§ 3. Принцип вины как принцип конституционно-правовой ответственности участников выборов

Любой вид юридической ответственности структурируется на основополагающих, исходных положениях (правовых принципах), представляющих собой духовно-нравственные положения, выражающие сущность, природу и назначение института ответственности, согласно которым должна формироваться и совер-

шенствоваться вся система законодательства о юридической ответственности и правоприменительная практика^[111].

В юридической литературе отмечается, что наряду с объективными (наличие правового регулирования общественных отношений, общественная природа человека как социального существа) выделяется и субъективная составляющая правовой ответственности, обусловливающая ее возникновение, - свобода воли человека.

«Возможность выбора различных вариантов поведения - предпосылка ответственности. Свободный в психологическом смысле выбор поведения - это уже условие ответственности, ибо является по существу волевым элементом вины. Закон ставит ответственность личности в зависимости от ее свободной воли. Ответственность может нести лишь человек со свободной волей, который в каждый данный момент должен знать, что он делает»^[112]. Поэтому нельзя винить лицо, лишенное свободы воли. Нельзя невиновного считать ответственным. Без свободы воли индивида нет вины, а без вины нет ответственности за противоправное дея- ние^{[113] [114]}.

Отсюда следует, что принцип вины занимает особое место в системе принципов юридической ответственности, поскольку он является правовым выражением субъективной предпосылки ответственности.

Принцип вины является частью общего принципа субъективного вменения («концентрированным его выражением»). При этом последний выступает как правовой принцип (устойчивые правила решения тех или иных отраслевых вопросов и проблем, не получившие законодательной регламентации), а принцип

118

вины - принципом права, имеющим законодательное закрепление .

При этом, принцип субъективного вменения шире по объему и вбирает в себя (помимо вины) ряд других вопросов юридической ответственности: вменяемость, назначение наказания, субъект ответственности и правоприменительной деятельности и др.^{[115] [116]}

В рамках настоящего исследования мы обращаемся к принципу виновной ответственности как непосредственно акцентирующему внимание на проблеме вины в избирательно-правовой сфере.

Содержание указанного принципа сводится к следующему: лицо подлежит юридической ответственности за то правонарушение и наступившие в результате него последствия, в отношении которых установлена его вина . Все, что совершено при отсутствии у лица выбора, т. е. при отсутствии свободы воли или в условиях, когда субъект не предвидел, не мог и не должен был предвидеть результатов своих поступков, не желал их наступления или не мог руководить своими действиями, основанием юридической ответственности не является^{[117] [118] [119]}.

Как отмечают исследователи, в этом определении просматриваются два аспекта данного принципа - материально-правовой и процессуальный. В рамках

процессуального аспекта данный принцип выступает как принцип презумпции

122

невиновности .

Материально-правовой аспект. Если мы говорим о юридической ответственности, исходя из негативного подхода к ее пониманию, в особенности, если ее санкции носят карательный (штрафной) характер, то их применение к лицу

123

возможно только при установлении его вины .

Концепция юридической ответственности без вины получила наибольшее

124

признание в рамках гражданского права . Между тем учеными прямо подчеркивается компенсационный (восстановительный) характер гражданско-правовой ответственности. В этой связи заслуживает внимания высказывание О.С. Иоффе, который, допуская исключения из принципа «нет вины, нет ответственности», при это делал оговорку, что ответственность без вины за противоправное деяние может быть введена при условии, что она «а) не противоречит принципу справедливости, так как выражается в компенсационных, а не в карательных санкциях - (курсив мой.

Следовательно, если ответственность выражается в карательных (штрафных) санкциях, исключения из принципа вины не допустимы.

Таким образом, учитывая карательный (штрафной) характер мер конституционно-правовой ответственности участников выборов, полагаем, что ситуации, при которых они могут быть применены к лицу без установления его вины, недопустимы.

Данное положение подтверждается и правовыми позициями Конституционного Суда РФ.

В своем постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации Конституционный Суд РФ сформулировал принципиальную позицию по вопросу о необходимости учета виновного начала при привлечении к юридической ответственности: наличие вины - общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т. е. закреплено непосредственно^{[122] [123].}

В последующем данная правовая позиция получила развитие при рассмотрении других дел.

В частности, в постановлении от 27 апреля 2001 г. № 7-П при рассмотрении дела о нарушении таможенных правил данный судебный орган конституционного контроля указал, что исходя из статьи 54 (часть 2) Конституции РФ, юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, признаются правонарушениями . Наличие состава правонарушения является, таким образом, необходимым основанием для всех видов юридической ответственности, при этом признаки состава правонарушения, прежде всего в публично-правовой сфере, как и содержание конкретных составов правонарушений должны согласовываться с конституционными принципами демократического правового государства, включая требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как субъектами юридической ответственности.

При этом Конституционный Суд РФ сослался на правовую позицию, выраженную в постановлении от 25 января 2001 г. № 1 -П, и отметил, что к основаниям ответственности, исходя из общего понятия состава правонарушения, относится и вина, если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное.

С учетом того, что дело, которое подлежало рассмотрению, касалось нарушения таможенных правил, Конституционный Суд РФ применительно к данному виду общественных отношений, отметил, что отсутствие вины при нарушении таможенных правил является одним из обстоятельств, исключающих производство по делу о данном нарушении, поскольку свидетельствует об отсутствии самого состава таможенного правонарушения. При этом суд, обеспечивающий в связи с привлечением к ответственности за нарушение таможенных правил защиту прав и свобод физических и юридических лиц посредством судопроизводства, основанного на состязательности и равноправии сторон (статья 123 Конституции РФ), не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения таможенных правил, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания.

В рассматриваемом постановлении Конституционный Суд РФ также затронул немаловажный вопрос о распределении бремени доказывания вины. В частности, Суд указал, что применительно к сфере уголовной ответственности Конституция РФ закрепляет в статье 49 презумпцию невиновности, т. е. возлагает обязанность по доказыванию вины в совершении противоправного деяния на соответствующие государственные органы. В процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов (в частности, предприятий, учреждений, организаций и лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица), а также требования неотвратимости ответственности и интересы защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 15, часть 2; статья 55, часть 3 Конституции РФ).

Непосредственно к правоотношениям, складывающимся в сфере таможенного права, Конституционный Суд РФ отметил, что решая вопрос о распределении бремени доказывания вины, законодатель вправе - если конкретный состав таможенного правонарушения не требует иного - освободить от него органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность. По смыслу оспариваемых положений Таможенного кодекса РФ, предприятия, учреждения и организации, а также лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, не могут быть лишены возможности доказать, что нарушение таможенных правил вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми для данных субъектов таможенных отношений препятствиями, находящимися вне их контроля, притом, что они действовали с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения таможенных обязанностей, и что с их стороны к этому были приняты все меры.

Несмотря на то, что в постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П Конституционный Суд РФ рассматривал вопрос о проверке конституционности положений Г ражданского кодекса РФ (заявителями выступали 4 физических лица), а в постановлении от 27 апреля 2001 г. № 7-П - вопросы о нарушении таможенных правил (заявителями выступали 6 юридических лиц и одно физическое лицо), вместе с тем сформулированные в них правовые позиции о необходимости учета виновного начала при привлечении лица к юридической ответственности носят универсальный характер и распространяются в равной мере как на индивидуальных, так и на коллективных субъектов .

Итак, правовые позиции Конституционного Суда РФ можно сформулировать следующим образом:

1. Наличие вины - общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т. е. закреплено непосредственно.

2. Юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, признаются правонарушениями.

3. Наличие состава правонарушения является необходимым основанием для всех видов юридической ответственности. ^[124]

4. Отсутствие вины при нарушении соответствующих норм является одним из обстоятельств, исключающих производство по делу о данном нарушении, поскольку свидетельствует об отсутствии самого состава правонарушения.

5. При привлечении лица к мерам юридической ответственности суд не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения соответствующих норм, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания.

6. В процессе правового регулирования видов юридической ответственности (за исключением уголовной ответственности, в отношении которой Конституция РФ закрепляет в статье 49 презумпцию невиновности) законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов (в частности, характер субъектов - индивидуальные или коллективные), а также требования неотвратимости ответственности и интересы защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

7. Решая вопрос о распределении бремени доказывания вины, законодатель вправе (если конкретный состав правонарушения не требует иного) освободить от него органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность. В связи с этим, лица, привлекаемые к юридической ответственности, не могут быть лишены возможности доказать, что нарушение соответствующих норм вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, притом, что они действовали с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения соответствующих обязанностей, и что с их стороны к этому были приняты все меры.

Сформулированные Конституционным Судом РФ правовые позиции играют ключевую роль для решения вопроса о необходимости учета виновного начала при привлечении лица к мерам любого вида юридической ответственности, при условии отсутствия в законодательстве соответствующей правовой регламентации.

