нести ответственности толвко перед кредиторами хозяйственного общества в случае его несостоятелвности (банкротства). В соответствии с ч. З ст. 3 Федералвного закона «Об акционернвіх обществах», если несостоятелвности (банкротство) общества ввізвана действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которвіе имеют право давати обязателвнвіе для общества указания либо иным образом имеют возможности определять его действия, то на указанных акционеров или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Часть 1 ст. 2 Федерального закона «Об акционерных обществах» устанавливает для акционеров, не полностью оплативших акции, солидарную ответственность по обязательствам акционерного общества в пределах стоимости принадлежащих им акций. Между тем, акционер несет ответственность не как член органа управления юридического лица, а как лицо, которое не исполнило свою обязанность по оплате акции. Очевидно, что такая ответственность не может квалифицироваться по ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ.

Вопрос об ответственности основного хозяйственного общества перед дочерним обществом остается за рамками настоящего исследования. Основное общество (товарищество) несет солидарную с дочерним обществом

ответственность перед кредиторами дочернего общества по сделкам, заключенным во исполнение своих указаний, а также субсидиарную ответственность перед кредиторами дочернего общества в случае если несостоятельность (банкротство) дочернего общества произошла по вине основного общества (ч. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах»).

Данная тема требует самостоятельного подробного анализа по следующим причинам. Во-первых, рассматриваемые в настоящей работе вопросы касаются ответственности лиц, на которых законом возложена обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах юридического лица, от имени которого данные лица действуют. На основном обществе в его отношениях с дочерним обществом такая обязанность не лежит. Во-вторых, ответственность основного общества сконструирована как ответственность перед кредиторами дочернего общества. Рамки настоящего исследования ограничены вопросами ответственности только перед самим юридическим лицом, но не перед его кредиторами. В-третьих, ответственность основного общества, даже в ситуации, когда оно выступает членом органа управления хозяйственного общества, наступает за дачу указаний для дочернего общества, но не за нарушение им обязанности в отношении дочернего юридического лица.

Другие нормы Федерального закона «Об акционерных обществах» не предусматривают ответственности акционеров ни перед другими акционерами, ни перед акционерным обществом. Аналогичное утверждение применимо и в отношении участников общества с ограниченной ответственностью в соответствии с нормами Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Как акционеры, так и участники хозяйственных обществ не будут нести ответственности в случае принятия на общем собрании акционеров (участников) решения, которое нарушает интересы другого акционера (акционеров), хозяйственного общества, поскольку на них не возлагается обязанность принимать решения в интересах других акционеров или в интересах хозяйственного общества. В качестве исключения можно назвать ответственность акционера перед другими акционерами по акционерному соглашению. Согласно ч. 7 ст. 32.1. Федерального закона «Об акционерных обществах», акционерным соглашением могут предусматриваться меры гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств,

вытекающих из акционерного соглашения.

Итак, акционеры и участники хозяйственных обществ не несут гражданско- правовой ответственности как членві органов управления по пунктам 1, 2 ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ ни перед хозяйственным обществом, ни перед другими акционерами, участниками. Ответственноств для них может наступитв по правилам п. 3 ст. 53.1. Гражданского кодекса РФ как для лиц, которые имеют фактическую возможности определятв действия юридического лица. Кроме того, для акционеров и участников может наступитв субсидиарная ответственноств, в том случае, если будет доказана их вина в доведении хозяйственного общества до несостоятелвности (банкротства).

Таким образом, орган управления хозяйственного общества выступает в гражданском обороте от имени юридического лица и в его интересах. Между тем, будучи субъектом гражданского права, выступая участником корпоративных отношений, складывающихся в самом юридическом лице, член органа управления несет ответственноств, связанную с ненадлежащим исполнением им своих обязанностей по отношению к юридическому лицу. Орган управления хозяйственного общества является частвю юридического лица, поэтому самостоятелвным участником корпоративнвіх отношений и субъектом гражданско-правовой ответственности являтися не может.

Общее собрание акционеров (участников), будучи ввісшим органом управления хозяйственного общества, не является субъектом гражданского права и не может нести ответственноств как орган юридического лица, а его члены не могут нести ответственноств как членві органа управления за принятию ими решения. Последние будут нести ответственноств лиши как участники общества за неввгаолнение своих обязанностей перед юридическим лицом. Кроме того, возможно привлечение их к ответственности как контролирующих лиц, которвю вправе давати обязательные указания для члена органа юридического лица в отношении принимаемых им решений.