§ 2. Вина индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты

Как отмечает И.С. Шабунина, «нельзя полностью отрицать взаимосвязь уголовного и гражданского права в понимании вины. Если же допустить, что под виной в гражданском и уголовном праве понимаются совершенно различные категории, то придется признать, что при рассмотрении требования к возмещению вреда, причиненного преступлением, суду надлежит руководствоваться различным пониманием вины при определении уголовного наказания и ответственности за причинение вреда»^{[216] [217].}

Вместе с тем некоторыми учеными, обращавшимися к проблеме вины в гражданском праве, вина рассматривается как непринятие правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота .

Данное определение сформулировано на основе критериев невиновности, содержащихся в абзаце втором пункта 1 статьи 401 ГК РФ. При этом, как справедливо отмечает Е.В. Бутенко, оно не раскрывает, что такое вина, её сущностные характеристики, природу^{[218] [219]. Схожей позиции придерживается и А.А. Чукреев, указывая, что данные критерии не имеют универсального для отрасли значения и закреплены для охраны обязательственных отношений. «Объективное выражение» вины, на чем сделан акцент в предложенном определении, не исключает субъективного характера вины; соотношение здесь между объективным и субъективным следует оценить как соотношение между формой и содержанием соответственно .}

Таким образом, необходимо учитывать, что понятие вины для физических лиц едино во всех отраслях российского права и представляет собой психическое отношение лица к содеянному. Вкладывать в его содержание непринятие правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения возможно, на наш взгляд, только отношению к коллективным субъектам, поскольку по отношению к физическим лицам указанная трактовка выступает как критерий виновности.

Также учеными отмечается, что сущность вины не может быть сведена лишь к психическому отношению лица к его поведению, она всегда включает кроме психического отношения еще и социально-правовую оценку отношения виновного к охраняемым законом ценностям (социальная сущность вины)^[220]. Последнюю, в свою очередь, определяют как «отрицательное (что характерно для умысла) либо пренебрежительное или недостаточно внимательное (что характерно для неосторожности) психическое отношение к ос-

новным социальным ценностям, проявившееся в конкретном преступном де-

225

янии» .

В рамках избирательно-правовой сферы лицо, совершая избирательноправовой деликт, пренебрегает теми ценностями, которые заложены в Конституции РФ, в федеральных законах о выборах, связанных с реализацией и защитой избирательных прав граждан, организацией и проведением выборов как одной из непосредственных форм народовластия.

В связи с этим установление соответствующего психического отношения лица к совершенному деликту показывает нам, насколько лицо отрицательно или пренебрежительно относится к охраняемым избирательным законодательством ценностям. Это, в свою очередь, должно отражаться в соответствующем наказании лица (мере ответственности), которое должно быть адекватным содеянному.

Таким образом, сущность вины индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты проявляется в том, что вина выступает индикатором характера отношений, возникающих между лицом (субъектом ответственности) и государством (охраняющим соответствующие ценности) в конкретном избирательно-правовом деликте, и показывает, насколько отрицательно (что характерно для умысла) либо пренебрежительное (что характерно для неосторожности) лицо относится к основным ценностям, связанным с реализацией и защитой избирательных прав граждан, организацией и проведением выборов.

Содержание - это определенным образом упорядоченная совокупность элементов, свойств и процессов, образующих предмет или явление^{[221] [222]}.

Наиболее распространенной является позиция, согласно которой составными элементами содержания вины как психического отношения явля

ются сознание и воля . «Разные комбинации сознательного и волевого элементов образуют различные модификации вины. Поэтому интеллект и воля суть элементы, совокупность которых образует содержание вины. Предметное содержание этих элементов в конкретном преступлении определяется конструкцией состава данного преступления» .

Как указывает А.В. Гребенюк, «являясь юридическим понятием, вина обладает вполне конкретным психологическим содержанием, границы которого применительно к отдельным формам вины определены в законе. Составными элементами, образующими содержание вины, являются сознание и воля, и никакие иные компоненты законодателем сюда не включаются^{[223] [224] [225] [226]}.

