§2. Виды имущественных правоотношений, возникающих между хо­зяйственным обществом и его участниками.

согласно которой «эмиссионная ценная бумага ... закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав». Однако это бы означало необхо­димость внесения изменений r определение предмета гражданского права, за­крепленного в приведенных иышс положениях ст. 2 ГК Российской Федерации. Без внесения такого рода изменений, что предполагает «коренную домку» представлений о предмете гражданского права, такого рода допущение пред­ставляется безосновательным. С другой стороны, даже если признать возмож­ность существования неких неимущественных прав, не являющихся личными и не вписывающимися в традиционное деление неимущественных прав на лич­ные неимущественные, не связанные с имущественными, и личные неимущест­венные, связанные с имущественными, возникает вопрос о том, каким образом мы можем подвергнуть их денежной оценке. Невозможность се осуществления обусловлена, во-первых, отсутствием какой-либо имущественной составляю­щей права, а, во-вторых, невозможностью изолировать и отдельно оценить, на­пример. «право членства» (принадлежащее учасі нику общества но мнению от­дельных авторов, указанных выше) в хозяйственном обществе.

Возможно, появление приведенной формулировки связано с тем, что за­конодатель таким образом хотел указать на возможность передачи в качестве вклада в уставный капитал общества имущественных прав, составляющих со­держание «интеллектуальной собственности»¹.

рации и Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 01 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»¹, согласно которому вкладом в имущество хозяйственного товарищества или общества нс может быть объект интеллектуальной собственности (патент, объект авторского права, включая программу для ЭВМ и т.п.) или ноу-хау. Вкладом может быть призна­но право пользования таким объектом, передаваемое обществу или товарище­ству в соответствии с лицензионным договором, который должен быть зареги­стрирован з порядке, предусмотренном законодательством».

Таким образом, несмотря на законодательную формулировку п. 6 ст. 66 ГК Российской Федерации и соответствующие формулировки ФЗ «Об акцио­нерных обществах» и ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» вкладом в уставный капитал хозяйственных обществ могут быть только деньги, ценные бумаги, другие пещи или имущественные права. В связи с этим указан­ные отношения являются имущественными. Представляется необходимым вне­сение следующих корректировок в текст ГК Российской Федерации и ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и ФЗ «Об акционерных общест­вах».

ііи'ісііпои ответственностью»:

«Вкладом в уставный капитал общест­ва могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные пра­ва либо иные права, имеющие денеж­ную оценку».

П. 2 ст. 34 ФЗ «Об акционерных об­ществах»:

«Вкладом в уставный капитал общест­ва могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные пра­ва либо иные права, имеющие денеж­ную оценку».

ниченнон ответственностью»:

«Вкладом в уставный капитал общест­ва могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные пра­ва».

П. 2 ст. 34 ФЗ «Об акционерных об­ществах»:

«Вкладом в уставный капитал общест­ва могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные нра­ва».

Присущи отношениям но оплате уставного капитала хозяйственного об­щества его участниками такие черты обязательства как относительность и на­личие субъективных прав и обязанностей у’іастников правоотношения связан­ных с правом требования совершения определенных действий от кредитора. Л именно, хозяйственное общество как самостоятельный субъект права, вправе требовать от своего учредителя (участника) - должника в рамках обязательства ио оплате уставного капитала, оплаты уставного капитала в соответствии с до­говором о создании либо учредительным договором. Законодательно преду­смотрена возможность применения обществом традиционных способов защиты своих нарушенных прав, а именно:

- взыскание неустойки (штрафа, пени) за неисполнение обязанности по оплате акций. Возможность отражения такого условия в условиях договора о создании общества прямо предусмотрена ФЗ «Об акционерных обществах». Как представляется, не существует каких-либо препятствий для установления такого рода условия в учредительном договоре общества с ограниченной ответ­ственностью.

- обращение е требованием о присуждении к исполнению обязанности в натуре.

Кроме того, предусмотрены специальные последствия неисполнения уча­стником общества обязанности по оплате уставного капитала.

В соответствии со ег. 34 ФЗ «Об акционерных обществах»,

«акция, принадлежащая учредителю общества, не предоставляет права голо­са до момента ее полной оплаты, если иное нс предусмотрено уставом общест­ва.

В случае неполной оплаты акций в течение срока, установленного абзацем первым настоящего пункта, право собственности на акции, цена размещения которых соответствует неоплаченной сумме (стоимости имущества, не пере­данного в оплату акций), переходит к обществу». В действующей редакции ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» аналогичные нормы отсут­ствуют. Однако, согласно проекту ФЗ № 213410-4 «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации, в ФЗ «Об общест­вах с ограниченной ответственностью» и ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», внесенному в Госу­дарственную думу РФ Правительством Российской Федерации^[160], предполагает­ся дополнить п. 2 ст. 16 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» абзацем следующего содержания: «при невнссении учредителем вклада в ус­тавный капитал общества в течение срока, установленного пунктом I настоя­щей статьи, доля (часть доли), пропорциональная невнесенной части вклада, переходит к обществу. Такая доля должна быть реализована обществом в по­рядке и сроки, установленные статьей 24 настоящего Федерального закона». Интересно отметить, что, согласно складывающейся арбитражно-судебной практике, в случае если оплата акций, распределенных при учреждении обще­ства одному учредителю была фактически произведена другим учредителем (или несколькими учредителями), то в данном случае считается, что оплата ус­тавного капитала акционерного общества была произведена и отсутствуют ос-

новация для перехода акций от учредителя, не исполнившего обязанность ио оплате акций к обществу-эмитенту (Постановление Президиума Высшего Ар­битражного Суда Российской Федерации от 18 августа 2005 г. 5017/05)’.

