3.1. Гражданская процессуальная правосубъектность сторон и третьих лиц

Основными участниками гражданского процесса являются стороны и третьи лица. Сторонами в гражданском процессе являются истец и ответчик. Положение в процессе сторон характеризуется следующими признаками: 1) стороны ведут процесс от своего собственного имени; 2) на их имя выносится судебное решение; 3) на них распространяется в полной мере сила судебного решения; 4) на них распространяются судебные расходы; 5) в случае смерти или потери дееспоспособности кем-либо из них, его место в процессе занимается его правопреемниками в случае, если спорные правоотношения допускают правопреемство [101, с.

судопроизводства, вступающие в уже начавшийся процесс и защищающие свои субъективные права и охраняемые законом интересы [210, с. 8]. Отличие сторон от третьих лиц заключается прежде всего в том, что последние вступают или привлекаются в уже начавшийся процесс для защиты своих субъективных прав или охраняемых законом интересов, отличных от интересов истца и ответчика.

Хотя стороны и третьи лица являются самостоятельными участниками гражданского процесса, им присущи единые элементы правосубъектности, которыми являются гражданская процессуальная правоспособность и дееспособность и конкретные гражданские процессуальные субъективные права и обязанности.

Гражданская процессуальная правоспособность есть способность быть стороной (истцом, ответчиком) в гражданском процессе, способность иметь гражданские процессуальные права и процессуальные обязанности. Гражданскую процессуальную правоспособность приобретают граждане с момента рождения, а юридические лица - с момента возникновения юридического лица. Для того, чтобы быть не только стороной, но также лично осуществлять свои права в суде, совершать процессуальные действия, т.е. активно самому участвовать в процессе в качестве истца или ответчика, необходимо обладать гражданской процессуальной дееспособностью, под которой понимается способность стороны совершать лично процессуальные действия, порождающие юридические последствия [28, с.

Конструкция правосубъектности, состоящая из гражданской

процессуальной правоспособности, дееспособности и субъективных прав, применима и к третьим лицам, заявляющим самостоятельные требования на предмет спора, поскольку по своему процессуальному статусу они являются стороной [211, с. 94, 95]. Что касается третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, то структурная характеристика гражданской процессуальной правосубъектности названных участников процесса аналогична конструкции правосубъектности третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, поскольку на них в полной мере также распространяется правовой статус стороны.

Существует значительное количество гражданских процессуальных субъективных прав, что порождает определенные трудности при их классификации. Для удобства характеристики правосубъектности рассматриваемых субъектов М.И.Штефан полагает, что многочисленные гражданско - процессуальные права сторон могут быть классифицированы на определенные группы для обеспечения выполнения процессуальных функций [35, с. 83, 84]. О.В.Гетманцев предложил классифицировать рассматриваемые в настоящем подразделе права в зависимости от принципов гражданского процессуального права [212, с. 15].

Приведенные классификации друг другу не противоречат. Учитывая предмет данного исследования, представляется более предпочтительным характеризовать правосубъектность сторон и третьих лиц исходя из принципов диспозитивности и состязательности гражданского процессуального права, которые показывают их ключевое положение в динамике гражданского процессуального правоотношения и роль в доказательственной деятельности. Не смотря на то, что и иные принципы гражданского судопроизводства отражают правосубъектность сторон, наибольшее значение имеют именно указанные выше принципы, поскольку диспозитивность и состязательность [213, с. 97] лежат в основе конструкции гражданской процессуальной правосубъектности как таковой.

Рассматривая права и обязанности применительно к принципу диспозитивности, необходимо отметить, что распоряжение ими является сущностью принципа диспозитивности [214, с.

Статья 4 ГПК закрепляет право всякого заинтересованного лица в порядке, установленном законом, обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса. Это право по отношению к другим субъективным правам, для сторон и третьих лиц является первостепенным. Для приобретения процессуально - правового положения последних необходима реализация субъективного права на обращение в суд за судебной защитой. Для сторон и третьих лиц предусмотрены специальные

формы обращения за судебной защитой - привлечение или вступление в

1

процесс.

Посредством реализации процессуального права на предъявление иска лицо становится стороной в гражданском процессе. Исходя из этого право на обращение в суд за судебной защитой и право лица на иск не следует ^[9]

рассматривать как равнозначные субъективные права, ибо право на обращение в суд - общее право, а право на иск - это своего рода конкретизация указанного права. Право на иск - одна из форм проявления права на обращение в суд.

В науке гражданского процессуального права однозначно не решен вопрос о том, какие же цели преследуются лицом при предъявлении иска (обращении в суд). Е.Г.Пушкар, например, пишет, что при этом преследуются следующие цели: обращение за судебной защитой, и привлечение виновных лиц к ответственности за правонарушения, а также установление фактов и обстоятельств, имеющих значение для осуществления субъективных прав [220, с. 2, 11].

Иного мнения придерживается Д.Р.Джалилов, связывающий необходимость судебной защиты соответствующих субъективных прав или охраняемых законом интересов лишь с неопределенностью материального правоотношения между истцом и ответчиком [221, с. 14]. С.А.Якубов цель обращения в суд видит только в защите субъективных прав субъектов материального правоотношения [222, с. 9]. А. А. Добровольский и С.А.Иванова в связи с этим отмечают, что в конкретном процессе единое право на иск реализуется, с одной стороны, как право на возбуждение процесса, а с другой стороны - как право на положительный результат процесса, то есть на получение судебной защиты нарушенного или оспоренного права [223, с.