Анализируя рассматриваемые постановления, мы видим, что Конституционный Суд РФ пришел к данным выводам, когда столкнулся с недостаточной проработанностью законодателем вопроса применения мер юридической ответственности.

Этот вывод подтверждается и дальнейшим обращением Конституционного Суда РФ к указанным правовым позициям при рассмотрении иных дел: по делу о проверке конституционности положений Федерального закона «Об исполнительном производстве» (абзац четвертый пункта 7 постановления от 30 июля 2001 г. № 13-П ), по жалобе унитарного государственного предприятия на нарушение его конституционных прав и свобод положениями Налогового кодекса РФ (абзац четвертый пункта 2 определения от 4 июля 2002 г. № 202-О ), по жалобе гражданина С.Н. Вепрева на нарушение его конституционных прав положениями Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (абзац второй пункта 3 определения от 9 апреля 2003 г. № 172-О ), а также при рассмотрении запросов Арбитражного суда Орловской области о проверке конституционности пунктов 1 и 6 статьи 101, статьи 106, пунктов 1 и 6 статьи 108 и статьи 109 НК РФ (абзац третий пункта 4 определения от 18 января 2005 г. № 130-О^{[125] [126] [127] [128]).}

В сфере избирательных правоотношений Конституционный Суд РФ обращался к данным правовым позициям при рассмотрении дела о проверке конституционности подпункта «л» пункта 25 статьи 38 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и пункта 10 части 9 статьи 41 Закона Вологодской области «О выборах депутатов Законодательного Собрания Вологодской области» в связи с жалобой общественного объединения «Политическая партия «Союз правых сил» (постановление от 11 марта 2008 г. № 4-П ).

При этом в абзаце четвертом пункта 3.2 постановления от 11 марта 2008 г. № 4-П Конституционный Суд Российской Федерации прямо указал, что данные правовые позиции, как интерпретирующие положения Конституции Российской Федерации, обладают такой же юридической силой и потому обязательны как для законодателя, так и для правоприменителей, в том числе судов.

Как можно заметить, указанный судебный орган конституционного контроля предлагает определенную схему, как следует поступать правоприменителю при привлечении лица к мерам юридической ответственности, если соответствующее законодательство прямо не ставит вопрос об обязательности учета вины этого лица.

В этом отношении избирательное законодательство как раз и является таковым. На сегодняшний день оно допускает фрагментарность правового регулирования в вопросах ответственности, ничего не говоря нам о том, нужно ли учитывать вину кандидата, избирательного объединения, например, при отказе в регистрации или отмены регистрации кандидата (списка кандидатов), применяемых в качестве мер ответственности.

Именно по этой причине, на наш взгляд, Верховный Суд РФ при вынесении окончательных решений по избирательным спорам основывает некоторые свои

134

решения на данных правовых позициях .

При этом необходимо отметить, что Верховный Суд РФ и ранее, до вынесения указанных постановлений Конституционного Суда РФ, при рассмотрении дел, связанных с защитой избирательных прав, придерживался положения о том, что по общему требованию ответственность может наступать только при наличии вины, за исключением случаев, если обратное установлено законом. ^{[129] [130]}

Показательным в этой связи, по мнению многих исследователей, является определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. № КАС 00-97 по жалобе В.В. Жириновского на постановление Центральной избирательной комиссии РФ от 17 февраля 2000 г. № 84/999-3, в котором Суд указал, что согласно общему правилу какая-либо ответственность может возникать при наличии вины лица, не исполнившего обязанность либо исполнившего ее ненадлежащим образом (отступление от этого правила допускается лишь в случаях, специально установленных законом) .

Таким образом, применительно к избирательно-правовой сфере на основе правовых позиций Конституционного Суда РФ можно сделать следующие выводы относительно необходимости учета вины лица при рассмотрении избирательных споров.

1. Необходимость установления вины лица является одним из основных принципов конституционно-правовой ответственности участников выборов, поскольку избирательное законодательство прямо не предусматривает каких-либо исключений из этого правила.

2. Конституционно-правовая ответственность в виде соответствующих мер может наступать только за избирательно-правовые деликты (правонарушения в сфере избирательного права).

3. Необходимым основанием для конституционно-правовой ответственности участников выборов является наличие состава избирательно-правового деликта.

4. При привлечении лица к мерам конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты суд не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения соответствующих норм, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины субъекта ответственности, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания. ^[131]

5. Исходя из положений Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав, подразумевается, что органы, применяющие к лицу меры ответственности, освобождены от бремени доказывания вины соответствующего субъекта (если конкретный состав избирательно-правового деликта не требует иного), а сам нарушитель должен быть обеспечен возможностью подтверждать свою невиновность. В связи с этим лица, привлекаемые к конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты, не могут быть лишены возможности доказать, что нарушение соответствующих норм вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, притом, что они действовали с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения соответствующих обязанностей, и что с их стороны к этому были приняты все меры.

Данные положения имеют большое значение для избирательно-правовой сферы, поскольку позволяют в условиях отсутствия надлежащей законодательной регламентации применять меры конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты с соблюдением общих принципов ответственности.

Указанные выводы - это проекция универсальных правовых позиций, выработанных Конституционном Судом РФ при рассмотрении различных категорий дел, предметом которых являлись вопросы юридической ответственности как в частно-правовой, так и в публично-правовой сфере. При этом, как уже подчеркивалось ранее, они, как интерпретирующие положения Конституции РФ, обладают такой же юридической силой и потому обязательны как для законодателя, так и для правоприменителей, в том числе судов.

Хотя, многие ученые в своих исследованиях отмечают, что одной из особенностей конституционно-правовой ответственности участников выборов является возможность привлечения к ее мерам лиц без установления их вины^[132].

Согласно действующему избирательному законодательству к такому случаю могут быть отнесены отказ в регистрации или отмена регистрации кандидата в случае установления факта подкупа избирателей его доверенным лицом, уполномоченным представителем по финансовым вопросам (подпункт «о» пункта 24 статьи 38, подпункт «г» пункта 7 статьи 76 Федерального закона об основных гарантиях).

В юридической литературе высказано справедливое суждение о том, что в данной ситуации конституционно-правовая ответственность может наступать без какого-либо правонарушения со стороны кандидата, поскольку он может быть не

- 137

осведомлен о противоправной деятельности назначенных им доверенных лиц .

В конституционном праве по вопросу наступления конституционноправовой ответственности за действия третьих лиц сформированы две позиции: одни авторы придерживаются концепции, что «без вины, нет ответственности» , другие утверждают, что в некоторых ситуациях возможна и ответственность без

139

вины .

Сторонники второй точки зрения указывают, что именно случаи «безвиновной ответственности» являются спецификой конституционно-правовой ответственности. Они, в частности, имеют место при расформировании избирательной комиссии, когда членство в ней прекращают и лица, находившиеся в меньшинстве при голосовании за решение, которое привело к нарушению избирательных ^{[133] [134] [135]}

прав граждан, и при ответственности кандидата за действия своих доверенных

141

лиц и уполномоченных представителей .

Случаи расформирования избирательной комиссии относят к проблеме ответственности коллективных субъектов, которая характеризуется определенными особенностями учета и установления вины. При этом расформирование избирательной комиссии не может служить примером «безвиновной ответственности», поскольку эта мера является мерой ответственности только по отношению к коллективному субъекту в целом (налагается на него за виновное противоправное деяние), а не к отдельным его членам.

При решении проблемы ответственности кандидата за действия своих доверенных лиц (уполномоченных представителей) в юридической литературе сложилось несколько точек зрения.

Одни ученые отмечают в данной ситуации проблему объективного вменения . Как указывает Е.П. Стружак, в этих случаях закон связывает наступление ответственности кандидата не за собственные противоправные действия, а за деликты, совершенные другими лицами, в чем, по его мнению, и проявляется специфика конституционно-правовой ответственности кандидата^{[136] [137] [138] [139]}.

Другие считают, что было бы неправильно расценивать ответственность кандидата за действия своих доверенных лиц (уполномоченных представителей) как проявление невиновной ответственности, поскольку закон прямо уполномочивает их выступать от имени кандидата (кандидат непосредственно отвечает за их подбор и лично наделяет их полномочиями)^[140].

По мнению М.В. Штурневой, при ответственности кандидата за действия

третьих лиц, совершаемые по их поручению, а также за действия доверенных лиц или уполномоченных представителей нет оснований говорить об объективном вменении.

В первом случае вина кандидата проявляется в совершении осознанных и волевых деяний, суть которых состоит в поручении физическому лицу или организации при проведении предвыборной агитации совершить действия, сопряженные с подкупом избирателей, с целью достижения преследуемого кандидатом определенного результата на выборах^[141].

