§ 1. Понятие доли в уставном капитале

Таким образом, действующее российское законодательство не позволяет определить правовую природу доли в уставном капитале. Между тем такое определение является первой и необходимой задачей для исследования уступки доли.

Обратимся к грамматическому толкованию термина «доля в уставном капитале». Из буквального прочтения словосочетания «доля в уставном капитале» следует, что доля — это часть уставного капитала. В связи с этим необходимо выяснить, что представляет собой уставный капитал.

Согласно абз. 4 ст. 14 Закона об ООО уставный капитал общества определяет минимальный размер его имущества, гарантирующего интересы его кредиторов.

Уставный капитал зачастую отождествляется с имуществом, которое вносится учредителями при создании юридического лица. Однако такое имущество можно именовать уставным капиталом лишь условно, поскольку объектами гражданских прав выступают денежные средства или иное имущество, вносимые в оплату уставного капитала. Наряду с уставным капиталом, в обществе есть также добавочный, собственный, заемный капиталы. При этом невозможно указать, какое конкретно имущество организации относится к уставному капиталу, а какое - к собственному или заемному. Данные термины определяются не указанием на конкретное имущество, а посредством величин в денежном выражении: например,

уставный капитал общества составляет 150 000 рублей, а заемный капитал - 300 000 рублей. Как обоснованно отмечается в литературе, уставный капитал (категория учетно-бухгалтерская) - это не набор конкретных вещей, а денежная оценка внесенных вкладов¹.

В наши дни ученые определяют уставный капитал общества как денежное выражение стоимости имущества, которое должно иметь юридическое лицо при его создании (безотносительно к конкретным объектам, входящим в его состав) и ниже уровня которого не должна снижаться стоимость чистых активов действующего юридического лица (Г.С. Шапкина^{[25] [26]). Таким образом, уставный капитал — это определенная часть имущественной массы общества, которая гарантирует интересы кредиторов общества.}

Получается, что по грамматическому толкованию мы должны прийти к выводу о том, что доля в уставном капитале — это часть имущественной массы (капитала) общества. Является ли эта позиция приемлемой для характеристики доли как объекта гражданского оборота?

Нужно отметить, что такое понимание доли встречается и в литературе, и в судебной практике, что обусловлено исторически тесной связью общества с ограниченной ответственностью с формой простого товарищества (societates) — старейшей формой союза лиц для осуществления предпринимательской деятельности.

Участие в societates давало товарищу долю в праве собственности на общее имущество товарищей, а также право на получение части прибыли (участие в убытках) товарищества, на управление делами товарищества. Как

отмечал Ю. Барон, «товарищи имеют свои доли в общем имуществе, делаются сами должниками и кредиторами по сделкам, заключенным от имени товарищества»¹. Следовательно, доля в societates выражала вещное право товарища в отношении общего имущества товарищей, а также участие товарища в общих обязательствах товарищей.

Постепенно юридическая и торговая мысль римлян обособляла общее имущество от товарищей, признавая самостоятельный статус коллективной единицы, отдельной от товарищей - товарищества. Однако спор о том, являются ли торговые товарищества юридическими лицами и соответственно собственниками имущества, переданного товарищами, велся в литературе еще довольно продолжительное время.

В отечественной доктрине понимание участия как доли в имуществе компании встречается у И.М. Тютрюмова, который считал, что права акционера по своей природе являются вещными. Аналогичный взгляд находим у К.П. Победоносцева и В. Александрова^{[27] [28].}

Эта концепция находит сторонников и в наши дни. Так, В.А. Лапач указывает, что доля в уставном капитале — это идеальная квота (часть) в праве собственности на имущество общества или товарищества, своеобразный аналог доли в общей собственности^{[29] [30].}

Вещно-правовая концепция внутрифирменных отношений представлена в зарубежной литературе. С. Джадж рассматривает share (долю, акцию) как выражение отношений собственности {proprietary relationship)*.

