§ 3.1. Участие субъектов малого предпринимательства в арбитражных спорах в качестве миноритарных акционеров

Дискуссии о правах меньшинства, балансе интересов меньшинства и большинства и даже об определении самих этих понятий крайне актуальны в последние годы. Связано это с широко распространенными спорами о правах миноритарных акционеров и многочисленными случаями нарушения этих прав: при размещении ценных бумаг (проблемы размытия доли), при реорганизации акционерных обществ (проблемы расчета коэффициентов конвертации (распределения), ошибки при конвертации (распределении), при определении цены выкупа акций), при поглощении акционерных обществ (вопрос о конституционности института вытеснения миноритарных акционеров, проблемы регулирования обязательного и добровольного предложений), при проведении общих собраний акционеров (проблема получения информации о готовящихся решениях, проблема доступа на собрание), при получении информации о деятельности акционерных обществ (проблема отказов в удовлетворении требований акционеров о представлении документов о деятельности общества и совершенных им сделках).

В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г., утв. распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р, указывается, что «в части корпоративного управления... предполагается также обеспечение баланса прав миноритарных и мажо-

ритарных акционеров, большей гибкости при построении системы корпоративного управления, законодательное регулирование и судебная защита акционерных соглашений»¹.

Введение в АПК РФ гл. 28.1 «Рассмотрение дел по корпоративным спорам» отразило веяние времени «корпораций и холдингов» рассматривать внутрикорпоративные, не относящиеся к трудовым правоотношениям, конфликты с помощью специального судебного механизма. Специфика этих споров и вообще их состав предполагают отнести данную группу дел в отдельную категорию, предусматривая процессуально-правовые особенности по рассмотрению конкретного спора, относящегося к корпоративному.

По-видимому, подобное производство нельзя расценивать как специальный судебный механизм по рассмотрению корпоративных споров, поскольку последний должен отражать не только специфические требования к заявлению (ст. 225.3), обеспечительные меры (ст. 225.6), но и процедурные особенности рассмотрения отдельных видов корпоративных споров, как это предусмотрено для производства по делам, возникающих из административных и иных публичных правоотношений. Между тем, в некоторых статьях АПК РФ все-таки предусматриваются, хотя и в зачаточном состоянии, правила рассмотрения только двух категорий наиболее распространенных корпоративных споров, встречающихся в судебной практике: рассмотрение дел о понуждении юридического лица созвать общее собрание участников (ст. 225.7 АПК РФ) и рассмотрение дел по спорам о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу (ст. 225.8 АПК РФ). ^[130]

Анализ судебной практики показывает, что некоторые из многочисленных корпоративных споров вообще не были учтены при написании данной главы АПК РФ, между тем, их число с каждым годом растет. Например, корпоративные споры между так называемыми миноритарными и мажоритарными акционерами также обладают специфическими особенностями. Кроме того, с точки зрения и материального права, в этом случае не все так безупречно, поскольку и в Законе об акционерных обществах, и в Г ражданском кодексе РФ не предусматривается ни этих понятий, ни каких-либо особенностей урегулирования споров между данными субъектами.

В свою очередь, следует обратить внимание, что в российской теории и правоприменительной практике понятия «миноритарный акционер» и «мажоритарный акционер» встречаются достаточно часто¹, следовательно, выработались четкие подходы относительно их сущности.

Акционеры в зависимости от вида акции (голосующей или привилегированной) имеют различного рода имущественные права: при формировании и изменении уставного капитала; в рамках обычной хозяйственной деятельности; при совершении сделок, выходящих за пределы обычной хозяйственной деятельности; при прекращении деятельности акционерного общества; в отношении общего собрания акционеров и иных органов управления акционерного общества и др.

Итак, минимальный количественный «порог мажоритарности» - это обладание не менее 25% + 1 голосующая акция. Следовательно, пакет голосующих акций менее 25% не позволяет блокировать принятие решений по важнейшим вопросам на собрании акционеров¹.

Естественно, обладание 50% + 1 акцией (гарантированный контрольный пакет) означает, что такой акционер является мажоритарным. В то же время, например, возможны ситуации, когда владельцы трех приблизительно равных пакетов по 17-18% подписали соглашение о синхронизации корпоративных действий, по которому они обязуются перед собраниями акционеров проводить консультации и по их итогам вырабатывать единую позицию по характеру голосования, а при невозможности ее выработать - отказываются от голосования.

