§ 2. Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц.
Юридическая сущность ограничений гражданских прав была и остается объектом исследований представителей российской нивилистической науки. Несмотря на это, до настоящего времени еще не удалось создать единую концепцию этой категории, выступающей важным юридическим средством гражданско-правового регулирования общественных отношений [57] .
Между тем, выработка единого понятия ограничения прав и исследование его соотношения со смежными юридическими средствами нормативно-правового регулирования имеет не только научное, но и практическое значение, на чтообращает внимание в ряде своих документов Конституционный Суд Российской Федерации1.
Отсутствие концепции категории оіракичений гражданских прав можно, по-видимому, объяснить несколькими причинами. Одна из них состоит в том, что представители цивилистической науки традиционно, по меткому выражению И.Л. Покровского, погружаются в повседневную догматическую работу[58] [59], далекую от концептуальных проблем гражданского права. Не случайно, поэтому, что исследуя проблему ограничений гражданских прав они связывают их прежде всего с так называемым «правом участия». Характерным примером именно такого подхода является, в частности, положение Д.И. Мейера о том, что ограничения права собственности предполагают стеснения собственника, которые выражаются в лишении возможности совершать то или иное действие относительно веши, которое он мог бы совершать по содержанию права собственности, или в наложении обязанности терпеть что-либо со стороны других, допустить их определенные действия относительно вещи, хотя по содержанию нрава собственности он мог бы их и не допускать[60]. Кроме того, в течение весьма длительного советского периода развития юридической науки серьезное публичное обсуждение ограничения прав и свобод практически не предпринималось, поскольку в тех условиях оно могло проводиться в лучшем случае только в русле критики буржуазной демократии, а и худшем получить весьма негативную политико- идеологическую опенку и даже уголовно-правовую квалификацию. Несмотря на сложности, существующие в цивилистических исследованиях законодательных ограничений гражданских прав, большинство их авторов, как и представителей общей теории нрава, так или иначе склоняются к выводу о том, что юридическая сущность ограничения гражданских прав состоит в сужении (ущемлении, уменьшении, стеснении и т.п.) правовых возможностей их носителей[61]. Однако, при более детальном анализе понимаемой таким образом категории ограничений гражданских прав обнаруживаю гея существенные проблемы в обосновании ее основных характеристик. Одной из узловых характеристик юридической сущности ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц является предмет таких ограничений. Проблема предмета ограничений гражданских пран хотя и рассматривается представителями цивилистической науки, но решается далеко не всегда однозначно. Между тем, без адекватного решения данной проблемы само исследование ограничений гражданских прав становится в значительной степени беспредметным. На первый взгляд предметом ограничения гражданских прав могут быть лишь сами гражданские права. Однако при более углубленном исследовании ответ на этот вопрос оказывается не таким простым, хотя бы в силу существования концепций так называемых «естественных» (неотъемлемых, присущих человеку от природы) и «пози тивных» (закрепленных в законодательстве) прав[62]. Игнорировать научную концепцию подобной классификации прав нельзя, поскольку она получила не только научное признание, но и законодательное закрепление. Так, в Конституции Российской Федерации записано, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ст. 17). Кроме того, предусматривая, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены» (п. 3 ст. 55), Конституция Российской Федерации выделяет такую их группу, па которую возможность ограничения не распространяется. К ней относятся: право на жизнь и достоинство личности, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, право на защиту чести и доброго имени, право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы человека, свобода совести к вероисповедания, право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, право на жилище, право на государственную защиту и самозащиту, а также ряд уголовно-процессуальных прав (ст. Нссколе.ко иной подход к ограничению прав и свобод использован в Гражданском кодексе Российской Федерации. В соответствии со статьей 1 кодекса, посвященной основным началам гражданского законодательства, предусматривается возможность ограничения гражданских прав, а также перемещения товаров и услуг. Из содержания статьи 2 кодекса, посвященной отношениям, регулируемым гражданским законодательством, следует, что «неотчуждаемые» права и свободы человека, и «другие нематериальные блага» только «защищаются», по не регулируются гражданским законодательством. Поскольку ограничение прав и свобод есть ничто иное, как один из возможных вариантов нормативно-правового регулирования, получается, что неотчуждаемые, то есть естественные права, не рассматриваются кодексом в качестве предмета гражданско-правовых ограничений. Неоднозначно решается вопрос о соотношении естественно-правовых и позитивных элементов предмета законодательных ограничений прав и свобод и в научной литературе. Существует мнение, что в качестве предмета ограничений следует рассматривать естественные права, то есть права, соответствующие свободе усмотрения субъектов экономических отношений, обусловленной объективно формирующимися потребностями в данной сфере жизнедеятельности людей. С этих позиций любые установленные законом рамки, пределы