Избирательная правосубъектность личности в Российской Федерации как предпосылка ее избирательных прав и обязанностей.

К сожалению, вплоть до настоящего времени среди ученых не выработаны единые подходы к решению вопросов о том, каково содержание конституционно-правового положения личности, какие элементы входят в это понятие.

Действительно, у исследователей в области права отсутствует единая точка зрения относительно содержания понятия «правовое положение личности». При этом характерной особенностью является то, что все большее число ученых рассматривают указанное понятие как сложное явление, выходящее за пределы понятия «правовой статус личности» в узком значении его понимания (как совокупность субъективных прав и юридических обязанностей) и объединяющее множество элементов. Кроме традиционно включаемых в него субъективных прав и юридических обязанностей, они добавляют и иные компоненты. Так, например, М.С. Строгович, помимо названных, причисляет к элементам правового положения также правовые гарантии и

правовую ответственность^[47], Л.Д. Воєводин - правоспособность, принципы права, гражданство и гарантии реализации прав и обязанностей^[48]. По мнению Н.В. Витрука, которое разделяют ныне многие ученые, помимо правового статуса, структурными элементами правового положения личности являются гражданство и правосубъектность как необходимые предпосылки правового статуса личности, а также юридические гарантии прав, обязанностей и законных интересов (правового статуса) личности^[49].

Элементами правового положения личности как субъекта избирательного права, естественно, служат правовые явления, правовые признаки, качества и характеристики личности, с помощью которых законодатель фиксирует ее положение.

Закрепление и регулирование положения личности в обществе как субъекта избирательного права осуществляется государством в формах, определяемых спецификой избирательных правовых норм и складывающихся на их основе правовых связей и избирательных отношений. Но являясь разновидностью правовых норм, нормы избирательного права отличаются вместе с тем присущими только специфическими признаками. Нормы избирательного права имеют ярко выраженный политический характер. Как справедливо отмечает С.Д. Князев, они выступают в качестве исключительного юридического средства, регламентирующего признаваемые и допускаемые государством способы и формы политической борьбы за обладание выборными властными полномочиями публичного характера, основанными на конституционных принципах народовластия, политического многообразия и многопартийности, приоритета прав и свобод человека и гражданина, включая участие в управлении делами государства^[51].

Бедный избиратель - это, прежде всего, зависимый и управляемый избиратель. Осуществляя функцию регулирования общественных отношений, государство юридически формулирует содержание избирательных прав личности, определяет пределы их осуществления и устанавливает в целях защиты интересов всех членов общества известные запреты, а также и обязанности. Подобные юридические установления в демократическом обществе производятся на основе гармонизации общественных и личных интересов, что находит объективное выражение в сочетании реальных избирательных прав граждан с их обязанностями и ответственностью перед обществом, неразрывном единстве избирательных прав и обязанностей личности, составляющих ее правовой статус избирателя.

C правовым статусом связаны все остальные правовые свойства, качества личности как субъекта избирательного права, которые по отношению к системе избирательных прав и обязанностей играют подчиненную роль. Поэтому избирательные права и обязанности в их единстве составляют правовой статус личности в качестве основы, ядра ее правового положения как субъекта избирательного права.

Необходимой предпосылкой правового статуса личности как субъекта избирательного права является избирательная правосубъектность., которую можно определить как закрепленную избирательным правом способность личности быть носителем избирательных прав и обязанностей, способность осуществлять их. Содержание понятия избирательной правосубъектности, ее роль и значение в избирательных правоотношениях будут рассмотрены ниже в качестве самостоятельного вопроса темы диссертационного исследования.

Другой важной предпосылкой избирательного статуса личности имеет гражданство, рассматриваемое в широком смысле как политико-правовая связь личности с государством, характеризуемая наличием их взаимных юридических прав и обязанностей. В зависимости от степени устойчивости этой политико-правовой связи все проживающие на территории определенного государства физические лица делятся на граждан, лиц, имеющих двойное (тройное) гражданство, лиц без гражданства и иностранных граждан.

