§ 1. История развития правовых категорий «презумпция» и «фикция»

По нашему мнению, в диссертационном исследовании, посвященном ана­лизу и роли презумпций и фикций в распределении обязанностей по доказыва­нию необходимо выявить первое упоминание концепции презумпции и фик­ции; по возможности обобщить всю имеющуюся литературу по данной про­блеме; указать на то, кем из правоведов была впервые охарактеризована та или иная существенная черта презумпции или фикции; проследить и выявить неко­торых последователей того или иного направления исследования в современ­ной науке гражданского процессуального права, правоведения, отметить ис­пользование положительного опыта применительно к современному праву, в частности к гражданскому процессуальному праву.

Правовые категории как научные понятия выступают в качестве инстру­мента познавательной деятельности, способа понимания и фиксации достигну­тых правовых знаний. В них подытожены содержательные предметные знания о правовой действительности, они являются ступеньками, по которым правовая наука движется к новым результатам в познании.

Правовые категории являются результатом обобщения и абстрагирова­ния. Обобщение в данном случае не может трактоваться как формально­логический прием.

Васильев A.M. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы кате­горий теории права. М.: Юридическая литература, 1976. С. 58.

14

Категориальное обобщение есть, прежде всего, диалектическая обработка материала, при которой обнаруживаются внутренне необходимые и существен­ные свойства правовых явлений и процессов; общее раскрывается в особенном, отдельном, богатство отдельного включается в общее. Правовые категории воспроизводят стороны и моменты правовой действительности в чистом от случайных проявлений виде.

Классическая формулировка концепции фикции восходит к Аристотелю: «Говорить о сущем, что его нет, или о несущем, что оно есть, - значит гово­рить ложное; а говорить, что сущее есть и несущее не есть, - значит говорить истинное»¹. В Древнем Риме в Юстиниановом праве существовали иски с фикцией. Когда претор считал необходимым распространить предусмотренную законом защиту на какое-либо новое, не урегулированное законом отношение, он предлагал (в формуле) судье допустить наличие фактов, которых в действи­тельности не было. Такая фикция помогла подвести спорные отношения под один из существующих исков.

Фикция понималась как прием, применяемый в праве, состоящий в закре­плении такого положения, которое лишено истинности с момента ее установле­ния². Назначение фикции заключалось в «корректировке» права, когда какой-нибудь из фундаментальных принципов входил в очевидное противоречие с «доброй совестью» и «справедливостью» .

В переводе с латинского praesumptio (презумпция) означает предположе­ние. В римском праве было достаточно много презумпций. В процессе состяза­тельного судопроизводства возникали определенные трудности в вопросе, ка­кая из сторон должна убеждать суд в истинности того или иного факта. Выход был найден в казуистической системе перераспределения обязанностей по до-

¹ Аристотель. Метафизика// Соч.: В 4 т. М., 1975-1984. 1983. Т.1. С. 141.

² См.: Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М.: Городец, 1997. С. 83.

³ См.: Там же.

15 казыванию¹. Возникли правила предположения, касающиеся представления до­казательств. Они представляли собой умозаключения, выведенные посредством наблюдения за конкретными ситуациями . Презумпция - есть выражение того, что происходит чаще всего, - утверждали римляне³.

В Средние века господствовала система формальных (законных) доказа­тельств, при которой для судьи существовали указания на то, какие заключения он должен был вывести из тех или иных фактов и на каких формальных осно­ваниях и предположениях должен был обосновать свое решение.

Разработка понятия правовых категорий «презумпция» и «фикция», нача­тая Аристотелем, софистами, римскими юристами была продолжена европей­скими и русскими учеными XVIII - XIX веков.

Изначально презумпции и фикции рассматривались в праве как единое образование. Отсера определял фикцию как fictive est juris constitutio qua fingetur id constin gisse quod minime contigit vel id non evenissequod re evenit, где fingere - выдумывать, притворятся, воображать известный факт, который в дей­ствительности не существовал⁵. Указанный ученый впервые заметил связь ме­жду презумпциями и фикциями и другими сходными с ними явлениями (конк-людентными действиями, симуляцией), подводимыми под одну общую катего-

¹ См.: Афанасьев С.Ф. Проблемы истины в гражданском судопроизводстве. Саратов: СГАП, 1999. С. 109.

² См.: Там же. С. 108.

³ См.: Черниловский 3. М. Презумпции и фикции в истории права // Государство и право. 1984. № 1.С. 104-105.

⁴ В римском праве существовали в основном фактические предположения.

⁵ См.: Alteserra A. D. De fictionibus juris tractatus septem. Eisenhart, 1769. P. 2.

16

рию. Этим было положено направление в изучении презумпций и фикций со смежными категориями, указание на их сходство и различие, которое было продолжено европейскими и русскими учеными, а также советскими и россий­скими правоведами. Глубокие исследования в этом направлении правовой мыс­ли позволят в дальнейшем охарактеризовать сущность правовых категорий «презумпция» и «фикция».

Широкую известность среди юристов того времени получил трактат Шассана о юридических фикциях. Исследователь рассмотрел понятие фикции в широком смысле и предложил оригинальную классификацию юридических фикций. Шассан рассматривал фикции как вершины права¹. Он впервые под­разделил фикции на материальные и интеллектуальные. По его представлению к материальным фикциям относятся эмблемы, реальные символы древнего пра­ва, которые свойственны неразвитому состоянию права. Интеллектуальные фикции по своей сущности являются эмблемами и представляют собой образ истины. По мнению Шассана, юридическая фикция находится между двумя фактами, чтобы их связать между собой, объявляя то, что должно быть и при­давая предположению авторитет и силу истины. Классификацию, предложен­ную Шассаном, существенно расширил Г. Дюмериль². В ее основу легли внешние признаки фикции. Фикция понималась в широком смысле как предпо­ложение какого-либо факта или качества, нередко противоречащее действи­тельности, рассчитанное, чтобы произвести известные юридические последст­вия³.

Термин «фикция» употреблялся исследователем для обозначения фикций вообще, для обозначения интеллектуальных фикций в собственном смысле.

Ученый подводил все явления, в которых прибегают к какому-либо вы­мыслу, к предположению относительно существования или несуществования

¹ См.: Chassan P. Essai jur la sumbolique du droit. Paris, 1847. P. CXIV.

