§ 5. Уступка доли в уставном капитале в пользу общества

В данной части исследования мы раскроем вопрос о правовой природе передачи доли в пользу общества и последствиях такой передачи.

Возможность уступки права участия в пользу компании получил в зарубежных законодательствах различное регулирование.

Более либеральным в этом отношении является действующее германское законодательство, которое допускает приобретение доли самим обществом^{[407] [408]. В соответствии со ст. 33 Закона Германии «О товариществах с ограниченной ответственностью» общество может приобретать собственные доли, по которым полностью внесены вклады.}

Американское законодательство также не ограничивает уступку доли в пользу самой компании. При этом в соответствии с параграфом 18-702 (е) Закона штата Дэлавэр «О компаниях с ограниченной ответственностью» доля, приобретенная компанией, погашается, если иное не предусмотрено учредительным договором^[409].

Отечественное дореволюционное право регулировало данный вопрос неоднозначно. С точки зрения одних ученых, переход доли к товариществу на паях являлся допустимым, при этом такой переход признавался сделкой.

Так, А.И. Каминка описывал случай, когда товарищ передает долю товариществу, а взамен такой товарищ освобождается от обязанности вносить дополнительные взносы¹.

Противоположная позиция отрицала возможность приобретения обществом своих долей (паев, акций). Этот вывод обосновывался тем, что акционерная компания не вправе приобретать собственные акции, а равно принимать их в залог, иначе получилось бы, что общество есть член самого себя^{[410] [411].}

В начале 1990-х г.г., до принятия ГК РФ и Закона об ООО, ученые отмечали, что по общим гражданско-правовым принципам нет никаких препятствий по заключению договора купли-продажи (доли — Р.Ф.) между обществом и своим участником^[412]. Этот подход был отражен на законодательном уровне: пункт 67 Постановления № 590 предусматривал, что доля участника общества после полного внесения им вклада может быть приобретена самим обществом.

Данное правило действует сегодня в акционерном законодательстве. В соответствии с и. 2 ст. 72 Закона об АО общество, если это предусмотрено уставом общества, вправе приобретать размещенные им акции по решению общего собрания акционеров или по решению совета директоров.

Однако в действующем законодательстве об обществах с ограниченной ответственностью действует иное правило: отчуждение доли в пользу общества по общему правилу запрещено (п. 1 ст. 23 Закона об ООО). Вместе с тем, законодательство предусматривает случаи, при которых переход доли к обществу допускается либо обязателен:

1. приобретение доли обществом в результате использования обществом своего преимущественного права на приобретение доли в случаях, когда такое право предусмотрено уставом общества;

2. выход участника из общества;

3. устав общества предусматривает запрет на уступку доли третьим лицам либо требование о необходимости получения согласия остальных участников, и такое согласие не получено;

4. невнесение участником общества вклада в уставный капитал общества в установленный срок;

5. отказ участников в согласии на вступление наследника в число участников общества;

6. исключение участника из общества на основании судебного решения.

Первый вопрос, который представляет интерес для исследования, связан с квалификацией перехода доли к обществу в качестве уступки, т.е. гражданско-правовой сделки.

Данный вопрос не представляет сложности в случае использования обществом своего преимущественного права на приобретение доли. В указанной ситуации участник направляет в общество оферту, а общество акцептует данное предложение (п.

Поставленный вопрос вызывает куда больше споров в тех случаях, когда переход доли к обществу происходит при выходе участника из общества. При этом ответ на данный вопрос представляет как теоретический, так и практический интерес. Возьмем, к примеру, случай, когда иностранная организация, являясь участником российского общества, решает выйти из этого общества. Как известно, при выходе из общества участнику выплачивается действительная стоимость доли. Будет ли облагаться налогом на прибыль доход, полученный иностранной организацией в виде стоимости доли?

Если в рассматриваемом случае имеет место уступка доли, то выплата действительной стоимости иностранной организации облагаться налогом не будет, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 309 НК РФ доходы, полученные иностранной организацией от продажи имущественных прав, обложению налогом не подлежат. Если же в рассматриваемом случае отсутствует факт

продажи (уступки) доли, то появляется обязанность уплатить налог (в силу п. 1 ст. 309 НК РФ)¹.

Итак, является ли переход доли в случае выхода участника из общества передачей (уступкой, реализацией) доли?

