Соотношение юридического процессуального факта с юридическим процессуальным правоотношением

Для более глубокого понимания природы юридического процессуального факта следует детально изучить его взаимоотношение, место и роль в процессуальном правоотношении.

В первую очередь следует понять, что является процессуальным правоотношением.

По мнению В. М. Шерстюка, процессуальные отношения могут возникнуть только при наличии следующих предпосылок: нормы гражданского процессуального права, правоспособности участников процесса и юридического факта^[25].

Иными словами, автор определяет юридический факт как предпосылку для возникновения процессуального отношения. В первую очередь следует отметить, что приведенное утверждение спорно в части приведенного количества предпосылок.

Ранее было установлено, что юридический факт — определенное в норме права жизненное обстоятельство, влекущее наступление правовых последствий. Таким образом, наличие только юридического факта будет достаточной предпосылкой для возникновения правоотношения, которое предусматривается в норме права.

Выделение в качестве предпосылки возникновения гражданского правоотношения правоспособности также спорно. Процессуальное отношение в узком понимании может возникнуть и при отсутствии правоспособности. В качестве примера следует привести отношение «суд — лицо, подающее заявление в суд (до момента вынесения определения)». В данном правоотношении условие о наличие правоспособности не учитывается, а само отношение возникает на основании поданного заявления, рассмотрение которого закончится вынесением определения.

Таким образом, юридический процессуальный факт можно назвать единственной достаточной предпосылкой для возникновения процессуального правоотношения.

Следует отметить, что правоотношение может быть как простое, так и сложное, состоящее из нескольких простых правоотношений.

Простое правоотношение возникает на основании одного процессуального факта, который также является его единственным элементом и заканчивается или преобразуется при совершении другого процессуального факта. Сложное правоотношение — это последовательная цепочка преобразований правоотношения посредством воздействия на него посредством процессуальных фактов.

Таким образом, подачу заявления в суд следует рассматривать как простое правоотношение, оконченное в результате регистрации заявления в канцелярии суда. При этом рассмотрение заявления и вынесение по нему решения относится к сложному правоотношению, включающему в себя возбуждение дела, процесс доказывания, процесс вынесения решения.

Для понимания функций юридических фактов в рамках правоотношений их значение для процессуальных правоотношений необходимо более подробно обратиться к конкретным отношениям.

Учитывая, что в исковом производстве прямо заинтересованными в разрешении гражданского дела субъектами являются истец и ответчик, отношения с участием данных субъектов можно условно рассматривать как базовые в рамках единого сложного процессуального состава.

Каждый из указанных субъектов является участником процессуального отношения, второй стороной которого будет обязательный субъект — суд. Схематично указанные правоотношения можно обозначить «суд — истец» и «суд — ответчик».

Важно подчеркнуть, что процессуальные отношения между истцом и ответчиком не возникают. Здесь имеют место быть материальные правоотношения, спор о которых находится на рассмотрении в суде.

Важно понимать, что процессуальные отношения можно условно разделить на отношения, складывающиеся между судом и по отдельности — между лицами, участвующими в деле, а также между судом и по отдельности — между лицами, осуществляющими содействие осуществлению правосудия, также к данному перечню можно довить отношения «суд - прокурор» и «суд — государственные органы и уполномоченные по правам при Президенте РФ».

Обращаясь к основным отношениям в рамках гражданского процесса «суд — истец» и «суд — ответчик», необходимо отметить, что один и тот же юридический процессуальный факт для указанных правоотношений будет иметь разное значение.

Письменное обращение к суду заявителя и одновременно стороны спорного материального правоотношения с просьбой о разрешении материального спора следует рассматривать как юридический факт, влекущий обязанность у суда рассмотреть данное обращение и принять по нему процессуальное определение о возбуждении гражданского дела, оставлении заявления без движения или возврате заявления обратное его заявителю.

В науке существует позиция, что процессуальный факт возбуждения гражданского дела предполагает наличие одновременно факта предъявления заявления заинтересованным в этом лицом и факта его принятия судом^[26].

