Содержание гражданской процессуальной правосубъектности органов судебной власти
Принцип разделения властей - один из основополагающих принципов основ конституционного строя. Впервые он был закреплен в Декларации о государственном суверенитете Украины, и в последующем нашел воплощение в Конституции Украины (ст.6), которая предусматривает, что государственная власть в Украине осуществляется на основе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную.
Эти правоположения стали основой для исследования проблем сущности и функционирования судебной власти, которые предприняты в работах Комарова В.В., Марочкина И.Е., Цвика М.В. и других ученых [62, с. 23; 63, с. 11; 64, с. 270, 271; 65, с. 3; 66, с. 31-37; 67, с. 21-24; 68, с. 10-17; 69, с. 43; 70, с. 26-28].Статья 124 Конституции Украины закрепила, что юрисдикция судов распространяется на все правоотношения, которые возникают в государстве [91, с. 2; 92, с. 87, 152; 93, с. 11]. Это положение является для законодательства принципиально новым, свидетельствует о расширении судебной юрисдикции и необходимости теоретической разработки ряда элементов правового статуса (правосубъектности) судебных органов, связанных с реализацией
исключительности их власти.
Необходимо отметить, что в прошлом и в настоящее время по сути судебные функции по охране прав граждан осуществляются такими несудебными органами, как КТС, профсоюзы, многочисленные общественные организации и др., что было и есть, на наш взгляд, негативным явлением. В.В .Комаров назвал это явление «диффузией» судебной власти, ибо правоохранительные функции осуществлялись органами, в компетенцию которых не входило осуществление правосудия, и которая исключала, зачастую, компетенцию судов. Вместе с тем конституирование правосудия как нового по содержанию института связано с исключительной прерогативой судов принимать решения о правах граждан, разрешать споры о правах и обязанностях граждан [71, с. 12; 72, с.
4]. В этой связи представляется ошибочным мнение Г. Давыденко, которая считает, что внесудебное разрешение некоторых вопросов не является делегированием или присвоением функций судов, если это происходит в пределах полномочий этих органов, должностных лиц и по обращению или согласию заинтересованных лиц. Вместе с тем в соответствии с этим положением должен измениться подход к разрешению вопроса относительно обязанности соблюдения этих внесудебных процедур [73, с. 4]. Аналогичного мнения придерживается и В.Теребилов [74, с. 39-42].Исключительность судебной власти предполагает определение элементов судебной правосубъектности, что имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку с их помощью определяется правовое положение органов судебной власти в системе разделения властей.
Рассматривая проблему правового статуса органов судебной власти, невозможно не остановиться на вопросе о понятии самой судебной власти. Анализ существующих в научной литературе точек зрения по этому вопросу позволяет сделать вывод, что единого взгляда на эту проблему среди ученых - юристов не существует. Так, Ю.М.Грошевой и И.Е.Марочкин рассматривают судебную власть как специфическую ветвь государственной власти, которая осуществляется уполномоченными на то государственными органами - судами - и назначением которой является разрешение правовых конфликтов и осуществление судебного контроля [75, с. 6]. В данном определении не совсем понятно, что авторы подразумевают под осуществлением судебного контроля. Если это контроль суда за деятельностью различных государственных либо негосударственных органов или должностных лиц, то в этом случае следует обратить внимание на то, что суды не осуществляют такого вида контроля.
По мнению А.В.Цихоцкого и А.К.Черненко, функцию судебной власти характеризует то обстоятельство, что сама власть связана констатированием субъективного права. Определив нарушение права, судебная власть обязана взять его под защиту [76, с. 24].
Т.А.Савельева, характеризуя понятие судебной власти, отмечает: «Судебная власть есть прежде всего система закрепленных в Конституции судов конституционной, общей и арбитражной юрисдикции, осуществляющих правосудие путем рассмотрения и разрешения от имени государства юридических конфликтов и иных дел между субъектами правового общения и применения к ним мер государственного принуждения.
Судебная власть есть также качество органов правосудия по разрешению возникающих в обществе конфликтов, проявляющаяся в различных видах судопроизводства и выраженная в широкой системе процессуальных средств, обеспечивающих законное, обоснованное и справедливое судебное правоприменение и во властной природе судебных постановлений. Назначение судебной власти - восстановление права, справедливости, защита прав и свобод человека как высшей ценности гражданского общества» [77, с. 9].Нам представляется, что под судебной властью следует понимать систему закрепленных в законодательстве систему судов различных юрисдикций, которые осуществляют свою деятельность путем отправления правосудия посредством разрешения правовых споров и иных дел, связанных с защитой нарушенных или оспариваемых прав граждан, государства или организаций.