Анализируя правовую природу такого рода последствия неоплаты акций, размещаемых при учреждении общества, С.В. Харченко сделал вывод о том, что такое изъятие у недобросовестных акционеров неоплаченных акций можно определить как «меру оперативного воздействия», иод которой следует пони­мать неюрисдикционную форму защиты гражданских прав самостоятельными действиями управомоченного лица без обращения к государственным и иным уполномоченным органам.^{1 [161] Представляется, что неоплата уставного капитала в установленные законом и уставом сроки является одним из оснований для пре­кращения обязательств между обществом и участником, в соответствии с п. 1 ст. 407 Г'К Российской Федерации, согласно которому основания для прекра­щения обязательств полностью или частично по основаниям, предусмотренным Г'К Российской Федерации, другими законами, иными правовыми актами или договором.}

Таким образом, правоотиошения по оплате участником общества доли в уставном капитале общества обладают всеми признаками обязательства, в рам­ках которого хозяйственное общество выступает в роли кредитора, а участник общества в роли должника.

Определенной особенностью обладают отношения, складывающиеся по поводу оплаты уставного каптала до государственной регистрации общества. Гак, в соответствии с п. 2 ст. 16 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответствен­ностью» по-прежнему предусмотрена норма, согласно которой «на момент го­сударственной регистрации общества его уставный капитал должен быть опла­чен учредителями не менее чем наполовину». Это порождает массу вопросов, связанных с тем, чю до государственной регистрации общества с ограниченной ответственностью участники общества оплачивают уставный капитал несуще­

ствующего юридического лица. До государственной регистрации общества с ограниченной ответственностью не существует второй стороны обязательства (кредитора), а потому не может существовать никакого правоотношения, свя­занного с оплатой уставного капитала. Кроме того, внесение вклада в уставный капитал общества представляет собой передачу имущества в собственность юридического лица. То есть до создания общества возникновение таких отно­шений просто невозможно. Так, еще И.Т. Тарасов писал о том, что «оплата (уо тавного капитала - В.Д.) не должна была бы быть производима до оконча­тельного учреждения компании..., так как только акционерная компания при­обретает значение самостоятельного субъекта права и тогда только может по­лучить свое осуществление обязательство, возникающее из подписки; требова­ние же или допущение полной или долевой оплаты акций до этого времени представляется нерациональным, нецелесообразным, непоследовательным и во всяком случае весьма опасным, что, вероятно, и послужило основанием поста­новлению бернского акционерного закона, воспрещающего какую-либо оплату акций до окончательного учреждения компании ... и приравнивающего выдачу учредителями каких-либо временных свидетельств на акции подделке ценных бумаг.» О необходимости совершенствования механизма оплаты уставного ка­питала неоднократно писали и современные российские исследователи^[162]. Дея­тельность участников по оплате уставного капитала до государственной реги­страции, как представляется, следует оценивать как деятельность в рамках про­стото товарищества. При этом правоотношения возникают только между буду­щими участниками общества. Следует отметитг, то, что до недавнего времени норма об обязательной частичной оплате уставного капитала до государствен­ной регистрации общества содержалась и в ФЗ «Об акционерных обществах», однако законодатель отменил указанное положение, изложив норму об оплате уставного капитала в приведенной выше редакции. Как представляется, подоб­ный подход следует распространить и на законодательст во об обществах с ог­

раниченной ответственностью», что позволит изоежать необходимости реше­ния ряда сложных практических вопросов, связанных с необходимостью за­ключения договора банковского счета от имени еще несуществующего юриди­ческого лица, с определением должника по требованию о возврате имущества, внесенного в качестве вклада п уставный капитал, в случае отказа в государст­венной регистрации хозяйственного общества:

Редакция закона, существующая в настоящий момент

П. 2 ст. 16 ФЗ «Об обществах с огра­ниченной ответственностью»:

«На момент государственной регист­рации общества его уставный капитал должен быть оплачен учредителями не менее чем на половину».

Предлагаемая редакция закона

В рамках рассмотрения вопроса об обязанности участника общества оп­латить свою долю участия в уставном капитале следует обратить внимание на проблему, имеющую большое практическое значение. Л именно речь идет о возможности предъявления учредителем общества требования, связанного с возвратом имущества, внесенного в качестве вклада в уставный каптал обще­ства по тому основанию, что внесение имущества в качестве вклада было со­вершено с тем или иным нарушением закона. Решение данного вопроса зависит от тою, чю следуег считать правовым основанием для внесения вклада в ус­тавный капитал общества, как квалифицировать действия учредителя ио внесе­нию вклада и можно ли применять к данным отношениям нормы права, регла­ментирующие последствия недействительности сделок. По данному вопросу можно выделить несколько подходов, нашедших отражение в правопримени­тельной практике.

1) Согласно первому подходу, внесение вклада в уставный капитал хо­зяйственного общества представляет собой исполнение учредителем своего обязательства ио договору о создании акционерного общества. Так, подобный подход был применен судами при рассмотрении дела № Ф04-8730/2005(17610- A67-J3) Федеральным Арбитражным судом Западно-Сибирского округа, № КГ- Л41/12661-04 Федеральным Арбитражным Судом Московского округа^[163] и др. В обобщенном виде, согласно правовой позиции, сформулированной судами при рассмотрении указанных дел, обязательство но внесению вклада в уставный капитал общества возникает у участников общества на основании договора о создании общества, сама передача имущества в качестве вклада в уставный ка­питал сделкой нс является, а является элементом обязательства, возникшего на основании договора о создании общества. Исходя из этого подхода, в качестве возможного способа зашиты своих прав учредителем (участником) общества,

