§2.2. Гражданско-правовые способы защиты коммерческой тайны
Защита гражданских прав и охраняемых законом интересов обеспечивается применением предусмотренных законом способов защиты, под которыми понимаются установленные в законе материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых происходит восстановление (признание) нарушенных или оспариваемых прав и воздействие на правонарушителя1.
Общий перечень способов защиты дан в ст. 12 ГК РФ, где указано, что защита гражданских прав осуществляется путем их признания; восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки; признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;
самозащиты права; присуждения к исполнению обязанности в натуре; возмещения убытков; взыскания неустойки; компенсации морального вреда; прекращения или изменения правоотношения; неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления,
противоречащего закону; иными способами, предусмотренными законом.
В правовой литературе обращается внимание, что перечень способов защиты, представленный законодательством, представляет собой не логичную, научно обоснованную систему способов защиты, а случайный набор различных по правовому характеру мер, целей защиты, обязанностей суда. Например, Ярошенко К. Б. отмечает, что восстановление положения, существовавшего до нарушения права, является целью, а не способом защиты, признание права носит процессуальный характер . А.П.Сергеев считает, что защита прав не может заключаться в воздержании от каких- [112] [113] либо действий, а наоборот, предполагает их совершение, чего нет при неприменении судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону. Неприменение противоречащих закону актов является обязанностью суда в соответствии с принципом законности1. Нельзя не согласиться с тем, что закрепление в законе даже в таком несовершенном виде наиболее распространенных способов защиты является полезной мерой, поскольку потерпевшие ориентируются на возможный инструментарий средств защиты своих нарушенных прав. В силу специфики информации, составляющей коммерческую тайну, как объекта гражданского права. Не все из названных в ст. 12 ГК РФ способов подлежат применению судом при их защите в случае нарушения. Изучению возможностей гражданско-правовой защиты неимущественных интересов граждан были посвящены работы многих цивилистов. М.М. Агарков в качестве одного из главных способов защиты личных неимущественных прав называл иск о прекращении нарушения и созданного им состояния[114] [115]. С.Н. Братусь к числу таких способов относил право требовать: • признания личного права, если последнее нарушено или кем-то оспаривается; • прекращения действий, нарушающих право; • совершения положительных действий, направленных на устранение последствий нарушения и обеспечивающих восстановление нарушенного права[116]. Как правило, обладатель нарушенного права может воспользоваться не любым, а вполне конкретным способом защиты своего права. Зачастую способ защиты нарушенного права прямо определен специальным законом, регламентирующим определенное правонарушение, либо имеется прямое указание на один из них, что не исключает возможности применения всех остальных, как, например, в ст.39 ГК РФ. Хотя действующее российское законодательство не указывает, какие методы получения информации являются незаконными, данный вопрос не представляет особой сложности. Во всем мире к числу таких методов относят промышленный шпионаж, подкуп служащих обладателя коммерческой тайны, проникновение в помещение, прослушивание средств связи, вскрытие корреспонденции и т.д. Большинство из названных мер запрещены специальным законодательством и образуют составы административных или уголовных правонарушений. Рассмотрим основные из поименованных в ст.12 ГК РФ способов защиты применительно к случаям нарушения гражданских прав обладателей коммерческой тайны. Признание права является первым гражданско- правовым способом защиты, среди перечисленных в этой статье. Необходимость в применении данного способа при признании права на коммерческую тайну возникает в том случае, когда нарушенное субъективное гражданское право подвергается сомнению, оспаривается, отрицается, либо имеется реальная угроза таких может быть использован тогда, когда данное право кем-либо оспаривается. Например, ст.8 Патентного закона Российской Федерации[117] предоставляет работодателю возможность сохранить в тайне техническое или художественно-конструкторское решение задачи, созданное работником в связи с выполнением им служебных обязанностей или полученного от работодателя конкретного задания, если договором между ними не предусмотрено иное. Если, несмотря на принятие, работодателем в установленный законом срок именно этого варианта охраны своих прав, работник предпримет попытку подачи заявки на выдачу патента либо иным образом будет демонстрировать готовность раскрыть сущность достигнутого результата, работодатель может защитить свои интересы с помощью иска о признании права на коммерческую тайну. Восстановление положения, существовавшего до нарушения права в системе гражданско-правовых способов защиты, занимает самостоятельное место. Применение такого способа защиты права на коммерческую тайну целесообразно, когда полное восстановление возможно в натуре, т.е. нарушенное субъективное право не прекращается и его восстановление может быть достигнуто путем устранения последствий правонарушения. В практическом смысле, конечно же, полного восстановления первоначального положения добиться невозможно. Например, на лицо, завладевшее информацией с помощью незаконных методов, может быть возложена обязанность по возврату технической документации или уничтожению материальных носителей информации, ему может быть запрещено, использовать данную информацию в его собственной сфере, а также распространять информацию среди третьих лиц и т.д. В литературе было отмечено, что «пресечение нарушения, восстановление правопорядка - это первичная охранительная реакция, «первая помощь»1. Цель данного способа защиты заключается в прекращении нарушения права обладателя коммерческой тайны на будущее время или устранения угрозы его нарушения. Пресечение действий, создающих угрозу нарушения прав обладателя коммерческой тайны может быть использовано в случае, когда известно о готовящемся опубликовании в печати (других средствах массовой информации) сведений, составляющих коммерческую тайну. Обладатель конфиденциальной информации[118] может потребовать признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, которым ему предписано обнародовать сведения, защищаемые собственником в режиме коммерческой тайны, если он считает, что действия соответствующего органа выходят за пределы компетенции последнего, не вызваны необходимостью или иным образом противоречат закону. В п.2 ст.139 ГК РФ прямо указывается на такой способ защиты обладателя коммерческой тайны как возмещение причиненных нарушением убытков. Нормы аналогичного содержания имеются и в некоторых других нормативных правовых актах. Например, возможность обращения с заявлением о допущенном нарушении права на коммерческую тайну в федеральный антимонопольный орган вытекает из Закона РСФСР “О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках”. В соответствии со ст.22-29 закона федеральный антимонопольный орган, рассмотрев обстоятельства дела, вправе вынести обязательное для исполнения предписание об устранении нарушения и применять к нарушителю установленные законом санкции. Или, например, при нарушении банковской тайны и разглашении составляющих ее сведений потерпевший клиент вправе требовать от банка возмещения всех причиненных ему убытков (пункт 3 статьи 857и статья 15 Гражданского Кодекса). Согласно ст.26 Закона «О банках и банковской деятельности» от 02 декабря 1990 года [119] обязанность соблюдения банковской тайны возлагается также и на Банк России (в отношении сведений, ставших ему известными в результате исполнения своих надзорных и контрольных функций) и на аудиторские организации (в отношении сведений, полученных в ходе проводимых ими проверок). По смыслу ч.7 ст.26 Закона о банках эти организации несут аналогичную ответственность за нарушение банковской тайны. Таким образом, если нарушением права на коммерческую тайну ее обладателю причинены убытки, лицо, незаконным методом получившее или разгласившее информацию, должно эти убытки возместить. Такая обязанность может быть возложена еще на две категории лиц. Это - работник, который разглашал коммерческую тайну вопреки трудовому договору, либо любые другие лица, которым соответствующие сведения стали известны благодаря заключенному с потерпевшим гражданско- правовому договору (покупатели, подрядчики, арендаторы, участники хозяйственных товариществ и обществ и т.