В настоящее время многими учеными правоведами, в том числе и С.А. Комаровым, высказывается мнение, что в "вопросе о правах личности одно из центральных мест занимает проблема гарантий, ибо о реальной ценности прав, свобод и обязанностей личности судят прежде всего по их охране, реализации^[52]".

К сожалению, проблема гарантий (особенно юридических) избирательных прав и обязанностей мало исследована. Имеющиеся публикации, посвящены лишь принципам избирательного права, и то, не столько в обеспечительном из предназначении (хотя само название Федерального закона, где они закреплены - «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» говорит само за себя), сколько с целью исследования механизма правового регулирования электоральных отношений, уяснения значения этих принципов, выступающих в качестве своеобразного вектора, определяющего направление развития данной подотрасли права.

Обеспечение избирательных прав и обязанностей граждан есть система гарантирования их осуществления, т.е. система действия общих условий и специальных средств, обеспечивающих их правомерную реализацию. Гарантии избирательных прав граждан подразумевают под собой прежде всего обязанность государства создавать правовые, социально-экономические, политические и другие условия для их правомерной реализации.

Общеизвестно, что гарантии прав и свобод граждан подразделяются на:

- общие, включающие в себя экономические, социальные, политические и духовно-идеологические, которые представляют собой определенные

*

жизненные условия, выступающие по отношению к правам м и свободам в качестве благоприятной среды их реализации.

- юридические, закрепленные в нормах права специальные средства обеспечения правомерной реализации прав и свобод;

- организационные, специальная организационная деятельность государственных органов и должностных лиц, направленная на эффективное использование общих и юридических гарантий при непосредственной реализации прав и свобод.

Среди этих гарантий для реализации прав, обязанностей и законных интересов граждан решающая роль принадлежит общим гарантиям. Причем экономические гарантии являются определяющими по отношению ко всем другим видам общих гарантий, а также по отношению к юридическим гарантиям.

Юридические гарантии избирательных прав личности являются важным элементом юридической конструкции правового положения личности как субъекта избирательного права.

Весьма сложным является вопрос о том, составляет ли юридическая ответственность структурный элемент правового положения личности как субъекта избирательного права или нет? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным. Он зависит, во-первых, от понимания содержания юридической ответственности, во-вторых, от аспекта рассмотрения юридической ответственности личности. Следует, на наш взгляд, согласиться с мнением известных ученых, что средства юридической ответственности, установленные в праве и взятые в статике, - являются одним из видов юридических гарантий прав и обязанностей личности^[53]. Содержание понятия юридических гарантий избирательных прав личности, их виды, роль и значение в избирательных правоотношениях, меры юридической ответственности за нарушение избирательных прав личности будут рассмотрены ниже в специально посвященной этому главе диссертационного исследования.

В последние годы вопросы реализации прав избирателей стали объектом пристального внимания ученых. Однако исследователи обычно ограничиваются в изучении данной проблемы только механизма реализации прав, без связующего органического взаимодействия его с выполнением корреспондирующих правам юридических обязанностей субъектами избирательных правоотношений.

Государство не может принудить личность к пользованию избирательными правами. В субъективных правах фиксируется возможность пользования гражданами теми или иными благами, а действительное же пользование этими благами есть результат волевой правомерной деятельности личности. Какой бы всесторонней и энергичной не была деятельность государственных органов неизменным условием реальности избирательных прав является их самостоятельная активность в использовании прав и исполнении обязанностей.

Реализация прав и обязанностей избирателей может быть представлена как своеобразный механизм. Под механизмом реализации избирательных прав и обязанностей граждан понимается их способ осуществления, т.е. особым образом согласованные правомерные положительные действия избирателей всех обязанных и иных субъектов избирательных правоотношений, а также условия и факторы, влияющие на избирательный процесс.