В доктрине и судебной практике на этот счет можно встретить две противоположные точки зрения. Одни авторы полагают, что переход доли при выходе участника из общества нельзя квалифицировать как уступку. Так, В.А. Валуйский указывает, что воля выходящего из общества участника направлена не на передачу обществу доли, а на прекращение своего статуса участника общества^{[413] [414].}

Данная позиция встречает поддержку в судебно-арбитражной практике. Так, суд подчеркнул, что статья 575 ГК РФ (договор дарения) на случаи выхода участника из общества не распространяется, поскольку выход участника из общества регулируется специальными нормами закона^[415].

Противоположная позиция представлена мнением В.А. Горлова, который отмечает, что выход из общества означает передачу доли, а это может быть сделано в результате двусторонней сделки (курсив наш.

Подтверждение второй позиции можно встретить в судебной практике, причем на уровне ВАС РФ. Так, Президиум ВАС РФ рассматривает передачу выходящим участником доли самому обществу без какого-либо встречного предоставления со стороны общества безвозмездной передачей имущества^[417].

Из позиции ВАС РФ следует, что передача доли обществу при выходе участника является сделкой, причем двусторонней. При этом, следуя логике Президиума ВАС РФ, если бы договор предусматривал выплату действительной стоимости в течение 6 месяцев с момента окончания

финансового года, то такой договор был бы действительным, поскольку присутствует признак возмездности.

Финансовые органы также придерживаются позиции, согласно которой выплата действительной стоимости доли при выходе участника из общества должна рассматриваться как плата за реализацию доли имущества¹.

Полагаем, что вторая позиция является более обоснованной. Во-первых, заявление участника о выходе из общества является сделкой, которая по своему назначению направлена на распоряжение долей. Еще В.Ю. Вольф отмечал, что заявление кого-либо из товарищей о выходе из товарищества является односторонней сделкой^{[418] [419]. Это признает и В.А. Валуйский.}

Во-вторых, нельзя ставить принципиальную разницу между природой доли и природой участия в обществе, как это делает В.А. Валуйский. Доля в уставном капитале - это и есть право участия в обществе. Поэтому не следует различать волю участника на прекращение участия в обществе и волю на отчуждение доли. По существу любая уступка доли направлена на прекращение статуса участника общества. При этом уступка доли может носить как двусторонний (например, договор купли-продажи), так и односторонний характер. Заявление о выходе из общества является односторонней сделкой по передаче доли обществу, поскольку данная сделка является достаточным основанием для перехода доли к обществу (при условии совершения трансферта)^[420].

И уступка на основе договора, и уступка на основе заявления о выходе являются актами распоряжения долей. Только в первом случае имеет место соглашение сторон по поводу уступки доли, во втором - одностороннее действие участника. Разница между двумя способами прекращения участия состоит лишь в том, что общество обязано в силу закона оплатить долю по определенной цене (действительная стоимость доли). Данные отличия могут говорить о том, что уступка доли в случае выхода участника из общества не

является договором (отсутствует автономия воли общества). Однако это вовсе не свидетельствует о том, что переход доли является событием, не зависящим от воли участника общества.

Аналогичный (односторонний) характер будет носить передача доли обществу в случаях, когда уступка доли запрещена уставом общества либо обусловлена требованием о необходимости получения согласия остальных участников, и такое согласие не получено. В указанных ситуациях участник общества вправе направить в общество требование о приобретении доли, которое является достаточным основанием для перехода доли к обществу¹. Следовательно, для приобретения обществом доли достаточно волеизъявления одной стороны — участника общества, что говорит об одностороннем характере сделки по передаче доли обществу (ст. п. 2 ст. 154 ГК РФ).

Отметим, что новая редакция содержит довольно интересное положение, подтверждающее правомерность нашего вывода о том, что переход доли в случае выхода следует рассматривать в качестве уступки доли. В соответствии с п. 1 ст. 26 Закона об ООО в новой редакции участник общества вправе выйти из общества путем отчуждения доли обществу. Как видно из текста нормы, переход доли к обществу в случае выхода квалифицируется в качестве отчуждения, т.е. сделки. При этом порядок осуществления выхода из общества остается тем же, что и в действующей редакции, — участник общества подает заявление о выходе, с этого момента доля переходит к обществу, а на общество возлагается обязанность выплатить действительную стоимость доли^{[421] [422].}

Поскольку переход доли к обществу в случае выхода участника из общества является уступкой доли, на такой переход распространяется общий порядок передачи доли, описанный выше. Это означает, что юридический состав перехода доли при выходе участника из общества включает, помимо

сделки по уступке доли (заявления о выходе), трансфертное объявление и трансферт.

