§ 3. Правовое регулирование конкуренции на наднациональном уровне
В современном мире под влиянием процессов интеграции наблюдается все более тесное сотрудничество в сфере международной торговли. Сегодня можно уже говорить о том, что рыночные отношения существуют и развиваются не только в замкнутых рамках отдельных стран, но и на международном уровне.
В связи с этим проблемы защиты конкурентной среды также не ограничиваются рамками одного государства.Расширение границ товарных рынков, появление транснациональных товарных рынков под воздействием процессов интеграции и глобализации неизбежно ведет к необходимости соответствующих изменений в правовой сфере.
Правовое регулирование отношений по защите конкуренции в зарубежных странах сложилось и осуществляется уже давно, о чем было много сказано в первой главе диссертационного исследования. На современном этапе, который характеризуется все большей интеграцией, как в экономической, так и в правовой сфере, остро встает вопрос о выработке не просто эффективного законодательства по регулированию конкуренции в рамках одного государства, но и выработке норм регулирования поведения хозяйствующих субъектов на мировом рынке.
Помимо норм международного права, применяющихся в области защиты конкуренции, [139] стоит отметить и ставший уже весьма распространенным феномен возникновения наднационального правового регулирования в отдельных сферах, что представляет особый интерес. В настоящее время в международных отношениях выступает все большее число разного рода сообществ и объединений государств. Признавая существование специфических образований - наднациональных структур, активно участвующих в формировании международного правопорядка, не можем не затронуть проблему природы их права. Эта проблема - одна из наиболее спорных в доктрине международного права.
Прежде всего, необходимо оговориться, что в рамках данного параграфа диссертации автор анализирует феномен наднационального права, отличного как от международного, так и от внутригосударственного права, а также рассматривает право международных (межправительственных) организаций, разделяя эти два понятия.
Под наднациональным правом предлагается понимать право наднациональных объединений, которое следует отличать от права международных (межправительственных) организаций, также оказывающих142
заметное влияние на правовое регулирование транснациональных рынков.
В доктрине существуют разные взгляды на сущностную природу права наднациональных объединений. Зачастую ученые-правоведы рассматривают право сообществ как автономный правопорядок, обладающий рядом специфических особенностей, отличающих его от международного права. Подобная позиция находит отражение и в практике Европейского Суда. [140] [141] Другие исследователи, (например, Р.А. Мюллерсон) придерживаются мнения о том, что право наднациональных объединений «имеет природу международного права».[142] Компромиссную позицию занимает М.Д. Энтин, утверждающий, что «право сообществ имеет комплексный характер: оно не может быть обособлено от общего международного права, но в то же время определенная его часть является формой координации, сближения и унификации внутреннего права государств- членов».[143] Наиболее интересной и достойной внимания представляется позиция А.Э. Толстухина, который рассматривает право сообществ как «совершенно
новую систему регулирования международных отношений, оригинальность которой наиболее передают выражения «интеграционное право»,
146
«наднациональное право»».
Отдельно стоит отметить точку зрения Б.Н. Топорнина относительно природы права Евросоюза, который предлагает рассматривать право ЕС в широком и узком смысле. При этом под европейским правом в широком смысле Б.Н. Топорнин понимает «правовое регулирование отношений в Европе, охватывающих организацию и деятельность практически всех европейских международных организаций, всю совокупность экономических, социальных, политических, научных и культурных отношений». Называя право сообществ европейским правом в узком смысле этого понятия, Б.Н.
Топорнин определяет его как «вполне реальную отрасль права, как «большой и разветвленный комплекс», который включает нормы, относящиеся к различным отраслям права, и в котором переплетаются нормы публичного и частного права, традиционных и новых отраслей права».[144] [145] [146] По мнению Б.Н. Топорнина, «по своему характеру право сообществ не умещается в жесткой конструкции международного права».[147]Существенные изменения в сфере европейского законодательства и законодательства о защите конкуренции начинают происходить с созданием Евросоюза. В рамках ЕС государства-участники проводят единую экономическую политику, что подразумевает также единую систему антимонопольного регулирования. В связи с чем существенные изменения затрагивают и сферу правового регулирования в области защиты конкуренции.