Во втором случае вина кандидата также присутствует и выражается в ненадлежащем контроле за действиями доверенных лиц (уполномоченных представителей), которые привели к совершению подкупа избирателей^{[142] [143]}.

Данных подход во многом схож с решением проблемы ответственности за «чужую вину» в гражданском праве, в рамках которой цивилисты, отстаивающие точку зрения о том, что ответственность может быть только при наличии вины, указывают, что в этой ситуации есть ответственность за свою вину, которая состоит в подборе персонала (culpa in eligendo), - должник несет ответственность за выбор как неодушевленных орудий исполнения обязательства, так и одушевлен-

147

ных орудий, а также за контроль исполнения .

Вместе с тем конституционно-правовая ответственность участников выборов в отличие от гражданско-правовой ответственности носит карательный (штрафной) характер, поскольку ее меры направлены на то, чтобы не предоставить или лишить лицо соответствующего избирательно-правового статуса.

Если юридическая ответственность выражается в карательных (штрафных) санкциях, ситуации, когда лицо привлекается к соответствующим мерам ответственности без установления его вины, на наш взгляд, являются недопустимыми, поскольку в этом случае нельзя достигнуть тех целей, которые преследуют меры карательного характера, направленные на изменение отношения нарушителя к необходимости соблюдения правовых норм и совершенному правонарушению.

Понятие вины для физических лиц едино во всех отраслях российского права и представляет собой психическое отношение лица к содеянному им .

Факт дачи поручения кандидатом на совершение избирательно-правового деликта, безусловно, свидетельствует о его сознательно-волевом отношении к данному деликту, но в ситуациях, когда доверенным лицом (уполномоченным представителем кандидата по финансовым вопросам) совершается подкуп избирателей без ведома или согласия кандидата, думается, спорно говорить о вине кандидата в обозначенном понимании. В этой части действующее избирательное законодательство допускает объективное вменение.

Поэтому, нам представляется необходимым внести следующие изменения в Федеральный закон об основных гарантиях:

1) подпункт «о» пункта 24 статьи 38 изложить в следующей редакции:

«о) установленный решением суда факт подкупа избирателей кандидатом, а также действовавшими по его поручению иным лицом или организацией.»;

2) подпункт «г» пункта 7 статьи 76 изложить в следующей редакции:

«г) установления факта подкупа избирателей кандидатом, а также действовавшими по его поручению иным лицом или организацией;».

Аналогичные изменения также должны быть внесены в подпункт 12 пункта 2 статьи 39, подпункт 3 пункта 5 статьи 84 Федерального закона о выборах Президента РФ, в пункт 16 части 7 статьи 51, пункт 3 части 12 статьи 99 Федерального закона о выборах депутатов Г осударственной Думы ФС РФ № 20-ФЗ (см. Приложение). ^[144]

Следует заметить, что попытки исключения подобных ситуаций возможного объективного вменения при отказе в регистрации и отмене регистрации кандидатов предпринимались в практике законотворческой деятельности Государственной Думы ФС РФ.

В этом отношении заслуживает внимания положение разработчиков проекта федерального закона № 28717-6 «Избирательный кодекс Российской Федерации», который был внесен фракцией политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ 22 февраля 2012 года в Государственную Думу ФС РФ и в последующем возвращен субъекту права законодательной инициативы^[145].

Разработчиками данного проекта в пункте 9 части 13, в пункте 8 части 17 статьи 10.16, в пункте 4 части 2, пункте 5 части 4 статьи 11.6 в качестве одного из оснований для отказа в регистрации кандидата (исключения кандидата из заверенного списка кандидатов), отмены регистрации кандидата, в том числе включенного в зарегистрированный список кандидатов, был предусмотрен подкуп избирателей, совершенный кандидатом, а также действовавшими его поручению иным лицом или организацией.

Помимо этого, на основе анализа избирательного законодательства за период с 1997 по 2015 г., можно отметить тенденцию постепенного отказа законодателем от конструкций, когда за действия третьих лиц кандидат может быть привлечен к конституционно-правовой ответственности без установления его отношения к совершенному деянию.

В соответствии с пунктом 1 статьи 64 Федерального закона от 19 сентября 1997 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»^[146], действовавшего до принятия и вступления в силу Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав, регистрация кандидата могла быть отменена не позднее чем в день, предшествующий дню голосования, в случае использования его доверенными лицами должностного или служебного положения в целях избрания, а также установления фактов подкупа избирателей иными организациями, действующими в целях избрания данного кандидата.

Необходимо отметить, что формулировка «в целях избрания» фактически позволяла правоприменителю без установления отношения кандидата к соответствующему деянию отменять его регистрацию за действия третьих лиц, организаций.

Отмена регистрации кандидата могла последовать за действия доверенных лиц не только за подкуп, но и за использование ими должностного или служебного положения в целях избрания кандидата.

В Федеральном законе об основных гарантиях законодатель оставил возможность привлечения кандидата к мерам конституционно-правовой ответственности без установления его сознательно-волевого отношения только за подкуп избирателей, совершенный доверенным лицом (уполномоченным представителем по финансовым вопросам), а случае установления неоднократного использования преимуществ должностного или служебного положения кандидату могут отказать в регистрации или отменить его регистрацию, если это деяние совершенно непосредственно самим кандидатом (подпункт «л» пункта 24 статьи 38, подпункт «в» пункта 7 статьи 76 Федерального закона об основных гарантиях).

Таким образом, следует констатировать, что действующее избирательное законодательство допускает случаи объективного вменения, когда за противоправные действия своих доверенных лиц (уполномоченных представителей по финансовым вопросам), совершенные без ведома и согласия кандидата, последний может быть привлечен к конституционно-правовой ответственности без установления его вины.

Данные случаи являются недопустимыми, исходя из карательного (штрафного) характера мер указанного вида ответственности, поскольку без установления вины лица нельзя достигнуть тех целей, которые преследуют меры конституционно-правовой ответственности, направленные на кару (наказание) лица, а также изменение отношения нарушителя к необходимости соблюдения правовых норм и совершенному избирательно-правовому деликту.

К тому же возможность объективного вменения, предусмотренная федеральным законодательством о выборах, не согласуется с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, изложенными выше.

Процессуальный аспект. В рамках исследования второй составляющей принципа вины - принципа презумпции невиновности, учеными отмечается, что решения, принимаемые судами и избирательными комиссиями в отношении кандидатов и избирательных объединений, свидетельствуют о необходимости его соблюдения, что, в свою очередь, также говорит о последовательном признании общего принципа вины в избирательно-правовой сфере^[147].

Презумпция невиновности присутствует в избирательном праве и действует как презумпция невиновности кандидатов в депутаты или на выборные должности и избирательных объединений в производстве по делам о применении к участникам выборов мер конституционно-правовой ответственности за нарушение избирательного законодательства. Ее содержание заключается в том, что «кандидат или избирательное объединение считается невиновным в совершении правонарушения в сфере избирательных правоотношений, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в силу соответствующим правовым актом»^{[148] [149].}

Также, необходимо отметить различие в понятиях «презумпция невиновности» и «принцип презумпции невиновности». Как справедливо указывает Н.Н. Цуканов, презумпция невиновности (равно как и любая иная правовая презумпция) - это всего лишь конкретная норма с вполне определенными границами своего воздействия . Такой нормы в действующем избирательном законодательстве нет.

Содержание принципа презумпции невиновности выражается в двух следствиях: 1) лицо, привлекаемое к юридической ответственности, не обязано доказывать свою невиновность, вина в совершении правонарушения устанавливается соответствующими компетентными органами; 2) неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к юридической ответственности, должны толко-

154

ваться в пользу этого лица .

В рамках процессуального значения презумпция невиновности находит свое выражение в том, что презюмируемый факт не требует специального доказывания в процессе. «Правовые презумпции в рамках процесса заранее разрешают ситуации недоказанности. Они убедительно показывают, какое решение будет принято в том случае, если не будут собраны доказательства, достаточные для принятия иного предусмотренного законом решения (в случае с презумпцией невиновности это предопределяет распределение бремени доказывания (курсив мой. - Д.Р.). Тезис же о том, что презумпции непосредственно обязывают кого-либо что-либо доказывать, неверен»^{[150] [151]}.

Таким образом, из-за отсутствия в Федеральном законе об основных гарантиях нормы, которая прямо бы устанавливала презумпцию невиновности, говорить о том, в какой степени соблюдается принцип презумпции невиновности при применении к участнику выборов мер конституционно-правовой ответственности, можно, учитывая, каким образом распределяется бремя доказывания вины в зависимости от характера субъекта ответственности.

