§ 1. Право собственности как основное вещное право

Г ражданский кодекс Российской Федерации в настоящее время не содержит определения права собственности и раскрывает это понятие посредством триады правомочий собственника. Вместе с тем и в теории отсутствует единый подход к определению права собственности.

Нет единого подхода к определению права собственности и в законодательстве европейских стран. Так, согласно Германскому гражданскому уложению право собственности — это правовая возможность в той мере, в какой тому не препятствует закон или права третьих лиц распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять любое воздействие со стороны других лиц^{[149] [150] [151]. Л. Ю. Василевская, анализируя право собственности по германскому законодательству, отмечает, что при конструировании понятия права собственности разработчики Германского гражданского уложения отказались от перечисления правомочий собственника. При этом большое внимание уделяется «отрицательной» стороне определения права собственности. Так, право собственности по распоряжению вещью простирается настолько, насколько не установлено какое-либо ограничение[152].}

Согласно ст. 544 Французского гражданского кодекса под правом собственности понимается право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее полным образом при условии соблюдения запретов пользования, предусмотренных законами и регламентами¹.

Л. В. Щенникова, анализируя конструкцию права собственности по Германскому гражданскому уложению, Французскому гражданскому кодексу, Швейцарскому гражданскому кодексу, отмечает следующее.

Гражданский кодекс РФ раскрывает содержание права собственности посредством триады правомочий собственника. В соответствии с п. 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат правомочия владения, пользования и распоряжения. Наряду с этим законом оговаривается, что собственник вправе осуществлять любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц по отношению к их собственному имуществу. Правомочие владения дает собственнику возможность иметь вещь у себя. Данная возможность является фактической основой для осуществления непосредственного воздействия на вещь. Правомочие пользования предоставляет собственнику возможность извлекать полезные для управомоченного лица свойства вещи. Собственник вправе совершать активные действия по отношению к вещи либо воздерживаться от их совершения. При этом действия могут быть направлены на извлечение потребительной стоимости из вещи, ее сохранение, преумножение, изменение качества этой стоимости либо могут приводить к ее полной утрате^{[153] [154]. Правомочие распоряжения заключается в возможности собственника самостоятельно определить юридическую и фактическую судьбу вещи. Од- нако В. А. Белов обращает внимание на то, что собственник, осуществляя распоряжение вещью, определяет юридическую судьбу не вещи, а самого права собственности. Распоряжение собственностью охватывает собой не только передачу права на вещь другому лицу, но и установление новых прав на нее[155]. Разграничение пользования и распоряжения вещью осуществляется исходя из возможности дальнейшего пользования вещью.}

Вместе с тем разделение права собственности на отдельные правомочия является весьма условным. Так, существующие в литературе споры относительного того, является ли уничтожение вещи собственником проявлением правомочий распоряжения или пользования, показывают тонкую грань между этими правомочиями. Передача имущества собственником третьему лицу с целью извлечения прибыли может быть рассмотрена как проявление правомочия пользования, так и распоряжения.

Собственник самостоятельно решает, каким образом будет осуществлять свои правомочия. При этом на третьих лицах лежит обязанность не нарушать права собственника, выполнение которой обеспечивается силой государственного принуждения. Таким образом, право собственности является абсолютным правом, возможность осуществления права соответствует обязанности третьих лиц воздерживаться от вмешательства в сферу господства собственника. В случае создания препятствий в осуществлении владения, пользования и распоряжения вещью третьи лица будут нести юридическую ответственность в установленном законом порядке.

Как уже отмечалось, ст. 209 ГК РФ, помимо традиционный триады правомочий собственника, содержит указание на иные возможные действия собственника по отношению к принадлежащему имуществу. Так, он вправе отчуждать имущество в собственность другим лицам, передавать третьим лицам правомочия владения, пользования и распоряжения, отдавать в залог, иным образом обременять это имущество и распоряжаться им. Пункт 4 ст. 209 ГК РФ имеет дополнительное указание на возможность передать свое имущество в доверительное управление другому лицу. Вместе с тем возникает вопрос, целесообразно ли вообще законодательно устанавливать круг возможных действий собственника по отношению к принадлежащему имуществу и тем более дополнительно выделять возможность передачи имущества в доверительное управление.