свободы усмотрения п экономической сфере предлагается относить к ограничениям прав’. Обосновывается и дуалистическая позиция, в соответствии с которой в зависимости от аспекта исследования в качестве предмета ограничений вполне могут рассматриваться как естественные, так и позитивные права. В частности, отмечается, что выделение естественного и позитивного права отражает, соответственно, возможности человека действовать по своему усмотрению или в соответствии с официально признанной и легализованной мерой поведения. ции[63]. Высказывается в целом убедительная позиция, в соответствии с которой отнесение к предмету ограничений так называемых естественных (неотъемлемых) нрав и свобод делает исследование данной проблемы практически беспредметным. В этом случае все правовые предписания и само право как регулятор общественных отношений следовало бы рассматривать в качестве ограничений. Оценивается как не безупречный и дуалистический подход, поскольку императивные, то есть обязывающие и запрещающие нормы права выступают средствами ограничения как естественных, так и позитивных прав. Различие же состоит в том, что средством ограничения свободы в естественно-правовом значении, кроме того,, выступают и управомочивающие нормы закона, устанавливающие вид и меру возможного поведения субъектов2. Представляется, что для разработки теоретико-методологических и нравственных основ нормативно-правового закрепления ограничений прав и свобод человека категория естественных (неотъемлемых) прав человека может сыграть позитивную роль в качестве предмета таких ограничений. В контексте же разработки реальной меры должного или возможного поведения субъектов в соответствующих сферах нормативно-правового регулирования в качестве предмета ограничений могут быть рассмотрены только позитивные, то есть нашедшие законодательное закрепление права и свободы. Более того, в современных условиях разграничение естественных и позитивных прав в качестве предмета законодательных ограничений становится все более условным, а следовательно и не имеющим большого практического значения. ное смягчение противостояния естественно-правовых и позитивистских концепций. При этом практика идет по пути позитивного закрепления естественных прав и принципов. Эта тенденция является весьма благоприятной, снимающей противостояние и крайности указанных доктрин, проблему незащищенности естественных прав человека вне государственного закрепления и дистанцирования позитивизма от нравственных, личностных, социальных ценностей . Однако проблема теоретико-методологических основ исследования предмета ограничения предпринимательской деятельности иностранных лиц включает п себя и ряд других аспектов. Так, существует точка зрения в соответствии с которой ограничения не касаются самого права, а лишь затрудняют его осуществление в силу стеснений, вызванных этими ограничениями2. В противоположность данной точке зрения высказывается мнение о том, что законодательно может ограничиваться как само право, так и круг действий, которые может совершать его обладатель. Сторонники данной позиции, в частности, полагают, что подлинно ограничения, например, права собственности, связаны с ограничением круга его субъектов, предъявляемыми к ним особыми требованиями, особым правовым режимом имущества, специальными способами приобретения имущества и др? Считается также, что нельзя смешивать ограничение права собственности и ограничение возможности обладать правом собственности на конкретный объект, то есть ограничением правоспособности. Ограничением права собственности является лишь ограничение круга действий собственника по осуществлению и защите его нрава. Если лицо желает приобрести в собственность конкретный объект, но не мо- жег сделать этого в силу ограничения этого объекта в гражданском обороте, то объектом ограничения является правоспособность лица, а если лицо, имея на праве собственности определенный объект, не может должным образом распорядиться им, то это будет ограничение именно права собственности[64]. Приведенные выше точки зрения относительно предмета законодательных ограничений хотя и не совпадают, но мало чем отличаются друг от друга принципиально. Все они характеризуются тем, что их авторы, почему- то, не учитывают, что ограничениям могут подвергаться и возникновение, и содержание, и осуществление права. Данная проблема глубоко и всесторонне исследована Р.Л. Дунаевым, который последовательно и весьма убедительно показывает, что ограничения экономических прав граждан в Российской Федерации осуществляются путем ограничения их возникновения, осуществления и реализации. В результате проведенного исследования автор делает вывод о том, что ограничения возникновения экономических прав - это законодательное сужение возможностей их приобретения, ограничения содержания экономических прав - законодательное сужение их правомочий, ограничение реализации экономических прав - законодательное сужение вариантов процесса их осуществления2. Для раскрытия специфики предмета ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц в Российской Федерации существенное значение имеет соотношение национального правового режима предпринимательской деятельности и правового режима предпринимательской деятельности иностранных лиц. Первый вид правового режима отражает совокупность нрав и обязанностей, предоставляемых законом российским предпринимателям, а второй - иностранным. Практическое значение соотношения этих видов правовых режимов состоит в том, что именно характер их соотношения и позволяет при рассмотрении предмета оіраничений предпринимательской деятельности иностранных лип ответить на недостаточно исследованный вопрос о том, о сужении какого объема прав идет речь, где зафиксирован тот изначальный, эталонный объем прав, подвергаемых ограничению[65]. В контексте исследуемой темы данный вопрос в самом общем плане нашел отражение в Гражданском кодексе Российской Федерации. Норма абзаца 4 пункта 1 статьи 2 кодекса содержит положение о том, что правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. Однако, как отмечается в литературе, данное положение использовать в правоприменительной практике крайне затруднительно, если не считать, что эта проблема разрешается исключительно нормами раздела VI кодекса, посвященного международному частному праву. Но это неверно. 