На основании данных составляющих выделяют интеллектуальный и волевой элементы вины.

Интеллектуальный элемент вины определяется способом законодательного описания правонарушения. В него входит осознание характера объекта и характера совершаемого действия или бездействия, а в материальных составах, кроме того, и предвидение (либо возможность предвидения) общественно опасных последствий. Волевое содержание вины представляет собой практически тот же самый круг фактических обстоятельств, который составляет предмет интеллектуального отношения, определяющих юридическую сущность деяния, т. е. признаки, образующие в своей совокупности состав

230

правонарушения .

Между тем ряд ученых пытается несколько переосмыслить данную точку зрения.

Так, М.И. Еникеев в своей статье высказался за исключение интеллектуального момента из содержания вины. «Для выявления и оценки субъективных детерминант преступного поведения необходимо расширить существующую юридическую конструкцию понятия вины, включив в нее и те случаи, когда преступник не осознает общественно опасного характера своего поведения. Вина человека, совершившего преступление, должна быть понята правосудием не как некое «психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его преступным последствиям», а как личностное содержание, личностная детерминированность совершенного преступного деяния. ...Из конструкции понятия вины следует исключить элементы интеллектуализма («вина означает осознание (понимание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов») и включить в нее элемент личностной детерминированности преступного поведения - вина означает причастность личности к противоправному поведе-

231

нию и его последствиям» .

На наш взгляд, введение термина причастности в содержание вины является недопустимым, поскольку он основан на объективном отношении лица к соответствующему противоправному деянию, а если это лицо случайно оказалось на месте правонарушения?

Как справедливо отмечают Г.М. Миньковский и Б.Я. Петелин, указанный подход безгранично расширяет пределы ответственности, а замена такого компонента вины, как осознание общественно опасного характера поведенческого акта, на «личностное содержание, детерминированность» позволяет при желании предъявить обвинение лицам, действовавшим в состоянии

232

крайней необходимости, необходимой обороны и т. п.

В рамках гражданского права отдельные ученые отмечают, что определять вину в нарушении договорного обязательства через психическое отношение (в форме умысла или неосторожности) лица к своему противоправному поведению и его результату сомнительно, поскольку психические явления ^{[227] [228] включают в себя сознательную и бессознательную сферы человеческого бытия. Следовательно, как сознательное, так и бессознательное, согласно традиционному определению, должны включаться в понятие вины в полном объеме и устанавливаться в суде. Но так, считают они, не поступают даже сами сторонники «психологического» определения вины, которые при характеристике форм вины выделяют с помощью ученых уголовного права лишь два компонента: осознание и желание . Констатации того, что вина - это психическое отношение лица, явно недостаточно. Поэтому Е.В. Бутенко предлагает выделить и включить в дефиницию только те аспекты психических процессов и состояний, которые имеют юридическое значение (т. е. носят существенный характер при формировании поведенческого акта, которым нарушается договор). Таким необходимым элементом вины, по его мнению, служит воля участника договора, которая обусловила нарушение им договорного обязательства . При этом «воля, являясь одной из сторон психической деятельности субъекта, всегда осознанна (неосознаваемая воля - это уже не воля). А психика, сознание и воля соотносятся как класс - род - вид. Поэтому в обособлении в понятии вины «интеллектуального момента», как это традиционно делают в цивилистике сторонники «психологизма», надобности нет. Выявление порочной воли само по себе достаточно для заключе-}

235

ния о наличии вины» .

В ходе своего исследования он предлагает определять вину как выраженную во вне умышленно или неосторожно такую волю должника, которая отлична от его воли, закрепленной в договоре, и которая обусловила непринятие им всех возможных при необходимой заботливости и осмотрительности мер, чем повлекла нарушение договорного обязательства^{[229] [230] [231] [232]}.

Возможно, в рамках договорной сферы гражданского права, где в основном преобладают восстановительные (компенсационные) меры ответ- ственности, допустима такая трактовка содержания вины, однако как быть, если соответствующее противоправное деяние совершило невменяемое лицо или малолетний, которые в силу возраста или психического состояния не способны осознавать характер совершаемых действий.

