<<
>>

§ 2. Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц.

Юридическая сущность ограничений гражданских прав была и остает­ся объектом исследований представителей российской нивилистической нау­ки. Несмотря на это, до настоящего времени еще не удалось создать единую концепцию этой категории, выступающей важным юридическим средством гражданско-правового регулирования общественных отношений [57] .

Между тем, выработка единого понятия ограничения прав и исследование его соот­ношения со смежными юридическими средствами нормативно-правового ре­гулирования имеет не только научное, но и практическое значение, на что

обращает внимание в ряде своих документов Конституционный Суд Россий­ской Федерации1.

Отсутствие концепции категории оіракичений гражданских прав мож­но, по-видимому, объяснить несколькими причинами. Одна из них состоит в том, что представители цивилистической науки традиционно, по меткому выражению И.Л. Покровского, погружаются в повседневную догматическую работу[58] [59], далекую от концептуальных проблем гражданского права. Не слу­чайно, поэтому, что исследуя проблему ограничений гражданских прав они связывают их прежде всего с так называемым «правом участия». Характер­ным примером именно такого подхода является, в частности, положение Д.И. Мейера о том, что ограничения права собственности предполагают стеснения собственника, которые выражаются в лишении возможности со­вершать то или иное действие относительно веши, которое он мог бы совер­шать по содержанию права собственности, или в наложении обязанности терпеть что-либо со стороны других, допустить их определенные действия относительно вещи, хотя по содержанию нрава собственности он мог бы их и не допускать[60]. Кроме того, в течение весьма длительного советского периода развития юридической науки серьезное публичное обсуждение ограничения прав и свобод практически не предпринималось, поскольку в тех условиях оно могло проводиться в лучшем случае только в русле критики буржуазной

демократии, а и худшем получить весьма негативную политико- идеологическую опенку и даже уголовно-правовую квалификацию.

Несмотря на сложности, существующие в цивилистических исследова­ниях законодательных ограничений гражданских прав, большинство их авто­ров, как и представителей общей теории нрава, так или иначе склоняются к выводу о том, что юридическая сущность ограничения гражданских прав со­стоит в сужении (ущемлении, уменьшении, стеснении и т.п.) правовых воз­можностей их носителей[61]. Однако, при более детальном анализе понимаемой таким образом категории ограничений гражданских прав обнаруживаю гея существенные проблемы в обосновании ее основных характеристик.

Одной из узловых характеристик юридической сущности ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц является предмет та­ких ограничений. Проблема предмета ограничений гражданских пран хотя и рассматривается представителями цивилистической науки, но решается да­леко не всегда однозначно. Между тем, без адекватного решения данной проблемы само исследование ограничений гражданских прав становится в значительной степени беспредметным. На первый взгляд предметом ограни­чения гражданских прав могут быть лишь сами гражданские права. Однако при более углубленном исследовании ответ на этот вопрос оказывается не таким простым, хотя бы в силу существования концепций так называемых «естественных» (неотъемлемых, присущих человеку от природы) и «пози­

тивных» (закрепленных в законодательстве) прав[62]. Игнорировать научную концепцию подобной классификации прав нельзя, поскольку она получила не только научное признание, но и законодательное закрепление. Так, в Кон­ституции Российской Федерации записано, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ст. 17). Кро­ме того, предусматривая, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены» (п. 3 ст. 55), Конституция Российской Федерации выделя­ет такую их группу, па которую возможность ограничения не распространя­ется. К ней относятся: право на жизнь и достоинство личности, право на не­прикосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, право на защи­ту чести и доброго имени, право на ознакомление с документами и материа­лами, непосредственно затрагивающими права и свободы человека, свобода совести к вероисповедания, право на свободное использование своих спо­собностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, право на жилище, право на государст­венную защиту и самозащиту, а также ряд уголовно-процессуальных прав (ст.

20, 21,23, 24, 28, 34, 40, 45-54, 56). Как видно, устанавливая возможность ограничения прав и свобод, а также перечень абсолютных прав и свобод, то есть не подлежащих такому ограничению, Конституция Российской Федера­ции разграничивает естественные и позитивные права.

Нссколе.ко иной подход к ограничению прав и свобод использован в Гражданском кодексе Российской Федерации. В соответствии со статьей 1 кодекса, посвященной основным началам гражданского законодательства, предусматривается возможность ограничения гражданских прав, а также пе­ремещения товаров и услуг. Из содержания статьи 2 кодекса, посвященной отношениям, регулируемым гражданским законодательством, следует, что

«неотчуждаемые» права и свободы человека, и «другие нематериальные бла­га» только «защищаются», по не регулируются гражданским законодательст­вом. Поскольку ограничение прав и свобод есть ничто иное, как один из воз­можных вариантов нормативно-правового регулирования, получается, что неотчуждаемые, то есть естественные права, не рассматриваются кодексом в качестве предмета гражданско-правовых ограничений.

Неоднозначно решается вопрос о соотношении естественно-правовых и позитивных элементов предмета законодательных ограничений прав и сво­бод и в научной литературе. Существует мнение, что в качестве предмета ог­раничений следует рассматривать естественные права, то есть права, соот­ветствующие свободе усмотрения субъектов экономических отношений, обу­словленной объективно формирующимися потребностями в данной сфере жизнедеятельности людей. С этих позиций любые установленные законом рамки, пределы свободы усмотрения п экономической сфере предлагается относить к ограничениям прав’.