Основные антимонопольные нормы содержатся в договорах об учреждении Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) (ст. 60-66) и Европейского экономического сообщества (ЕЭС) (ст. 85-90).
Римский Договор о создании ЕЭС (теперь ЕС) запрещает определенные виды неправомерной торговой практики, затрагивающие торговые отношения
между членами ЕС и противоречащие общим принципам рыночного хозяйствования посредством предотвращения, ограничения или искажения конкуренцию на едином рынке. В случае выявления соглашений, подпадающих под указанный запрет, такие соглашения признаются недействительными. Указанные нормы Договора были истолкованы решениями Комиссии ЕС и Европейского суда. Конкретная сфера применения Договора очень широка. Она затрагивает соглашения о разделе рынков, о фиксировании цен, об исключительных правах, о патентах, о товарных знаках, о франчайзинге, лицензионные соглашения, а также соглашения о создании совместных предприятий. Целью данных норм является обеспечение свободы конкуренции на общем рынке ЕС, а также запрет недобросовестных действий хозяйствующих субъектов, ведущих к ограничению конкуренции. Однако нормы Договора применяются только к соглашениям, которые могут затронуть торговлю между членами ЕС, и не действует формально за его пределами, хотя отношения фирм какой-либо страны ЕС с фирмами из других стран, не членов ЕС, могут попасть под регулирование, являющееся общим для стран ЕС.[148]
Кроме названных выше договоров, в праве ЕС существует значительный массив источников производного характера - так называемое «вторичное законодательство».
Сюда традиционно относят: административные и судебные акты, принятые Советом ЕС, Комиссией ЕС (КЭС) и Судом ЕС. Среди административных актов в праве ЕС можно выделить основные: регламент, директива и решение. Названные акты утверждаются КЭС и Советом ЕС и распространяют свое действие как на страны Евросоюза, так и на субъектов национального права этих государств - физических и юридических лиц. В системе вторичного законодательства ЕС существуют также и акты, не имеющие обязательного характера, - рекомендации, заключения и резолюции.Правовую характеристику указанным правовым актам дает в своей работе Э.М. Аметистов: «регламенты - акты общего применения, которые должны непосредственно применяться в государствах-членах; директивы - акты, имеющие обязательный характер лишь в отношении достижения искомого результата, а формы и методы их исполнения, в отличие от регламентов, оставлены на усмотрение национальных властей; решения - индивидуальные акты, касающиеся определенных субъектов».[149] [150] Помимо административных актов важную роль в качестве источников права ЕС играют решения Суда ЕС, в том числе в сфере антимонопольного регулирования. Такие решения носят прецедентный характер, поскольку ими должны руководствоваться национальные суды при рассмотрении соответствующих дел. При этом следует отметить, что решения Суда ЕС носят приоритетный характер по отношению к решениям национальных судов. Кроме того, именно судебным решениям отводится роль восполнения пробелов 152 Римского договора 1957 г. Среди самых известных нормативных актов вторичного законодательства ЕС о монополиях можно выделить следующие регламенты: Регламент № 17 1962 г. по применению ст. 85 и ст. 86; Регламент № 27 1962 г. по применению Регламента № 17; Регламент № 19/65 1965 г. о применении ст. 85(3) к некоторым категориям договоров и согласованным действиям; Регламент № 417/85 1984 г. о договорах о специализации; Регламент № 418/85 1984 г. о договорах о научно-техническом сотрудничестве; Регламент № 4087/88 1988 г. Со временем изменение экономических реалий выявило необходимость изменения законодательства о защите конкуренции. Очевидно существенное влияние норм наднациональных актов, регулирующих защиту конкуренции, на развитие внутреннего законодательства стран Евросоюза. На момент принятия Парижской конвенции по охране промышленной собственности у большинства государств Европы не существовало специального законодательства о защите конкуренции. Однако присоединения все большего числа европейских государств к Парижской конвенции стимулировало развитие внутреннего законодательства и повлекло принятие специальных законов о защите конкуренции на национальном уровне. Вместе с тем не наблюдалось единообразия подходов к правовому регулированию защиты конкуренции в разных государствах Европы. С созданием Евросоюза возникает необходимость проведения единообразной экономической политики и, соответственно, создания единообразной системы норм в сфере защиты конкуренции. Усиливающиеся процессы интеграции на мировом рынке выявили определенные проблемы