В связи с изложенным необходимо указать на противоречие, содержащееся в новой редакции Закона об ООО относительно момента перехода доли при выходе участника из общества, а также в случае запрета уступки доли третьим лицам. С одной стороны, закон говорит о том, что таким моментом является дата получения обществом заявления о выходе (требования о приобретении доли)¹. С другой стороны, закон определяет момент перехода доли в указанных случаях как дату внесения в ЕГРЮЛ соответствующих изменений^{[423] [424]. Полагаем, что в данном случае момент перехода доли должен определяться внесением изменений в ЕГРЮЛ (трансферт), а не подачей заявления (требования), поскольку для перехода доли не достаточно совершения сделки уступки - необходим также трансферт.}

Отметим также, что новая редакция Закона об ООО не содержит каких- либо положений о порядке направления трансфертного объявления в регистрирующий орган в случае перехода доли при выходе участника из общества, что может вызвать нежелательные разногласия в правоприменительной практике.

Таким образом, заявление участника о выходе из общества следует рассматривать в качестве односторонней уступки доли в пользу общества. В связи с этим право на выход из общества по существу является правом участника на уступку доли в пользу общества, которое обеспечено обязанностью общества оплатить стоимость доли.

К иным случаям перехода доли к обществу, как было указано выше, относятся: переход доли (части доли) к обществу в случае невнесення участником вклада в уставный капитал общества в установленный срок,

обращение взыскания на долю по требования кредиторов, исключение участника из общества.

Полагаем, что в данных случаях переход доли является событием, а не действием участника, соответственно, отсутствуют основания для квалификации такого перехода в качестве уступки.

Тем не менее, в судебной практике встречаются дела, в рамках которых истцы пытаются признать переход доли в случае ее неоплаты безвозмездной передачей имущества. В.А. Валуйский справедливо отмечает, что, если иметь в виду только внешнюю сторону отношений, то может сложиться впечатление, что имеет место сделка, похожая на дарение, поскольку у общества не возникает перед утратившим долю участником никаких встречных обязательств¹. Однако на переход доли не может быть распространено положение о дарении, поскольку дарение - это действие собственника, направленное на безвозмездную передачу имущества другому лицу, в то время как переход к обществу доли в связи с ее неоплатой участником общества осуществляется помимо воли участнике?.

Правомерность данной позиции подтверждается судебной практикой: суд указал, что в данном случае отсутствует факт безвозмездной передачи имущества^{[425] [426] [427].}

Второй вопрос, к которому необходимо обратиться в данной части исследовании, касается размера выплаты участнику общества при передаче доли в пользу общества.

Как было отмечено в главе 2 настоящей диссертации, оборот долей в уставном капитале может быть сильно ограничен (запретом на уступку доли, требованием о согласии на уступку доли), что порой лишает участника общества возможности продать свою долю третьему лицу на выгодных

условиях. Эти ограничения действуют и при переходе доли к наследникам и кредиторам участника. Кроме того, в силу лично-доверительных отношений между участниками общества с ограниченной ответственностью, участник общества может быть исключен из общества. Во всех указанных случаях законодательство устанавливает обязанность общества выкупить долю (возместить ее стоимость). В силу указанных обстоятельств особое значение приобретают нормы о компенсации участнику общества стоимости принадлежащей ему доли.

Такое регулирование встречается в иностранных законодательствах. Так, в соответствии с параграфом 18-604 Закона штата Делавэр «О компаниях с ограниченной ответственностью» участник при выходе из компании вправе получить справедливую стоимость (fair value) принадлежащей ему доли¹.

Данное правило встречается в нашем дореволюционном законодательстве применительно к случаям выхода участника из общества. Так, А. Квачевский отмечал, что в случае выхода участника из общества с переменным капиталом участник мог «требовать выдела и выдачи ему своей доли участия в капиталах и оборотах общества»^{[428] [429].}

Это же правило действовало и в начале советского периода. В соответствии со ст. 292 ГК РСФСР от 1922 г. доля выбывающего товарища выделяется согласно балансу на день выбытия^[430].