Обосновывается и дуалистическая позиция, в соответствии с которой в зависимости от аспекта исследования в качестве предмета ограничений вполне могут рассматриваться как естественные, так и позитивные права. В частности, отмечается, что выделение естественного и позитивного права от­ражает, соответственно, возможности человека действовать по своему ус­мотрению или в соответствии с официально признанной и легализованной мерой поведения.

В последнем случае право представляет собой определен­ное ограничение естественного права. При таком понимании ограничения могут быть названы правовыми. В первом случае ограничения представляют собой сужение объема субъективного права в определенных правоотношени­ях. В отношении естественного права ограничения выступают 8 качестве системы императивных норм, а в отношении позитивного права - ограниче­ния, предусмотренные статьей 1 Гражданского кодекса Российской Федера­

ции[63].

Высказывается в целом убедительная позиция, в соответствии с кото­рой отнесение к предмету ограничений так называемых естественных (не­отъемлемых) нрав и свобод делает исследование данной проблемы практиче­ски беспредметным. В этом случае все правовые предписания и само право как регулятор общественных отношений следовало бы рассматривать в каче­стве ограничений. Оценивается как не безупречный и дуалистический под­ход, поскольку императивные, то есть обязывающие и запрещающие нормы права выступают средствами ограничения как естественных, так и позитив­ных прав. Различие же состоит в том, что средством ограничения свободы в естественно-правовом значении, кроме того,, выступают и управомочиваю­щие нормы закона, устанавливающие вид и меру возможного поведения субъектов2.

Представляется, что для разработки теоретико-методологических и нравственных основ нормативно-правового закрепления ограничений прав и свобод человека категория естественных (неотъемлемых) прав человека мо­жет сыграть позитивную роль в качестве предмета таких ограничений. В контексте же разработки реальной меры должного или возможного поведе­ния субъектов в соответствующих сферах нормативно-правового регулиро­вания в качестве предмета ограничений могут быть рассмотрены только по­зитивные, то есть нашедшие законодательное закрепление права и свободы. Более того, в современных условиях разграничение естественных и позитив­ных прав в качестве предмета законодательных ограничений становится все более условным, а следовательно и не имеющим большого практического значения.

Данное обстоятельство связано с тем, что в современной конститу­ционной и судебной практике демократических государств наблюдается яв­

ное смягчение противостояния естественно-правовых и позитивистских кон­цепций. При этом практика идет по пути позитивного закрепления естест­венных прав и принципов. Эта тенденция является весьма благоприятной, снимающей противостояние и крайности указанных доктрин, проблему не­защищенности естественных прав человека вне государственного закрепле­ния и дистанцирования позитивизма от нравственных, личностных, социаль­ных ценностей .

Однако проблема теоретико-методологических основ исследования предмета ограничения предпринимательской деятельности иностранных лиц включает п себя и ряд других аспектов. Так, существует точка зрения в соот­ветствии с которой ограничения не касаются самого права, а лишь затрудня­ют его осуществление в силу стеснений, вызванных этими ограничениями2. В противоположность данной точке зрения высказывается мнение о том, что законодательно может ограничиваться как само право, так и круг действий, которые может совершать его обладатель. Сторонники данной позиции, в ча­стности, полагают, что подлинно ограничения, например, права собственно­сти, связаны с ограничением круга его субъектов, предъявляемыми к ним особыми требованиями, особым правовым режимом имущества, специаль­ными способами приобретения имущества и др? Считается также, что нельзя смешивать ограничение права собственности и ограничение возможности обладать правом собственности на конкретный объект, то есть ограничением правоспособности. Ограничением права собственности является лишь огра­ничение круга действий собственника по осуществлению и защите его нрава. Если лицо желает приобрести в собственность конкретный объект, но не мо-

жег сделать этого в силу ограничения этого объекта в гражданском обороте, то объектом ограничения является правоспособность лица, а если лицо, имея на праве собственности определенный объект, не может должным образом распорядиться им, то это будет ограничение именно права собственности[64].

Приведенные выше точки зрения относительно предмета законода­тельных ограничений хотя и не совпадают, но мало чем отличаются друг от друга принципиально. Все они характеризуются тем, что их авторы, почему- то, не учитывают, что ограничениям могут подвергаться и возникновение, и содержание, и осуществление права. Данная проблема глубоко и всесторонне исследована Р.Л. Дунаевым, который последовательно и весьма убедительно показывает, что ограничения экономических прав граждан в Российской Фе­дерации осуществляются путем ограничения их возникновения, осуществле­ния и реализации. В результате проведенного исследования автор делает вы­вод о том, что ограничения возникновения экономических прав - это законо­дательное сужение возможностей их приобретения, ограничения содержания экономических прав - законодательное сужение их правомочий, ограничение реализации экономических прав - законодательное сужение вариантов про­цесса их осуществления2.

Для раскрытия специфики предмета ограничений предприниматель­ской деятельности иностранных лиц в Российской Федерации существенное значение имеет соотношение национального правового режима предприни­мательской деятельности и правового режима предпринимательской дея­тельности иностранных лиц. Первый вид правового режима отражает сово­купность нрав и обязанностей, предоставляемых законом российским пред­принимателям, а второй - иностранным. Практическое значение соотноше­ния этих видов правовых режимов состоит в том, что именно характер их

соотношения и позволяет при рассмотрении предмета оіраничений предпри­нимательской деятельности иностранных лип ответить на недостаточно ис­следованный вопрос о том, о сужении какого объема прав идет речь, где за­фиксирован тот изначальный, эталонный объем прав, подвергаемых ограни­чению[65].