д.). Для тех и для других условием наступления обязанности возместить убытки служит то, что трудовым договором или гражданско-правовым договором на них была возложена обязанность не разглашать соответствующие сведения. Убытки должны быть возмещены в полном объеме, то есть компенсации подлежит как реальный ущерб в имуществе потерпевшего, так и упущенная им выгода. Возникает вопрос, кто еще может быть основным источником “утечки” информации, составляющей коммерческую тайну? Ответ прост - работники организаций предприятий, имеющие к ней доступ в процессе выполнения своих трудовых функций. Учитывая небольшую отечественную практику применения данного института, и значительно более обширный зарубежный опыт, целесообразно обратиться к некоторым зарубежным исследованиям и материалам судебной практики по данному вопросу. Прежде всего, разглашение возможно со стороны служащих предприятия, которые, расторгнув трудовое соглашение, продолжают хранить в своей памяти все секретные знания. В зарубежной правовой литературе отмечается, разгласить коммерческую тайну могут три категории служащих. Это, в первую очередь, инженеры - исследователи, являющиеся нередко и изобретателями, передающие фирме свои изобретения. От них часто в большей степени, чем от других лиц, зависит положение фирмы в конкурентной борьбе. Разглашение коммерческой тайны этой категорией служащих иногда происходит путем передачи ими своих технических решений патентным работникам, а также в результате их выступлений на конгрессах, семинарах, коллоквиумах[120]. Разглашение также возможно консультантами, то есть специалистами, не участвующими непосредственно в создании новых объектов. В силу их профессиональной компетенции они в состоянии выбрать нужную информацию, разглашение которой невыгодно для предприятия. Например: разглашение коммерческой тайны, возможно путем раскрытия программ ЭВМ. Поэтому, служащие фирмы и ее “внешние” клиенты связываются договором о неразглашении существа программ, рассматриваемых как секреты производства[121]. Кроме того, невозможно защитить саму идею программного обеспечения в случае перехода служащих из одной фирмы в другую и использования в последней знаний по программированию разработанных в первой фирме. При этом первой фирме может быть нанесен значительный ущерб. Такое нарушение прав трудно обнаружить, в особенности, если перешедший служащий перенял не материальные объекты (перфо - и магнитные ленты и пр.), а лишь знания и опыт. Так, известен случай, имевший место в ФРГ, когда служащий, уйдя из фирмы основав собственный центр, использовал программу, которая обошлась и бывшему владельцу в 500.000 марок. Поскольку программа была разработана им же, то он был полностью в курсе всех вопросов ее использования, и мог эксплуатировать ее практически без расходов на ее создание. Разумеется, в случае раскрытия коммерческой тайны названными лицами, отмеченными или другими недозволенными средствами, обладатель коммерческой тайны может возместить убытки с помощью иска о возмещении причиненного ущерба. Однако при этом в ходе судебного разбирательства может быть полностью раскрыто содержание программы. И, наконец, коммерческую тайну способны разглашать служащие низкого ранга - гарсоны, курьеры, агенты служб, мелкие клерки, участвующие в передаче секрета изготовления продукции. Не обладая большими техническими знаниями, они обычно разглашают коммерческую тайну путем похищения документации и образцов продукции на различных стадиях их разработки, нарушая тем самым имущественные интересы обладателей коммерческой тайны. Но главную опасность, конечно, представляет собой промышленный шпионаж. Промышленный шпионаж - получение обманным путем конфиденциальной информации, используемой для достижения промышленных, коммерческих, политических или подрывных целей. Широко известен случай совершения за одну ночь грандиозной кражи нескольких сотен килограммов технической документации по производству жаропрочного лака для авиационной промышленности. Недаром рецептура широко известного напитка кока-кола застрахована от промышленного шпионажа на 48 миллионов долларов США. Возвращаясь к защите права на основе отечественного законодательства нужно сказать, что при возложении обязанности возместить убытки на работника, разгласившего коммерческую тайну, следует руководствоваться не только нормами гражданского законодательства, но и нормами трудового права. Следует признать, что в нашей стране пока нет серьезной практики по защите коммерческой тайны, поэтому в работе используются немногие примеры из зарубежной судебной практики. Вместе с тем, можно предположить, что такая практика должна возникнуть в ближайшее время, поскольку в условиях рыночной экономики такая информация имеет большую ценность. Возвращаясь к защите права на основе отечественного законодательства нужно сказать, что при возложении обязанности возместить убытки на работника, разгласившего коммерческую тайну, следует руководствоваться не только нормами гражданского законодательства, но и нормами трудового права. Возложение такой обязанности на разные категории работников возможно только при выполнении ряда условий, которые следует привести далее. Однако выполнение последних не позволяет разрешить основную правовую коллизию, возникшую в результате установления ответственности за упущенную выгоду для лиц, состоящих в трудовых отношениях C потерпевшим - обладателем информации, составляющей коммерческую тайну. Возложение ответственности на работника, разгласившего коммерческую тайну работодателя, возможно при выполнении следующих условий. 1 .Определение перечня сведений, составляющих коммерческую тайну организации или предприятия, должно производиться по критериям, указанным в статье 139 ГК РФ. При этом нужно, в частности, решить следующие вопросы: является ли соответствующая информация неизвестной третьим лицам; имеет ли она реальную или потенциальную коммерческую ценность; способен ли обладатель информации обеспечить эффективную защиту ее конфиденциальности; не нарушает ли отнесение тех или иных сведений к коммерческой тайне постановление Правительства Российской Федерации от 05 декабря 1991 года № 35, а также многие другие нормативно-правовые акты. Разработанный перечень должен утверждается приказом руководителя организации. В крупных фирмах наряду с общим перечнем могут быть разработаны отдельные перечни в структурных подразделениях и филиалах. При наличии таких перечней каждый работник будет четко представлять, что именно он обязан хранить, а у работодателя не будет затруднений при оценке соответствующих действий работника.. 2. Обязанность работников соблюдать коммерческую тайну, обязанность администрации ознакомить работников с порядком обращения со сведениями, ее составляющими. Данные обязанности должны быть закреплены в письменных трудовых договорах (контрактах) путем внесения соответствующих дополнений в разделы “Основные обязанности работников” и “Основные обязанности администрации”, а также в должностные инструкции работников, чьи трудовые функции связаны с использованием сведений, составляющих служебную и коммерческую тайну или обеспечивающих режим конфиденциальности. Кроме того, администрация предприятия или организации должна принять все необходимые меры для соблюдения института коммерческой тайны, которые должны быть закреплены в правилах внутреннего трудового распорядка организации. 3. Следует дополнить индивидуальные письменные трудовые договоры (контракты) соответствующих категорий работников их обязанностью не разглашать конкретные сведения, составляющие коммерческую тайну и связанную с выполнением трудовых обязанностей. Разглашение таких сведений может причинить ущерб организации, и после прекращения работником трудовых отношений с ней. Поскольку российское законодательство предусмотрело обязанность работников предприятий, которым в силу их служебного положения стали известны производственные или коммерческие секреты, не разглашать их. Но в течение, какого срока, после прекращения трудовых отношений не определено. Целесообразно предусмотреть этот срок в трудовых договорах с работниками. Выполнение перечисленных процедур дает возможность рассматривать сохранение коммерческой тайны как одну из трудовых обязанностей работника, за нарушение которой он может быть привлечен к ответственности по нормам законодательства о труде. По трудовому кодексу, принятому в 2001 году определенная материальная ответственность на работника все же может быть возложена. Ее основанием является наличие следующих обязательных условий (элементов): прямого действительного ущерба (ч.1 ст.238 TK РФ); противоправного поведения работника; причинной связи между действиями (бездействием) работника и причиненным ущербом. Законодатель четко указывает, что следует понимать под прямым действительным ущербом. Важно отметить, что материальная ответственность по нормам трудового законодательства возлагается на работника как за ущерб, причиненный предприятию, с которым он состоит в трудовых отношениях, так и за ущерб, возникший у предприятия в связи с возмещением им убытков, причиненных его работником третьим лицам. Применительно к изложенному под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества. Возникает вопрос: возможно ли в качестве санкции применить к работнику, разгласившему вопреки трудовому договору коммерческую тайну, взыскание в виде возмещения причиненного им ущерба в размере суммы, равной прямому действительному ущербу? Как показывают исследования статей 139, 1064-1083 ГК РФ, а также ст. 238-243 TK РФ, применение подобной санкции стало