² См.: Dumeril H. Les fictions juridiques. Paris, 1882.

³ См.: Ibid. P. 5.

17 факта или качества. По представлению автора, существуют фикции материаль­ные (символы и символические действия) и фикции интеллектуальные (легаль­ные, судебные и внесудебные).

Понятием интеллектуальных фикций охватывались фикции в собствен­ном смысле, а также предположения, скрытые, притворные и мнимые дейст­вия. Под легальными фикциями понимались фикции, созданные законом. Ука­занные фикции подразделялись ученым на три группы.

Необходимо отметить, что первым указал на связь фикции с категорией истины Аристотель. Значение фикции - скорее замещать истинное, а не обна­руживать его в действительности. Данные исследования положили начало раз­витию концепции роли правовых презумпций и фикций в установлении истины в правосудии по гражданским делам.

Лейпцигский профессор Кунце также рассматривал презумпции и фикции в неразрывном единстве. Его вклад в изучение правовых категорий «презумп­ция» и «фикция» заключался в классификации фикций по их функции в праве на догматические и исторические . Данная классификация имеет сторонников и в современном праве. Обоснование необходимости указанной классификации

'См.: DumerilH.Op.cit. Р. 5.

² См.: Kuntze О. Die Obligation und Singularsuccession. Berlin, 1856. S. 86-88.

18 являлось одним из оснований признания за фикциями только исторической ро­ли и «изгнания» их из права и других наук. В дальнейшем изучением историче­ских и догматических фикций занимались Р. Йеринг, Бирлинг, Гельдер¹. Кунце была впервые указана одна из характерных черт фикции - несоответствие фактам действительности. Данная черта до сих пор выделяется современными учеными в качестве основания разграничения презумпций и фикций. Фикция определялась как юридическое принятие факта (положительного или отрица­тельного) в противоречии с действительностью с целью создать искусственным путем историческое или догматическое основание для известных юридических правил, которое требуется с точки зрения справедливости или пользы, но не может быть установлено средствами современного права.

Бергер, так же, как и Кунце, рассматривал фикции и презумпции в тес­ной связи, однако расходился с ним в определении понятий. Бергером впервые была выдвинута концепция места учения о презумпциях и фикциях в учении о законе: фикции, презумпции и диспозиции исчерпывали все возможные формы закона³.

Существенное свойство закона заключается в фактическом составе закона (фактическом предположении). При презумпции, например, с известным фак­тическим составом закон связывает предписание или юридическую норму, что из наличности юридического состава должно следовать принятие существова­ния другого факта. В этом состоит функция презумпции. Ученым впервые от­мечалась относимость презумпции к виду индуктивного умозаключения, впер-

¹ См.: Ihering R. Geist des romisches Rechts auf ihrer Fruhentwicklungsstufe. Berlin, 1875. S. 301-305; Bierling. Zur Kritik der juristischen Grundbegriffe. Berlin, 1883. S. 85-117; Holder O. Pandecten. Berlin, 1891. S. 18.

² См.: Kuntze O. Excurse uber romisches Recht. Berlin, 1880. S. 460-461.

³ См.: Berger P. Kritische Beitrage zur Theorie der osterreichischen allgemeinen Privatrechts. Wien,1856.S. 67-95.

19 вые указана связь с категорией вероятности. До сих пор современными учены­ми указанные черты презумпции характеризуются как существенные. Презумп­циями является установленное законом, под условием бытия определенного факта, принятие существования другого факта (по основанию вероятности). Фикция также имеет фактический состав, она устанавливает для фактического состава юридическое значение, которое фактическому составу не подходит.

Бергер критиковал позицию Кунце, связанную с функцией фикции¹. По­зиция Бергера сводилась к функции фикции в принятии известного юридиче­ского качества для данного фактического состава, лишенного этой квалифика­ции. В аргументации позиции автора, что сам фактический состав может пре­терпеть изменения: возможно для достижения цели, которой служит фикция, понадобится изменить какой-либо момент фактического состава в противоре­чии с действительностью, можно усмотреть начало анализа одной из ролей пре­зумпций и фикций в современном праве - средств совершенствования юриди­ческих составов, что определяет их сущность как правовых категорий.

Немецкий ученый Демелиус в 1858 году выпустил в свет монографию,

'■у

посвященную юридическим фикциям . Ученым были описаны причины появ­ления фикций в римском праве, которые заключались во влиянии жрецов, соз­давших в религиозно-обрядовой сфере правило и перенесших это правило в об­ласть права. Исследовательская интерпретация сущности фикции (в том числе и юридической) состоит в уподоблении или приравнивании того, что фактиче­ски существует, к тому, чего в действительности нет в данном случае, и что было и юридически нормировано уже ранее. Вымысел, как полагал автор, не усматривается ни при религиозно-обрядовых фикциях, в которых мы видим симуляцию жертвы, ни в фикциях юридических . В них речь идет о том, чтобы дать несуществующему факту действительное или юридически вымышленное

¹ Одной из функций фикции Кунце выделял функцию принимать факт как таковой в проти­ воречии с действительностью

² См.: Demelius G. Die Rechtsfictionen in ihrer geschichtlichen und dogmatischen Bedeutung, Berlin, 1858.

³ Демелиусом была впервые рассмотрена сущность фикции.

20 бытие. В советском процессуальном праве также присутствовал этот постулат, что ложь юридической фикции не проникает в ее содержание¹. Фикции Деме-лиусом рассматривались как нормы права. Ученый являлся одним из сторонни­ков направления в науке, приверженцы которого предлагали рассматривать фикции как техническое выражение положительных предписаний права. Одна­ко он выступал за применение указанных средств только в науке, а не в праве. В современном праве большинство правоведов склонны считать, что фикции -это средства юридической техники. Кроме того, исследователь являлся автором классификации фикций по источнику их закрепления, которая впоследствии в модифицированном виде была воспринята российским правом.

Время выхода в свет указанной работы можно считать поворотным мо­ментом в истории отношений германской юриспруденции к фикциям. Никаких монографий по данной теме не публикуется, из учебников исключаются соот­ветствующие разделы. Демелиус по этому поводу высказался следующим обра­зом, что он не говорит в учении о лицах юридических, на таком же основании, на каком естественная история не причисляет огородное пугало к людям, хотя оно должно изображать лицо².