В контексте исследуемой темы данный вопрос в самом общем плане нашел отражение в Гражданском кодексе Российской Федерации. Норма аб­заца 4 пункта 1 статьи 2 кодекса содержит положение о том, что правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юри­дических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. Однако, как отмечается в литературе, данное положение использовать в правоприме­нительной практике крайне затруднительно, если не считать, что эта пробле­ма разрешается исключительно нормами раздела VI кодекса, посвященного международному частному праву. Но это неверно. 'Гак, статьей 127 кодекса предусмотрено принятие закона об иммунитете государства и его собствен­ности, в котором должны быть установлены особенности ответственности Российской Федерации и ее субъектов в отношениях, регулируемых граж­данским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, гра­ждан и государства2.

В соответствии с международной практикой из принципа националь­ного режима существуют изъятия в виде ограничений или льгот, устанавли­ваемых для иностранных лиц. С этих позиций в цивилистических исследова­ниях и принято характеризовать соотношение национального режима пред­принимательской деятельности российских лиц и правового режима пред­

принимательской деятельности иносгранных лин в Российской Федерации[66]. При рассмотрении соотношения этих правовых режимов, одни авторы отме­чают, что используя в нормативно-правовом регулировании иностранных инвестиций запретительный, ограничительный и стимулирующий методы, государство допускает законодательные отступления от национального ре­жима п целях обеспечения национально-государственных интересов. Другие считают, что правовой режим деятельности иностранных инвесторов и ис­пользования полученной от нее прибыли не может быть менее благоприят­ным, чем правовой режим, предоставляемый российским инвестором, за изъ­ятиями, устанавливаемыми федеральными законами. Эти изъятия могут но­сить оіраничительньїй и льготный характер. Выделяются два основных вида правового режима предпринимательской деятельности иностранных лиц па территории принимающего государства, широко распространенных в миро­вой практике: национальный режим и режим наибольшего благоприятство­вания. Первый режим означает наделение иностранных инвесторов таким же объемом прав и обязанностей как и российских лиц. Второй режим преду­сматривает предоставление иностранным инвестором такого же объема прав, которыми обладают они в любом третьем иностранном государств. Обосновывается положение о целесообразности предоставления в странах с переходной экономикой, в том числе и в Российской Федерации, для ино­странных инвесторов не национального режима, а режима, предполагающего специальные льготы и ограничения, который является более продуктивным как для инвесторов, гак и для страны реципиента. С этих позиций предлага­ется осуществлять селективное правовое регулирование иностранных инве­стиций, построение которого должно осуществляться с учетом социально- экономического эффекта тех или иных иносгранных инвестиций. В качестве одного из критериев дифференцированного подхода к привлечению ино­

странных инвестиций выделяется не размер инвестируемого капитала, а се- ры приложения инвестиций, реального или спекулятивного секторов эконо­мики. К элементам правового режима иностранных инвестиций в России от­носятся: гарантии от некоммерческих рисков и механизм разрешения инве­стиционных споров; ограничения деятельности иностранных инвесторов. В России для иностранных инвесторов существует режим наибольшего благо­приятствования, предполагающий специальные льготы и ограничения[67].

Из приведенных положений вытекает важный для настоящего иссле­дования вывод, состоящий в том, что в любом случае в качестве предмета ог­раничения предпринимательской деятельности иностранных лиц, высту­пающего в виде эталонного объема прав, подвергаемых ограничению, следу­ет- рассматривать права, предоставляемые национальным правовым режимом российским предпринимателям. Практически данный вывод означает, что ограничения, распространяющиеся как на российских, так и на иностранных предпринимателей не могут рассматриваться в качестве ограничений пред­принимательской деятельности иностранных лиц в Российской Федерации. Большое количество ограничений подобного рода содержит, например, Закон Российской Федерации от 21 ноября 2003 года (в ред. 2004-2006гг.) «Об ос­новах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»2. В то же время вряд ли можно признать удачной сложившуюся практику отнесения к «изъятиям» из национального режима нс только ограничений предприни­мательской деятельности, но и льгот, которые, скорее, являются не изъятия­ми из этого режима, а дополнениями к нему.

Существование различных, а подчас и противоречивых подходов к ха­рактеристике юридической сущности ограничений гражданских прав в зна­чительной мере обусловлено допускаемым многими авторами смешением

ограничений и способов их законодательного закрепления и достижения. Чаще всего ограничения прав, а также запреты и обязывания априори рас­сматриваются в одном ряду в качестве перечня используемых способов нор­мативно-правового регулирования. Например, отмечается, что запреты и ог­раничения устанавливаются главным образом в публичных интересах и оп­ределяют пределы осуществления права на осуществление предпринима­тельской деятельности. Запреты и ограничения свободного перемещения то­варов считаются дискриминационными к определенным товарам, если эти меры ставят товары в менее благоприятное положение чем другие товары данной категории[68].