Постановление № 590 предусматривало, что при выходе участника из общества ему выплачивается стоимость части имущества общества, пропорциональная его доле (п. 67 Постановления). При этом норма не упоминала о том, по каким правилам определяется стоимость имущества, принимаемая для расчета выплаты. Соответственно, это могла быть бухгалтерская либо рыночная стоимость имущества.

ГК РФ предусматривает выплату стоимости доли только при выходе участника из общества (ст. 94 ГК РФ). При этом участнику должна быть выплачена стоимость части имущества, соответствующей доле участника.

Закон об ООО расширил этот перечень и предусмотрел выплату действительной стоимости доли во всех случаях перехода доли к обществу (ст.ст. 23, 25, 26 Закона об ООО). При этом для целей регулирования определения цены доли при передаче доли обществу законодатель ввел понятие действительной стоимости доли.

В соответствии со ст. 14 Закона об ООО действительная стоимость доли, подлежащая выплате, должна соответствовать чистым активам общества, приходящимся на долю участника, за минусом стоимости уставного капитала. Как видим, ключевым понятием, через которое раскрывается суть действительной стоимости доли, является понятие «чистые активы общества». •

Данный подход, как отмечается в литературе, является более точным, по сравнению со ст. 94 ГК РФ, которая предусматривала выплату части стоимости имущества. Такое регулирование порождало споры о том, включает ли понятие имущества обязательства общества¹. Между тем, понятие чистые активы подразумевают, что имущество общества должно учитывать как права, так и обязательства (долги) общества.

Вместе с тем, как справедливо отмечается в литературе, конструкция «чистые активы общества» нигде детально не определена, понятие это является новым для нашего законодательства, и пока ни в одном законе нет его определения^{[431] [432].}

Кроме того, прямо не урегулирован и порядок расчета чистых активов в обществах с ограниченной ответственностью. На практике этот пробел восполняется по аналогии закона — применяются нормы, регулирующие

определение стоимости чистых активов в акционерных обществах — Приказ Минфина № 10, ФКЦБ России № 03-6/пз от 29.01.2003 г. «Об утверждении порядка оценки стоимости чистых активов акционерных обществ»¹ (далее — Приказ № 10н/03-6/пз).

Данный приказ определяет стоимость чистых активов как величину, определяемую путем вычитания из суммы активов, принимаемых к расчету, суммы его пассивов, принимаемых к расчету.

Довольно большое количество споров связано именно с определением размера действительной стоимости доли, подлежащей выплате участнику при переходе доли к обществу. Руководствуясь буквальным толкованием законодательства, общества выплачивают стоимость доли на основе данных бухгалтерского учета. Проблема в том, что такая стоимость может существенно отличаться от рыночной стоимости доли. Это связано с тем, что общество отражает имущество по стоимости его приобретения. Однако со временем рыночная стоимость имущества повышается, однако действующее законодательство о бухгалтерском учете позволяет не отражать данные изменения.

В соответствии с п. 1 ст. 11 Федерального закона от 21.11.1996 г. № 129- ФЗ «О бухгалтерском учете» оценка имущества, приобретенного за плату, осуществляется путем суммирования фактически произведенных расходов на его покупку^{[433] [434]. Определение стоимости активов, в частности недвижимого имущества, регулируется ПБУ 6/01 «Учет основных средств»[435]. В соответствии с п. 7 ПБУ 6/01 основные средства (в том числе, здания и сооружения) принимаются к учету по первоначальной стоимости, под которой понимаются фактические затраты организации на приобретение, сооружение и изготовление объекта. При этом организация лишь вправе, но не обязана, производить переоценку основных средств с учетом рыночных}

цен (п. 15 ПБУ 6/01). Частота проведения переоценки определяется организацией самостоятельно в учетной политике. Учетная политика общества может вообще не предусматривать проведение переоценки приобретенного имущества. В таком случае бухгалтерская стоимость основного средства по прошествии времени будет существенно отличаться от рыночной цены данного средства¹.

Следовательно, законодательство о бухгалтерском учете позволяет обществу выплачивать стоимость доли, которая будет существенно ниже, рыночной стоимости имущества общества.