По нашему мнению, необходимо исходить из того, что при реализации права на иск лицо преследует цель не только защиты нарушенного или оспариваемого права или интереса, но и применения к нарушителю определенных санкций, выражающихся в претерпевании им определенных неблагоприятных последствий. Однако нужно иметь в виду, что последняя цель не всегда преследуется истцом, что дает основание отнести ее к факультативной. Это положение относится как к сторонам, так и к третьим лицам, заявляющим самостоятельные требования на предмет спора.

Право на предъявление иска у третьего лица, заявляющего самостоятельные требования на предмет спора, так же, как и у сторон, является одним из проявлений принципа диспозитивности гражданского процессуального права. В связи с этим заслуживает поддержки мнение В.Н.Аргунова, что привлечение указанных лиц в процесс по инициативе суда невозможно ни при каких обстоятельствах [224, с. 8]. Такую же позицию занимает В.В .Комаров [225, с. 19]. Третье лицо с самостоятельными требованиями само решает вопрос о вступлении в данный процесс или о возбуждении самостоятельного процесса [226, с. 30]. В случае же предъявления иска в защиту данного лица прокурором или другими лицами, уполномоченными на предъявление иска в защиту чужих интересов, «привлечение» третьего лица - “истца” в процесс может произойти в результате извещения его судом или лицом, предъявившим иск, о производящемся в суде деле и о времени его разбирательства [227, с. 8].

При предъявлении указанным субъектом процесса иска уже в процессе судебного разбирательства по делу, возникает необходимость в обязательном отложении разбирательства дела. Исходя из данного тезиса полагаем, что ст.107 ГПК необходимо дополнить частью второй, где указать: “При вступлении в процесс третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора в ходе судебного разбирательства, суд должен по ходатайству истца или ответчика отложить рассмотрение дела для подготовки последних к защите против предъявленного иска”.

Дискуссионным является вопрос о том, к кому третье лицо имеет право предъявить иск. М.С.Шакарян считает, что третьи лица с самостоятельными требованиями всегда предъявляют исковые требования против истца [228, с. 154]. По мнению М.А. Викут, ответной стороной перед третьим лицом с самостоятельными требованиями является один из первоначальных тяжущихся (истец или ответчик) или оба вместе [231, с. 74]. Аналогичного мнения придерживалась И.М.Ильинская [229, с. 30, 33]. В.Н.Аргунов пишет, что иск третьего лица с самостоятельными требованиями может быть предъявлен, в большинстве случаев, к обеим сторонам [230, с. 10]. Д.М.Сибилев отмечает, что

третьи лица должны предъявлять свои исковые требования к обеим сторонам, а не к одной из сторон, поскольку они защищают в процессе самостоятельный интерес относительно предмета спора [210, с. 3].

По нашему мнению, третьи лица, заявляющие самостоятельные требования, имеют самостоятельную, отличную от истца и ответчика, материальную и процессуальную юридическую заинтересованность в исходе дела, определяющуюся наличием субъективных прав на предмет спора. Поскольку указанные субъекты защищают в процессе самостоятельный интерес относительно предмета спора, полагаем, что названные субъекты гражданских процессуальных правоотношений вправе предъявить свои исковые требования к обеим сторонам.

Относительно условий вступления (либо привлечения) в процесс третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора для реализации мим права на судебную защиту, в научной литературе также не сложилось единого мнения. Так, М.С.Шакарян пишет, что третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора, могут привлекаться в процесс не только для обеспечения права регресса, но и в целях обеспечения иных прав и интересов, главным образом, имущественных [228, с. 15-18]. Аналогичной точки зрения придерживается М.А.Викут, полагая, что суд может и должен по своей инициативе привлекать третьих лиц на ту или иную сторону при наличии достаточных к тому оснований [231, с.

Наиболее обоснованной представляется точка зрения Д.М.Сибилева, который настаивает на усилении диспозитивных и состязательных начал

гражданского судопроизводства и указывает на необходимость допуска в процесс третьего лица по ходатайству последнего, поскольку названные субъекты обладают всеми правами и несут все обязанности стороны.

Реализация в законодательстве названных предложений будет послужит гарантией обеспечения третьим лицам возможности подготовиться к судебной защите своих прав или интересов.

Спорным в юридической литературе является вопрос о том, могут ли стороны и третьи лица обжаловать определение суда об отказе в допуске последних к участию в деле в случае предъявления ими иска либо в случае отклонения заявленных сторонами ходатайств о допуске в процесс третьих лиц, так как законодательство, на наш взгляд, не дает ответа на этот вопрос. По мнению Д.Р.Джалилова, на определение суда об отказе допустить третье лицо к участию в деле, может быть подана жалоба или принесен протест [221, с. 27, 28]. Аналогичную позицию занимал А.Ф.Клейнман [232, с. 43].

Относительно третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, В.Н. Аргунов выступает за предоставление указанным лицам, вступающим в процесс по собственной инициативе, права на обжалование определения суда на отказ в допуске его в процесс [224, с. 14].