Более того, смешение ограничений права и способов правового рсгу-

I

лирования фактически допускается и авторами, предпринимающими попыт­ки рассмотреть соотношение этих понятий. Так, по мнению В.П. Камышан- ского и А. И. Коновалова относительно понятия «ограничение права» в каче­стве родозого понятия целесообразно использовать «способы правового 1>с- гулирования». Для раскрытия сущности понятия «ограничение права» необ­ходимо установить его сходство и отличие от других способов правового ре­гулирования (запретов, дозволений, обязываний) и специфическую связь е ближайшим родовым понятием - способами правового регулирования. В противном случае понятие ограничения права будет не способом правового регулирования, а отдельным правовым мероприятием. Отсюда делается вы­вод, что «различие между ограничениями и запретами заключается втом, что запрет только ограничивает собственника, а ограничение, стесняя и сдержи­вая собственника в реализации своих субъективных прав, одновременно пре­

доставляет возможность осуществления его отдельных правомочий третьим лицам»1.

Однако опасения цитируемых авторов о том, что при ином подходе к проблеме понятие «ограничение права» будет «отдельным правовым меро­приятием» представляются излишними, поскольку оно действительно явля­ется не способом, а целью нормативно-правового регулирования. Эта цель может достигаться лишь при помощи выработанных правовой наукой и практиком способов нормативно-правового регулирования, к которым отно­сятся дозволения, позитивные обязывания и запреты. Суті, соотношения по­нятий ограничений права и способов правовог о регулирования весьма точно уловил С.С. Алексеев, отметив, что ограничения представляют собой грани­цы объема прав субъектов, которые характеризуют результат правового ре­гулирования, достигаемый при помощи способов[69] [70]. Конечно, в рамках меха­низма гражаднеко-правового регулирования достижению этого результата могут способствовать и другие юридические средства, например, принципы права, правовые дефиниции, различные приемы юридической техники и т.д. Как справедливо отмечает Н.Е. Болвачепа, ограничения, облекаемые при по­мощи юридической техники в определенные юридические конструкции, юридические нормы, представляют собой правовое средство. Являясь одним из важнейших средств механизма гражданско-правового регулирования, ог­раничения объединяют в себе разнородные гражданско-правовые понятия и действуют в связке «цель-средство-результат». Действуя в снсгемс механиз­ма гражаднеко-правового регулирования, они раскрывают свое функцио-

нальиое назначение, определяя и обеспечивая направленность, ценность и цель гражданско-правовой материи[71].

В связи с предлагаемой трактовкой соотношения ограничений граж­данских прав может возникнуть резонный вопрос о том, каким образом она вписывается в положения Конституции Российской Федерации (с. 55) и Гра­жданского кодекса Российской Федерации (ст.1), в которых идет речь о том, что ограничения прав и свобод устанавливаются в целях защиты основ кон­ституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, охра­ны природы и культурных ценностей. Однако вопрос этот лег ко снимается, если иметь в виду, что в приведенных положениях, так же, как и в предыду­щем параграфе, речь идет о социальных ограничениях предпринимательской деятельности иностранных лиц, а в предлагаемой трактовке о юридических. Практическим результатом достижения этих юридических целей становятся накладываемые на субъектов дополнительные пассивные или активные обя­занности, состоящие соответственно, в воздержании от совершения опреде­ленных действий или в необходимости их совершения. При этом важно иметь в виду, что в качестве ограничений прав можно рассматривать только дополнительные юридические обязанности, то есть такие, которые сужают объем соответствующих позитивных гражданских прав. Забвение этого не­обходимого условия нередко ведет к непродуктивным дискуссиям о соотно­шении ограничений гражданских нрав и гражданско-правовых обязанностей. Гак, рассматривая данный аспект исследуемой проблемы, одни авторы счи­тают что, например, обязанности собственника нс являются ограничением права собственности. Они являются элементом содержания права собствен­

ности поскольку ограничения права собственности предполагают определен­ные стеснения, затруднения'.

Другие полагают, что обязанность нужно рассматривать как элемент содержания ограничений, делая вывод о необходимости включения обязан­ностей н содержание ограничений[72] [73]. Третьи отмечают, что если исходить из формальной стороны вопроса и рассматривать обязанности с точки зрения правомерного действия, то в данном случае обязанность может выступать скорее с симулирующим, чем ограничивающим фактором. Если же за основу рассмотрения данного вопроса взять проблему удовлетворения конкретных интересов конкретных субъектов нрава, то с неизбежностью следует вывод о том, что позитивные обязывания в большей мере связаны с принуждением, а не со стимулированием поведения субъектов[74].

В действительности элементом содержания законодательных оірапи- чений являются лишь дополнительные юридические обязанности, исполне­ние которых в любом случае будет считаться правомерным поведением, на­правленным на обеспечение частных или публичных интересов. Разграниче­ние социальных и юридических целей ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц имеет и существенное практическое значе­ние. Данное обстоятельство связано с тем, что достижение юридической це­ли может обеспечить лишь соответствующее установленным ограничениям поведение этих субъектов в конкретных правоотношениях, возникающих в рамках осуществляемой ими деятельности. Однако это еще не гарантирует достижения социальной цели, состоящей в обеспечении безопасности соот­ветствующей сферы национальной экономики, что может быть обусловлено

недостаточно адекватным выбором способов и объема законодательных ог­раничений и другими причинами.

