Заключение

Проверка конституционности законов по обращениям граждан во Франции и России является видом последующего, конкретного, постановляющего специализированного конституционного контроля, осуществляемого Конституционным Судом России (на федеральном уровне) и Конституционным Советом Франции в рамках отдельных производств.

Появление в России на рубеже 80-90 гг. XX века специализированного конституционного контроля, включая проверку конституционности законов по обращениям граждан, стало одним из следствий распада Союза ССР, отказа от советской модели организации государственной власти. Доктринальным выражением данных перемен стало преодоление теории всевластия советов, как органов, принимающих и исполняющих законы, иные акты в пользу идей приоритета прав и свобод граждан, парламентаризма, разделения властей. На такой основе в стране был воспринят и адаптирован к ее особенностям опыт конституционного контроля других стран, в частности, Германии.

Во Франции указанная процедура была введена в 2010 году в результате конституционной реформы 2008 г., став продуктом длительного исторического развития конституционного контроля в этой стране. Данная процедура дополнила процедуру предварительного контроля законов, существующую со времени учреждения Конституционного Совета Конституцией Франции 1958 г. При этом, последующий конституционный контроль регламентарных актов (актов органов исполнительной власти) осуществляется во Франции Г осу дарственным Советом - высшей инстанцией в системе административных судов. Проверка конституционности правовых актов осуществляется двумя органами (Конституционным Советом и Государственным Советом), то есть избран диффузный вид конституционного контроля.

Одна из основных причин долгого отсутствия во Франции процедуры проверки конституционности законов по обращениям граждан - восприятие ее как противоречащей доктрине суверенитета парламента.

Наряду с использованием зарубежного опыта, к схожим для России и Франции обстоятельствам, существенно влияющим на появление и развитие в них последующего контроля законов по обращениям граждан, относятся обязательность наднациональных стандартов защиты прав и свобод, необходимость использования национальных средств защиты прав граждан в качестве альтернативы наднациональным средствам. Кроме того, сопоставляя культурно-исторический опыт Франции и России, можно обнаружить определенную схожесть доктринальных основ формирования в них специализированного конституционного контроля (преодоление идеи неограниченной власти представителей народа).

Также общим для проверки конституционности законов по обращениям граждан в России и Франции является введение такого контроля как инициируемого гражданами, выступающими стороной соответствующего разбирательства, противостоящей стороне государства, завершающегося принятием решений, обладающих не только правоприменительным, но и правотворческим эффектом.

В качестве основных отличий можно назвать: способ инициирования проверки (прямое обращение граждан в России и косвенное - во Франции); состав оспариваемых актов (законы и приравненные к ним акты, включая отмененные к моменту конституционно-судебного рассмотрения, примененные в конкретном судебном деле - в России; законы, подлежащие применению в конкретном судебном деле - во Франции); способ проверки допустимости обращений (осуществление во Франции такой проверки не только органом конституционного контроля, как в России, но и общими и административными судами); тип

производства (устное или письменное - в России; устное - во Франции); правоприменительное значение итоговых решений (в качестве «новых обстоятельств» служат основанием пересмотра решений арбитражных судов и судов общей юрисдикции - в России; подлежат учету в судебных делах, приостановленных до вынесения указанных решений - во Франции).

В России и во Франции в диалектическом единстве с тенденцией к расширению сферы действия последующего конституционного контроля по обращениям граждан присутствует тенденция к ее ограничению. В России изначально гражданином могла быть оспорена норма, подлежащая применению или примененная в конкретном деле. В настоящее время гражданин вправе оспаривать только нормы, примененные в судебном деле с его участием. Кроме того, с 4 мая 2014 г. гражданин может обратиться в Конституционный Суд с жалобой в течение одного года со времени вступления в законную силу соответствующего судебного решения. Ранее этот срок не ограничивался. Во Франции же необходимо обратить внимание на ограничение последующего конституционного контроля законов в пользу конституционного контроля регламентарных актов, осуществляемого Государственным Советом. Так, например, Конституционный Совет признал, что к его компетенции не относится проверка конституционности ордонансов, не одобренных парламентом. Кроме того, согласно подходу Конституционного Совета, он проверяет оспоренный гражданином закон на соответствие только тем составляющим «блока конституционности», которые существовали на момент принятия данного акта, что ограничивает число допускаемых к проверке актов.