Единственным исключением была монография Буркгарда . Впервые в науке исследовалась связь правовых категорий «презумпции» и «фикции» с ка­тегорией вероятности. Особое внимание было уделено объективной и субъек­тивной вероятности и различным значениям понятия «предположения». Уче­ный отдавал предпочтение объективной вероятности⁴. Исследователь тщатель­но проанализировал значение предположения, используемого римлянами (ргае-sumptio - преждевременно употреблять; наслаждаться; наперед желать; пред-

¹ См.: Каминская В. И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л., Изд-во АН СССР, 1950. С. 48.

² См.: Demelius G. Die Rechtsfictionen in ihrer geschichtlichen und dogmatischen Bedeutung. Ber­ lin, 1858. S. 39.

³ См.: Burckhardi G. Die civilistischen Praesumptionen. Weinmar, 1866. S. 247.

⁴ См.: Ibid. S. 114-116.

21 видеть; догадываться; решиться на что-либо). У составителей Свода Юстиниа­на praesumptio означало «иметь дерзость, осмеливаться», немецкое «Vermutten» переводилось как «догадываться», «предвидеть», «предусматривать». На осно­ве логических рассуждений о том, чем по сути являются понятия убеждения, верования, суждения, знания, веры, мнения, Буркгард пришел к выводу, что предположение - суть заключение доказанного или признанного факта к суще­ствованию факта доказываемого. Презумпция понималась, как принятое мне­ние о факте, которое может быть основано на объективных и субъективных свидетельствах.

Учение о презумпциях им впервые было отнесено к учению о доказа­тельствах в процессе и развита теория презумпции как суррогата доказательст­ва. Сторонники отнесения презумпций к «суррогату» доказательства существо­вали и в советском гражданском процессе. Исследователь в своей научной ра­боте впервые подразделил презумпции на материальные и процессуальные, опровержимые и неопровержимые. Кроме того, им были выделены презумп­ции в собственном смысле ; презумпции в техническом смысле; презумпции процессуальные; презумпции материальные в собственном смысле; презумпции воли.

Под юридическим предположением в техническом смысле понималось юридическое определение, в силу которого возможный, но сомнительный факт или такое качество принимаются за объективно вероятные и даже достоверные и обсуждаются как существенные и доказанные. Цель признания существова­ния сомнительного факта или качества заключается в освобождении заинтере­сованного в признании существования факта лица от доказывания его сущест­вования или облегчения доказывания.

¹В современном гражданском процессуальном праве рассматривал презумпцию в указанном значении И. М. Зайцев.

22

В работе Буркгарда отсутствовало определение процессуальной презумп­ции, а лишь приводился ее пример: презумпция относительно времени смерти лиц, одновременно погибших от общей опасности.

Материальная презумпция в собственном смысле характеризовалась как предположение возможности существования известного факта, с наличием ко­торого связывались известные последствия. Если этот сомнительный и приня­тый без доказывания факт не окажется налицо, то указанные в законе последст­вия не должны наступить. Принятый без доказывания факт законодатель ставит условием для применения связываемых с этим фактом последствий.

При презумпциях воли приходится принимать за существующий факт волю лица, совершающего юридические действия. Ученый впервые сделал по­пытку разработать критерии разграничения презумпций и фикций. Критерий разграничения заключался в том, что при фикции нормой предписывается вы­мышлять факт или качество, заведомо несуществующие, а при презумпции принимать известный, возможный, но сомнительный факт. Этот критерий в российском праве трактуется как критерий разграничения презумпций и фик­ций по степени вероятности, закрепляемых в них положений. Буркгардом впер­вые было отмечено сходство неопровержимых презумпций и фикций. Продол­жил исследования Буркгарда в направлении соотношения презумпций и фик­ций с категорией вероятности немецкий ученый Шмидт. Их взгляды на указан­ную проблему были аналогичны¹.

Далее в развитии юридической мысли последовал этап, который открыли работы Г. С. Мэна, Р. Иеринга и Г. Дюмериля. Представители этого этапа вы­ступали за возможность фантазии в праве и законность допущения в юриспру­денцию приема фикций. Работа Г. Дюмериля, ее историческое значение была уже рассмотрена в связи с классификацией фикций Шассана для лучшего ее уяснения.

¹ См.: Schmidt R. Die Praesumptionen im Deutschen Rechtsstrafrecht. Berlin, 1887. S. 17,18.

23 Г.С. Мэн рассматривал юридические фикции наряду с такими катего­риями, как справедливость и законодательство, которые относились к факто­рам, посредством которых закон приводится в гармонию с потребностями об-щества . Исследователем были впервые изучены фикции в римском праве , в английском праве, фикции, используемые в гражданских кодексах Европы, фикции древнего семейного права. Понятие фикции употреблялось в более широком смысле, чем его значение, существовавшее в английском праве, и еще в более широком, чем римская «фикция». Роль фикций в римском праве за­ключалась в противодействии строгости закона, преобразование системы права и замаскирование этого преобразования . Фикции в английском праве изменя­ли, расширяли и ограничивали законодательство⁴. Фикции древнего семейного права были основаны на признании общего происхождения (кумовство, духов­ное родство, побратимство) и играли роль в происхождении смешанных кланов⁵. Г. С. Мэн был противником использования фикций в современном ему праве .

Немецкий ученый Гельдер также занимался изучением исторических фикций . Ученый полагал, что при помощи фикции усыновления и искусствен­ного родства стали возможны союзы людей, кроме родственных. Благодаря фикциям претором проводились реформы римского права. Их главным свойст­вом являлся вымысел. Поэтому фикция усыновления не суть фикция. Фикция в указанном случае представляла результат способа выражения закона, резуль­тат внешней формулировки данного правила, вызванный или чувством уваже-

¹ См.: Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб., 1873. С. 20.

² Термин «фикция» в староримском праве был термином, используемым в гражданском про­ цессе, и означал вымышленное заявление истца, которое не дозволялось опровергать ответ­ чику: истец заявлял, что он римский гражданин, а на самом деле он чужеземец.

