Возможные негативные последствия наделения юнитов искусственного интеллекта определённой правосубъектностью
Следует остановиться и на таком аспекте.
Джоанна Брайсон, Михаилис Диамантис и Томас Грант указывают, что необходимо проявлять осторожность и учитывать проблемы, возникавшие в прошлом с введением новых видов лиц с юридической точки зрения, поскольку иногда расширение понятия лица может
588
происходить за счёт интересов тех, кто уже к ним имеет отношение .
По мнению Патрика Хаббарда, опыт наделения правосубъектностью организаций может иметь значение при рассмотрении вопроса о правосубъектности юнитов искусственного интеллекта. Например, необходимо проявлять особую осторожность в предоставлении такой правосубъектности искусственным агентам в форме автономного права и способности осуществлять контроль над ресурсами таким образом, который будет оказывать сильное влияние на окружающий мир .
Мария Хосе Сантос Гонсалес обоснованно указывает, что развитие технологий в сфере искусственного интеллекта и робототехники может приводить к возникновению следующих проблем, которые невозможно решить при помощи действующего ныне законодательства:
- многофункциональность роботов, которые могут быть задействованы (да и уже задействованы) в самых разных сферах;
- возникновение новых ситуаций, определяемых существенными характеристиками технологий искусственного интеллекта; [586] [587] - юниты искусственного интеллекта не обладают интуицией, самосознанием и не способны действовать в рамках этических норм (то есть самостоятельно делать нравственный выбор и быть связанными нравственными ограничениями), в силу чего, выполняя различные задачи, традиционно исполняемые человеком, могут способствовать возникновению и росту культурной, экономической, социальной и правовой напряжённости; - человеческая эмпатия к роботу, которая способствует развитию социальных рисков; - решения, принимаемые роботами, могут привести к изменению поведения в социуме, в том числе в контексте возможной правосубъектности робота, схожей с правосубъектностью человека[588]. И, на наш взгляд, эти проблемы могут существенно усугубиться в случае скороспелого и необдуманно избыточно расширенного или содержательно дефектного наделения юнита искусственного интеллекта правами, аналогичными правам человека. Следует учитывать, что изменения, в рамках которых признаётся правосубъектность новых субъектов, как правило, связаны с изменениями культурных и экономических реалий, а не являются результатами какого- либо предварительного планирования. Аналогичным образом, и сдвиги в распределении юридических прав и обязанностей обычно становятся результатом социального давления, а не беспристрастного генерального планирования общества[589]. По мнению Шейха Солаймана, предоставление юнитам искусственного интеллекта обособленной правосубъектности с высокой вероятностью может стать не панацеей, а, скорее, ящиком Пандоры , поскольку, как минимум, вообще возникают вопросы о том, что есть 593 человеческое существо , что есть интеллект, сознание, мышление. Алжбета Краузова отмечает, что остаются вопросы относительно того, не приведёт ли создание правового статуса электронного лица к нарушению функционирования общества, и насколько таковой статус может быть потенциально использован отдельными субъектами для того, чтобы избежать личной ответственности[590] [591] [592]. Согласно Майклу Золлоси, понятие электронного лица является проблемным с точки зрения контекста его предложения, так как, помещая юниты искусственного интеллекта в определённые исторический и идеологический контекст и дискурс, от Франкенштейна до Азимова, документы ЕС по данной теме воспроизводят весьма старые и в значительной степени неточные концепции как роботов, так и человеческих существ[593]. По мнению Майкла Золлоси, в документах ЕС, касающихся электронных лиц, роботы рассматриваются, скорее, в качестве косвенного средства для более фундаментальной дискуссии относительного того, что означает быть человеком, и, несмотря на благие намерения, такие документы усугубляют общественные опасения относительно роботов, а также продолжают знакомое повествование о роботах как о «заклятом враге человечества». Могут также возникать и определённые проблемы в зависимости от примененной к электронным лицам концепции правосубъектности. Но Сюзен Хасслер задается следующим вопросом: «Почему, вместо того, чтобы предположить, что этически спорное будущее с разумными машинами неизбежно, разве мы не можем выбрать просто надлежащее управление машинами, которые мы строим и, тем самым, бросить вызов технологическому императиву, или же мы настолько в плену у идеи создания искусственной жизни, монстров и големов, что это SQ7 невозможно?» 3.3.7.