§ 1.1. Понятие земельного участка по законодательству России и Германии

Современные юридические определения понятия земельного участка, сформулированные в праве России и Германии, имеют истоки в римском частном праве.

В римском праве недвижимостями считались не только земельные участки (praedia, fundi) и недра земли, но и все созданное чужим трудом на земле собственника.

4

рассматривалось как часть поверхности.

В германском праве такое положение сохранилось до настоящего времени. Несмотря на то что Германское гражданское уложение 1896 года (далее - ГГУ) не использует термин «недвижимость», в немецкой юридической литературе отмечается, что ГГУ признает недвижимыми вещами только ^[4] земельные участки, другие же объекты признаются недвижимостью на том основании, что они специально приравнены законом к земельным участкам, то есть понятия «недвижимость» и «земельный участок» по немецкому праву полностью совпадают.

В России согласно статье 130 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) земельный участок является одним из объектов недвижимости.

Таким образом, понятие земельного участка является базовым для права недвижимости как России, так и Германии. Несмотря на это, в ГГУ и ГК РФ отсутствуют легальные определения понятия земельного участка.

В российском законодательстве определение понятия земельного участка содержится в статье 6 Земельного кодекса Российской Федерации (далее - ЗК РФ), в соответствии с которой земельный участок как объект права собственности и иных предусмотренных названным Кодексом прав на землю является недвижимой вещью, которая представляет собой часть земной поверхности и имеет характеристики, позволяющие определить ее в качестве индивидуально определенной вещи.

В российской юридической литературе высказываются предложения о необходимости включения определения земельного участка в статью 261 ГК РФ,^[5] из которой оно было исключено Федеральным законом от 04.12.2006 № 201-ФЗ. Так, в Концепции развития законодательства о вещном праве предлагалось определить понятие земельного участка как объекта права собственности, установив, что под земельным участком понимается участок поверхности земли, границы которого описаны и удостоверены в установленном порядке, прошедший государственный кадастровый учет,^[6] то есть, по сути, перенести определение земельного участка из Земельного кодекса в Гражданский кодекс.

Между тем указанное определение не характеризует земельный участок как объект гражданских прав, поскольку не позволяет установить, какими полезными свойствами, способными удовлетворять потребности людей, обладает земельный участок, не определяет особенности его правового режима в гражданском обороте. С этой точки зрения представляется недостаточно обоснованным предложение о включении данного определения в статью 261 ГК РФ «Земельный участок как объект права собственности».

В германском праве различают технико-геодезическое понятие земельного участка, содержащееся в законодательстве о кадастре, и понятие земельного участка в поземельном праве.

Земельный участок согласно законодательству о кадастре (Flursttick) является частью земной поверхности, разграниченной, связанной посредством прямых, законченных линий между топографическими точками, которая регистрируется под особым номером земельного участка в кадастровой карте (карте земельного участка, Flurkarte).

Значение земельного участка в технико-геодезическом смысле состоит в том, что он является точной основой меры площади для земельного участка в смысле поземельной книги (Grundsttick). Согласно § 2 абз. 2 Положения о порядке ведения поземельных книг земельные участки описываются в поземельной книге в соответствии с кадастром объектов недвижимости.

Земельный участок с точки зрения поземельного права (Grundsttick) согласно § 3 абз. 1 Положения о порядке ведения поземельных книг - это территория, состоящая из одного или несколько земельных участков, занесенных в кадастр недвижимости (Flurstticke), которому в поземельной

п

книге отведено особое место (лист поземельной книги).

В Мюнхенском комментарии к ГГУ земельный участок определяется как пространственно отграниченная, то есть зарегистрированная в земельном кадастре, измеренная и обозначенная часть земной поверхности, которая

п

Berger C. Allgemeines Grundstucksrecht. // Immobilienrecht. Handbuch. 2., uberarbeitete und erweitere Auflage. Schreiber K. (Hrsg.). Berlin. 2005. S. 74.

вводится в поземельную книгу - будь то на особом листе поземельной книги, будь то под особым номером общего листа поземельной книги - как земельный участок.

Таким образом, в России и Германии понятие земельного участка определяется как «часть земной поверхности».

Вместе с тем определение пространственных границ земельного участка по российскому и германскому законодательству принципиально различны.