Лишение содержания вины интеллектуального элемента в сфере публичного права, где, обычно, меры ответственности носят карательный (штрафной) характер, является недопустимым.

Если лицо не осознавало характер совершаемых им действий, но все же его совершило, - это обстоятельство ставит однозначный вопрос, следует ли это лицо привлекать к ответственности.

Для определения содержания вины индивидуальных субъектов в избирательно-правовой сфере интеллектуальный элемент также является немаловажным.

При характеристике мер конституционно-правовой ответственности участников выборов, которую мы дали в первом параграфе главы 1, в качестве одного из важнейших признаков нами была названа направленность на достижение таких целей, как обеспечение охраны правопорядка в избирательной системе, а также изменение отношения нарушителя - участника избирательных отношений, совершившего избирательно-правовой деликт, к необходимости соблюдения правовых норм и совершенному правонарушению.

Если лицо не осознавало характер совершаемого им избирательноправового деликта в силу возраста, психического расстройства здоровья или иных причин, то в этом случае мера конституционно-правовой ответственности, к который мы это лицо подвергнем, не достигнет своей цели изменения отношения правонарушителя к содеянному, поскольку данное лицо не способно адекватно воспринять им совершенное.

Представляется, что в содержание понятия вины индивидуального субъекта конституционно-правовой ответственности за избирательноправовые деликты обязательно следует включать два элемента: интеллекту-

альный (лицо осознавало характер совершаемого деяния) и волевой (желало его совершения).

Также в этой связи, интересной представляется нам позиция Г.Ф. Цельникера, в рамках которой говорится, что не совсем удачно раскрывать понятие вины через словосочетание «психическое отношение», так как не все элементы психики имеют непосредственное отношение к вине. Психическое отношение к противоправному деянию и его отрицательным последствиям выражается через два элемента психики: сознание и волю (интеллектуальный и волевой моменты). С учетом сказанного предлагается сформулировать

237

определение понятия вины через указанные термины .

По мнению ученого, правовое значение для квалификации деяния имеет лишь сознательно-волевое отношение индивида к своим противоправным действиям и их последствиям в период совершения правонарушения, а дефиниция вины должна содержать указание на такой обязательный признак, как противоправность деяния. Принимая во внимание высказанные соображения, Г.Ф. Цельникер предлагает определить понятие вины как сознательноволевое отношение субъекта к совершаемому им противоправному деянию и его последствиям в форме умысла и неосторожности .

Действительно, если проанализируем изложенные выше позиции относительно содержания понятия вины, то юристами выделяется только два элемента: сознание и воля. Вместе с тем, в понятие «психическое отношение» могут также входить и бессознательные проявления, накопленные в течение всей жизни лица, с учетом его воспитания, образования, которые в своей степени детерминируют личность, определяют его поведение в той или иной ситуации. Однако они не имеют юридического значения, находятся за гранью права.

Поэтому думается не будет ошибкой, если мы для характеристики содержания вины индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответ- ^{[233] [234]}

ственности за избирательно-правовые деликты также ограничимся сознательно-волевым отношением лица к содеянному.

Что же касается введения в содержание вины такого обязательного, по мнению Г.Ф. Цельникера, признака как противоправность деяния, то применительно к избирательно-правовой сфере, полагаем также, необходимо его включение.

Осознание противоправности деяния должно входить в содержание вины, поскольку оно отражает субъективное мнение лица о совершенном деянии, запрещенном действующим законодательством о выборах. При этом возможно, что лицо может быть признано невиновным, если оно добросовестно заблуждалось в противоправности деяния. В этой связи на первый план должна выходить активная работа избирательных комиссий по разъяснению динамично развивающегося избирательного законодательства. В качестве примера можно привести изменения положений подпункта 58 статьи 2 Федерального закона об основных гарантиях, когда Федеральным законом от 21 февраля 2014 г. № 19-ФЗ было внесено требование об указании не только неснятых и непогашенных судимостей, но и о имевшихся когда-либо судимостях вообще.