внесшего вклад в уставный капитал общества с нарушением закона, признается оспаривание договора о создании общества. Однако но договору о создании общества его учредители по общему правилу ничего друг другу не передают и ничего друг от друга не поду чают. Следовательно, обязать стороны возвратить друг другу внесенные ими вклады невозможно, так как их получателем было общество, а не учредители. Вместе с гем предъявление к обществу требования о применении последствий недействительности договора о создании в виде возврата обществом имущества, внесенного в его уставный капитал, по- видимому, безосновательно, поскольку общество не является стороной догово­ра о создании общества. В ряде судебных актов данный вывод прослеживается достаточно четко. Так, в постановлении ФАС Северо-Западного округа от 06.08.2002 г. по делу Л» A52/3209/2001ZI^[164] указано на то, что ЗАО не является стороной сделки, признанной стороной недействительной, поэтому двусторон­няя реституция не может быть применена. Такая же правовая позиция содер­жится в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 9308/06 от 21.11.2006 года^[165]. Как представляется, вывод о невоз­можности предъявления в адрес общества требования о возврате имущества, переданного в качестве взноса в уставный капитал, на основе такого подхода в определении правовой природы обязанности участника по оплате уставного ка­птала, является вполне обоснованным. Нормы, содержащаяся в ч. 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ, исключают возможность предъявления требования стороны недействительной сделки о возврате имущества лицом, не являющим­ся стороной по этой сделке. Исходя из этого, указанная точка зрения, как пред­ставляется, является нежизнеспособной, поскольку в принципе исключает воз­можность реституции в виде возврата имущества, внесенного учредителем (участником) в качестве вклада в уставный капитал общества с нарушением за­кона. В результате, заинтересованное лицо, чьи права и охраняемые законом интересы затронуты в результате неправомерного внесения имущества в каче-

стне вклада в уставный капитал, не в состоянии защитить свои права и возвра­тить неправомерно отчужденное имущество.

2) Другим подходом, нашедшим отражение в правоприменительной практике, является определение в качестве правового основания возникновения обязательства по внесению вклада решения о создании общества. Так, напри­мер, в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 15.02.2005 по делу К" КГ-А41/13269-04^{[166] [167] указано на го, что «передача имущест­ва в качестве вклада в уставный капитал вновь созданного общества осуществ­ляется на основании решения о создании общества и обусловлена принятием такого решения учреди гелями». Согласно указанному подходу, надлежащим способом защиты прав участником общества является оспаривание решения о создании общества. 11ри этом при предъявлении такою требования важным яв­ляется определение правовой природы решения о создании общества. 'Гак, в ряде случаев требование о признании недействительным решения о создании общества предъявляется как требование о признании недействительной сделки (то есть в данном случае решение о создании общества рассматривается как сделка). В ряде случаев суды признают правомерность такого подхода. Так, со­гласно правовой позиции Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 29.07.2003 г. по делу Л'е Ф03-Л59/03-1/1605“, указано на то, что дей­ствия учредителей общества с ограниченной ответственностью по принятию решения о распределении долей в уставном капи галс являются сделкой, а при­нятие решения о внесении изменений и дополнений в учредительные докумен­ты по вопросу перераспределения долей - действиями, направленными на из­менение заключенной сделки. Далее суд указал на то, что статья 43 Федераль­ного закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливает именно оспоримость решений общих собраний участников общества, посколь­ку в статье прямо нс указано, что решение может быть признано судом недей­ствительным но заявлению участника общества, сели оно принято с нарушени-}

ем требований закона, иных нормативных актов, устава общества и нарушает права и законные интересы участников общества. Доводы заявителей жалобы о ничтожности сделки, оформленной решением общего собрания участников об­щества с ограниченной ответственностью, ввиду ее фиктивности во внимание судом не приняты, поскольку независимо от доводов, положенных в обоснова­ние недействительности решения общего собрания, оно является оспоримым в силу ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». В ряде су­дебных актов арбитражных судов решение о создании общества не рассматри­вается в качестве самостоятельной сделки. Так, Федеральный арбитражный суд Московскою округа в постановлении от 04.03.2004 г. по делу № КГ-А40/986- 04¹ указал на правомерность подхода суда первой инстанции, согласно которо­му решение о создании общества с ограниченной ответственностью само по се­бе не обладает признаками сделки, закрепленными в ст. 153 Гражданского ко­декса Российской Федерации, и нс может быть признано недействительным по правилам главы 9 Кодекса. ГІосколі.ку общество с ограниченной ответственно­стью нс являлось стороной сделки, связанной с внесением в его уставный ка­питал недвижимого имущества, общество не могло быть участником двусто­ронней реституции согласно п. 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Фе­дерации. Как представляется, решение о создании общества является разновид­ностью действий, отличное от сделки, поскольку решение о создании общества непосредственно, без последующих юридических фактов (таких как регистра­ция юридического лица) не порождает гражданских прав и обязанностей. Пока общество не зарегистрировано, решение само ио себе, как представляется, ни­каких последствий не порождает.

3) Согласно третьему подходу, действия по внесению вклада в уставный капитал общества представляют собой самостоятельную сделку, поскольку именно подобные действия влекут переход права собственности от учредителя на вносимое имущество. В связи с указанным обстоятельством, в ряде судеб­

ных актов признается, что сделка по внесению вклада, оформленная актом приема-передачи, может быть признана недействительной. В качестве примера можно привести постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 21.06.2004 г. У» Ф09-1829/04-ГК¹. Суд кассационной инстанции при рассмотрении указанного дела пришел к выводу о правильности постановления суда апелляционной инстанции, согласно которому передача имущества в каче­стве вклада в уставный капитал общества представляет собой сделку, согласно ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации. Отчуждение имущества в данном случае привело к невозможности использования данного имущества по целевому назначению, в связи с чем удовлетворен иск о признании недействи­тельной сделки ио передаче имущества в качестве вклада в уставный капитал. В п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Феде­рации оз 18.11.2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» указано, что «к сделкам, связанным с уч­реждением общества, помимо сделок по оплате распределенных среди учреди­телей акций могут оз носиться сделки по приобретению (аренде) помещения для размещения общества, оборудования для офиса, заключение банковского счета и другие, не относящиеся непосредственно к коммерческой (производственпо­хозяйственней) деятельности общества». Из приведенной формулировки следу­ет, что Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации исходит из того, что оплата учредителям акций, распределенных между ними при учре­ждении общества, является самостоятельной сделкой, в результате исполнения которой общество и приобретает имущество, вносимое в оплату уставного ка­питала. Представляется, что квалификация действий учредителей (участников) общества по внесению имущества в качестве вкладов в уставный капитал хо­зяйственного общества, как самостоятельной сделки, является обоснованным. Действия учредителя (участника) по формированию уставного капитала обще­ства непосредственно направлены на возникновение правоотношений с участи­