В постановлении от 27 апреля 2001 года № 7-П Конституционный Суд РФ указал, что наличие вины - это общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, но если иное не предусмотрено законом, органы, привлекающие к ответственности, освобождены от бремени доказывания вины, а сами субъекты правонарушения не должны быть лишены возможности подтверждать свою невиновность.

Если привлечение к мерам юридической ответственности идет в судебном порядке, то суды не могут ограничиваться формальной констатацией факта нарушения соответствующих норм, не выявляя иных связанных с ним обстоятельств, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания.

Например, в делах, связанных с отказом в регистрации или отменой регистрации кандидатов (списка кандидатов), данные выводы Конституционного Суда РФ могут иметь следующее преломление.

В соответствии с пунктом 18 статьи 38 Федерального закона об основных гарантиях отказ в регистрации кандидата (списка кандидатов) осуществляется соответствующей избирательной комиссией, проверяющей документы кандидата, избирательного объединения, при наличии оснований, предусмотренных пунктами 24, 25 данной статьи.

В этом случае избирательные комиссии выступают и в качестве проверяющих (выявляющих) органов, и в качестве органа, который сам налагает ответственность в виде отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов) за совершение избирательно-правового деликта.

Поскольку решение вопросов ответственности в Федеральном законе об основных гарантиях носит фрагментарный характер, и тем более федеральным законодателем в данном случае никак не решается вопрос о распределении бремени доказывания вины, то согласно изложенной выше правовой позиции Конституционного Суда РФ подразумевается, что при применении отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов) как меры конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты избирательные комиссии освобождены от обязанности доказывать вину кандидата, избирательного объединения, но при этом сами кандидаты, избирательные объединения не лишены возможности подтверждать свою невиновность.

Данная логика полностью согласуется с подходом Конституционного Суда РФ, изложенным в пункте 1 постановления от 27 апреля 2001 года № 1-П.

На практике так и получается, что когда избирательная комиссия отказывает лицу в регистрации в качестве кандидата либо избирательному объединению - в регистрации списка кандидатов, комиссия не доказывает вину соответствующего лица, а исходит из установленного факта неисполнения той или иной обязанности. В данном случае фактически имеет место презумпция вины субъекта избирательно-правового деликта. Вместе с тем в силу общеобязательных положений, сформулированных Конституционным Судом РФ, у кандидатов и избирательных объединений есть возможность доказать, что нарушение соответствующих норм вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, притом, что они действовали с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения соответствующих обязанностей, и что с их стороны к этому были приняты все меры. Однако, воспользоваться этой возможностью кандидаты и избирательные объединения, как правило, могут только в судебном порядке при оспаривании решения избирательной комиссии об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) в соответствии с пунктом 6 статьи 76 Федерального закона об основных гарантиях, поскольку избирательные комиссии как правоприменительный орган обычно действуют строго в рамках буквы указанного Федерального закона, где прямо не упоминается о необходимости установления виновного начала субъекта ответственности.

Из-за отсутствия должной законодательной регламентации практика применения норм Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав, регламентирующих основания отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов), складывается таким образом, что кандидаты (избирательные объединения) для того чтобы обратить внимание на необходимость учета вины лица при вынесении решений об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) в качестве мер конституционно-правовой ответственности, в последующем вынуждены обра- щаться в суд, который также не всегда принимает во внимание соответствующие доводы^[152].

Представляется, что в сложившейся ситуации очень важно еще на стадии принятия решения избирательной комиссии ориентировать данный правоприменительный орган на необходимость исследования виновного начала лица, в отношении которого отказ в регистрации кандидата (списка кандидатов) применяется в качестве меры конституционно-правовой ответственности.

С учетом того, что избирательные комиссии освобождены от бремени доказывания вины, кандидату (уполномоченному представителю избирательного объединения) следует в письменных возражениях изложить все обстоятельства, которые позволят сделать вывод о том, что нарушение норм избирательного права было вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне контроля субъекта избирательно-правового деликта, притом, что он действовал с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения соответствующих обязанностей, и что с его стороны к этому были приняты все меры.

Данные возражения должны быть представлены в избирательную комиссию до рассмотрения вопроса об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) для того, чтобы им была дана соответствующая оценка при вынесении решения избирательной комиссией. В дальнейшем это позволит быть последовательным при отстаивании своей позиции в судебных инстанциях.

В отличие от отказа в регистрации отмена регистрации кандидата применяется только судом по заявлению зарегистрировавшей кандидата избирательной комиссии или кандидата, зарегистрированного по тому же избирательному округу, а отмена регистрации списка кандидатов - по заявлению избирательной комиссии, зарегистрировавшей список кандидатов, избирательного объединения, список кандидатов которого зарегистрирован по тому же избирательному округу (пункты 7, 8 статьи 76 Федерального закона об основных гарантиях).

При рассмотрении судами данных избирательных споров применяется общее правило, которое было установлено в части 1 статьи 56 ГПК РФ, а с принятием КАС РФ - в части 1 статьи 62, о том, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в своем заявлении об отмене регистрации кандидата (списка кандидатов).

Если избирательная комиссия, зарегистрировавшая кандидата, обращается в суд с заявлением об отмене его регистрации, она обязана доказать те нарушения, которые являются основанием для применения данной меры ответственности, но при этом на практике остается открытым вопрос, входит ли вина лица в предмет доказывания.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, указанной нами выше, при привлечении лица к мерам юридической ответственности суд не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения соответствующих норм, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины субъектов правонарушения, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания.

В этом отношении обращает на себя внимание новый подход к рассмотрению и разрешению дел, возникающих из публичных правоотношений, реализованный в КАС РФ, суть которого состоит в активной роли суда. Как подчеркивается разработчиками данного Кодекса, при необходимости суд вправе сам истребовать необходимые доказательства по делу (часть 1 статьи 63 КАС РФ), а при проверке законности нормативных правовых актов, решений, действий (бездействия), по административным делам о защите избирательных прав, суд не связан основаниями и доводами заявленных требований (часть 3 статьи 62 КАС РФ) . ^[153]

Таким образом, на основании изложенных выше положений, при рассмотрении избирательных споров, связанных с отменой регистрации кандидатов (списка кандидатов), суд обязан выяснить наличие или отсутствие вины кандидата (избирательного объединения), даже если избирательной комиссией или иным лицом, выступающим в качестве заявителя, не представлены соответствующие

158

доказательства .

Парадоксальность ситуации заключается в том, что на практике вина лица фактически не устанавливается, ее подменяют причастностью к совершению избирательно-правового деликта.

В рамках применения судами норм избирательного законодательства, регламентирующих основания отмены регистрации кандидата (списка кандидатов), как правило, вина лица в совершении избирательно-правового деликта считается установленной, если имеется причастность лица к соответствующему неправомерному деянию^{[154] [155], при этом форма вины (умысел и неосторожность), за редкими исключениями не исследуется[156]. Но установление причастности лица и его вины не одно и то же. Следует согласиться с высказанным в литературе мнением, что вина - это психическое отношение правонарушителя к противоправному деянию и его последствиям, а причастность - это участие в совершении правонарушения. Поэтому причастное лицо не всегда может быть виновным[157]. При этом необходимо сделать оговорку, что в отношении коллективных субъектов (избирательных объединений) понятие вины иное.}

На основе анализа правовых позиций Конституционного Суда РФ мы последовательно пришли к выводу о том, что нужно устанавливать вину лица при привлечении к мерам конституционно-правовой ответственности в избирательноправовой сфере. Когда избирательная комиссия принимает решение об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов), вина соответствующего нарушителя фактически презюмируется, а субъект ответственности должен сам доказать свою невиновность. Когда суд отменяет регистрацию кандидата (списка кандидатов), он обязан установить наличие или отсутствие вины не зависимо от того, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания. При этом лицо также не лишено возможности доказывать свою невиновность, под которой понимается, что нарушение соответствующих норм вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне контроля субъекта ответственности, учитывая, что лицо действовало с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения соответствующих обязанностей и с его стороны к этому были приняты все меры.

Именно такое решение проблемы вины имеет своей основной действующее избирательное законодательство, правовые позиции судебного органа конституционного контроля и практику применения избирательного законодательства.

Хотелось бы подчеркнуть, что указанные подходы к установлению вины в избирательно-правовой сфере не зависят от характера субъекта конституционноправовой ответственности и смешивают понятия: «вина», «виновность» и «причастность». Получается так, что избирательной комиссии, суду фактически не важно, кандидат или избирательное объединение выступает в качестве нарушителя. Подразумевается, что они виновны, если ими не будут представлены доказательства своей невиновности в рамках тех критериев, которые указаны выше (объективно непредотвратимые обстоятельства, притом, что лицо сделало все, чтобы исполнить необходимые обязанности).