национального законодательства европейских государств о защите конкуренции. В некоторых странах вплоть до 90-х годов так и не были разработаны специальные нормы о защите конкуренции на национальном уровне; в тех же странах, где подобные нормы существовали, подходы к правовому регулированию защиты конкуренции зачастую существенно разнились, что порождало правовые коллизии при разрешении правовых споров в области конкуренции на международном уровне. Попытки расширить перечень актов недобросовестной конкуренции и ужесточить нормы о защите конкуренции в целом предпринимались неоднократно. В частности, Парижская конвенция подвергалась пересмотру и изменению не один раз. Предпринятые до 90-х годов попытки гармонизации законодательства о защите конкуренции в странах Евросоюза не привели к желаемому результату. К середине 90-х годов ряд государств Евросоюза имел собственные законы о защите конкуренции, другие же руководствовались лишь общими положениями принятых международных соглашений. Кроме всего прочего, не следует забывать о присоединении к Евросоюзу новых стран из Восточной Европы (в том числе Польши, Венгрии, Чехословакии), что, по мнению В.В. Пироговой, «привнесло дополнительные сложности для Евросоюза».[152] Практически сразу после принятия Римского договора возникло понимание о необходимости гармонизации конкурентного законодательства стран Евросоюза. Однако попытки привести законодательство о защите конкуренции в различных государствах к единой форме, проводившиеся с опорой на основные положения Парижской конвенции, столкнулись с рядом трудностей. К примеру, вступление в Евросоюз Великобритании и Ирландии с принятой в них системой общего права, сделало невозможной идею выработки единообразного национального акта, регулирующего конкурентные отношения, для каждой из стран-членов Евросоюза. В связи с этим гармонизация законодательства о защите конкуренции стран-участниц ЕС проводилась поэтапно, посредством принятия директив в различных сферах, так или иначе затрагивающих вопросы конкуренции. Первой сферой, которая подверглась изменению была избрана область правового регулирования рекламы. В 1984 г. была принята Директива 84/450/ЕЭС «О сравнительной и вводящей в заблуждение рекламе». Вслед за Директивой о сравнительной рекламе были приняты еще несколько Директив, регулирующих отношения в рекламной сфере. Например, Директива 89/552/ ЕЭС «О телевидении» и последующая Директива 97/36/ЕС были приняты для регулирования отношений в области телевизионной рекламы. Однако, как заметила В.В. Пирогова, «в отдельных европейских странах сложились свои особенности в правоприменительной и судебной практике, не позволяющие установить единые критерии, которые мог бы применяться Судом ЕС».[153] Ключевой вехой гармонизации законодательства Евросоюза против недобросовестной конкуренции стало принятие Директивы Европарламента и Совета Европы 2005/29/ЕС «Против недобросовестной коммерческой деятельности». Разработка указанной Директивы была продиктована необходимостью устранения правовой неопределенности, вызванной тем, что в Директиве 84/450/ЕЭС наблюдались существенные расхождения норм, направленных на пресечение рекламы, вводящей в заблуждение, со стороны различных европейских государств. Целью вновь принятой Директивы 2005/29/ЕС стало создание в странах Европейского союза единого правового механизма, направленного на предотвращение недобросовестной коммерческой деятельности. В частности, Директива распространяется на такие сферы деятельности, как вводящая в заблуждение и сравнительная реклама, реклама на телевидении, в Интернете и с помощью других медийных средств. Необходимо отметить, что сфера действия Директивы ограничивается лишь отношениями с участием потребителей (ст. 1, п. 1 ст. 3 Директивы 2005/29/ЕС). При этом, в отличие от Директивы 84/450/ЕЭС о сравнительной рекламе, новой Директивой охватываются не все отношения потребитель - предприниматель, а только особые правоотношения, возникающие в рамках таких видов коммерческой деятельности, которые непосредственно оказывают или могут оказать влияние на экономическое поведение потребителей. Обратим внимание, что данной Директивой не регулируются вопросы договорного права, а также аспекты, касающиеся безопасности и здоровья (ст. 3, абз. 2, 3). Что касается соотношения Директивы и национального законодательства стран - участниц стран Европейского союза, то страны не обязаны вносить изменения в национальные законодательства.