ем общества. Однако вызывает опасения точка зрения о возможности призна­ния недействительной сделки и применении последствий недействительности сделки по внесению имущее гва в уставный капитал хозяйственного общества, отдельно от всех иных юридических фактов, лежащих в основе создания хозяй­ственного общества. Поскольку в основе создания хозяйственного общества лежит сложный фактический состав, то признание недействительным (оспари­вание) лишь одного из его элементов, может привести к парадоксальным по­следствиям, нс соответствующим основным началам регулирования граждан­ских отношений. В частности, в случае признания недействительной сделки по внесению вклада в уставный капитал хозяйственного общества по причине не­соответствия требованиям дейст вующего законодательства, и применения по­следствий ее недействительности в виде возврата имущества, внесенного в ус­тавный капитал общества, возникает ситуация, когда имущество, формирую­щее уставный капитал общества, являющегося гарантией имущественных инте­ресов кредиторов общества, будет у общест ва изъято. То есть в результате хо­зяйственное общество не будет иметь уставного капитала. Подобные последст­вия связаны с возможными нарушениями нрав кредиторов общества, неопреде­ленностью в вопросе о правах акционеров (участ ников) па акции (доли участ ия) общества, уставный капитал которого нс может считаться сформированным по­сле возврата имущества, переданного для его формирования. Попытка миними­зировать возможные негативные последствия указанного подхода в определе­нии природы отношений по формированию уставного капитала общества, со­держится в рекомендациях научно-консультативного совета при Федеральном Арбитражном суде Уральского округа от 13.12.2007 г.¹. 'Гак, в п. 3 рекоменда­ций Научно-консультативный совет при Федеральном Арбитражном суде Уральского округа указывает на то, что внесение имущества в уставный капи­тал общества представляет собой сделку, заключаемую между учредителем, ко­торый вносит вклад в уставный капитал, и обществом, права на долю в устав-

ном капитале (акции) которого получает учредитель. Далее в рекомендациях указывается на то, что «последствиями недействительности сделки ио несению имущества в уставный капитал (п. 2 ст. 167 Гражданского Кодекса Российской Федерации) могут являться возврат учредителю переданного имущества и пе­реход к обществу акций истца либо сю доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью применительно к абзацу 4 п. 1 ст. 34 ФЗ «Об акционерных обществах», и. 3 ст. 23 ФЗ «Об обществах с ограниченной от вет­ственностью». Мри этом научно-консультативный совет рекомендует: «При рассмотрении требований о применении последствий недействительности сде­лок по внесению имущества в уставный капитал хозяйственного общества при его создании в виде возврата переданного имущества необходимо учитывать, что допущенные при формировании уставного капитала нарушения не должны приводить к существенным нарушениям прав и охраняемых законом интересов кредиторов общества, иных участников гражданского оборота, а также к фак­тической ликвидации общества в обход норм, регулирующих порядок ликвида­ции юридического лица». В связи с подобным разъяснением возникает вопрос о ело применении. Исходя из чего должен принять решение суд, оценивая, приведет ли признание недействительной сделкой действий по формированию уставного капитала общества к существенным нарушениям прав и законных интересов кредиторов общества? Как представляется, любое уменьшение ус­тавного капитала общества за счет изъятия из его состава имущества, передан­ного участником с нарушением закона, может рассматриваться как определен­ное нарушение прав кредиторов общества. Именно в целях соблюдения нрав кредиторов законом предусмотрены специальные правила, регламентирующие порядок уменьшения уставного капитала хозяйственного общества. Так в соот­ветствии с п. 4 ст. 20 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», в течение тридцати дней с даты принятия решения об уменьшении своего устав­ного капитала общество обязано письменно уведомить об уменьшении устав­ного капитала общества и о его новом размере всех известных ему кредиторов общества, а также опубликовать в органе печати, в котором публикуются дан-

ныс о государственной регистрации юридических лиц, сообщение о принятом решении. При этом кредиторы общества вправе в течение тридцати дней с даты направления нм уведомления или в течение тридцати дней с даты опубликова­ния сообщения о принятом решении письменно потребовать досрочного пре­кращения или исполнения соответствующих обязательств общества и возмеще­ния им убытков. Аналогичная норма содержится в ст. 30 ФЗ «Об акционерных обществах». Вопрос о том, какие нарушения прав и охраняемых законом инте­ресов кредитора общества должны быть связаны с принятием решения о при­знании недействительной сделки по формированию уставного капитала обще­ства, чтобы признать их существенными, по - видимому, должен решать суд в каждом конкретном случае, что в данном случае представляется недопусти­мым. Также вопросы вызывает и использование в приведенных разъяснениях научно-консультативного совета понятия «фактическая ликвидация общества». При каких обстоятельствах следует' считать, что удовлетворение иска о призна­нии сделки по формированию уставного капитала общества ничтожной приве­дет к фактической ликвидации общества? Как представляется, данное разъяс­нение направлено на недопущение удовлетворения иска в случае предъявления требования о признании недействительной (ничтожной) сделкой действий по формированию уставного капитала общества в полном объеме, поскольку по­следствием удовлетворения такого требования является «расформирование» уставного капитала общества, вследствие чего общество существовать не мо­жет. Л подлежит ли применению указанное разъяснение, в случае если нару­шения закона были допущены при формировании основной части уставного капитала (97 процентов), при этом оставшаяся часть уставного капитала обще­ства была сформирована в соответствии с законом н эта часть по номиналу удовлетворяет требованиям о минимальном размере уставного капитала данно­го вида общества? При этом возможно, что за счет изъятия большей части ус­тавного капитала у общества, общество окажется неработоспособным, не смо­жет удовлетворять лицензионным требованиям.

Как представляется, обозначенные вопросы иллюстрируют противоречи­вость позиции о возможности оспаривания (признания ничтожной, применений последствий недействительности) сделки по формированию уставного капитала общества, независимо от остальных юридических фактов, в результате наступ­ления которых общество считается созданным.