Следует обратить внимание, что категория «виновность лица» предполагает обязательное установление не только причастности лица к совершению правонарушения, но и наличие его вины. В свою очередь, невиновность означает, что ли- цо не причастно к совершенному правонарушению либо оно причастно, но не доказана его вина^[158].

Понятие вины физического лица как одно из составляющих понятия «виновность» не применимо для коллективных субъектов ответственности. Вина индивидуального субъекта ответственности - это психическое отношение лица к содеянному, которое проявляется в форме умысла или неосторожности. Содержание вины коллективного субъекта - это фактически критерии его виновного поведения, позволяющие правоприменителю установить возможность выбора вариантов его поведения. Под виной коллективного субъекта конституционно-правовой ответственности за избирательно-правовые деликты, как правило, понимается непринятие коллективным субъектом всех зависящих от него мер, в том числе неиспользование предоставленных ему прав (полномочий), для соблюдения правовых норм действующего избирательного законодательства и выполнения возложенных на него обязанностей, за нарушение которых предусмотрена соответствующая мера конституционно-правовой ответственности^[159].

Важно учитывать, что выработанные на основе правовых позиций Конституционного Суда РФ и применяющиеся на практике критерии виновного поведения применимы только для коллективных участников выборов, а в отношении кандидатов получатся так, что, вина именно как психическое отношение лица к содеянному, не устанавливается, что, в свою очередь, свидетельствует о том, что не доказана их виновность.

В этом, надо полагать, кроется один из основных недостатков существующего правоприменения действующих норм избирательного права, регламентирующих основания отказа и отмены регистрации в отношении индивидуальных субъектов с точки зрения принципа виновной ответственности. Без установления вины кандидата нельзя достигнуть тех целей, которые преследуют меры конституционно-правовой ответственности участников выборов. Не зная сознательно - волевого отношения лица к совершенному деянию, недопустимо налагать на него меры ответственности, носящие карательный характер и направленные на изменение отношения нарушителя к необходимости соблюдения правовых норм и совершенному избирательно-правовому деликту, поскольку мы не установили, как лицо относится к содеянному.

Вторым немаловажным моментом является то, что применение правовых позиций Конституционного Суда РФ в избирательно-правовой сфере приводит нас к тому, что правоприменительные органы (в частности, избирательные комиссии при применении отказа в регистрации) освобождены от бремени доказывания вины субъекта избирательно-правового деликта, его вина презюмируется, пока обратное не будет доказано самим лицом.

Когда Конституционный Суд РФ рассматривал дело о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса РФ и в постановлении от 27 апреля 2001 г. № 7-П сформулировал анализируемые в данной статье правовые позиции, судьей данного судебного органа А.Л. Кононовым было изложено особое мнение, в котором содержалась, как нам кажется, справедливая критика примененного подхода к установлению вины и распределению бремени ее доказыва-

164

ния

В частности, А.Л. Кононовым было отмечено, что освободив государственные органы от обязанности доказывать вину субъекта ответственности в ситуациях, когда состав правонарушения не требует иного, Конституционный Суд РФ, по его мнению, ошибочно исходил из аналогии с гражданско-правовыми отношениями, недопустимо смешивая риск предпринимательской деятельности с бременем объективного вменения, частноправовые принципы правовосстановительного характера - с применением штрафных санкций за публичные правонарушения.

При этом им подчеркивалось, что положения статьи 49 Конституции РФ о принципе виновной ответственности, презумпции невиновности и бремени доказывания, которое возлагается на органы государства и их должностных лиц, вы- ^[160] ражают общие принципы права при применении государственного принуждения карательного (штрафного) характера в сфере публичной ответственности как в уголовном, так в равной мере в административном праве, что общепризнано в отечественной правовой доктрине.

Именно характер отношений, в которых существует тот или иной вид юридической ответственности, должен, по нашему мнению, предопределять решение вопроса учета виновного начала лица при применении к нему соответствующих мер.

Как справедливо отмечает А.М. Хужин, от того, что в публичных или в частных отношениях применяется юридическая ответственность, зависит весь механизм ее реализации. «Специфика применения юридической ответственности в частных отношениях преследует цель пресечения противоправных действий и принудительное восстановление нарушенного права. Юридическая ответственность в публичном праве, помимо перечисленных выше целей, преследует цель наказания правонарушителя. В связи с этим для обеспечения и охраны прав граждан законом в публичном праве устанавливается специальная процедура вменения в вину совершенного преступного деяния, а компетенцией по ее применению наделяются специально уполномоченные органы государства. В частных правоотношениях для применения к правонарушителю принудительных мер ответственности государственное вменение в вину противоправного деяния не требуется, а механизм применения ответственности лишь обеспечивается на стадии принудительного исполнения постановления суда. Вышеуказанный механизм реализации юридической ответственности в публичном праве и в частноправовых отношениях гарантируется двумя диалектически противоположными презумпциями. Если в сфере публичного права действует презумпция невиновности, закрепленная в статье 49 Конституции РФ, то в сфере частного права действует презумпция виновности, подтверждаемая в пункте 2 статьи 401 ГК РФ»^[161].

Конституционно-правовая ответственность участников выборов также является ответственностью в публично-правовой сфере, когда действуют отношения власти и подчинения между избирательными комиссиями, которым государство делегировало возможность налагать соответствующие меры в виде отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов), и субъектом избирательно-правового деликта. Здесь также имеет место неравноправие сторон, а меры носят карательный (штрафной) характер.

Отсюда следует, что при применении мер конституционно-правовой ответственности к участникам выборов правоприменительные органы должны исходить из принципа презумпции невиновности, который, как указывал судья Конституционного Суда РФ А.Л. Кононов, носит характер особой конституционной и общеправовой гарантии от произвола обвиняющей власти, гарантии соблюдения прав и свобод.

Иной вопрос, что для этого нужно по-другому выстраивать работу избирательных комиссий, но вместе с тем логика применения мер публично-правовой ответственности, носящих карательный (штрафной) характер, представляется нам именно такой.

В отличие от отмены регистрации кандидата (списка кандидатов), где порядок доказывания вины регламентирован соответствующим процессуальном законом и лежит на заявителе при активной роли суда, в отношении отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов), исключении кандидата из заверенного списка кандидатов нам представляется недопустимым сохранение ситуации, когда лицу не предоставляют возможность реализовать одно из своих основных прав, гарантированных Конституцией РФ, при этом обязывая его доказывать, почему он невиновен в том, что послужило основанием такого отказа.

С целью совершенствования законодательства о выборах предлагается, прежде всего, выделить исчерпывающий перечень оснований, при котором отказ в регистрации кандидата (списка кандидатов), исключение кандидата из заверенного списка кандидатов, отмена регистрации кандидата (списка кандидатов), а также отмена регистрации кандидата, включенного в зарегистрированный список кандидатов, выступают как меры конституционно-правовой ответственности. При этом необходимо прямо указать в тексте Федерального закона об основных гарантиях, что обязательным условием для их применения должно являться установление вины кандидата (избирательного объединения).

К таким основаниям, предусмотренным статьями 38, 76 Федерального закона об основных гарантиях, диссертант предлагает относить в отношении кандидатов (зарегистрированных кандидатов): несоблюдение кандидатом требований, установленных пунктом 3³ статьи 33 Федерального закона об основных гарантиях (подпункт «а²» пункта 24, подпункт «в¹» пункта 26 статьи 38, подпункт «и» пункта 7 статьи 76); наличие среди подписей избирателей, представленных для регистрации кандидата, более 10 процентов подписей, собранных в местах, где в соответствии с законом сбор подписей запрещен (подпункт «г» пункта 24 статьи 38); сокрытие кандидатом сведений о судимости (подпункт «е» пункта 24, подпункт «б» пункта 26 статьи 38, подпункт «з» пункта 7 статьи 76); несоздание кандидатом избирательного фонда (подпункт «ж» пункта 24 статьи 38); использование кандидатом при финансировании своей избирательной кампании помимо средств собственного избирательного фонда иных денежных средств, составляющих более 5 процентов от установленного законом предельного размера расходования средств избирательного фонда (подпункт «з» пункта 24 статьи 38, подпункт «б» пункта 7 статьи 76); превышение кандидатом при финансировании своей избирательной кампании более чем на 5 процентов установленного законом предельного размера расходования средств избирательного фонда (подпункт «и» пункта 24 статьи 38, подпункт «б» пункта 7 статьи 76); несоблюдения кандидатом в течение агитационного периода ограничений, предусмотренных пунктом 1 или 1 ¹ статьи 56 Федерального закона об основных гарантиях (подпункт «к» пункта 24, подпункт «в» пункта 26 статьи 38, подпункт «д» пункта 7 статьи 76); неоднократное использование кандидатом преимуществ своего должностного или служебного положения (подпункт «л» пункта 24, подпункт «г» пункта 26 статьи 38, подпункт «в» пункта 7 статьи 76); подкуп избирателей (подпункт «о» пункта 24 статьи 38, подпункт «г» пункта 7 статьи 76); неоднократное несоблюдение кандидатом огра-

л

ничений, предусмотренных пунктом 5 статьи 56 Федерального закона об основных гарантиях (подпункт «е» пункта 7 статьи 76); установление в отношении кандидата факта совершения деяний, определяемых как экстремистская деятельность (подпункт «ж» пункта 7 статьи 76).