Данная позиция нашла отражение в статье 216 немецкого Торгового кодекса, которая закрепляла право собственности акционеров на определенную часть в общем товарищеском имуществе¹.

В прецедентном праве Великобритании встречаются решения судей, закрепляющие, что внутрифирменные отношения являются отношениями по доверительному управлению имуществом. Так, в деле Working Maen’s Club and Institute Ltd. v. Macdonald (1940) суд признал имущество, принадлежащее клубу, собственностью его участников^{[31] [32].}

Аналогичная норма содержалась и в нашем законодательстве, а именно в ст. 11 Закона о предприятиях, в соответствии с которой учредители имеют право собственности на имущество товарищества с ограниченной ответственностью. Согласно п. 43 Постановления Совета Министров РСФСР от 25.12.1990 г. № 601 «Об утверждении положения об акционерных обществах» (далее — Постановление № 601) акция удостоверяет право собственности на долю в уставном капитале общества^[33].

Впрочем, такое регулирование можно встретить в действующем законодательстве. Согласно ст. 109 ГК РФ имущество производственного кооператива делится на паи его членов. В соответствии с п. 3 ст. 9 Федерального закона от 08.05.1996 № 41-ФЗ «О производственных кооперативах» (далее - Закон о производственных кооперативах) пай состоит из паевого взноса члена кооператива и соответствующей части чистых активов кооператива^[34]. Следовательно, согласно нормам закона пай в производственном кооперативе — это идеальная часть в имуществе кооператива^[35].

Полагаем, что вышеизложенная позиция является ошибочной.

Долю как часть капитала (часть чистых активов) общества можно понимать лишь с экономической (стоимостной) точки зрения. Собственность отражает отношения между людьми по поводу материальных благ, на одном полюсе этих отношений выступает собственник, который относится к вещи как к своей, на другом - несобственник¹. При этом центральным элементом в отношениях собственности является понятие присвоения — отношение индивида или коллектива к средствам и продуктам производства «как к своим», «как к своим собственным»^{[36] [37]. Суть присвоения состоит прежде всего в том, что общество отвоевывает у природы определенные материальные блага и обращает их в свою пользу с последующим распределением этих благ между членами общества[38].}

По существу, факт принадлежности имущества юридическому лицу не мешает участнику общества относиться к этому имуществу «как к своему», считать себя экономическим собственником имущества, поскольку именно данное лицо совершает акт присвоения^[39]. При этом для собственника не имеет значение, как происходит акт присвоения — путем непосредственного владения вещью либо опосредованно (путем контроля над собственником вещи — юридическим лицом). Как обоснованно отмечает М.И. Кулагин, отношения по присвоению опосредуются не только институтом права собственности, но и другими нормами права, в том числе нормами акционерного законодательства^[40]. О том, что собственность как совокупность общественно-производственных отношений юридически опосредуется не только путем права собственности, но и путем всей системы иных

имущественных прав, говорил и А.В. Венедиктов¹. В этом (экономическом) понимании держатели облигаций также признаются собственниками капитала, но только заемного^{[41] [42].}

Именно с экономической точки зрения справедливо утверждение о том, что акции представляют собой «титул собственности на действительный капитал фирмы»^[43].

Таким образом, с экономической точки зрения, доля участника воплощает в себе часть капитала (активов) общества. Однако, с юридической точки зрения, распоряжение активами общества осуществляется участником опосредованно, через управление обществом. Поэтому участник общества не имеет субъективных прав в отношении имущества общества.

Еще в дореволюционный период судебная практика указывала, что собственником имущества компании является сама компания, что исключает участие члена компании в таком имуществе^[44]. Примечательно, что первая русская корпорация (Ивановское пошлое купечество) имела свой дом, принадлежащий не отдельным лицам, а корпорации как юридическому лицу - Святому Ивану, как сказано в уставе церковном Всеволода 1125-1136 г.^[45]

О корпорации как о единственном собственнике имущества высказывались видные ученые. П.П. Цитович особо подчеркивал, что имущество не находится в общем праве собственности акционеров, оно имущество компании^[46]. Н.С. Суворов отмечал, что согласно римскому праву имущество universitatis не есть имущество отдельных членов по

соразмерным частям (pro rata) в качестве сособственников, а есть имущество особого лица¹.