Подтверждение данной позиции можно встретить в арбитражной практике. Так, суд подчеркнул, что действующим законодательством не предусмотрено определение действительной стоимости доли исходя из рыночной стоимости принадлежащего обществу имущества^{[436] [437]. По другому делу суд указал, что доводы истца об обязательности определения рыночной стоимости доли умершего участника общества не основаны на законе[438].}

Такую позицию суды кассационной инстанции занимали до начала 2006 года. Сейчас такого понимания придерживаются, в основном, суды первой инстанции^{[439] [440], однако встречаются и постановления судов кассационной инстанции3.}

Представляется, что эта позиция является неоправданной. Участник общества должен иметь право на возмещение справедливой стоимости своей доли. Как было указано в главе 1 настоящей диссертации, с экономической точки зрения, доля в уставном капитале представляет собой часть капитала общества. Право участника общества на получение стоимости доли вытекает прежде всего из экономического понимания доли как «титула собственности на капитал» общества. Поэтому участник общества должен иметь право на получение действительной стоимости этого имущества, как если бы он был юридическим собственником этого имущества. Экономические последствия выплаты стоимости доли должны быть аналогичны последствиям выделения имущества общества в натуре. При этом выделенное в натуре имущество может быть реализовано участником по рыночной цене. Следовательно, при переходе доли к обществу участник общества должен иметь право на возмещение стоимости доли исходя из рыночной стоимости чистых активов общества.

Если же бухгалтерская стоимость имущества не отражает рыночную цену этого имущества, то такая стоимость перестает быть действительной, становится заниженной. Право участника на получение стоимости доли должно находиться в минимальной зависимости от методов бухгалтерского учета имущества, которые позволяют не переоценивать имущество общества и соответственно, искажать действительную стоимость доли.

Таким образом, в соответствии с действующим законодательством действительная стоимость доли может не соответствовать рыночной стоимости активов общества. Данное обстоятельство свидетельствует о недостатке правового регулирования определения достоверной стоимости доли в уставном капитале, подлежащей выплате участнику общества.

Необходимо отметить, что в разъяснениях высших судебных инстанций 1999 года было указано на возможность оспаривания расчета стоимости доли, произведенного обществом на основании данных бухгалтерского учета.

Согласно п. 16 (в) Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 09.12.1999 № 90/14 суд обязан проверить обоснованность доводов участника общества о неправильном расчете стоимости доли, проведенном обществом. При этом такая проверка должна осуществляться на основании доказательств, представляемых в соответствии с процессуальным законодательством, в том числе на основании заключения экспертизы.

Тем не менее анализ правоприменительной практики показал, что суды начали учитывать указанные недостатки правового регулирования только с середины 2005 года. Так, Президиум ВАС РФ в Постановлениях от 07.06.2005 г. № 15787/04, от 06.09.2005 г. № 5261/05 отметил, что действительная стоимость доли определяется с учетом рыночной стоимости недвижимого имущества, отраженного на балансе общества¹. Основной аргумент суда состоял в том, что данные бухгалтерского учета должны отражать достоверную информацию об имущественном положении организации.

Нижестоящие арбитражные суды, начиная с 2006 года, при расчете действительной стоимости доли также учитывают рыночную оценку имущества, принадлежащего обществу. Так, суд подчеркнул, что действительная стоимость доли определяется с учетом рыночной стоимости недвижимого имущества, отраженного на балансе общества^{[441] [442]. По аналогичному делу арбитражный суд указал, что согласно ст. 1 Федерального закона «О бухгалтерском учете» данные бухгалтерского баланса должны отражать реальную стоимость имущества, которая соответствует условиям рынка[443].}

Для подтверждения размера рыночной стоимости имущества суды принимают заключения экспертов. При этом в качестве задачи для эксперта ставится определение рыночной стоимости чистых активов. Оценка производится на основании Федерального закона от 29.07.1998 г. № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности», а также Постановления Правительства РФ от 06.08.2001 г. № 519 «Об утверждении стандартов оценки».

Примечательным является подход нашего акционерного законодательства к аналогичному вопросу — к выкупу акционерным обществом размещенных акций. В соответствии с п. 3 ст. 75 Закона об АО выкуп акций осуществляется по цене, определенной советом директоров общества, но не ниже рыночной стоимости, которая должна быть определена независимым оценщиком. Таким образом, закон обеспечивает акционерам выплату справедливой стоимости принадлежащих им акций независимо от бухгалтерской стоимости имущества.