Иногда при рассмотрении соотношения ограничений права и способов правового регулирования допускается фактическое отождествление послед­них с собственно правом, то есть «правовыми ограничениями». Например, в процессе дискуссии по проблеме ограничений прав, проводимой журналом «Г осударство и право» в 1998 году, отмечалось, что ограничение права - это сужение его объема. От сужения объема права, или его ограничения, нужно различать используемые юридические способы, приемы фиксации границ дозволенной свободы, к числу которых относятся оговорки, примечания, за­преты, исключения. Эти юридические способы и приемы отличаются от ог­раничений тем, что фиксация границ, пределов права не сужает его объема. Здесь имеет место уточнение содержания, обозначение границ права, с кото­рыми связано его действие. Пределы основных прав зафиксированы в Кон­ституции РФ и по своей юридической сущности отличаются от ограничений основных прав’. Нетрудно заметить, что в приведенном положении запреты как один из способов нормативно-правового регулирования приравнивается к конституционным пределам основных прав, то есть к феномену права, со­стоящему из совокупности прав и обязанностей, вытекающих из дозволений и запретов, что можно квалифицировать не иначе, как юридический нонсенс.

Критикуемые подходы к исследуемой категории получили распростра­нение и в некоторых работах, посвященных предпринимательской деятель­ности иностранных лиц. Например, исследуя на монографическом уровне правовое регулирование иносгранных инвестиций в Российской Федерации, А.М. Фарукшин пишет, что используя в регулировании иностранных инве-

1 См.: Принципы, пределы, основания ог раничения прав н свобод человека по рос­сийскому законодательству и международному праву. «Круглый стол» журнала «Государ- сгво и право». - Государство я право, 1998, № 7, с. 27.36.

стиций запретительный, ограничительный и стимулирующий методы, госу­дарство допускает законодательные отступления от национального режима, руководствуясь национальными интересами. Метод запрета используется для определения отраслей хозяйства, регионов страны и объектов, иностранные инвестиции в которые запрещаются в законодательном порядке. Это делается в целях защиты отечественного производителя, в интересах безопасности страны, направления потоков иностранных инвестиций в отрасли, регионы, объекты, выгодные с экономической и социальной точек зрения для данного государства. Суть метода ограничения состоит в том, что в законодательном порядке устанавливаются некоторые отраслевые и территориальные ограни­чения деятельности иностранных инвесторов. Указанные ограничения вво­дятся в виде обязанности инвесторов получить специальное разрешение (ли­цензию) на определенный вид деятельности. Суть стимулирующего метода состоит в законодательном установлении льгот для поощрения иностранных инвестиций с целью привлечения их в страну, в том числе и в имеющие при­оритетное значение отрасли и регионы1.

Относя как запреты, так и ограничения к методам (способам) правового регулирования предпринимательской деятельности иностранных лиц и про­водя па этой основе их сравнительный анализ, автор приведенного положе­ния не учитывает ряд обстоятельств. Во-первых, посредством запретов мож­но сделать недоступными для иностранных лиц нс только «отрасли хозяйст­ва, регионы страны и объекты», но и «некоторые территории». Во-вторых, установление обязанности «получить специальное разрешение (лицензию)» на определенный вид деятельности означает одновременно установление за­прета на се осуществление без этой лицензии. Указанных противоречий можно легко избежать, если ограничения предпринимательской деятельности

См.: Фарукшин Л.М. Правовое регулирование иностранных инвестиций в Рос­сийской Федерации. Лвтореф. дисс. ...капд. юрид. наук. М., 1997, с. 10, 18-20.

иностранных лиц рассматривать в качестве одной из целей правового регу­лирования этой сферы общественных отношений, а запреты, обязывания и дозволения - в качестве юридических способов ее достижения.

Распространение в научной литературе противоречивых и ошибочных подходов к соотношению ограничений прав и способов правового регулиро­вания не могло не отразиться и в законодательных актах, регулирующих предпринимательскую деятельность иностранных лиц в Российской «Федера­ции. Например, противоречивой и тавтологичной выглядит конструкция со­отношения запретов и ограничений, используемая в Законе Российской «Фе­дерации от 21 ноября 2003 года «Об основах государственного регулирова­ния внешнеторговой деятельности». 'Гак, в пункте 2 статьи 33 говорится, что внешняя торговля услугами может1 быть «ограничена путем введения запре­тов и ограничений, затрагивающих вСс ИЛИ отдельные сектора услуг». Полу­чается, что ограничения внешней торговли услугами устанавливаются путем запретов и других ограничений, что свидетельствует о смешении целей и средств нормативно-правового регулирования внешнеторговой деятельности. В пункте 2 статьи 21 законодатель фактически рассматривает ограничения и запреты в качестве двух самостоятельных средств нормативно-правового ре­гулирования, закрепляя право Правительства Российской «Федерации уста­навливать «временные ограничения и запреты» экспорта товаров. Аналогич­ная трактовка соотношения ограничений и запретов используется и в статье 37 закона, которая называется «Запреты и ограничения внешней торговли то­варами, услугами и интеллектуальной собственностью в целях участия Рос­сийской Федерации в международных санкциях». В статье 12 Закона «запре­ты и ограничения» относятся уже к «методам» государственного регул ирова-

I

ния внешнеторговой деятельности .

См.: Собрание законодательства Российской Федерации, 2003, № 50, ст. 4850.

Весьма активно дискуссируется вопрос, связанный с соотношением понятий «ограничения прав», «правовые ограничения», «пределы (границы) прав». Например А.В. Малько полагает, в частности, что правовые ограниче­ния представляют собой установленные в праве границы, в пределах кото­рых субъекты должны действовать, исключение определенных возможностей в деятельности лиц1. Некоторые участники этой дискуссии считают, что ус­тановление пределов (границ) прав вообще не имеет ничего общего с их ог­раничениями. С этих позиции, в частности, отмечается, что установление пределов осуществления прав нс является ограничением этих прав, а пред­ставляет собой юридическое выражение экономически равного положения людей в системе общественных отношений, правовое обеспечение, юридиче­скую гарантию этого равенства. Например, ограничениями права собствен­ности не являются не только сами границы (пределы) права, но и случаи из­менения, сужения этих границ[75] [76].