Впервые триада правомочий нашла свое отражение в ст. 420 Свода законов Российской империи. В дальнейшем правомочия владения, пользования и распоряжения в качестве содержания права собственности предлагались и в Проекте гражданского уложения Российской Империи 1905 г., не получившем законодательной силы. Вместе с тем дореволюционные ученые, анализируя право собственности, подчеркивали, что перечисление прав, составляющих право собственности, приводит к неправильным выводам. Так, если представить, что право собственности состоит из отельных прав, то при их передаче другому лицу собственник лишается известной части собственности. Однако этого не происходит ввиду того, что собственность всегда «цела и полна»¹.

С критикой исчерпывающего перечисления правомочий, входящих в состав права собственности, выступал и Ю. С. Гамбаров. Так, по его мнению, полномочия собственника вообще неисчислимы, их существование становится заметным только в случае передачи их собственником другим лицам. Автор вместе с тем подчеркивает, что с передачей полномочий третьим лицам право собственности все равно остается. Голое право также признается собственностью и является основанием для восстановления правомочий, переданных собственником другом лицу^{[156] [157]. Таким образом, проявляется такое свойство права собственности, как эластичность, т. е. способность восстанавливаться в полном объеме, после прекращения ограничений права собственности.}

Следует согласиться с В. М. Хвостовым, что за собственником, временно передавшим правомочия владения, пользования и распоряжения, остается общее господство над вещью, по сравнению с которым все иные вещные права устанавливают только частное господство над вещью¹.

Триада правомочий собственника содержалась и в гражданских актах послереволюционного и советского законодательства. Так, ГК РСФСР 1922 г. (ст. 58), Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 19), ГК РСФСР 1964 г.

В настоящее время в литературе ведется дискуссия относительно триады правомочий, составляющей право собственности. Так, некоторые авторы полагают, что право собственности не исчерпывается полномочиями владения, пользования и распоряжения, а включает в себя и другие правомочия^{[158] [159]. По мнению советских исследователей, помимо владения, пользования и распоряжения, в качестве правомочий собственника можно рассматривать правомочия управления и контроля[160].}

При этом в литературе подчеркивается, что правовая модель триады, включающая правомочия владения, пользования и распоряжения, может существовать в условиях простого товарного производства и регулировать «чистую» частную собственность^[161]. В связи с усложнением товарно-экономических отношений все большее внимание уделяется такому правомочию, как управление. Таким образом, формируется новая модель права собственности, в которой право управления должно занять главенствующее место. По мнению С. А. Зинченко, в результате урегулирования отношений государственной собственности возникает право собственности, содержанием которого является правомочие управления^[162].

Значительное внимание правомочию управления уделяется в исследованиях советских ученых. В. П. Мозолин критически высказывался по отношению к триаде и полагал, что она должна включать в себя и правомочие управления. По мнению автора, правомочие управления — это категория иного порядка, нежели правомочия владения, пользования и распоряжения. Триада правомочий собственника представляет собой «лежачие структурные правомочия права собственности», а правомочие управления, напротив, категорию динамических правомочий, которое способствует реализации правомочий владения, пользования и распоряжения. Отсюда следует, что правомочие управления служит «введению субъективного права собственника в режим правоотношений», посредством которых будет реализовано¹.