Согласно § 905 ГГУ право собственника земельного участка распространяется на пространство над и под поверхностным слоем участка. Собственник, однако, не может запретить воздействия, которые

осуществляются на такой высоте либо глубине, где устранение воздействия не представляет для него интереса.

Проф. В.Б. Шюнеманн из этого положения ГГУ делает следующий вывод: «Как показывает § 905 ГГУ, земельный участок в правовом смысле - это не только зарегистрированный в земельном кадастре (измеренный и задокументированный в публичном регистре) фрагмент земной поверхности, но и объем пространства, (оборачивающаяся) пирамида, вершина которой - центр Земли и грани которой простираются в бесконечные дали Вселенной».^{[7] [8]}

Столь обширная правовая власть над вещью не могла быть безграничной. Общий юридический предел господству собственника был поставлен правилом о запрещении шиканы (§ 226 ГГУ: «Не допускается осуществление права только с целью причинения вреда другому лицу»).

В.Б. Шюнеманн приводит следующие примеры ограничений права собственности на земельный участок: «Я должен терпеть рейсовый самолет, летящий на высоте 10 000 м над моим земельным участком (§ 905 ГГУ); точно так же, как и направленную по диагонали, глубинную геофизическую скважину, которая достигает моего земельного участка на глубине 5000 м.

Проходящий на бреющем полете над моим земельным участком боевой самолет бундесвера вовсе не может нарушать мое право частной собственности по § 903 ГГУ, так как он, таким образом, действует суверенно, как представитель государства (допустимо ли это, решается в соответствии с публичным правом); итак, § 905 ГГУ здесь вообще не применим».^[10]

Иными словами, земельный участок в немецком праве - это не часть поверхности, а «пространственное тело» в форме пирамиды, которое от границ на поверхности земельного участка сужается до точки в центре Земли и расширяется в обратном направлении.

В российской юридической литературе также встречается такое понимание земельного участка. В частности, О.В. Шихалева предлагает следующее определение: земельный участок - это геометризованный блок почвенного слоя (плодородная недвижимость) или часть поверхности земли (территориальная недвижимость), границы которых описаны и удостоверены в установленном порядке уполномоченным органом власти, а также все, что находится над и под поверхностью земельного участка, если иное не предусмотрено федеральными законами.^[11]

Однако представляется, что российское законодательство определяет пространственные границы земельного участка более узко. Так, в соответствии со статьей 261 ГК РФ, если иное не установлено законом, право собственности на земельный участок распространяется на находящиеся в границах этого участка поверхностный (почвенный) слой и водные объекты, находящиеся на нем растения.

Таким образом, статья 261 ГК РФ не распространяет право собственности на земельный участок на все, что находится над и под поверхностью земельного участка, а лишь указывает, что собственник вправе использовать такие объекты, в случае если иное не установлено законом.

Необходимо отметить, что в современном законодательстве России наблюдается тенденция реструктуризации объектов недвижимости, которая приводит к увеличению сферы распространения права собственности на земельный участок. Российский законодатель постепенно расширяет границы земельного участка путем исключения определенных объектов из числа объектов недвижимости.

Первоначальная редакция пункта 1 статьи 130 ГК РФ содержала указание на такие объекты недвижимости как обособленные водные объекты, леса и многолетние насаждения.

Указание на обособленные водные объекты было исключено из пункта 1 статьи 130 ГК РФ Федеральным законом от 03.06.2006 № 73-ФЗ «О введении в действие Водного кодекса Российской Федерации». В настоящее время согласно статье 8 Водного кодекса Российской Федерации пруд, обводненный карьер, расположенные в границах земельного участка, принадлежащего на праве собственности субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию, физическому лицу, юридическому лицу, находятся соответственно в собственности субъекта Российской Федерации, муниципального образования, физического лица, юридического лица, если иное не установлено федеральными законами. Указанные объекты могут отчуждаться в соответствии с гражданским законодательством и земельным законодательством. Не допускается отчуждение таких водных объектов без отчуждения земельных участков, в границах которых они расположены.

Леса и многолетние насаждения исчезли из определения недвижимости с принятием Федерального закона от 04.12.2006 № 201-ФЗ «О введении в действие Лесного кодекса Российской Федерации».