Даже те ученые, которые оспаривают статус римских публиканорий (появившихся еще I в. до н.э.) как юридических лиц, признавали, что для данных объединений характерна принадлежность имущества коллективному образованию, а не ее членам^{[47] [48]. Соответственно доля в таких объединениях (partes, pars) не представляла участие лица в общем имуществе (вещное право). Это был совершенно другой объект, который выражался в праве лица участвовать в предприятии, т.е. связь между лицом и имуществом перестает быть прямой (как в праве собственности), появляется опосредующее звено - предприятие.}

Действующее российское законодательство прямо закрепляет, что собственником имущества общества является само общество (п. 1 ст. 48 ГК РФ).

Таким образом, юридическое лицо является непреодолимым препятствием, которое не позволяет говорить о том, что доля дает участнику некое право на идеальную часть в имущественной массе (активах) юридического лица.

Нам могут возразить, что участник общества вправе в любое время выйти из общества и потребовать выплаты стоимости доли, что свидетельствует о вещном праве участника на часть имущества общества (ст. 26 Закона об ООО).

Действительно, такое право участника свидетельствует о некоем притязании на часть имущества общества, пропорциональной его доле. Однако это право носит исключительно обязательственную природу (право требования к обществу) и не может рассматриваться как вещное право на имущество общества так же, как право продавца требовать оплаты товара не

означает, что продавец имеет право на имущество покупателя¹. Об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что продавец не вправе распоряжаться имуществом покупателя. Как отмечает В.А. Белов, попытка отдельных германских цивилистов «перекроить» определение обязательства, превратив его из права на действие в право господства над ценностью в чужом имуществе, не встретила сочувствия даже в литературе немецкой, не говоря уже о русской^{[49] [50].}

Кроме того, согласно новой редакции Закона об ООО участники общества по общему правилу лишены права на выход из общества, данное право действует только в том случае, если это предусматривает устав общества^[51].

Таким образом, необходимо различать два значения доли в уставном капитале - экономическое и юридическое. С экономической точки зрения, доля участника выражает часть стоимости имущества общества, дает лицу возможность распоряжаться капиталом (активами) общества. Однако, с юридической точки зрения, для данного понимания существует непреодолимое препятствие - самостоятельный статус общества с ограниченной ответственностью, которому и принадлежит имущество.

В чем же заключается юридическое значение доли в уставном капитале?

По мнению Д. Степанова, доля в уставном капитале не является ни денежной суммой, ни отдельным правом или совокупностью прав, ни ценной бумагой или суррогатом ценной бумаги. Доля есть особый юридический инструмент, сущность и назначение которого раскрывается в той роли, которую он играет на протяжении всего периода существования общества^[52]. При этом данный вывод автор обосновывает тем, что доли в уставном

капитале «определяются указанием на их размер (в процентном или числовом дробном выражении), номинальную стоимость».

Далее ученый отмечает, что правовая природа доли в уставном капитале чрезвычайно схожа с пониманием акций {share) в англо-американском праве. В этом случае доля определяется как инвестиционный интерес корпорации, который не есть собственно денежная сумма, а является особым видом имущества, интересом, определенным денежной суммой и предоставляющим разнообразные права, при этом степень участия и убытков его владельца определяется в денежном выражении¹.

В итоге остается непонятным, что Д. Степанов понимает под долей участника, - это особый юридический инструмент или все-таки имущество особого вида. Кроме того, автор не раскрывает, в чем состоит сущность данного юридического инструмента как объекта гражданского оборота.