4) Согласно четвертому подходу, который представляется наиболее обос­нованным, создание общества представляет собой сложный фактический со­став, каждый из его элементов является только одним из оснований для воз­никновения обязательства по внесения вклада в уставный капитал. Так, в По­становлении Федерального арбитражного суда Уральского округа от 18.02.2002 года по делу К*? Ф09-171/02-ГК¹ указано на то обстоятельство, что реорганиза­ция представляет собой сложный юридический состав, который включает в се­бя совокупность юридических фактов, устанавливающих, изменяющих или прекращающих гражданские права и обязанности. Арбитражный суд указал также на то обстоятельство, чю, исходя из содержания и. 3 ст. 11 Федерального закона «Об акционерных обществах», изъятие имущества из уставного капита­ла при применении последствий недействительности сделки возможно только в случае признания в установленном порядке недействительными учредит-ель- ных документов общества. Кроме того, судом указано на то, что в силу абз. 2 п.1 ст. 51 Гражданского кодекса Российской Федерации после осуществления государственной регистрации иски должны предъявляться о признании недей­ствительными акта государственной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями закона или иных правовых ак­тов.

Исходя из данного подхода, следует, что требование учредителя о возвра­те внесенного вклада не может быть разрешено без оспаривания всех или, по крайней мере, нескольких элементов данного состава, важным из которых яв­ляется государственная регистрация общества. Так, и постановлении Федераль­ного арбитражного суда Уральского округа от 22.11.2004 г. по делу № Ф09-

3856/04-ГК¹ указано, чго с учетом положения ст. 11 ФЗ «Об акционерных об­ществах», ст. 167, 180 ГК Российской Федерации, вопрос о применении послед­ствий недействительности сделки в виде возврата внесенного в уставный капи­тал ЗАО имущества не может быть рассмотрен без рассмотрения вопроса о применении последствий недействительности в соответствующей части устава закрытого акционерного общества и признания недействительной его государ­ственной регистрации. Такие требования истцом не заявлялись. Как представ­ляется, указанный подход основан на наиболее полной оценке значения всех юридических фактов, лежащих в основе создания общества и являющихся ос­нованием перехода права собственности на имущество от учредителей к вновь созданному обществу. Ведь именно вся совокупность юридических фактов (решение о создании, утверждение устава, заключение учредительного догово­ра, государственная регистрация) формируют фактический состав, лежащий в основе возникновения имущественных отношений, возникающих между хо­зяйственным обществом и его участником. Указанное обстоятельство не позво­ляет разрешать вопрос о возврате имущества от общества учредителю без оспа­ривания всех элементов данного юридического состава. Однако применение данного подхода также не лишено сложностей. Оспаривание всех элементов фактического состава, лежащего в основе создания хозяйственного общества, влечет за собой исключение записи из единого государственного реестра юри­дических лиц о данном обществе. Представляется, что наступление указанного последствия возможно только в результате ликвидации юридического лица. При этом, в соответствии с п. 2 ст. 61 ГК Российской Федерации, юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда в случае допущенных при его создании грубых нарушениях закона, если эти нарушения носят неустрани­мый характер, либо осуществления деятельности без надлежащего разрешения (лицензии) либо деятельности, запрещенной законом, либо с иными неодно­кратными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов, либо при систематическом осуществлении общественной или религиозной организа­

цией (объединением) благотворительным или иным фондом деятельности, про­тиворечащей его уставным целям, а также в иных случаях, предусмотренных ГК Российской Федерации. При этом законом предусматривается процедура ликвидации юридического лица, проводимая но решению суда, обеспечиваю­щая соблюдение интересов кредиторов ликвидируемого общества. Как пред­ставляется, из указанных положений закона следует, что в случае (формирова­ния уставного капитала общества с нарушением закона подлежит применению порядок ликвидации общества по решению суда в связи с допущенными при его создании грубых нарушений закона, носящих неустранимый характер (и. 2, 3 ст. 61 ГК Российской Федерации). Иной подход, а именно допущение воз­можности оспаривания записи о создании юридического лица в едином госу­дарственном реестре, вне рамок процедуры ликвидации хозяйственного обще­ства, с неизбежностью влечет нарушение интересов кредиторов, создает почву для возможных злоупотреблений. При этом, в соответствии с (I. 3 ст. 61 ГК Российской Федерации, с требованием о ликвидации юридического лица в су­дебном порядке можег быть предъявлено государственным органом или орга­ном местного самоуправления, которому право на предъявление такого требо­вания предоставлено законом. Таким образом, законом круг субт^кгов, которые вправе обратиться с требованием о ликвидации юридического лица в судебном порядке, определен крайне узко, что лишает заинтересованных лиц возможно­сти защиты прав в случае внесения имущества в качестве вклада в уставный капитал общест ва в нарушение закона. Как представляется, с этим связана не­обходимость внесения изменений в ГК Российской Федерации в целях расши­рения круга лиц, уполномоченных на обращение в суд с требованием о ликви­дации общества в связи с допущенными при его создании грубыми и неустра­нимыми нарушениями закона. Прежде всего, в состав лиц, имеющих право на обращения с требованием о ликвидации общества по указанным основаниям, следует отнести участников общества. При этом, как представляется, следует допустить возможность законодательного расширения круга лип, которые вправе обратиться с указанным требованием.

В связи с этим, предлагается внести следующие изменения в ГК Россий­ской Федерации:

Существующая редакция норма- Предлагаемая редакция нормативного

акта

Абзац I П.З. ст. 61 Гражданского кодекса Российской Федерации

Трсбование о ликвидации юридиче- Требование о ликвидации юридического ского лица по основаниям, указан- * лица по основаниям, указанным в п. 2 на-

4

ным в л. 2 настоящей статьи, может I стоящей статьи, может быть предъявлено в суд государственным органом или ор­ганом местного самоуправления, которо-

быть предъявлено в суд государст­венным органом или органом мест-

сования предоставлено законом.

иого самоуправления, которому j му право на предъявление такого гребо- право па предъявление такого тре- j вания предоставлено законом. Требова­ние о ликвидации юридического лица в случае допущенных при его создании грубых нарушений закона, если эти на­рушения носят неустранимый характер, может быть предъявлено учредителями

І(участниками) юридического лица, а также иными заинтересованными лица­ми, в случаях, предусмотренных законом.