В. П. Мозолин подчеркивает, что триада правомочий собственника не рассчитана на акционерные общества, государственные образования, само государство, государственно-монополистические объединения. При исследовании возможностей использования триады правомочий собственника автором делается акцент на государство как субъект права собственности, в связи с чем он приходит к выводу, что триада не может охарактеризовать государственную форму собственности. Триада правомочий собственника не может быть и исчерпывающим показателем дозволенных действий собственника — частного лица. Триада правомочий собственника может рассматриваться как внешнее проявление собственности и лишь при соединении с возможностью действовать по своему усмотрению приобретает «собственническое» выражение. Следовательно, критерий триады правомочий собственника не может быть использован для характеристики всех форм собственности^{[163] [164].}

Необходимо отметить, что термин «управление» был закреплен в законе «О собственности в РСФСР» в 1990 г. Так, согласно п. 3 ст. 20 названного закона Советы народных депутатов и уполномоченные ими государственные органы осуществляют распоряжение и управление государственным имуществом. Пункт 2 ст. 2 «Право собственности» названного закона устанавливал возможность собственником передавать свое имущество в управление другому лицу¹. Однако оговорка законодателя о возможности управлять имуществом государственными органами, на наш взгляд, не являлась законодательным закреплением наличия правомочия управления в содержании права публичной собственности, а лишь устанавливала возможность для передачи имущества в управление.

В дальнейшем и в иных нормативных актах предусматривалась возможность передать имущество собственником в управление другому лицу. В 1993 г. Президентом России был принят указ «О доверительной собственности (трасте)» . В целях совершенствования управления экономикой в период проведения экономических реформ названным указом в гражданское законодательство Российской Федерации был введен институт доверительной собственности (траст). В настоящее время названный указ утратил силу, а институт доверительного управления закреплен в главе 53 «Доверительное управление имуществом» ГК РФ.

Достаточно спорной для квалификации является правовая природа доверительного управления. Возникая в силу договора между доверителем и доверительным управляющим, она имеет в себе черты обязательственного правоотношения. Договор порождает относительную связь либо между доверителем и доверительным управляющим, либо третьим лицом (выгодоприобретателем) и доверительным управляющим. При этом договор порождает для доверительного управляющего возможность по владению и пользованию имуществом, переданным по договору, а также и распоряжения в интересах выгодоприобретателя в пределах, установленных законом или договором. Таким образом, за доверительным управляющим законом закреплены правомочия, принадлежащие собственнику, что дает возможность для квалификации его как вещного права. Более того, в целях защиты прав на имущество, переданного доверительному управляющему, он может требовать устранения нарушения его прав, вызванных действиями ^{[165] [166] третьих лиц. Данная возможность характерна для вещных прав. Если анализировать права доверительного управляющего, не ограниченные договором, может сложиться представление, что одновременно существует два сильных права по отношению к вещи: право собственности и ничем не ограниченное право доверительного управляющего, сосредотачивающее в себе все правомочия собственника. Становится очевидна коллизия прав собственника, не владеющего вещью, и доверительного управляющего, не имеющего вещных прав на переданное имущество.}

Таким образом, существует конструкция одновременно невладеющего собственника вещи и доверительного управляющего, не имеющего вещных прав на вещь, но фактически ничем не ограниченного. В случае, если ограничения по распоряжению имуществом все-таки предусмотрены договором, права доверительного управляющего будут иметь схожую конструкцию с правом оперативного управления либо хозяйственного ведения. Однако же если проанализировать цели вышеназванных ограниченных вещных прав и доверительного управления, то становятся очевидны различия. Так, основной интерес доверительного управляющего заключается в получении вознаграждения от действий по управлению имуществом, более того, доверительным управляющим может быть индивидуальный предприниматель или коммерческая организация. Таким образом, на первый план выступает извлечение прибыли доверительным управляющими, и более того, чем эффективнее доверительный управляющий справляется со своей задачей, тем большую прибыль он получит. Объектами права доверительного управления в отличие от объектов вещных прав могут быть не только индивидуальноопределенные вещи, но и ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, исключительные права, а также и иное имущество. Срочность доверительного управления также указывает на обязательственный характер данного права. Таким образом, несмотря на существование вещноправовых черт в праве доверительного управления, приходится признавать его обязательственным институтом, направленным на удовлетворение интересов собственника, а также лиц, прямо указанных в законе, пусть и посредством доверительного управляющего.