практически возможно. В качестве обоснования данной позиции можно привести следующие аргументы. Во-первых, под понятием «прямой действительный ущерб» понимается уменьшение, ухудшение или понижение ценности уже имеющегося имущества (реальная оценка себестоимости имущества, отраженная в смете, балансе или других документах бухгалтерской отчетности). Во-вторых, определение реальной стоимости информации, составляющей коммерческую тайну, вопрос более сложный, но решаемый. Следует размер такой стоимости включить в раздел «нематериальные активы» баланса организации. Оценку стоимости такой информации производит сам обладатель коммерческой тайны, ибо пока не существует сколько-нибудь отработанной методики определения стоимости информации, в том числе информации, составляющей коммерческую тайну. В-третьих, это реально еще и потому, что в бухгалтерской документации в данном случае должна проставляться оценка имущества (в денежном выражении), отражающая наличие не реального имущества, как это вытекает из смысла правил ст.11 и 12 Федерального закона от 21 ноября 1996 года N 129-ФЗ «О бухгалтерском учете»1 и иных нормативных актов, а 'С3 РФ. 1996. N 48 Ст. 5369; то, что подразумевается под этим в будущем, то есть возможные денежные суммы, которые могут быть получены в результате реализации обладателем коммерческой тайны своих прав по использованию и распоряжению такой информацией. Однако и эти расчеты должны быть подтверждены соответствующими материалами с обоснованиями указанных сумм. Фактически в данном случае речь идет о неполученных доходах в связи с использованием такой информации. Таким образом, применительно к оценке стоимости информации, составляющей коммерческую тайну, можно говорить лишь о доходах, которые еще не получены. Отсюда становится понятным, что в соответствии с ч.1 ст.238 TK РФ (При определении размера ущерба учитывается только прямой действительный ущерб; неполученные доходы не учитываются) с работника невозможно взыскать вообще какую-либо сумму, возмещающую причиненный им ущерб, в связи с разглашением коммерческой тайны. Что касается оценки реального уменьшения наличного имущества предприятия вследствие утраты, ухудшения или понижения его ценности, то она, с нашей точки зрения, возможна, если, например, есть денежная сумма, полученная в результате деятельности, связанной с выполнением обязательств по гражданско-правовому договору, предметом которого является использование информации, составляющей коммерческую тайну (когда получателю (пользователю) этой информации причинен ущерб в связи с разглашением коммерческой тайны работником организации, которая является передающей стороной по такому договору, в связи с чем получатель предъявляет требование к обладателю коммерческой тайны (передающей стороне) возместить причиненные им убытки в связи с неисполнением либо ненадлежащим исполнением обязательств по договору - ст.393 и 396 ГК РФ). Для обладателя коммерческой тайны, вынужденного возместить контрагенту причиненный его работником ущерб, это может означать реальное уменьшение его имущества, в связи с чем он приобретает право обратного требования (регресса) к своему работнику, разгласившему коммерческую тайну (ст. 1081 ГК РФ). Однако выплаченная получателю по гражданско-правовому договору (применительно к правилу ст. 393 ГК РФ) сумма не может быть возмещена. Дело в том, что с таким работником у обладателя коммерческой тайны заключен трудовой договор1, а это означает, что размер возмещаемого им ущерба определяется по нормам ст. 238-250 TK РФ, как предполагается из общего смысла правила п.1 ст. 1081 ГК РФ. Важно отметить, что все это будет в случае, когда такой работник по трудовому договору имеет право доступа к информации, составляющей коммерческую тайну. Как видим, спорным может являться вопрос о возможности применения к изложенной ситуации ч.1 п.1 ст.1068 ГК РФ, ибо норма содержит ограничение, в соответствии с которым юридическое либо физическое лицо возмещает вред, причиненный его работником лишь при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Представить себе, что работник сразу по окончании рабочего времени «забывает» полученную для работы информацию, составляющую коммерческую тайну, вряд ли возможно. Отсюда и неопределенность в правовом регулировании ответственности работника, незаконно разгласившего охраняемую информацию вне исполнения им трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Видимо, в данном случае будет «длящееся» исполнение трудовых (служебных, должностных) обязанностей в соответствии с подписанным работником обязательством о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну. Юридическим обоснованием этого служит п.7 ст.6 Федерального закона от 20 февраля 1995 года N 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»[122] [123], в соответствии с которым «собственник информационных ресурсов пользуется всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации, в том числе он имеет право: ... устанавливать в пределах своей компетенции режим и правила обработки, защиты информационных ресурсов и доступа к ним; определять условия распоряжения документами при их копировании и распространении». Думается, с учетом этой нормы обладатель информации, составляющей коммерческую тайну, вправе устанавливать ограничения на разглашение такой информации и вне пределов рабочего времени работников. Здесь в наибольшей степени допустимо применение п.2 ст.139 ГК РФ, согласно которому лица, разгласившие коммерческую тайну вопреки трудовому договору обязаны возместить причиненные убытки. В сочетании с условиями трудового договора эта норма может стать основой применения санкций к работнику, незаконно разгласившему коммерческую тайну, в связи с чем причинен ущерб третьему лицу (контрагенту). Необходимо отметить, что в п.7 ст.243 TK РФ содержит четкое указание: материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (служебную, коммерческую или иную), в случаях предусмотренных федеральными законами. Все понесенные контрагентом убытки возместит работодатель, а работник в порядке регресса возместит своему работодателю ущерб в соответствии с законодательством о труде (ст.238-250 TK РФ). Рассмотрим следующую проблему такую, как основание ответственности в виде противоправности поведения работника. Противоправность может выражаться в различного рода действиях (бездействии), приведших к разглашению информации, составляющей коммерческую тайну работодателя, чем ему нанесен ущерб. При определении причинной связи между действиями (бездействием) работника, выразившимися в разглашении ставшей ему известной в силу трудового договора коммерческой тайны, и причиненным ущербом берутся во внимание все аспекты деятельности работника, предусмотренные трудовым договором, должностными инструкциями, а также его личные качества. Однако изложенное не означает, что вопрос возникновения оснований юридической ответственности в данном случае решен однозначно. По мнению С. Братуся[124], более спорным и сложным является вопрос о природе материальной ответственности за имущественный вред, причиненный организации противоправными действиями работников, связанными с выполнением их трудовых функций. Господствующим стало мнение, что нормы о материальной ответственности составляют самостоятельный институт трудового права, отличный от гражданско-правовых обязательств, возникающих из причинения имущественного вреда. Полагаю, можно выразить сомнение по поводу однозначности выделения норм материальной ответственности в самостоятельный институт трудового права. . Таким образом, права обладателя коммерческой тайны на возмещение причиненного имущественного ущерба работником, разгласившим ее, жестко ограничены нормами TK РФ. Подобное ограничение прав работодателя (обладателя коммерческой тайны) способствует практике внедрения в конкурирующую фирму «своих» людей для неправомерного получения информации, составляющей коммерческую тайну, хотя, конечно, нельзя всех работников, надлежащим образом получивших право доступа к коммерческой тайне, причислять к категории лиц, готовых злоупотребить полученными правами. Необходимо принять во внимание, что следует отграничивать момент наступления гражданско-правовой ответственности и ответственности по трудовому договору формой вины работника-правонарушителя. Если имеет место неосторожность, ответственность регулируется нормами трудового законодательства. Если это умысел, правовое регулирование ответственности в этом случае подпадало бы под действие норм TK РФ, ГК РФ и УК РФ со всеми вытекающими отсюда последствиями. Причем установление формы вины должно производиться в судебном порядке. Итак, указанное обстоятельство в сфере защиты прав обладателя коммерческой тайны представляет одну из проблем, которое не урегулировано трудовым законодательством, учитывая существенные изменения. А именно, форму возможного нарушения следующих норм действующего законодательства Российской Федерации: - ч.4 ст. 29 Конституции РФ - «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом»; - ч. 1 ст. 35 Конституции - «право частной собственности охраняется законом»; - ч.2 п.2 ст.139 ГК - «лица, незаконными методами получившие информацию, которая