Категория «механизм» позволяет охватить все явления реализации избирательных прав и обязанностей граждан в системно-динамическом виде, раскрыть структуру, взаимосвязь и взаимодействие элементов и стадий реализации, выявить их специфичные функции, эффективно решить вопросы совершенствования избирательного процесса.

Правосубъектность выступает в качестве необходимой предпосылки избирательного правового статуса личности. Разработка категории правосубъектности является актуальной задачей правовой науки как с общетеоретических, так и отраслевых позиций. Большой вклад в исследование этого юридического феномена внесли такие известные советские и российские ученые как С.С. Алексеев, С.Н. Братусь, Н.В. Витрук, Д.А.Керимов, С.Ф. Кечекьян, Г.В. Мальцев, Н.И. Матузов, И.С. Самощенко, Л.С. Явич. Ц.А Ямпольская и др. В последние годы правосубъектность стала предметом активного исследования представителями юридических отраслевых наук, и в том числе, конечно, учеными конституционного права.

К сожалению, среди ученых до сих пор не достигнуто единство в понимании юридической природы правосубъектности, четко не определен характер соотношения структурных элементов правосубъектности (правоспособности, дееспособности и деликтоспособности), вследствие чего зачастую в научных исследованиях происходит подмена одного понятие другим (особенно это заметно в научных исследованиях в области избирательного права), не нашел научного решения вопрос - является ли правоспособность частью правового статуса личности как проявление юридических прав и свобод лица в стадии их общего состояния, либо, наоборот, - юридические права и обязанности являются составными частями правоспособности, либо правоспособность и юридические права и обязанности вообще являются самостоятельными юридическими понятиями.

Представляется необходимым в рамках настоящего диссертационного исследования на основе анализа соответствующих научных источников предпринять попытку разобраться в сущности правосубъектности как правовой категории, ее социальной основе и юридическом содержании.

Общепризнанно, что правовые нормы регулируют общественные отношения путем воздействия на сознание и волю лиц, их поведение. Но свобода воли индивида (а соответственно его поведение) имеет не абсолютный, а относительный характер. Ибо жить в обществе и быть от него абсолютно независимым нельзя, необходимо свое поведение соотносить с интересами других членов общества и с интересами общества в целом¹, что порождает определенные противоречия в общественных отношения между личностью и обществом. Право как регулятор общественных отношений, устанавливая меру возможного и должного поведения для субъектов общества, призвано разрешить эти противоречия или в пользу экономически господствующих элит (выдав интересы последних якобы за общественные интересы), или действительно гармонизировать общественные и личные интересы в условиях формирования гражданского общества. Но в любом случае это возможно путем властного ограничения свободы воли личности, которая приобретает относительный характер.

Понятие «свобода воли» сложное, оно включает в себя и свободу желания, и свободу выбора, и способность человека действовать сознательно, отдавать отчет в своих поступках и руководить ими (состояние вменяемости) и т.д. В любом случае во многом свобода воли детерминирована явлениями объективной действительности, в условиях которых индивид способен сделать свой сознательный выбор и определить свое поведение. Но эта детерминация не является фатальной. Свобода воли является одной из важнейших личностнообразующих свойств индивида и представляет собой его способность целеустремленно воздействовать на объективный мир, быть сознательным творцом своего поведения, быть участком общественных отношений ( в

¹ На законодательном уровне юридическое определение свободы было впервые зафиксировано положениями французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: «Свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому» и «Закон обладает лишь правом запретить такие действия, которые вредны для общества».

том числе и правовых) и своим поведением приобретать и реализовывать различные права и обязанности (в том числе и юридические). Таким образом, социальной основой правосубъектности является относительная свобода человека.