[154] Директива 2005/29/ЕС содержит перечень видов запрещенной коммерческой деятельности, подпадающих под понятие недобросовестной. Перечень, приведенный в Директиве, содержит 31 позицию, и если действия субъекта предпринимательской деятельности прямо подпадают хотя бы под одну из них, то такая деятельность считается неправомерной. Если же деятельность субъекта предпринимательской деятельности не указана напрямую в перечне Директивы в качестве запрещенной, но, тем не менее, нарушает права потребителя, вводя последнего в заблуждение или являясь агрессивной, то в этом случае правоприменителю следует обратиться к генеральной оговорке. При этом необходимо будет оценить, осуществлялась ли данная деятельность добропорядочно, со всей тщательностью и разумностью (см. также ст. 10-bis Парижской конвенции). Директива 2005/29/ЕС предполагает, что страны-члены обязаны обеспечивать интересы потребителей и посредством единых действенных правовых мер бороться с недобросовестной коммерческой деятельностью, тем самым достигая цели Директивы (см. абз. 1 ст. 11 Директивы). Следует также отметить, что Директива ЕС является комплексным нормативным актом и содержит весь комплекс гражданско-правовой ответственности, а также административная и уголовная ответственность. Как отмечает В.В. Пирогова, «дальнейшая гармонизация должна осуществляться в направлении совместной работы в сфере защиты интересов потребителей. Представляется, что национальным законодателям предстоит внести отдельные изменения в правовые механизмы, обеспечивающие пресечение недобросовестной коммерческой деятельности. Известно, что гражданскоправовыми средствами в борьбе с недобросовестной конкуренцией располагает лишь ряд европейских государств. К их числу относят Германию, Австрию, Нидерланды и Люксембург. В таких странах, как Великобритания, Ирландия, Мальта и Кипр, где к настоящему времени не существовало специального регулирования против недобросовестной конкуренции, предстоят существенные изменения. По-видимому, рядом стран будет воспринята генеральная оговорка о 157 «добрых нравах» в качестве универсального правового инструмента». Рассмотрение феномена наднационального законодательства представляет интерес для анализа российской практики правового регулирования защиты конкуренции на межгосударственном уровне. Российской практике также известны наднациональные структуры, такие как, например, Содружество независимых государств, Таможенный союз, Евразийский экономический союз и его предшественник Евразийское экономическое сообщество. При этом в последнее время наблюдается все большее усиление процессов интеграции на постсоветском пространстве и стремление государств к выработке унифицированных подходов к решению правовых коллизий в рамках наднациональных структурных объединений. Сфера защиты конкуренции является объектом правового регулирования наднациональных структур как в рамках европейского, так и в рамках постсоветского пространства. Однако если в Европейском союзе наблюдается яркое преобладание наднационального права над внутригосударственным правом стран-участниц ЕС, то для постсоветского пространства это пока не столь характерно. Опыт ЕС доказывает необходимость принятия общих конкурентных правил, стимулирующих снятие национальных торговых барьеров и способствующих, тем самым, интеграции рынков. Не случайно «первой «большой» сферой, урегулированной правом ЕС, стала конкуренция».[155] [156] Ранее уже отмечалась необходимость разделять право наднациональных образований и право международных оганизаций. Однако невозможно обойти вниманием последние. Межправительственные организации все активнее участвуют в выработке общих правил и принципов международного сотрудничества, в том числе в области защиты конкуренции. Здесь можно согласиться с мнением Т.Н. Нешатаевой, указавшей, что «начиная с Лиги Наций и по сей день национальные правительства по всему миру систематически делегируют свои полномочия международным организациям, специализирующимся в различных сферах международных (интернациональных, транснациональных) отношений».[157] Что касается актов, принимаемых международными организациями, то их можно в целом разделить на две категории: обязательные решения (твердое право) и рекомендации (мягкое право). Общепризнано, что международные организации, как правило, принимают рекомендации, а обязательные решения принимаются в основном по процессуальным вопросам. Однако, как отмечает Г.Г. Шинкарецая, «уже во многих организациях, особенно в наднациональных, органы вправе принимать обязывающие положения по вопросам существа».