Основные обязанности и основные права

Понятие права человека имеет двойное значение: в количест- венном смысле оно подразумевает, что каждый независимо от го - сударственной принадлежности может иметь притязание на пра- во, гарантируемое государством, а в качественном обозначает так называемые надгосударственные права, т.

Понятие «основные обязанности» остается сильно зависимым от традиционных политических взглядов. Оно подразумевает не - обходимые действия тех, кто желает защитить основные права на базе своего гражданского статуса и участвовать в публичных де - лах. В этом смысле основные обязанности являются обязанностя- ми гражданина, а не человека вообще. Вопреки высказанному в литературе тезису данный вывод распространяется также на обязанность воспитания (в соответствии со ст. 9, абз. 2 Конститу- ции). Действительно, эта обязанность родителей как моральный долг вытекает уже из природных обстоятельств, без оглядки на требования государства. Ведь, исходя из принципа свободы, не дело государства совершенствовать людей. Как сказал об этом ФКС, не может быть задачей Конституции из стремления к добро - детели вывести заключение о моральном долге. То что Конститу - ция воспрещает родителям негативную трактовку их права на воспитание, а именно возможность отстраниться от воспитания, должно иметь другое, специфически государственно -правовое основание; его можно найти в том, что государство, которое в ст.

Государство в соответствии со своей ролью гаранта должно возложить на родителей долг и сделать это, когда ему не соответствуют моральные факторы их поведения. Если это так, то законодатель может уменьшить роль естественных прав и обязанно - стей и даже исключить их, что он и сделал при решении вопроса о внебрачном отцовстве. Иное дело, когда речь идет о самосохра- нении государственного сообщества.

В отличие от обязанностей гражданина в первоначальном смысле этого понятия основные обязанности человека не связаны с гражданством, хотя с середины прошлого столетия и до Веймарских времен гражданство рассматривалось как базис всех основных обязанностей. Но уже тогда была доказана неправиль- ность этой широкой формулировки. Сегодня с государственно - культурных позиций совершенно ясно, что родительская обязан - ность воспитания и школьного обучения детей независима от гражданства. Но и иные основные обязанности, особенно послушания властям, дисциплины и уплаты налогов, относятся не толь - ко к «немцам» (по смыслу Конституции), даже если содержание этих обязанностей различается по критериям персонального и территориального суверенитета для граждан нашей страны и иностранцев. Статья 12 Основного закона допускает возможность воинской повинности не только для мужчин-немцев, хотя военная служба даже с точки зрения международных традиций рас - сматривается как обязанность только граждан государства. Как видно из § 1 и 2 Закона о воинской обязанности, материальное право ФРГ трактует применение норм о воинской повинности в традиционном и в то же время гарантированном ст. 25 смысле.

Основные обязанности не коренятся в надгосударственной при - роде человека, не вытекают из обязанности граждан быть пре - данными государству. Они основываются скорее на необходимо - сти организовывать и сохранять принципы свободы в государстве, и поскольку это так, государство в состоянии дать льготы для священнослужителей в отношении воинской обязанности и ее заменяющей гражданской службы так же, как для исполнения обя- занностей почетных должностей на коммунальной службе, не затрагивая при этом каких-либо естественно-правовых принципов.

В соответствии с упомянутой необходимостью государство распределяет неизбежные тяготы в принципе на всех, кто имеет от них пользу, что происходит по принципу равенства обязанно- стей. Основные обязанности в сочетании с принципом равенства так сильно выросли с момента своего возникновения, что могут пониматься даже как основное право на равное распределение обязанностей по формуле ст. 134 Веймарской Конституции: «Все граждане без различия принимают участие в государственных тя- готах соразмерно своим средствам и согласно закону». Пытаясь кратко сформулировать изложенные выше соображения о фундаменте основных обязанностей, чтобы прийти к их конституционно - правовому определению, можно сказать: основные обязанности базируются на принципах взаимности (ст. 2, абз. 1 Конституции) и равной свободы всех, поскольку с ней совместима защита свободы, вытекающая из массовой ответственности Принцип взаимности и принцип равной свободы всех связаны в рамках конституционного права, а не просто с позиций гуманности. Эти прин- ципы касаются множества людей, живущих в сфере действия конституционного права. Но связаны они не просто количествен - но, в гораздо большей степени они предполагают единство наро - да в духе ст. 20, абз. 2 Конституции. Фундаментом основных обя - занностей является в конечном счете все, что создано волей населения и исполняется им для того, чтобы существовать как госу - дарственная нация, руководствуясь универсальными принципами свободы.