³ См.: Мэн Г.С. Древний закон и обычай: исследование по истории древнего права. СПб., 1884. С. 21.

⁴ См.: Мэн Г. С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к но­ вейшим идеям. С. 25-26.

⁵ См.: Там же.

⁶ См.: Там же. С. 22.

⁷ См.: Holder О. Pandecten. Berlin, 1891. S. 18.

24 ния к прежнему праву, или соображениями удобства. Нами прослеживается возникновение споров, которые присутствуют и в современном праве, по пово­ду отнесения той или иной нормы права к презумпции и фикции или же про­стого законодательного закрепления того или иного положения.

Н. Л. Дювернуа охарактеризовал презумпции и фикции древнего права России. Автор связывал категорию презумпции с доказательственным правом, построенном на принципе состязательности¹. Ученый проанализировал как презумпции уголовного, так и презумпции гражданского права².

Фикция определялась как акт вымысла и рассматривалась в разделе «Техника и право» как средство юридической техники. Ученый являлся сто­ронником исключения фикций из современного ему законодательства, полагая, что формализм римских построений не соответствует современному мышле­нию³.

Йеринг несколько по-иному представлял причину появления фикций в римском праве: она заключалась в эпохе господства формализма в юриспру­денции. Раскрытие и указание исследователем причин появления фикций в римском послужило еще одним основанием признания за фикциями лишь ис­торическое значение. Существование фикций обусловлено несовершенством логического мышления. Однако необходимость фикций для современного Р. Иерингу права не отрицалась. Общеизвестно его сравнение фикций с клюшка­ми, на которые вынуждена опираться не умеющая ходить на собственных ногах наука, должно вызывать естественное желание скорее встать на ноги и показать всем, что клюшки уже излишни .

¹ См.: Дювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России: Опыты по истории русского гражданского права. М., 1869. С. 184-185.

² См.: Там же. С. 193,199.

³ См.: Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 1.: Введение и общая часть. СПб., 1899. С. 14-33.

⁴ См.: Ihering R. Geist des romisches Rechts auf ihrer Frahentwicklungsstufe. Berlin, 1875. S. 301-305.

25

Ученый определял фикцию как прием подведения новых явлений юриди­ческого быта под старые нормы. Прием состоит в том, что признаки, отличаю­щие новое отношение от старого, принимаются вопреки действительности за несуществующие, и новые отношения благодаря этому обсуждаются одинаково со старыми, подводятся под одно понятие. Фикция может быть охарактеризо­вана как техническая вынужденная ложь¹.

Среди ученых-процессуалистов также можно отметить наиболее инте­ресные точки зрения на исследуемую проблему. Например, Бюлов первона­чально был сторонником изгнания юридических фикций из науки гражданского процесса². Впоследствии взгляды исследователя сводились к признанию по­лезности фикций в законодательстве и полному изгнанию их из науки.

Впервые была указана роль фикций в упрощении судопроизводства. Ны­не данной точки зрения придерживаются большинство ученых-процессуалистов.

Ярким представителем сторонников фантазии в праве являлся Бирлинг³. Ученый впервые подробно изучил проблему использования фикции в науке. Критерием допущения являлась цель облегчения юридического мышления.

Гольдшмидт также посвятил одну из своих'работ юридической фикции⁴.

Под фикцией понималось расширение одного правила на факты, к кото­рым оно первоначально не имело применения, подведение различных фактов под одну и ту же норму права или уравнение различных фактов в правовом от­ношении. Автор указывал, что фикции не имеют силы преобразовывать факти­ческие отношения, так как фикции не в состоянии создать именно это отноше­ние.

¹ См.: Ihering R. Geist des romisches Rechts auf ihrer Frahentwicklungsstufe. S. 212.

² См.: Bulow B. Civilprocessualische Fictionen und Wahrheiten. II Arch, fur Civ. Praxis. Berlin, 1879. Bd. 62. S. 1-96.

³ См.: Bierling. Zur Kritik der juristischen Grandbegriffe. Berlin, 1883. S. 85-117.

⁴ См.: Goldschmidt L. Kritische Beleuchtung der Uebergriffe der historischen Schule und der Phi­ losophic in der Rechtswissenschaft. Berlin, 1886. S. 31,32.

26

Некоторые ученные указывали на возможность совместного анализа пре­зумпций и фикций, при этом, отмечая автономность данных понятий¹. Необхо­димо отметить, что именно с середины XIX века немецкие и французские юри­сты сделали попытки детального анализа правовых категорий презумпции и фикции. По мнению Людена, сущность фикции заключалась в принятии по за­конному предписанию факта наступившим, который в действительности не на­ступил, чтобы к случаю, в котором имеет место фикция, получило применение то юридическое последствие, которое законы собственно и определили для это­го, при условии, что вымышленное событие существовало место. Презумпции понималась исследователем как законное принятие доказанным факта, который по обыкновенным правилам не может быть принят за таковой, а лишь за веро­ятный.

Современными юристами также отмечается сходство данных категорий, но в то же время обосновывается их самостоятельность.

Разработкой правовых категорий презумпции и фикции также занимались виднейшие российские правоведы XIX - XX веков, среди них Д. И. Мейер, К. П. Победоносцев, И. Г. Оршанский, С. А. Муромцев, Г. Ф. Дормидонтов, А. X. Гольмстен, Т. М. Яблочков и другие.

Представляется необходимым осветить наиболее распространенные взгляды на понятие, сущность, классификацию презумпций и фикций.

Д. И. Мейер связывал существование фикций с формализмом римской юриспруденции . Предметом исследования его работы явились четыре понятия: «фикции», «предположения», «конклюдентные действия», «симуляция».

Ученый охарактеризовал случаи, в которых применялись фикции в узком смысле, проанализировал сходные с ними явления. Так, под фикцией автор понимал предположение существующим факта возможного, относящегося к

¹ См.: Luden G. Die Rechtsfictionen II Rechtslexicon fur Juristen alle deutschen Staaten. I Red. von. Dr. Julius Weiske. Leipzig, 1894. Bd. 4. S. 275-280.

² См.: Мейер Д. И. О юридических вымыслах и предположениях, скрытых и притворных дей­ ствиях. Казань, 1853. С. 5.