По мнению иных ученых, на определение суда о допуске третьего лица к участию в дело, истец и ответчик не могут приносить жалобы (отдельно от кассационного обжалования), так как этим определением не преграждается дальнейшее движение дела - процесс между первоначальными сторонами после вступления третьего лица продолжается. Не могут стороны обжаловать и определение суда об отказе в привлечении третьих лиц в процесс. Не может и третье лицо подать жалобу на определение суда, если ему отказано в допуске к участию в процессе между первоначальными сторонами, ибо в этих случаях третье лицо не лишено возможности осуществлять свое право путем предъявления самостоятельного иска вне процесса между первоначальными сторонами [229, с. 60, 61; 233, с. 29]. Вызывает серьезные возражения точка зрения И.М.Ильинской на невозможность обжалования третьими лицами,

заявляющими самостоятельные требования на предмет спора, определения суда об отказе в их допуске в процесс. Такой подход к решению вопроса о праве указанных лиц обжаловать названные определения спорен.

По нашему мнению, отказ в допуске указанных лиц в процесс по существу означает невозможность осуществления защиты своих интересов, поскольку результат рассмотрения дела может повлиять на права и обязанности данных субъектов. Право на обжалование определения может служить единственной процессуальной гарантией защиты прав и интересов третьих лиц. Исходя из этого, необходимо закрепить в законе возможность обжалования определения судьи об отказе в допуске третьего лица к участию в деле между первоначальными сторонами, дополнив соответствующим правилом ст.107 ГПК.

После принятия судом искового заявления осуществляется подготовка гражданского дела к судебному рассмотрению, а после этого - само судебное рассмотрение. При этом важное значение имеет своевременное извещение лиц, участвующих в деле, о времени и месте проведения судебного заседания и о вызове участвующих в деле лиц, что обеспечивает сторонам своевременную реализацию многих субъективных прав.

Относительно этого законодательством установлено общее требование, которое указывает на обязанность суда известить лиц, участвующих в деле, не позже чем за пять дней до судебного заседания с указанием срока вручения повестки. К сожалению, в законодательстве не содержится требований о том, что в вызовах и извещениях должны быть указаны процессуальные права и обязанности лиц, участвующих в конкретном гражданском деле. Нам представляется, необходимо дополнить ГПК нормой, которая бы обязывала судей по каждому делу разъяснить сторонам и третьим лицам их процессуальные права и обязанности в стадии подготовки дела к судебному разбирательству. Для практического выполнения этой обязанности предлагаем ввести в судебную практику «извещения - разъяснения», с помощью которых можно было бы во всех случаях информировать лиц, участвующих в деле, об их процессуальном положении и принадлежащих им правах. Такие «извещения - разъяснения» могли бы направляться указанным лицам по правилам, установленным для судебных повесток.

В связи с этим следует отметить, что в юридической литературе вопрос о том, является ли явка сторон в судебное заседание правом или обязанностью, и каковы последствия неявки данных участников процесса в судебное заседание, однозначно не решен. А.Аверин полагает, что при неявке стороны необходимо исходить из того, что истец отказался от иска (если он не явился и не известил суд о явке), или при отсутствии ответчика сделать вывод, что он признал иск [234, с. 22]. В отличие от А. Аверина, А.Г.Коваленко считает участие сторон при рассмотрении судом спора обязательным, поскольку их объяснения по существу дела и есть реализация принципов диспозитивности и состязательности. Личное непосредственное участие самой стороны в процессе предоставляет суду возможность глубже и полнее разобраться в материалах по делу, сопоставить одни доказательства с другими [235, с. 6, 8]. С.В.Курылев полагает, что законодатель не предоставлял сторонам права уклоняться от личной явки в суд, несмотря на признание такой явки необходимой. “Представляется необходимым, - отмечает С.В.Курылев, - обеспечить соответствующей санкцией обязанность стороны явиться в суд или в исключительных случаях - представить суду исчерпывающие письменные объяснения в случае затруднительной личной явки, если суд личную явку стороны или ее письменные объяснения признает необходимым. При этом предпочтение должно быть отдано непосредственно воспринимаемым судом устным показаниям сторон, так как в отношении письменных показаний неприемлемы такие гарантии достоверности, как гласность, состязательность и т.д.” [236, с. 88, 90].

В отличие от высказанных точек зрения В.Ю.Мамницкий явку сторон в судебное заседание не считает обязательной и выступает против применения санкций в отношении неявившейся стороны. Наложение на истца штрафа есть не что иное, как применение принуждения осуществлять свое право на судебную защиту, в то время как у носителя права существует выбор варианта поведения - осуществить или не осуществить свое право [237, с. 114-116].

По нашему мнению, действующее законодательство сводит явку сторон лишь к фактическому прибытию истца и ответчика к судье или должностным лицам суда для выяснения каких - либо обстоятельств, предоставления доказательств и т.д. Думается, что явка сторон не должна сводиться к фактическому прибытию сторон в суд. Явка сторон - это выполнение указанными субъектами различных процессуальных действий; составление и передача суду и противоположной стороне определенных процессуальных документов (искового заявления, дополнения к исковому заявлению, возражения на иск и т.д.). более широкая регламентация явки сторон предполагает исчерпывающую регламентацию содержания названных актов - документов, их состав (номенклатуру), а также процессуальные последствия, наступающие при неисполнении требований закона, связанных с регламентацией явки сторон. Разработка явки сторон как самостоятельного института требует тщательную регламентацию требований, которые должны предъявляться к тем или иным актам - документам сторон, а также разработки стандартизированных форм состязательных документов.

Анализ гражданской процессуальной правосубъектности сторон невозможен без рассмотрения таких диспозитивных прав, как изменение основания или предмета иска, отказа от иска, признание иска, заключение мирового соглашения, права на предъявление встречного иска.