В отношении избирательного объединения: наличие среди подписей избирателей, представленных для регистрации списка кандидатов, более 10 процентов, собранных в местах, где в соответствии с законом сбор подписей запрещен (подпункт «в» пункта 25 статьи 38); несоздание избирательным объединением избирательного фонда (подпункт «д» пункта 25 статьи 38), использование избирательным объединением при финансировании своей избирательной кампании помимо средств собственного избирательного фонда иных денежных средств, составляющих более 5 процентов от установленного законом предельного размера расходования средств избирательного фонда (подпункт «е» пункта 25 статьи 38, подпункт «б» пункта 8 статьи 76); превышение избирательным объединением при финансировании своей избирательной кампании более чем на 5 процентов установленного законом предельного размера расходования средств избирательного фонда (подпункт «ж» пункта 25 статьи 38, подпункт «б» пункта 8 статьи 76); несоблюдение избирательным объединением ограничений, предусмотренных пунктом 1 или 1¹ статьи 56 Федерального закона об основных гарантиях (подпункт «и» пункта 25 статьи 38, подпункт «д» пункта 8 статьи 76); неоднократное использование преимуществ своего должностного или служебного положения (подпункт «к» пункта 25 статьи 38, подпункт «в» пункта 8 статьи 76); подкуп избирателей (подпункт «о» пункта 25 статьи 38, подпункт «г» пункта 8 статьи 76), неоднократное несоблюдение избирательным объединением ограничений, предусмотренных пунктом

Л

5 статьи 56 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав (подпункт «е» пункта 8 статьи 76), установление в отношении избирательного объединения факта совершения деяний, определяемых как экстремистская деятельность (подпункт «ж» пункта 8 статьи 76).

При этом предлагается применять отказ в регистрации, отмену регистрации кандидата (списка кандидатов), исключение кандидата из заверенного списка кандидатов в качестве мер конституционно-правовой ответственности исходя из соблюдения положений принципа презумпции невиновности. Для соблюдения данного требования избирательные комиссии также обладают предусмотренным действующим законодательством необходимым арсеналом правовых средств (пункты 4, 5, 19 статьи 20, пункты 7, 13 статьи 59 Федерального закона об основных гарантиях), которые могут быть задействованы по инициативе рабочей группы по приему и проверке избирательных документов, контрольно-ревизионной службы. Помимо этого доказательства, указывающие на виновность кандидата (избирательного объединения), могут быть получены в рамках возбужденного дела об административном правонарушении. С целью соблюдения принципа равенства участников выборов собирать и представлять указанные доказательства могут также кандидаты, уже зарегистрированные данной избирательной комиссией, или уполномоченные представители избирательных объединений, список кандидатов которых зарегистрирован. При этом представленные оппонентами сведения должны получить оценку избирательной комиссии.

На основании изложенного выше предлагается дополнить статью 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав пунктами 24¹, 25¹, 26¹ следующего содержания:

«24¹. Решение об отказе в регистрации кандидата по основаниям, предусмотренным подпунктами «а », «г», «е» - «л», «о» пункта 24 настоящей статьи, принимается при установлении избирательной комиссией его вины. При этом кандидат не обязан доказывать свою невиновность в совершении деяний, предусмотренных настоящим пунктом и являющихся основанием для отказа в его регистрации, а неустранимые сомнения в виновности кандидата должны толковаться избирательной комиссией в его пользу.»;

«25¹. Решение об отказе в регистрации списка кандидатов, отказе в проведении референдума по основаниям, предусмотренным подпунктами «в», «д» - «ж», «и», «к», «н» пункта 25 настоящей статьи, принимается при установлении избирательной комиссией, комиссией референдума вины избирательного объединения, инициативной группы по проведению референдума. При этом избиратель-

ное объединение, инициативная группа по проведению референдума не обязаны доказывать свою невиновность в совершении деяний, предусмотренных настоящим пунктом и являющихся основанием для отказа в регистрации списка кандидатов, отказа в проведении референдума, а неустранимые сомнения в виновности избирательного объединения, инициативной группы по проведению референдума должны толковаться избирательной комиссией в их пользу.»;

«26¹. Решение об исключении кандидата из заверенного списка кандидатов по основаниям, предусмотренным подпунктами «б» - «г» пункта 26 настоящей статьи, принимается при установлении избирательной комиссией, заверившей данный список кандидатов, вины кандидата. При этом кандидат не обязан доказывать свою невиновность в совершении деяний, предусмотренных настоящим пунктом и являющихся основанием для его исключения из заверенного списка кандидатов, а неустранимые сомнения в виновности кандидата должны толковаться избирательной комиссией в его пользу.».

Аналогичные изменения также следует внести в статью 39 Федерального закона о выборах Президента РФ, в статьи 50, 51 Федерального закона о выборах депутатов Государственной Думы ФС РФ № 20-ФЗ (см. Приложение) .

Для того чтобы на законодательном уровне сориентировать суды на необходимость установления вины при принятии решений об отмене регистрации кандидата (списка кандидатов), отмене регистрации кандидата, включенного в зарегистрированный список кандидатов, а также закрепить положения, направленные на реализацию принципа презумпции невиновности при применении к лицу данной меры конституционно-правовой ответственности, предлагаем в статью 76 Федерального закона об основных гарантиях внести следующие изменения: дополнить пунктом 7 следующего содержания:

«7¹. В случаях вновь открывшихся обстоятельств, являющихся основанием для отказа в регистрации кандидата, предусмотренным подпунктами «е», «з»-«л», «о» пункта 24 статьи 38 настоящего Федерального закона, а также в случаях, предусмотренных подпунктами «б»-«и» пункта 7 настоящей статьи, регистрация кандидата может быть отменена судом только при наличии его вины. При этом кандидат не обязан доказывать свою невиновность в совершении деяний, предусмотренных настоящим пунктом и являющихся основанием для отмены его регистрации, а неустранимые сомнения в виновности кандидата должны толковаться судом в пользу этого кандидата.»;

дополнить пунктом 8¹ следующего содержания:

«8¹. В случаях вновь открывшихся обстоятельств, являющихся основанием для отказа в регистрации списка кандидатов, предусмотренным подпунктами «е», «ж», «и», «к», «н» пункта 25 статьи 38 настоящего Федерального закона, а также в случаях, предусмотренных подпунктами «б»-«ж» пункта 8 настоящей статьи, регистрация списка кандидатов может быть отменена судом только при наличии вины избирательного объединения. При этом избирательное объединений не обязано доказывать свою невиновность в совершении деяний, предусмотренных настоящим пунктом и являющихся основанием для отмены регистрации списка кандидатов, а неустранимые сомнения в виновности избирательного объединения должны толковаться судом в пользу данного избирательного объединения.»;

дополнить пунктом 9¹ следующего содержания:

«9¹. Регистрация кандидата, включенного в зарегистрированный список кандидатов, может быть отменена судом только при наличии вины кандидата, в случаях, предусмотренных пунктом 9 настоящей статьи, за исключением случая вновь открывшегося обстоятельства, являющегося основанием для исключения кандидата из списка кандидатов, предусмотренным подпунктом «а» пункта 26 статьи 38 настоящего Федерального закона. При этом кандидат, включенный в зарегистрированный список кандидатов, не обязан доказывать свою невиновность в совершении деяний, предусмотренных настоящим пунктом и являющихся основанием для отмены его регистрации, а неустранимые сомнения в виновности кандидата должны толковаться судом в пользу этого кандидата.».

Аналогичные изменения также следует внести в статью 84 Федерального закона о выборах Президента РФ, в статью 99 Федерального закона о выборах депутатов Государственной Думы ФС РФ № 20-ФЗ (см. Приложение).

Нужно иметь в виду, что попытки подобных предложений по совершенствованию действующего законодательства в части урегулирования вопроса учета виновного начала при привлечении лица к мерам конституционно-правовой ответственности в избирательно-правовой сфере неоднократно предпринимались рядом депутатов Государственной Думы ФС РФ.

В частности, 18 июня 2010 г. депутатами Государственной Думы ФС РФ от фракции КПРФ был внесен проект федерального закона № 393082-5 «О внесении изменения в статью 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее - проект № 393082-5)^[162], которым подпункт «а» пункта 7 статьи 76 данного Федерального закона предлагался дополнить словами «, если вина зарегистрированного кандидата в сокрытии данных обстоятельств установлена судом».