составляет служебную или коммерческую тайну, обязаны возместить причиненные убытки. Такая же обязанность возлагается на работников, разгласивших служебную или коммерческую тайну вопреки трудовому договору, в том числе контракту ...»; - п.1 ст.6 Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» - «отношения по поводу права собственности на информационные ресурсы регулируются гражданским законодательством Российской Федерации». В связи с изложенным следует отметить, что в настоящее время в российском законодательстве проблема, связанная с недостаточным урегулированием ответственности за разглашение информации, составляющей коммерческую тайну (при наличии соответствующих правовых норм в ГК и TK и закона «О коммерческой тайне»), остается в целом неразрешенной. Необходимо внести поправки в закон о коммерческой тайне. Таким образом, основываясь на характеристике элементов состава правонарушения, совокупность которых является основанием юридической ответственности работника за разглашение составляющей коммерческую тайну информации по трудовому договору, представляется возможным признать такой состав практически совпадающим с основанием возникновения гражданско-правовой ответственности, но уже по гражданско-правовому договору. Однако, несмотря на близость содержания указанных оснований возникновения ответственности, нужно признать, что существует весьма значительное их различие, заключающееся в определении размера ответственности. В отличие от размера ответственности за разглашение коммерческой тайны по гражданско-правовому договору, размер ответственности за подобное правонарушение по трудовому договору имеет значительные ограничения, как это и отмечалось выше. Дело в том, что в отличие от гражданского законодательства (п.1 ст.1 ГК РФ), по которому субъекты (как физические, так и юридические лица) находятся в равном положении, по трудовому законодательству России (ст. 56-57 TK РФ) физические лица (работники) находятся во властном подчинении работодателю, а это, в свою очередь, означает, что к «имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой ... гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством» (п.З ст.2 ГК РФ). Тогда возникает вопрос: как быть, если работник совершает правонарушение, связанное с разглашением коммерческой тайны вне пределов рабочего времени, то есть трудового распорядка? Полагаю, на подобное правонарушение также будут распространяться нормы, регулирующие порядок определения размера и возмещения причиненного ущерба в соответствии с TK РФ_. И это несмотря на то, что по правилам ст.139 ГК РФ и ст.21 Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» обладатель такой документированной информации имеет право на возмещение понесенных им убытков в связи с незаконным ее разглашением. В частности, указанные законодательные акты не содержат каких-либо ограничений по поводу того, когда именно было совершено указанное правонарушение. Такие ограничения присутствуют только в соответствующих нормах трудового законодательства России. В связи с этим можно выразить сожаление по поводу указанного противостояния норм действующего законодательства Российской Федерации. В соответствии с ч.2 п.2 ст.139 ГК РФ лица, разгласившие коммерческую тайну вопреки трудовому договору, обязаны возместить причиненные убытки. Однако в силу правила, предусмотренного п.З ст.2 ГК РФ, для определения размера причиненных убытков, подлежащих возмещению, мы не можем воспользоваться нормами ст.15 и 393 ГК РФ, поскольку трудовое законодательство регулирует вопросы определения размера материальной ответственности другими правилами - нормами TK РФ (ст.238-250). Следует заметить, что и здесь могут иметь место некоторые отступления. Например, по правилу ст.241 TK РФ материальная ответственность работника за ущерб, причиненный предприятию, организации при исполнении трудовых обязанностей, не должна превышать полного размера причиненного ущерба, за исключением случаев, предусмотренных законодательством (ст.242 TK РФ). Необходимо отметить, что трудовое законодательство России предусматривает два основных вида материальной ответственности работников: ограниченную и полную[125]. Ограниченной она называется потому, что возмещение ущерба ограничивается по отношению к заработной плате работника. Полная же материальная ответственность именуется так потому, что работник возмещает ущерб в полном размере без всякого ограничения. При ограниченной материальной ответственности работник возмещает ущерб в заранее установленных пределах. Как правило, таким пределом является средний месячный заработок (ст.241 TK РФ). Несложно заметить, что ст.243 TK РФ содержит перечень случаев полной материальной ответственности. Это означает, что в данном случае имеет место полная материальная ответственность, ущерб подлежит возмещению в полном объеме без каких-либо ограничений. Следует отметить, что с учетом положений ст.9 TK РФ и ст.139 ГК РФ материальная ответственность работников за ущерб, причиненный организации в связи с разглашением информации, составляющей коммерческую тайну, может быть конкретизирована как в коллективном договоре, так и в трудовом договоре. Что касается непосредственно размера ущерба, причиненного организации в связи с разглашением работником коммерческой тайны, то он может быть определен по правилам ст.246 TK РФ. Важно отметить, что вопрос возмещения ущерба в том виде, как он изложен в нормах ст.246 TK РФ и п.1 ст.15 ГК РФ, стал возможен, поскольку п.7 ст.243 TK РФ предусматривает полную материальную ответственность за разглашение сведений, составляющих охраняемую законом тайну (служебную, коммерческую или иную), в случаях предусмотренных федеральными законами. В целях обеспечения эффективной защиты прав обладателя сведениями, составляющими коммерческую тайну можно предложить такой способ защиты как выплата денежной компенсации нарушителем обладателю, определяемой по усмотрению суда или арбитражного суда (в пределах установленных законом), который может применяться вместо возмещения убытков. Размер такой компенсации может определяться в соответствии с примерной суммой убытков, а при отсутствии убытков об удовлетворении требования о взыскании компенсации вообще не может быть и речи. Возможность предъявления требования обладателя коммерческой тайны, к нарушителю о взыскании компенсации, закрепленная в законе, могла бы значительно укрепить правовое положение обладателя коммерческой тайны, поскольку он, в таком случае, освобождался бы от необходимости подтверждения размера своих убытков. Учитывая всю сложность подтверждения убытков при нарушении исключительных прав вообще, и прав обладателя коммерческой тайны в частности, обусловленную особенностями объекта “информация”, предлагаемый способ мог бы иметь широкое распространение. В пользу данного способа защиты свидетельствует тот факт, что он, отражается в Законе Российской Федерации «О средствах массовой информации», претерпевавший изменения 13 января, 6 июня, 19 июля, 27 декабря 1995 г., 2 марта 1998 г. (далее - Закон «О СМИ»)[126] широко и успешно применяется на практике при защите чести и достоинства и деловой репутации. Закон «О СМИ», к сожалению, в ряде случаев страдает определенной недостаточностью и недоработанностью формулировок. Статья 62 Закона устанавливает, что вред от распространения порочащих сведений возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. Статья 2 того же Закона гласит, что под средством массовой информации понимается форма периодического распространения массовой информации. Очевидно, что слово «форма» в данном нормативном акте употреблено неудачно, поскольку оно имеет иную смысловую нагрузку. Разъясняет данное положение ранее указанное Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г., в соответствии с которым ответчиками по искам об опровержении сведений, порочащих честь и достоинство, являются лица, распространившие эти сведения. По делам об опровержении сведений, распространенных средствами массовой информации, ответственность, как это вытекает из ст.