На наш взгляд, в случаях, когда собственник самостоятельно осуществляет правомочия владения, пользования и распоряжения, нет необходимости дополнительно выделять правомочие управления. Более того, не представляется обоснованным дополнительно выделять правомочия управления и в случаях, когда собственник не может самостоятельно осуществлять принадлежащие ему правомочия ввиду того, что существует отдельный институт доверительного управления имуществом, назначение которого — способствовать осуществлению права собственности.

Исследователями триада правомочий подвергается критике и по причине того, что она представляет собой лишь минимальный объем правомочий, принадлежащих собственнику. Так, например, М. Оноре для раскрытия содержания права собственности выделяет 11 элементов, входящих в состав права. К ним относятся: право владения; пользования или личного использования вещи; право управления; право на доход; право на безопасность; право передавать вещь; право на отчуждение, употребление, трату и т. д.¹ Однако очевидно, что большая часть указанных элементов является проявлением все той же триады владения, пользования и распоряжения.

Ю. Н. Андреев предлагает подходить к определению права собственности комплексно, учитывая при этом, что право собственности — это правопритязание. Разнообразие прав и обязанностей обладателя субъективного права собственности обусловливает многочисленное проявление правомочий собственника. Таким образом, осуществление права собственности возможно не только путем владения, пользования и распоряжения, но и с помощью других действий, не запрещенных законом, и в пределах, не наущающих права других лиц^{[167] [168].}

В литературе подчеркивается, что право собственности невозможно представить исключительно как совокупность ограниченного перечня вещных правомочий. Сумма правомочий при характеристике права собственности не раскрывает его абсолютного, полного, неограниченного, исключительного и вечного ха- рактера. Таким образом, право абсолютной собственности не может исчерпываться путем простого перечисления правомочий собственника¹. По мнению

B. А. Белова, триада правомочий собственника является неполной ввиду того, что субъективное право не может исчерпываться правомочиями совершения только собственных активных действий. Наряду с ними управомоченное лицо вправе требовать от всех третьих лиц воздерживаться от совершения каких-либо действий в отношении вещи собственника при отсутствии на то его согласия. Однако триада правомочий характеризует то основное, что составляет содержание права собственности^{[169] [170].}

Вместе с тем не все авторы так категорично высказываются относительно существования триады правомочий собственника. Так, по мнению Ю. К. Толстого, во владении, пользовании и распоряжении проявляется воля собственника. Все действия собственника в конечном счете сводятся к владению, пользованию и распоряжению. Как положительный момент триады исследователь отмечает ее конкретность по сравнению с абстрактной категорией присвоения, также используемой при определении права собственности^{[171] [172]. Однако важно отметить и то, что собственник, в отличие от других обладателей ограниченных вещных прав, всегда осуществляет права по собственному усмотрению. Таким образом, власть собственника опирается на закон и существует вне зависимости от действий третьих}

4

лиц .

По мнению некоторых исследователей, триада правомочий собственника является общепризнанным критерием, характерным для права собственности. По мнению А. А. Якимова, отказ от использования триады правомочий собственника в определении права собственности приводит к спорным вопросам. Он считает, что использование такой характеристики права собственности, как абсолютность в сравнении с ограниченными вещными правами, является нецелесообразным.

Однако, по мнению автора, законодатель не связывает права собственника только с владением, пользованием и распоряжением. В силу закона эти правомочия могут принадлежать не только собственнику, но и субъектам права оперативного управления, хозяйственного ведения, а также и иным титульным владельцам. Исследователь полагает, что ключевым отличием права собственности от иных вещных прав является мера юридической возможности распоряжаться имуществом, принадлежащим собственнику¹.