В соответствии со статьей 7 Лесного кодекса Российской Федерации лесным участком является земельный участок, границы которого определяются в соответствии со статьями 67, 69 и 92 названного Кодекса.

В силу статьи 8 Лесного кодекса Российской Федерации лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности. Формы собственности на лесные участки в составе земель иных категорий определяются в соответствии с земельным законодательством.

Таким образом, обособленные водные объекты, леса и многолетние насаждения, утратив статус недвижимых вещей и самостоятельных объектов права, тем самым были вовлечены в орбиту земельного участка и приобрели режим его составных частей.

Указанная тенденция свидетельствует о том, что Россия идет по пути возвращения к основополагающему принципу римского частного права -

superficies solo cedit.

Следующим шагом на этом пути является исключение участка недр из числа объектов недвижимости.

В Германии первое предложение § 905 ГГУ распространяет господство собственника также на недра (земное тело) под земной поверхностью, которые являются составной частью земельного участка. К земному телу относятся также естественные и искусственные пустоты. Исключение установлено для недр, подлежащих горной регалии (государственной монополии на доход от разработки полезных ископаемых) в соответствии с предложением вторым абзаца 2 § 3 Федерального горного закона.

В Г ермании добыча полезных ископаемых, находящихся в земле, может осуществляться собственником земельного участка самостоятельно только в самых редких случаях, так как у него для этого отсутствуют финансовые и технические средства и необходимые знания. Следовательно, согласно § 3 абз. 2 предл. 2 Федерального горного закона земельная собственность не распространяется на перечисленные в § 3 абз. 3 Федерального горного закона горно-свободные полезные ископаемые. Добыча находится в ведении концессионной системы: в соответствии с § 6 Федерального горного закона требуется разрешение или собственность на рудник, где хотят добывать горно- свободные полезные ископаемые. Эти горно-свободные полезные ископаемые отдаются или даются во временное пользование по требованию (§ 10 Федерального горного закона). В соответствии с § 9 Федерального горного закона собственность на рудник предоставляет исключительное право, в частности отыскивать полезные ископаемые, указанные в разрешении, добывать, а также приобретать на них право собственности. Итак, собственность на рудник рассматривается как равное земельному участку право. Разделение собственности на земельный участок и собственности на рудник не может прекращаться через запись в поземельной книге; горная собственность не может быть составной частью земельной собственности, § 9

I 3

абз. 2 Федерального горного закона.

Согласно § 9 Федерального горного закона к земельным участкам в правовом отношении приравнена собственность на горнорудное предприятие.^{[12] [13]}

Таким образом, в Германии недра (земное тело) являются составной частью земельного участка. Однако особая собственность на рудник, возникающая в случае предоставления концессии на добычу горно-свободных полезных ископаемых, не является составной частью земельного участка, а приравнена к земельному участку.

В Германии не принадлежат к земному телу родниковые и грунтовые воды, пользование которыми определяется законом о регулировании водного режима.

Согласно второму предложению § 905 ГГУ собственник не может запретить воздействия, которые осуществляются на такой глубине, где устранение воздействия не представляет для него интереса. Судебная практика широко толкует данное положение - для запрета собственником такого воздействия достаточно наличия опасности нанесения вреда его интересам в будущем.

Собственник должен мириться только с теми воздействиями, которые нейтральны его интересам, но не должен терпеть возникающий из этого ущерб. Если, например, земельный участок опускается вследствие разрешенного строительства туннеля, то в соответствии со вторым предложением § 904 ГГУ собственник может требовать возмещения понесенных им из-за понижения убытков независимо от вины лица, разрешившего строительство. Если собственнику нужно терпеть из поставленных выше других интересов наносящее вред интересам использование глубины своего земельного участка, то может существовать независимое от вины требование компенсации.

Российский законодатель в статье 130 ГК РФ признал участок недр самостоятельным объектом прав, отличным от земельного участка. Следовательно, в России - в отличие от Германии - недра (земное тело) не являются составной частью земельного участка. Вместе с тем в ГК РФ отсутствуют нормы, посвященные участкам недр, правовой режим указанных объектов определяется специальным законодательством.