Лицо, понесшее уголовное наказание и добросовестно полагавшее, что со снятием и погашением судимости у него прекратились все правовые последствия с ней, соответственно, не указывает его в заявлении о согласии баллотироваться, а в дальнейшем получает отказ в регистрации или отмену регистрации за ее сокрытие. Безусловно, если избирательная комиссия разъяснила заранее соответствующему кандидату о данном изменении, то вина кандидата здесь имеется.

Таким образом, содержание вины индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты заключается в сознательно-волевом отношении субъекта ответственности к совершенному противоправному деянию, закрепленному в законодательстве о выборах.

Форма. Различие в интенсивности и определенности интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъекта, определяет форму вины - их законодательное сочетание по отношению к юридически значи-

~ 239

мым свойствам правонарушения .

Различают две формы вины: умысел и неосторожность. Существование этих правовых формул, образуемых путем различных сочетаний элементов содержания вины - интеллекта и воли, представляет собой внешнюю форму вины, позволяющую провести различие данного явления от иных (мотив, цель).

Внутренняя форма указывает на соотношение данных психических

элементов, на закономерность строения содержания, систему их организа-

240

ции

Основным критерием разграничения умысла и неосторожности выступает интеллектуальная сторона каждой из форм вины. Умышленная форма характеризуется сознанием общественной опасности деяния и предвидения общественно опасных последствий, в рамках которой в зависимости от волевого момента различают прямой (желал наступления указанных последствий) и косвенный умысел (сознательно допускал). Неосторожная форма вины характеризуется отсутствием сознания реальной опасности деяния и непредвидением наступления общественно опасных последствий в данном конкретном случае. В зависимости от волевой стороны, различают преступное легкомыслие (когда виновный старается избежать общественно опасных последствий) и преступную небрежность (когда виновный совсем их не пред-

видит)^{[235] [236] [237].}

В административном праве законодательно закреплены две формы вины физических лиц - умысел и неосторожность (статья 2.2 КоАП РФ), но при

этом законодатель не дифференцирует каждую форму в зависимости от волевого момента, в отличие от более детальной градации в уголовном праве.

В рамках гражданского права, как и в предыдущих отраслях, также имеет место две формы. Умысел выражается в предвидении вредного результата противоправного поведения и желании либо сознательном допущении его наступления, в то время как неосторожность характеризуется нарушением должной внимательности, заботливости, предусмотрительности, определяемой характером соответствующего вида деятельности и особенностями осуществляющего ее субъекта (в свою очередь, различают простую и грубую неосторожность, разграничение между которыми проводится с учетом как объективных, так и субъективных факторов, характеризующих поведение должника (правонарушителя). При грубой неосторожности нарушаются обычные (очевидные для всех) элементарные требования, предъявляемые к лицу, осуществляющему определенную деятельность, а при простой неосторожности лицо хотя и соблюдает элементарные требования предусмотрительности, но от него требуют проявления большей внимательности и осмот- рительности)^[238].

В конституционном праве учеными отмечается, что различие форм вины редко имеет юридическое значение, но вместе с тем, применительно к индивидуальным субъектам конституционно-правовой ответственности (гражданам, иностранным гражданам, лицам без гражданства, должностным лицам) вина может рассматриваться как психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям в форме умысла или неосторожности. Умышленное деяние означает, что лицо, совершившее его, осознавало не соответствующий должному поведению характер своего деяния, предвидело его вредные или опасные последствия и желало или сознательно допускало их наступление. Неосторожный конституционный деликт имеет место в случае, если лицо, совершившее его, предвидело возможность наступления вредных или опасных последствий своего деяния, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их

243

предвидеть .

Как указывает М.П. Авдеенкова, умысел, а тем более неосторожность (в ее формах - легкомыслие и небрежность) полностью соответствуют природе конституционно-правовой ответственности, и «она не нуждается во введении каких-либо иных критериев, не имеющих к тому же четкого правового

244

определения» .