При раскрытии понятия права собственности используются и такие категории, как «власть» и «интерес». Так, по мнению О. С. Иоффе, под правом собственности понимается право присвоения, при осуществлении которого собственник может владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом своей властью и в своем интересе. Вместе с тем термин власть может быть использован не только в сфере публичного права. По мнению В. П. Камышанско- го, власть в праве собственности дает обладателю возможность для самостоятельного и исключительного господства в пределах объекта права собственности^{[173] [174].}

Ю. К. Толстой обращает внимание на то, что, раскрыв содержание права собственности посредством перечисления правомочий владения, пользования и распоряжения, необходимо использовать дополнительный признак, позволяющий отграничивать право собственности от иных смежных имущественных прав. Основное отличие права собственности от смежных прав заключается в том, что собственник, опираясь на закон, осуществляет свою власть в отношении вещи независимо от третьих лиц, т. е. действует по своему усмотрению. При этом собственник, осуществляя право собственности, действует в своем интересе. Интерес субъекта права собственности подлежит охране и определяет содержание его воли, наполняет ее реальным содержанием, так как воля без интереса будет являться абстракцией. Осуществление права собственности происходит ради удовлетворения интересов субъекта права. Как результат, собственник осуществляет право собственности по своему усмотрению и в своем интересе. Вместе с тем закон устанавливает пределы, в рамках которых осуществляется право собственности¹.

Однако не все исследователи согласны с использованием категории «интерес» для характеристик права собственности. Так, по мнению В. П. Мозолина, интерес всегда присущ участникам гражданского оборота, и без него правоотношение существовать не может. Право собственности является средством для реализации интересов собственника, но не является его целью^{[175] [176] [177].}

На наш взгляд, собственник, осуществляя свое право, действует в своем интересе, т. е. независимо от третьих лиц. Однако нельзя говорить о том, что только собственнику присущ интерес. Лицо, которому принадлежит ограниченное вещное право, также действует в своем интересе, однако оно находится в зависимости от интересов обладателя более сильного права — права собственности. Таким образом, категории «власть» и «интерес» используются для подчеркивания независимости действий собственника в осуществлении его правомочий от третьих лиц.

Как уже отмечалось, российская цивилистика традиционно использовала триаду правомочий собственника, однако в различные периоды ее истории использовались иные характеристики для раскрытия права собственности. Так, ст. 420 Свода законов Российской империи, раскрывая понятие права собственности, определяла, что собственник — это лицо, приобретающее первым имущество законным путем в частную собственность. Собственник обладал правомочием исключительно и независимо от третьих лиц владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно, пока право не перейдет другому лицу. Критикуя данное определение, Ю. С. Гамбаров указывал, что на право собственности все же распространяются ограничения. Автор также отмечал, что право собственности, как и любое другое право, не может быть вечным . Статья 755 проекта Гражданского уложения России 1905 г. определяла право собственности как полное и исключительное господство лица над имуществом, насколько это право не

ограничено законами и правами других лиц. Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что помимо триады правомочий для характеристики права собственности использовалось свойство полноты права собственности и независимости собственника при осуществлении его права от действий третьих лиц.

Статья 58 ГК РСФСР 1922 г., ст. 19 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ст. 92 ГК РСФСР 1964 г. устанавливали, что собственнику принадлежат правомочия владения, пользования и распоряжения в пределах установленных законом. Советский законодатель не стал формулировать определение права собственности, а ограничился перечислением правомочий, принадлежащих собственнику. Категория «власть» и возможность действовать собственнику по своему усмотрению по отношению к принадлежащему имуществу не нашли отражения в перечисленных нормативных актах. Статья 45 Основ гражданского законодательства Союза ССР 1991 г. также содержала триаду правомочий, однако устанавливала, что собственник может по своему усмотрению использовать имущество для предпринимательской и любой иной деятельности, не запрещенной законодательными актами, а также совершать в отношении своего имущества любые действия, не противоречащие законодательству, в том числе передавать правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом другим лицам, использовать его в качестве предмета залога и обременять другими способами, передавать в управление, продавать и распоряжаться им иным образом. Исходя из вышеизложенного, законодатель, формулируя право собственности, вновь приходит к категории интереса и возможности собственника действовать по своему усмотрению по отношению к собственному имуществу. Возможность действовать в своих интересах отражена в действующем ГК РФ. Так, статья 209 ГК РФ очерчивает круг правомочий собственника, но при этом содержит положение, согласно которому собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и не нарушающие права других лиц.