С понятием судебной власти связана реализация судебной власти, ибо сфера судебной власти конституционно определяется судебной юрисдикцией, которая, как утверждает Н.А.Чечина, относится к весьма сложным, неоднозначно рассматриваемым понятиям, требующим тщательного анализа [78, с. 110].
Поскольку ч.2 ст.124 Конституции связывает сферу судебной власти с юрисдикцией судов, на теоретическом уровне необходимо более детально исследовать институт юрисдикции. Это даст возможность разграничивать такие
не равнозначные понятия, как «юрисдикция», «полномочия»,
«подведомственность», «подсудность». Указанные институты в совокупности составляют компетенцию, которая, на наш взгляд, является ключевым элементом правосубъектности органов судебной власти.
Так, С.М.Пелевин отмечает: «Соотношение компетенции, юрисдикции и подведомственности имеет такой вид. Государство, определяя функции
государственных и общественных органов, предоставляет им соответствующие полномочия для осуществления этих функций. В том случае, когда наряду с иными функциями государственный или общественный орган выполняет правоохранительную функцию, он наделяется юрисдикционными
полномочиями, становится юрисдикционным органом...
Обозначив юрисдикцию органа, государство в лице законодателя устанавливает подведомственность субъективных прав и интересов, которые подлежат защите этими государственными или общественными органами» [79, с. 182]. Аналогичного мнения придерживается и И.В.Полянчуков [80, с. 97, 98].Точка зрения С.М.Пелевина не является в литературе господствующей. М.И.Штефан, например, считает, что юрисдикция, компетенция и
подведомственность - идентичные институты: «Компетенция суда по
осуществлению правосудия по рассмотрению и разрешению определенной категории вопросов называется судебной юрисдикцией, или подведомственностью судебных органов... Она опосредуется рассмотрением гражданских и уголовных дел, поэтому существует уголовная и гражданская юрисдикция... В связи с этим гражданская юрисдикция, или
подведомственность, определяет круг гражданских дел, разрешение которых отнесено к органам государства (судам, арбитражным судам, общественным организациям, товарищеским судам), смешанным органам (комиссиям по рассмотрению трудовых споров), третейским судам» [35, с. 171].
Несколько иная точка зрения высказывалась П.С.Дружковым и Ю.К.Осиповым. П.С.Дружков писал, что термины «подсудность»,
«подведомственность», «юрисдикция» означает часть компетенции того или
иного органа. Понятие компетенции, таким образом, является более широким по сравнению с указанными терминами. Компетенция - совокупность прав и обязанностей данного органа, закрепленных за ним законом [81, с. 1, 2].
Однако В.Тараненко и М.Шакарян отмечают, что «подведомственность в гражданском процессе нельзя рассматривать как определение компетенции того или иного органа, ставя знак равенства между подведомственностью и
компетенцией. Подведомственность имеет своей задачей точное определение круга гражданских дел, подлежащих ведению судебных органов. Компетенция - понятие более широкое по своему содержанию. Ею охватывается вся совокупность прав и обязанностей данного органа, в том числе и его право на разрешение определенного круга гражданских дел» [90, с.
28]. Несколько иное понимание судебной подведомственности наблюдается в работе П.М.Тимченко [91, с. 9].Указанный автор отмечал, что более широким понятием по отношению к подведомственности является компетенция. Они соотносятся друг к другу как вид и род [82, с. 158]. Аналогичного мнения придерживается и Ю.К.Осипов: «Компетенция - это правовое свойство государственной или общественной власти, подведомственность же - правовое свойство о б ъ е к т о в, по отношению к которым эта власть может осуществляться» [83, с. 7, 8].
Все сказанное позволяет сделать вывод, что рассматриваемые в
настоящем подразделе институты в совокупности составляют компетенцию органов судебной власти, или их правосубъектность.
Е.В. Васьковский определял компетенцию как определенный круг деятельности, в границах которого тому или иному учреждению предоставлено право и вместе с тем обязанность совершать определенные действия [101, с. 189].
П.Ф.Елисейкин отмечает, что понятие компетенции суда подчеркивает его роль по сравнению с другими участниками процесса как органа, который единственно может (и обязан) разрешать гражданское дело [89, с. 113].
Но наиболее полно, на наш взгляд, компетенция государственного органа определена Б.М.Зезюлиным как сложное правовое понятие, назначение которого - четко обозначить место и роль каждого государственного органа в выполнении возложенных на него функций [102, с. 5].