ст.56, 57 Закона «О СМИ» может быть возложена на редакцию, главного редактора и журналиста. Последним является, бесспорно, автор порочащей информации. И если исходить из того, что не каждый автор статьи - журналист, то и такую формулировку в законе следует считать неудачной. Автор статьи, исходя из смысла Закона, должен привлекаться в любом случае (если он известен и статья подписана им), несмотря на звания и занимаемые должности. Шорохов обратился в суд с иском к редакции газеты "Трибуна" и старшему помощнику прокурора г. Сыктывкара Ч. о компенсации морального вреда, причиненного ему публикацией статьи "Грязь на белых халатах" в газете за 27 марта 1993г. Истец сослался на то, что изложенные в статье автором Ч. сведения не соответствуют действительности и порочат его честь и достоинство, B СВЯЗИ C чем ему причинен моральный вред. Представитель редакции газеты "Трибуна" иск не признала. Решением Сыктывкарского городского народного суда от 29 сентября 1994 г. (оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Коми) в пользу Шорохова в возмещение причиненного морального вреда взыскано с редакции газеты "Трибуна" 5 млн. руб., с Ч. - 1 млн. руб. Президиум Верховного Суда РФ, оставляя решение в силе, указал, в частности следующее. ... C утверждениями в протесте о том, что Ч., выступая в газете с данной публикацией, действовала как работник прокуратуры и в соответствии с п. 3 ст. 40 Закона Российской Федерации "О прокуратуре Российской Федерации" (действовавшего на время возникновения спорных правоотношений) не может нести ответственность за опубликованные сведения, полученные в результате служебной деятельности, нельзя согласиться. Согласно п. 3 ст. 40 названного Закона, отмена или изменение решения, принятого прокурором, сами по себе не влекут его ответственности, если они не явились результатом преднамеренного нарушения закона либо недобросовестности. Названная норма к возникшим правоотношениям неприменима. В данном случае вопрос об ответственности не связан с отменой или изменением принятого Ч. решения, а вытекает из факта публикации в газете сведений, хотя и полученных в результате служебной деятельности, но не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство гражданина. В таком случае ответственность по ст. 7 ГК РСФСР наступает независимо от того, каким образом эти сведения получены и в связи с чем они распространены. Поскольку сведения были облечены в форму литературной статьи, автор статьи Ч. наряду с редакцией газеты обоснованно, с учетом разъяснения, данного в п.6 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ, привлечена по делу в качестве ответчика. Ссылка в протесте на ст.ст. 1069, 1070 части второй Гражданского кодекса РФ в обоснование вывода о том, что ни Ч., ни органы прокуратуры Республики Коми не могут быть признаны надлежащими ответчиками, необоснованна. Согласно ч. 2 ст. 1070 части второй Гражданского кодекса РФ, вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 этой статьи, возмещается по основаниям и в порядке, установленном ст. 1069 Кодекса. Статья 1069 ГК РФ, предусматривая возмещение государственными органами вреда, причиненного в результате незаконных действий, возлагает эту ответственность на казну Российской Федерации (казну субъекта РФ или казну муниципального образования). Однако публикацию Ч. своей статьи в средстве массовой информации нельзя признать вытекающей из характера деятельности органа государственной власти, в котором она работала. Поэтому судебные инстанции, не усматривая оснований для возложения в данном случае ответственности за моральный вред на прокуратуру г. Сыктывкара, правомерно возложили эту ответственность на автора публикации и редакцию соответствующего средства массовой информации.1 В соответствии со ст. 18 Закона «О СМИ», в тех случаях, когда-то или иное сообщение было опубликовано по указанию учредителя, он привлекается в качестве надлежащего ответчика по делу. Организация обратилась в арбитражный суд с иском к редакции газеты о взыскании с нее убытков, вызванных публикацией порочащих ее деловую репутацию сведений. Арбитражный суд иск удовлетворил. Кассационная инстанция решение суда первой инстанции отменила по следующим основаниям. В соответствии с материалами дела оспариваемые сведения опубликованы в газете по указанию ее учредителя и от его имени[127] [128]. Согласно ст. 18 Закона РФ "О средствах массовой информации" в тех случаях, когда учредитель на основании предоставленных ему полномочий обязал редакцию опубликовать в газете от его имени соответствующее сообщение или материал, он несет ответственность по всем претензиям и искам, связанным с такой публикацией. Поскольку редакция опубликовала оспариваемые сведения в порядке, установленном названной статьей, на нее не может быть возложена ответственность за их распространение.26 Полагаю, что редакция СМИ должна привлекаться в качестве надлежащего ответчика во всех случаях рассмотрения исков о защите чести и достоинства путем опровержения порочащих сведений, распространенных через данное средство массовой информации. В том случае, если редакция не является юридическим лицом, представлять ее интересы, наряду с учредителем СМИ, должен главный редактор, как должностное лицо той организации, которое содержит сотрудников редакции, оплачивает редакционные расходы и таким образом финансирует деятельность СМИ на постоянной основе. Появление института учредителя явилось в свое время одним из компромиссов, который, по замыслу авторов закона «О СМИ», должен был обеспечить переход от партийно-государственного контроля за прессой к ее свободе. Иными словами, роль учредителя рассматривалась как временная. Но справедливо говорится, что нет ничего более постоянного, чем временное: учредитель и поныне является одной из центральных фигур в системе отношений в информационной сфере. Единственное, что изменилось за последние годы с момента выхода названного закона, - это реальное положение учредителя по отношению к редакции: если до 1993 года эти отношения можно было выразить, как «учредить и забыть», то после 1993 г. учредители начали весьма активно вмешиваться в деятельность своих редакций. Тем более, что закон о СМИ не содержит каких-либо реальных гарантий, способных помешать такому вмешательству. По мысли законодателя, на страже отношений должен был стоять устав редакции, однако устав утверждается тем самым учредителем. При определении надлежащего ответчика следует учитывать, что на практике учредитель не всегда является собственником имущества редакции СМИ. Например, еженедельник «Семья» (по состоянию на середину 1994г.) являлся обособленной структурной единицей без прав юридического лица издательства «Известия». Но учредителями средства массовой информации - газеты «Семья» - выступали несколько юридических лиц. Представляется, что в тех случаях, когда собственник издания не совпадает с лицом, учредившим данное издание в качестве ответчика следует привлекать собственника имущества, который должен отвечать по обязательствам редакции СМИ, если договором между учредителями средства массовой информации не предусмотрено иное. Есть и другой вопрос, который подлежит разрешению в этой связи. Основное требование в исках о защите чести и достоинства, это опровержение порочащих сведений, не соответствующих действительности. И если редакция не является юридическим лицом и не привлекается в связи с этим к участию в процессе, а в качестве ответчика привлечен учредитель, то решение суда об обязании учредителя СМИ к публикации опровержения сведений, не соответствующих действительности реально не всегда выполнимо. Так как в соответствии со ст. 18 Закона о СМИ, учредитель не вправе вмешиваться в деятельность средства массовой информации, за исключением случаев, предусмотренных законом, уставом редакции, договором между учредителем и редакцией. Указанные же документы могут не содержать норм, обязывающих выполнить требование учредителя о публикации. Поэтому, думается, что редакция СМИ должна привлекаться судом к процессу во всех случаях в качестве второго ответчика и решение суда о публикации опровержения должно обязывать непосредственно редакцию. К сожалению, при изучении данной проблемы не удалось найти сведений о привлечении в качестве ответчиков должностных лиц и главных редакторов СМИ. Должностных лиц могут привлечь к дисциплинарной ответственности. Акционерное общество открытого типа «Лакокраска» обратилось в Арбитражный суд Нижегородской области с иском к редакции газеты «Нижегородская правда» о защите деловой репутации, возмещении убытков и морального вреда, причиненного в результате опубликования в газете "Нижегородская правда" за 26.04.97 фельетона В. Варавки "Хапать, граждане, грешно". Решением от 20.08.97 в иске отказано. Постановлением апелляционной инстанции от 22.10.97 решение оставлено без изменения. Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа постановлением от 19.12.97 оставил принятые по делу решения без изменения. Прекращая производство по делу, Президиум ВАС РФ указал следующее. Как видно из материалов дела, газета "Нижегородская правда" опубликовала фельетон "Хапать, граждане, грешно", подписанный автором В. Варавкой. В силу статьи 56 Закона "О средствах массовой информации" авторы распространенных сообщений и материалов несут ответственность за нарушения законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации. Авторы обязаны проверять достоверность сообщаемой ими информации (пункт 2 статьи 49 того же Закона). Исходя из этих требований Закона автору должна быть предоставлена возможность лично доказывать в суде достоверность распространенных сведений. Именно автор, а не иные сотрудники редакции средства массовой информации, наиболее полно осведомлен о тех данных, материалах, которые были использованы им в распространенных сведениях. Поэтому, когда сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, распространены средством массовой информации, и указан автор этих сведений, он вместе с органом массовой информации должен быть ответчиком по иску об опровержении этих сведений. Таким образом, привлечение автора распространенных сведений в качестве одного из ответчиков является необходимым, поскольку он является заинтересованным лицом в деле, и решение суда может повлечь для него определенные правовые последствия[129]. На