Рассматривая вопрос о возможном изменении стороной предмета или основания иска, следует прежде всего учитывать, что предметом иска являются материально - правовые требования истца к ответчику, относительно которого суд должен вынести решение. Изменить предмет иска означает полную замену предмета иска или его изменение в процессе рассмотрения гражданского дела, связанное с отказом от отдельных прав или с добавлением новых прав, нуждающихся в защите [238, с. 16].

Основанием иска являются обстоятельства, которыми сторона обосновывает свои требования. Такими обстоятельствами могут быть только юридические факты [51, с. 188, 189].

В научной литературе не сложилось единой точки зрения о том, возможны ли изменения в одном процессе и предмета, и основания иска или же необходимо признать право изменения какого - либо одного из элементов иска. Л.М.Орлова, например, допускает возможность изменения не только основания иска, но в исключительных случаях и предмета иска. По ее мнению, право стороны изменять иск в процессе дает суду возможность рассматривать измененный иск в том же процессе, несмотря на то, что вначале имело место неправильное указание истцом предмета или основания иска. Только в исключительных случаях суд может допустить изменение истцом основания иска, связанное с изменением его предмета, когда исследование дела убеждает в невозможности удовлетворить иск по первоначальному основанию, а удовлетворение его по новому основанию и новому предмету полностью соответствует материально - правовым интересам истца по данному делу [239, с. 66-84].

A. Т.Боннер пишет о возможности одновременного изменения истцом как предмета, так и основания иска. При этом критерием, определяющим возможность одновременного изменения как предмета, так и основания иска является характер интереса, являющегося предметом судебной защиты. Если, несмотря на одновременное изменение предмета и основания иска, интерес, побудивший истца обратиться в суд, остается неизменным, то такое изменение будет правомерным. Однако, если в результате изменения предмета и основания иска речь пойдет о защите иного интереса, нежели интерес, по поводу которого было возбуждено дело в суде, следует признать, что по существу заявлен не измененный, а новый иск [240, с. 52]. Аналогичного мнения придерживается В.Ф.Тараненко [241, с. 24].

B. Н.Захаров и С.А.Якубов считают, что изменение основания иска является процессуальным правом стороны, однако он не соглашаются с предложениями, признающими всякие возможности изменения предмета иска, аргументируя это тем, что представление истцу процессуального права на изменение предмета иска ведет к возникновению нового процесса, а следовательно, чтобы спор в конечном итоге был правильно разрешен, необходимо как суду, а также и самим сторонам и, в особенности ответчику, подготовиться, чтобы рассмотреть и разрешить спор [242, с. 20, 21; 222, с. 11-13]. Несколько иначе разрешение данной проблемы видел П.Ф.Елисейкин, который полагал, что изменения в иске могут касаться предмета, основания либо предмета и основания иска одновременно. Они могут касаться содержания предмета и основания иска [243, с. 11, 12].

Аргументы в пользу предоставления стороне права изменения предмета и основания иска представляются не достаточно убедительными. Сторонники данной точки зрения предлагают предоставить право изменения обоих элементов иска исходя из интереса стороны по конкретному делу. По нашему мнению, объективно определить интерес истца или ответчика, предъявившего иск, весьма проблематично. Более того, при одновременном изменении предмета и основания иска действительно происходит преобразование предъявленного иска в совершенно новый. На наш взгляд, в законодательстве справедливо указывается на альтернативную возможность изменения какого - либо одного элемента иска: предмета [244, с. 19]. Вместе с тем следовало бы дополнить ст.176 ГПК еще одним основанием для отложения разбирательства дела: при изменении стороной основания или предмета иска по просьбе стороны отложить разбирательство дела. Это даст возможность другой стороне подготовиться к защите против иска с измененным основанием или предметом.

Истец, предъявив иск к ответчику, обладает субъективным правом отказаться от иска, которое также является проявлением принципа диспозитивности гражданского процессуального права. Указанным правом, по нашему мнению, обладают и третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора, поскольку имеют по отношению к последнему самостоятельный материально - правовой интерес. Данное положение подвергает необоснованной критике. Л.М.Орлова указывает, что право отказа от иска принадлежит только стороне, ибо она - субъект спорного материального

правоотношения, которое стало предметом судебного разбирательства [239, с. 90]. Аналогичную позицию занимает и С.А.Якубов [222, с. 11].

Отказ от иска является единым понятием гражданского процессуального права и включает одновременно как отказ от субъективных материальных прав, так и стремление к ликвидации процесса по данному спору [220, с. 5]. Отказ от иска является процессуальным действием истца, поэтому позиция ответчика может служить лишь поводом для отказа от иска. Так, при обещании ответчика добровольно исполнить материально - правовые требования истца не может быть основанием для отказа истца от иска. Иная практика существенно нарушает права последнего, ибо в случае неисполнения ответчиком своих обязанностей истец фактически лишается права вновь предъявить иск. Подобные ошибки иногда исправляются вышестоящими судами, которые вынуждены отменять неправильные определения, указывая, что в случае согласия ответчика исполнить предъявленные к нему требования должно выноситься решение на основе признания иска ответчиком, а не определение об отказе от иска, которое не может быть принудительно исполнено.

Отказ от иска недействителен при отсутствии прямого волеизъявления истца, необходимого для того, чтобы воля истца могла быть распознаваема для других, а главное - для суда, и чтобы отказ мог повлечь за собой правовые последствия - прекращение дела производством. Недействительным является и отказ от иска, последовавший в результате заблуждения истца, а также последовавший под влиянием угроз и насилия.