Большинство авторов предпринимают попытки поиска неких критери­ев разграничения этих понятии и выделения их специфических характери­стик. Однако делают они это по-разному и даже противоречиво. Так, отмеча­ется, что следует различать ограничения права и правовые ограничения, ко­торые тождественны пределам осуществления нрав. 1 Іравовьіс ограничения - это установление в праве іраниц, в пределах которых поведение субъектов считается законным. Ограничения права собственности в данном аспекте - это пределы осуществления права собственности, что тождественно его гра­ницам. Ограничение права собственности как ограничение права, а тге право­вое ограничение является изменением (сужением) существующих границ его

осуществления (например, в результате ареста имущества)1. Подчеркивается, что с пределами подлежат отождествлению линів общие ограничения, кото­рые по сути задают рамки праву, определяют его содержание. Например, право собственности на земельный участок изначально в общем порядке ог­раничено требованием не загрязнять его, не изменять его целевое назначение. Это общее ограничение, предел осуществления права, заложенный в субъек­тивном праве. Отнесение пределов осуществления права собственности к общим ограничениям данного права позволяет минимизировать риск воз­можного судейского произвола и негативного собственного усмотрения должностных лиц при определении наличия или отсутствия злоупотребления правом[77] [78]. • •

Соотношение понятий «ограничение права», «пределы права» рассмат­ривается в контексте и более детального анализа элементов их юридического содержания. Считается, что сущностью пределов (границ) права собственно­сти является определение круга правомочий, не входящих в содержание права собственности, а оіраниченнй права собственности - определение пра­вомочий, входящих в содержание права собственности, по осуществление которых в полной мере невозможно. При ограничении права собственности его содержание по владению, пользованию и распоряжению имуществом со­храняется в полном объеме в соответствии с законом. Ограничения сужают собственнику возможность осуществления отдельных субъективных прав в течение определенного времени, вплоть до устранения ограничений. В этом существенное отличие ограничения от пределов осуществления права собст­венности. Пределы или границы осуществления права указывают на право­мочия, не входящие в содержание права собственности. Изъятие из права

собственности одного из правомочия будет его ограничением. Установлен­ные статьей 209 ГК РФ требования к собственнику в процессе осуществления своего нрава не нарушать закон, нрава и охраняемые законом интересы дру­гих лиц устанавливают одновременно и границу права собственности, по­скольку указывают на те правомочия, которые у собственника отсутствуют, и ограничение права собственности, так как означают сужение, умаление воз­можностей собственника, которые изначально являются безграничными[79].

Некоторые авторы разграничение анализируемых понятий связывают с волевым критерием, отмечая, что пределы права объективны и не зависят от воли собственника, поскольку установлены законом. Ограничения же пра­ва субъективны, так как зависят от основанной на законе воли субъектов или компетентных органов2.

Представляется, однако, что поиск неких объективных критериев, ко­торые позволили бы убедительно обосновать различие и соотношение поня­тий «ограничение права», «правовые ограничения», «пределы» и «границы» гражданских прав вряд ли может увенчаться значимым для науки и практики результатом. Данный вывод связан прежде всего с тем, что перечисленные понятия этимологически являются в значительной степени синоннматичиы- ми, поскольку любые законодатель!пае ограничения іраждапских прав так или иначе связаны с установлением их пределов, границ. Что же касается по­нятия «правовые оіраничения», которое фактически отражает юридическую сущност ь самого феномена права, то оно может быть рассмотрено в одном ряду с понятием «ограничение нрава» лишь к контексте естественно­правовой концепции. Однако теоретическая и практическая значимость вы­

деления понятия «правовые ограничения» даже в этом контексте представля­ется весьма сомнительной, поскольку, как уже отмечалось, современная конституционная и судебная практика едет по пути позитивного закрепления и применения естественных (неотъемлемых) прав, свобод и принципов, что существенно снимает проблему традиционного противостояния естественно­правовых и позитивистских доктрин. Обоснованность данного вывода под­тверждается и действующим законодательством. Например, в статье 377 Гражданского кодекса Российской Федерации «Пределы обязательства га­ранта» говорится, что предусмотренное банковской гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром ограничивается уплатой суммы, на которую выдана і арантия. Ответственность гаранта перед бенефициаром за невыпол­нение или ненадлежащее выполнение гарантом обязательства по гарантии не ограничивается суммой, на которую выдана гарантия, если в гарантии не предусмотрено иное.

В действующем законодательстве наряду с понятием ограничение гра­жданских прав используется и понятие обременения. Их можно обнаружить как в общей, так и в особенной частях Гражданского кодекса Российской Фе­дерации. В кодексе закрепляются положения о возможности ограничения гражданских прав (ст. 1 ГК РФ) и дееспособности граждан (ст. 30 ГК РФ), об обществе с ограниченной ответствен костью (ст. 87 і К РФ), об ограничениях на выпуск ценных бумаг и выплату дивидендов акционерною общества (ст. 102 ГК Р), о последствиях ограничения полномочий па совершение сделки (ст. 174 ГК РФ), об ограничениях дарения (сг. 576 ГК РФ), об оіраничении распоряжения счетом (ст. 858 ГК РФ) и др. Об обременениях гражданских прав речь идет в статьях кодекса, поевящениых обременению сервитутом зданий и сооружений (ст. 277 ГК РФ), обременению рентой недвижимого имущества (ст. 586 ГК РФ), изменению сторон в договоре безвозмездного

пользования (сг. 700 ГК РФ), выполнению работы, иждивением подрядчика (ст. 704 ГК РФ) и др.