необходимости привлечения редакции и автора публикации в качестве соответчиков указал в обобщении практики и Президиум ВАС РФ. Акционерное общество открытого типа обратилось в арбитражный суд с иском к редакции газеты, в котором просило обязать ответчика опровергнуть опубликованные им порочащие деловую репутацию истца сведения и взыскать с ответчика убытки, вызванные указанными действиями. Рассмотрев по существу исковые требования, суд признал опубликованные в газете сведения не соответствующими действительности, обязал редакцию газеты опровергнуть их и взыскал с нее убытки в заявленной сумме. Кассационная инстанция решение суда первой инстанции отменила, производство по делу прекратила по следующим основаниям. Согласно материалам дела автором обжалуемых сведений является гражданин Н. В силу статьи 56 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" автор несет ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации наряду с редакцией газеты. Он наиболее полно осведомлен о тех данных, которые были использованы им в распространенных сведениях. Поэтому когда сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, распространены средством массовой информации и указан автор этих сведений, то он вместе со средством массовой информации должен быть ответчиком по иску об опровержении оспариваемых сведений. Привлечение автора в качестве одного из ответчиков является необходимым, поскольку он является заинтересованным лицом в деле и решение может повлечь для него определенные правовые последствия. Однако в силу статьи 22 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации спор с участием физического лица не подлежит рассмотрению в арбитражном суде, поэтому на основании пункта 1 статьи 85 Кодекса производство по делу подлежит прекращению[130]. Если порочащие сведения опубликованы в средстве массовой информации, редакция которого не является юридическим лицом и не наделена таким образом гражданской процессуальной правоспособностью, то надлежащим ответчиком в деле по иску о защите чести и достоинства, наряду с авторами опубликованных материалов, будет учредитель данного СМИ (п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 11 от 18 августа 1992 г.). Аналогичной позиции придерживаются и арбитражные суды. Открытое акционерное общество "Тюменская текстильная корпорация "Кросно" (ОАО "Кросно") обратилось в Арбитражный суд Тюменской области с иском к Тюменскому областному совету профсоюзов (облсовпроф) и к Тюменской областной ассоциации профсоюзных организаций работников промышленности (ассоциация) о защите деловой репутации и взыскании морального ущерба в размере 2 млрд, рублей за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих деловую репутацию акционерного общества, опубликованных в газете "Позиция" в статьях "Как ткачихи "субсидируют" своих хозяев" и "Протянем руку помощи". Арбитражным судом допущено также нарушение процессуального законодательства, приведшее к принятию неправильного решения. За распространение сведений, порочащих деловую репутацию ОАО "Кросно", опубликованных во второй статье, в качестве ответчика к участию в деле привлечена редакция газеты "Позиция". При этом истец отказался от иска в отношении облсовпрофа - учредителя газеты. Однако редакция газеты не была зарегистрирована в качестве юридического лица. В материалах дела имеются лишь документы о регистрации средства массовой информации. В соответствии со статьей 22 АПК РФ арбитражному суду подведомственны дела по спорам между юридическими лицами, гражданами, осуществляющими предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющими статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке. В случае, установленном АПК РФ и другими федеральными законами, арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и иные дела с участием образований, не являющихся юридическими лицами. Законом РФ "О средствах массовой информации" не предусмотрено участие редакции газеты, не являющейся юридическим лицом, в рассмотрении споров. В случае, если редакция средства массовой информации не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика должен быть привлечен учредитель данного средства массовой информации1. А. А. Власов, подвергает сомнению указанное выше разъяснение Пленума, мотивируя это тем, что согласно ст. 1064 ГК обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда, только законом. А в данном случае ни ГК, ни Закон «О СМИ» такой ответственности не предусматривают[131] [132]. Критику автора, вряд ли можно признать справедливой. Пленум Верховного Суда РФ дал толкование закона, исходя из общих принципов гражданского права, восполнив пробел, существующий в законодательстве. А.А.Власов предлагает восполнить пробел в законе и закрепить указание Пленума Верховного Суда РФ в ГК или Законе «О СМИ», установив субсидиарную ответственность за распространение сведений, не соответствующих действительности, на учредителя. Однако пока изменения в законы не внесены. В связи с чем, разъяснение Пленума не вызывает никаких сомнений, и является своевременным и целесообразным. Подводя итог, можно сказать о том, что в судебной практике в качестве ответчиков по данной категории информационных споров могут быть привлечены: автор материала и редакция СМИ, если сведения распространены с указанием имени автора; редакция СМИ, если сведения распространены без указания имени автора (либо обозначения автора под псевдонимом, если он не пожелает его раскрыть); - учредитель СМИ, распространившего сведения, если оно не является юридическим лицом; - граждане и организации (наряду с редакцией СМИ), от которых в средство массовой информации поступили сведения, за распространение которых последнее на основании ст.5 7 Закона «О СМИ» ответственности не несет. Однако редакция и журналист не освобождаются от ответственности в соответствии со ст.57, если к сведениям, полученным из указанных источников, они добавляют новые сведения, относящиеся к событиям и процессам, информация о которых почерпнута из данных источников, и впоследствии признана не соответствующей действительности и порочащей честь, достоинство и деловую репутацию граждан и организаций, либо ущемляющей права и законные интересы граждан, либо представляющей собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста. Удмуртский межрайонный природоохранный прокурор А. предъявил в суде иск к Т. и редакциям газет "Известия Удмуртской Республики" и Удмуртская правда" о защите чести и достоинства, взыскании морального вреда: с Т. - 5 млн. руб., с редакции газеты "Известия Удмуртской Республики" -10 млн. руб. В обоснование иска А. сослался на то, что в газете "Удмуртская правда" от 20 января 1994 г. под заголовком "Об экологическом фонде и легковерных авторах" было опубликовано выступление председателя Ижевского городского комитета по охране окружающей среды T., в котором он сообщил не соответствующие действительности порочащие А. сведения. А. указал также на то, что 10 февраля 1994 г. в газете "Известия Удмуртской Республики" опубликована статья под названием "Без вины виноватый", в которой без всякой проверки воспроизведено выступление Т. в газете "Удмуртская правда" от 20 января 1994 г. и сообщено о принятии постоянной комиссией по экологии Ижевского городского Совета народных депутатов решения, в котором якобы признано, что при проверке законности использования средств экологического фонда г. Ижевска он как прокурор был необъективен. Верховный Суд Удмуртской Республики 7 апреля 1994 г. вынес решение, которым признал сведения в отношении А. не соответствующими действительности, обязал редакции газет в течение 10 дней со дня вступления решения в законную силу опровергнуть их на страницах газет, принеся А. публичные извинения, взыскал с Т. в пользу истца в возмещение морального вреда 500 тыс. руб., с редакции газеты "Известия Удмуртской Республики" 1млн. 500 тыс. руб. В кассационных жалобах Т. и редакция газеты "Известия Удмуртской Республики" просили об отмене решения. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 29 августа 1994 г. решение суда оставила без изменения, указав, в частности, следующее. В соответствии со ст. 7 ГК РСФСР 1964 года (ст. 152 ГК РФ) гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами в размере, определяемом судом. ... Довод жалоб о том, что газета "Известия Удмуртской Республики" не должна нести ответственности за распространение порочащих, не соответствующих действительности сведений, поскольку воспроизвела выступление Т. в другом средстве массовой информации, является необоснованным. Действительно, в силу ст. 57 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. "О средствах массовой информации" редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, если эти сведения являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение. Возлагая на газету "Известия Удмуртской Республики" ответственность за распространение порочащих, не соответствующих действительности сведений, суд исходил из того, что статья Т. из газеты "Удмуртская правда" не дословно воспроизведена, а изложена в статье под другим названием, со своим комментарием, в котором также содержались сведения, не соответствующие действительности, порочащие честь и достоинство истца. Размер возмещения морального вреда судом определен правильно, с учетом того, что публикациями статей, содержащих порочащие сведения, ущемлена репутация истца как гражданина и должностного лица, занимающего соответственное положение в системе правоохранительных органов Удмуртской Республики1. - другие лица, распространившие по утверждению истца, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию сведения. Вместе с тем, если привлечение в качестве ответчика редакции СМИ, учредителя не вызывает, вопросов, то относительно привлечения к делу соучастников возникают, определенные проблемы. Основная из них заключается, на наш взгляд, в том, что привлечение в качестве обязательных соучастников редакции СМИ и автора статьи противоречит одному из основополагающих принципов гражданского и арбитражного процессуального права - принципу диспозитивности. Следует согласиться с Л.