Логика судов об учете рыночной цены имущества при определении действительной стоимости доли понятна - суду необходимо защищать законные интересы выходящего участника. Однако данный вывод судов, строго говоря, не соответствует действующему законодательству, поскольку делается без исследования положений учетной политики общества относительно переоценки имущества общества^[444]. Ни одно положение по бухгалтерскому учету не требует проводить переоценку имущества, если такое требование не закреплено самой организацией в ее учетной политике. Отсутствует такое требование и в Приказе № 10н/03-6/пз. При этом арбитражные суды даже не поднимают вопрос об оценке положений учетной политики общества на предмет частоты проведения переоценки активов общества.

Таким образом, судебная практика выработала норму права, по существу, отличающуюся от требований законодательства. Вместе с тем

нужно признать, что указанная позиция судебной практики является справедливой.

Также отметим, что указанная позиция судов (в том числе позиция, изложенная в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ № 90/14) касается лишь случаев выплаты стоимости доли при выходе участника из общества. Однако проблема выплаты стоимости доли актуальна и для других случаев перехода доли к обществу, например, когда устав предусматривает запрет на уступку доли и общество выкупает долю. Положительные судебные решения в этих случаях единичны¹, что свидетельствует о том, что судебная практика пока не выработала единого подхода к определению действительной стоимости доли: в одних случаях суды учитывают рыночную стоимость имущества общества, в других же, наоборот, игнорируют ее.

С учетом изложенного полагаем, что в пункт 2 статьи 14, статьи 23, 25, 26 Федерального закона «Об обществах с ограниченной

ответственностью» необходимо внести дополнение в следующей редакции: «Действительная стоимость доли участника рассчитывается обществом исходя из рыночной стоимости чистых активов общества. Общество обязано привлечь независимого оценщика для определения рыночной стоимости чистых активов общества».

Относительно данного предложения можно возразить, что выплата стоимости доли не по данным бухгалтерского учета, а по рыночной стоимости имущества может существенно ухудшить материальное положение общества, вплоть до банкротства общества, соответственно, интересы общества нарушаются.

Полагаем, что данное возражение не может опровергнуть наше предложение. Мы не против того, чтобы на уровне закона ограничить случаи выплаты действительной стоимости либо размер выплаты, как это сделано, например, в акционерном законодательстве^{[445] [446].}

Вместе с тем ограничение выплаты является вопросом целесообразности, нежели права. Поскольку на сегодняшний день законодатель считает, что участнику общества в определенных случаях должна быть выплачена действительная стоимость доли, то, исходя из воли законодателя, участник должен получить справедливое возмещение, соответствующее реальной (рыночной) стоимости принадлежащей участнику общества доли.

При действующей же редакции закона нарушается принцип равноправия участников гражданских отношений, поскольку в одинаковых условиях стоимость долей участников может быть различной в зависимости от правил бухгалтерского учета, принятых конкретным обществом. Представляется, что подход к определению стоимости и справедливого возмещения должен быть одинаковым. Кроме того, если общество не согласно с выплатой стоимости доли, оно вправе продать имущество по рыночной стоимости либо по соглашению с участником выдать ему имущество такой же стоимости.

Заключение

В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам.

В работе было выделено два значения доли в уставном капитале - экономическое и юридическое. С экономической (стоимостной) точки зрения, доля в уставном капитале представляет собой часть капитала общества. Это вытекает из того положения, что участник общества относится к имуществу общества как к своему и выступает участником отношений по присвоению. В этом смысле, доля в уставном капитале закрепляет собственность на определенную стоимость капитала общества, так же как облигация закрепляет собственность на стоимость заемного капитала общества (в экономическом понимании).

С юридической точки зрения, такое понимание доли в уставном капитале является неприемлемым, поскольку общество является единственным собственником своего имущества (п. 1 ст. 48 ГК РФ). Доля в уставном капитале общества представляет собой разновидность права участия в коммерческой организации, объектом которого является не имущество общества, а деятельность общества. Следовательно, экономические отношения по присвоению оформляются в данном случае в виде права участия в деятельности общества.

Доля в уставном капитале является субъективным правом, которое состоит из комплекса правомочий участника, основным из которых является правомочие на участие в управлении делами общества, поскольку именно данное правомочие позволяет участнику общества считать себя экономическим собственником капитала общества и осуществлять контроль над экономическими благами, которые он утратил в результате передачи имущества в качестве вклада в уставный капитал общества. Правомочие на участие в управлении делами общества носит особую природу, поскольку для него характерны признаки как абсолютного, так и относительного права. С одной стороны, это правомочие выражает власть участника над волей

общества, реализуемую собственными действиями и защищаемую против всех третьих лиц, и в этом заключается его абсолютная природа. С другой стороны, власть участника направлена на деятельность общества, являющегося самостоятельным субъектом права, что обусловливает активное участие общества в реализации участником своих членских прав. Четко выраженный относительный характер имеют правомочия участника на получение информации о деятельности общества и на ознакомление с документацией общества, поскольку этим правомочиям соответствует равнозначная обязанность общества. В этом проявляется относительно­правовой эффект данного правомочия.