В силу статьи 19 Закона Российской Федерации от 21.02.1992 № 2395-1 «О недрах» (далее - Закон о недрах) собственники земельных участков, землепользователи, землевладельцы, арендаторы земельных участков имеют право осуществлять в границах данных земельных участков без применения взрывных работ использование для собственных нужд общераспространенных полезных ископаемых, имеющихся в границах земельного участка и не числящихся на государственном балансе, подземных вод, объем извлечения которых должен составлять не более 100 кубических метров в сутки, из водоносных горизонтов, не являющихся источниками централизованного водоснабжения и расположенных над водоносными горизонтами, являющимися источниками централизованного водоснабжения, а также строительство подземных сооружений на глубину до пяти метров в порядке, установленном законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. Под использованием для собственных нужд общераспространенных полезных ископаемых и подземных вод в целях настоящей статьи понимается их использование собственниками земельных участков, землепользователями, землевладельцами, арендаторами земельных участков для личных, бытовых и иных не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности нужд. Общераспространенные полезные ископаемые и подземные воды, имеющиеся в границах земельного участка и используемые собственниками земельных участков, землепользователями, землевладельцами, арендаторами земельных участков для личных, бытовых и иных не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности нужд, не могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому.

Таким образом, в России правомочия собственника земельного участка в отношении недр, расположенных под принадлежащим ему земельным участком максимально ограничены, разрешены только конкретные виды воздействия на определенной глубине.

В законодательстве Германии, напротив, установлено наиболее полное господство собственника земельного участка над объектами, расположенными над и под поверхностью земельного участка, а отдельные исключения установлены в публичных интересах специальными законами.

Согласно статье 7 Закона Российской Федерации от 21.02.1992 № 2395-1 «О недрах» в соответствии с лицензией на пользование недрами для добычи полезных ископаемых, строительства и эксплуатации подземных сооружений, не связанных с добычей полезных ископаемых, образования особо охраняемых геологических объектов, а также в соответствии с соглашением о разделе продукции при разведке и добыче минерального сырья участок недр предоставляется пользователю в виде горного отвода - геометризованного блока недр.

В юридической литературе обсуждается вопрос о характере прав недропользователя и правовой природе лицензии. Большинство исследователей полагают, что право недропользователя, полученное на основании лицензии, является частным (гражданским) правом.^[14]

Ю. Туктаров делает вывод о том, что право недропользователя является субъективным гражданским правом, так как: 1) право недропользования возникает на основании административного акта государственного органа, которые могут выступать в качестве оснований возникновения гражданских прав; 2) недропользование основано на принципе равенства сторон этих отношений; 3) возможна передача прав, удостоверенных лицензией на недропользование; 4) защита права недропользования осуществляется при помощи средств, соответствующих способам защиты гражданских прав.^[15]

И.А. Дроздов также считает, что отношения, складывающиеся между государством и недропользователем при предоставлении горного отвода,

имеют частноправовой характер, поскольку их предмет составляет определенное имущество, имеющее потребительскую стоимость и

17

участвующее в гражданском обороте.

Р.С. Бевзенко указывает, что лицензия на право пользования недрами предоставляет совершенно конкретные субъективные права: право

осуществлять пользование недрами в отношении отдельного участка недр, в

18

установленные сроки и в определенных объемах.

По нашему мнению, право недропользователя, полученное на основании лицензии, по своей правовой природе является частным (гражданским) правом.

Вместе с тем существующая в России лицензионная система пользования недрами не позволяет ответить на вопрос, каким образом соотносятся участок недр и земельный участок как объекты гражданского права, в случае если они находятся в пользовании различных лиц, или земельный участок принадлежит на праве собственности лицу, не являющемуся пользователем недр, расположенных под таким земельным участком. В России нередко возникают судебные споры между правообладателями земельных участков и пользователями участков недр.

Как отмечает М.А. Димитриев, по действующему российскому законодательству о недрах право пользования участками недр независимо от прав на земельный участок.^{[16] [17] [18] [19] Р.В. Квитко также отмечает, что в действующей правовой модели получение лицензии на недропользование само по себе не предполагает автоматического возникновения прав на использование земельных участков. Аналогичные выводы о независимости прав недропользователя и прав собственника земельного участка, иного обладателя права на земельный участок делаются и в российской судебной практике.21}

21

1) . Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 24.06.2014 № 1314-О отказано в принятии к рассмотрению жалобы ООО «Кирпичный» и гражданина А.В. Халенкова на нарушение конституционных прав и свобод частью 4 статьи 7 Закона «О недрах». В жалобе заявители оспаривали конституционность части 4 статьи 7 Закона о недрах, согласно которой пользователь недр, получивший горный отвод, имеет исключительное право осуществлять в его границах пользование недрами в соответствии с предоставленной лицензией; любая деятельность, связанная с пользованием недрами в границах горного отвода, может осуществляться только с согласия пользователя недр, которому он предоставлен.