Следует подчеркнуть, что практика знает множество случаев нарушения прав миноритариев: неизвещение о проведении общих собраний акционеров, не предоставление какой-либо иной значимой информации, на которую миноритарий имеет законное право и др. Вместе с тем, имеется и обратная правопри- ^[132] менительная практика, согласно которой миноритарии могут действовать сообща и мешать мажоритариям принимать важные для общества управленческие решения. И здесь неизбежно предъявление многочисленных корпоративных исков в арбитражные суды.

В настоящий момент перед законодателем стоит дилемма: защищать миноритарных акционеров от недобросовестных действий мажоритарных акционеров или, наоборот, не дать миноритариям достаточно широких прав, чтобы не шантажировать компании. Ни один раз обсуждались поправки в Гражданский кодекс РФ, касающиеся расширения прав миноритарных акционеров. Если раньше к аффилированным лицам относили только родственников гендиректоров, то по новым правилам к ним могут отнести родственников членов совета директоров и правления. Вводится обязательное одобрение акционерами сделок с дочерними структурами, а также сделок с компаниями, в которых руководству принадлежит косвенно более 20%. При этом суды смогут определять аффилированность между участниками сделки, что частично теперь разрешено законодательными новеллами от 5 мая 2014, существенно изменившими правовое регулирование в области соответствующих материальных правоотношений.

Во многом из-за этого поправки, предлагаемые Правительством РФ, в свое время вызвали критику со стороны бизнеса. В частности, против нововведений выступили четыре крупнейшие нефтегазовые компании - «Роснефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз» и «Газпром». В июне 2013 г. представители компаний написали письмо президенту Владимиру Путину с просьбой не менять действующие нормы. По мнению участников бизнеса, поправки фактически развяжут руки миноритариям, позволят им злоупотреблять своими правами, например в части гринмейла (продажа пакета акций фирме-эмитенту, менеджменту или текущему владельцу фирмы-эмитента по цене, значительно превышающей рыночный курс).

Один из самых ярких примеров того, как миноритарий может «испортить жизнь» владельцу предприятия, - это ситуация вокруг ОАО «Тольяттиазот» (ТоАЗ). В 2008 г. владелец «Уралхима» Дмитрий Мазепин приобрел 7,5% акций ТоАЗа, после чего через суд потребовал завод предоставить корпоративную информацию. По жалобе Мазепина ФСФР дважды штрафовала «Тольяттиазот» за непредоставление надлежащей информации и нарушение требований законодательства о порядке подготовки и проведения общих собраний акционеров¹.

Согласно предложенным нововведениям акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью теперь наоборот будут защищать от миноритариев, и это, прежде всего, коснулось одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Оспаривать такие сделки смогут акционеры с долей от 5%, остальным придется сначала преодолеть барьер в виде обращения к компании с предложением подачи такого иска. Одновременно расширяется круг сделок, не требующих одобрения, и уточняются критерии «обычных хозяйственных сделок». Поправки изложены в рамках «дорожной карты» по созданию Международного финансового центра в РФ, они расширяют круг сделок, выводимых из-под процедуры одобрения, и уточняют ее порядок. Кроме того, они призваны упростить процесс оспаривания таких сделок и защитить права, но уже миноритариев, что отчасти разъясняется в Постановлении Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью»^{[133] [134].}

Еще одно изменение затрагивает сделки с заинтересованностью. Сейчас они одобряются большинством голосов незаинтересованных акционеров (участников) компании, а если все акционеры заинтересованы - сделка вовсе не подлежит одобрению. Минэкономики предлагает вернуть возможность требования такого одобрения по инициативе акционера. Поправки впервые фиксируют и доли участников, необходимые для оспаривания крупных сделок и сделок с заинтересованностью (сейчас их в каждом конкретном случае определяет суд).

Анализ акционерного законодательства показывает, что ограничений прав мажоритарных акционеров в пользу миноритарных гораздо меньше. Но специальные положения по защите прав миноритарных акционеров могут включаться в устав общества: например, установление ограничения количества акций, принадлежащих одному акционеру, и их суммарной номинальной стоимости, а также максимального числа голосов, предоставляемых одному акционеру (п. 5 ст. 99 ГК РФ, п. 3 ст. 11 ФЗ «Об Акционерных обществах»)².

Проанализируем, каково влияние позиций конституционного правосудия на механизмы защиты прав миноритарных акционеров. Некоторые авторы³ отмечают следующие тенденции, влияющие напрямую на разрешения конфликта интересов мажоритарных и миноритарных акционеров, которые были выявлены Конституционным Судом РФ.