При исследовании правомочия на участие в распределении прибыли и на ликвидационный остаток автор приходит к выводу о том, что данные правомочия могут носить обязательственный и корпоративный характер. При этом обязательственное право (требование) выплаты части прибыли (ликвидационного остатка) возникает после принятия общим собранием участников общества решения о распределении прибыли общества (ликвидации общества). Следовательно, принадлежность доли в уставном капитале, сама по себе, не предоставляет участнику данного требования.

Вместе с тем участник общества имеет возможность участвовать в решении вопроса о распределении прибыли общества (ликвидации общества) путем требования созыва общего собрания участников, вынесения данного вопроса на повестку дня, голосования по этому вопросу. Данные правомочия составляют содержание корпоративного (членского) права на участие в распределении прибыли (Е.В. Пестерева). При этом необходимо учитывать, что участие в решении вопроса о распределении прибыли (ликвидации общества) реализуется участником в рамках управления делами общества. Соответственно, правомочие на участие в управлении делами общества включает в свой объем, в том числе, корпоративное право на участие в распределении прибыли (получение ликвидационного остатка). Данное обстоятельство позволяет распространить наши выводы относительно

правомочия на участие в управлении делами общества на природу правомочия на участие в распределении прибыли общества (получение ликвидационного остатка).

Поскольку доля в уставном капитале является субъективным правом, сочетающим в себе признаки как абсолютного, так и относительного права, уступка доли также отражает особую природу. Уступка доли не может быть объяснена с точки зрения цессии, поскольку последняя применима к передаче требования, а доля закрепляет, прежде всего, правомочие необязательственного свойства, которому не соответствует конкретная равнозначная обязанность общества совершить какое-либо действие (долг).

Уступка доли - это, прежде всего, передача властного правомочия участника общества по управлению делами общества. С этой точки зрения, уступка доли отражает переход абсолютного права (правопреемство в абсолютных правах). Это выражается в том, что смена субъектов в корпоративных отношениях возможна только на стороне управомоченного лица (участника общества).

Кроме того, уступка доли сопровождается публичным удостоверением прав нового участника (внесения записи в государственный реестр), что характерно для абсолютных прав. В свою очередь отражение сведений о новом участнике в публично-доступном документе обусловливает особый (трансфертный) порядок передачи доли в уставном капитале. Юридический состав перехода доли в уставном капитале включает три факта: (1) совершение сделки уступки доли, (2) направление в адрес лица, ведущего реестр участников, уведомления об уступке доли (трансфертное объявление), (3) изменение сведений о принадлежности доли в уставном капитале (трансферт). Отсутствие хотя бы одного факта означает, что доля не переходит к приобретателю. Данный порядок отличает уступку доли от уступки требования (цессии), где для перехода субъективного права (требования) к приобретателю достаточно совершения сделки уступки требования.

В то же время, поскольку доля имеет признаки относительного права (право на получение информации), уступка доли также имеет признаки относительного правопреемства. Это выражается в том, что уступка доли должна сопровождаться уведомлением общества, что характерно для института цессии. Однако и здесь уведомление играет совсем не ту роль, которая характерна для извещения должника в цессии. Уведомление необходимо для перехода доли, т.е. является одним из юридических фактов, влекущих переход доли, в то время как извещение в цессии не влияет на переход требования.

Таким образом, правопреемство при уступке доли носит сложный (комплексный) характер, что обусловлено особой природой доли. В этом преемстве имеются признаки как абсолютного, так и относительного правопреемства, что свидетельствует об особом месте уступки доли в уставном капитале в системе гражданских правоотношений и позволяет диссертанту выделить в данной системе преемство в правах участия.