Как следовало из материалов дела, А.В. Халенкову (единственный участник ООО «Кирпичный») принадлежит на праве собственности земельный участок, который включен в горный отвод, предоставленный другому лицу - ЗАО «Кирпичный завод» для разработки кирпичных глин. Имея намерение также получить лицензию на право пользования недрами, расположенными под данным земельным участком, заявители обратились к ЗАО «Кирпичный завод» как недропользователю за его согласием на использование ими указанных недр. Отказ данного юридического лица оспорен ООО «Кирпичный» и А.В. Халенковым в арбитражном суде. Суд отказал в удовлетворении требований, поскольку ответчику была ранее выдана лицензия, подтверждающая его исключительное право пользования недрами для промышленной разработки месторождения кирпичных глин, на него не может быть возложена обязанность предоставить заявителям разрешение использовать недра под указанным земельным участком.

По мнению заявителей, оспариваемое законоположение препятствует собственнику земельного участка разрабатывать относящиеся к данному участку недра и тем самым противоречит статьям 2, 17 (часть 3), 18, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 2), 35 (часть 2), 36 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, сделал вывод об отсутствии оснований для принятия жалобы к рассмотрению.

Из положений Закона о недрах (статьи 7 и 11 ) вытекает, что недра как часть земной коры не являются частью земельного участка (земной поверхности), находятся в государственной собственности и выступают в качестве самостоятельного объекта гражданских прав. Следовательно, собственник земельного участка не имеет каких-либо прав в отношении недр, находящихся под данным участком.

При этом Закон о недрах устанавливает разрешительный режим пользования недрами: предоставление недр в пользование оформляется специальным государственным разрешением в виде лицензии (часть первая статьи 11); в соответствии с лицензией на пользование недрами для добычи полезных ископаемых участок недр предоставляется пользователю в виде горного отвода - геометризованного блока недр (часть первая статьи 7). Соответственно, в силу оспариваемого заявителями законоположения обладателю права пользования недрами принадлежит право не допускать всех прочих лиц к пользованию предоставленным ему горным отводом, а также право требования не препятствовать ему в осуществлении своих прав и исполнении обязанностей, связанных с пользованием недрами. Тем самым ограничивается возможность выдачи другому лицу лицензии на пользование недрами в границах того же участка недр на законных основаниях.

Таким образом, оспариваемая норма Закона о недрах, будучи направленной на защиту прав недропользователей как самостоятельных участников гражданско-правовых отношений, сама по себе не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителей в указанном ими аспекте.

2) . В рамках дела № А42-7062/2011 Министерство обороны Российской Федерации (далее - Минобороны РФ) обратилось с иском к обществу об обязании прекратить работы по оценке, разведке и добыче пироксенитов на участке «Кирикован-1» в Мурманской области, освободить земельный участок от техники, оборудования, строений, временных сооружений и иного имущества ответчика и произвести его рекультивацию.

В обоснование иска Минобороны РФ ссылалось на то, что общество осуществляет недропользование на земельном участке, находящемся в ведении Министерства, без правоустанавливающих документов на землю. Земельный участок находится в собственности Российской Федерации и предоставлен в постоянное (бессрочное) пользование для нужд обороны Печенгской квартирно-эксплуатационной части района, которая впоследствии была реорганизована в форме присоединения к Управлению имущественных отношений Минобороны.

Суды трех инстанций отказали в иске, исходя из следующего.

Как следовало из материалов дела, Общество, получив горноотводный акт, в порядке выполнения условий лицензии неоднократно обращалось к Минобороны РФ как лицу, осуществляющему полномочия собственника в отношении земель, закрепленных за учреждениями Минобороны, с заявлениями о формировании земельного участка в границах горного отвода и предоставлении его в аренду для разработки месторождения пироксенитов. Минобороны не дало согласия ни на образование участка, ни на заключение с Обществом договора аренды земельного участка для осуществления недропользования в границах горного отвода.