Отказ от иска безусловен, так как истец, распоряжаясь своими правами, не требует каких - либо встречных действий со стороны ответчика. При отказе истца от иска не требуется согласие ответчика на прекращение дела производством.

Л.М.Орлова предлагает ввести в законодательство конкретную норму о прекращении судом дела производством с учетом мнения ответчика, особенно в тех случаях, когда последний понес или мог понести убытки вследствие прекращения дела либо судебные расходы. Если же отказ от иска последовал до судебного разбирательства, суд должен известить ответчика об отказе истца от иска и предоставить ему срок (например, 10 дней) для заявления суду своих ходатайств. Непредоставление ответчиком объяснения в указанный срок следует рассматривать как его согласие с решением прекратить дело производством [239, с. 64]. На наш взгляд, данная позиция достаточно аргументирована автором. Однако учет мнения ответчика, зафиксированное в определении суда о прекращении дела производством, не может, по нашему мнению, иметь ни материально - правовых, ни процессуальных последствий.

В то время, как рассматриваемые права являются правами, при осуществлении которых стороны распоряжаются рядом субъективных прав, направленных на изменение и прекращение процесса, то представляется излишним требование законодателя о проверке судом действительных мотивов, побудивших сторон совершать распорядительные действия. Суды же поступают иначе.^[10] В данной связи необходимо отметить, что проект ГПК не обязывает суд проверять причины реализации сторонами субъективных прав, направленных на изменение или прекращение процесса, которые ставятся в зависимость от волеизъявления сторон [162, с. 36].

Фундаментальным правом стороны является признание ответчиком иска. В праве на признание иска находит выражение принцип диспозитивности. Признание иска всегда является актом распоряжения ответчиком судебной защитой гражданских прав.^{[11] [12]} В ГПК вопрос о признании иска решен в одной норме с отказом от иска и мировым соглашением, ибо признание иска также квалифицируется законодателем как распорядительный акт.

Признание иска - это волеизъявление ответчика, направленное на окончание разбирательства дела. Судебное признание иска имеет место тогда, когда ответчик путем признания отказывается от возражения в материальном смысле этого понятия, то есть в смысле права, которое сторона может противопоставить требованию другой стороны.

Признание иска представляет собой распоряжение ответчиком своим процессуальным, а в ряде случаев и материальным правом.^[13] Вынесение решения на основании признания ответчиком иска дает суду возможность сократить судебное исследование. Мотивы, побудившие признать иск, могут быть различными. Но в любом случае признание иска является распорядительным актом стороны. Признание иска следует отличать от признания фактов. Если факты может признавать любая сторона, то иск может признать только ответчик. Признание факта не является распорядительным актом стороны, а служит доказательством [245, с. 25, 35] и подлежит оценке наряду с другими доказательствами.

Признание иска, хотя и является распорядительным актом, но в своей основе должно иметь гражданское правоотношение, предусмотренное законом. В основу решения суд не может положить признание иска, неурегулированное

правовой нормой. Вынесение судом решения не на основе правовой нормы, а на основе признания ответчиком требования, не подлежащего судебной защите, противоречит духу законодательства и судебной практике. Так, не может быть принято судом признание требования, вытекающего из сделки, заключенной в обход закона или противоречащей интересам государства.

В судебной практике подобные случаи имеют место: Петренко В.Д и Петренко И.С. обратились в суд с жалобой на незаконные действия администрации Звановского сельского совета и Артемовского райфинотдела, отказавшим в предоставлении им льгот по оплате отопления, ссылаясь на то, что они в соответствии со ст.8 Закона Украины «О ветеринарной службе» имеют право на льготную оплату отопления и других коммуникационных услуг. Они неоднократно обращались в Звановский сельский совет и в Артемовский райфинотдел с просьбой принять меры к погашению имеющейся у них задолженности. 12 июня 1998г. Артемовский райфинотдел отказал им в предоставлении льгот, ссылаясь на то, на 1998 год в бюджете не предусмотрено ассигнований на выплату льгот работающим гражданам.

Представитель Звановского сельского Совета и представитель Артемовского райфинотдела в ходе судебного заседания исковые требования Петренко В.Д. и Петренко И.С. признали и обязались в кратчайшие сроки сделать перерасчет исходя из льгот, которые положены истцам по оплате коммунальных услуг.

Выслушав объяснения сторон и исследовав материалы дела, суд вынес решение об удовлетворении исковых требований исходя из того, что признание иска ответчиком имеет правовые основания и не наносит противоправного ущерба интересам государства [163, с. 22].

Учитывая характер и правовые последствия признания иска, целесообразно на законодательном уровне предусмотреть немедленное исполнение решения по признанному иску. Признание иска предполагает, что

решение, вынесенное по признанному иску, не будет обжаловано ответчиком, и ввиду этого не грозит возможность поворота исполнения решения.

Рассматривая институт признания иска ответчиком, необходимо также указать на отсутствие в требованиях ч.З ст.179 ГПК обязанности суда до принятия признания иска разъяснить ответчику последствия соответствующего процессуального действия. Это положение необходимо изменить, так как стороны должны знать о том, что при вынесении решения об удовлетворении исковых требований обращение в суд с иском по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям невозможно.