Свобода по отношению к личности раскрывает себя, с одной стороны, как всеобщая идея вида и меры самоопределения индивидов в обществе, а с другой, в качестве свободы человеческой воли. Современная российская общественно-политическая и правовая мысль совершает переход от марксистско-ленинской трактовки свободы как познанной необходимости к пониманию ее в виде способности и возможности личности совершать выбор вариантов поведения. Причем, судя по научной полемике, одни ученые, исходя из психо-физиологической природы человека, понимают свободу как состояние независимости личности, ее автономности в обществе - человек свободен принимать в расчет нормативный характер общественной жизни, или поступать вопреки социальным стандартам¹. Некоторые из них абсолютизируя права человека, провозглашая их естественными и неотъемлимыми, подчеркивают их сугубо объективную природу².

Другие ученые, подчеркивая значение религиозно-нравственных начал христианства в жизнедеятельности российского общества, считают, что абсолютизация прав человека, провозглашение их естественными и неотъемлемыми, - идея искусственная и потенциально опасная для общества, в котором утеряны религиозно-нравственные идеалы, традиции духовного воспитания. По их мнению, право есть лишь инструмент реализации определенного нрав-

¹ См. !Морозова Л.А. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву («Круглый стол» журнала «Государство и право»), // Государство и право. 1998. № 8. С. 43-44.

² См.: Софрина З.Ф. Организационно-правовые проблемы становления государственной власти в субъектах Российской Федерации: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Хабаровск, 2000. С. 10.

ственного идеала, и по своей сути нейтрально: может быть использовано как в благих целях, так и в дурных. Идея христианского долга и обязанностей человека перед ближними, считают они, предполагает признания приоритета обязанностей, ограничивающих права. Только это, по их мнению, создает возможность избежать распада национального российского самосознания и позволит россиянам возвыситься до понимания своего служения не только индивидуальному, личному, но и всенародному, общему благу^[54].

Государство не может, тем более в современных условиях утверждения в общественном сознании положений естественной теории прав человека, юридически в принципе не признать относительно свободную волю человека, исходя из наличия у последнего достаточных социально-природных свойств. Но решая вопрос кого можно считать субъектами тех или иных правовых отношений, обладающими соответствующими юридическими правами и обязанностями, ' государство руководствуются и другими государственноважными факторами - экономическими, политическими, идеологическими и др., и властно осуществляет правовое ограничение свободы воли человека, трансформируя при этом социальную возможность личности пользования тем или иным благом в юридическую возможность. Юридическое содержание правосубъектность личности представляет собой закрепленную законодательством способность личности иметь юридические права, обязанности и законные интересы и осуществлять их самостоятельно (лично) либо через законных представителей, а также отвечать за их неправомерную реализацию^[55]. Отсюда следует два существенных вывода: 1) по своему юридическому содержанию правосубъектность не является прирожденной способностью человека, а представляет собой устанавливаемую государством способность

личности иметь юридические права и обязанности и осуществлять их самостоятельно либо через законных представителей; 2) юридическое содержание правосубъектности зачастую не совпадает со своей социальной основой. Например, в отношении последнего вывода - гипотетически по своим психофизиологическим возможностям и степени социальной активности, своей заинтересованности в участии в управлении делами государства большинство взрослого населения страны (в том числе и иностранцы) в пределах социальной возможности потенциально способно и готово иметь политические (в том числе избирательные) права. Но, лишь в немногих странах государство признает даже за постоянно проживающими иностранцами избирательную правосубъектность (и то в сфере местного самоуправления).