Иные имущественные отношения, складывающиеся между хозяйствен­ным обществом и участниками, представляют собой обязательства, в рамках которых участник общества выступает в качестве кредитора, а в качестве должника выступает хозяйственное общество.

Р соответствии с п. і ст. 67 ГК Российской Федерации, участники хо­зяйственного общества вправе принимать участие в распределении прибыли. Аналогичное право закреплено за участниками общес тва с ограниченной ответ­ственностью в п. 1 ст. 8 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». В соответствии со ст. 31,32 ФЗ «Об акционерных обществах» закреплено право

акционеров - владельцев обыкновенных и привилегированных акций на полу­чение дивидендов.

Исследователи вопроса относят право акционера на участие в распреде­ление прибыли (право на по-лучение дивиденда) к «натуральным правам», то есть к правам, которые вытекают- из самой природы акционерных обществ.¹ Обладает ли правоотношения, связанное с участием в распределении прибыли, п ризнакам и обязател ьегва?

Для ответа на этот вопрос, прежде всего, необходимо обратиться « уста­новлению тех юридических фактов, которые лежат в основе возникновения правоотношения между обществом и участником но поводу выплаты дивиден­да последнему (распределения прибыли между участниками).

В соответствии с п. 1 ст. 42 ФЗ «Об акционерных обществах», «общество вправе по результатам первого квартала, полугодия, девяти месяцев финансо­вого года и (или) по результатам финансового года принимать решения (объяв­лять) о выплате дивидендов по размешенным акциям, если иное не установлено настоящим Федеральным законом. Решение о выплате (объявлении) дивиден­дов по результатам первого квартала, полугодия и девяти месяцев финансового года может быть принято в течение трех месяцев после окончания соответст­вующего периода».

В соответствии с и. 3 ст. 42 ФЗ «Об акционерных обществах» «решения о выплате (объявлении) дивидендов, в том числе решения о размере дивиденда и форме его выплаты по акциям каждой категории (типа), принимаются общим собранием акционеров. Размер дивидендов не может быть больше рекомендо­ванного советом директоров (наблюдательным советом) общества».

В соответствии со ст. 28 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответствен­ностью», «общество вправе ежеквартально, раз в полгода или раз в год прини­мать решение о распределенни своей чистой прибыли между участниками об­щества. Решение об определении части прибыли общества, распределяемой

между участниками общества, принимается общим собранием участников об­щества».

Из приведенных норм закона следует, что распределение прибыли явля­ется правом хозяйственного общества. Как представляется, указанное право яв­ляется составляющей частью правомочия юридического липа (хозяйственного общества) как собственника принадлежащего ему имущества по распоряжению этим имуществом. То есть право общества на распределение части своей при­были среди участников существует в рамках абсолютного правоотношения (правоотношения собственности хозяйственного общества). Реализация права общества на распределение прибыли среди участников осуществляется путем принятия обществом соответствующего решения с соблюдением специально установленной процедуры. Как указано в законе, решение о выплате (объявле­нии) дивидендов в акционерном обществе, распределении прибыли среди уча­стников в обществе с ограниченной ответственностью принимается общим со­бранием участников общества (собранием акционеров). Таким образом, юриди­ческим фактом, при наступлении которого возникает субъективное право ак­ционера (участника общества) на получение дивиденда (части прибыли) явля­ется принятие обществом в лице общего собрания участников решения о вы­плате (объявлении) дивидендов (распределении прибыли). Более того, в акцио­нерном обществе юридическим фактом, необходимым для принятия легитим­ного решения обществом в лице общего собрания акционеров, является приня­тие решения советом директоров общества, содержащим рекомендацию обще­му собранию акционеров о выплате (объявлении) дивидендов и их размере. Как представляется, названные решения органов управления общества являются по своей правовой природе сделками’, поскольку являются действиями, непосред-

¹ Среди работ, авторы которых относят питы органов управления юридических лиц к сделкам, можно выделить: Архипов Г.А. Юридическая природа фактического состава, опосредующего рсоргаии лоцию акционерного об- шесгва73акоиодаіульсгіі.2002. Л: 3. С. 46-55; Коилоиа Н.В. Правосубъектность юридического липа. - М.: Ста­тут, 2005. С.384. При этом, следует отметить, чю существует и иной подход в определении правовой природы рсиїениіі органов управления юридических лиц. Так, ио .мнению Е.Г. Сироты, решение органа управления юри­дического лица является пактом миаипнлудлького регулирования. который представляет собой результат пра­вомерного полевою действия участником юридического лица, а также иных лиц. в случаях и пределах, установ­ленных законом». (Сирота Е.Г. Амы подіюрмаїивиого регулирования корпоративных отношений в хозяйст­венных обществах. Дне. ... кайл, юр и лич. наук. Екатеринбург, 2004. С. 127.

ственно направленными на установление гражданских прав и обязанностей. Причем решения органов управления юридического лица, как представляется, являются сделками, совершаемыми самим обществом, поскольку, принимая решения, соответствующий орган управления принимает его от имени общест­ва (а не от имени учредителей, своего собственного имени).

Таким образом, до наступления указанных юридических фактов участник общества не вправе требовать выплаты ему дивидендов, между обществом и участником отсутствует соответствующее имущественное правоотношение (обязательство). Подобное понимание возникающих между акционером и об­ществом правоотношений является основой и складывающейся судебной прак­тики по соответствующим категориям дел: п. 15 постановления Пленума ВАС Российской Федерации от 18.11.03 Ле 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах»,^[168] Постановление Феде­рального арбитражного суда Московского округа от 28 февраля 2006 г. N КГ- А40/11096-05. Постановление Федерального арбитражного суда Западно- Сибирского округа от 17 января 2006 г. N Ф04-8328/2005(17113-А70-І6), По­становление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 27 апреля 2005 г. N Ф09-1022Z051 К.^{[169] [170]}

На этом основании представляется обоснованным мнение о том, что предпочтительнее законодательная формулировка ст. 67 ГК Российской Феде­рации о том, что участник хозяйственного общества вправе принимать участие в распределении прибыли, нежели формулировка ФЗ «Об акционерных обще­ствах» о том, что акционер имеет право на получение дивидендов.¹ Право на участие в распределении прибыли в большей степени отражает суть правовой связи, в которой состоит участник общества с обществом до принятия послед­ним решения о выплате (объя влении) дивидендов (распределении прибыли).