'Гак, статьей 127 кодекса предусмотрено принятие закона об иммунитете государства и его собственности, в котором должны быть установлены особенности ответственности Российской Федерации и ее субъектов в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государства2. В соответствии с международной практикой из принципа национального режима существуют изъятия в виде ограничений или льгот, устанавливаемых для иностранных лиц. С этих позиций в цивилистических исследованиях и принято характеризовать соотношение национального режима предпринимательской деятельности российских лиц и правового режима пред принимательской деятельности иносгранных лин в Российской Федерации[66]. При рассмотрении соотношения этих правовых режимов, одни авторы отмечают, что используя в нормативно-правовом регулировании иностранных инвестиций запретительный, ограничительный и стимулирующий методы, государство допускает законодательные отступления от национального режима п целях обеспечения национально-государственных интересов. Другие считают, что правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от нее прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим, предоставляемый российским инвестором, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами. Эти изъятия могут носить оіраничительньїй и льготный характер. Выделяются два основных вида правового режима предпринимательской деятельности иностранных лиц па территории принимающего государства, широко распространенных в мировой практике: национальный режим и режим наибольшего благоприятствования. Первый режим означает наделение иностранных инвесторов таким же объемом прав и обязанностей как и российских лиц. Второй режим предусматривает предоставление иностранным инвестором такого же объема прав, которыми обладают они в любом третьем иностранном государств. Обосновывается положение о целесообразности предоставления в странах с переходной экономикой, в том числе и в Российской Федерации, для иностранных инвесторов не национального режима, а режима, предполагающего специальные льготы и ограничения, который является более продуктивным как для инвесторов, гак и для страны реципиента. С этих позиций предлагается осуществлять селективное правовое регулирование иностранных инвестиций, построение которого должно осуществляться с учетом социально- экономического эффекта тех или иных иносгранных инвестиций. В качестве одного из критериев дифференцированного подхода к привлечению ино странных инвестиций выделяется не размер инвестируемого капитала, а се- ры приложения инвестиций, реального или спекулятивного секторов экономики. К элементам правового режима иностранных инвестиций в России относятся: гарантии от некоммерческих рисков и механизм разрешения инвестиционных споров; ограничения деятельности иностранных инвесторов. В России для иностранных инвесторов существует режим наибольшего благоприятствования, предполагающий специальные льготы и ограничения[67]. Из приведенных положений вытекает важный для настоящего исследования вывод, состоящий в том, что в любом случае в качестве предмета ограничения предпринимательской деятельности иностранных лиц, выступающего в виде эталонного объема прав, подвергаемых ограничению, следует- рассматривать права, предоставляемые национальным правовым режимом российским предпринимателям. Практически данный вывод означает, что ограничения, распространяющиеся как на российских, так и на иностранных предпринимателей не могут рассматриваться в качестве ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц в Российской Федерации. Большое количество ограничений подобного рода содержит, например, Закон Российской Федерации от 21 ноября 2003 года (в ред. 2004-2006гг.) «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»2. В то же время вряд ли можно признать удачной сложившуюся практику отнесения к «изъятиям» из национального режима нс только ограничений предпринимательской деятельности, но и льгот, которые, скорее, являются не изъятиями из этого режима, а дополнениями к нему. Существование различных, а подчас и противоречивых подходов к характеристике юридической сущности ограничений гражданских прав в значительной мере обусловлено допускаемым многими авторами смешением ограничений и способов их законодательного закрепления и достижения. Чаще всего ограничения прав, а также запреты и обязывания априори рассматриваются в одном ряду в качестве перечня используемых способов нормативно-правового регулирования. Например, отмечается, что запреты и ограничения устанавливаются главным образом в публичных интересах и определяют пределы осуществления права на осуществление предпринимательской деятельности. Запреты и ограничения свободного перемещения товаров считаются дискриминационными к определенным товарам, если эти меры ставят товары в менее благоприятное положение чем другие товары данной категории[68]. Более того, смешение ограничений права и способов правового рсгу- I лирования фактически допускается и авторами, предпринимающими попытки рассмотреть соотношение этих понятий. Так, по мнению В.