Следует отметить, что в литературе встречаются определения компетенции не только судебных органов, но и иных органов государственной власти, однако их авторы справедливо полагают, что компетенция того или иного органа представляет собой совокупность (систему) полномочий, которыми государство его наделило для осуществления определенных функций. В связи с этим мы не разделяем точку зрения Б.М.Лазарева, будто бы компетенцией государственный орган обладает до стадии правоотношения [118, с. 28-34], так как выполнение определенных функций без участия в правоотношении невозможно.
П.С.Дружков пишет, что компетенцией «охватывается вся совокупность прав и обязанностей данного органа, в том числе и его право на разрешение определенного круга гражданских дел» [82, с.
158]. В.Воложанин считает, что компетенция судебного органа есть сфера его деятельности [119, с. 10]. С.М.Пелевин под компетенцией понимает осуществление тем или иным государственным или общественным органом властных полномочий по разрешению определенного круга вопросов, отнесенного законом к его ведению. Аналогичного мнения придерживаются Н.И.Масленникова [120, с. 15] и Ю.К.Осипов [83, с. 10, 11].По нашему мнению, под компетенцией следует понимать совокупность полномочий, которыми государство наделило органы судебной власти для выполнения возложенных на них законодательством функций.
Не смотря на то, что высказанные различия элементов правосубъектности органов судебной власти не дублируются и занимают по отношению друг к другу самостоятельное положение, мы присоединяемся к точке зрения Ю.К.Осипова и считаем, что правосубъектность (компетенцию) органов судебной власти составляют следующие элементы: юрисдикция как особая разновидность полномочий и сами полномочия, в состав которых входят различные полномочия, о которых речь пойдет ниже. Несмотря на пестроту точек зрения о соотношении юрисдикции с иными категориями, очевидно, что она является самостоятельной в структуре правосубъектности [83, с. 7, 8]. Во - первых, под юрисдикцией понимают деятельность по разрешению споров о праве и других юридических дел, правосудие, судопроизводство. Во - вторых, под юрисдикцией понимают также полномочие (право) на осуществление указанной деятельности. В - третьих, под юрисдикцией иногда понимают орган, наделенный полномочием разрешать дела о субъективных правах [84, с. 62; 85, с. 414; 86, с. 331].
Обращаясь к характеристике каждого из элементов гражданской процессуальной правосубъектности органов судебной власти, необходимо остановиться на характеристике каждого из них в отдельности. Особое внимание следует уделить судебной юрисдикции, которая рассматривается в настоящей работе как часть компетенции органов судебной власти.
Существенным признаком юрисдикционной деятельности является то, что она осуществляется в связи с исполнением правоохранительной функции. Юрисдикционная деятельность суда в гражданском судопроизводстве характеризуется, по нашему мнению, только правоохранительной функцией [79, с. 81], поскольку правосудие есть там, где осуществляются юрисдикционные полномочия, то есть когда суды рассматривают спор о праве. Следует согласиться с Ю.А.Дмитриевым и Г.Т.Черемных, что главное назначение судебной власти состоит именно в осуществлении правосудия [95, с. 44, 50].
В связи с этим диссертант не разделяет точки зрения В.П.Нажимова, который рассматривает юрисдикцию как деятельность по применению норм права вообще [96, с. 114]. Кроме того, представляется спорным положение Ю.К. Осипова, согласно которому юрисдикционная деятельность - это деятельность компетентных органов по применению норм права [97, с. 19]. На наш взгляд, юрисдикция - прерогатива исключительно органа судебной власти [98, с. 80].
На основании изложенного представляется, что юрисдикция должна определяться в зависимости от вида и характера конкретного юридического дела, которое рассматривается судом. Но это не отождествляет юрисдикцию с подведомственностью, поскольку подведомственность - это свойство
конкретного дела, а юрисдикция присуща определенному судебному органу, в компетенцию которого входит рассмотрение того или иного дела.
А.Ф.Клейнман в свое время писал, что право судебных органов осуществлять правосудие... называется судебной юрисдикцией [99, с. 138]. И это положение является принципиальным в определении сущности и правовой природы судебной юрисдикции.
На основании изложенного думается, что юрисдикция представляет собой право (и обязанность) органа судебной власти, санкционированное
государством, осуществлять правосудие в определенной области общественных отношений, урегулированных нормами права. В состав юрисдикции входят: а) властное подтверждение в бесспорном порядке субъективных прав и обязанностей; б) властное изменение правоотношений; в) властное прекращение правоотношений [97, с. 18, 21].