Наличие одновременно двух противоположных тенденций в данном случае можно объяснить тем, что развитие любого института предполагает поиск оптимального направления развития путем испытания всех возможных путей.

Процедура рассмотрения приоритетных вопросов о конституционности очень простая, что позволяет осуществлять ее в сжатые сроки. Данный опыт эффективен во Франции, но вряд ли можно рекомендовать в целом для заимствования Конституционным Судом России. Во многом он связан с необходимостью как можно более быстрого рассмотрения дела, поскольку обращение гражданина подается из идущего судебного разбирательства, приостанавливаемого для этой цели. Однако данный опыт может быть полезен в части использования электронной почты для общения со сторонами, что позволяет экономить время и материальные ресурсы.

На этапе рассмотрения дела по существу в органе конституционного контроля встает вопрос о наиболее рациональной организации разбирательства, позволяющей обеспечить оптимальное соотношение качества рассмотрения дела, что, в частности, предполагает обеспечение процессуальных прав сторон, и скорости рассмотрения дела. Один из способов решения этой задачи в России - введение наряду с рассмотрением дел в заседаниях с проведением слушаний письменного производства. Во Франции для этого используется только рассмотрение дел в устном производстве, но более упрощенное, чем в России.

Однако, названные процедурные ограничения не принципиальны, поскольку сама природа конституционного нормоконтроля предполагает в большей степени исследование вопросов права, а не факта. Поэтому устное разбирательство не имеет в конституционном процессе такой же значимости, как, например, в гражданском или уголовном судопроизводстве. Это относится и к принципу состязательности, который также имеет ограниченный характер. Состязательность процедуры достигается посредством обмена сторон письменными замечаниями в ходе подготовки к публичному заседанию, а также выступлениями представителей сторон на заседании без проведения слушаний. Такой подход, на наш взгляд, является обоснованным. Представляется, что в конституционном процессе принцип состязательности означает не столько столкновение противоборствующих интересов, сколько способом посмотреть на дело с разных позиций.

Оценивая процедуру рассмотрения органом конституционного контроля дел по обращениям граждан в исторической динамике, следует констатировать, что в Конституционном Совете Франции заметна тенденция расширения устности за счет введения конституционного контроля по обращениям граждан (предварительный контроль основан на ней в минимальной степени), тогда как в России сфера устного судопроизводства сокращается за счет расширенного использования письменного производства. Учитывая, что изначально в Конституционном Совете Франции не было устного производства, а в России оно было, по общему правилу, обязательным этапом рассмотрения дела, можно говорить о сближении российского и французского процессуального регулирования.

То, что проверка конституционности законов по обращениям граждан осуществляется вне законодательного процесса, порождает тенденцию к усилению правотворческой самостоятельности Конституционного Суда и Конституционного Совета. Это выражается в том, что указанные органы прибегают к непосредственному восполнению неконституционного правового регулирования. В то же время, заметно стремление органов конституционного контроля России и Франции ограничить подобную активность, оставаясь в рамках принципа разделения властей.

Последующий контроль предполагает исполнение решений органа конституционного контроля, помимо законодателя, правоприменительными органами. Применительно к Конституционному Совету, только с 2010 г. осуществляющему последующий контроль, можно говорить также о наличии тенденции к усилению взаимодействия между органами, осуществляющими конституционный контроль, и органами, участвующими в его осуществлении, выражающейся в вовлечении большего круга органов в осуществление конституционного контроля и увеличение влияния Конституционного Совета на правоприменительные органы. Данная тенденция связана с усилением правовых гарантий исполнения правоприменительными органами (судами, исполнительными органами, следственными органами, др.) его решений. В России также осуществляется активное взаимодействие Конституционного Суда и правоприменительных органов, включая суды. Так, например, Конституционный Суд постоянно информирует Министерство юстиции,

Правительство, Верховный Суд, иные органы о принятых им решениях, проблемных вопросах их исполнения.

Таким образом, настоящее исследование позволило выделить основные различия и сходство порядка рассмотрения обращений граждан в Конституционном Суде Российской Федерации и в Конституционном Совете Франции с точки зрения особенностей данного вида деятельности. Думается, что дальнейшее развитие конституционного процесса в данных органах даст новый материал для полезного сравнительно-правового изучения их деятельности, как и специализированного конституционного контроля в России и Франции в целом.