1. Признание миноритарных (мелких) акционеров слабой стороной в корпоративных отношениях. Такой принцип был сформулирован в Постановлении Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. № 5-П: «Граждане и юридические лица, приобретая акции и осуществляя акт распоряжения своим имуществом, приобретают и определенные имущественные права требования к акционерному обществу - на участие в распределении прибыли, на получение части имущества в случае ликвидации общества и т.д. Имущественные права требования также являются «имуществом», а следовательно, обеспечиваются конституционно-правовыми гарантиями, включая охрану законом прав акционеров, в том числе миноритарных (мелких) акционеров как слабой стороны в системе корпоративных отношений, и судебную защиту нарушенных прав (ч. 1 и 3 ст. ^{[135] [136] 35 Конституции РФ). Эти гарантии направлены на достижение таких публичных целей, как привлечение частных инвестиций в экономику и обеспечение стабильности общественных отношений в сфере гражданского оборота1».}

В литературе совершенно справедливо отмечается, что на законодательном уровне этот принцип практически не подкреплен. Существует только направление признание прав меньшинства, но в полной степени это никак пока не реализуется. Однако эта позиция органа конституционного контроля повлияла на другое положительное движение в области защиты прав миноритариев. В отдельных решениях арбитражных судов появилась ссылка на эту позицию с обоснованием необходимости применять судам данный принцип. Так, в Постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 16 июня 2010 г. по делу № А45- 21681/2008 суд, направляя дело на новое рассмотрение, указал на следующее: «При новом рассмотрении дела арбитражному суду следует рассмотреть вопрос

0 проведении независимой экспертизы с тем, чтобы определить справедливую и действительную рыночную стоимость выкупаемых акций ОАО "НЖК" и при этом учесть, что в рамках данного дела истец Е.М. Калласс представляет наиболее слабую сторону, которой суд в соответствии со ст.ст. 6, 7, 8, 9, 10 АПК РФ обязан предоставить равную с ответчиками возможность для защиты своих прав и имущественных интересов»².

С другой стороны, необходимо обратить внимание на важность адекватного применения, выявленного Конституционным Судом РФ принципа к конкретным правовым нормам: при его имплементации возможно впадение в крайности, которого необходимо избегать.

Первая крайность - это перекос при регулировании в сторону прав миноритарных акционеров в ущерб мажоритарным, вторая - имитация защиты миноритариев, третья - неадекватное распределение приоритета интересов или неверный выбор средств и способов реализации интереса или его защиты. Пер- ^{[137] [138] вая крайность может привести к расцвету рейдерства, гринмэйла и других форм недобросовестного использования миноритариями своих прав. Не зря в уже упомянутой нами здесь Концепции развития корпоративного законодательства подчеркивалось, что "значительная часть корпоративных захватов, проводимых с нарушением законодательства, проходит через процедуру внеочередного общего собрания акционеров, проводимого миноритариями".}

Вторая крайность приводит к тому, что мы можем видеть сегодня: при наличии объемного законодательства с перечислением большого перечня формальных прав реальная реализация интересов миноритарных акционеров практически невозможна (примеров тому не счесть; важные проблемы связаны здесь с вопросами правил приобретения крупных пакетов акций, распределения прибыли и рядом других).

Третью крайность можно проиллюстрировать примером сделок с конфликтом интересов: вместо того чтобы создать механизм ответственности лиц, причастных к совершению явно невыгодных для общества в целом и для миноритариев в частности сделок, законодательство позволяет по формальным основаниям безо всяких ограничений предъявлять иски о признании подобных сделок недействительными, что ставит в весьма неудобное положение договаривающиеся стороны. Здесь мы подходим к еще одной правовой позиции, к императиву, который сформулировал Конституционный Суд РФ, - принципу баланса интересов участников корпоративных отношений.

2. Необходимость соблюдения баланса интересов в корпоративных правоотношениях. Постулат о приоритете общекорпоративного интереса позволил Конституционному Суду РФ прийти к выводу о допустимости ограничения субъективных прав миноритарных акционеров ради достижения общекорпоративных целей. Справедливым, следовательно, будет ограничение и мажоритарных акционеров ради достижения общекорпоративного интереса (Определение Конституционного Суда от 18 января 2011 г. № 8-О-П)^[139].

