§ 1. Становление и развитие судебных актов Европейского Суда по правам человека

Европейский Суд по правам человека (Европейский Суд, Страсбургский Суд, Суд, ЕСПЧ), находящийся во Дворце Прав Человека в Страсбурге, как следует из положений ст. 19 Конвенции о защите прав человека и основных свобод¹ (Европейская Конвенция, Конвенция, ЕКПЧ), принятой и открытой для подписания в г.

Как уместно напоминает Е.Т. Усенко, поскольку международная правосубъектность международных организаций имеет производный характер и основывается на их учредительных документах, постольку она может быть выведена лишь на основе конкретного и целостного анализа учредительных актов каждой данной организации, а в известной мере и практики^{[14] [15] [16].}

В России опубликовано большое количество научных работ, посвященных Европейскому Суду, его структуре и компетенции, издаваемым

-э

им судебным актам, а также практике применения Европейской Конвенции .

Созданный 21 января 1959 г., ЕСПЧ является международным судебным органом, реализующим для граждан европейских государств, присоединившихся к Конвенции, дополнительные гарантии на судебную защиту на межгосударственном уровне.

Комплектование Европейского Суда происходило по принципу: один судья от одного государства-участника со сроком полномочий на шесть лет. При этом судьи должны обладать самыми высокими моральными качествами и удовлетворять требованиям, предъявляемым при назначении на высокие судебные должности, или быть правоведами с общепризнанным авторитетом.

Отметим, что судьями от Российской Федерации после ратификации нашим государством Европейской Конвенции в разные годы были:

Туманов Владимир Александрович (1998-1999 г.г.);

Ковлер Анатолий Иванович (1999-2012 г.г.).

В настоящее время судьей от России в ЕСПЧ является Дедов Дмитрий Иванович, вступивший в должность с ноября 2012 г.

Первый судья, избранный от Российской Федерации, в Европейском Суде В.А. Туманов пишет, что Европейский Суд - юрисдикционный орган, созданный и действующий в рамках Совета Европы, однако, при этом выступающий как самостоятельный наднациональный судебный орган (хотя и связанный с Советом Европы); его правоприменительная деятельность в полной мере основана на принципе независимости. Анализируя деятельность Суда с момента его создания, он заключает, что Европейский Суд прошел три исторических периода: становления (21 января 1959 - до середины 70-х г.г.), зрелости (с середины 70-х до рубежа 90-х г.г.) и развития (1990г. - конец 1998г.)¹.

Судья Европейского Суда Л. Гарлицкий выражает мнение о том, что роль Суда заключается в выработке «минимальных стандартов» прав и свобод, защищаемых в соответствии с Конвенцией, а также в том, чтобы обязать государства-участники выполнять эти стандарты. Европейский Суд не может действовать как надгосударственный суд четвертой инстанции, и его вмешательство должно иметь исключительный характер^{[17] [18] [19]}.

Развивая данную позицию М. де Сальвиа пишет, что Европейский Суд призван контролировать национальные власти, следовательно, национального судью, если заявитель считает, если он подвергся мере или решению, которое нарушило одно из гарантированных прав и свобод. При этом судебная практика уточнила, что ни в коем случае транснациональный судья не может контролировать способ применения национальными судами внутреннего права к обстоятельствам дела. Таким образом, если имела место ошибка в отношении оценки фактических обстоятельств или в отношении применения права, это обстоятельство должно учитываться, в случае если оно одновременно нанесло посягательство на одно из гарантированных прав. Иными словами, Страсбургский Суд не является «четвертой инстанцией» по

3

отношению к национальным судам .

С. Грир и Э. Уильямс считают, что «Европейский суд по правам человека фактически стал Конституционным судом большой Европы на вершине единой межгосударственной конституционной системы, объединяющей бывшие коммунистические государства с Западом, а членов Европейского Союза с не вступившими в него государствами. Обеспечение публичной власти на каждом уровне управления формально ограничено в этих рамках рядом подлежащих международному судебному контролю конституционных прав»¹.

Судья Европейского Суда по правам человека в отставке Г. Ресс, основываясь на позициях немецкого ученого-правоведа Карла Дёринга, а также Ганса Кельзена, утверждает о наличии у Европейского Суда сдерживающей, примирительной функции, а иногда возможности применить меры по вмешательству в правовые системы. Он также отмечает, что ЕСПЧ имеет много сходства с национальным конституционным судом, несмотря на отсутствие прямых кассационных и даже реформаторских полномочий по вмешательству. Правотворческий элемент, присущий в большей или меньшей степени каждому акту судебного толкования и применения, по определению Карла Дёринга - pouvoir neutre, усиливается в работе международной судебной инстанции, занимающейся правоотношениями в сфере защиты прав человека. При этом он выражает мнение, что Европейскому Суду необходимо найти толкование, приемлемое для каждого участника и выходящее за рамки одного частного случая^{[20] [21].}

Механизмом определения отношений между национальными судами и Европейским Судом является доктрина «пределов усмотрения» государств (the doctrine of margin of appreciation), в соответствии с которой проблема обеспечения прав человека не является внутренним делом национальных государств, свобода усмотрения которых в данном вопросе подлежит международному контролю со стороны ЕСПЧ. Названная доктрина - это проявление идеологии «правового космополитизма» (legal cosmopolitanism), выражающей идеи правовой глобализации и унификации правового регулирования на основе общепризнанных принципов и норм международного права, демонстрирующих общечеловеческие ценности¹.

Пределы, в которых осуществлялась компетенция Суда, существенно изменены Протоколом № 11 от 11.05.1994 «О реорганизации контрольного механизма, созданного в соответствии с Конвенцией» (далее - Протокол №

Л

11) , дополнившим и изменившим первоначальный текст Конвенции и являющийся обязательным только для государств, которые его подписали и ратифицировали.