27 случаям применения юридических определений. Указанный прием близок к вымыслу¹. Предположение фактов возможных и вероятных занимает середину между несомненным, достоверным фактом и вымыслом.

Юридические определения, по мнению автора, рассчитаны на существо­вание известных фактов, которые предшествуют приложению юридических определений. В этом заключается обыкновенный нормальный порядок, но су­ществуют исключения, когда те или иные факты не усматриваются, а опреде­ление, тем не менее, применяется, получает силу. В работе было выделено че­тыре вида случаев, когда существуют отклонения от нормального порядка: применяются юридические определения, рассчитанные на известные факты, хотя сами иногда не усматриваются: 1) вымысел существования фактов: из­вестно, что факты не существуют или существуют в другом виде (юридические фикции); 2) существование факта более или менее вероятно, предполагается, что относящиеся к нему определения идут в ход (презумпции); 3) существова­ние факта выражается другим фактом, как его знаком или эквивалентом (скры­тые действия); 4) юридические определения отнесены к факту, выставляемому существующим взамен другого факта (притворные действия) .

Д. И. Мейер, видоизменив классификацию Дюмериля, все явления юри­дического быта подразделил на фикции, презумпции, символы и символиче­ские действия, фидуциарные сделки.

Исследователь выделял предположения общечеловеческие и юридиче­ские. Общечеловеческим предположением являлось известное мнение о факте на основании господствующего представления мыслящих людей, соображений общей логики, данных людского опыта и навыка, обладающее всеобщим пред­почтением, не имеющее принудительного характера. Это предположение важно для судьи, оно называется praesumptiones hominis seu facti.

¹ См.: Мейер Д. И. О юридических вымыслах и предположениях, скрытых и притворных действиях. Казань, 1853. С. 44.

² См.: Там же.

28

Под юридическим предположением понимается известное мнение о со­мнительном факте, указываемое как предпочтительное законом, обусловленно­го соображениями объективной вероятности.

Автором разделялась точка зрения Буркгарда на разграничение презумп­ций на неопровержимые и опровержимые.

Указанные определения общечеловеческих и юридических предположе­ний нельзя назвать удачными, поскольку в них не обобщены все существенные черты каждого из вида презумпций.

Кроме того, Д. И. Мейером был предложен отличительный признак, по­ложенный в основу презумпций, фикций и скрытых действий: наличие закона, свидетельствующего о действительности их существования, а не о вероятном существовании. Это была первая серьезная работа русского ученого, посвя­щенная презумпциям и фикциям, с попыткой разработки понятий презумпций и фикций и смежных с ними явлений.

В последующем в науке были продолжены исследования в указанном на­правлении. В частности, для этого русскими правоведами комплексно анализи­ровались на основе изучения зарубежного законодательства отдельные виды презумпций. Изучались исторические корни такого правового явления, как фикция.

Некоторыми исследователями была сделана попытка подробно изучить презумпцию жизни и смерти, то есть принятие в известных условиях жизни и смерти на основании одной легализованной вероятности в связи с безвестного отсутствия¹. Ю. С. Гамбаров изучил презумпцию смерти в римском, древне-германском и средневековом праве. Было проведено сравнительное исследова­ние презумпции смерти и жизни. И. М. Тютрюмовым была проанализирована

¹ Победоносцев К. П. Судебное руководство / Сборник правил, положений, примеров, извле­ченных и теории и практики гражданского судопроизводства. СПб., 1872. С. 35; 85; 267-271. Он же. Курс гражданского права. СПб., 1875. Ч. 2. С. 50-69; 128; 147; Гамбаров Ю. С. Граж­данское право. Общая часть: Лекции, читанные в Московском университете. С. 565-581.

29 презумпция готовности лица к исполнению договора при наступлении установ­ленного срока¹.

Фикции К. П. Победоносцевым рассматривались на основе анализа зару­бежного законодательства. Им были изучены фикции гражданской и политиче­ской смерти².

Известный вклад в разработку категорий презумпции и фикции внес С. А. Муромцев. Он первым указал, что между презумпциями и фикциями нет ниче-го общего . Существование фикций ученый связывал с консерватизмом рим­ской юриспруденции, с нежеланием изменения римского права и «стремлением сохранить старое»⁴. Исследователь полагал, что презумпция - это явление, су­ществование которого обусловлено таким недостатком юридического мышле­ния, которым это последнее обладало, и будет обладать всегда, тогда, как фикция составляет результат преходящего несовершенства. Источник презумп­ций заключался в невозможности для судьи во всех случаях добираться путем правильного исследования до истины, вследствие чего право и указывало судье руководствоваться в некоторых случаях предположениями, выведенными на основании вероятности из данных опыта жизни. Ничего общего с этим не име­ют фикции. Необходимость существования фикций - только кажущаяся, и ло­гический прием, составляющий их содержание, не естественный, а искусствен­ный: презумпцию создает рассудок, а фикцию - воображение⁵. Исследователь поддерживал точку зрения немецкого ученого Эндемана, что все законные предположения можно свести к степени предположений общечеловеческих⁶.

¹ См.: Тютрюмов И. М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената. СПб., 1905. С. 745, 801-805; Он же. Устав гражданского судопроизводства с законодатель­ ными мотивами и разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. СПб., 1912. С. 614-679.

² Победоносцев К. П. Судебное руководство / Сборник правил, положений, примеров, извле­ ченных и теории и практики гражданского судопроизводства. СПб., 1872. С. 35; 85; 267-271. Он же. Курс гражданского права. СПб., 1875. Ч. 2. С. 50-69; 128; 147;

³ См.: Муромцев С. А. О консерватизме римской юриспруденции. М., 1875. С. 97.

⁴ Там же. С. 100

⁵ См.: Там же.

⁶ См.: Там же. С. 102.

зо

Известный русский процессуалист В. Л. Исаченко связывал законные предположения с доказательственным процессом, с фактами, которые не долж­ны быть доказываемы на суде сторонами¹. По представлению исследователя, законное предположение выражается в следующем: всякое фактическое поло­жение, которое выражает определенное юридическое отношение между двумя лицами, предполагается существующим, пока противное не доказано. Доказать противное - означает доказать фактическое положение, которое при наступле­нии известного момента должно быть изменено ответчиком, а также то, что этот момент уже наступил².