В работе была также отмечена обоснованность позиции о том, что до возникновения соответствующих обязательственных требований участник общества имеет законные интересы в распределении прибыли и в получении ликвидационного остатка. Эта позиция имеет особенную ценность для тех случаев, когда участник общества не может оказывать существенное влияние на решение вопроса о распределении прибыли обществом (в силу, например, незначительного размера доли участия). В данном случае притязание (интерес) на участие в распределении прибыли (получение ликвидационного остатка) может быть объяснено с точки зрения конструкции законного интереса. До возникновения соответствующих требований у участников общества такое притязание может быть охарактеризовано как общая правовая дозволенность, не обеспеченная обязанностью общества. При этом, однако, данное притязание подлежит юридической защите, что позволяет квалифицировать данное притязание (интерес) в качестве законного.

В связи с тем, что участники общества имеют определенные законные интересы, в диссертации был исследован вопрос о возможности перехода данных интересов при уступке доли. На основании проведенного анализа был сделан вывод о том, что уступка доли влечет переход законных интересов. При этом правовая природа такого перехода заключается в переходе правовых средств защиты.

Особая природа доли в уставном капитале существенным образом отражается на природе устава общества, поскольку данный документ совершается в рамках реализации участником основного правомочия, выраженного долей, — правомочия на участие в управлении делами общества. Устав общества является особой гражданско-правовой (корпоративной) сделкой, совершаемой участниками общества.

Данный вывод помогает правильно оценить правовые последствия нарушения положений устава относительно запрета уступки доли (согласия на уступку доли). В силу того что устав не является нормативно-правовым актом, нарушение указанных положений устава нельзя квалифицировать в качестве ничтожной сделки на основании ст. 168 ГК РФ (согласно законодательству, действующему до 01 июля 2009 года). При этом, поскольку устав общества является гражданско-правовой сделкой, к нему могут быть применимы правила о гражданско-правовых договорах по аналогии закона.

Поскольку устав общества является сделкой, совершаемой участниками общества путем голосования, в нем не следует отражать сведения о тех обстоятельствах, изменение которых не зависит от воли участников общества, прежде всего сведения о долях участников. Включать в устав такие сведения нецелесообразно с юридической точки зрения, поскольку участники общества не в состоянии изменить свершившиеся, не зависящие от них факты. Следовательно, для того чтобы устав отражал достоверные сведения, участники общества должны будут голосовать за изменение устава общества. Однако, поскольку сущность голосования состоит в возможности

выбора (голосовать за, против или воздержаться от голосования), возможна ситуация, в которой участники откажутся от изменения устава. В данном случае устав общества будет отражать недостоверные сведения. Таким образом, поскольку факт уступки доли участника не зависит от воли остальных участников, устав общества не должен отражать сведения о долях участников общества. Данные сведения предлагается отражать только в Едином государственном реестре юридических лиц. Вследствие этого изменение сведений о долях участников будет происходить в порядке регистрации сведений, не связанных с внесением изменений в учредительные документы общества.

Поскольку оборот долей в уставном капитале может быть сильно ограничен (запретом на уступку доли либо требованием о согласии на уступку доли), участник общества зачастую лишен возможности продать свою долю третьему лицу на выгодных условиях. В связи с этим законодательство устанавливает обязанность общества выкупить долю, возместив участнику ее стоимость. Однако положения действующего законодательства позволяют существенно занижать возмещение стоимости доли, на которую мог бы рассчитывать участник при продаже доли третьему лицу. Это связано с тем, что расчет такого возмещения осуществляется по балансовой стоимости имущества общества. Между тем балансовая стоимость имущества может быть существенно ниже рыночной стоимости этого имущества. В итоге размер возмещения стоимости доли зависит от методов бухгалтерского учета, применяемых обществом, а не от действительной (рыночной) стоимости имущества общества. Нужно отметить, что акционерное законодательство отличается в этом отношении существенным образом. Так, при выкупе акций обществом выплата акционеру производится исходя из рыночной цены акции. С учетом изложенного в диссертации предлагается внести законодательные изменения, в соответствии с которыми размер возмещения действительной стоимости доли при передаче доли обществу должен рассчитываться исходя из

рыночной стоимости чистых активов общества. При этом для случаев выхода участника из общества целесообразно ввести ограничение размера выплаты стоимости доли для сохранения устойчивого финансового положения общества. По аналогии с акционерным законодательством, такая выплата не должна превышать 10 процентов стоимости чистых активов общества.

Таким образом, доля в уставном капитале является субъективным правом особого рода (sui generis), сущность которого существенным образом влияет на правовую природу отношений, складывающихся по поводу участия данного объекта в гражданском обороте.