Фактически следует констатировать, что для большинства конституционных деликтов форма вины не является строго определенной, т. е., как правило, не указывается, и они могут быть совершены как умышленно, так и по

245

неосторожности .

При характеристике вины индивидуальных субъектов в избирательном праве ученые также склоняются к выделению двух основных форм (умысел и неосторожность), поскольку иное не установлено законом^{[239] [240] [241] [242]}.

Установление формы вины является важным средством индивидуализации ответственности, но только в том случае оно имеет юридическое значение, когда это предусмотрено действующим законодательством.

Избирательное законодательство еще значительно далеко от закрепления соответствующих юридических конструкций в отличие, например, от уголовного, административного права.

В рамках теоретических разработок, можно согласиться с учеными, которые при исследовании проблемы вины в конституционно-правовой сфере

выделяли две ее формы (умысел и неосторожность), поскольку это вытекает из содержания понятия вины, включающего два элемента: сознание и волю.

Как нами уже указывалось в первом параграфе главы 1, термин «общественная опасность» несколько неприемлем для сферы конституционных правоотношений, так как данная категория применима для преступления как самого серьезного посягательства на охраняемые правом общественные отношения. Поэтому в рамках настоящего исследования наиболее правильно говорить об общественной вредности конституционных деликтов.

Еще одной важной особенностью избирательно-правовых деликтов является их формальный характер. Исходя из данной конструкции на первый план выходит сознательно-волевое отношение лица непосредственно к деянию.

С учетом сказанного выше, следует отметить, что избирательноправовой деликт признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, осознавало противоправный характер своих действий (бездействия) и желало их совершения. В этом случае волевой признак умысла переносится на само действие (бездействие).

Избирательно-правовой деликт признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, не осознавало противоправный характер своих действий (бездействия), хотя должно было и могло это осознавать. При этом самонадеянность исключается.

Объем. Наряду с содержанием и формой вины следует различать и ее объем. Как отмечает А.И. Рарог, «законодательное определение умысла и неосторожности содержит характеристику психического отношения только к деянию (действию или бездействию) и его последствиям. Казалось бы, виной не охватываются такие признаки, как место, время, способ, обстановка совершения преступления и т. п. Однако такой вывод был бы ошибочным, поскольку он основан на чрезмерно узком понимании термина «деяние» только как родового понятия действия или бездействия. Между тем, деяние - это не просто активное либо пассивное поведение человека, а поступок, совершаемый определенным способом в определенных условиях места, времени и т. п. Причем нередко именно какой-нибудь из указанных признаков придает деянию общественно опасный характер»^{[243] [244].}

Далее в своих рассуждениях ученый говорит о том, что «совокупность психических отношений виновного ко всем объективным признакам, инкриминируемым субъекту, составляет объем вины. Он устанавливает границы круга фактических обстоятельств, характеризующих юридическую сущность совершаемого деяния, виновное отношение к которым обосновывает возможность их вменения субъекту данного преступления. Иными словами, объем вины устанавливает конкретные пределы ее содержания» .

Как указывает С.В. Скляров, детализируя данную позицию, объем вины представляет собой количество доказанных при производстве по делу обстоятельств, как объективных, так и субъективных, имеющих значение для квалификации содеянного и назначения наказания в качестве смягчающих или отягчающих его обстоятельств^[245].

Применительно к избирательному праву объем вины определяется в каждом конкретном случае, в зависимости от законодательной конструкции соответствующего избирательно-правового деликта.

В частности, способ совершения учитывается законодателем в таких деликтах, как подкуп избирателей (пункт 2 статьи 56 Федерального закона об основных гарантиях), использование преимуществ должностного или служебного положения (пункт 5 статьи 40 Федерального закона об основных гарантиях); время - при несоздании избирательного фонда (подпункт «ж» пункта 24 статьи 38 Федерального закона об основных гарантиях).