[158] На международном уровне целям регулирования товарного рынка, а следовательно, и интересам поддержания конкуренции, служит Всемирная торговая организация (далее - ВТО). ВТО не обходит стороной и вопросы защиты конкуренции, являясь одной из международных организаций, регулирующих некоторые аспекты защиты конкурентной среды на международном товарном рынке. При вступлении в ВТО все страны-участники принимают на себя обязательства по исполнению требований основных соглашений и правовых документов организации. Законодательство ВТО включает множество нормативных актов, которые обладают определенной иерархией. Основными документами ВТО в сфере регулирования товарного рынка являются Соглашение об учреждении Всемирной торговой организации (ВТО), [159] Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ) [160] [161] , а также разнообразные 163 многосторонние торговые соглашения. Страны-участники ВТО связаны Соглашением о создании ВТО. Так, п. 4 ст. 16 Марракешского соглашения о создании ВТО предписывает государствам - участникам привести свое национальное законодательство в соответствие с нормами и правилами ВТО. Российская Федерация проводила активные переговоры по вступлению в ВТО с 1995 года. Одним из требований, предъявляемых к стране, желающей вступить в ВТО, является приведение национального законодательства и правоприменительной практики в соответствие с нормами и правилами ВТО. Анализирую перспективы развития частного права, И.В. Ткачев приходит к мнению, что они будут связаны «с системной унификацией, которая будет проходить по следующим направлениям: установление единой юридической терминологии (в действующих нормативных актах РФ уже сейчас наблюдается активное использование различных иностранных терминов); увеличение числа нормативных актов, принятых на межнациональном уровне и заменяющих собой национальные нормы (по примеру Таможенного кодекса таможенного союза, пришедшего на смену ТК РФ); создание специальных организаций и органов, обеспечивающих разработку унифицированных норм (по примеру УНИДРУА); переход к методу прямой унификации с выработкой комплекса норм наднационального права и возникновением новых структурных единиц (отсутствие традиционного отраслевого деления, появление комплексных отраслей и т.п.)».[162] Важным вопросом при рассмотрении особенностей права ВТО, как комплекса взаимосвязанных норм, является проблема соотношения различных уровней норм внутри самой структуры права ВТО, а также норм права ВТО с нормами национального законодательства. Так, при возникновении коллизий между нормами национального права стран-участников ВТО и права ВТО предполагается приоритет норм ВТО над нормами национального законодательства. Одним из основных нормативных актов, затрагивающих вопросы правового регулирования защиты конкуренции в рамках ВТО, является Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). Говоря о соотношении норм, содержащихся в Соглашении об учреждении ВТО и ГАТТ, следует отметить, что приоритетом обладают нормы ГАТТ. Это связано с тем, что ГАТТ относится к праву ВТО как «lex speciales» («специальный закон») к «lex generalis» («общий закон»). Кроме вышеназванных нормативных актов в праве ВТО существует еще множество многосторонних торговых соглашений. В случае возникновения коллизии между нормой ГАТТ и нормой другого многостороннего соглашения верховенство будет иметь последняя.[163] В международной торговой системе возможны два подхода к регулированию торговых отношений. Во-первых, это «горизонтальный» подход, включающий в себя элементы нормативно-правового регулирования, общие для всей торговой системы в целом. Данный подход был применен при создании ВТО. Второй подход - «вертикальный» или «секторальный» - предусматривает установлениеособых правовых режимов в отдельных областях международной торговли. Секторальный подход проявляется в заключении большого числа многосторонних соглашений и многосторонних соглашений с ограниченным числом участников. Подобные соглашения служат для интеграции в систему права ВТО торговых отношений, находящихся вне правового регулирования ГАТТ. Таким образом, большинство многосторонних соглашений из пакета ВТО полностью интегрированы в право ВТО и являются обязательными для всех его членов (п. 2 ст. 2 Соглашения об учреждении ВТО). Однако существуют соглашения, лишь частично интегрированные в систему ВТО. Это многосторонние соглашения с ограниченным числом участников, создающие права и обязанности только для членов ВТО, принявших эти соглашения (п. 3 ст. 2 Соглашения об учреждении ВТО). В связи с этим в рамках ВТО возникает дифференциация международно-правовых режимов. Наряду с общим режимом внутри правопорядка ВТО, появился специальный международно-правовой режим данных соглашений. В отдельных сферах в рамках ВТО используется специальный набор методов регулирования (например, метод товарного или посекторального регулирования товарных рынков).