Помимо признания исковых требований истца, у ответчика существуют и другие субъективные права, направленные на изменение или ликвидацию процесса. К ним относятся, в частности, предъявление встречного иска^[14] и возражения на первоначальный иск. Правом на предъявление встречного иска обладает ответчик (ответчики). Третьим же лицам, как отмечает Д.Р.Джалилов, не принадлежит право предъявлять встречный иск, поскольку сама сущность встречного иска исключает право третьего лица на его предъявление, так как первоначальный иск предъявлен не к нему, а к ответчику [221, с. 33]. Такого же взгляда придерживаются Н.Т.Арапов [247, с. 20], А.Ф.Клейнман [232, с. 32], И.М.Ильинская [229, с. 71].

Встречный иск, как средство защиты прав, широко используется в гражданском процессе и является выражением принципа диспозитивности гражданского процессуального права. Предъявление встречного иска зависит от воли ответчика так же, как предъявление первоначального иска - от воли истца. Являясь процессуальным средством защиты прав ответчика, встречный иск способствует полному и всестороннему исследованию обстоятельств дела и взаимоотношений сторон. При этом институт встречного иска содействует

скорому отправлению правосудия с возможно меньшими затратами участниками процесса сил, средств и времени. Но это вовсе не означает, что любой встречный иск должен быть принят к рассмотрению [239, с. 113, 114, 119121]. Если при предъявлении названного иска отсутствуют условия для принятия судом встречного иска, предусмотренные ст.141 ГПК, то суд может предложить ответчику предъявить самостоятельный иск.

Кроме условий, закрепленных в ст.141 ГПК,^[15] в научной литературе существует мнение о том, что в качестве еще одного условия выступает то, что удовлетворение встречного иска должно исключать полностью или частично удовлетворение первоначального иска [250, с. 55]. Такая позиция является своеобразным дублированием того условия принятия судом встречного иска, когда требования по ним способны к зачету и не должны приниматься во внимание ни в теории, ни на практике. В случае, если требование о зачете не оформлено как встречный иск, то в случае отклонения первоначального иска заявление ответчика о зачете останется без рассмотрения и, следовательно, не будет удовлетворено. Если же встречное требование оформлено как встречный иск, то оно должно быть рассмотрено и разрешено независимо от того, как будет разрешен первоначальный иск [223, с. 81, 123]. Рассматривать встречный иск только как средство защиты против первоначального иска неправильно, ибо встречный иск может быть способом защиты и требования, не связанного с первоначальным.

Статья 140 ГПК закрепляет право ответчика предъявить встречный иск не позднее как за три дня до судебного заседания. Принятие встречного иска, предъявленного по истечении этого срока или же во время рассмотрения дела зависит от суда. На наш взгляд, представляется правильным предусмотреть, что ответчик вправе предъявить к истцу встречный иск до начала рассмотрения дела по существу. Вопрос о принятии к рассмотрению встречного иска не должен жестко ставиться в зависимость от усмотрения суда, поскольку указанное положение законодательства, по нашему мнению, противоречит принципу диспозитивности гражданского процессуального права. Препятствием в принятии встречного искового заявления могут быть основания для отказа в принятии искового заявления, закрепленные ст. 1З6 ГПК и несоответствие встречного иска условиям, изложенным в ст.141 ГПК. Кроме того, всякий отказ в принятии встречного иска, если при его предъявлении соблюдены условия, указанные в законе, должен рассматриваться как нарушение прав и интересов человека. Такой отказ должен быть безусловным основанием для отмены решения суда, вынесенного по первоначальному иску.

Глава 17 ГПК не дает однозначного ответа на вопрос, вправе ли ответчик предъявить встречный иск к третьему лицу по иску последнего. По нашему мнению, поскольку нормы данной главы регламентируют один из способов защиты ответчика против иска, то последний вправе предъявить встречный иск не только к первоначальному истцу, но и к третьему лицу, заявляющему самостоятельные требования на предмет спора.

Существенным компонентом процессуальной правосубъектности ответчика является возражение и отрицание иска. При возражении против иска ответчик приводит соответствующие факты и доказательства, чего он не делает при отрицании иска. Такое существенное различие в защите ответчика против иска необходимо учитывать как на практике, так и в теории. Ответчик может отрицать наличие актов основания иска, либо правовой вывод истца, и потому иск не признавать. При этом ответчик может не ссылаться на обстоятельства, обосновывающие непризнание иска. Возражение ответчика по

первоначальному иску не может содержать какого - либо притязания к истцу, а направлено исключительно на отказ ему в иске и является оборонительным средством.

А.А.Добровольский и С.А.Иванова выделяют материально - правовые и процессуально - правовые возражения ответчика. Материально - правовые возражения ответчика направлены против заявленных истцом требований по

существу, то есть против удовлетворения материально - правовых требований истца. Что же касается процессуально - правовых возражений ответчика, то они направлены против самого процесса, то есть на опровержение правомерности его возникновения или его продолжения [223, с. 81, 123].

Наряду с рассмотренными правами стороны обладают правом заключения мирового соглашения, значение которого заключается в том, что это одна из форм самодеятельности сторон, один из путей мирного урегулирования гражданско - правового спора между сторонами, предполагающий добровольное исполнение сторонами условий этого соглашения.

Характерным признаком мирового соглашения является волеизъявление обеих сторон. Важное значение имеет субъектный состав участников мирового соглашения. Заключение мирового соглашения может иметь место лишь при участии истца, ответчика, третьего лица, заявляющего самостоятельные требования. Другие же лица, участвующие в деле, правом на заключение мирового соглашения не обладают [251, с. 120-124].