Разработчики Концепции развития гражданского законодательства, формулируя понятие права собственности, взяли за основу традиционную триаду правомочий, при этом указав, что право собственности характеризуется наиболее полным господством над вещью. В Концепции под правом собственности предлагают понимать право, которое дает лицу наиболее полное господство над вещью, в том числе путем владения, пользования и распоряжения, а также совершения в отношении нее любых действий, не запрещенных законом и не нарушающих права и охраняемые законом интересы других лиц. В проекте ФЗ № 47538-6 право собственности также сформулировано путем сочетания свойства полноты права собственности и триады правомочий собственника. Пункт 1 ст. 233 проекта устанавливает, что собственник обладает наиболее полным господством над вещью и вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащей ему вещи любые действия, если они не противоречат закону и не нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц, а также устранять любое незаконное воздействие третьих лиц на эту вещь. Пункт 2 ст. 233 проекта содержит традиционную триаду правомочий собственника.

По мнению исследователей, свойство полноты права собственности выражается в наиболее полном господстве собственника над объектом права собственности, многообразии этих объектов, возможности собственника действовать по собственному усмотрению в собственных интересах, в широком наборе правомочий, принадлежащих собственнику, и многообразии форм защиты права собственности. Следовательно, право собственности дает собственнику широкие возможности: во-первых, определять характер и направления использования имущества, принадлежащего собственнику, во-вторых, осуществлять господство над имуществом наиболее абсолютным образом, в-третьих, устранять или допускать третьих лиц к пользованию имуществом, в-четвертых, осуществлять защиту права вещно-правовыми способами^[178].

В. А. Белов определяет право собственности как «наиболее полное право на индивидуально определенную вещь, оформляющее его свободное и самостоятельное отношение к этой вещи как к своей». Право собственности заключается в том, что собственник по своему усмотрению совершает в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, которые не противоречат закону и иным правовым актам¹. По мнению Е. А. Суханова, право собственности предоставляет управомоченному лицу исключительную и всеобъемлющую возможность полного господства над имуществом. Таким образом, исключительный и всеобъемлющий характер правомочий собственника, независимость его имущественноправового положения от третьих лиц выражают специфику права собственности^{[179] [180] [181].}

А. А. Иванов также указывает на недостаточность триады для раскрытия понятия права собственности. По мнению исследователя, право собственности является наиболее полным господством лица над вещью, при этом оно включает возможность совершения в отношении вещи любых действий, не запрещенных законом, и в том числе владеть, пользоваться и распоряжаться вещью . В. П. Ка- мышанский также предлагает сформулировать понятие права собственности как «наиболее полного вещного права, в котором усмотрение собственника определяется его волей, пределами и ограничениями, установленными законом в интересах третьих лиц и общества в целом»^[182].

Вместе с тем не все исследователи считают, что необходимо законодательное определение права собственности. По мнению К. И. Скловского, определение права собственности само по себе является ограничением. Право собственности как наиболее неограниченное право не подлежит определению, а представляет собой возможности и способности субъекта права выбрать направления его реализации. Более того, исследователем подчеркивается, что триада правомочий собственника не способна отразить сложность имущественных отношений, складывающихся в современном обществе. Право собственности, по мнению исследователя, является «наиболее полным воплощением личности в человеке»^[183].