Данные обстоятельства позволяют квалифицировать соответствующее деяние как избирательно-правовой деликт и, безусловно, составляют объем вины индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности.

Степень вины - это количественная характеристика социальной сущности вины, которая определяется единством формы и содержания вины с учетом всех особенностей психического отношения лица к объективным обстоятельствам преступления и его субъективных, психологических причин . Степень вины определяется степенью отрицательного отношения лица к интересам личности, общества и государства, проявленного в совершенном правонарушении. В квалифицированном правонарушении степень вины выше, что и обусловливает повышенную меру порицания лица, меру его ответственности, выраженную в повышенной санкции статьи^{[246] [247] [248].}

С.В. Скляров справедливо обращает внимание на то, что объем вины и степень вины - категории сопоставимые, однако если объем вины представляет собой количество доказанных при производстве по уголовному делу объективных и субъективных обстоятельств, имеющих юридическое значение, то степень вины как количественная характеристика социальной сущности вины - оценочная категория и в отличие от объема вины лежит в области материального права. «Степень позволяет индивидуализировать уголовную ответственность конкретного лица в совершении конкретного преступления. Это выражается в том, что лицам, совершившим однотипные преступления при одинаковых обстоятельствах, назначается различная мера наказания» .

При этом в рамках действующего избирательного законодательства следует констатировать, что степень вины лица при совершении избирательно-правового деликта не позволяет индивидуализировать его конституционно-правовую ответственность, поскольку одной из ее особенностей выступает абсолютно-определенный характер налагаемых мер, т. е. они имеют зако-

нодательно точное фиксированное выражение и не могут быть изменены

253

применяющим их органом .

Таким образом, степень вины индивидуальных субъектов, как и формы вины с учетом действующего избирательного законодательства не имеют юридического значения для квалификации деяния как избирательноправового деликта. На сегодняшний день законодателю не важно, как соответствующее лицо совершило противоправное деяние, с умыслом или по неосторожности, поскольку в любом случае (при установлении также других признаков состава) к нему будет применена одна мера конституционноправовой ответственности.

Анализ судебной практики по избирательным спорам показывает, что вина лица в совершении избирательно-правового деликта, как правило, считается установленной, если имеется причастность лица к соответствующему неправомерному деянию , при этом форма вины (умысел и неосторожность), за редкими исключениями, не исследуется^{[249] [250] [251].}

Так, из 78 дел, где Верховный Суд РФ обращался к исследованию вины индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты, в 23 % случаев (18 дел) вина кандидата (зарегистрированного кандидата) была установлена исходя из причастности данного лица к соответствующему противоправному деянию, т.е. его объективного отношения к содеянному.

Данный подход представляется нам недопустимым, поскольку причастность является только одним из элементов виновности лица в совершении избирательно-правового деликта, в то время как вторым ее элементом является наличие вины.

Доказывание вины исключает привлечение к ответственности лиц, которые причастны к действиям или их последствиям, внешне похожими на правонарушения, но таковыми не являющимися^[252].

Без установления вины лица нельзя достигнуть тех целей, которые преследуют меры конституционно-правовой ответственности участников выборов. Не зная сознательно-волевого отношения лица к совершенному посягательству, недопустимо налагать на него меры ответственности, направленные на изменение отношения нарушителя к необходимости соблюдения правовых норм и совершенному правонарушению, поскольку мы не установили, как это лицо относится к содеянному.

В связи с этим факт констатации виновности только как причастности (объективного отношения) лица к избирательно-правовому деликту не позволяет в полной мере реализовывать принцип вины в избирательно-правовой сфере.