Д.В. Мурзин рассматривает долю как фикцию, оформляющую некий формальный договор между участником и обществом^{[53] [54]. Однако остается непонятным, как эта фикция соотносится с системой объектов гражданского оборота.}

В.В. Зайцева охарактеризовала членство как особый юридический факт - факт-состояние, который порождает соответствующие права и обязанности акционера^[55]. Но данное объяснение не позволяет отграничить долю от других объектов. По существу, владение любым объектом можно рассматривать в качестве факта-состояния. Например, право собственности на вещь является фактом-состоянием, который дает право требовать устранения нарушения его вещного права.

Р.С. Бевзенко указывает, что «доля в уставном капитале является лишь символом, знаком тех прав, которые принадлежат участнику общества... это всего лишь процент, дробь, показывающая соотношение оплаченной лицом

части уставного капитала и размера самого капитала»¹. При этом объектом правоотношения является не доля в уставном капитале, а совокупность прав участника.

С данным мнением вряд ли можно согласиться, поскольку оно напрямую противоречит системному толкованию законодательства, в соответствии с которым доля в уставном капитале рассматривается именно как объект гражданского оборота (ст. 93 ГК РФ, ст. 21 Закона об ООО). Если же следовать логике данного автора, то нужно прийти к выводу о том, что ст. 93 ГК РФ говорит об уступке символа (знака, дроби), что свидетельствует о порочности такой логики. Ошибка Р.С. Бевзенко состоит в том, понятие доли в уставном капитале отожествляется им с таким свойством данного понятия, как размер.

Доля в уставном капитале как единая и неделимая совокупность прав участника общества. Наиболее обоснованным представляется понимание доли в уставном капитале в качестве разновидности права участия. Такое понимание доли в уставном капитале вытекает из тесной связи общества с ограниченной ответственностью и иными коммерческими организациями, основанными на членстве (акционерными обществами, хозяйственными товариществами). Напомним, что общество с ограниченной ответственностью появилось как переходная форма от полного товарищества к акционерному обществу (на это обращали внимание еще В.Ю. Вольф^{[56] [57], В. Гордон[58]). Следовательно, существо отношений между обществом с ограниченной ответственностью и участником является таким же, как и в других хозяйственных товариществах и обществах.}

В литературе уже довольно давно сложилось представление о содержании отношений, складывающихся между коммерческой организацией и ее участниками. Содержанием этих отношений является

право участия. Так, И.Т. Тарасов отмечал, что акционер утрачивает свое право на вклад, взамен того он получает другое имущественное право - право участия в компании¹. И далее - существенный элемент в понятии об акционере составляет не акция, а акционерное право^{[59] [60]. Г.Ф. Шершеневич указывал, что акция в материальном значении представляет собой право участия[61] [62]. Наряду с термином «право участия» в литературе также используются термины «право членства», «корпоративное право», «акционерное право». При этом данные термины обозначают один и тот же объект.}

Поскольку общество с ограниченной ответственностью является разновидностью коммерческой организации, основанной на началах членства, логичным будет вывод о том, что с передачей вклада в уставный капитал участник общества получает право участия в данном обществе. На эту логику обращал внимание В. Максимов, указывая, что товарищества на паях лишены акций в смысле документа, но их паи дают такое же право участия, как и акция (курсив наш — Р.Ф ^. С. Айгнер-Хегер также видит сходство акции и доли именно в этой плоскости: и акция, и доля выражают членство в компании^[63]. Как отмечает Д.В. Мурзин, в Российской Империи запись о вкладе в товарищество на паях являлась бестелесным эквивалентом бланка акции, так как претендовала на то, чтобы заменить собой отношения, выраженные в акции^[64].