П. Камышан- ского и А. И. Коновалова относительно понятия «ограничение права» в качестве родозого понятия целесообразно использовать «способы правового 1>с- гулирования». Для раскрытия сущности понятия «ограничение права» необходимо установить его сходство и отличие от других способов правового регулирования (запретов, дозволений, обязываний) и специфическую связь е ближайшим родовым понятием - способами правового регулирования. В противном случае понятие ограничения права будет не способом правового регулирования, а отдельным правовым мероприятием. Отсюда делается вывод, что «различие между ограничениями и запретами заключается втом, что запрет только ограничивает собственника, а ограничение, стесняя и сдерживая собственника в реализации своих субъективных прав, одновременно пре доставляет возможность осуществления его отдельных правомочий третьим лицам»1. Однако опасения цитируемых авторов о том, что при ином подходе к проблеме понятие «ограничение права» будет «отдельным правовым мероприятием» представляются излишними, поскольку оно действительно является не способом, а целью нормативно-правового регулирования. Эта цель может достигаться лишь при помощи выработанных правовой наукой и практиком способов нормативно-правового регулирования, к которым относятся дозволения, позитивные обязывания и запреты. Суті, соотношения понятий ограничений права и способов правовог о регулирования весьма точно уловил С.С. Алексеев, отметив, что ограничения представляют собой границы объема прав субъектов, которые характеризуют результат правового регулирования, достигаемый при помощи способов[69] [70]. Конечно, в рамках механизма гражаднеко-правового регулирования достижению этого результата могут способствовать и другие юридические средства, например, принципы права, правовые дефиниции, различные приемы юридической техники и т.д. Как справедливо отмечает Н.Е. Болвачепа, ограничения, облекаемые при помощи юридической техники в определенные юридические конструкции, юридические нормы, представляют собой правовое средство. Являясь одним из важнейших средств механизма гражданско-правового регулирования, ограничения объединяют в себе разнородные гражданско-правовые понятия и действуют в связке «цель-средство-результат». Действуя в снсгемс механизма гражаднеко-правового регулирования, они раскрывают свое функцио- нальиое назначение, определяя и обеспечивая направленность, ценность и цель гражданско-правовой материи[71]. В связи с предлагаемой трактовкой соотношения ограничений гражданских прав может возникнуть резонный вопрос о том, каким образом она вписывается в положения Конституции Российской Федерации (с. 55) и Гражданского кодекса Российской Федерации (ст.1), в которых идет речь о том, что ограничения прав и свобод устанавливаются в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, охраны природы и культурных ценностей. Однако вопрос этот лег ко снимается, если иметь в виду, что в приведенных положениях, так же, как и в предыдущем параграфе, речь идет о социальных ограничениях предпринимательской деятельности иностранных лиц, а в предлагаемой трактовке о юридических. Практическим результатом достижения этих юридических целей становятся накладываемые на субъектов дополнительные пассивные или активные обязанности, состоящие соответственно, в воздержании от совершения определенных действий или в необходимости их совершения. При этом важно иметь в виду, что в качестве ограничений прав можно рассматривать только дополнительные юридические обязанности, то есть такие, которые сужают объем соответствующих позитивных гражданских прав. Забвение этого необходимого условия нередко ведет к непродуктивным дискуссиям о соотношении ограничений гражданских нрав и гражданско-правовых обязанностей. Гак, рассматривая данный аспект исследуемой проблемы, одни авторы считают что, например, обязанности собственника нс являются ограничением права собственности. Они являются элементом содержания права собствен ности поскольку ограничения права собственности предполагают определенные стеснения, затруднения'. Другие полагают, что обязанность нужно рассматривать как элемент содержания ограничений, делая вывод о необходимости включения обязанностей н содержание ограничений[72] [73]. Третьи отмечают, что если исходить из формальной стороны вопроса и рассматривать обязанности с точки зрения правомерного действия, то в данном случае обязанность может выступать скорее с симулирующим, чем ограничивающим фактором. Если же за основу рассмотрения данного вопроса взять проблему удовлетворения конкретных интересов конкретных субъектов нрава, то с неизбежностью следует вывод о том, что позитивные обязывания в большей мере связаны с принуждением, а не со стимулированием поведения субъектов[74]. В действительности элементом содержания законодательных оірапи- чений являются лишь дополнительные юридические обязанности, исполнение которых в любом случае будет считаться правомерным поведением, направленным на обеспечение частных или публичных интересов. Разграничение социальных и юридических целей ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц имеет и существенное практическое значение. Данное обстоятельство связано с тем, что достижение юридической цели может обеспечить лишь соответствующее установленным ограничениям поведение этих субъектов в конкретных правоотношениях, возникающих в рамках осуществляемой ими деятельности. Однако это еще не гарантирует достижения социальной цели, состоящей в обеспечении безопасности соответствующей сферы национальной экономики, что может быть обусловлено недостаточно адекватным выбором способов и объема законодательных ограничений и другими причинами. Иногда при рассмотрении