В связи с указанным обстоятельством возникает по крайней мере два важных вопроса, требующих освещения в настоящей работе:

1. Насколько обоснован подход законодателя, согласно которому объяв­ление дивидендов по акциям (принятие решения о распределении прибыли), даже при наличии у общества достаточной для этого чистой прибыли, является правом общества, а нс его обязанностью.

2. Какова природа правовой связи между участником общества и общест­вом по поводу участия в распределении прибыли до принятия решения общест­ва о распределении прибыли.

По мнению некоторых исследователей вопроса, «положение акционерно­го закона, согласно которому объявление дивидендов но акциям, даже при на­личии у общества достаточной для этого чистой прибыли, полученной по ито­гам і ода, является правом акционерного общества, вряд ли соответствуе т сущ­ности акционерной формы предпринимательской деятельности...нормы, позво­ляющие обществу произвольно решать вопрос о выплате акционерам дивиден­дов, иначе как дискриминационными по отношению к рядовым участникам общества (миноритарным акционерам) не назовешь».

Сложно согласиться с таким утверждением. Как представляется, вложе­ние средств в уставный капитал общества всегда предполагает элемент риска, поскольку подразумевает, что участник общества своим имуществом принима­ет участие в осуществлении обществом предпринимательской деятельности, основанной в соответствии с п. 1 ст. 2 ГК Российской Федерации на риске. Приобретая акции либо становясь участником общества с ограниченной ответ­ственностью, лицу никогда не может быть достоверно известно: будет ли об­щество работать с прибылью, позволяет ли уровень развития производства в компании принимать решения о распределении прибыли среди акционеров. Это обязывает потенциального инвестора (акционера) взвешено подходить к вопро­су о вложении средств в уставный капитал компании, соизмеряя преследуемые

от вступления в общество цели с теми возможностями, которыми обладает компания. Но, как представляется, это нормальная ситуация, которая неизбежна при принятии решения о вложении средств в уставный капитал общества. Дру­гое дело, что, возвращаясь к вопросу об исторических тенденциях развития «корпоративных отношений», о которых речь велась в параграфе 1 главы 1 на­стоящей работы, следует отметить, что многие граждане России становились акционерами ие по своей собственной воле, а в силу процессов приватизации. Однако строить нормативное регулирование отношений, отдавая дань прошло­му, при этом нанося ущерб перспективе развития общественных отношений представляется неверным. В связи с указанным, представляется правильным подход, закрепленный в и. 77 Концепции развития корпоративного законода­тельства на период до 2008 года, утвержденной Министерством экономическо­го развития Российской Федерации, согласно которому «императивное обязы­вание компаний платить дивиденд по обыкновенным акциям во всех случаях, когда компания получает прибыль, представляется не вполне эффективным средством защиты прав акционеров. Оно приведет скорее к манипулированию данными бухгалтерских отчетов и занижению прибыли, и тем самым к сокра­щению размера дивидендов и ущемлению ключевого права акционеров па уча­стие в справедливом распределении прибыли».^[171] Другое дело, что государство, по - видимому, должно создавать условия и механизмы, стимулирующие ак­ционерные общества к регулярному принятию решений о выплате дивидендов (распределении прибыли), что может способствовать привлечению широкого круга «миноритарных» акционеров, обладающих в совокупности серьезными денежными средствами, которые могут быть задействованы акционерными об­ществами в производственных целях. В частности, в упомянутой концепции развития корпоративного законодательства в качестве одной из таких мер ука­зано снижение налогов на ту часть доходов, которая идет на выплату дивиден­дов, вплоть до их полного обнуления, поскольку дивиденды платятся из чистой прибыли компании, следовательно, налоги с них уже уплачены.

Как следует из вышеизложенных положений работы, и до принятия об­ществом решения о выплате дивидендов (распределении прибыли) существует определенная правовая связь между обществом и его участниками по поводу участия в распределении прибыли. С одной стороны, существует закрепленное законом право общества на распределение прибыли, которое после принятия решения общим собранием акционеров (участников) общества становится обя­занностью общества. С другой стороны, как отмечается в научной литературе, и у акционера существует специфическое право на получение дивиденда, суще­ствующее вне обязательства (до наступления соответствующих юридических фактов). Гак, Д.В. Ломакин отмечает, что у акционера в силу самого факта при­обретения акции возникает особое корпоративное право - право на дивиденд, представляющее собой возможность участвовать в распределении прибыли. Указанное право существует, но мнению автора, до принятия решения о вы­плате (объявлении) дивиденда. ¹ Подобной же точки зрения придерживается, в частности, Е.Б. Сердюк.² Па наличие определенных правовых связей по поводу участия в распределении прибыли до наступления юридического факта, с кото­рым закон связывает возникновение обязательственных отношений, в своей работе указывают и М.И. Колесников и А.В. Майфат. Однако авторы понимают правовую природу этих отношений как организационные отношения.'

В рамках настоящего раздела работы необходимо отмстить лишь то, что имущественные отношения, складывающиеся между участником общества и обществом, действительно обусловлены наступлением определенного рода юридических фактов, при этом указанные правоотношения суть обязательства.

Па обязательственную природу нрава на получение части прибыли (ди­видендов), в контексте выделенных выше признаков обязательства, указывает следующее:

Во-первых, прибыль выплачивается участникам, согласно прямому ука­занию закона, исключительно в виде имущества. Так, согласно п. 1 ст. 42 ФЗ

’ Ломании Д.В. Указ. соч. С. 168.

² Сердюк Е.Б. Указ соч. С 97.

⁵ Колесников М.И., МаБфатЛ.В. Указ. соч. С. 16.

«Об акционерных обществах», дивиденды выплачиваются деньгами, а в случа­ях, предусмотренных уставом общества, - иным имуществом.