Принятие названного протокола, приведшего к реформированию Европейского Суда, обусловлено расширением состава Совета Европы, значительным увеличением числа государств, ратифицировавших Конвенцию и, соответственно, возросшей практической работой Суда, связанной в основном, с разрешением индивидуальных жалоб, в связи с чем, основной целью реформы профессор В.А. Туманов назвал увеличение «пропускной способности» Суда, который, во-первых, должен решать больше дел, а во-вторых, сократить сроки их рассмотрения. Реализацию реформы Суда осуществил Совет Европы, финансирующий его деятельность (Парламентская ассамблея избирает судейский корпус), однако Суд, в соответствии с Европейской Конвенцией, Уставом Совета Европы, не являясь органом Совета Европы, не подотчетен и не подконтролен никому, сам разрабатывает и принимает свой Регламент, решает вопросы своей компетенции в рамках Конвенции, то есть Суд независим и подчиняется только Конвенции^{[22] [23] [24].}

В связи с реорганизацией механизма, созданного в соответствии с Конвенцией по контролю за соблюдением государствами Совета Европы прав человека и основных свобод, упразднена Европейская комиссия по правам человека, которая, как и Суд, входила в международный механизм и разрешала вопросы по приему жалоб, их приемлемости и подготовке к рассмотрению Судом.

Протокол № 11 инкорпорирован в текст Конвенции с 1 ноября 1998 г., когда функции Европейской комиссии по правам человека были переданы Европейскому Суду и, по существу, создан новый судебный орган, работающий на постоянной основе и по измененным процедурам. В этой связи избран новый судейский корпус.

Право каждого на судебную защиту его прав (в том числе трудовых прав) и свобод провозглашено и гарантировано в ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации.

В мае 2016 г. исполнилось 18 лет со времени, когда Россия, вступив в Совет Европы, подписала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 28 февраля 1996 г., и спустя более чем два года, ратифицировав Конвенцию и Протоколы к ней и в соответствии со ст. 46 Европейской Конвенции признала ipso facto (в силу самого факта) и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации (ст. 1 Федерального закона от 30.03.1998 № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»¹), а также обязательный характер исполнения его решений (ст. 46 Конвенции), в связи с чем, в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, Конвенция стала составной частью правовой системы Российской Федерации, причем, имея приоритет перед законом при наличии коллизии между ними^{[25] [26].}

Таким образом, с 5 мая 1998 г., в связи с присоединением Российской Федерации в полном объеме к защитным механизмам Европейской Конвенции, реализуя конституционное право, предусмотренное ч. 3 ст. 46 Конституции РФ, каждое лицо, находящееся под юрисдикцией России, получило возможность обратиться в Европейский Суд, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Более того, согласно ст. 32 Федерального закона от 15.07.1995 № 101- ФЗ (в ред. Федеральных законов от 01.12.2007 № 318-ФЗ, от 25.12.2012 № 254-ФЗ, от 12.03.2014 № 29-ФЗ) «О международных договорах Российской Федерации» Президент Российской Федерации и Правительство Российской Федерации принимают меры, направленные на обеспечение выполнения международных договоров Российской Федерации (п.1); федеральные органы исполнительной власти и уполномоченные организации, в компетенцию которых входят вопросы, регулируемые международными договорами Российской Федерации, обеспечивают выполнение обязательств Российской Стороны по договорам и осуществление прав Российской Стороны, вытекающих из этих договоров, а также наблюдают за выполнением другими участниками договоров их обязательств (п.2)^{[27] [28].}

В.В. Ершов отмечает, что вхождение России в сферу юрисдикции Европейского Суда по правам человека актуализировало необходимость глубокой научной разработки проблем взаимосвязи и взаимозависимости европейского права и законодательства России; правосудия в России и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека в Страсбурге, повышения роли общепризнанных принципов и норм международного права в правовом регулировании¹.

Верховный Суд Российской Федерации, являющийся в силу ст. 126 Конституции Российской Федерации, высшим судебным органом, который дает официальные разъяснения по вопросам судебной практики в форме постановлений Пленума, неоднократно указывал национальным судам на необходимость применять как саму Конвенцию, так и учитывать судебные акты Европейского Суда по правам человека.

Так, в п.5 постановления от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» Пленум Верховного Суда разъяснил, что судам при осуществлении правосудия надлежит исходить из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах^{[29] [30] [31] [32], Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах[33]), и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью ее правовой системы. Этой же конституционной нормой определено, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.}

Учитывая это, суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором, решение о согласии на обязательность которого для Российской Федерации было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотренные законом. В этих случаях применяются правила международного договора Российской Федерации.

При этом судам необходимо иметь в виду, что в силу п. 3 ст. 5 Федерального Закона «О международных договорах Российской Федерации» положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором Российской Федерации следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора.

В последующем признание юрисдикции Европейского Суда и обязательного характера исполнения его решений нашло свое закрепление в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»^[34], который разъяснил, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы; в силу ч. 1 ст. 46 Конвенции, постановления Европейского Суда в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов.

К тому же, применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда ... во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

При этом суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п.п. 10, 11).

Вслед за названным Постановлением от 10.10.2003 № 5, Пленумом Верховного Суда РФ было принято Постановление от 19.12.2003 № 23 (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25) «О судебном решении», где в п. 4 сказано, что поскольку в силу ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд. Суду также следует учитывать:

«.в) постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле»¹.

О том, что для судов общей юрисдикции большое значение имеют

л

решения ЕСПЧ, пишет и Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев .

Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин считает, что некоторые решения этого суда имеют прецедентный характер, обладают соответствующей юридической силой и могут при условии их соответствия ^{[35] [36] общепризнанным принципам и нормам международного права рассматриваться в качестве составной части правовой системы России1.}

Как уместно напомнил А.И. Ковлер^{[37] [38] [39], «сейчас мало кто вспомнит, что ...Конституционный Суд (тогда еще) РСФСР в Постановлении от 04.02.1992 № 2-П предписал, что российские судьи «обязаны. оценивать подлежащий применению закон с точки зрения его соответствия принципам и нормам}

-э

международного права.» . Далее он обращает внимание, что еще более чем за два года до ратификации Россией Европейской Конвенции, «уже 02.02.1996 в другом постановлении Конституционный Суд, упреждая грядущие изменения в российском законодательстве определил, что «решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации и, следовательно, открывают дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией»^[40].

Впоследствии Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 05.02.2007 № 2-П^[41] выработал правовую позицию, согласно которой, не только Конвенция о защите прав человека и основных свобод в силу положений ст. 15 Конституции РФ, но и решения Европейского Суда по правам человека - в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, - являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В.П. Лукин в своем докладе за 2009 г. с символичным эпиграфом - «Права не дают, права - берут»¹, почерпнутым из произведения классика отечественной литературы, тогда как в предшествующие годы неизменным эпиграфом ко всем предыдущим докладам был заголовок «Закон сильнее власти», размышляя о том, что могла бы сделать Россия для повышения эффективности своего сотрудничества с Европейским Судом, отметил, что сам этот орган уже давно нуждался в реформах, с целью повышения оперативности работы Европейского Суда, переставшего справляться с потоком поступающих жалоб^{[42] [43].}

Важное теоретическое и практическое значение имеет в этой связи вступивший для Российской Федерации в силу 1 июня 2010 г. Протокол № 14 от 13.05.2004 «К Конвенции о защите прав человека и основных свобод, вносящий изменения в контрольный механизм Конвенции»^[44] (далее - Протокол № 14), подписанный от имени Российской Федерации в городе Страсбурге еще 4 мая 2006 г., ратифицированный Федеральным законом от 04.02.2010 № 5-ФЗ^[45] с заявлениями^[46], влекущий усиление контроля за исполнением постановлений Европейского Суда и призванный повысить эффективность его деятельности посредством снижения его загруженности и обеспечить высокое качество защиты прав человека.

Как следует из юбилейного издания, посвященного 50-летию деятельности Европейского Суда по правам человека, после ратификации Российской Федерацией Европейской Конвенции, в Европейский Суд поступило свыше 70 тыс. жалоб из России, при этом более половины из них были признаны неприемлемыми и сняты с рассмотрения в связи с несоответствием критериям приемлемости, установленным Европейской Конвенцией^[47].

Условия приемлемости жалоб определены в ст. 35 Европейской Конвенции, в силу ч. 1 которой суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, что предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и, с учетом Протокола № 14, в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу.

Суд в значении новых критериев, предусмотренных п.п. «а», «b» п. 3 ст. 35 Конвенции в редакции Протокола № 14 (ст. 12) к Конвенции, уполномочен признавать любые индивидуальные жалобы неприемлемыми, если сочтет, что:

«a. эта жалоба является несовместимой с положениями настоящей Конвенции или Протоколов к ней, явно необоснованной или является злоупотреблением правом подачи индивидуальной жалобы; или

b. заявитель не понес значительный ущерб, если только принцип уважения прав человека, как они определены в настоящей Конвенции и Протоколах к ней, не требует рассмотрения жалобы по существу и при условии, что на этом основании не может быть отказано в рассмотрении никакого дела, которое не было надлежащим образом рассмотрено внутригосударственным судом».

Известно, что достаточно большое количество жалоб, рассматриваемых Европейским Судом, являются «типичными» или «аналогичными», либо как их еще называют, дела «о повторном нарушении», «повторяющиеся» и «дела-клоны» - имеющие своим предметом нарушения, уже установленные и признанные Европейским Судом в его ранее принятых решениях. Протокол № 14 позволяет не всему составу Суда, а комитету из трех судей, начавших свою работу с 1 июля 2010 г., объявив подобные жалобы приемлемыми, одновременно вынести постановление по существу жалобы, если лежащий в основе дела вопрос, касающийся толкования или применения положений Европейской Конвенции либо Протоколов к ней, уже является предметом прочно утвердившегося прецедентного права Суда (ст. 8 Протокола № 14).

Ст. 2 Протокола № 14 предусматривает также увеличение сроков полномочий судей Европейского Суда с шести до девяти лет. При этом они не могут быть переизбраны. Сроки полномочий судей истекают по достижении ими семидесятилетнего возраста, они занимают свои посты вплоть до замены. Вместе с тем и после замены они продолжают рассматривать уже поступившие к ним дела.

Кроме того, согласно ст. 7 Протокола № 14 «отбраковывать» заведомо неприемлемые жалобы может один из судей единолично (вместо прежних трех судей). При этом национальному судье текст предполагаемого решения сообщается заблаговременно, и он имеет право отлагательного вето, если не согласен с ним.

Наряду с этим, нововведением явилось положение в ст. 16 Протокола № 14 позволяющее Комитету Министров, считающему, что Высокая Договаривающаяся Сторона отказывается подчиниться окончательному постановлению по делу, в котором она выступает стороной, после направления официального уведомления этой Стороне, и путем принятия решения большинством голосов в две трети от числа представителей, управомоченных принимать участие в работе Комитета, передать на рассмотрение Суда вопрос, не нарушила ли эта Сторона свое обязательство.

Юрисдикция Европейского Суда имеет определенные границы, обусловленные его правовой природой и предназначением и установлена непосредственно в самой Конвенции.