Р.Е.Гукасян и Л.В. Туманова выступают за предоставление права третьим лицам, не заявляющим самостоятельные требования на предмет спора, заключать мировые соглашения, поскольку это будет способствовать, по мнению названных авторов, совершенствованию судебной защиты прав указанных лиц [214, с. 156; 252, с. 19].

Диссертант является сторонником противоположной точки зрения, согласно которой третьи лица без самостоятельных требований не вправе оканчивать дело мировым соглашением, так как они не являются субъектами спорного материального правоотношения, которое является предметом судебного рассмотрения.

Следует учитывать, что данное положение неприменимо к третьим лицам с самостоятельными требованиями, которые в полной мере обладают правом заключения мирового соглашения, так как являются субъектами спорного материального правоотношения.

Р.Е.Гукасян полагает, что сторонам и третьим лицам нецелесообразно предоставлять возможность заключать мировые соглашения по всем категориям дел. В связи с тем, что мировое соглашение представляет собой договорный способ разрешения судебного спора, область его применения ограничена сферой действия договора, то есть сферой автономного регулирования. Так, иски о расторжении брака и признании брака недействительным не могут быть разрешены мировым соглашением сторон. Не могут разрешаться соглашением сторон и споры, связанные с решением вопроса о гражданском состоянии детей, лишении родительских прав, отмене усыновления, подобные дела разрешаются вынесением судебного решения, но не заключением мировых соглашений. Это объясняется тем, что в подобных случаях суд в первую очередь защищает интересы ребенка и с их учетом разрешает гражданско - правовой спор. Суд дает оценку действиям одной или обеих спорящих сторон. Очевидно, что эта оценка не может быть дана самими спорящими сторонами, а поэтому их воля не может служить основания для решения спора. В стадиях принятия искового заявления и подготовки дела к слушанию мировые соглашения заключены быть не могут [214, с. 147-151, 160].

По нашему мнению, при разрешении данного вопроса следует исходить из того, что законодательство не ограничивает возможность заключения сторонами (а третьи лица обладают всеми правами и несут процессуальные обязанности стороны) мировых соглашений, исходя из особенностей дела. Исключение составляют третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора по основаниям, изложенным выше.

В юридической литературе дискуссионным является вопрос о роли и влиянии на гражданский процесс так называемых внесудебных мировых соглашений. И.М.Пятилетов в связи с этим отмечает, что юридической основой мирового соглашения является положение Гражданского кодекса, по которому “обязательства прекращаются соглашением о замене одного обязательства другим между теми же лицами”. Поскольку путем такого соглашения можно разрешить спор о праве без предъявления иска в суд, мировым соглашением в широком смысле можно назвать любое соглашение, по новому определяющее взаимоотношения сторон и прекращающее возникший спор о праве. Исходя из этого, мировое соглашение, заключенное до передачи дела в суд, можно назвать несудебным мировым соглашением. Мировое соглашение, заключенное при рассмотрении дела и утвержденное судом, является судебным мировым соглашением. Соглашение, заключенное в период нахождения дела в суде, но вне судебного заседания и не утвержденное судом, не получает силы мирового соглашения в принятом значении [249, с. 21].

Следуя логике данного автора можно сделать вывод, что существуют два вида мировых соглашений: заключенные в период рассмотрения дела и утвержденные судом и мировые соглашения как гражданско - правовые сделки, направленные на добровольную ликвидацию спорного правоотношения.

Основное различие между ними заключается в вариантах исполнения сторонами взятых на себя обязательств. При мировом соглашении, утвержденном судом, в случае неисполнения сторонами взаимных обязательств, исполнение указанного соглашения производится государственнным исполнителем с возможным применением мер принудительного исполнения. Если же мировое соглашение судом не утверждено, то государство в лице указанных лиц не обеспечивает исполнение внесудебных мировых соглашений.

В связи с этим мы присоединяемся к существующему в литературе мнению о необходимости предоставления суду права утверждать внесудебные мировые соглашения [253, с. 34], поскольку оба вида рассматриваемых соглашений направлены на ликвидацию возникшего спора. Мировое соглашение является распорядительным действием сторон, утверждение которого судом влечет прекращение производства по делу в связи с тем, что дальнейшее ведение процесса является нецелесообразным.

Рассмотрев субъективнее права сторон по реализации принципа диспозитивности, необходимо уделить внимание правам, которые лежат в основе принципа состязательности. Указанные права являются предпосылкой доказательственной деятельности сторон в гражданском судопроизводстве, где

правовое положение сторон и третьих лиц с точки зрения фактического состояния характеризуется в аспекте участия этих субъектов правоотношения в формировании фактического и доказательственного материала. Лицо,

обратившееся в суд, самостоятельно участвует в определении предмета и пределов доказывания, поскольку формулирует факты и обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Оно определяет систему доказательств и средств доказывания, которые необходимы и достаточны для признания всех фактов, входящих в предмет доказывания [254, с. 74].

В соответствии со ст.15 ГПК, разрешение гражданских дел в судах производится на основе принципа состязательности. Суд лишен права собирать доказательства по собственной инициативе. Реформирование гражданского судопроизводства в сторону усиления состязательных начал является положительным фактом, поскольку при рассмотрении гражданских дел суд не должен являться субъектом доказательственной деятельности. Функция суда сводится к осуществлению правосудия, разрешение возникшего спора на основе предоставленных сторонами доказательств. Суд способствует истребованию доказательств лишь в случае, если при истребовании доказательств у сторон и других лиц, участвующих в деле, возникли определенные трудности и указанные лица заявили в суд соответствующие ходатайства.