В связи с тем, что земельный участок, занятый месторождением, не сформирован и не учтен как объект недвижимости, решением Арбитражного суда Мурманской области от 28.02.2011 по делу № А42-9004/2010 Обществу отказано в иске к Минобороны о признании права аренды на земельный участок.

Поскольку у ответчика имеется лицензия на право пользования недрами на участке «Кирикован-1», которое зарегистрировано в Государственном кадастре месторождений и полезных ископаемых и в силу пункта 1 статьи 130 Гражданского кодекса Российской Федерации относится к недвижимому имуществу, ему выдан акт горного отвода, суды сделали вывод о том, что Общество вправе пользоваться участком недр для указанных в лицензии целей.

Ввиду того, что в перечне оснований прекращения права пользования недрами, установленном в статье 20 Закона о недрах, не указано такое основание, как отсутствие договорных отношений с собственником земельного участка, на котором ведется разработка месторождения, суды посчитали, что данное обстоятельство при наличии действующих лицензии и горноотводного акта не свидетельствует о незаконности проводимых Обществом работ по недропользованию.

С учетом приведенных норм и установленных обстоятельств суды пришли к выводу о том, что Минобороны не вправе требовать от Общества прекратить деятельность по оценке, разведке и добыче пироксенитов, осуществляемую на основании лицензии, выданной уполномоченными органами по итогам конкурса, которые не признаны недействительными, а также освободить земельный участок в границах горного отвода, занятый месторождением недр. Суд кассационной инстанции также отметил, что лицензия на право пользования названным участком недр выдана в 2001 году, то есть до предоставления спорного участка в постоянное (бессрочное) пользование Печенгской квартирно-эксплуатационной части района. В материалах дела не имеется доказательств, с определенностью свидетельствующих о том, что земельный участок, на котором расположено названное месторождение, до 2001 года находился в постоянном (бессрочном) пользовании учреждений Минобороны, а также доказательств использования его в деятельности Минобороны. (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.04.2013 по делу № А42-7062/2011).

3) . По делу № А26-6591/2013 Министерство по природопользованию и экологии Республики Карелия (далее - Министерство) обратилось в арбитражный суд с иском к Обществу о немедленном запрете обществу вести деятельность по разработке месторождения полезных ископаемых на лесном участке, и обязании общества немедленно освободить лесной участок путем вывоза технологического оборудования для заготовки грунта и других самовольно возведенных построек, принадлежащих обществу. В качестве основания исковых требований министерство указало на самовольный захват обществом лесного участка, подтвержденный протоколом о лесонарушении.

Суд первой инстанции удовлетворил иск. Постановлением апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменено, Министерству отказано в иске. Суд кассационной инстанции согласился с выводами апелляционного суда.

В силу пункта 1 части 3 статьи 74 Лесного кодекса Российской Федерации лесные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, необходимые для разработки месторождений полезных ископаемых, предоставляются пользователям недр в аренду без проведения аукциона. Материалами дела подтверждается, что Общество на основании действующей лицензии имеет право пользования недрами на спорном участке; участок недр имеет статус горного отвода. Следовательно, общество вправе пользоваться участком недр для указанных в лицензии целей.

Ввиду того, что в перечне оснований для прекращения права пользования недрами, закрепленном в статье 20 Закона о недрах, не указано такое основание, как отсутствие договорных отношений с собственником земельного участка, на котором ведется разработка месторождения, апелляционный суд сделал правильный вывод о том, что Министерство не вправе требовать от общества освободить лесной участок, занятый месторождением недр. При этом апелляционный суд обоснованно указал, что в материалах дела не имеется доказательств использования лесного участка в иных целях. (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.01.2015 по делу № А26-6591/2013).

4) . По делу № А26-3648/2013 Министерство по природопользованию и экологии Республики Карелия (далее - Министерство) обратилось в арбитражный суд с иском к Обществу о взыскании задолженности по арендной плате по договору аренды лесного участка и неустойки, о расторжении договора аренды и об обязании общества возвратить арендованный лесной участок.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, исковые требования удовлетворены частично. С Общества в пользу Министерства взыскана задолженность по арендной плате и пени за просрочку внесения арендной платы; спорный договор расторгнут в связи с неуплатой арендных платежей более двух сроков подряд. В удовлетворении требования Министерства об освобождении лесного участка отказано.