Правосубъектность личности сложное понятие, которое предполагает не только установленную (признаваемую) государством способность лица иметь юридические права и обязанности (правоспособность), но что не менее важно, - его способность своими действиями их реализовать, а также отвечать за неправомерную реализацию прав или неисполнение обязанностей (дееспособность). В юридической науке есть суждение, согласно которому дееспособность - это признанная законом способность совершать только правомерные действия с целью приобретения, осуществления, изменения или прекращения прав или обязанностей. В этом случае способность отвечать за совершение деликтов (правонарушений) исключается из содержания дееспособности и составляет содержание самостоятельной категории - деликтоспособности. Деликтоспособность - это способность лица самостоятельно нести юридическую ответственность за совершенные правонарушения. С.С. Алексеев считает, что в отношении большинства субъектов права нет необходимости специально выделять деликтоспособность. По его мнению, если данное лицо обладает правосубъектностью, то оно тем самым и деликтоспособно. Здесь деликтоспособность представляет, в сущности, одну из сторон дееспособности, выражающую возможность самостоятельного исполнения юридических обязанностей. Категория деликтоспособности имеет самостоятельное значение в уголовном праве и в некоторых случаях гражданского права^[56].

Дееспособность предполагает бездефектное состояние воли личности (вменяемость), что предопределяется психофизиологическим ее состоянием. В этом отношении следует согласиться с В.К. Бабаевым, который утверждает, что «дееспособность связана с возрастом и психическими свойствами человека и зависит от них»^[57]. Еще в свое время С.Н. Братусь, на наш взгляд вполне обоснованно, раскрывал различие правоспособности и дееспособности с точки зрения возможности выражения воли, а это и является одним из существенных моментов участия в правоотношении^[58].

Определяя возрастной критерий дееспособности индивидов в различных отраслях права законодатель исходит из учета психофизиологических возрастных особенностей - способности принимать решения, сознавать смысл, значение и последствия своих действий, а также оценивать применяемые к ним меры воздействия. В полном объеме дееспособность индивида наступает с момента совершеннолетия, а до этого подросток обладает в некоторых отраслях права частичной дееспособностью (например, гражданском, трудовом и уголовном праве), а в других, в частности, в избирательном праве - отсутствует понятие частичной дееспособности; избирательная дееспособность признается лишь за совершеннолетними лицами. Даже будучи в совершеннолетнем возрасте, но при дефектном состоянии воли (душевная болезнь, слабоумие и др.) некоторые индивиды не могут осознавать свои действия и контролировать их. Соответственно, подобные лица не обладают дееспособностью.

В составе правосубъектности правоспособность является определяющим элементом, а дееспособность производна от нее - если лицо неправоспособно, то ни о каких действиях этого лица по осуществлению соответствующих прав и обязанностях речи идти не может.

Большинство ученых согласны с положением, что обычно правоспособность и дееспособность совпадают в одном лице, в том числе и во времени их возникновения у индивидов. Ими отмечается, что таким образом дело обстоит в большинстве отраслей права, но не во всех¹. В частности, Н.В. Витрук, на наш взгляд, верно отмечает, что в некоторых отраслях права (например, гражданском и семейно-брачном праве) правосубъектными признаются и те люди, воля которых находится в ущербном состоянии, например, несовершеннолетние (неразвитость воли) и душевнобольные (дефект воли)². В этих случаях, как правильно отмечает Г.В. Мальцев, право не терпит отсутствия юридически значимой воли у субъекта, оно восполняет его волей другого лица (законного представителя - опекуна, попечителя, родителей), отвечающей разумным и общепринятым требованиям³.

Избирательные права, относящиеся к политическим правам, - это, как правило, в большинстве стран мира права только граждан данного государства. Они связаны с участием в политической жизни государства, в управлении государственными делами и, следовательно, на обладание ими не могут претендовать все лица, проживающие или находящиеся в пределах страны.

¹ См.: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. M., 1974. С. 117; Витрук Н.В., Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. M., 1979. С. 91; См.: Бабаев В.К. Правовые отношения. / Теория государства и права. Учебник. Под ред. В.К. Бабаева. M., 1999. С. 421.

² См.: Витрук Н.В. Указ. соч. С. 91.

³ См.: Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности. M., 1968. С. 34.

Поэтому в формировании органов государственной власти федерального уровня и субъектов Российской Федерации могут принимать участие только граждане России.