Е. В. Васьковский связывал презумпции с институтом фактов, не подле­жащих доказыванию. Для правомерности иска суду необходимо установить: фактические обстоятельства дела, из которых истец выводит свое требование, и юридические нормы, под которые эти обстоятельства подходят. По общему правилу тяжущиеся доказывают содержание малой посылки, то есть фактиче­ские обстоятельства дела. В малой посылке наряду с общеизвестными и бес­спорными фактами не подлежат доказыванию презумпции³. Нормы современ­ного гражданского процессуального права восприняли положения, касающиеся освобождения от доказывания общеизвестных и бесспорных фактов. Однако, в соответствии с новым ГПК РФ бесспорные факты в случае возникновения со­мнения у суда подлежат проверке. Исследователь разделял общепринятую классификацию презумпций на общечеловеческие (фактические) и законные, последние подразделялись на безусловные и опровержимые. Им было дано удачное определение общечеловеческих и законных презумпций.

Законные предположения - это обязательные в силу закона заключения о законности известных фактов при наличности других фактов. Одни презумпции имеют безусловное значение и не могут быть опровергаемы, они называются

¹ См.: Исаченко В. Л. Гражданский процесс. Практический комментарий на вторую книгу Устава гражданского судопроизводства. Т. 2. Минск, 1891. С. 2-3.

² См.: Исаченко В. Л. Указ. соч. С. 5.

³ См.: Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. М, 1914. С. 324.

31 необходимыми или неопровержимыми. Другие допускают опровержение по­средством доказывания их несоответствия. Необходимо отличать общечелове­ческие (фактические) презумпции, то есть обыкновенные, делаемые в жизни умозаключения о наличности известных фактов к наличности других, подле­жащих доказыванию. Эти предположения не внесены в текст закона, а поэтому необязательны для суда, который может ими руководствоваться при том усло­вии, если считает их правильными¹.

В дореволюционной русской литературе правовая категория фикции, как правило, связывалась с теорией олицетворения, сущность которой заключалась в олицетворении союзов людей и учреждений как самостоятельной личности, принимающей участие в гражданском обороте. Выработанная Йерингом фик­ция юридического лица до сих пор находит применение в современном праве. В соответствии с вышеизложенным фикция определялась как заведомо ложное предположение, принятое с целью облегчить объяснение какого-либо факта. Благодаря фикции данное отношение подводилось под нормы, установленные для других отношений .

Изучение презумпций и фикций получило развитие в трудах Т. М. Яб­лочкова. Ученый первым из русских правоведов подразделил презумпции на частно-правовые материальные и процессуальные презумпции. Частно­правовые материальные презумпции подчинены законам, которые регулируют все соответствующие правовые отношения (презумпция отцовства, рождения ребенка, безвестного отсутствия). В качестве процессуальных презумпций уче-ный привел в пример ст. 444 и 458 Устава гражданского судопроизводства .

Так, ст. 444 УГС предоставляет суду право признать доказанными те об­стоятельства, в подтверждении которых была сделана ссылка на документ, в случае отказа стороны от представления требуемого документа, когда она не

¹ См.: Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. М, 1914. С. 324.

² См.: Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 1: Введение и общая часть. СПб., 1894. С. 63-64.

³ См.: Яблочков Т. М. Курс международного гражданского процессуального права. Яро­ славль, 1909. С. 147.

32 отрицает того, что он у нее находиться¹. Подобные нормы существовали в ГПК РСФСР 1964 года и регулировали отношения, связанные с уклонением стороны от предоставления письменного (вещественного) доказательства по требованию суда. Однако на природу указанных норм не было выработано единого мнения. Сторонниками одного из направлений был реципирован опыт русских ученых, и они относили вышеупомянутые нормы к презумпциям - средствам юридиче­ской техники.

В отношении ст. ст. 293 - 298 Устава гражданского судопроизводства, ре­гулирующих порядок вызова ответчика, Т. М. Яблочков указывал, что все средства оповещения ответчика, место жительства, которого не могло быть указано истцом, покоятся на фикции. Ответчик вызывается через публикацию в Санкт-Петербургских Сенатских Ведомостях. Вызов в суд публикуется трое­кратно в трех следующих один за другим номерах Сенатских объявлений, со­ставляющих приложение к Санкт-Петербургским Сенатским Ведомостям, а также в издаваемых в России иностранных газетах: одной французской, другой немецкой. В действительности никто этих приложений не выписывает и не чи­тает, вряд ли найдется много лиц вообще знающих о существовании этого из­дания. Аналогичной позиции придерживался и А. Боровиковский². ГПК РСФСР 1964 года и ГПК РФ содержат нормы, регулирующие порядок вызова ответчи­ка, покоящиеся на фикции.

Первым в истории российского правоведения собрал и проанализировал всю имеющуюся зарубежную и русскую литературу, посвященную презумпци­ям и фикциям Г. Ф. Дормидонтов. Исследователь критически отнесся к взгля­дам ученых-предшественников и ученых-современников на понятие, значение и классификации, сущность указанных правовых категорий³.

¹ См.: Боровиковский А. Устав гражданского судопроизводства с объяснениями Гражданско­ го Кассационного Департамента Правительствующего Сената. СПб., 1883. С. 652.

² См.: Там же. С. 478-480.

³ См.: Дормидонтов Г. Ф. Юридические фикции и презумпции. I. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань, 1895. С. 10-14.

33

На основе анализа классификаций, предложенных Дюмерилем и Д. И. Мейером, была предложена оригинальная классификация случаев, когда юри­дические определения применяются к фактам, которые в действительности не усматриваются, так как они не существуют, существуют в другом виде или их существование сомнительно.

Первую группу составляют случаи применения юридических фикций, вторую - случаи применения презумпций вообще и презумпций воли в частно­сти. К первой группе применяются особые приемы юридического мышления: юридические презумпции, фикции. Вторую группу составляют случаи симво­лической замены предмета или действия; случаи мнимых действий; притвор­ные действия; фидуциарные сделки. Ко второй группе применяются действия, совершаемые для видимости¹.