соотношения ограничений права и способов правового регулирования допускается фактическое отождествление последних с собственно правом, то есть «правовыми ограничениями». Например, в процессе дискуссии по проблеме ограничений прав, проводимой журналом «Г осударство и право» в 1998 году, отмечалось, что ограничение права - это сужение его объема. От сужения объема права, или его ограничения, нужно различать используемые юридические способы, приемы фиксации границ дозволенной свободы, к числу которых относятся оговорки, примечания, запреты, исключения. Эти юридические способы и приемы отличаются от ограничений тем, что фиксация границ, пределов права не сужает его объема. Здесь имеет место уточнение содержания, обозначение границ права, с которыми связано его действие. Пределы основных прав зафиксированы в Конституции РФ и по своей юридической сущности отличаются от ограничений основных прав’. Нетрудно заметить, что в приведенном положении запреты как один из способов нормативно-правового регулирования приравнивается к конституционным пределам основных прав, то есть к феномену права, состоящему из совокупности прав и обязанностей, вытекающих из дозволений и запретов, что можно квалифицировать не иначе, как юридический нонсенс. Критикуемые подходы к исследуемой категории получили распространение и в некоторых работах, посвященных предпринимательской деятельности иностранных лиц. Например, исследуя на монографическом уровне правовое регулирование иносгранных инвестиций в Российской Федерации, А.М. Фарукшин пишет, что используя в регулировании иностранных инве- 1 См.: Принципы, пределы, основания ог раничения прав н свобод человека по российскому законодательству и международному праву. «Круглый стол» журнала «Государ- сгво и право». - Государство я право, 1998, № 7, с. 27.36. стиций запретительный, ограничительный и стимулирующий методы, государство допускает законодательные отступления от национального режима, руководствуясь национальными интересами. Метод запрета используется для определения отраслей хозяйства, регионов страны и объектов, иностранные инвестиции в которые запрещаются в законодательном порядке. Это делается в целях защиты отечественного производителя, в интересах безопасности страны, направления потоков иностранных инвестиций в отрасли, регионы, объекты, выгодные с экономической и социальной точек зрения для данного государства. Суть метода ограничения состоит в том, что в законодательном порядке устанавливаются некоторые отраслевые и территориальные ограничения деятельности иностранных инвесторов. Указанные ограничения вводятся в виде обязанности инвесторов получить специальное разрешение (лицензию) на определенный вид деятельности. Суть стимулирующего метода состоит в законодательном установлении льгот для поощрения иностранных инвестиций с целью привлечения их в страну, в том числе и в имеющие приоритетное значение отрасли и регионы1. Относя как запреты, так и ограничения к методам (способам) правового регулирования предпринимательской деятельности иностранных лиц и проводя па этой основе их сравнительный анализ, автор приведенного положения не учитывает ряд обстоятельств. Во-первых, посредством запретов можно сделать недоступными для иностранных лиц нс только «отрасли хозяйства, регионы страны и объекты», но и «некоторые территории». Во-вторых, установление обязанности «получить специальное разрешение (лицензию)» на определенный вид деятельности означает одновременно установление запрета на се осуществление без этой лицензии. Указанных противоречий можно легко избежать, если ограничения предпринимательской деятельности См.: Фарукшин Л.М. Правовое регулирование иностранных инвестиций в Российской Федерации. Лвтореф. дисс. ...капд. юрид. наук. М., 1997, с. 10, 18-20. иностранных лиц рассматривать в качестве одной из целей правового регулирования этой сферы общественных отношений, а запреты, обязывания и дозволения - в качестве юридических способов ее достижения. Распространение в научной литературе противоречивых и ошибочных подходов к соотношению ограничений прав и способов правового регулирования не могло не отразиться и в законодательных актах, регулирующих предпринимательскую деятельность иностранных лиц в Российской «Федерации. Например, противоречивой и тавтологичной выглядит конструкция соотношения запретов и ограничений, используемая в Законе Российской «Федерации от 21 ноября 2003 года «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности». 'Гак, в пункте 2 статьи 33 говорится, что внешняя торговля услугами может1 быть «ограничена путем введения запретов и ограничений, затрагивающих вСс ИЛИ отдельные сектора услуг». Получается, что ограничения внешней торговли услугами устанавливаются путем запретов и других ограничений, что свидетельствует о смешении целей и средств нормативно-правового регулирования внешнеторговой деятельности. В пункте 2 статьи 21 законодатель фактически рассматривает ограничения и запреты в качестве двух самостоятельных средств нормативно-правового регулирования, закрепляя право Правительства Российской «Федерации устанавливать «временные ограничения и запреты» экспорта товаров. Аналогичная трактовка соотношения ограничений и запретов используется и в статье 37 закона, которая называется «Запреты и ограничения внешней торговли товарами, услугами и интеллектуальной собственностью в целях участия Российской Федерации в международных санкциях». В статье 12 Закона «запреты и ограничения» относятся уже к «методам» государственного регул ирова- I ния внешнеторговой деятельности . См.: Собрание законодательства Российской Федерации, 2003, № 50, ст. 4850. Весьма активно дискуссируется вопрос, связанный с соотношением понятий «ограничения прав», «правовые ограничения», «пределы (границы) прав». Например А.