При вынесении определения о принятии заявления к производству и возбуждении гражданского дела одновременно возникает два процессуальных отношения: «суд — истец», преобразованное из отношений «суд — заявитель, сторона материального отношения», и «суд — ответчик».

На данном этапе проявляется специфика юридического факта, служившего основанием возникновения данного правоотношения. В отношении заявителя факт обращения в суд будет иметь характер действия — прямого волеизъявления, а в отношении ответчика подачу заявления и возбуждение гражданского дела следует рассматривать как событие — независимое от воли ответчика жизненное обстоятельство, определенное в законе, послужившее основанием возникновения процессуального отношения «суд — ответчик».

Следует сразу оговориться, что ответчик может предполагать наступление события, выраженного в возбуждении гражданского дела, в случае неурегулирования с заявителем материального спора альтернативными способами, путем переговоров.

Можно предположить, что отказ от урегулирования спора в досудебном порядке следует рассматривать как бездействие будущего ответчика в вопросе о необходимости разрешения грядущего судебного спора и молчаливое одобрение допущения подобного рассмотрения.

Но не все категории гражданских дел требуют досудебного урегулирования, и часть гражданских дел возбуждаются с указанием ответчиков, которым не было известно о возможном судебном разбирательстве.

При дальнейшем сравнении отношений «суд — истец» и «суд—ответчик» также прослеживается отстраненность ответчика от возможности повлиять на последствия осуществляемых истцом действий. В качестве примера подобных действий следует указать применение предварительных обеспечительных мер, предусмотренных ст. 144.1 ГПК РФ.

Также без воздействия заявителя решаются вопросы об изменении предмета или основания иска, замены ненадлежащего ответчика.

В частности, ответчик как субъект правоотношения должен быть надлежащим. Данный признак устанавливается судом из учета анализа материального правоотношения, спор по которому находится на рассмотрении у суда. Замена ответчика возможна также исключительно по инициативе истца^[27]. Учитывая возможность допущения судебной ошибки при анализе материального отношения и подтверждения заявленного истцом ответчика как надлежащего, не исключена возможность возложения решением суда на ненадлежащего ответчика дополнительных прав и обязанностей в стороннем материальном отношении. Таким образом, череда сторонних и реализуемых иными субъектами юридически процессуальных фактов может повлечь существенные последствия для ответчика в рамках сложившегося не по его воле процессуального отношения «суд — ответчик».

В этой связи можно сделать вывод, что отношения «суд — ответчик» являются зависимыми от процессуальных фактов, исходящих от истца. Любое действие (бездействие) и событие, непосредственно связанное с истцом в рамках процесса, влияет на отношение «суд — ответчик» с момента их начала и до их окончания^[28].

Немаловажную роль играет возможность инициативы ответчика: осуществление действия по подаче встречного иска в рамках одного процесса, порождение параллельных отношений с противоположным статусом сторон. Указанную возможность не следует рассматривать как особенность процессуальной деятельности ответчика, так как подача аналогичного иска в отдельном процессе не исключается.

В то же время возможность изменения содержания процессуальных отношений «суд — истец» и «суд — ответчик» имеется у общего субъекта — суда.

Согласно ст. 151 ГПК РФ судья, установив, что в производстве данного суда имеется несколько однородных дел, в которых участвуют одни и те же стороны, либо несколько дел по искам одного истца к различным ответчикам или различных истцов к одному ответчику, с учетом мнения сторон вправе объединить эти дела в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения, если признает, что такое объединение будет способствовать правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела^[29].

Таким образом, суд как властвующий субъект, реализуя собственную волю и осуществляя процессуальное действие, вправе осложнить или упростить процессуальные отношения «суд — истец» и «суд — ответчик», не изменив их субъектного состава^[30].

Интересное значение приобретают процессуальные факты в отношении «суд — истец» и «суд — прокурор, подавший заявление в интересах истца, или государственный орган».