Под фикцией ученый понимал известный прием мышления, состоящий в допущении существующим известного несуществующего обстоятельства или наоборот, несуществующим существующего. Предположением являлось из­бранное или признанное мнение о сомнительном предмете. Общечеловеческое предположение - это мнение по тем или другим основаниям можно назвать общепринятым, господствующим в среде мыслящих людей. Юридическим предположением являлись всякие определения объективного права, в которых выражались принятие законодательством определенного мнения относительно какого-либо предмета.

Г. Ф. Дормидонтов полагал, что нежелательно изучать совместно пре­зумпции и фикции, однако отрицать их родственную связь невозможно. Право­вед впервые классифицировал презумпции по признаку приближенности к ве­роятности (по степени вероятности) и указал цели использования презумпций и фикций в праве. Цель использования фикций в праве - отрицать истину. Неоп­ровержимые презумпции и фикции употребляются в целях систематики, для

¹ См.: Дормидонтов Г. Ф. Юридические фикции и презумпции. I. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. С. 140.

34 облегчения понимания и представления права. Главная цель простых юридиче­ских презумпций - облегчить доказывание определенных фактов. Некоторые презумпции используются с целью создания новых норм для материального ре­гулирования частных правоотношений, а также удовлетворения нравственных, политических требований, требований целесообразности и общего блага.

В его работе были разграничены презумпции и скрытные действия. Пер-вые являлись приемом юридического мышления, вторые - видом юридических фактов.

Им несколько по иному рассматривалась связь правовых категорий пре­зумпций и фикций с категорией вероятности. Автор разграничил понятие объ­ективной и субъективной вероятности. В результате его исследований пре­зумпция может быть обозначена как принятие по вероятности, как субъектив­ное верование в нечто, поскольку вероятности вообще нет. Верование может возникнуть даже путем целого ряда бессознательных заключений, есть только «склонение нашего сознания к тому, чтобы принять за истину нечто, кажущее­ся самой истиной, по нашему субъективному воззрению»¹.

Как уже было отмечено, исследователь подверг критике некоторые по­ложения, выработанные другими учеными, в частности, ученый подверг крити­ке определение фикций, данное Д. И. Мейером: поскольку это было определе­ние не фикций, а случаев применения фикций. Также, по мнению Г. Ф. Дор-мидонтова, не обладало совершенством определение презумпций, которое не распространялось на законные предположения.

Утверждение С. А. Муромцева о том, что презумпции являются создани­ем одного рассудка, а фикции - воображения, также не получило поддержки ученого . Кроме того, автор проанализировал классификацию, предложенную Дюмерилем, и указал на ошибочность включения в один класс фикций и пре-

См.: Дормидонтов Г. Ф. Юридические фикции и презумпции. I. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. С. 28. ² См.: Там же.

35 зумпций, неосновательность представления Дюмериля об отличиях между ус­тановленными им классами¹. Исследователь полагал, что различия между ле­гальными и судебными фикциями не выдерживают критики, поскольку и те, и другие имеют целью расширение действия закона.

Ученый внес исключительный вклад в исследование указанных правовых категорий, обобщив и проанализиров существующую на тот период моногра­фическую литературу по данной проблеме. Его монография стала серьезной теоретической основой для разработки категорий презумпции и фикций уче­ными XX века. Необходимо отметить, что разработанные им положения явля­ются актуальными на сегодняшний день, однако все же определения презумп­ций и фикций, данное им нельзя считать полными, и они далеки от совершен­ства, хотя основные качественные характеристики указанных им понятий были уже разработаны.

Необходимо отметить, что последующий этап в развитии теоретической мысли на проблему становления правовых категорий презумпции и фикции оз­наменовал спад интереса к указанным категориям. Изучалась в основном пра­воприменительная роль презумпции. Так, презумпции в основном исследова­лись в связи с доказательственным процессом: рассматривались в качестве фак­тов, не подлежащих доказыванию, и изучались в связи с распределением обя­занностей по доказыванию². Результаты этих исследований используются для обоснования различных взглядов советских и российских ученых на исследуе­мую проблему. В связи с тем, что не было однозначного мнения на полезность

¹ См.: Дормидонтов Г. Ф. Юридические фикции и презумпции. I. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. С. 103-109.

² См.: Малинин М. И. Теория гражданского процесса. Одесса, 1881. С. 47; Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть: Лекции, читанные в Московском университете. М., Изд. 1897-1898. С. 565-581; 760; Он же. Курс гражданского права. Т. 1:Часть общая. СПб., 1911. С. 472-473, 476-478; Брокгауз Ф. А. Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. СПб., 1898. Т. 25. С. 52-53; Нефедьев Е. А. Гражданский процесс. М., 1900. С. 260; Энгельман И. Е. Учеб­ ник русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1904. С. 233; Гольмстен А. X. Учеб­ ник русского гражданского судопроизводства. СПб., 1907. С. 184; Боровиковский А. Отчет судьи. СПб., 1909. С. 52-53; Пахман С. С. Гражданское судопроизводство. Б.г. Б. м. С. 141- 142.

36 фикций в праве, их правоприменительная роль практически не исследовалась. Исключение составляла наука гражданского процессуального права¹.

В основном все ученые были единодушны в классификации презумп­ций на общечеловеческие (фактические) и законные, которые подразделяются на условные и безусловные . Однако А. А. Васильев при обозначении законных презумпций использовал термин «легальные». Кроме того, он указывал, что существуют презумпции, устанавливаемые сторонами³. Это было новым в раз­работке классификаций презумпций. А. X. Гольмстен в отношении общечело­веческих презумпций использует термин «естественные»⁴.

Новизной являлось то, что было выдвинуто первое основание классифи­кации презумпций на процессуальные и материальные. В основу была положе­на принадлежность той или иной презумпции к опровержимым или неопровер­жимым презумпциям⁵.

Впервые был предложен в качестве критерия классификации презумпций на законные и фактические - признак доказательственной силы презумпции.

К определению презумпций, а также к определениям различных видов презумпций не было однозначного подхода.

Ю. С. Гамбаров не дал законченного, отточенного определения презумп­ции. Однако ученый указал на характерные признаки отдельных видов пре­зумпций. В частности, для юридической презумпции - это закрепление в зако­не. В качестве критерия разграничения неопровержимых и опровержимых пре­зумпций был указан признак возможности опровержения. Определение же фак­тической презумпции вообще было неудачно: она характеризовалась как про-

¹ См.: Гасман А. Г. Борьба закона за и против безвестно существующего ответчика. Пг., 1915.