Все сказанное позволяет сделать вывод, что юрисдикцию необходимо рассматривать в зависимости от теоретической модели специализации самих органов судебной власти. В связи с этим требует поддержки позиция Ю.М.Грошевого и И.Е.Марочкина, которые выделяют общую юрисдикцию судов и специальную юрисдикцию, «которая может осуществляться специализированными судами» [75, с. 6, 7]. А.В.Цихоцкий и А.К.Черненко выделяют органы судебной власти с конституционной юрисдикцией, общей и арбитражной юрисдикцией [76, с. 31]. И.В.Полянчуков разделяет юрисдикцию на гражданскую, административную и уголовную [80, с. 98]. В.И.Шишкин разграничивает конституционную и общую юрисдикции. Общую, в свою очередь, разделяет на обычную и специальную [100, с. 110]. Представляется, что такое разделение юрисдикции более полно охватывает демократические изменения в отечественном законодательстве и соответствует Конституции,
которая предусматривает определенные сферы функционирования судебной власти.
Классификация юрисдикции порождает достаточно сложную проблему необходимости специализации судов по юрисдикционным критериям. Следует отметить, что в литературе также не существует абсолютного единства мнений относительно этой проблемы. Так, В.Топорин выступает за специализацию судов по критериям юрисдикции, т.е. за реорганизацию существующей
судебной системы путем создания судов по уголовным, гражданским, трудовым делам и т.д. [103, с. 26-28]. Аналогичного мнения придерживается и Л.Пахолюк [104, с. 62].
В качестве общего подхода В.Бойко отмечает, что одним из путей улучшения эффективности судебной деятельности является дальнейшее реформирование законодательства о судоустройстве, уголовного, гражданского и процессуального, организацию работы судов на новой правовой основе [105, с. 4].
Н.Титов по этому поводу пишет, что восьмой раздел Конституции достаточно четко изложил основные направления организации правосудия и его органов в системе общих судов, которая строится на принципах
территориальности и специализации. Должны существовать Верховный Суд Украины (который должен быть наивысшим судебным органом), высшие суды (как высшие судебные органы специализированных судов), апелляционные и местные суды. В проекте закона «О судоустройстве» Министерства Юстиции существует Пленум Верховного Суда, что противоречит ст.128 Конституции. В перечне судебных органов нет существующих сейчас военных судов, которые, напротив, должны быть предусмотрены как отдельная ветвь
специализированных судов. Достаточно сомнительным является создание высших гражданского и уголовного судов, которые не имеют замкнутой на себе системы соответствующих судов [106, с. 81].
По мнению В.Нимченко, специализация судов и судей способствует повышению их профессионального уровня в рассмотрении судебных дел
отдельных категорий. Указанный автор выделяет две формы специализации: автономные специализированные судебные звенья и специализация отдельных судей по рассмотрению отдельных категорий дел в отдельных звеньях судов общей юрисдикции. Судебная власть реализуется путем осуществления правосудия в форме конституционного, гражданского, хозяйственного,
уголовного и административного судопроизводства. Цитируемый автор выступает за сохранение специализации за арбитражными судами и за переименование их в хозяйственные, что более полно будет отвечать предмету их юрисдикции. Он не разделяет точку зрения, согласно которой предлагается специализация судов на районном (городском) уровне и отмечает, что для этих целей при Верховном Суде должны быть специализированные подразделения - судебные коллегии по гражданским, уголовным, хозяйственным,
административным делам [107, с. 3; 111, с. 10].
Г.В.Омельяненко полагает, что арбитражные суды должны быть
специализированными судами в системе судов общей юрисдикции во главе с Высшим арбитражным судом, однако наивысшей судебной инстанцией этой специализированной ветви, по его мнению, станет Верховный Суд Украины [108, с. 222-223]. Противоположного мнения придерживаются Ю.М.Грошевой и В.М.Хотенец: «Вносимые предложения о включении хозяйственных судов в общую судебную систему представляется необоснованным» [109, с. 9].
Д.М.Притыка в свое время выступал за децентрализацию и специализацию судебной власти, а также за существование трех судебных систем [110, с. 32]. Данная точка зрения, на наш взгляд, обоснована лишь в плане специализации. Автор настоящего диссертационного исследования не разделяет мнения указанного автора относительно вопроса децентрализации судебной власти. По нашему мнению, судебная власть должна быть централизованной под руководством Верховного Суда Украины. Существование же, по модели Д.М.Притыки, трех судебных систем противоречит принципу разделения властей, так как нарушается принцип централизации судебной системы.