С целью выработки единого субъективного подхода к установлению вины кандидатов (зарегистрированных кандидатов) при применении к ним отказа в регистрации и отмены регистрации в качестве мер конституционноправовой ответственности, представляется важным на законодательном уровне закрепить формы вины данных субъектов, при установлении которых лицо будет признаваться виновным в совершении избирательно-правового деликта, а также учитывать их при привлечении лица к конституционноправовой ответственности. В частности, предлагается только при установлении умышленной формы вины отказывать кандидату в регистрации или отменять его регистрацию по таким основаниям, как несоблюдение кандидатом требований, установленных пунктом 3³ статьи 33 Федерального закона об основных гарантиях, сокрытие кандидатом сведений о судимости, несоздание кандидатом избирательного фонда. Представляется, что какая-либо иная форма вины, кроме умысла при совершении указанных избирательноправовых деликтов, исключена, ведь кандидат не может не знать о данных требованиях избирательного законодательства, поскольку комиссия выдает ему разрешение на открытие избирательного счета (если кандидат сам не уведомляет о том, что избирательный фонд создавать не будет), кандидат представляет письменное уведомление о соблюдении им требований, установленных пунктом 3³ статьи 33 Федерального закона об основных гарантиях. При этом методическими рекомендациями по вопросам, связанным с выдвижением и регистрацией кандидатов, списков кандидатов, утвержденными постановлением ЦИК России от 11 июня 2014 года № 235/1486-6, детально разъяснен порядок заполнения заявления о согласии баллотироваться, а также иных избирательных документов. Важным обстоятельством для доказывания вины кандидата и соблюдения принципа равенства кандидатов является неукоснительное исполнение избирательными комиссиями при проведении выборов всех уровней обязанности доводить до сведения граждан, политических партий информацию о необходимости соблюдения требований избирательного законодательства, а также обязанности незамедлительно уведомлять обо всех недостатках, выявленных в процессе приема документов, до выдачи соответствующего подтверждения.

В большинстве случаев субъектами конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты являются именно кандидаты (зарегистрированные кандидаты), к которым могут быть применены такие меры ответственности, как отказ в регистрации (исключение из заверенного списка кандидатов), отмена регистрации кандидата .

Однако помимо них к индивидуальным субъектам данного вида ответственности также относятся международные (иностранные) наблюдатели, члены избирательных комиссий с правом решающего голоса. При этом, руководствуясь принципом виновной ответственности, следует устанавливать ^[253]

вину указанных лиц при применении к ним соответствующих мер конституционно-правовой ответственности.

К члену избирательной комиссии с правом решающего голоса может быть применена такая мера ответственности, как досрочное прекращение полномочий в связи с признанием его систематически не выполняющим обязанности вступившим в законную силу решением суда (подпункт «д» пункта 8 статьи 29 Федерального закона об основных гарантиях).

Как отмечают исследователи, термин «систематически» при формулировке составов конституционно-правовых деликтов свидетельствует о нали-

258

чии умысла в деянии .

Следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что при рассмотрении в судебном заседании дела о признании члена избирательной комиссии с правом решающего голоса систематически не выполняющим обязанности необходимо установить вину указанного лица в форме умысла.

В случае нарушения международным (иностранным) наблюдателем федеральных законов, общепризнанных принципов и норм международного права ЦИК России вправе отозвать аккредитацию данных субъектов (пункт 11 статьи 24 Федерального закона о выборах Президента; часть 11 статьи 31 Федерального закона о выборах депутатов).

Отзыв аккредитации международного (иностранного) наблюдателя в данном случае также выступает мерой конституционно-правовой ответственности. При этом теоретически можно предположить, что указанными лицами возможно совершение указанного противоправного деяния с умышленной формой вины.

Итак, на основании проведенного выше исследования проблемы вины индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты, может быть сделан вывод, что сущность ^[254] вины в избирательно-правовой сфере заключается в том, что установление соответствующего психического отношения лица к совершенному деликту показывает нам, насколько это лицо отрицательно или пренебрежительно относится к закрепленным в действующем избирательном законодательстве положениям, направленным на реализацию принципа равенства избирательных прав участников выборов и нормальную организацию избирательного процесса.

Содержание вины индивидуальных субъектов конституционноправовой ответственности за избирательно-правовые деликты заключается в сознательно-волевом отношении субъекта ответственности к содеянному, поскольку только сознание и воля как элементы психики человека имеют непосредственное отношение к праву.