Суд кассационной инстанции указал, что поскольку у ответчика имеется лицензия на право пользования недрами на спорном участке, Общество вправе пользоваться участком недр для указанных в лицензии целей. Ввиду того, что в перечне оснований прекращения права пользования недрами, установленном в статье 20 Закона о недрах, не указано такое основание, как отсутствие договорных отношений с собственником земельного участка, на котором ведется разработка месторождения, суды пришли к выводу о том, что Министерство не вправе требовать от Общества освободить лесной участок, занятый месторождением недр. (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 17.02.2014 по делу № А26-3648/2013; определением Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.06.2014 № ВАС-5209/14 отказано в передаче дела № А26-3648/2013 в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора данного постановления). Аналогичные выводы сделаны в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.08.2014 по делу № А26-4214/2013.

Таким образом, анализ судебной практики показывает, что споры между правообладателями земельных участков и пользователями участков недр разрешаются в пользу недропользователей при наличии у них действующей лицензии. Тем самым установлен приоритет прав недропользователя над правами собственника земельного участка. De lege lata такое решение является единственно возможным.

Вместе с тем нельзя оставить без внимания то обстоятельство, что пользование недрами для добычи полезных ископаемых de facto существенно нарушает границы частной автономии собственника земельного участка (за исключением случаев, когда добыча осуществляется на такой глубине, когда интересы собственника ничто не затрагивает). Поэтому de lege ferenda такие интересы собственника земельного участка должны учитываться и защищаться.

В Германии в отличие от России право собственности на рудник приравнено к земельному участку.

Действующее российское законодательство о недрах не позволяет определить, где находится граница между земельным участком и расположенными под ним недрами.

С.А. Степанов указывает, что лицензия на пользование недрами предполагает, что границы горного отвода условны. В отличие от отвода

земельного участка, отвод участка недр по известным причинам не

22

осуществляется в натуре.

М.А. Димитриев отмечает, что участок недр не может быть индивидуализирован в отрыве от земельного участка над ним. Таким образом, и возникает проблема невозможности идентификации участка недр как объекта

23

прав. ^{[20] [21]}

Например, в случае предоставления на основании лицензии недропользователю прав на добычу нефти и газа в границах горного отвода, невозможно установить отобраны нефть и газ, находящиеся в границах данного горного отвода, или в силу естественных свойств указанных полезных ископаемых, произведена добыча нефти и газа, переместившиеся из соседних горных отводов.

Таким образом, описание местоположения горного отвода не позволяет индивидуализировать участок недр.

При таких обстоятельствах участок недр не может быть вовлечен в оборот в качестве самостоятельного объекта гражданских прав.

Решением указанных проблем является отказ от признания участка недр самостоятельным объектом права и распространение на него режима земельного участка.

Данное решение находится в русле тенденций современного российского законодательства о недвижимости к расширению границ земельного участка путем исключения определенных объектов из числа объектов недвижимости.

Учитывая, что гражданско-правовой режим таких объектов как участки недр не установлен, отсутствует правовая определенность относительно границ между участком недр и земельным участком, не определено соотношение прав собственника земельного участка и прав недропользователя, а также учитывая тенденцию расширения содержания права собственности на земельный участок, следующим шагом на пути возвращения к принципу superficies solo cedit является исключение участков недр из числа недвижимых вещей и признание недр составной частью земельного участка.

Вместе с тем участок недр, используемый для добычи полезных ископаемых (так называемый горный отвод), должен быть приравнен по своему правовому режиму к земельному участку. Следовательно, горный отвод - это земельный участок, границы которого определяются в соответствии с Законом о недрах. При этом такие земельные участки находятся в федеральной собственности.

С учетом изложенного предлагается внести изменения в пункт 2 статьи 261 Гражданского кодекса Российской Федерации, изложив его в следующей редакции: «Если иное не установлено законом или договором, право собственности на земельный участок распространяется на находящиеся в границах этого участка поверхностный (почвенный) слой и водные объекты, находящиеся на нем здания, сооружения, лес, растения и находящиеся под ним недра».