Наряду с вышеназванными, довольно разнообразными мнениями, существует и мнение, сторонники которого выступают против специализации судов на районном (городском) уровне из - за экономических причин и предлагают создание в указанных органах судебной системы коллегий по рассмотрению отдельных категорий дел (трудовых, гражданских, семейных и т.п.). В связи с этим В.Стефанюк отмечает, что вследствие расширения компетенции судов нагрузка на все звенья судебной системы постоянно возрастает [112, с. 8]. «Если будем иметь крепкую экономику, - пишет в другой работе названный автор, - сможем вернуться к этой идее и создать столько специализированных судов, сколько требует ситуация в обществе» [113, с. 3]. Аналогичной точки зрения придерживается и Н.Титов, который выступает за реформирование судебной системы в соответствии с Концепцией судебно - правовой реформы, но пишет, что без достаточной материальной базы ее осуществление невозможно [106, с. 81, 82].
До настоящего времени, к сожалению, единой концепции реформирования судоустройства не существует [114, с. 16]. На наш взгляд, судебную реформу необходимо проводить путем параллельного реформирования судопроизводства и судоустройства, поскольку между ними существует тесная взаимосвязь. Реформирование судопроизводства неизбежно повлечет реформирование судоустройства и наоборот. Однако В.Маляренко в данной связи полагает, что становление судебной власти в Украине предусматривает прежде всего создание единой судебной системы [68, с. 31].
Учитывая, в первую очередь, экономические обстоятельства, диссертант считает, что создание в судах городского (районного) уровня коллегий по разрешению споров определенных категорий может послужить основой для создания в будущем в названных звеньях судебной системы специализированных судов.
Рассмотрение правосубъектности органов судебной власти невозможно без характеристики полномочий, которые государство предоставило указанным органам для осуществления возложенных на них функций. Полномочия
представляют собой неразрывное единство определенных прав и обязанностей. Они определяют юридическое положение судьи, его взаимоотношения со всеми иными участниками процесса, а их осуществление имеет своим непосредственным результатом движение дела - возникновение, развитие и завершение производства [115, с. 24, 25].
А.Ф.Козлов отмечает, что полномочия суда прежде всего представляются как субъективные права и обязанности исполнять возложенные на него функции. Каждое право является одновременно и обязанностью и наоборот, обязанность суда есть в то же время и его право. Вместе взятые они образуют полномочия [43, с. 52]. По своей сути полномочия могут быть предметными и функциональными. Предметными полномочиями являются такие полномочия органа судебной власти, которые определяют пределы юрисдикции названного субъекта правоотношений. Функциональные полномочия - это различного рода действия указанного судебного органа в процессе отправления правосудия, связанные с решающими действиями суда по руководству процессом.
Следует отметить, что действующее законодательство закрепляет предметные и функциональные полномочия как за судом первой инстанции, так и за судами кассационной и надзорной инстанций с учетом существующих особенностей рассмотрения гражданских дел в том или ином звене судебной системы. Однако некоторыми авторами предлагается все без исключения полномочия суда кассационной инстанции классифицировать на предметные, функциональные и предметно - функциональные [116, с. 43-47]. В то же время вряд ли можно согласиться с подходом В.К.Пучинского, что используемый в законодательстве термин «полномочия кассационной инстанции» не является понятием, объединяющим все без исключения права и обязанности вышестоящего суда на различных этапах производства. Этот термин толкуется ограничительно и охватывает лишь те процессуальные права кассационной инстанции, от которых непосредственно зависит судьба обжалованного решения. Иначе говоря, речь идет о том, что может сделать суд в результате разбирательства жалобы или представления [117, с. 24].
Говоря о таком структурном элементе гражданской процессуальной правосубъектности суда кассационной инстанции, как предметные полномочия, необходимо учитывать, что под последними следует понимать такие полномочия указанного судебного органа, которые связаны с объектом пересмотра решений, определений суда первой инстанции, не вступившими в законную силу.
Функциональные полномочия суда кассационной инстанции - это полномочия по руководству и организации процесса, а также связанные с решением вопроса о юридической судьбе решения (определения) суда первой инстанции.
Гражданская процессуальная правосубъектность суда надзорной инстанции также состоит из компетенции, элементами которой являются предметные и функциональные полномочия. Понятие предметных полномочий суда надзорной инстанции идентично понятию названных полномочий суда кассационной инстанции с той лишь особенностью, что в отличие от кассационного пересмотра объектом здесь являются судебные акты, вступившие в законную силу. Функциональные полномочия указанного судебного органа целесообразно подразделить на две подгруппы, первая из которых состоит из полномочий, которые направлены на руководство процессом; вторая же - в специфических полномочиях, связанных с решением вопроса о юридической судьбе проверяемого судебного акта.
2.2.