В.Белоконев справедливо отмечает, что право распоряжения доказательствами и фактическими обстоятельствами дела принадлежит только сторонам и иным лицам, принимающим участие в деле, и только они должны заботиться о защите своих интересов, находить и представлять суду те доказательства, которые служат защите их интересов.

Активность суда должна заключаться в предоставлении помощи заинтересованным лицам, а не в работе за них. При этом необходимо отметить, что эта помощь может быть предоставлена при наличии двух условий: трудности в истребовании доказательств у лица, которое принимает участие в деле, и обращение его за такой помощью к суду. Отсутствие какого - либо из этих

условий является основанием для отказа суда в предоставлении помощи сторонам и другим лицам, участвующим в деле [255, с. 56].

Не смотря на соответствующую регламентацию состязательсности в действующем законодательстве, высказываются мнения о необходимости сохранения за судом права сбора доказательств [256, с. 92; 257, с. 6-10; 258, с. 2530; 259, с. 51-63; 260, с. 6; 261, с. 98].

На наш взгляд, предоставление суду такого права противоречит принципу равноправия сторон, поскольку суд при этом собирает доказательства в пользу одной из сторон и возможности сторон по сбору доказательств в таком случае не равны.

Основным аргументом сторонников предоставления суду указанной возможности является то, что при сборе доказательств судом устанавливается объективная истина по делу. По нашему мнению, существование принципа объективной истины при рассмотрении гражданских дел противоречит принципу равноправия сторон в гражданском процессе. В настоящее время, как нам представляется, следует говорить не о принципе объективной истины, а о принципе формальной истины, так как действующим законодательством суд лишен права устанавливать так называемую объективную истину путем сбора доказательств по собственной инициативе. В силу этого суд не должен обладать и правом при разрешении конкретного гражданско - правового спора выходить за пределы заявленных исковых требований, потому что он должен лишь осуществлять правосудие на основе предоставленных доказательств, не нарушая тем самым принцип равноправия сторон. Противоположного мнения придерживается Г.Осокина, являющаяся сторонником предоставления права суду выйти за пределы исковых требований [262, с. 40].

Т. Сахнова права, что расширять предмет доказывания за счет инициативы суда неправильно, так как при этом происходит установление тех обстоятельств дела, на которые стороны не ссылались. Законодательное закрепление такого положения может привести к признанию права суда изменять основание иска по своему усмотрению, без согласования этого вопроса со стороной, без учета ее

волеизъявления как обладателя спорного субъективного права [263, с. 53]. Аналогичную позицию занимает А.Т.Боннер [240, с. 53].

Считаем, что судебное решение должно основываться только на предоставленных сторонами или иными лицами, участвующих в деле, доказательствах. В связи с этим диссертант не разделяет существующую в литературе точку зрения, что при разрешении спора не достаточно наличие в качестве доказательств только - лишь объяснений сторон [264, с. 20, 21], так как данная позиция основана на положении о необходимости при вынесении решения сопоставить несколько доказательств [235, с. 8], что является одним из положений критикуемого на страницах данного исследования принципа объективной истины. Законодательство не запрещает суду выносить решение на основе лишь одного доказательства (например, объяснения сторон).

Думается, что модель состязательности для сторон и третьих лиц должна включать следующие элементы: участие сторон в гражданском судопроизводстве; обоснование сторонами требований и возражений; предоставление доказательств сторонами; предоставление сторонами различных ходатайств; предоставление новых дополнительных материалов в судах кассационной и надзорной инстанций.

Представляется несколько неточным мнение о том, что при осуществлении доказательственной деятельности стороны и иные лица, участвующие в деле, несут обязанность доказывания [265, с. 16; 228, с. 142; 222, с. 15]. Данное положение закреплено и в ч.1 ст.ЗО ГПК, где предусмотрена обязанность сторон доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

Думается, что представление доказательств является именно правом субъектов доказательственной деятельности, а не их обязанностью. Следует согласиться с мнением С.А.Барашкова о том, что нельзя принудить истца представить доказательства в обоснование исковых требований, так как он вправе вообще отказаться от иска. Равным образом нельзя принудить и ответчика представить доказательства, обосновывающие его возражения против

иска, так как он вправе признать иск. По нашему мнению, в ч.1 ст.ЗО ГПК необходимо указать, что каждая сторона вправе доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

Относительно гражданской процессуальной правосубъектности третьих лиц необходимо отметить, что указанные субъекты гражданского процесса несут обязанности и обладают правами стороны. Поэтому рассмотренные нами исходящие из принципа состязательности права сторон можно в равной мере отнести и к третьим лицам. Права третьих лиц, в основе которых лежит принцип состязательности гражданского процессуального права, идентичны рассмотренным ранее правам сторон по участию последних в доказательственной деятельности, поскольку третьи лица также являются участниками процесса и заинтересованы в вынесении судом благоприятного решения, удовлетворяющего их требования либо интересы.

Обязанностью сторон и третьих лиц является добросовестное пользование своими процессуальными правами, за невыполнение которой в ряде случаев к субъектам гражданского процессуального права возможно применение предусмотренных санкций.