3. Любые ограничения прав миноритарных акционеров должны быть соразмерными и сопровождаться надлежащими юридическими гарантиями, в том числе судебным контролем, для обеспечения их прав и законных интересов. В Постановлении № 2-П Конституционный Суд РФ указал: «Осуществляя на основании статьи 71 (пункты "в", "о") Конституции РФ регулирование предпринимательской деятельности коммерческих организаций, включая акционерные общества, федеральный законодатель обязан учитывать, что, по смыслу ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. 8, 17, 34 и 35, возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров должны, исходя из общих принципов права, отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц (Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2003 г. № 14-П)»^[140].

Одновременно с этим необходимо подчеркнуть, что, допуская возможность ограничения прав участников корпоративных отношений, Конституционный Суд РФ обращает внимание на важность обеспечения надлежащих юридических гарантий стороне, чьи субъективные права ограничиваются. В Определении от 3 июля 2007 г. № 681-О-П Конституционный Суд РФ пришел к выводу о том, что «в силу конституционных принципов правового государства и неприкосновенности частной собственности решения о консолидации акций должны приниматься в надлежащей юридической процедуре, предполагающей соблюдение требований закона на каждом из необходимых ее этапов и осуществляемой в разумные сроки - в целях защиты прав миноритарных акционеров как слабой стороны в корпоративных отношениях, при эффективном судебном контроле»^[141].

Соблюдение указанного выше принципа проиллюстрируем конкретным примером. ОАО имеет двух акционеров: мажоритарного акционера (97 процентов акций) и миноритарного акционера (3 процента акций). Мажоритарный акционер решил выкупить ценные бумаги у миноритарного. В установленном законом порядке состоялась процедура выкупа таких акций, по итогам которой в реестр акционеров ОАО внесена запись о переходе права собственности на акции от миноритарного акционера к мажоритарному. При этом миноритарный акционер не дал согласия на выкуп его акций. Правомерно ли в соответствии с действующим законодательством осуществить выкуп ценных бумаг ОАО по требованию лица, которое приобрело более 95 процентов акций общества, без согласия миноритарного акционера?

В соответствии с действующим законодательством и сложившейся судебной практикой выкуп ценных бумаг ОАО по требованию лица, которое приобрело более 95 процентов акций общества, без получения согласия миноритарного акционера является правомерным, поскольку волеизъявление миноритарного акционера не влияет на результат совершения такой сделки.

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» акционерным обществом признается коммерческая организация, уставный капитал которой разделен на определенное число акций, удостоверяющих обязательственные права участников общества (акционеров) по отношению к обществу.

В соответствии с п. 1 ст. 84.8 указанного Закона лицо, являющееся владельцем более 95 процентов общего количества акций открытого общества с учетом акций, принадлежащих ему и его аффилированным лицам, вправе выкупить у акционеров - владельцев акций общества, а также у владельцев эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в такие акции открытого общества, указанные ценные бумаги.

В п. 4 ст. 84.8 Закона «Об акционерных обществах» установлено, что выкуп ценных бумаг осуществляется по цене не ниже рыночной стоимости выкупаемых ценных бумаг, которая должна быть определена независимым оценщиком. Владелец ценных бумаг, не согласившийся с ценой выкупаемых ценных бумаг, вправе обратиться в арбитражный суд с иском о возмещении убытков, причиненных в связи с ненадлежащим определением цены выкупаемых ценных бумаг. Указанный иск может быть предъявлен в течение шести месяцев со дня, когда такой владелец ценных бумаг узнал о списании с его лицевого счета (счета депо) выкупаемых ценных бумаг. Предъявление владельцем ценных бумаг указанного иска в арбитражный суд не является основанием для приостановления выкупа ценных бумаг или признания его недействительным.

В Определении от 3 июля 2007 г. № 714-О-П Конституционный Суд РФ пояснил, что ограничение прав владельцев выкупаемых ценных бумаг, установленное в ст. 84.8 Закона № 208-ФЗ, преследует законную цель достижения общего для открытого акционерного общества интереса, содержанием которого является эффективное управление обществом. Исходя из логики развития корпоративного законодательства, потребностей правовой политики, законодатель вправе на основе оценки значимости конкурирующих законных интересов преобладающих акционеров и владельцев принудительно выкупаемых акций отдать предпочтение интересам преобладающего акционера в случаях, когда общее ничтожно малое количество выкупаемых акций, принадлежащих миноритарным акционерам, не позволяющее им даже совместно оказывать какое-либо влияние на управление обществом, в то же время не исключает возможности неодобрения ими сделок, в заключении которых заинтересованы общество, преобладающий акционер и его аффилированные лица. Иначе существенный дисбаланс в объеме прав, обязанностей и ответственности преобладающего акционера с одной стороны и остальных акционеров — с другой приводит к снижению эффективности управления обществом^[142].