Несмотря на то, что право собственности формулируется как наиболее полное право, нельзя говорить о его безграничности. Свойство полноты права собственности связано с ограничениями в осуществлении права. Так, дореволюционный юрист Г. О. Дормидонтов определял право собственности как «полное, всестороннее юридическое господство лица над вещью или простирающееся на всю вещь сполна, на все ее стороны, насколько это допускается юридическими определениями». Последствием исключительной принадлежности вещи лицу является непосредственная и исключительная власть над ней. Проводя различие между правом собственности и иными вещными правами, исследователь подчеркивал его неопределенное и неограниченное содержание. Однако сама природа вещей, частные и публичные интересы все-таки ограничивают право собственности, устанавливая пределы ее осуществления¹. Ю. С. Гамбаров подчеркивал, что определение права собственности в ст. 420 Свода законов Российской Империи является не совсем корректным, ввиду того что для характеристики права собственности используются слова «исключительно» и «независимо от третьих лиц». По его мнению, такая формулировка права собственности дает основание рассматривать его как неограниченное господство над вещью, однако известно, что на собственность ложится целый ряд ограничений как по соглашению, так и по закону. Более того, и сам Свод законов предусматривал различные виды ограничений права собственности^{[184] [185].}

Для современной цивилистики тем более невозможна идея ничем не ограниченных субъективных прав и в т.ч. права собственности. По мнению исследователей, правовая природа ограничений права собственности носит публичный характер. Так, власть и воля собственника имущества не может быть ограничена вследствие желаний частных лиц. В соответствии с п. 2 ст. 235 ГК РФ право собственности подлежит ограничению только в случаях, предусмотренных законом, и зависит от действий публичной власти^[186]. При этом вопросы ограничения права собственности находятся в тесной связи с принципом неприкосновенности собственности. Неприкосновенность права собственности базируется на исключительности права собственности, и только собственник вправе оказывать воздействие на вещь и определять е фактическую и юридическую судьбу. Существование самой конструкции права собственности зависит от неприкосновенности этого права. Неприкосновенность права собственности служит предпосылкой для реальной возможности использования имущества в гражданском обороте¹. Важнейшей гарантией принципа неприкосновенности собственности выступает существующий судебный порядок прекращения права собственности вопреки желанию собственника. При этом прекращение права собственности вопреки желанию собственника происходит с выплатой компенсации за понесенные убытки. Исключением являются случаи наложения взыскания на имущество собственника как санкция за совершенное преступление или правонарушение^{[187] [188] [189].}

Важно отметить и то обстоятельство, что право собственности хотя и является наиболее полным правом, однако осуществляется в рамках закона и пределах прав граждан. Согласно постановлению Конституционного суда Российской Федерации право собственности не является абсолютным в силу ч. 3 ст. 55 во взаимосвязи с нормами ч. 3 ст. 17, чч. 1 и 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации. Ограничения права собственности вводятся федеральным законом, в случае если они необходимы для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, отвечают требованиям справедли-

3

вости, разумности и соразмерности .

Таким образом, в настоящее время законодательством предусматриваются ограничения права собственности в интересах большинства. Это выражается в наличии в законодательстве социально ориентированных норм, направленных на ограничения права собственности. Так, законом предусмотрен ряд ограничений, направленных на регулирование права собственности по отношению к объектам, ограниченным в гражданском обороте. Также можно наблюдать ряд ограничительных норм, содержащихся в земельном и природоресурсном праве. В соответствии с п. 3 ст. 209 ГК РФ владение, пользование и распоряжение землей в той мере, в какой это допускается законом, осуществляется свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов других лиц.

Современный подход к праву собственности предполагает нахождение компромисса между интересами частных лиц, государственным регулированием и контролем со стороны общественных институтов. Существующее законодательство предусматривает защиту не только прав собственника, но и третьих лиц от злоупотребления правом собственником.