В силу ст. 32 Конвенции (в редакции Протокола № 14) в ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней, которые могут быть ему переданы в случаях, предусмотренных положениями ст.ст. 33, 34, 46, 47, то есть любым государством Совета Европы, подписавшим и ратифицировавшим данную Конвенцию, а также любым физическим лицом, группой частных лиц или неправительственной организацией, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одним из таких государств положений Конвенции и Протоколов к ней. В случае спора относительно компетенции Суда по конкретному делу вопрос решает сам Суд.

Кроме того, Суд может по просьбе Комитета министров выносить консультативные заключения по юридическим вопросам, касающимся толкования положений Конвенции и Протоколов к ней (п. 1 ст. 47 Конвенции). При этом в соответствии с п. 2 ст. 47 Конвенции, такие заключения не должны затрагивать ни вопросы, относящиеся к содержанию или объему прав или свобод, определенных в разделе I Конвенции (Права и свободы) и Протоколах к ней, ни другие вопросы, которые Суду или Комитету министров, возможно, потребовалось бы затронуть при рассмотрении какого-либо обращения, предусмотренного Конвенцией.

В соответствии с Конвенцией ЕСПЧ уполномочен принимать такие акты («решения» в широком, общеродовом смысле), как постановления палат по конкретному, рассматриваемому ими делу (ст. 42-44), подлежащие в окончательном варианте публикации (ст. 44, п. 3); решения (в узком, применительно к конкретному вопросу, смысле) «о приемлемости или неприемлемости жалоб» (ст. 45, п. 1); обращения коллегии в составе пяти членов Большой палаты при рассмотрении дела, которое «поднимает серьезный вопрос, касающийся толкования или применения положений настоящей Конвенции или Протоколов к ней, или другой серьезный вопрос общего характера» (ст. 43, п. 2). По материалам обращения «Большая палата выносит по делу свое постановление» (ст. 43, п. 3); консультативные заключения, касающиеся толкования положений Конвенции и Протоколов к ней, которые выносятся по просьбе Комитета министров и в мотивированном виде направляются Комитету министров (ст. 47, п. 1; ст. 49).

Как отмечает М.Н. Марченко, «все акты, принимаемые Судом, независимо от того, являются они актами применения положений Конвенции и Протоколов к ней или актами их толкования, выступают как весьма важные и обязательные документы для государств, ратифицировавших Конвенцию, в той части, в которой они их касаются»¹.

Согласно положениям ст. 46 Европейской Конвенции, окончательные постановления Европейского Суда носят обязательный характер для государств-участников Конвенции, в которых они являются сторонами.

Из изложенных положений Европейской Конвенции фактически следует, что полномочия Суда при издании судебных актов ограничены правом толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней.

Безусловно, заслуживает внимания тот факт, что Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14.07.2015 № 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»...» напомнил, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении ^{[48] [49]}

гражданского дела применяет правила международного договора. Поскольку Конвенция о защите прав человека и основных свобод как многосторонний международный договор Российской Федерации является составной частью ее правовой системы, постольку государство обязано исполнять вынесенное на основании положений Конвенции постановление Европейского Суда по правам человека, выступающего в качестве субсидиарного межгосударственного судебного органа по жалобе против России в отношении участвующих в деле лиц и в рамках конкретного предмета спора. При этом реализация предусматриваемых постановлением Европейского Суда по правам человека мер как индивидуального (individual), так и общего (common) характера должна осуществляться в соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции РФ также на началах признания такого постановления составной частью российской правовой системы.

Между тем Конституционный Суд РФ подчеркнул, что ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, содержащие оценки национального законодательства либо касающиеся необходимости изменения его положений, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции РФ и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции РФ.

Конституционный Суд РФ также отметил, что когда самим содержанием постановления Европейского Суда по правам человека, в том числе в части обращенных к государству-ответчику предписаний, основанных на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод, интерпретированных Европейским Судом по правам человека в рамках конкретного дела, неправомерно - с конституционно-правовой точки зрения - затрагиваются принципы и нормы Конституции РФ, Россия может в порядке исключения отступить от выполнения возлагаемых на нее обязательств, когда такое отступление является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих принципов и норм Конституции РФ.

Более того, следует обратить внимание, что в Постановлении Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 № 21-П установлено, что Конституционный Суд РФ не может поддержать данное Европейским Судом по правам человека толкование Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если именно Конституция РФ (в том числе в ее истолковании Конституционным Судом РФ) как правовой акт, обладающий высшей юридической силой в правовой системе России, более полно по сравнению с соответствующими положениями Конвенции в их истолковании Европейским Судом по правам человека обеспечивает защиту прав и свобод человека и гражданина, в том числе в балансе с правами и свободами иных лиц (ч.3 ст. 17 Конституции РФ).

Во исполнение названного Постановления Конституционного Суда РФ, исходя из положений которого федеральный законодатель правомочен предусмотреть «специальный правовой механизм разрешения им вопроса о возможности или невозможности с точки зрения принципов верховенства и высшей юридической силы Конституции РФ исполнить вынесенное по жалобе против России постановление Европейского Суда по правам человека, в том числе в части мер общего характера», был принят Федеральный конституционный закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»^[50].