А.Грось в том, что новеллы в гражданском процессуальном праве, усилившие его диспозитивное начало, заставляют усомниться в праве суда по собственной инициативе (даже вопреки воле истца) привлекать к участию в деле в качестве соответчиков обязанных лиц при их множественности в субъектном составе спорного материального правоотношения»[133] [134]. Диспозитивность относится к числу основных, руководящих положений, характеризующих деятельность не только суда, но и других органов, управомоченных разрешать гражданские дела. В соответствии с этим принципом участникам спорного правоотношения при обращении в суд или иной орган, правомочный рассматривать гражданские дела, обеспечивается широкая возможность свободно распоряжаться как предметом спора, субъективным материальным правом, так и правами, направленными на возникновение, развитие и прекращение самой деятельности по защите субъективных прав. Данный способ, наряду с другими, должен быть внесен, как поправка в Федеральный закон “О коммерческой тайне” в следующей редакции: «Обладатель коммерческой тайны в случае невозможности определения размера ущерба или вреда, причиненного нарушением прав на такую информацию, вправе требовать от нарушителя вместо возмещения убытков или взыскания дохода выплаты по усмотрению суда компенсации в сумме от 10 до 50000 минимальных размеров оплаты труда, установленных законодательством Российской Федерации». Рассматривая вопрос о способах защиты прав обладателей коммерческой тайны следует обратить внимание на ст. 10, 11 12 Закона «О коммерческой тайне», которые посвящены охране прав на коммерческую тайну. Существуют различия между двумя видами ответственности: 1) ответственностью за противоправное поведение, являющейся юридическим фактом, порождающим правоотношение; 2) ответственностью за нарушение обязанности в существующем правоотношении. При ответственности как юридическом факте - основание возникновения правоотношения, лицо допускающее противоправное поведение, не находится в предшествующем правоотношении с лицом или лицами, права которых оно нарушило. Здесь непосредственно нарушается норма права, обеспечивающая защиту прав и интересов, гарантированных государством, либо абсолютное субъективное право потерпевшего, либо исключительное право. При ответственности за нарушение прав и обязанностей в существующем правоотношении противоправное поведение заключается в нарушении относительного права, в отклонении реального поведения от модели, закрепленной в правоотношении. Существуют и многие другие отличия[135]. Рассмотрение вопросов об ответственности за нарушение обязанности в уже существующем правоотношении между обладателем коммерческой тайны и его контрагентом является достаточно объемным вопросом, поэтому отметим лишь наиболее общие черты ответственности за нарушение договорных обязательств, заключаемых между обладателем коммерческой тайны и его партнерами. Обладатель коммерческой тайны, предъявляющий к своему договорному партнеру требования, основанные на договоре, действует не как обладатель коммерческой тайны, а как сторона договора. Общие меры гражданской ответственности, предусмотренные гражданским законодательством, без каких бы то ни было исключений, могут применяться в случае нарушения обязательств одной из сторон договора, предметом которого является коммерческая тайна. Общими нормами гражданского права, применяемыми к договорам, в том числе предметом которых является информация, составляющая коммерческую тайну, являются нормы главы 25 ГК РФ (Ответственность за нарушение обязательств), применяемые к соответствующему случаю, связанному с нарушением принятых обязательств. Например, на стадии предварительных переговоров, будущему покупателю становятся известными определенные сведения, касающиеся коммерческой тайны, которые носят конфиденциальный характер. При этом покупатель принимает на себя обязательство не разглашать полученную им информацию. Если же он все-таки это сделает, то потенциальный продавец может ставить вопрос о возмещении убытков и об ответственности будущего покупателя, основанной на общих принципах обязательственного права. При этом ответственность строится на принципах вины. Обязанностью нарушителя является необходимость доказать отсутствие своей вины в нарушении обязательства. Однако не всегда это можно доказать. Например, французской судебной практике известны случаи, когда потенциальный покупатель, которому были сообщены конфиденциальные сведения, отрицает их секретный характер, ссылаясь на то, что полученные сведения были ему ранее известны[136]. Гражданский Кодекс Российской Федерации предусматривает также возможность расторжения договора в одностороннем порядке, помимо условий определенных договором. Согласно пункту 2 статьи 450 ГК РФ по требованию одной из сторон договор, может быть, расторгнут по решению суда, в частности, в случае существенного нарушения договора другой стороной. Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной мере лишается того, на что была вправе рассчитывать при включении договора. Таким образом, нет каких-либо видимых препятствий для применения данных положений в том случае, если одна из сторон в договоре о передаче сведений, составляющих коммерческую тайну, в нарушение условий договора о конфиденциальности, допустит разглашение сведений, после чего данный договор для другой стороны перестанет представлять какой-либо интерес. Следует учитывать, что расторжение договора вряд ли может оказаться эффективным способом защиты, даже при этом условии, когда нарушившая сторона обязана возвратить, и возвращает потерпевшей стороне всю полученную документацию, информацию и иные конфиденциальные данные. Нельзя возвратить полученные знания, опыт, навыки в производстве того или иного продукта или изделия. Они, к сожалению, непередаваемы и остаются у нарушителя. Потерпевший обладатель в таких случаях -л. практически утрачивает возможность проконтролировать действия нарушителя, а именно, использует ли он полученный опыт для своих целей или нет. Совокупность норм гражданского права, регулирующих обязательства, возникающие из неосновательного обогащения, может быть осуществлена защита нарушенных прав собственника коммерческой тайны. Согласно статьей 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретателя), обязано возвратить обладателю неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. Это правило применяется независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. Однако всегда следует помнить о пределах прав обладателей коммерческой тайны. Если лицо самостоятельно и правомерными способами получило аналогичные сведения или же приобрело их добросовестно пусть даже у недобросовестного обладателя, то такое лицо считается правомерным обладателем, и к нему не могут быть применены какие бы то ни было санкции. Применение способа защиты прав обладателей коммерческой тайны, возможно на основании норм о неосновательном обогащении. Например, когда какое-либо лицо использовало конкретную новую идею, сообщенную ему другим лицом до заключения договора при проведении предварительных переговоров, а сам договор не был заключен и поэтому одно лицо, использовав неправомерно сообщенные ему данные, обогатилось за счет другого, понесшего в связи с этим материальный ущерб. Следует признать, что в нашей стране пока нет серьезной практики по защите коммерческой тайны, поэтому в работе используются немногие примеры из зарубежной судебной практики. Вместе с тем, можно предположить, что такая практика должна возникнуть в ближайшее время, поскольку в условиях рыночной экономики такая информация имеет большую ценность. Как правило, государственные служащие, виновные в разглашении информации содержащей коммерческую тайну и ставшей известной им в связи с выполнением служебных обязанностей, при отсутствии в их действиях состава преступления, несут дисциплинарную ответственность. Прямое указание на условия наступления административной ответственности за разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну коммерческих и некоммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей имеется в статье 25 Закона РФ от 22 марта 1991 года “О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках”1, где