Стоит обратить внимание, что прокурор и государственные (муниципальные) органы, обращаясь в суд в интересах истца, обладают исключительно процессуальным интересом разрешить в пользу истца рассматриваемое судом гражданское дело.

Подобные случаи интересны тем, что уполномоченные законом субъекты (государственные органы, прокурор и иные аналогичные субъекты), совмещая публичные обязанности и частный интерес, в ряде случаев заведомо не подтвержденный (выраженный), выступают в качестве источника совершения процессуального факта^[31].

Следует подробнее остановиться на регулировании деятельности прокуроров при реализации своего полномочия по подаче заявлений в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов РФ, субъектов РФ, муниципальных образований.

Сам факт наличия подобных оснований для обращения в суд и, как следствие, для возбуждения гражданского дела следует рассматривать как увеличение значения ряда материальных правоотношений, которые требуют особого внимания государства.

Таким образом, воля защищаемого субъекта может быть подменена публичным интересом государства по защите частных интересов граждан и иных субъектов права по ряду особо значимых вопросов^[32].

В качестве таких вопросов могут выступать отношения по защите государственной и муниципальной собственности, в которых прокурор в большей мере — представитель государства или муниципального интереса.

В то же время гарантия защиты граждан в области социальных прав^[33], свобод и законных интересов в сфере трудовых (служебных) отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, защиты семьи, материнства, отцовства и детства^[34], социальной защиты, включая социальное обеспечение; обеспечения права на жилище в государственном и муниципальном жилищных фондах, охраны здоровья, включая медицинскую помощь, обеспечения права на благоприятную окружающую среду, образование, выраженная через полномочие обращения в суд прокурора, государственных и муниципальных органов, — не что иное, как форма ограничения их права на судебную защиту ввиду возможного конфликта процессуального интереса. Выражение воли публичного субъекта, в качестве которого выступает прокуратура, служит в качестве альтернативы прямой воли субъекта материального правоотношения^[35]. Аналогичное суждение относится и к ряду государственных органов и уполномоченных представителей Президента РФ.

Применительно к юридическим фактам, их источниками для целей защиты определенного круга материальных отношений могут выступать не только стороны подобных материальных отношений, но и государственные органы или прокурор помимо воли заинтересованных лиц.

В этой связи, помимо прямого волеизъявления, не исключена возможность возникновения как для ответчика, о чем указывалось ранее, так и для истца процессуальных последствий в виде возбуждения гражданского дела с их участием. Иными словами, возбуждение гражданского дела на основании заявления прокурора или государственного (муниципального) органа в защиту интересов третьих лиц — событие для сторон материальных, а далее и процессуальных отношений.

Интересен случай возникновения конфликта в процессуальном интересе истца и заявителя иска — прокурора или государственного органа.

В целях реализации принципа диспозитивности и для разрешения подобного конфликта воля субъекта, обладающего юридическим интересом как материальным, так и процессуальным, будет иметь первоочередное значение, нежели воля органа, имеющего только процессуальный интерес^[36].

В рамках данного вывода интересно проанализировать процессуальный факт отказа от иска, при котором гражданское дело подлежит прекращению в связи с действием истца, при этом оно приобретает значение события по отношению к заявителю иска — государственному органу или прокурору.

Подобный пример еще раз подчеркивает возможность одного и того же юридического факта, оказывающего влияние на разные процессуальные отношения в рамках рассматриваемого гражданского дела.

Также следует отдельно определить значение юридических фактов на отношения «суд — лица, содействующие осуществлению правосудия».

Лицами, осуществляющими содействие в осуществлении правосудия, следует рассматривать свидетелей, специалистов, экспертов и т. п.

Процессуальными фактами, которые могут повлиять на возникновение процессуальных отношений «суд — свидетель», «суд — эксперт», «суд — специалист», является только волеизъявление лиц, участвующих в деле. Только лица, участвующие в деле, могут способствовать возникновению перечисленных процессуальных отношений.

В то же время на динамику существования процессуальных правоотношений могут влиять процессуальные факты, исходящие от данных субъектов (например, явка).