Исходя из вышеуказанных положений, действующее законодательство не предусматривает в отношении выкупа ценных бумаг ОАО по требованию лица, которое приобрело более 95 процентов акций общества, получения согласия миноритарного акционера.

По обстоятельствам дела, рассмотренного в Постановлении ФАС ВолгоВятского округа от 17 октября 2012 г. № А43-4875/2012, ОАО направило миноритарному акционеру (0,13 процентов акций) требование о выкупе ценных бумаг мажоритарным акционером (99,87 процентов) с приложением отчета оценщика, формы заявления о продаже акций. Затем по акту приема-передачи в связи с проведением выкупа ценных бумаг мажоритарный акционер передал пакет документов, необходимых для проведения операций по списанию выкупаемых акций с лицевых счетов их владельцев. После чего в реестр акционеров ОАО была внесена запись о переходе права собственности на акции от миноритарного акционера к мажоритарному. Посчитав, что такой выкуп ценных бумаг состоялся без согласия миноритарного акционера, он обратился в арбитражный суд с требованием о признании недействительной сделки по выкупу принадлежащих акционеру общества акций данного общества. Руководствуясь нормами действующего законодательства РФ, ФАС Волго-Вятского округа отказал в удовлетворении заявленного требования. Вместе с тем суд кассационной инстанции посчитал, что требование о выкупе акций может быть предъявлено мажоритарным акционером, владеющим более чем 95 процентами акций ОАО, без учета волеизъявления акционеров - владельцев акций ОАО, при этом их права на оспаривание действий такого акционера ограничены лишь правом на предъявление иска о возмещении убытков в случае, если цена выкупаемых акций определена с нарушением установленного порядка.

Таким образом, в ходе осуществления выкупа ценных бумаг ОАО по требованию лица, которое приобрело более 95 процентов акций общества, волеизъявление миноритарного акционера не влияет на результат совершения такой сделки^[143].

Теперь перейдем к анализу форм защиты прав миноритарных акционеров.

Выделяют следующие формы: судебную, административную и неюрисдикционную.

Фактически при наличии в российском акционерном обществе акционеров или их групп, связанных соглашением и обладающих контрольным пакетом акций, миноритарии обладают весьма ограниченным объемом прав, реализация которых прямо или косвенно способна повлиять на деятельность общества. Влияние на управленческий процесс, таким образом, возможно либо посредством объединения миноритарных акционеров в группы, либо в порядке судебной защиты прав в арбитражном суде¹.

Юрисдикционная форма защиты предполагает обращение заинтересованного лица в компетентный государственный орган в целях защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов. В нашем случае превалирует судебная форма защиты прав акционеров, а в случаях, установленных законом, применяется и административная форма.

В арбитражный суд акционеру можно обратиться: к акционерному обществу с исками о признании недействительными решений органов управления, к членам совета директоров о возмещении убытков, причиненных действиями данных лиц обществу, к лицам, выступающим контрагентами договора о приобретении акций вследствие нарушения правила о преимущественном праве покупки и т.д.

Приведем пример из судебной практики ФАС Московского округа, позиция которого впоследствии была поддержана и надзорной инстанцией: Сам по себе факт владения акционером миноритарным пакетом акций не свидетельствует о невозможности повлиять на результаты голосования при принятии решения об одобрении крупной сделки, если собрание не проводилось².

Индивидуально и независимо от числа акций, тем более голосующих, участник акционерного общества может защищать свои права в администра- ^{[144] [145] тивном порядке. Защита прав и интересов акционеров в административном порядке ранее осуществлялась ФСФР России (ее региональными отделениями). Однако с 1 октября 2013 г. эта федеральная структура упразднена, а ее функции перешли к Центробанку, однако нет проработанной организационной и логистической системы, которая могла бы дать ясное представление о том, каким образом будет осуществляться контроль и надзор в сфере финансовых рынков.}

Например, при нарушении преимущественного права акционера на приобретение акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, размещаемых посредством закрытой подписки (ст. 40 ФЗ «Об акционерных обществах»), могут быть применены меры защиты, предусмотренные ст. 26 ФЗ «О Центральном Банке». Приостановление и возобновление эмиссии ценных бумаг, признание выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг несостоявшимся, осуществляются по решению Банка России или по решению регистрирующего органа.

Привлечение виновных лиц за недобросовестную эмиссию ценных бумаг возможно и по правилам КоАП РФ (ст.ст. 15.17-15.23.1), правда, с дальнейшим их правом обращения в арбитражный суд в порядке гл. 25 АПК РФ.