говорится, что должностные лица федерального антимонопольного органа (территориального органа) несут административную ответственность за разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну коммерческих и некоммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей, в виде предупреждения или штрафа в размере до 80 минимальных размеров оплаты труда, если эти деяния не влекут иную ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Помимо гражданско-правовых способов защиты прав обладателей коммерческой тайны действующим законодательством установлена уголовная ответственность за совершение преступлений, связанных с незаконным получением и незаконным разглашением сведений, составляющих коммерческую тайну. Среди уголовно наказуемых деяний в сфере экономической 2 деятельности Уголовный Кодекс Российской Федерации от 1995 года предусматривает два самостоятельных состава преступлений, связанных с [137] [138] незаконным получением и незаконным разглашением сведении, составляющих коммерческую тайну. Статья 183 Уголовного Кодекса РФ устанавливает ответственность за незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну. Непосредственный объект данного состава преступления общественные отношения, обеспечивающие защиту коммерческой и банковской тайны. Предмет - коммерческая и банковская тайна, определение которых содержится в статьях 139 и 857 Гражданского Кодекса Российской Федерации. В отличие от гражданско-правовой уголовная ответственность за незаконное получение или разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну, наступает только при наличии признаков, предусмотренных статьей 183 УК РФ. Объективная сторона преступления, предусмотренного частью статьи 183 УК, состоит в собирании сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну. Обязательным признаком является способ, при помощи которого эти сведения собираются. Это похищение документов, подкуп лица, законно владеющего такой тайной, или угроза нарушения законных прав или интересов такого лица, либо иной незаконный способ. Состав этого преступления формальный, то есть преступление считается оконченным с момента похищения документов или получения информации, составляющей коммерческую или банковскую тайну иным, указанным в части 1 статьи 183 Уголовного Кодекса путем. Субъективная сторона данного преступления только прямой умысел. Лицо сознает, что похищает документы, содержащие сведения о коммерческой или банковской тайне, и желает их похитить. Либо, лицо сознает, что незаконным путем, используя подкуп или угрозы, собирает сведения, составляющие коммерческую или банковскую тайну, и желает совершить эти действия. Уголовно наказуемыми указанные действия становятся только в том случае, если совершаются со специальной целью - разглашение этих сведений либо их незаконное использование. Субъект общий - лицо, достигшее 16 лет. Если должностное лицо органа государственной власти или местного самоуправления, в силу служебного положения имеющее доступ к таким сведениям, незаконно разглашает или использует их, руководствуясь корыстными мотивами или иной личной заинтересованностью, и причиняет этим крупный ущерб гражданам или организациям, то такие действия следует квалифицировать по совокупности со статьями 183 и 285 УК РФ, а совершение указанных действий лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, - по совокупности со статьями 183 и 201 УК РФ при наличии всех остальных признаков состава злоупотребления полномочиями. Положения статьи 201 УК РФ, которые предусматривают уголовную ответственность за злоупотребление полномочиями лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации (уголовная ответственность за злоупотребление полномочиями должностных лиц государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, а также Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации предусмотрено в статье 285 УК), являются новеллой в российском уголовном праве. Учитывая то важное обстоятельство, что в коммерческих организациях, чаще всего, имеют беспрепятственный доступ к сведениям, составляющим коммерческую тайну лица, выполняющие управленческие функции, следует отметить некоторые особенности, установленные в данной норме. Принципиальной особенностью привлечения к уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями в соответствии со статьей 201 УК является отказ от принципа публичности уголовного преследования в отношении лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием. Это имеет место в случае, если деяние, предусмотренное настоящей статьей или иными статьями причинило вред исключительно этой коммерческой организации и не нанесло вреда интересам других организаций, интересам граждан, общества или государства. Отказ от принципа публичности уголовного преследования выражается в том, что в указанном случае уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия. Вред, причиненный злоупотреблением полномочиями, считается существенным, если совершение этого преступления ухудшило экономическое положение потерпевших (граждан, юридических лиц), затруднило реализацию их законных прав, создало препятствия для осуществления государственными органами или общественными организациями социальных, экономических или иных функций. Тяжкими могут быть признаны такие последствия злоупотребления полномочиями, которые привели к экономическому разорению потерпевших или к такому воспрепятствованию осуществления государственными органами или общественными организациями существенных социальных экономических или иных функций, которое создало угрозу финансовой стабильности, общественной или государственной безопасности. Субъектом данного преступления являются лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации. Преступление совершается умышленно с целью извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, либо нанесения вреда другим лицам. Часть 2 статьи 183 Уголовного Кодекса Российской Федерации определяет ответственность за разглашение или использование указанных сведений. Эти действия являются незаконными, если совершаются без согласия законного владельца сведений. В этой части состав преступления материальный. В объективную сторону наряду с указанными действиями входят последствия - причинение крупного ущерба и причинная связь. Субъективная сторона - прямой умысел и специальная цель. Лицо сознает, что незаконно, без согласия владельца, разглашает или использует сведения, составляющие коммерческую или банковскую тайну, предвидит возможность или неизбежность причинения крупного ущерба желает его причинить, руководствуясь корыстными мотивами или иной личной заинтересованностью. Не до конца решенным остается и вопрос о том, как осуществляется передача информации, составляющей коммерческую тайну: какова природа гражданско-правового договора о такой передаче, можно ли вести речь о передаче исключительных или неисключительных прав на коммерческую тайну. Очевидно, что форма такого договора может меняться, в зависимости от его условий и целей, однако некий базовый вариант необходимо бы определить. Большинство исследователей считает, что информация, составляющая коммерческую тайну, должна передаваться по договору коммерческой концессии (статья 1027 ГК РФ). По данному договору правообладатель обязуется предоставить пользователю за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности комплекс исключительных прав, принадлежащих правообладателю, в том числе право на охраняемую коммерческую информацию, а также на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав. Рассматриваемый институт логичнее всего отнести к категории «охраняемая коммерческая информация». Кроме того, не решен вопрос о действии статьи 151 Основ гражданского законодательства Союза CCP и республик 1991 года (далее — Основы)[139], регулирующей правоотношения, возникающие по поводу ноу-хау. Несмотря на то, что регулирование ноу-хау в законодательных актах практически полностью совпадает, одно отличие все-таки имеется: Основы предусматривают ограничение срока охраны. Он истекает с момента фактического прекращения действия одного из трех условий, из которых складывается определение секретов производства: наличия реальной или потенциальной коммерческой ценности в силу неизвестности третьим лицам; отсутствия свободного доступа; либо принятия обладателем информации мер по ее охране. Закон о коммерческой тайне, с одной стороны, не отменяет действие статьи 151 Основ, но с другой стороны, не устанавливает сроков охраны коммерческой тайны. При этом стоит отметить, что ни в законодательстве, ни в теории права нет устоявшегося представления о том, какой юридической силой обладает такой акт, как Основы законодательства. Если обратиться к тексту Основ, то можно обнаружить, что некоторые их положения не действуют, но только потому, что специальные нормы об отмене тех или иных статей содержаться в федеральных законах. Иными словами, в отношении этого акта не действует принцип фактической утраты юридической силы, происходящей в результате принятия нового акта, имеющего аналогичный предмет регулирования. Таким образом, можно говорить о несогласованности законодательства, а, следовательно, о возможных правовых коллизиях.