Тенденцию по расширению социально ориентированных норм, направленных на ограничение права собственности, можно проследить и в концепции развития законодательства о вещных правах. Так, предусматривается введение норм, устанавливающих ограничения права собственности в пользу соседей. Нормы законодательства должны быть направлены на защиту интересов собственников соседних земельных участков и способствовать разрешению споров между ними. Введение института соседских прав призвано защитить не публичные, а частные интересы с целью формирования цивилизованного начала взаимоотношений между соседями.

Обладание вещью на праве собственности предполагает не только осуществление собственником господства над вещью, но и обязывает его нести бремя содержания имущества, а также влечет возникновение определенных обязанностей для него. Так, в соответствии со ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества. Обязанности собственника предусматриваются и в иных законодательных актах, помимо ГК РФ. Согласно ст. 42 ЗК РФ собственник земельного участка обязан своевременно производить платежи за землю; сохранять межевые, геодезические и другие специальные знаки, установленные на земельных участках в соответствии с законодательством; использовать земельные участки в соответствии с их целевым назначением способами, которые не должны наносить вред окружающей среде, в том числе земле как природному объекту и др. Согласно ч. 4 ст. 30 ЖК РФ собственник жилого помещения обязан поддерживать его в надлежащем состоянии, не допуская бесхозяйного обращения с ним, соблюдать права и законные интересы соседей, правила пользования жилым помещением, а также правила содержания общего имущества собственников помещений в многоквартирном доме. Анализ норм российского законодательства, посвященных вещным правам, позволил сделать вывод о том, что обязанности существуют не только у обладателей права собственности, но и других вещных прав. Так, рассматриваемая выше ст. 42 ЗК РФ устанавливает одинаковые обязанности как для собственника земельного участка, так и для лиц, не являющихся собственниками земельных участков. В соответствии с ч. 2 ст. 31 ЖК РФ члены семьи собственника жилого помещения — обладатели права пользования — обязаны использовать жилое помещение по назначению, обеспечивать его сохранность. Выводы судебной практики показывают, что право оперативного управления, будучи вещным правом, не только предоставляет правомочия по владению и пользованию имуществом его субъекту, но и возлагает на него обязанности по содержанию имущества¹. На основании изложенного можно сделать вывод, что законом для обладателей вещных прав предусматривается возможность не только господствовать над вещью, но и нести в связи с этим определенные обязанности, по большей части связанные с содержанием вещи.

Обязанности по содержанию связаны с индивидуально-определенной вещью и при этом предполагают совершение определенных действий относительно вещи, это позволяет сделать вывод, что указанные обязанности имеют как вещно-правовые, так и обязательственно-правовые черты. Специфика «вещных» обязанностей проявляется в том, что не определен субъект, в отношении которого они должны исполняться, следовательно, их исполнению присущ публичный интерес. ^{[190] [191] [192]}

Подводя итог анализа теоретических подходов к определению права собственности, отметим следующие положения. Традиционно содержание права собственности в российской цивилистике раскрывается посредством триады правомочий собственника. На наш взгляд, все иные действия собственника по отношению к принадлежащей ему вещи являются производными от правомочий владения, пользования и распоряжения и не характеризуются как самостоятельные. Триада правомочий собственника позволяет раскрыть содержание права собственности как частных, так и публичных лиц. Однако невозможно дать определение права собственности, используя лишь триаду правомочий. Необходимо выделить иные критерии, позволяющие отграничить право собственности от иных вещных прав. Основное отличие права собственности от иных вещных прав выражается в том, что оно представляет собой наиболее полное право. Так, собственник вправе по своему усмотрению в отношении принадлежащей ему вещи совершать любые действия, если это не противоречит закону и не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц. Возможность осуществлять владение, пользование и распоряжение собственником по своему усмотрению обеспечивается наличием обязанности для третьих лиц не нарушать право собственности, а в случае нарушения субъективного права осуществить его защиту. Однако, несмотря на то что право собственности является неприкосновенным, оно ограничивается в пределах, установленных законом, в публичных интересах.