В пояснительной записке к проекту № 393082-5 указывалось, что в настоящее время понятие «вновь открывшиеся обстоятельства» трактуется только как обстоятельства, которые не были и не могли быть известны избирательной комиссии, зарегистрировавшей кандидата, и при разрешении споров по делам об отмене регистрации суды, руководствуясь данной нормой, не обращают внимание на наличие или отсутствие вины самого зарегистрированного кандидата.

В настоящем проекте предлагалось считать вновь открывшимися обстоятельствами только те, о которых избирательная комиссия не знала и не могла знать, а зарегистрированный кандидат намеренно скрывал их от избирательной комиссии.

Данный проект № 393082-5 был рассмотрен Советом Государственной Думы ФС РФ 29 июня 2010 г., в последующем был включен в Календарь рассмотрения вопросов Государственной Думой на 7 февраля 2012 г., но в дальнейшем работа над ним была приостановлена.

При ознакомлении с данным проектом обращают на себя внимание два документа: официальный отзыв Правительства РФ, а также заключение Комитета

Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству (далее - Комитет Государственной Думы), в которых было отмечено, что данная правка является излишней.

По мнению Правительства РФ из пункта 24 статьи 38 Федерального закона об основных гарантиях следует, что либо судом устанавливаются указанные обстоятельства (подпункты «к» (факт несоблюдения кандидатом в течение агитационного периода ограничений) и «о» (факт подкупа избирателей), либо судом устанавливается вина кандидата (подпункты «е» (сокрытие кандидатом сведений о неснятой и непогашенной судимости), «з» (использование кандидатом при финансировании своей избирательной кампании помимо средств собственного избирательного фонда иных денежных средств), «и» (превышение кандидатом предельного размера расходования средств избирательного фонда), «л» (неоднократное использование кандидатом преимуществ своего должностного или служебного положения), либо установление судом вины кандидата не имеет правового значения (подпункты «а» (отсутствие у кандидата пассивного избирательного права) и «б» (несоблюдение требований к выдвижению кандидата).

Таким образом, предлагаемое законопроектом изменение Правительству РФ представляется излишним и нецелесообразным.

Комитет Государственной Думы дал более подробное заключение, в котором отметил, что отказ в регистрации, отмена регистрации как мера конституционно-правовой ответственности применяется к кандидату за невыполнение этим кандидатом определенных законом избирательных действий или за нарушение им обязательных для исполнения требований законодательства Российской Федерации, т. е. при наличии вины самого кандидата. Данная норма соответствует позиции Верховного Суда РФ, изложенной в определении Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. № КАС00-97, что согласно общему правилу ответственность может возникать только при наличии вины лица, не исполнившего обязанность, либо исполнившего ее ненадлежащим образом, и отступления от этого правила допускаются лишь в случаях, специально установленных законом.

Предлагаемое авторами законопроекта изменение правового смысла определения вновь открывшихся обстоятельств в тех случаях, когда установлена ответственность в виде отказа в регистрации кандидата за действия, которые могут быть совершены лишь самим кандидатом, т. е. в случаях, предусмотренных подпунктами «а», «е», «к», «л» пункта 24 статьи 38 Федерального закона об основных гарантиях, представляется излишним, поскольку сокрытие сведений, перечисленных в указанных пунктах, возможно лишь при наличии умысла кандидата о невыполнении обязательных для исполнения требований законодательства РФ. Более того, реализация предложенной нормы может повлечь неоправданное увеличение сокращенных сроков рассмотрения дел в ходе избирательного процесса.

Кроме того, Комитет Г осударственной Думы в своем заключении отметил, что некоторые обстоятельства, являющиеся основанием для отказа в регистрации кандидата, могут быть вызваны действиями доверенных лиц кандидата, в связи с чем доказать вину кандидата при совершении указанных действий будет затруднительно. К числу таких обстоятельств относятся нарушения при финансировании избирательной кампании, проведении предвыборной агитации, а также факты подкупа избирателей.

Таким образом, Комитет Государственной Думы полагает, что данный вопрос в достаточной степени регулируется действующими нормами и предлагаемые изменения носят избыточный характер.

Однако вызывают возражения следующие обстоятельства. Во-первых, по мнению Комитета Государственной Думы, вина имеет место уже в силу факта невыполнения кандидатом определенных законом избирательных действий или за нарушение им обязательных для исполнения требований законодательства о выборах, а в случаях сокрытия каких-либо сведений прямо говорит об умысле кандидата. Указанное положение, на наш взгляд, является недопустимым с точки зрения соблюдения принципа виновной ответственности и приводит к смешению понятий «вина» и «противоправность», поскольку, следуя данной логике, для того чтобы доказать вину кандидата, необходимо лишь установить факт несоблюдения соответствующего запрета или невыполнения определенной обязанности.

Во-вторых, подобные попытки законодательной регламентации вопроса учета вины при привлечении лица к мерам конституционно-правовой ответственности за нарушения в избирательно-правовой сфере являются далеко не лишними, поскольку из-за отсутствия должного законодательного регулирования суды по- разному подходят к необходимости установления вины при разрешении избирательных споров. Так, в зависимости от обстоятельств дела о защите избирательных прав в некоторых случаях суды прибегают к следующей формулировке: нормы избирательного законодательства не связывают исполнение той или иной обязанности (например, сообщать сведения о судимости, создавать избирательный фонд, возвращать незаконно поступившие пожертвования и др.) с наличием или отсутствием вины кандидата, избирательного объединения^[163]. Не удивительно, что доводы заинтересованных сторон о необходимости учета виновного начала остаются без внимания.

Помимо проекта № 393082-5 22 февраля 2012 г. в Государственную Думу ФС РФ от фракции политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ был внесен проект федерального закона № 28717-6 «Избирательный кодекс Российской Федерации» (далее - проект № 28717-6), который в статье 8.2 предусмотрел положения, направленные на реализацию принципа презумпции невиновности, указав в части 5, что при рассмотрении вопросов, связанных с обжалованием отказа в регистрации, обжалованием решения о регистрации, отменой регистрации кандидата, списка кандидатов, неустранимые сомнения толкуются в пользу регистрации кандидата, списка кандидатов. При этом в части 6 данной статьи отмечено, что при решении вопроса об отмене регистрации кандидата, списка кандидатов, исключении кандидата из зарегистрированного списка кандидатов суд руководствуется принципом соразмерности санкций правонарушению, совершенному кандидатом, избирательным объединением. Указанная санкция может быть применена только при наличии вины соответствующего кандидата, избирательного объединения.

Данный проект № 28717-6 был возвращен авторам законодательной инициативы в связи с несоблюдением требований части третьей статьи 104 Конституции РФ и статьи 105 Регламента Государственной Думы ФС РФ, поскольку отсутствовало заключение Правительства РФ.

Несмотря на то, что указанные проекты, направленные на совершенствование избирательного законодательства, отличаются, на наш взгляд, фрагментарностью и неполной правовой регламентацией вопроса учета виновного начала при привлечении лица к мерам конституционно-правовой ответственности в избирательно-правовой сфере, вместе с тем они позволяют обозначить исследуемую нами проблему на достаточно высоком уровне и увидеть, почему на данном этапе предлагаемые изменения не принимаются. То, что мнению Правительства РФ и Комитета Государственной Думы является излишним для законодательного закрепления, поскольку следует с очевидностью, должно сказать, становится далеко не очевидным на практике, поскольку предоставляет избирательным комиссиям, судам определенные дискреционные полномочия в решении вопроса, когда нужно детально подходить к установлению вины и указывать, что такие меры конституционно-правовой ответственности, как отказ в регистрации, отмена регистрации кандидата (списка кандидатов), не могут без нее применяться, а когда следует не принимать во внимание соответствующие доводы и руководствоваться исключительно буквальным прочтением соответствующих правовых норм.

Для формирования единого подхода у правоприменителей большое значение имеет последовательное законодательное решение вопроса учета виновного начала, который предполагает упоминание о необходимости установления вины не только в отношении такой меры, как отмена регистрации кандидата (списка кандидатов), но и в отношений тех случаев, когда избирательные комиссии отказывают в регистрации также в качестве меры ответственности. При этом особый акцент в предлагаемых нами изменениях в отношении данных мер конституционно-правовой ответственности мы делаем на соблюдение принципа презумпции невиновности.