Названным Федеральным конституционным законом регулируются вопросы, касающиеся рассмотрения Конституционным Судом РФ возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека в соответствии с Конституцией РФ. В частности,

предусматривается, что право на обращение в Конституционный Суд РФ с запросом о разрешении вопроса о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека обладает федеральный орган исполнительной власти, наделенный компетенцией в сфере обеспечения деятельности по защите интересов Российской Федерации при рассмотрении в межгосударственном органе по защите прав и свобод человека жалоб, поданных против Российской Федерации, на основании заключения федеральных государственных органов, на которые возложена обязанность в пределах их компетенции принимать меры по исполнению решений межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, о невозможности исполнить вынесенное по жалобе решение, поскольку оно основано на положениях международного договора Российской Федерации в истолковании, предположительно приводящем к их расхождению с Конституцией РФ, либо, если указанный федеральный орган исполнительной власти сам является органом, на который возложена такая обязанность, на основании собственного вывода о невозможности исполнить вынесенное по жалобе решение в силу предполагаемого расхождения с Конституцией РФ. В случае принятия Конституционным Судом РФ постановления о невозможности исполнения в целом или в части решения

межгосударственного органа по защите прав и свобод человека в соответствии с Конституцией Российской Федерации какие-либо действия или акты, направленные на исполнение такого решения, не могут осуществляться или приниматься в Российской Федерации.

В соответствии с Федеральным конституционным законом статьи 105 и 106 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» дополнены также положениями, согласно которым Президент РФ и Правительство РФ вправе обращаться в Конституционный Суд РФ с запросом о толковании положений Конституции РФ в целях устранения неопределенности в их понимании с учетом выявившегося противоречия между положениями международного договора Российской

Федерации в истолковании, данным межгосударственным органом по защите прав и свобод человека, и положениям Конституции РФ применительно к возможности исполнения решения этого органа. Правовым последствием названного толкования Конституции РФ в смысле невозможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека без нарушения положений Конституции РФ будет также являться невозможность осуществления действий или принятия актов, направленных на исполнение решений этого органа.

Относительно позиции самого Европейского Суда по правам человека относительно реализации выносимых им постановлений, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14.07.2015 № 21-П полагает, что конкретные средства, с помощью которых в рамках национальной правовой системы будет исполняться возлагаемое на государство-ответчика в соответствии со ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод правовое обязательство, избираются, по общему правилу, самим государством- ответчиком при условии, что эти средства будут совместимы с выводами, содержащимися в соответствующем постановлении Европейского Суда по правам человека; разрешать же вопросы толкования и применения национального законодательства должны национальные органы власти, а именно судебные органы; такая дискреция в отношении способа исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека отражает свободу выбора, присущую вытекающей из ст. 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод основополагающей обязанности государств-участников обеспечивать определенные ею права и свободы.

Между тем, Комиссия Совета Европы по конституционному праву (Венецианская комиссия)^[51] посчитала Федеральный конституционный закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» несовместимым с международными обязательствами России и предложила его исправить.

«Предоставление Конституционному суду Российской Федерации права объявлять недействительными международные решения, включая решения Европейского суда по правам человека, несовместимо с международноправовыми обязательствами России», — говорится в распространенном коммюнике Совета Европы.

В нем отмечается, что расширение полномочий Конституционного суда РФ может воспрепятствовать выполнению международных решений в России, поэтому закон должен быть изменен в соответствии

с предварительным мнением Венецианской комиссии. Предварительным оно считается потому, что российские представители не встречались

с докладчиками по этому вопросу в отведенный период с декабря 2015 по март 2016 года и не приводили своих аргументов. Если такие встречи будут организованы после марта и российская сторона представит свои аргументы, то Венецианская комиссия сформулирует окончательное мнение.

«Российская Федерация должна пойти на диалог вместо односторонних мер», — подчеркивается в заключении Венецианской комиссии.

Диалог, говорится в нем, служит эффективным инструментом для целого ряда стран-членов Совета Европы в устранении возможных противоречий между постановлениями Европейского суда и национальных правовых систем.

Венецианская комиссия призывает Россию изменить некоторые формулировки закона о Конституционном суде. В частности, исключить статьи, препятствующие исполнению международных решений, признанных не соответствующими Конституции. В законе, считает комиссия, должна быть прописана обязанность российских властей находить альтернативные пути исполнения международных решений. Закон должен четко указать, что отдельные меры, изложенные в решениях Европейского суда, такие как выплаты справедливой компенсации, не могут быть объектом оценки на конституционность. В любых процедурах, связанных с оценкой совместимости обязательно должно участвовать лицо, выступавшее заявителем перед соответствующим международным судом или органом¹.

Небезынтересно отметить, что сам Европейский Суд в своих постановлениях и решениях выражает следующее мнение.

Так, в Постановлении от 23.09.2010 по делу «Кононенкова и другие «пенсионеры-льготники» (Kononenkova and others «privileged pensioners) против Российской Федерации» (жалобы №№ 59704/08, 59706/08, 59707/08, 59708/08, 59710/08, 59712/08, 59713/08, 59714/08, 59715/08, 59717/08, 59718/08, 59719/08, 59720/08 и 59721/08), где заявители, являясь пенсионерами, до выхода на пенсию работали на предприятиях с вредными условиями труда, Европейский Суд подчеркнул, что он является международным судебным органом, созданным с согласия государств- участников Конвенции и его основной задачей является скорее защита прав человека ... В отличие от национальных судов, упор в деятельности Европейского Суда делается на вынесении постановлений, которые устанавливают общеевропейские стандарты защиты прав человека ^{[52] [53].}

Европейский Суд в своем решении от 23.09.2010 «По вопросу приемлемости жалоб № 26716/09, 67576/09, 67576/09 и 7698/10 «Рустем Рифович Фахретдинов, Владимир Викторович Кузовлев и Валерий Леонидович Сергеев (Rustem Rifovich Fakhretdinov, Vladimir Viktorovich Kuzovlev and Valeriy Leonidovich Sergeyev) против Российской Федерации» еще раз напомнил, что субсидиарный характер механизма защиты, установленного Конвенцией, по отношению к национальным системам, гарантирующим права человека, имеет основополагающее значение.