При наличии соглашения между акционерным обществом и акционерами, например в случае заинтересованности в конфиденциальности и оперативности разбирательства, акционеры для решения корпоративного спора могут обратиться в третейский суд и к медиатору (п. 2 ст. 1 Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации»¹; п. 2 ст. 1 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»²).

К способам защиты прав миноритарных акционеров в рамках управления можно отнести возможность ограничения уставом общества максимального числа голосов, предоставляемых одному акционеру; осуществление выборов ^{[146] [147] членов совета директоров (наблюдательного совета) с использованием механизма кумулятивного голосования, который позволяет добиться избрания в совет директоров кандидатов, выдвинутых миноритариями; предоставление миноритарным акционерам права вето в результате установления требований квалифицированного большинства голосов при принятии решений по наиболее важным вопросам деятельности акционерного общества; установление пределов минимального присутствия акционеров на общем собрании (кворума); лишение определенных акционеров права голоса по вопросам, в которых имеется их личная заинтересованность, объективно противоречащая интересу общества в целом (конфликт интересов)1.}

Между тем, наибольшее количество корпоративных споров с участием миноритарных акционеров разрешается все-таки в арбитражном суде по нескольким причинам. Во-первых, по правовому положению миноритарии - наиболее пассивные и более слабые стороны правоотношений, следовательно, у них меньше рычагов влияния на управление обществом. Во-вторых, обращение к негосударственным формам защиты не всегда не является эффективным: составление третейского соглашения или соглашения о проведении процедуры медиации создаст для миноритария проблему выбора третейского судьи или медиатора, которые наверняка окажутся под влиянием управленческого органа корпорации. Третейские судьи зачастую являются штатными сотрудниками организации, что, конечно, не соответствует закону, но присутствует на практике. Кроме того, обычно в таком споре участвуют не две стороны, а несколько участников корпорации, что затрудняет, например, проведение медиации.

Совершенно справедливо пишет О.В. Осипенко, что основными средствами защиты прав миноритариев в инвестиционном бизнесе могут быть эффективное правовое регулирование их деятельности, а также соответствующая арбитражная поддержка². ^[148]

В результате предпринятых мер появились такие средства защиты как преимущественное право существующих акционеров на приобретение акций новой эмиссии; кумулятивное голосование при избрании членов совета директоров; низкий порог одобрения сделок с заинтересованностью общим собранием акционеров и многое другое.

Однако этот же автор нам говорит о необходимости проведения внутрикорпоративных мероприятий с целью защиты прав миноритариев. И тут можно выделить несколько направлений такой работы. Например, активные действия со стороны профессиональных миноритариев, то есть лиц, непосредственно выполняющих какую-либо трудовую функцию. Они могут предупредить точки кипения корпоративной агрессии, снизить свои риски относительно проведения того или иного собрания и принятия решения, располагая необходимой информацией, выступить в роли эксперта перед аудиторской проверкой, заключать акционерные соглашения с другими минорами, и пр.

Безусловно, эти предложения заслуживают внимания, но все же проблемы, существующие при защите прав миноритарных акционеров, обнаруживаются в судебно-арбитражной практике. Вполне верно отмечено в специальной литературе, что интерес миноритарных акционеров, который защищается в порядке судопроизводства в арбитражном суде, является частным и относится в большей степени к коммерческой деятельности¹. Хотя есть и другие точки зрения, согласно которым косвенный иск, поданный миноритарным акционером в защиту интересов хозяйственного общества, сугубо публично-правовым институ- том². С нашей точки зрения, безусловно, заслуживает внимания первый подход, так как сама по себе корпоративная природа отношений носит частноправовой характер, даже если спор, вытекающий из таких отношений, относится к сфере управленческой деятельности корпораций. Игнорирование частных интересов различных групп участников корпорации влечет за собой в целом неблагопри- ^[149]

ятные последствия для самой корпорации.

Миноритарные акционеры в арбитражном процессе - это группа заинтересованных субъектов корпоративных отношений, которые посредством косвенного и (или) коллективного иска могут влиять на принимаемые в хозяйственном обществе решения.

Средством защиты прав миноритарией является косвенный и (или) коллективный иск (ст. 28.2 АПК РФ). Традиционно под косвенным иском понимается обращение заинтересованных субъектов в защиту интересов корпорации к лицам, причинившим своими действиями убытки корпорации и косвенно - мелким участникам. Такие иски имеют особое значение в условиях предоставления совету директоров широких полномочий по управлению корпорацией и признаются одним из наиболее эффективных способов контроля над руководителями.