[164] Как уже отмечалось, одной из основных задач в процессе присоединения России к ВТО стало приведение российского законодательства и правоприменительной практики в соответствие с нормами и правилами ВТО. Эта работа велась на протяжении достаточно длительного периода в разных областях правового регулирования, в том числе и в сфере антимонопольного законодательства. Распоряжением Правительства Российской Федерации от 8 августа 2001 г. № 1054-р (в редакции Распоряжения Правительства российской Федерации от 21.06.2002 г. № 832) был утвержден План мероприятий по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами и правилами ВТО.[165] Названное Распоряжение определяло основные направления деятельности в области адаптации нормативной правовой базы России к требованиям ВТО, как в результате разработки и принятия ряда новых законопроектов, так и посредством внесения изменений в уже существующие нормативно-правовые акты. Среди мер, которые были приняты во исполнение указанного Распоряжения, можно назвать принятие законов «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» (от 28 мая 2003 г. № 61-ФЗ),[166] «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» (от 8 декабря 2003 г. № 165-ФЗ), [167] [168] [169] [170] «О валютном 170 регулировании и валютном контроле» (от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ), «О 171 техническом регулировании» (от 27 декабря 2002 г. № 184-ФЗ); IV часть Гражданского кодекса и др. Продолжается экспертиза ведомственных актов и регионального законодательства на предмет их соответствия требованиям ВТО. На сегодняшний день на федеральном уровне уже произошло существенное изменение нормативно-правовой базы регулирования товарного рынка. Однако, как отмечает Л.А. Андреева, «на уровне органов государственной власти субъектов федерации не выработано единой политики в области нормотворчества, обеспечивающей вхождение в ВТО, не определен перечень правовых актов, регулирующих возникшие правоотношения, а также не определена компетенция органов представительной и исполнительной власти субъекта РФ по определению стратегии субъекта РФ в период вхождения в ВТО».[171] [172] [173] По мнению И.В. Ткачева «дальнейшее совершенствование механизмов регулирования международной торговли, по самым скромным прогнозам, будет проходить при усилении роли и влияния ВТО и права ВТО, в рамках которого зародились и оттачиваются элементы наднационального торгового права». И с этой позицией сложно не согласиться. Однако любопытен тот факт, что И.В. Ткачев относит «транснациональное торговое право, возникшее в результате деятельности Всемирной торговой организации» к наднациональному уровню правового регулирования, из чего можно сделать вывод, что автор относит ВТО к наднациональным образованиям. Подобная позиция представляется весьма спорной, поскольку межправительственная организация, коей является ВТО, не обладает всеми признаками, свойственными наднациональным объединениям. Обоснованной в данном случае представляется позиция Т.Н. Нешатаевой, которая подчеркивает, что «компетенция межправительственной организации ограничивается вопросами общего сотрудничества, ее решения не распространяются на физических и юридических лиц государств-членов, в то время как компетенция наднационального союза расширяется до вопросов, традиционно входящих в компетенцию правительств, а решения органов международного института распространяются на физических и юридических лиц, действующих на территории государств-членов; кроме того, организация наднационального типа принимает на себя и функции в области международных отношений с третьими государствами и другими международными 176 организациями». В заключение отметим, что нормативно-правовое регулирование защиты конкуренции в Европе прошло долгий и весьма сложный период становления. Базовые принципы защиты конкуренции были сформулированы еще в Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 года. Однако нормы конвенции лишь провозглашают принцип свободы конкуренции на товарном рынке, не детализируя многие значимые аспекты правового регулирования защиты конкуренции, оставляя их сферой правового регулирования национального законодательства. Здесь, при этом, возникают сложности, связанные с тем, что в правовой доктрине и практике каждого государства-члена Евросоюза с течением времени сложились свои методы антимонопольного регулирования, зачастую существенно отличающиеся друг от друга. Помимо этого, во многих государствах Европы до сегодняшнего дня так и не было создано национального нормативного акта, регулирующего вопросы защиты конкуренции. Тем самым, процесс приведения антимонопольного регулирования на территории всего Евросоюза к единому пониманию достаточно