2. Защита сферычастной жизни

Сфера частной жизни и человеческая личность в качестве ее носителя и объекта защиты — подобно понятиям «совесть», «вера», «искусство», «наука» — в той же мере юридически важны, как и трудно определимы.

Защита свободы в целом, в том числе защита сферы частной жизни, мыслима лишь как беспробельная защита. Но как раз здесь в результате возрастания утонченности и интенсификации технических средств, связанных с функциональным превращением информации в товар, а также с громадной потребностью в ней со стороны управления, ориентированного на оптимально пол - ный охват всех сторон существования, возможности и устремления к сбору сведений о сфере частной жизни возросли; к тому же автоматическая обработка данных существенно повысила возмож- ность распоряжаться человеком в информационном поле.

Постулат о беспробельной защите сферы частной жизни бази - руется на ст. 2 (во взаимосвязи со ст. 1, абз. 1) Конституции, откуда вытекает, что и не поименованные в ней права и свободы должны учитываться и защищаться от нарушений. В целом сферу частной жизни следует рассматривать как юридическое понятие, подверженное развитию и зависящее от него. Сложности возникают прежде всего потому, что используемые для описания сферы частной жизни термины хотя и позволяют приоткрыть некоторые более или менее важные перспективы, но не оказываются приспособленными к тому, чтобы обозначить все пространство част - ной жизни.

В принципе ст. 2, абз. 1 Основного закона может применяться лишь тогда, когда исключается использование прямо регламентируемых специальных прав и свобод. Эта субсидиарность нор - мативного предписания не умаляет, однако, его собственного значения. Сказанное относится и к ст. 1, абз. 1 Конституции, на которую в связи со ст. 2, абз. 1 ссылаются всегда, когда речь идет обобщенно о праве личности или сфере частной жизни. Существенным представляется всеобщее признание, что ст. 2, абз. 1 Конституции охватывает всю личность, т. е. все человечес- кое существование во всех сферах его проявления, и что защита свободного развития целостной личности распространяется как на динамичные, так и на статичные элементы ее самореализации, обеспечивая в равной мере свободный образ действий человека и его фактическое и правовое бытие, причем последнее опосредо- ванно гарантирует и свободу действий.

Наиболее существенным для человека является его достоин - ство. Вот почему ст. 2, абз. 1 должна всегда рассматриваться и интерпретироваться во взаимосвязи со ст. 1, абз. 1 Конституции, т. е. человеку должно быть во имя его достоинства обеспечено возможно более широкое развитие его личности. Достоинство и свобода — это корреспондирующие друг другу феномены. ФКС категорически подчеркивает, что любые имевшие место в ходе судопроизводства определения не описывают ограничительно со - держание права личности и, следует добавить, этого не смогут сделать никакие последующие решения.

В том же направлении действует защита от ознакомления с историями болезней посторонних лиц или публичной власти, право сопротивляться воздействию третьих лиц в сфере сексуаль- ных отношений, право отказываться от предоставления определенной информации о самом себе. В случае сбора сведений, относящихся к частной жизни, против воли лица, о котором идет речь, мы сталкиваемся с типичным нарушением основных прав, защищать которые призваны гарантии ст. 2, абз. 1 в увязке со ст. 1, абз. 1 Конституции. Что касается права на собственный образ, то во главе угла его гарантий стоит использование отно - сящейся к личности информации, особенно ее обработка в форме хранения, передачи, изменения и погашения (см. Федеральный закон об охране информации).

Статья 13 Основного закона о неприкосновенности жилища гарантирует «негативное» основное право, которое обращено ис- ключительно к государству (в качестве адресата основных прав в соответствии со ст. 1, абз. 3 Конституции). Это предписание не имеет, как в принципе все основные права, непосредственного воздействия на третьих лиц, иными словами, не защищает жили - ще от нарушений со стороны частных лиц. В последнем случае действуют исключительно обычные (т. е. неконституционные) предписания законов, в первую очередь уголовного права (§ 123 и след. УК) и гражданского права (§ 854 и след.; § 823 ГК). Под жилищем в смысле ст. 13 Основного закона следует пони - мать любое помещение, которое человек избрал как место своего пребывания и существования, исключив его из сферы неограниченной всеобщей доступности. При этом не имеет значения внеш- ний вид помещения; под защиту ст. 13 Основного закона подпадают и богатая вилла, и избушка или палатка, и передвижной домик для путешествий, и катер с каютой. Важно только, чтобы это помещение использовалось (хотя бы время от времени) для проживания и чтобы посторонние были оповещены при помощи внешних знаков (в частности, ограждения) о недопустимости проникновения в него.