На однородную природу права участия в акционерном обществе и в товариществе с ограниченной ответственностью указывали советские ученые. Так, по словам В.Ю. Вольфа, правовая регламентация членства (в товариществах с ограниченной ответственностью - Р.Ф.) вполне аналогична

принятой для акционерных обществ¹. На сходство акций и долей в товариществах с ограниченной ответственностью указывает и тот факт, что для обозначения участия в акционерных товариществах, наряду с акцией, в советское время использовался термин пай^{[65] [66]. Примечательно, что в дореволюционной России право участия в акционерных обществах могло закрепляться не только в акциях, но также в так называемых временных свидетельствах.}

Постановление № 590 признавало однородный характер права участия, выраженного долей и акцией. Так, норма п. 16 Постановления № 590, относящаяся и к акционерным обществам, и к обществам с ограниченной ответственностью, устанавливала, что вклад участника составляет долю участника в уставном фонде. Таким образом, данная норма указывает на единую природу доли в акционерном обществе и в обществе с ограниченной ответственностью, разница между этими правами заключается в том, что в одном случае оно (право) закрепляется в ценной бумаге (акции), в другом — фиксируется в уставе.

Закон о предприятиях также установил единый подход к определению природы права участия в акционерных обществах и в обществах с ограниченной ответственностью, которое именовалось вкладом (ст. 11 Закона о предприятиях)^[67].

В законодательстве о производственных кооперативах используется термин «членство в кооперативе» (ст. 7 Закона о производственных кооперативах). При этом для обозначения членства в кооперативах используется термин пай.

Необходимо отметить, что сходство доли в уставном капитале и акции вовсе не означает, что эти объекты идентичны, речь идет об их

принципиальной однородности - оба являются видами более широкого понятия - права участия. Отличия же акции от доли выражаются в (1) форме закрепления права участия¹; (2) в закреплении размера права участия (акция — это единообразная доля участия^{[68] [69], а доли различны по размеру[70]); (3) в более тесной личной связи участников общества с ограниченной ответственностью, нежели в акционерном обществе, что отражается на оборотоспособности доли. Однако данные отличия не затрагивает природу участия в обществе с ограниченной ответственностью как объекта гражданского оборота.}

Что же представляет собой право участия? В литературе данному вопросу посвящены довольно серьезные исследования. Прежде всего, ученые отмечают, что право участия - это субъективное право^[71]. Главной составляющей данного права является возможность управомоченного к совершению собственных действий, последствия которых должны претерпевать определенные пассивные субъекты^[72].

В литературе большинство авторов сходятся в том, что объектом права участия (корпоративного права) являются деятельность организации и результаты этой деятельности (Е.Б. Сердюк^[73], Л.А. Новоселова^[74], П.В. Степанов^[75]), деятельность обязанных лиц (Д.В. Ломакин^[76]). Есть предложения рассматривать объектом акционерного правоотношения имущество акционерного общества^[77].

зо

Являясь субъективным правом, право участия представляет собой неделимый комплекс правомочий участника. Так, еще П.А. Писемский отмечал, что участие есть совокупность акционерных прав и обязанностей, связанных между собой в одно нераздельное отношение¹. В дореволюционной литературе такое понимание права участия встречаем у П.П. Цитовича, И.Т. Тарасова; в советское время — у В.Ю. Вольфа, Н.Г. Вавина, Л. Эннекцеруса; в современной литературе - у Д.В. Ломакина, В.А. Белова, С.Д. Могилевского, Т.В. Кашаниной, К.П. Беляева, С. Айгнер-Хегер, В.П. Мозолина^{[78] [79] [80].}

В.А. Белов подчеркивает, что корпоративное право — это единая система, сложенная из большего или меньшего количества субправомочий, а вовсе не конгломерат отдельных субъективных прав^[81].

Против рассмотрения прав участия как единого субъективного права высказывается А.Б. Бабаев, указывая, что объединять в рамках «единого комплекса прав» права, возникающие из различных оснований, единым субъективным (членским) правом методологически неправильно^[82]. Полагаем, что данное возражение недостаточно обоснованно, поскольку правомочия, составляющие единое право участия, возникают из одного основания - приобретение данного комплекса (права участия).

Таким образом, доля в уставном капитале является разновидностью права участия и как таковая представляет собой субъективное право, состоящее из совокупности правомочий участника общества.