сложный. Попытки унифицировать антимонопольную практику в государствах-участниках [174] Евросоюза предпринимались неоднократно, однако большинство из них не увенчались успехом. Одной из особенностей правового регулирования защиты конкуренции в Европейском союзе является неоспоримое взаимное влияние внутреннего законодательства стран-участниц Евросоюза и внешнего наднационального законодательства в сфере антимонопольного регулирования. Несмотря на существенное сходство правовых систем разных государств Европы, подходы к правовому к правовому регулированию защиты конкуренции в них зачастую существенно разнятся. В некоторых странах Евросоюза были приняты специальные законы в данной сфере, некоторые же страны руководствуются положениями принятых международных соглашений. Отсюда прослеживается и обратная тенденция взаимовлияния внутреннего национального и наднационального законодательства в сфере защиты конкуренции. Нормы, содержащиеся в Парижской конвенции, носили достаточно общий, рамочный характер, в связи с чем были недостаточны для полного и всеобъемлющего регулирования разных аспектов антимонопольной деятельности на уровне национального правоприменения, и требовали дополнения. Недостатки внутреннего нормативно-правового регулирования в сфере защиты конкуренции порождали необходимость формирования прочной всеобъемлющей базы правовых норм на международном наднациональном уровне. Процессы интеграции и глобализации в совокупности с пробелами внутреннего антимонопольного законодательства стран Европы сыграли ключевую роль в становлении внешнего наднационального законодательства Евросоюза в области защиты конкуренции. Таким образом, анализ основных тенденций развития законодательства о защите конкуренции в Европе позволяет сделать следующие выводы: 1) Во-первых, заметное в последнее время увеличение доли внешнеэкономических сделок неизбежно ведет к расширению границ товарных рынков и появлению транснациональных товарных рынков. Усиление процессов интеграции и глобализации вызывает необходимость формирования единого правового пространства и разработке общих подходов в антимонопольном регулировании на мировом уровне. Заметим, однако, что процесс гармонизации законодательства о защите конкуренции на международном уровне - процесс сложный и трудоемкий, и связано это, прежде всего, с различными традициями правового регулирования в разных государствах. 2) Во-вторых, на правовом пространстве Евросоюза четко прослеживается тенденция преобладания норм наднационального права над нормами внутреннего законодательства отдельных стран Европы. В связи с этим дальнейшее совершенствование механизмов правового регулирования транснациональных товарных рынков и правовых методов защиты конкуренции на международном уровне будет проходить при усилении роли и влияния наднациональных объединений, а также международных организаций (например, Всемирной торговой организации). 3) В-третьих, одной из тенденций развития частного права является унификация законодательства в сфере защиты конкуренции. Факт вступления России в ВТО оказывает существенное влияние на развитие антимонопольного законодательства РФ. В целях определения иерархии источников права автор отмечает необходимость отделять понятие «наднациональное право» от понятия «права международных организаций», предлагая следующую иерархию источников права: - Многосторонние торговые соглашения; - Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ); - Соглашение об учреждении ВТО; - Национальное законодательство в сфере товарного рынка. При этом основным направлением работы на внутреннем уровне является приведение российского законодательства и правоприменительной практики в соответствие с нормами и правилами ВТО, в том числе и законодательства, регулирующего отношения по защите конкуренции. 4) В-четвертых, в соответствии с условиями экономического развития и усиливающимися процессами интеграции на международном уровне на данный момент формируется, а в некоторых сферах уже сформирована определенная совокупность нормативных актов, претендующих на статус наднационального законодательства. 5) В-пятых, в связи с возникновением вышеназванного массива нормативных актов, возникает необходимость выработки доктринального определения понятия «наднациональное законодательство», исходя из чего предлагаем под «наднациональным законодательством» понимать совокупность имеющих приоритет над нормами национального права нормативных актов, издаваемых наднациональными органами, которым два или более государств добровольно передают часть своих полномочий. 164 Нешатаева Т.Н. Интеграция и наднационализм // Вестник Пермского университета. 2014. № 2(24). С. 245.