В. Малько полагает, в частности, что правовые ограничения представляют собой установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать, исключение определенных возможностей в деятельности лиц1. Некоторые участники этой дискуссии считают, что установление пределов (границ) прав вообще не имеет ничего общего с их ограничениями. С этих позиции, в частности, отмечается, что установление пределов осуществления прав нс является ограничением этих прав, а представляет собой юридическое выражение экономически равного положения людей в системе общественных отношений, правовое обеспечение, юридическую гарантию этого равенства. Например, ограничениями права собственности не являются не только сами границы (пределы) права, но и случаи изменения, сужения этих границ[75] [76]. Большинство авторов предпринимают попытки поиска неких критериев разграничения этих понятии и выделения их специфических характеристик. Однако делают они это по-разному и даже противоречиво. Так, отмечается, что следует различать ограничения права и правовые ограничения, которые тождественны пределам осуществления нрав. 1 Іравовьіс ограничения - это установление в праве іраниц, в пределах которых поведение субъектов считается законным. Ограничения права собственности в данном аспекте - это пределы осуществления права собственности, что тождественно его границам. Ограничение права собственности как ограничение права, а тге правовое ограничение является изменением (сужением) существующих границ его осуществления (например, в результате ареста имущества)1. Подчеркивается, что с пределами подлежат отождествлению линів общие ограничения, которые по сути задают рамки праву, определяют его содержание. Например, право собственности на земельный участок изначально в общем порядке ограничено требованием не загрязнять его, не изменять его целевое назначение. Это общее ограничение, предел осуществления права, заложенный в субъективном праве. Отнесение пределов осуществления права собственности к общим ограничениям данного права позволяет минимизировать риск возможного судейского произвола и негативного собственного усмотрения должностных лиц при определении наличия или отсутствия злоупотребления правом[77] [78]. • • Соотношение понятий «ограничение права», «пределы права» рассматривается в контексте и более детального анализа элементов их юридического содержания. Считается, что сущностью пределов (границ) права собственности является определение круга правомочий, не входящих в содержание права собственности, а оіраниченнй права собственности - определение правомочий, входящих в содержание права собственности, по осуществление которых в полной мере невозможно. При ограничении права собственности его содержание по владению, пользованию и распоряжению имуществом сохраняется в полном объеме в соответствии с законом. Ограничения сужают собственнику возможность осуществления отдельных субъективных прав в течение определенного времени, вплоть до устранения ограничений. В этом существенное отличие ограничения от пределов осуществления права собственности. Пределы или границы осуществления права указывают на правомочия, не входящие в содержание права собственности. Изъятие из права собственности одного из правомочия будет его ограничением. Установленные статьей 209 ГК РФ требования к собственнику в процессе осуществления своего нрава не нарушать закон, нрава и охраняемые законом интересы других лиц устанавливают одновременно и границу права собственности, поскольку указывают на те правомочия, которые у собственника отсутствуют, и ограничение права собственности, так как означают сужение, умаление возможностей собственника, которые изначально являются безграничными[79]. Некоторые авторы разграничение анализируемых понятий связывают с волевым критерием, отмечая, что пределы права объективны и не зависят от воли собственника, поскольку установлены законом. Ограничения же права субъективны, так как зависят от основанной на законе воли субъектов или компетентных органов2. Представляется, однако, что поиск неких объективных критериев, которые позволили бы убедительно обосновать различие и соотношение понятий «ограничение права», «правовые ограничения», «пределы» и «границы» гражданских прав вряд ли может увенчаться значимым для науки и практики результатом. Данный вывод связан прежде всего с тем, что перечисленные понятия этимологически являются в значительной степени синоннматичиы- ми, поскольку любые законодатель!пае ограничения іраждапских прав так или иначе связаны с установлением их пределов, границ. Что же касается понятия «правовые оіраничения», которое фактически отражает юридическую сущност ь самого феномена права, то оно может быть рассмотрено в одном ряду с понятием «ограничение нрава» лишь к контексте естественноправовой концепции. Однако теоретическая и практическая значимость вы деления понятия «правовые ограничения» даже в этом контексте представляется весьма сомнительной, поскольку, как уже отмечалось, современная конституционная и судебная практика едет по пути позитивного закрепления и применения естественных (неотъемлемых) прав, свобод и принципов, что существенно снимает проблему традиционного противостояния естественноправовых и позитивистских доктрин. Обоснованность данного вывода подтверждается и действующим законодательством. Например, в статье 377 Гражданского кодекса Российской Федерации «Пределы обязательства гаранта» говорится, что предусмотренное банковской гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром ограничивается уплатой суммы, на которую выдана і арантия. Ответственность гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом обязательства по гарантии не ограничивается суммой, на которую выдана гарантия, если в гарантии не предусмотрено иное. В действующем законодательстве наряду с понятием ограничение гражданских прав используется и понятие обременения. Их можно обнаружить как в общей, так и в особенной частях Гражданского кодекса Российской Федерации. В кодексе закрепляются положения о возможности ограничения гражданских прав (ст. 1 ГК РФ) и дееспособности граждан (ст. 30 ГК РФ), об обществе с ограниченной ответствен костью (ст. 87 і К РФ), об ограничениях на выпуск ценных бумаг и выплату дивидендов акционерною общества (ст. 102 ГК Р), о последствиях ограничения полномочий па совершение сделки (ст. 174 ГК РФ), об ограничениях дарения (сг. 576 ГК РФ), об оіраничении распоряжения счетом (ст. 858 ГК РФ) и др. Об обременениях гражданских прав речь идет в статьях кодекса, поевящениых обременению сервитутом зданий и сооружений (ст. 277 ГК РФ), обременению рентой недвижимого имущества (ст. 586 ГК РФ), изменению сторон в договоре безвозмездного пользования (сг. 700 ГК РФ), выполнению работы, иждивением подрядчика (ст. 704 ГК РФ) и др. Анализ содержания этих статей Гражданского кодекса Российской Федерации свидетельствует о том, что используемые в них понятия «ограничение» и «обременение» іражданских прав не получило достаточно четкого разграничения. Так, статья 274 кодекса посвящена праву «ограниченного пользования чужим участком» (сервитуту). В то же время, в содержании этой статьи говорится, что, «обременение» земельного участка сервитутом нс лишает собственника права владения, пользования и распоряжения этим участком. Собственник участка «обремененного сервитутом, вправе требовать соразмерную плагу за пользование участком «(п. 2, 5 ст. 274 ГК РФ). Кроме того, о сервитуте как средстве обременения гражданских прав речь идет и в статьях 275-277 кодекса. Аналогичная ситуация характерна и для других законодательных актов, в которых используются понятия «ограничение» и «обременение» гражданских прав. Так, Закон Российской Федерации от 21 июля 1997 года «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» «ограничения (обременения)» определяет как наличие установленных законом или уполномоченными органами в предусмотренном законом порядке условий, запрещений, стесняющих правообладателя при осуществлении права собственности либо иных вещных прав на конкретный объект недвижимого имущества (сервитуты, ипотеки, доверительного управления, аренды, ареста имущества и др.)1. В соответствии с Законом Российской Федерации от 21 декабря 2001 года «О приватизации государственного и муниципального имущества» имущество может быть «обременено ограничениями», предусмотренными См.: Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 30, ст. 3594. законами и публичным сервитутом1. По существу аналогичное нормативноправовое закрепление понятие оіраничений и обременений получило и в Постановлении Правительства Российской Федерации от 31 августа 2000 года «Вопросы государственной регистрации прав на недвижимое имущество, находящееся в федеральной собственности»[80] [81]. Закон Российской Федерации от «Об ипотеке (залоге недвижимости)» признает ипотеку обременением права собственности на недвижимое имущество (ст. 11 )[82]. В Законе Российской Федерации от 21 ноября 2003 года «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности без каких- либо разграничении неоднократно употребляются термины «ограничения», «обременения»[83]. В Законе Российской Федерации от 25 июня 2002 года «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» говорится, что обязательства по сохранению объекта культурного наследия являются ограничениями (обременениями) права собственности[84].' ■ • . . Такая неопределенность в использовании законодателем понятий «ограничение» и «обременение» гражданских прав нс могла не породить оживленную дискуссию по данному вопросу в цивилистической науке. Высказывается мнение, что различия юридической сущности оіраниченин и обременений носят условный характер[85]. Наряду с этим предпринимаются попытки найти отличительные особенности юридической сущности этих смежных категорий но различным ос- новациям. Отмечается, что стеснение прав выступает в виде ограничений и обременений, которые отличаются разной функциональной направленностью. Ограничение несет в себе содержательный элемент стеснения прав, определяющий их пределы. Обременение характеризует динамику стеснения прав. Оно связано с правом следования, характерным для вещных прав. То есть при переходе права собственности к другому лицу ограничение права сохраняет свое значение для нового собственника. Л поскольку право собственника, ио общему правилу, переходит к новому собственнику с момента передачи пещи, то обычно говорят об обременении именно его ограниченными правами1. Ссылаясь на статью 274 ГК РФ, В.Л. Микрюков пишет, что сервитут является не ограничением, а обременением права собственности. Указанный пример подтверждает, что временное предоставление третьим лицам отдельных ограниченных полномочий в отношении имущества собственника нс лишает самого собственника этих полномочий. Исходя из этого, автор делает вывод, чю в отличие от ограничений «суть обременений составляю! обязанности собственника в связи с предоставлением третьим лицам субъективных гражданских прав ио владению, пользованию и распоряжению его имуществом либо права третьих лиц требовать удовлетворения их гражданских прав иным образом в связи с наличием у собственника обремененного имущества»2. Представляется, что не будет ошибкой рассматривать обременения гражданских прав в качестве специфического вида их ограничения. Как и любые другие ограничения іражданских прав, обременения сужают объем См.: Константинов М.