Важно учитывать, что при применении к избирательным комиссиям такой меры конституционно-правовой ответственности как расформирование необходимо исходить из презумпции вины данного субъекта ответственности, поскольку избирательные комиссии являются представителями публичной власти. Это вытекает из их статуса как органов, наделенных государственными или иными публичными полномочиями (при этом ЦИК России, избирательная комиссия субъекта РФ являются государственными органами, а положение территориальных избирательных комиссий в системе государственных органов в субъектах РФ определяется законами субъекта РФ^[164]). К тому же указанный подход соответствует общим требованиям производства по делам, возникающим из публичных правоотношений. В соответствии с частью 2 статьи 62 КАС РФ обязанность доказывания законности оспариваемых нормативных правовых актов, решений, действий (бездействия) органов, организаций и должностных лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, возлагается на соответствующие орган, организацию и должностное лицо. Указанные органы, организации и должностные лица обязаны также подтверждать факты, на которые они ссылаются как на основания своих возражений. При этом КАС РФ прямо регламентируется, что по таким административным делам лица, кто имеет право обратиться с административным исковым заявлением о расформировании избирательной комиссии (пункты 2-4 статьи 31 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав, часть 14 статьи 239 КАС РФ), не обязаны доказывать незаконность решений, действий (бездействия) избирательных комиссий, но обязаны:

1) указывать, каким нормативным правовым актам, по их мнению, противоречат данные решения, действия (бездействие);

2) подтверждать сведения о том, что решением, действием (бездействием) нарушены или могут быть нарушены права, свободы и законные интересы административного истца или неопределенного круга лиц либо возникла реальная угроза их нарушения;

3) подтверждать иные факты, на которые сторона, обратившаяся с административным иском, ссылается как на основания своих требований.

В качестве примера можно привести дело о расформировании Избирательной комиссии Красноярского края.

Так, 27 января 2003 г. ЦИК России обратилась в Красноярский краевой суд с заявлением о расформировании Избирательной комиссии Красноярского края за неисполнение решения данного суда от 1 октября 2002 г., которым было отменено предыдущее решение Избирательной комиссии Красноярского края о признании недействительными результатов выборов, а Избирательная комиссия Красноярского края была обязана определить результаты выборов губернатора Красноярского края. Заявление ЦИК России было удовлетворено, тем самым создан прецедент в практике применения избирательного законодательства. При этом вина избирательной комиссии при рассмотрении данного дела презюмировалась^{[165] [166].}

В Разъяснениях порядка прекращения полномочий членов Избирательной комиссии Красноярского края в связи с ее расформированием по решению суда и особенностей формирования нового состава комиссии, утвержденных постановлением Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 4 апреля 2003 г. № 2/8-4 , ЦИК России особо подчеркнула, что расформирование Избирательной комиссии Красноярского края на основании подпункта «б» пункта 1 статьи 31 Федерального закона об основных гарантиях является мерой ответственности коллегиального государственного органа Красноярского края за неисполнение решения суда и предполагает наличие вины Избирательной комиссии Красноярского края в форме умысла или неосторожности, определяемой по действиям большинства ее членов, не исполнивших судебное решение. В то же время указанный подход не должен лишать избирательную комиссию должным образом подтверждать, что соответствующие основания для её расформирования возникли при отсутствии её вины (т.е. избирательной комиссией были предприняты все необходимые и зависящие от неё меры, направленные на соблюдение требований избирательного законодательства) или вследствие иных чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств. Это, в свою очередь, согласуется с упомянутыми выше правовыми позициями, выраженными в постановлении Конституционного Суда РФ от 27 апреля 2001 № 7-П^[167].

В связи с этим предлагается уточнить положения действующего законодательства о выборах, изложив первое предложение пункта 1 статьи 31 Федерального закона об основных гарантиях в следующей редакции:

«1. Комиссия может быть расформирована судом соответственно подсудности, установленной пунктом 2 статьи 75 настоящего Федерального закона, по следующим основаниям, если комиссия не докажет, что данные основания возникли вследствие чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств или при отсутствии её вины, то есть комиссией были предприняты все необходимые и зависящие от неё меры, направленные на соблюдение требований настоящего Федерального закона, иного закона:».

Подводя итог изложенному выше, необходимо отметить, что согласно общеобязательным положениям, сформулированным Конституционным Судом РФ в своих постановлениях, наличие вины - это общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно. Действующее избирательное законодательство таковых прямых норм, которые бы содержали исключения из этого общего правила, не содержит. Об этом также неоднократно упоминал Верховный Суд РФ в своих решениях. Данный принцип распространяется в равной мере как в отношении индивидуальных, так и в отношении коллективных субъектов. Его реализация во многом предопределяется тем, как правоприменительные органы обращаются с лицом при привлечении его к мерам конституционно-правовой ответственности за совершенный им избирательно-правовой деликт. В этом отношении принцип презумпции невиновности, в рамках которого лицо, привлекаемое к юридической ответственности, не обязано доказывать свою невиновность (это должно возлагаться на уполномоченные органы), выступает своеобразным индикатором реализации общего принципа вины в избирательно-правовой сфере.

Анализ правовых позиций Конституционного Суда РФ, законодательства о выборах, процессуального законодательства, а также практики применения мер конституционно-правовой ответственности к участникам выборов позволяет сделать вывод о том, что в некоторой степени на необходимость соблюдения принципа презумпции невиновности в настоящее время сориентированы судебные органы, которые не могут ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения соответствующих норм, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины кандидата (избирательного объединения), в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания.

В отношении избирательных комиссий при применении ими такой меры ответственности, как отказ в регистрации кандидата (списка кандидатов), исключении кандидата из заверенного списка кандидатов по общему правилу, применяется положение о том, что указанные органы освобождены от бремени доказывания вины соответствующего субъекта конституционно-правовой ответственности, поскольку действующее избирательное законодательство не предусматривает иного. В обоих случаях вина лица считается установленной, если не было доказано, что нарушение соответствующих норм было вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне его контроля, притом, что лицо действовало с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась в целях надлежащего исполнения соответствующих обязанностей, и что с его стороны к этому были приняты все меры. В данном комплексном критерии виновного поведения не учитывается характер субъектов, привлекаемых к ответственности. Получается так, что кандидату необходимо доказать, а суду выяснить, что в действиях нарушителя не было даже небрежности, не говоря уже об умышленной составляющей, наряду с такими критериями, которые исключают какую-либо ответственность вообще в силу их объективного характера. Также обращает на себя внимание тот факт, что в судебной практике по делам о защите избирательных прав распространен подход к установлению вины индивидуального субъекта ответственности только как его причастности к совершенному противоправному деянию, т. е. объективного отношения лица. Это, в свою очередь, говорит о том, что вина именно как сознательно-волевое отношение лица к содеянному практически не устанавливается.

Следует констатировать, что принцип вины как принцип конституционноправовой ответственности участников выборов имеет свое специфическое преломление. В рамках избирательно-правовой сферы о нем мы можем говорить, только исходя из общих правовых позиций, сформулированных Конституционным Судом РФ в своих постановлениях и имеющих общеобязательный характер, а также фрагментарного упоминая о необходимости установления факта отсутствия вины за совершения ряда деяний (подпункт «м» пункта 1 статьи 29, пункт 6¹ статьи 32, пункт 3 статьи 33 Федерального закона об основных гарантиях).

Действующее избирательное законодательство не содержит достаточного количества правовых норм, позволяющих последовательно обеспечить реализацию принципа вины при применении всего механизма конституционно-правовой ответственности к участникам выборов. В частности, в Федеральном законе об основных гарантиях отсутствует определение понятий вины как в отношении индивидуальных, так и в отношении коллективных субъектов, нет соответствующих норм, направленных на реализацию принципа презумпции невиновности при привлечении кандидатов (избирательных объединений) к мерам конституционноправовой ответственности, а в отдельных случаях указанный Федеральный закон допускает случаи объективного вменения, которые, наш взгляд, являются недопустимыми и подлежат исключению.

Нужно иметь в виду, что необходимость соблюдения принципа виновного начала при привлечении участников выборов к указанному виду ответственности обусловлена характером отношений, в котором осуществляется реализация ее механизма. Конституционно-правовая ответственность участников выборов является публично-правовой ответственностью, в которой действуют отношения власти и подчинения между органом, наделенным государственными или иными публичными полномочиями, налагающим ответственность, и субъектом избирательно-правового деликта, где имеет место неравноправие сторон, а меры ответственности носят карательный (штрафной характер). Исходя из этого действующее избирательное законодательство нуждается как в легальном определении вины в зависимости от характера субъекта ответственности (для того чтобы не было подмены понятий), исключении любых ситуаций, которые бы допускали объективное вменение, так и введении ряда норм, направленных на реализацию принципа презумпции невиновности. Единственное исключение из данного принципа следует распространить на избирательные комиссии при их расформировании, когда их вина презюмируется, но в то же время избирательные комиссии не должны лишаться возможности подтверждать свою невиновность.

106

113

33-36.

171