Европейский Суд осуществляет надзор за соблюдением государствами- участниками их конвенционных обязательств. Правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, таким образом, является неотъемлемой составляющей функционирования данной системы защиты. (...) Европейский Суд должен еще раз подчеркнуть, что не является судом первой инстанции; он не наделен компетенцией и для его функции международного суда неприемлемо разрешать большое количество дел, требующих установления основных фактов ... что с точки зрения принципа и эффективной практики, должно относиться к сфере деятельности национальных юрисдикций^[54].

Необходимо обратить внимание на тот факт, что Европейская Конвенция не гарантирует социально-экономических прав - таких как право на труд, на социальное обеспечение и т.д., в связи с чем, если жалоба подана на нарушение названного права, не установленного Европейской Конвенцией, она может быть признана неприемлемой по материальным требованиям. Так, в частности, Европейский Суд в решении от 10.11.2005 «По вопросу приемлемости жалобы № 15193/03 «Альберт Харисович Хазиев (Albert Kharisovich Khaziev) против Российской Федерации», в котором заявитель жаловался на нарушение в отношении него ст. 3 Европейской Конвенции недостаточным социальным обеспечением, как пострадавшему от участия в работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, напомнил о том, что он не может подменять собой внутригосударственные органы власти при определении или пересмотре сумм льгот и компенсаций, предусмотренных шкалой социальных пособий напомнил, что, по общему правилу, он не может подменять собой национальные власти в вопросе установления или пересмотра размеров финансовых выплат согласно программам социальной помощи населению¹.

Аналогичное мнение Европейский Суд выразил в решении от 12.02.2004 «По вопросу приемлемости жалобы № 69582/01 «Александр Сардин (Aleksandr Sardin) против Российской Федерации», в котором заявитель жаловался, в том числе на то, что в результате рассмотрения его иска он лишился медицинских и социальных льгот, которые, как считал заявитель, ему полагались. Европейский Суд напомнил, что ст. 1 Протокола № 1 к Европейской Конвенции не гарантирует право на получение собственности и, таким образом, она не может толковаться как гарантирующая благоприятный исход судебного разбирательства по делу о социальных льготах^{[55] [56].}

Как показывает практика Европейского Суда, жалоба может быть признана также неприемлемой и в том случае, если она подана не на действия государства или одного из его органов, а на действия частных лиц или организаций.

Так, в решении от 22.06.1999 «По вопросу приемлемости жалобы № 47033/99 «Людмила Францевна Тумилович (Lyudmila Frantsevna Tumilovich) против Российской Федерации», в которой заявительница жаловалась на действия своего работодателя - частной компании, а не на действия публичных органов власти, и утверждала, что компания нарушила ее трудовые права, Европейский Суд ссылался на тот факт, что в соответствии со ст. 34 Конвенции он может получать жалобы, касающиеся действий самого государства или вопросов, за которые государство по Конвенции может быть признано ответственным; физическое лицо не может подавать жалобу на действия частного лица или компании. В связи с чем, жалоба заявителя против ее бывшего нанимателя - частной компании не соответствует компетенции ratione personae Европейского Суда и, как следствие, несовместима с положениями Конвенции по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции и отклонена в соответствии с п. 4 ст. 35 Конвенции^[57].

Кроме того, не входит в компетенцию Европейского Суда рассмотрение дел, поданных в общественных интересах организациями или частными лицами, которые, в свою очередь, не являются жертвами нарушений.

Вместе с тем, в Европейский Суд наряду с работниками могут обращаться и работодатели.

Анализ статистики постановлений ЕСПЧ в отношении жалоб граждан России на нарушение их прав при рассмотрении судами общей юрисдикции дел социально-трудовой направленности, опубликованных в Бюллетене Европейского Суда по правам человека за весь период его существования с 2002 по 2015 г.г. показывает, что большинство составляют следующие решения (постановления) ЕСПЧ по делам:

1) о перерасчете и взыскании недоплаченной пенсии (или ее невыплате);

2) об исполнении судебных решений по делам о взыскании социальных пособий;

3) по делам о взыскании компенсационных выплат в возмещение вреда и по трудовым спорам, в том числе и требования о взыскании задолженности по заработной плате.

В указанных решениях (постановлениях) Судом рассмотрены такие аспекты, как реализация каждым лицом права на жизнь (ст. 2 Конвенции), запрещение рабства и принудительного труда (ст. 4 Конвенции), права на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции), права на уважение частной и семейной жизни (ст. 8 Конвенции), права на свободу мысли, совести и религии (ст. 9 Конвенции), права на свободу выражения мнения (ст. 10 Конвенции), права на свободу собраний и объединений (с. 11 Конвенции), права на предоставление эффективного средства правовой защиты (ст. 13 Конвенции), запрещение дискриминации (ст. 14 Конвенции), право на защиту права собственности (ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции).

Из сложившейся практики ЕСПЧ по постановлениям, принятым против Российской Федерации, можно сделать ряд выводов, которые были отмечены ЕСПЧ в связи с нарушением прав и свобод граждан в России.

Во-первых, ЕСПЧ указывал на приоритет интересов государства над интересами личности, что выражалось в применении судами процедуры надзора либо пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений, в первую очередь по делам о присуждении гражданам выходного пособия, компенсаций и иных выплат социального характера.

Во-вторых, ЕСПЧ отмечал то, что большинство поступивших обращений граждан из России было связано с нарушением сроков исполнения решений судов, принятых в их пользу, что свидетельствует о неэффективности действий национальных властей в области исполнения судебных актов, подрывает авторитет власти и не способствует утверждению торжества справедливости.