Анализ содержания этих статей Гражданского кодекса Российской Фе­дерации свидетельствует о том, что используемые в них понятия «ограниче­ние» и «обременение» іражданских прав не получило достаточно четкого разграничения. Так, статья 274 кодекса посвящена праву «ограниченного пользования чужим участком» (сервитуту). В то же время, в содержании этой статьи говорится, что, «обременение» земельного участка сервитутом нс ли­шает собственника права владения, пользования и распоряжения этим участ­ком. Собственник участка «обремененного сервитутом, вправе требовать со­размерную плагу за пользование участком «(п. 2, 5 ст. 274 ГК РФ). Кроме то­го, о сервитуте как средстве обременения гражданских прав речь идет и в статьях 275-277 кодекса.

Аналогичная ситуация характерна и для других законодательных ак­тов, в которых используются понятия «ограничение» и «обременение» граж­данских прав. Так, Закон Российской Федерации от 21 июля 1997 года «О го­сударственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» «ограничения (обременения)» определяет как наличие установленных зако­ном или уполномоченными органами в предусмотренном законом порядке условий, запрещений, стесняющих правообладателя при осуществлении пра­ва собственности либо иных вещных прав на конкретный объект недвижимо­го имущества (сервитуты, ипотеки, доверительного управления, аренды, аре­ста имущества и др.)1.

В соответствии с Законом Российской Федерации от 21 декабря 2001 года «О приватизации государственного и муниципального имущества» имущество может быть «обременено ограничениями», предусмотренными

См.: Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 30, ст. 3594.

законами и публичным сервитутом1. По существу аналогичное нормативно­правовое закрепление понятие оіраничений и обременений получило и в Постановлении Правительства Российской Федерации от 31 августа 2000 го­да «Вопросы государственной регистрации прав на недвижимое имущество, находящееся в федеральной собственности»[80] [81]. Закон Российской Федерации от «Об ипотеке (залоге недвижимости)» признает ипотеку обременением права собственности на недвижимое имущество (ст. 11 )[82].

В Законе Российской Федерации от 21 ноября 2003 года «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности без каких- либо разграничении неоднократно употребляются термины «ограничения», «обременения»[83]. В Законе Российской Федерации от 25 июня 2002 года «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» говорится, что обязательства по сохранению объекта культурного наследия являются ограничениями (обременениями) права соб­ственности[84].' ■ • . .

Такая неопределенность в использовании законодателем понятий «ог­раничение» и «обременение» гражданских прав нс могла не породить ожив­ленную дискуссию по данному вопросу в цивилистической науке. Высказы­вается мнение, что различия юридической сущности оіраниченин и обреме­нений носят условный характер[85].

Наряду с этим предпринимаются попытки найти отличительные осо­бенности юридической сущности этих смежных категорий но различным ос-

новациям. Отмечается, что стеснение прав выступает в виде ограничений и обременений, которые отличаются разной функциональной направленно­стью. Ограничение несет в себе содержательный элемент стеснения прав, оп­ределяющий их пределы. Обременение характеризует динамику стеснения прав. Оно связано с правом следования, характерным для вещных прав. То есть при переходе права собственности к другому лицу ограничение права сохраняет свое значение для нового собственника. Л поскольку право собст­венника, ио общему правилу, переходит к новому собственнику с момента передачи пещи, то обычно говорят об обременении именно его ограничен­ными правами1.

Ссылаясь на статью 274 ГК РФ, В.Л. Микрюков пишет, что сервитут является не ограничением, а обременением права собственности. Указанный пример подтверждает, что временное предоставление третьим лицам отдель­ных ограниченных полномочий в отношении имущества собственника нс лишает самого собственника этих полномочий. Исходя из этого, автор делает вывод, чю в отличие от ограничений «суть обременений составляю! обязан­ности собственника в связи с предоставлением третьим лицам субъективных гражданских прав ио владению, пользованию и распоряжению его имущест­вом либо права третьих лиц требовать удовлетворения их гражданских прав иным образом в связи с наличием у собственника обремененного имущест­ва»2.

Представляется, что не будет ошибкой рассматривать обременения гражданских прав в качестве специфического вида их ограничения. Как и любые другие ограничения іражданских прав, обременения сужают объем

См.: Константинов М.В. , Туманова J1.B. Правовые и организационные аспекты деятельности учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним н Российской Федерации. Тверь, 2002, с. 31-32.

2 Микрюков В.А. Ограничения и обременения іражданских прав. М., 2007, с. 34, 51.

правовых возможностей правообладателя, например, связанных с продажей заложенного имущества, использованием земельного участка, обремененного сервитутом. Однако, в отличие от других видов ограничений гражданских прав их обременение всегда связано с обязанностью правообладателя пре­доставить третьим лицам определенные правомочия в отношении своего имущества, а значит распространяется только на вещные права.