В. , Туманова J1.B. Правовые и организационные аспекты деятельности учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним н Российской Федерации. Тверь, 2002, с. 31-32. 2 Микрюков В.А. Ограничения и обременения іражданских прав. М., 2007, с. 34, 51. правовых возможностей правообладателя, например, связанных с продажей заложенного имущества, использованием земельного участка, обремененного сервитутом. Однако, в отличие от других видов ограничений гражданских прав их обременение всегда связано с обязанностью правообладателя предоставить третьим лицам определенные правомочия в отношении своего имущества, а значит распространяется только на вещные права. В цивилистической пауке возникает и обсуждается вопрос о возможности отнесения к ограничениям гражданских праи регистрационно- лицензионной деятельности в сфере предпринимательской деятельности. Выделяется несколько позиций по данному вопросу. Представители одной из них рассматривают эту деятельность как одно из средств, широко применяемых для ограничения предпринимательской деятельности. Отмечается, что здесь суть ограничения заключается в том, что в законодательном порядке устанавливаются некоторые отраслевые и территориальные ограничения деятельности иностранных инвесторов, причем эти ограничения вводятся, как правило, в виде обязанности инвестора получить специальное разрешение (лицензию) на определенный вид деятельности[86]. Высказывае'гся точка зрения, в соответствии с которой лицензионно-регистрационные требования, устанавливающие порядок возникновения и осуществления гражданских прав, пе являются ограничениями, поскольку не сужают их объема, а лишь создают определенные препятст вия, трудности2. Используется и дифференцированный подход к роли рсгистрациопно- лицензионной деятельности в ограничении предпринимательской деятельности. Считается, что на основании регистрационного акта возникают правоот ношения, разрешающие и способствующие осуществлению предпринимательской деятельности. Нельзя думать, что акты государственных органов лишь фиксируют тс или иные юридические состояния, проверяя законность образования юридического лица или соответствие его учредительных документов закону, как ого происходит при регистрации юридических лиц. Инос дело с осуществлением деятельности юридического лица или индивидуального предпринимателя, на занятие которой требуется получение лицензии. Соответствующие органы оценивают, не нанесет ли юридическое лицо (индивидуальный предприниматель), которому дано разрешение на осуществление лицензируемой деятельности, ущерба правам, законным интересам граждан, безопасности государства и т.п.1 Представляется, что регистрационно-лицензионная деятельность может быть отнесена к ограничениям предпринимательской деятельности, поскольку она, во-первых, связана с наложением дополнительных обязанностей па субъектов, приобретающих недвижимость или совершающих сделки с ней, желающих заниматься предпринимательской деятельностью, в том числе такими ее видами, которые моїут нанести ущерб другим лицам и безопасности государства. Во-вторых, регистрационно-лицензионная деятельность сужает объем соответствующих правовых возможностей субъектов посредством установления определенных требований к индивидуальным предпринимателям и юридическим липам, которым они могут и не соответствовать. Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц характеризуется также тем, что они могут быть установлены только федеральным законом. Данный вывод прямо вытекает из статьи 55 Конституции Российской Федерации и статьи 1 Гражданского ко декса Российской Федерации, в которых говорится о том, что права и свободы могут быть «ограничены на основании федерального закона». К сожалению, в Гражданском кодексе Российской Федерации понятие «законодательство» используется в так называемом «широком» смысле, предполагающем включение в эго понятие и подзаконных актов (ст. 2, 3, 4, 5, 6-8, 125, 127 и др. ГК РФ). В комментариях к кодексу высказывается мысль о том, что не следует исключать использование термина «іражданское законодательство» в широком смысле как совокупность всех акт ов и норм гражданского права. Исключение из состава гражданского законодательства подзаконных актов создавало бы очевидный вакуум в правовом регулировании, что недопустимо'. Сложившаяся практика обьедннения в понятии «законодательство» законов и подзаконных актов представляется ошибочным в научном и опасным в практическом отношениях. На это обращают внимание как классики отечественной цивилистики, так и современные правоведы2. Проведенный анализ позволяет сформулировать следующие выводы. Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц состоит в частичном изъятии из ее национальною правового режима определенных правовых возможностей этих субъектов посредством законодательного установления соответствующих запретов и обязываний. Ограничения предпринимательской деятельности иностранных лип являются юридической целью ее нормативно-правового регулирования, достигаемой путем законодательного установления запретов и обязываний, свя занных с возникновением, содержанием и осуществлением этого вида экономической деятельности. В законодательстве, регулирующем предпринимательскую деятельность иностранных лиц, допускается отождествление правовых ограничений и способов их законодательного установления. В Гражданском кодексе Российской федерации понятие «законодательство» используется в так называемом «широком» смысле, что является фактором, провоцирующим установление ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц не только на основе федеральных законов, но и подзаконных актов.