В-третьих, ЕСПЧ выделял медлительность судебной защиты и, как следствие, нарушение сроков судебного разбирательства, что приводило к неэффективности правосудия.

16 мая 2013 г. принимая во внимание Декларацию, одобренную на Конференции высокого уровня о будущем Европейского Суда, проведенной в Брайтоне 19—20 апреля 2012 г.¹, а также Декларации, одобренные на Конференциях, проведенных в Интерлейкене 18—19 февраля 2010 г. и ^{[58] [59]}

Измире 26—27 апреля 2011 г.¹, учитывая необходимость обеспечения того, что Европейский Суд сможет продолжить играть свою выдающуюся роль в деле защиты прав человека в Европе, Комитет Министров Совета Европы одобрил Протокол № 15 к Европейской Конвенции, вносящий изменения в Европейскую Конвенцию, призвав государства как можно быстрее подписать и ратифицировать новый Протокол. 24 июня 2013 г. этот Протокол открыт для подписания, но пока не вступил в силу. Следует отметить, что положительное Заключение на Протокол № 15 было дано Парламентской ассамблеей Совета Европы еще 26 апреля 2013 г.^{[60] [61].}

Принятие нового протокола обусловлено все продолжающейся перегруженностью Европейского Суда, в связи с чем, Протоколом № 15 предусмотрены следующие процедурные изменения в содержании Европейской Конвенции:

1) в преамбуле дополнена ссылка на субсидиарность и доктрину свободы усмотрения (напомнив всем, что государства несут основную ответственность за обеспечение прав и свобод, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, и пользуются при этом свободой усмотрения, надзор в отношении реализации которой осуществляется Европейским Судом по правам человека);

2) сокращен срок обращения в Европейский Суд с шести до четырех месяцев;

3) в критериях приемлемости, касающихся ситуации, когда «заявитель не понес значительного вреда» — из п. 3 п.п. «b» ст. 35 исключается положение о возможности обращения в Европейский Суд, если только принцип уважения прав человека, как они определены в Конвенции и

Протоколах к ней, не требует рассмотрения жалобы по существу, и при условии, что на этом основании не может быть отказано в рассмотрении никакого дела, которое не было надлежащим образом рассмотрено внутригосударственным судом, — исключая из него это самое условие;

4) исключается право сторон возражать против передачи дела в Большую Палату Европейского Суда;

5) для судей Европейского Суда заменяется верхний возрастной предел (70 лет) на верхний возрастной предел для кандидатов на должность судьи - кандидатом в судьи сможет стать гражданин не старше 65 лет на дату запроса Парламентской Ассамблеей Совета Европы списка кандидатов.

Самым существенным из всех перечисленных изменений является уменьшение срока обращения в Европейский Суд, о котором шла речь на Конференции в Брайтоне 19-20 апреля 2012 г.

В этой связи А.Л. Бурков резонно замечает, что это изменение, безусловно, усложнит подачу приемлемой жалобы в Европейский Суд, особенно в контексте более строгого подхода Европейского Суда к положениям, касающимся оформления жалоб, - все пункты жалобы, в том числе пол, возраст, должны быть обязательно заполнены; обязательно приложение краткого изложения жалобы, если она превышает 10 страниц. Если ранее на такие упущения заявителей и их представителей сотрудники секретариата Европейского Суда могли не обратить внимание, то сегодня не соблюдение таких требований Регламента Европейского Суда, притом, даже не Конвенции, может стать основанием для признания жалобы неприемлемой^[62], что, по мнению диссертанта, не повлияет положительно на степень защиты прав человека и, соответственно, увеличит количество жалоб, признанных Европейским Судом неприемлемыми.

М.А. Клочков, рассматривая вопросы приемлемости жалоб в ЕСПЧ путем анализа принятых Судом постановлений через призму ст. 6 Конвенции, закрепляющей право на справедливое судебное разбирательство, оценка которой фильтрационной секцией (Filtering division) в каждом конкретном случае давала или не давала ход той или иной жалобе, делает вывод о том, что в сфере защиты трудовых прав работников Европейский Суд по правам человека теряет свою эффективность юрисдикционного органа - суда наднационального уровня¹.

Вследствие этого актуально звучит предостережение И. Канта о том, что право может служить как средством ограничения произвола, так и средством попрания свобод человека^{[63] [64].}

Положение об ограничении срока на обращение с жалобой в Европейский Суд изменится по истечении шести месяцев после вступления в силу самого Протокола № 15, то есть спустя шесть месяцев после первого дня месяца, следующего после истечения трех месяцев с момента ратификации Протокола 15 всеми государствами-участниками (47

государствами) Конвенции. Изменения, касающиеся ограничения срока на обращение с жалобой в ЕСПЧ, не будут иметь обратной силы, т.е. не будут применяться к жалобам, в отношении которых окончательное решение по делу в смысле п. 1 ст. 35 Европейской Конвенции было вынесено до дня вступления этих положений (не самого Протокола № 15, а именно этих его положений) в силу.

Для работы Европейского Суда также необходимо отметить исключение Протоколом № 15 возможности сторон возражать против уступки юрисдикции в пользу Большой Палаты в случае, если дело, находящееся на рассмотрении Палаты, затрагивает серьезный вопрос, касающийся толкования и (или) применения положений Конвенции или

Протоколов к ней, или если решение вопроса может войти в противоречие с ранее вынесенным постановлением Европейского Суда. Если Палата Европейского Суда решила, что такое-то дело затрагивает серьезный вопрос толкования Конвенции и для его решения требуется рассмотрение не 7, а 17 судьями, то соответственно, от суждения сторон не должен зависеть этот вопрос.