² См.: Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть: Лекции, читанные в Московском университете. С. 565-581; Нефедьев Е. А. Гражданский процесс. С. 260. Гольмстен А. X. Учебник русского гражданского судопроизводства. С. 184; Пахман С. С. Гражданское судо­ производство. С. 141-142.

³ См.: Васильев А. А. Руководство к защите гражданского иска. СПб., 1913. С. 180-182.

⁴ См.: Гольмстен А. X. Учебник русского гражданского судопроизводства. С. 233.

⁵ См.: Там же.

37 стая логическая связь фактов и событий данного процесса, при которой убеди­тельность выводов представляется на усмотрение суда¹.

В «Энциклопедическом словаре» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона также содержалось определение презумпции, имеющее определенные недостатки. При этом в определении указывается основание применения презумпции -трудность доказывания того или иного явления. Презумпцией является поло-жение, устанавливающее наличность фактов без доказательства явления . Со­ставители словаря разделяли точку зрения Ю. С. Гамбарова о критерии разли­чения опровержимых и неопровержимых презумпций. Юридическое предпо­ложение - это предположение, сохраненное законом в качестве обязательной предпосылки при оценке данных событий.

Некоторыми учеными впервые в науке гражданского процесса была сде­лана попытка указать в определении презумпции механизм ее действия³.

С. С. Пахман полагал, что презумпция - это предположение, основанное на существовании какого-либо достоверного факта, при наличности которого можно делать заключение о неизвестном факте, являющимся по своей связи с достоверным фактом его выражением. Вероятность рассматривалась как связь известного факта с фактом достоверным .

А. X. Гольмстен указывал на повторяемость явлений и фактов, которые лежат в основе презумпций. Ученый достаточно удачно определил неопровер­жимые, условные и естественные предположения, его точка зрения разделялась Е. А. Нефедьевым, С. С. Пахманом.

¹ См.: Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть: Лекции, читанные в Московском университете. С. 565-581.

² См.: Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. 25. С. 52-53.

³ См.: Нефедьев Е. А. Гражданский процесс. С. 260; Гольмстен А. X. Учебник русского граж­ данского судопроизводства. С. 184; Пахман С. С. Гражданское судопроизводство. С. 141- 142.

⁴ См.: Пахман С. С. Гражданское судопроизводство. С. 141-142.

38

Неопровержимые презумпции избавляют того, в пользу кого они уста­новлены, от предоставления других доказательств и лишают противную сторо­ну права оспаривать основанные на них факты каким бы то ни было образом.

Безусловное воспрещение оспаривать факты, основанные на данном предположении, может быть допустимо только в крайних случаях; когда это требуется законами высшей справедливости. Предположения этого рода могут быть применяемы только тогда, когда сам закон придает им безусловную силу. Условные предположения избавляют того, в пользу кого они установлены, от представления других доказательств, но противная сторона всегда вправе оспа­ривать факты, основанные на подобных предположениях, с тем условием, что на ней лежит обязанность представление доказательств для подтверждения противоположного факта.

Под естественными предположениями А. X. Гольмстен понимал предпо­ложения, которые имеют то же значение, что и условные, то есть избавляют то­го, в пользу кого они существуют, от бремени представления других доказа­тельств. Однако другая сторона вправе оспаривать утверждение и доказывать свою позицию¹.

Кроме того, продолжались исследования и в других направлениях.

Продолжалось исследование, положения которого впервые разработали французские и немецкие правоведы, в развитии учения о презумпции как дока­зательстве². Презумпции от доказательства в узком смысле (в широком смысле все доказательства - презумпции) отличаются только тем, что они суть косвен­ные консеквенции, тогда как доказательства суть прямые консеквенции³.

А. А. Васильев приводит в подтверждение изложенного следующий при­мер: если свидетель на вопрос о том, заплатил ли покупатель продавцу, деньги отвечает « да, видел», то это есть доказательство. Если продавец отдал покупа-

¹ См.: Гольмстен А. X. Учебник русского гражданского судопроизводства. С. 184.

² См.: Васильев А. А. Руководство к защите гражданского иска. СПб., 1913. С. 180-182.

³ См.: Консеквентный - последовательный. См.: Словарь иностранных слов. М, 1984. С.

245.

39 телю вещь и позволил унести ее спокойно и невозбранно, то у всех видевших, как происходит сделка, и чем она кончилась, сложится убеждение в том, что унесший вещь заплатил за нее¹.

Интерес к разработке фикций ослабевает, однако встречаются в науке ис­следования, заслуживающие внимания, относительно понятия фикции, их ис­торического значения, роли в праве и других науках². Ничего нового не выра­батывалось, в основном, ученые склонялись к той или иной уже существующей точке зрения.

Наиболее удачным представляется определение Ю. С. Гамбарова. Уче­ный понимал под фикциями - уравнение нового со старым при помощи наме­ренного юридического вымысла, которым предполагается считать один пред­мет, несмотря на все его отличия от другого, тем же, что есть этот другой предмет - считать А за Б и наоборот³.

На основе проведенного анализа и периодизации научных взглядов на ис­торическое развитие категорий презумпции и фикции можно сделать следую­щие вывод, исторически понятия «презумпция» и «фикция» складывались по­степенно.

Нами указанные правовые категории не рассматриваются как приходя­щие. Необходимо отметить, несмотря на некоторое несовершенство исследо­ваний ученых XVI-XX веков, сущностные характеристики этих правовых явле­ний уже были выделены, что послужило в дальнейшем основой анализа поня­тия, сущности презумпций и фикций, их классификаций, обоснования необхо­димости и роли в праве учеными XX века.

¹ См.: Васильев А. А. Указ. соч. С. 182.

² См.: Барон. Система римского гражданского права. Киев, 1888. Кн. 1. С. 70, 547; Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть: Лекции, читанные в Московском университете. С. 760; См.: Гордон А. Практические работы по гражданскому праву. СПб., 1905. С. 126,140; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1912. С. 137.

³ См.: Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть: Лекции, читанные в Московском университете. С. 760.