При этом в содержании вины индивидуального субъекта конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты обязательно необходимо включать два элемента: интеллектуальный (лицо осознавало характер совершаемого деяния) и волевой (желало его совершения).

Вина данных субъектов может выражаться как в форме умысла, так и в форме неосторожности, которые позволяют говорить о вине лица в совершении избирательно-правового деликта, но они не выступают средством индивидуализации конституционно-правовой ответственности, по причине абсолютно-определенного характера ее мер.

С учетом того, что избирательно-правовые деликты носят формальный характер, следует уточнить понятия умысла и неосторожности для данных противоправных деяний в избирательно-правовой сфере.

Избирательно-правовой деликт признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, осознавало противоправный характер своих действий (бездействия) и желало их совершения.

Избирательно-правовой деликт признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, не осознавало противоправный ха-

рактер своих действий (бездействия), хотя должно было и могло это осознавать.

С целью учета формы вины кандидата (зарегистрированного кандидата) предлагается только при установлении умышленной формы вины отказывать кандидату в регистрации или отменять его регистрацию по таким основаниям, как несоблюдение кандидатом требований, установленных пунктом 3³ статьи 33 Федерального закона об основных гарантиях, сокрытие кандидатом сведений о судимости, несоздание кандидатом избирательного фонда. В связи с этим необходимо статью 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав дополнить пунктами 24², 26² следующего содержания:

«24 . Кандидат признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктами «а », «е», «ж» пункта 24 настоящей статьи, если будет установлено, что кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения. Кандидат признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктами «г», «з», «и», «к», «л» и «о» пункта 24 настоящей статьи, если будет установлено, что кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения, или если кандидат не осознавал противоправный характер своих действий (бездействия), хотя должен был и мог это осознавать.

26². Кандидат из заверенного списка кандидатов признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктами «б», «в¹» пункта 26 настоящей статьи, если будет установлено, что кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения. Кандидат из заверенного списка кандидатов признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктами «в», «г» пункта 26 настоящей статьи, если будет установлено, что кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения, или если кандидат не осознавал противоправный характер своих действий (бездействия), хотя должен был и мог это осознавать.».

Статью 76 Федерального закона об основных гарантиях дополнить пунктами 7 , 9 следующего содержания:

«7². Зарегистрированный кандидат признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктом «е» пункта 24 статьи 38 настоящего Федерального закона в качестве вновь открывшегося обстоятельства, подпунктами «з», «и» пункта 7 настоящей статьи, если будет установлено, что зарегистрированный кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения. Зарегистрированный кандидат признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктами «з», «и», «к», «л» и «о» пункта 24 статьи 38 настоящего Федерального закона в качестве вновь открывшийся обстоятельств, подпунктами «б»-«ж» пункта 7 настоящей статьи, если будет установлено, что зарегистрированный кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения, или если зарегистрированный кандидат не осознавал противоправный характер своих действий (бездействия), хотя должен был и мог это осознавать.

9 . Кандидат, включенный в зарегистрированный список кандидатов, признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктом «б» пункта 26 статьи 38 настоящего Федерального закона в качестве вновь открывшегося обстоятельства, подпунктом «з» пункта 7 настоящей статьи, если будет установлено, что кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения. Кандидат, включенный в зарегистрированный список кандидатов, признается виновным в совершении деяний, предусмотренных подпунктами «в», «г» пункта 26 статьи 38 настоящего Федерального закона в качестве вновь открывшихся обстоятельств, подпунктами «в», «д», «и» пункта 7 настоящей статьи, если будет установлено, что кандидат осознавал противоправный характер своих действий (бездействия) и желал их совершения, или если кандидат не осознавал противоправный характер своих действий (бездействия), хотя должен был и мог

это осознавать.».

Аналогичные изменения предлагается также внести в статьи 39, 84 Федерального закона о выборах Президента РФ, статьи 50, 51, 99 Федерального закона о выборах депутатов Государственной Думы ФС РФ № 20-ФЗ (Приложение).