18 января 2013 г. по приглашению Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева Верховный Суд РФ посетил Председатель Европейского Суда Д. Шпильман¹, который на встрече в Верховном Суде напомнил, что «Группа мудрецов»^{[65] [66] [67], которой было поручено рассмотреть вопрос долгосрочной эффективности механизма контроля в рамках Европейской конвенции о защите прав человека, предложила создать такой режим, в рамках которого национальные судебные органы могли бы обращаться в Европейский суд с запросами о консультативных заключениях по юридическим вопросам, касающимся толкования Конвенции и Протоколов к ней. Этот вопрос обсуждался на конференциях в Интерлакене и Измире; Европейский Суд внес собственный вклад в форме аналитического документа . Протокол № 16 предусматривает, что высшие судебные органы государства могут обращаться в Суд - в рамках рассматриваемых ими дел - с запросами о консультативных заключениях по вопросам принципиального характера, связанным с толкованием или соблюдением прав и свобод, предусмотренных в Конвенции и Протоколах к ней. При этом Европейский Суд не будет обязан отвечать на эти запросы и, в случае необходимости, будет мотивировать свой отказ. В случае же согласия со стороны Суда, выносимые консультативные заключения будут мотивированы и направляться в тот орган, от которого исходит запрос. Они не будут иметь обязывающего характера для данного судебного органа. Названный протокол является факультативным и будет применяться лишь к тем государствам - членам Совета Европы, которые его примут. По мнению Д. Шпильмана, консультативные заключения будут столь же важны, как и постановления принципиального характера самого Европейского Суда, и они будут содействовать единообразному толкованию минимальных норм в сфере соблюдения прав, гарантированных на основании Конвенции, и таким образом, эффективной защите прав человека во всех государствах - участниках Конвенции. Страсбургский Суд, давая национальным судебным органам ориентиры, связанные с толкованием Конвенции, при рассмотрении соответствующих дел, позволит этим органам самим выносить решения по таким делам, что укрепит принцип субсидиарности, и таким образом избегать того, чтобы эти дела впоследствии поступали в Европейский Суд. Консультативные заключения приведут к институционализации диалога между национальными судебными органами последней инстанции и Европейским Судом, поэтому, как представляется, Протокол № 16 к Конвенции может быть назван «Протокол диалога»[68].}

10 июля 2013 г. Комитет Министров Совета Европы одобрил Протокол № 16 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и принял решение открыть его для подписания 2 октября 2013 г. До этого, 28 июня 2013 г., положительное Заключение на Протокол № 16 было дано Парламентской ассамблеей Совета Европы^[69].

Учитывая, что высшие суды смогут обращаться в Европейский Суд с запросами на своих национальных языках, это, безусловно, создаст дополнительную нагрузку на Европейский Суд, также как и требование мотивировать все решения об отказе в удовлетворении запросов. Кроме того, предполагается, что Европейский Суд даже будет оказывать помощь при переводе своего консультативного заключения на язык судопроизводства соответствующего государства. При всем при этом рассмотрением удовлетворенных запросов должна будет заниматься Большая Палата Европейского Суда из 17 Судей, возможности которой невелики (в настоящее время она рассматривает не более двух десятков дел в год). Исходя из мнения Европейского Суда по поводу Протокола № 16, он планирует установить в своем Регламенте приглашение сторон разбирательства по делу на национальном уровне к участию в процедуре подготовки консультативного заключения. Хотя консультативные заключения Европейского Суда и не будут иметь обязательной силы, они будут являться частью практики Европейского Суда, на которую он будет опираться. Помимо прочего, процесс подготовки консультативных заключений будет приоритетным ввиду того, что разбирательство по делу на национальном уровне может быть приостановлено в ожидании консультативного заключения ЕСПЧ.

Анализируя Протоколы № 15 и № 16 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод можно сделать вывод, что целью Совета Европы является трансформация Европейского суда по правам человека в связи с его перегрузкой в Конституционный Суд Европы, в который в будущем уменьшится возможность обращения с жалобами граждан и увеличится число запросов высших судебных инстанций государств-участников Конвенции и Протоколов к ней.

В этой связи предлагается внести в ГПК РФ дополнения, предусматривающие норму о сроке обжалования решения суда в Европейский Суд по правам человека.

Так, в частности, раздел IV «Пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений» предлагается дополнить главой 41.2 следующего содержания:

«Глава 41.2. Обжалование судебных актов в Европейском Суде по правам человека

Статья 392.1. Право обжалования

1. Право подачи жалобы в Европейский Суд по правам человека принадлежит сторонам и другим лицам, участвующим в деле, которые утверждают, что явились жертвами нарушения Российской Федерацией их прав, признанных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод или в Протоколах к ней.

2. Жалобу в Европейский Суд по правам человека вправе подать также лица, которые не были привлечены к участию в деле и вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом.

Статья 392.2. Срок подачи жалобы

Жалоба в Европейский Суд по правам человека может быть подана в течение шести месяцев со дня вынесения решения судом первой инстанции, вступившего в законную силу и обжалованного в апелляционном порядке».

В связи с изложенным, учитывая положения ч.4 ст. 15 Конституции РФ, ст. 10 Трудового кодекса РФ, устанавливающих, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации в соответствии с Конституцией РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации, а если международным договором Российской Федерации установлены другие правила, чем предусмотренные трудовым законодательством и иными актами, содержащими нормы трудового права, применяются правила международного договора, диссертантом предлагается проект ч.1 ст. 13 Трудового Кодекса РФ в следующей редакции: «Международные договоры и российские нормативные правовые акты, содержащие принципы и нормы права, регулирующие трудовые и иные непосредственно связанные с ними отношения, действуют на всей территории Российской Федерации, если в этих международных договорах и российских нормативных актах не предусмотрено иное».