Несмотря на то, что законодательство не ставит знак равенства между терминами «доля в уставном капитале» и «право участия», вывод об их тождестве с очевидностью следует из толкования норм ГК РФ и Закона об ООО. Возьмем, например, статью 93 ГК РФ, которая устанавливает право участника общества уступить свою долю в уставном капитале. Как мы выяснили, участник обладает правом участия в обществе. При этом участник общества вправе распорядиться своим правом участия путем его отчуждения. Следовательно, по существу, в статье 93 ГК РФ речь идет о распоряжении правом участия. Поскольку ст. 93 ГК РФ использует термин «уступка доли в уставном капитале», можно сделать вывод о том, что ст. 93 ГК РФ понимает под долей в уставном капитале право участия. Если же принять обратное (доля не тождественна праву участия), то получится, что уступка доли и уступка права участия — это различные факты и первое не влечет второго. Однако этот вывод опровергается положением о том, что к приобретателю доли переходят все права и обязанности участника общества, т.е. переходит право участия.

К пониманию доли в уставном капитале как к разновидности права участия был близок В.В. Розенберг. Ученый дал следующее определение пая в товариществе с ограниченной ответственностью — это совокупность прав и обязанностей каждого товарища в отношении товарищества, известный как правовой комплекс^[83].

В наши дни довольно близок к такому пониманию доли оказался С.А. Бобков, который определил долю в уставном капитале как имущественное право, имеющее количественное выражение в виде номинальной стоимости, а также долевого соотношения (в виде процентов или дроби) относительно размера уставного капитала общества с ограниченной ответственностью,

владение которым наделяет субъекта статусом участника общества с ограниченной ответственностью и, как следствие, - комплексом прав и обязанностей по отношению к обществу и другим участникам¹.

Однако в определении С.А. Бобкова есть некоторые недостатки. Автор разграничивает в данном определении (1) имущественное право и (2) комплекс прав и обязанностей участника. Мы полагаем, что доля в уставном капитале - это и есть комплекс правомочий участника. В выделении же отдельного имущественного права нет необходимости, тем более что остается неясным содержание и назначение данного имущественного права.

Долю в уставном капитале как комплекс имущественных и неимущественных прав предлагает рассматривать Д.В. Ломакин^{[84] [85].}

Понимание доли участника как субъективного права воспринято правоприменительной практикой. Так, Министерство по налогам и сборам РФ отмечает, что по своей правовой природе доля в уставном капитале относится к имущественным правам^[86].

Использование данного подхода встречается в отечественной судебной практике. Так, суд подчеркнул, что доля представляет собой не имеющий материального воплощения объект гражданского оборота (имущество - ст. 128 ГК РФ), представляющий собой единую и неделимую совокупность имущественных и неимущественных прав и имеющий определенную стоимостную оценку, выражающуюся в номинальной стоимости^[87].

Важная особенность права участия состоит в том, что оно обладает определенным размером и стоимостью. В коммерческих организациях (точнее, в объединениях капитала) объем прав участника зависит от его

имущественного участия в капитале организации. Поскольку после внесения вклада в уставный капитал данный вклад становится достоянием компании, а участник компании приобретает право участия, для определения объема права участия используется размер внесенного вклада. Вкладу соответствует «номинальная стоимость» участия. Например, если вклад в уставный капитал составляет 2 000 рублей, то и номинальная стоимость доли будет равна 2 000 рублям.

Собственно, размер доли в уставном капитале определяется через отношение ее номинальной стоимости к уставному капиталу общества. Например, если уставный капитал общества равен 10 000 рублей, то размер доли будет равен 20% или 1/5 уставного капитала (2 000 рублей / 10 000 рублей * 100).

Помимо номинальной, доля также имеет действительную стоимость, под которой понимается стоимость чистых активов общества, пропорциональная размеру доли. Если номинальная стоимость доли - это часть уставного капитала, то действительная стоимость доли — это часть стоимости чистых активов общества (собственного капитала общества)^[88].

Таким образом, доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью является разновидностью права участия и следовательно, представляет собой субъективное право на участие в организации деятельности общества и состоящее из единого и неделимого комплекса правомочий участника общества.