Принципом любой конституции является свобода. Конститу - ционный принцип свободы исключает любое правовое злоупотребление даже из самых лучших побуждений или целей. Вот почему в рамках права нельзя формулировать ни одной конечной цели, ни одного высшего блага, существование которых не было бы че- ловечным. В этом смысле ФКС высказывается о личности как выс - шей ценности Конституции. Развитие общества — это, соответственно, дело индивида, точнее, всех индивидов совместно: оно не является непосредственно делом права и политического общества/ которое преследует только цели совместной жизни и только спе- цифически правовым, не затрагивающим сферу мышления, образом.

Возведение правового порядка на базе конституционного принципа свободы означает и внешнее становление прав в кантовском смысле. Одной из сторон их связи является сокращение свободы и принуждения. Иметь право — значит иметь возможность принуждать, точнее привести в движение государственный аппарат. В точном правовом смысле обязанным является, следовательно, тот, кто находится под угрозой государственного принуждения. Все это сужает возможности приверженной принципам свободы Конституции очерчивать статус субъектов права посредством да - леко идущих обязанностей. Ведь под углом зрения трактуемого таким образом конституционного и в целом правового понимания обязанность есть всегда явление вторичное, условное, не исходное и не конституирующее. Тем самым соотношение прав и обязанно- стей в контексте свободы вынуждено становиться неравновесным или асимметричным. Каталог обязанностей несовершенен. Иными словами, картина асимметрии затрагивает только соотношение основных прав и основных обязанностей, а не другие вопросы о правах и обязанностях при использовании конституционных прав.

Все же нельзя сказать, что принципиально безусловные обязанности противоречат идее гражданского правового государства. Обязанности не воровать, не убивать, вообще не применять никакого насилия — это несомненно всеобщие, в принципе безусловные правовые обязанности. В отличие от таких пассивных обязанностей возможны, однако, безусловные обязанности, которые не противоречат идее правового государства. Истинное различие лежит не во второстепенных вопросах об их определенности или ограниченности, а в первостепенных вопросах об основе и результатах их действия, о конституирующем и обусловленном нормировании поведения. Конституция свободы не регламентирует категорически всех отдельных прав и свобод, но в ее фундаменте лежит категорический принцип свободы людей. Такая конститу - ция исключает использование человека как цель, находящуюся вне его: пусть это называют интересами общего блага, народа, расы или класса.

Конституционная вторичность основных обязанностей по срав - нению с основными правами имеет не только ценностный и коли - чественный, но и качественный характер. В отличие от основных прав основные обязанности нуждаются, как правило, в конкретизации и санкционировании простыми, т. е. не являющимися орга- ническими, законами. Непосредственным правовым действием об - ладают, в порядке исключения, общий для всех долг верности де - мократии и обязанность соблюдения мира. В то же время неясно, имеют ли непосредственные конституционные последствия со - циальные обязанности собственника. Эти разногласия парадок - сально превратились в вопрос, устанавливает ли ст. 14, абз. 2 Конституции основную обязанность собственника или она содер- жит только оговорку закона (вместе со ст. 14, абз. 1).

Если применительно к ст. 14, абз. 2 Основного закона отри - цается не только непосредственное правоприменение, но и социальные обязанности собственника, то следует установить, что и суды не могут сделать из этого прямых выводов. Если упомяну - тый принцип обязательной законодательной актуализации реализуется, то можно сказать, что основные обязанности имеют лишь программно-конституционный характер, который первоначально восходит к Декларации Французской революции. Хотя и в этой функции они формулируют минимальные условия стремящейся к свободе государственной организации, но не просто социально- этические принципы хорошего поведения. Основные обязанности, представляют собой, таким образом, потенциальное право в широком смысле кантовской философии, поскольку речь идет об ор- ганизационных потребностях политической свободы, о правовых положениях, которые могут оказаться необходимыми.