Следовательно, процессуальные факты в рамках процессуальных отношений, возникающих между судом и лицами, содействующими осуществлению правосудия, имеют двойственную природу. С одной стороны, они оказывают влияние на процессуальные отношения лиц, содействующих правосудию без проявления воли с их стороны; с другой — исходят от данных лиц напрямую и влияют на динамику процесса.

Важно подчеркнуть, что процессуальные правоотношения между судом и лицами, осуществляющими содействие правосудию, зависимы как в части возникновения, так и в части прекращения, от процессуальных фактов, исходящих от суда и лиц, участвующих в деле.

Не стоит оставлять без внимания в рамках настоящего исследования роль процессуальных фактов в рамках процессуального отношения «суд — представитель», особенность которого заключается в невозможности точно определить место представителя в рамках гражданского судопроизводства среди лиц, участвующих в деле, и лиц, оказывающих содействие осуществлению правосудия.

В Концепции единого ГПК РФ заложено предложение отнести представителя к категории иных лиц, которая будет заменять ранее используемую категорию лиц, оказывающих содействие осуществлению правосудия. Данная трактовка представляется спорной ввиду наличия у представителя процессуального интереса.

Представитель, выполняя поручения доверителя, использует все имеющиеся у него процессуальные средства для достижения целей, поставленных перед ним доверителем, что не всегда совпадает с целями гражданского судопроизводства^[37].

Особенности процессуальных фактов, исходящих от представителя, проявляются в совмещении процессуального интереса и выполнении материальной обязанности, вытекающей из гражданско-правового договора оказания юридической помощи.

Таким образом, процессуальные факты, исходящие от представителя, осложнены собственными материальными целями представителя.

В частности, для получения преимущества в производстве представитель может несвоевременно представлять доказательства или правовую позицию по делу (отзыв, возражение). Кроме того, представителем могут предприниматься действия, направленные на затягивание дела. Но подобное не означает, что все действия представителя имеют негативный характер по отношению к задачам гражданского судопроизводства. В большей степени представитель, будучи профессиональным правоведом, помогает более емко и подробно донести до суда позицию своего доверителя, тем самым способствует своевременному рассмотрению гражданского дела.

Представитель, исполняя ограниченный по предмету своего действия договор, заинтересован осуществить свою функцию как можно быстрее — написать и подать исковое заявление, написать ходатайство, апелляционную жалобу и т. п. Не всегда подобные действия будут иметь процессуальное значение без непосредственного участия представителя в процессе рассмотрения дела.

Важен также и объем полномочий, предоставленных доверителем представителю. Он предопределяет возможный объем процессуальных фактов, которые могут исходить от представителя, делая его действия в ряде случаев предсказуемым. Но, как показывает практика, представитель чаще всего обладает полномочиями стороны.

Вышесказанное о представителе подтверждает суждение, что процессуальные факты, исходящие от представителя, постоянно осложнены материальным интересом и материальными обязанностями, вытекающими из содержания материального отношения с доверителем — договора оказания услуг.

В практике предпринята попытка ограничить подобные материальное отношение на период исполнения представителем своей процессуальной функции путем отказа признавать сделку заключенной, содержащей условие о гонораре успеха^[38].

Данная попытка является верной, но она лишила представителя интереса в рамках сложившихся материальных отношений с доверителем.

Подводя итог осуществленному в рамках настоящего параграфа исследованию, следует отметить выявленную двойственность процессуальных фактов.

Выявленная двойственность проявляется в возможности квалификации одного и того же юридического процессуального факта, как имеющего одинаковое последствие по отношению к разным субъектам процесса, но различное по природе видовое значение — событие или действие.

Также выявлена возможность возникновения гражданского правоотношения помимо воли и без прямого действия лица, обладающего юридическим интересом. Установлено, что конфликт процессуального интереса истца и прокурора (или государственного органа) является самостоятельным юридическим процессуальным фактом, который не имеет однозначно определенного последствия в процессуальных отношениях.

1.3.