Кроме того, не исключено для миноритариев осуществлять защиту своих прав посредством подачи группового иска. Правильно отмечают исследователи данного института, что процедура вступления в процесс миноритарного акционера с групповым иском достаточно ясна, а вот выход из него в случае необходимости отстаивания своей позиции по делу, расходящейся с позицией других заявителей, затруднителен. Формально, отказываясь от такого иска, такой истец фактически лишает себя дальнейшей судебной защиты из-за нормы ч. 4 ст. 225.16 АПК РФ. В связи с этим, согласимся с мнением Т.А. Григорьевой о том, что необходимо предусмотреть право миноритарного акционера выйти из состава участников группового иска и право отказаться от вхождения в состав группы истцов и самостоятельной защиты прав и свобод при помощи собственного иска¹.

Другой немаловажной проблемой в арбитражном процессе является защита прав минориатриев при реорганизации акционерных обществ, особенно при слиянии и поглощении компаний, а равно при совершении крупных сделок. В ^[150] теории уже сформировались определенные подходы в этом направлении. Так, например, И.А. Дергунов предлагает следующие механизмы, используемые в арбитражном производстве¹, с помощью которых можно привлечь недобросовестных мажоритарных акционеров к ответственности. В основе компенсационного механизма лежит необходимость определения справедливой цены акции в случае решения вопроса о конвертации акций при реорганизации акционерного общества на основе рыночной цены с помощью независимого оценщика.

К сожалению, законодательство никак не регламентирует обязательные условия конвертации, а соглашения зачастую устраивают только мажоритариев, поскольку между ними они и заключаются, следовательно, конфликты между малыми группами акционеров и обществом не редки в современных корпорациях. Кроме того, в основе определения коэффициента конвертации лежит принцип свободы договора, согласно которому стороны могут определять условия договора по своему усмотрению, не принимая во внимание даже рыночную ее стоимость. Вследствие этого, оспаривая коэффициент конвертации, истцы ссылаются на незаконность акта оценщика, устанавливающего стоимость одной обыкновенной или привилегированной акции, на основании которого, в свою очередь, заключается договор между реорганизуемыми (-ым) обществами (-ом). И ходатайствуя в суде о назначении судебной экспертизы, истцы получают отказ в удовлетворении соответствующих ходатайств на основании неотносимости и недопустимости подобных доказательств². Безусловно, требуется решение данного вопроса на уровне законодательства путем внесения соответствующих изменений.

Следующей группой корпоративных дел являются споры о понуждении юридического лица созвать общее собрание участников. Проблемным вопросом при вынесении решении по этим делам является установление сроков проведения таких собраний и, зачастую, это зависит от многих обстоятельств, ко- ^[151] торые должны обосновать стороны (например, необходимость срочного проведения собрания для принятия решения по важному вопросу, влияющим на платежеспособность организации). В связи с этим такого рода сроки бывают совершенно разные. Обобщая материалы судебной практики, мы выявили следующие периоды: указание на конкретную дату проведения собрания¹; указание на предельную дату проведения собрания с предоставлением права выбора лицом, на которого возложено исполнение судебного акта²; указание на срок в днях с момента принятия соответствующего судебного акта³.

В литературе совершенно справедливо отмечается и другая проблема, связанная с рассмотрением названной категории корпоративных споров и в то же время с защитой прав миноритарных акционеров. Так, в соответствии с арбитражным процессуальным законодательством устанавливаются сокращенные сроки для обжалования судебных актов по корпоративным спорам - 10 дней со дня принятия решения по существу. Между тем случаются ситуации, когда суд первой инстанции вынес судебное решение о понуждении общества провести общее собрание, апелляционная инстанция с таким решением согласилась, а в кассационном порядке оно было отменено. В итоге за промежуток времени, предусмотренный для этих видов пересмотров, то есть с момента получения истцом изготовленного решения до вынесения судом кассационной инстанции судебного акта, истец совершает огромную подготовительную работу для проведения общего собрания: получил данные реестра акционеров, сведения о клиентах депозитариев, осуществляющих функции номинальщика, часть заполненных бюллетеней для голосования и соответствующих доверенностей представителей и т.д.