Актуализация этих положений — дело законодателя. Это не исключает, что основные обязанности, пока они выражают общие интересы в области основных прав, проявляются как начала ин- терпретации в сфере применения правовых норм. Действительно, именно таким образом спорная ст. 14, абз. 2 Конституции играет большую роль в правоприменении.

Напротив, самим принципом законности, точнее, оговоркой о законе, запрещено административное вмешательство; это касается не только конституционно-конформной интерпретации норм, но и непосредственной конституционной конкретизации основных прав на основе принципа законности, точнее, только на базе оговорки о законе. Административные инстанции не могут сами воплощать основные права непосредственно в текстах правовых распоряжений.

Дело законодателя — увязывать свободы индивидов с общими интересами через конституционно-легитимированные обязательные связи по принципу взаимности (ст. 2, абз. 1) и равных свобод (ст. З, абз.1 Конституции).

При этом прямо запрещается существование определенных, спе - J циально уполномочивающих каждый раз законодателя деклараций об обязанностях, которые подчиняют основные права социальному долгу человека, общим и в каждый данный момент актуализируе- мым оговоркам об общем благе. Нельзя, разумеется, отрицать | элементарный взгляд, согласно которому «каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно сво - бодное и полное развитие его личности» (ст. 29, абз. 1 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.). В остальном Основному зако- ну неизвестны общие оговорки об обязанностях в смысле релевантной к праву правовой ответственности, вследствие которой основные права на свободу могут быть использованы только в определенном гарантированном смысле, хотя Конституция, основанная на принципах свободы, несомненно этим живет.

Первоначально под основными обязанностями понималось не что иное, как исходящее из принципа взаимного согласия (общественного договора) имманентное ограничение свободы. В ходе историко-конституционного развития это понятие сузилось и стало охватывать связанные с государством конституционные (персональные и предметные) обязанности несения определенных тя- гот. Следуя этому определению, можно рассматривать основные обязанности как аналогию ограничений основных прав.

Однако все виды ограничений направлены на согласование каждого конкретного использования свободы с легитимными ин- тересами разных индивидов в их совместном существовании; ос - новные обязанности, ориентированные интеграционно, если и не устанавливают особых властных отношений, то все же вводят большие или меньшие элементы гетерономности, разнородности. Если основные обязанности не подчинены только одному основно - му праву, как это имеет место в родительском праве или в сфере социальной ответственности собственника, то как самостоятельный феномен они связаны со сферами многих конституционных свобод.

Едва ли может, например, воинская и налоговая обязанность или обязанность школьного обучения пониматься только как ограничение соответствующих основных прав. Их соотношение со сво - бодой профессии, с гарантиями собственности и родительским правом на воспитание обозначает не более чем самые значимые проблемы. Для воинской обязанности это проясняется уже в ст. 17а Конституции, а для обязанности школьного обучения вы - текает из существования основных прав детей. Если налогообложение рассматривается как процедура, централизованно гарантирующая собственность, то это не значит, что собирание налогов связано с одной этой проблемой. Своими социальными функциями такая обязанность затрагивает (при неизменной связи с принципом равенства) области, ограничиваемые ст. 2 и 12 Конституции. Наконец, обязанность нести неизбежный риск технического прогресса затрагивает жизнь, здоровье и собственность.

Другим проблемным аспектам основных обязанностей соответ- ствует множество воздействий на сферу свободы, которые могут быть поняты не столько как ограничения основных прав, сколько как институционализация свободы. Основные обязанности регу - лярно требуют тягот, частично в форме, отменяющей негативную конституционную свободу, как это происходит применительно к родительскому долгу или полицейскому вмешательству, связан - ному с социальной ответственностью собственника. Передача соб- ственности требует в отдельных случаях отказа от иных защи- щаемых прав. Соразмерное соотношение основных прав и основных обязанностей состоит не в ограничении или институциональном оформлении отдельных основных прав через основные обя- занности, но в перестройке функций, которые, как правило, яв- ляются только потенциальными, следовательно, требуют дальнейшей конкретизации в законе.

10.