Носителем основного права в соответствии со ст. 13 Конститу - ции могут быть не только граждане, но и национальные юридические лица частного права, поскольку данная статья по своей сущности (ст. 19, абз. 3) может быть реализована так же корпо- ративно; то же относится и к не обладающим правами юридиче- ского лица объединениям (коммандитным товариществам, откры- тым торговым товариществам), и к не имеющим прав юридиче - ского лица союзам. Юридические лица публичного права, наобо - рот, исключаются из числа носителей данного основного права, поскольку государство не может быть одновременно адресатом предписания и управомоченным на его исполнение.

Постулат неприкосновенности жилища, разумеется, не означа- ет, что она вообще не может быть нарушена. Требуется лишь, чтобы это не происходило противозаконно. Как всякое основное право, свобода жилища не гарантируется абсолютно. Жилище не является экстерриториальным помещением. Конституция разли - чает ограничения основного права в форме обысков и прочих вмешательств властей (ст. 13). В принципе обыски допускаются только на основании распоряжении судьи в соответствии с зако - ном

Статья 10 Конституции содержит гарантии неприкосновенно - сти таких основных прав, как тайна переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Речь идет о субъективных публич- ных правах в смысле права на защиту, которое может быть об - ращено только против государства, а не против третьих лиц непосредственно. Что касается объективно -правовой стороны основных прав, то она, согласно ст. 10 Конституции, такая же, как и по ст. 13.

Вопросы возможного осуществления основных прав четко увязаны в ст. 18 Основного закона с соображениями политического характера. Хотя в ст. 10 и не закреплено право участия в поли - тике, все же предписания ее имеет смысл соотносить со ст.

Особым видом права на собственный образ является защита сведений о личности, т е. информация о человеке. Федеральный закон о защите информации хотя и понимает под этим любое еди- ничное сведение, однако сфера охраняемых законом отношений ограничивается личностной информацией, которая собирается в банки данных, изменяется, гасится или передается из банков данных, иными словами, как-то обрабатывается. Право на собственный образ и особенно защита информации принадлежат любому физическому лицу. На юридических лиц публичного или частного права эта защита информации, являющаяся правом человека, не распространяется.

И в данном случае адресатом основного права выступает го - сударство. Необходимо, однако, чтобы защите информации (в со - ответствии со ст. 2, абз. 1 во взаимосвязи со ст. 1, абз. 1 Кон - ституции) в отношении средств массовых коммуникаций было придано такое же значение, как и в отношении официальных уч- реждений, обрабатывающих сведения о личности. Принципиаль - ное значение имеет не столько факт сбора и обработки данных, сколько их передача третьим лицам, т.е. распространение.

Преодолевая абсолютный запрет ущемления права на собственный образ, ФКС исходит из принципа допустимости ограниче- ния основных прав во имя превалирующего общественного инте- реса. Речь может идти о двух принципиальных благах, которые должны быть уравновешены возможно щадящим для каждого из них образом. Так, личностные данные, обработанные для стати - стических целей, имеют четкую ориентацию на выполнение опре - деленных задач и, как правило, анонимны. Поэтому можно заранее рассчитывать, что опасность, исходящая от результатов такой обработки для права на собственный образ, будет минимальной. Однако особо велик всеобщий интерес в существовании развет- вленной служебной статистики и ее функциональной пригодности, поскольку только она создает базу для государственной политики, неотъемлемой от ориентации на принципы социального го - сударства. Специфика обработки информации для статистических целей состоит в принципиально необходимом разделении статис- тики и управления и вытекающих отсюда ограничениях в передаче или распространении сведений.

3.