Безусловно, это негативно скажется на стабильности условий осуществления деятельности организации, поэтому, на наш взгляд, в этой ситуации можно ^[152] применить специальное ограничение для обжалования такого рода судебных решений в виде наложения предельного срока для совершения этого процессуального действия. Во-первых, подобный подход совершенно не противоречит дифференциации процессуальной формы, поскольку рассматриваемая глава для того и создана, чтобы предусматривать особенности по регулированию данной группы правоотношений. Во-вторых, решение общего собрания может быть обжаловано, поэтому его проведение не является по большому счету точкой во всем корпоративном споре - предметом судебного разбирательства.

Другой проблемой является проблема исполнения судебного решения данной категории арбитражных дел. Миноритарные акционеры, подавая корпоративные иски, боятся просить суд возложить исполнение судебного решения на юридическое лицо (исполнительный орган). На то много причин. Во-первых, невозможно предвидеть дальнейшие действия исполнительных органов, которые уже нарушили права миноритариев, при принятии решения очередного собрания акционеров. Во-вторых, получение согласия на роль исполнителя потребует больших временных затрат, что негативно скажется на временной промежуток подачи иска о проведении внеочередного общего собрания акционеров. В-третьих, отдать привилегию принятия решения лицу, нарушившего права и ведущему определенную корпоративную политику в отношении миноритарных акционеров, не всегда оправдано.

Часто миноритарные акционеры ущемляется мажоритарными акционерами в правах о предоставлении необходимой информации о положении дел в корпорации. Приведем пример. В ходе проведения проверки в ОАО уполномоченный орган обнаружил, что акции миноритарного акционера были списаны на основании выкупа ценных бумаг ОАО по требованию мажоритарного акционера (97 процентов акций). При этом после того как соответствующая запись была внесена в реестр акционеров, бывший миноритарный акционер потребовал у ОАО копию отчета об оценке рыночной стоимости акций. Ссылаясь на отсутствие статуса акционера, общество отказало лицу в предоставлении данной информации.

В соответствии с действующим законодательством и сложившейся судебной практикой отказ ОАО в предоставлении по запросу лица, акции которого были выкуплены, копии отчета об оценке рыночной стоимости выкупленных акций является неправомерным, поскольку бывший миноритарный акционер обладает правом на получение такой информации.

По обстоятельствам дела, рассмотренного в Постановлении ФАС Уральского округа от 29 октября 2012 г. № Ф09-10356/12, на основании произведенного выкупа ценных бумаг ОАО по требованию лица, которое приобрело более 95 процентов акций общества, в реестр акционеров была внесена запись о переходе права собственности на акции от миноритарного акционера к мажоритарному. При этом в ходе камеральной проверки ОАО уполномоченный орган обнаружил нарушение законодательства в части непредоставления обществом лицу, акции которого были выкуплены, копии отчета о рыночной стоимости выкупленных акций. В связи с этим уполномоченный орган ОАО вынес решение о привлечении к административной ответственности согласно ч. 1 ст. 15.19 КоАП РФ. Не согласившись с вынесенным уполномоченным органом решением, акционерное общество обратилось в арбитражный суд с требованием об отмене постановления о привлечении к ответственности по ч. 1 ст. 15.19 КоАП РФ за непредставление по требованию акционера отчета об оценке рыночной стоимости выкупаемых акций. Руководствуясь нормами действующего законодательства, ФАС Уральского округа удовлетворил заявленное требование, квалифицировав совершенное обществом правонарушение как малозначительное. Вместе с тем суд кассационной инстанции посчитал, что непредоставление в установленный срок копий отчета об оценке рыночной стоимости выкупленных акций по запросу свидетельствует о наличии в действиях общества события административного правонарушения^[153].

Итак, как верно отмечено Мириной Н.В., помимо предоставления информации общего характера, миноритарные акционеры имеют право знать и о дате

проведения собрания и его повестке дня^[154].

Делаем выводы. Проводя анализ действующего материального и процессуального законодательства в отношении защиты прав миноритарных акционеров, можно отметить следующие основные моменты:

1. В структуру такой защиты обычно включают защиту права как материально-правовую категорию и фактические меры защиты как процессуальные средства, предоставляемые действующим законодательством. Таким образом, меры защиты прав миноритариев носят изначально двойственный характер.

2. Требуется на законодательном уровне устранить дисбаланс гарантий защиты прав миноритарных и мажоритарных акционеров, учитывая особенности обращения в арбитражный суд с косвенным иском. Представляется, необходимым сформировать процессуальные средства защиты и механизмы борьбы в судебном порядке со злоупотреблениями со стороны как миноритарных, так и мажоритарных акционеров, путем наложения соответствующих санкций, в том числе, путем вынесения частных определений.