Согласно ст. 28 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», вообще не предусмотрена возможность выплаты причитающейся участнику общества прибыли путем передачи имущества, отличного от денег. Таким об­разом, отношения по выплате дивидендов - отношения имущественные. Субъ­ективному праву акционера (участника общества) корреспондирует субъектив­ная обязанность общества по выплате объявленных дивидендов, которая возни­кает в резулыате принятия решения о выплате дивидендов. Указанная обязан­ность обеспечена возможностью государственного принуждения. В частности, акционер вправе обратиться с обязательственным иском к обществу о взыска­нии задолженности по объявленным дивидендам (части прибыли, причитаю­щейся участнику общества в соответствии с решением о распределении). В случае неисполнения обязанности ио выплате дивидендов участник общества также вправе требовать взыскания законной неустойки, предусмотренной ст. 395 ГК Российской Федерации, на что, в частности, указывает Высший Арбит­ражный суд в абз. 2 п. 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.11.03 № 19 «О некоторых вопросах применения ФЗ «Об акционерных обществах». В Кодексе корпоративного поведения, поло­жения которого все чаще имплементируются п учредительные документы ак­ционерных обществ, прежде всего открытых акционерных обществ, чьи акции обращаются на фондовом рынке, рекомендовано закреплять в уставе общества положение, в соответствии с которым совет директоров общества или ревизи­онная комиссия в случаях невыплаты объявленных дивидендов имели бы пра­во уменьшить размер вознаїраждсния генеральному директору и членам прав­ления либо освободить их ог исполнения обязанностей. Указанные положения устава, как представляется, также могут служить дополнительной мерой защи­ты нарушенных субъективных прав участника общества.

В соответствии со ст. 67 ГК Российской Федерации, закреплено еще одно имущественное право участника хозяйственного общества, а именно участник

хозяйственного общества вправе получать в случае ликвидации общества часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стои­мость. Аналогичная норма содержится в ст. 8 ФЗ «Об обществах с ограничен­ной ответственностью». В ст. 31 ФЗ «Об акционерных обществах» указывается на право акционера - владельца обыкновенной акции на получение части иму­щества акционерного общества в случае ликвидации последнего. При этом в ФЗ «Об акционерных обществах» упоминает только о нраве на получение части имущества ликвидируемого общества, но не получение его стоимости. Однако, как представляется, указанную норму ФЗ «Об акционерных обществах» следу­ет рассматривать в соответствии со ст. 67 ГК Российской Федерации, призна­вая, в связи с этим, правомерным решение ликвидационной комиссии акцио­нерного общества о выплате акционеру стоимости имущества, подлежащего передаче последнему в результате ликвидации общества, вместо передачи како­го-то имущества в натуре. Для определения сущности правоотношения, возни­кающих между участником общества и обществом в связи с ликвидацией по­следнего, необходимо также сначала рассмотреть те юридические факты, кото­рые лежат в основе возникновения указанных правоотношений. В соответствии со ст. 63 ГК Российской Федерации, ст. 23 ФЗ «Об акционерных обществах», ст. 58 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» фактический юри­дический состав, необходимый для возникновения обязательства по передачи имущества общества в случае ликвидации последнего его участникам, состоит из следующих юридических фактов: 1) окончания расчетов с кредиторами об­щества - третьими лицами; 2) утверждения ликвидационного баланса ликвида­ционной комиссией; 3) утверждение ликвидационного баланса органом, упол­номоченным на осуществление государственной регистрации юридических лиц; 4) принятие решения ликвидационной комиссией о распределении имуще­ства среди акционеров (участников общества).

Аналогично тому, как, по мнению ряда авторов, есть «корпоративное» правоотношение между обществом и его участниками по распределению при­были, которое существует до возникновения обязательственного права учает-

ника на получение объявленных дивидендов, также, по мнению тех же авторов, до возникновения на основании указанных юридических фактов обязательства по передаче имущества ликвидируемою общества, существует «корпоратив­ное» правоотношение между обществом и участником по распределению при­были общества в случае ликвидации последнего. Указанное «корпоративное правоотношение», по мнению указанных авторов, возникает в силу непосредст­венно факта участия в хозяйственном обществе, до наступления соответст­вующих юридических фактов, с которыми закон связывает возникновение у участника нрава требования к ликвидируемому обществу о передаче оставше­гося после расчетов с кредиторами имущества. ¹

В рамках правоотношения по передаче участникам хозяйственного обще­ства части имущества, оставшегося после осуществления обществом в лице ли­квидационной комиссии расчетов с кредиторами субъективному праву участ­ника ликвидируемого общества требовать передачи имущества общества кор­респондирует обязанность общества такое имущество передать. Указанное пра­во требования также обеспечено возможностью применения мер государствен­ного принуждения и возникает по поводу имущества, то есть относится к иму­щественным правам.

В связи с изложенным, вызывает вопрос точка зрения о том, что право на получение части имущества'ликвидируемого общества «реализуется в рамках не обязательственных, а вещных прав ...у бывших участников возникает право общей долевой собственности, раздел которой производится по правилам, ус­тановленным ст. 252 ГК Российской Федерации ... Долевая собственность бывших акционеров возникает в результате совершения вполне конкретных юридических фактов - принятия решения о ликвидации и исключении общест­ва как юридического лица из государственного реестра (ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации)».² Как представляется, указанный вывод осно­ван на ошибочном толковании норм ст. 23 ФЗ «Об обществах с ограниченной ^{[172] [173]}

ответственностью», сі. 63 Г К Российской Федерации, согласно которым пере­дача имущества, оставшеюся после расчетов с кредиторами общества, участ­никам (акционерам) общества производится ликвидационной комиссией обще­ства до внесения записи о ликвидации общества в единый государственный ре­естр юридических лиц, го есть до окончания процесса ликвидации общества и «юридической смерти» общест ва.

Таким образом, между обществом и его участником складываются от­дельные (самостоятельные) имущественные правоотношения, которые пред­ставляют собой обязательства. Однако содержание отношении между общест­вом и его участниками не исчерпывается лишь имущественными (обязательст­венными) отношениями.