В цивилистической пауке возникает и обсуждается вопрос о возможно­сти отнесения к ограничениям гражданских праи регистрационно- лицензионной деятельности в сфере предпринимательской деятельности. Выделяется несколько позиций по данному вопросу. Представители одной из них рассматривают эту деятельность как одно из средств, широко применяе­мых для ограничения предпринимательской деятельности. Отмечается, что здесь суть ограничения заключается в том, что в законодательном порядке устанавливаются некоторые отраслевые и территориальные ограничения

деятельности иностранных инвесторов, причем эти ограничения вводятся, как правило, в виде обязанности инвестора получить специальное разреше­ние (лицензию) на определенный вид деятельности[86]. Высказывае'гся точка зрения, в соответствии с которой лицензионно-регистрационные требования, устанавливающие порядок возникновения и осуществления гражданских прав, пе являются ограничениями, поскольку не сужают их объема, а лишь создают определенные препятст вия, трудности2.

Используется и дифференцированный подход к роли рсгистрациопно- лицензионной деятельности в ограничении предпринимательской деятельно­сти. Считается, что на основании регистрационного акта возникают правоот­

ношения, разрешающие и способствующие осуществлению предпринима­тельской деятельности. Нельзя думать, что акты государственных органов лишь фиксируют тс или иные юридические состояния, проверяя законность образования юридического лица или соответствие его учредительных доку­ментов закону, как ого происходит при регистрации юридических лиц. Инос дело с осуществлением деятельности юридического лица или индивидуаль­ного предпринимателя, на занятие которой требуется получение лицензии. Соответствующие органы оценивают, не нанесет ли юридическое лицо (ин­дивидуальный предприниматель), которому дано разрешение на осуществле­ние лицензируемой деятельности, ущерба правам, законным интересам гра­ждан, безопасности государства и т.п.1

Представляется, что регистрационно-лицензионная деятельность мо­жет быть отнесена к ограничениям предпринимательской деятельности, по­скольку она, во-первых, связана с наложением дополнительных обязанностей па субъектов, приобретающих недвижимость или совершающих сделки с ней, желающих заниматься предпринимательской деятельностью, в том чис­ле такими ее видами, которые моїут нанести ущерб другим лицам и безо­пасности государства. Во-вторых, регистрационно-лицензионная деятель­ность сужает объем соответствующих правовых возможностей субъектов по­средством установления определенных требований к индивидуальным пред­принимателям и юридическим липам, которым они могут и не соответство­вать.

Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельно­сти иностранных лиц характеризуется также тем, что они могут быть уста­новлены только федеральным законом. Данный вывод прямо вытекает из статьи 55 Конституции Российской Федерации и статьи 1 Гражданского ко­

декса Российской Федерации, в которых говорится о том, что права и свобо­ды могут быть «ограничены на основании федерального закона». К сожале­нию, в Гражданском кодексе Российской Федерации понятие «законодатель­ство» используется в так называемом «широком» смысле, предполагающем включение в эго понятие и подзаконных актов (ст. 2, 3, 4, 5, 6-8, 125, 127 и др. ГК РФ). В комментариях к кодексу высказывается мысль о том, что не следует исключать использование термина «іражданское законодательство» в широком смысле как совокупность всех акт ов и норм гражданского права. Исключение из состава гражданского законодательства подзаконных актов создавало бы очевидный вакуум в правовом регулировании, что недопусти­мо'. Сложившаяся практика обьедннения в понятии «законодательство» за­конов и подзаконных актов представляется ошибочным в научном и опасным в практическом отношениях. На это обращают внимание как классики отече­ственной цивилистики, так и современные правоведы2.

Проведенный анализ позволяет сформулировать следующие выводы.

Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельно­сти иностранных лиц состоит в частичном изъятии из ее национальною пра­вового режима определенных правовых возможностей этих субъектов по­средством законодательного установления соответствующих запретов и обя­зываний.

Ограничения предпринимательской деятельности иностранных лип яв­ляются юридической целью ее нормативно-правового регулирования, дости­гаемой путем законодательного установления запретов и обязываний, свя­

занных с возникновением, содержанием и осуществлением этого вида эко­номической деятельности.

В законодательстве, регулирующем предпринимательскую деятель­ность иностранных лиц, допускается отождествление правовых ограничений и способов их законодательного установления. В Гражданском кодексе Рос­сийской федерации понятие «законодательство» используется в так называе­мом «широком» смысле, что является фактором, провоцирующим установле­ние ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц не только на основе федеральных законов, но и подзаконных актов.

<< | >>
Источник: ШУГАЕВ Дмитрий Валентинович. ОГРАНИЧЕНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ ЛИЦ ПО РОССИЙСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Москва - 2009. 2009

Скачать оригинал источника

Еще по теме § 2. Юридическая сущность ограничений предпринимательской деятельности иностранных лиц.:

- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Антимонопольно-конкурентное право - Арбитражный (хозяйственный) процесс - Аудит - Банковская система - Банковское право - Бизнес - Бухгалтерский учет - Вещное право - Государственное право и управление - Гражданское право и процесс - Денежное обращение, финансы и кредит - Деньги - Дипломатическое и консульское право - Договорное право - Жилищное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - История государства и права - История политических и правовых учений - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Маркетинг - Медицинское право - Международное право - Менеджмент - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Права человека - Право зарубежных стран - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предпринимательское право - Семейное право - Страховое право - Судопроизводство - Таможенное право - Теория государства и права - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Экономика - Ювенальное право - Юридическая деятельность - Юридическая техника - Юридические лица -