В настоящее время в Российской Федерации гражданство определяется в соответствии с Федеральным законом «О гражданстве Российской Федерации» от 28 ноября 1991 г. Согласно этому закону «гражданство есть устойчивая правовая связь человека с государством, выражающаяся в совокупности их взаимных прав, обязанности и ответственности, основанная на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека^[59]. Но правовая связь иностранцев и апатридов, постоянно проживающих на территории нашего государства, также характеризуется определенной устойчивостью. Хотя при этом они не обладают некоторыми, в основном политическими правами. По нашему мнению в существующем определении отсутствует такой существенный признак, как полнота осуществления прав, свобод и обязанностей. Именно принадлежность к гражданству позволяет иметь весь комплекс прав, свобод и обязанностей, что отличает по действующему в нашей стране законодательству правовое положение российских граждан от иностранцев и лиц без гражданства, для которых предусмотрены определенные ограничения (особенно в области политических прав). Думается, что российское гражданство следует определить как устойчивую правовую связь человека с государством, которая позволяет иметь всю совокупность их взаимных прав и обязанностей, основанной на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека.

Следуя демократическим традициям развитых стран мира, в основе определения правоспособности российских граждан относительно избирательных прав законодательно закреплен принцип всеобщности избирательного

права. Согласно ст. З Федерального закона "«Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» участие гражданина в выборах осуществляется на основе всеобщего (курсив - наш) равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Это участие гражданина в выборах является свободным и добровольным. Никто не вправе оказывать воздействие на гражданина Российской Федерации с целью принудить его к участию или неучастию в выборах, а также на его свободное волеизъявление^[60].

Установление всеобщего избирательного права нужно для того, чтобы позволить всем гражданам, равным в правах, выразить свою волю по основным направлениям национальной политики.

Всеобщность избирательного права предполагает признание нашим государством правовой способности всем гражданам по достижении 18 лет избирать, участвовать в предусмотренных законом и проводимых законными методами иных избирательных действиях, а по достижении возраста, установленного Конституцией РФ, федеральными конституционными законами, федеральными законами, конституциями, уставами, законами субъектов Российской Федерации, - быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления. При этом реализация избирательных прав не зависит от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и социального положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям.

Как справедливо отмечает С.Д. Князев, исключительно важное значение для обеспечения всеобщности избирательных прав граждан и гарантируемых законом пределов их реализации имеет вопрос об избирательных цензах, представляющих собой установленные законодательством ограничения активного и пассивного избирательного права, обусловленные теми или иными обстоятельствами^[61]. По нашему мнению, в соответствии предмета рассматриваемого вопроса более верным является определение цензов (квалификаций), данное В.В. Маклаковым. Под ними он понимает специальные условия, которыми конституция и избирательные законы ограничивают круг лиц, за которыми признают избирательные права^[62].

Современное российское избирательное законодательство допускает ограничение избирательного права граждан, призванных судом недееспособными или содержащихся в местах лишения свободы, а также относительно возрастного ценза и ценза оседлости (п. 3 ст. 32 Конституции РФ и п.З ст. 4 Закона о гарантиях избирательных прав)^{[63] [64]. Согласно Конституции Российской Федерации (ст. 32) и Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (п. 4 ст. 18) на все видах выборов избирателями признаются граждане России и на выборах в органы местного самоуправления в соответствии с международными договорами Российской Федерации и соответствующими им федеральными законами могут быть иностранные граждане, которые постоянно или преимущественно проживают на территории муниципального образования- в котором проводятся выборы, те и другие категории населения - достигшие 18 лет, за исключением тех из них, которые признаны судом недееспособными или содержатся в местах лишения свободы по приговору су-}

В настоящем случае речь идет о категориях физических лиц, за которыми законодательно признается избирательная правосубъектность - быть участником выборов и обладать соответствующими избирательными правами и обязанностями, а также о факторах (в том числе некоторых законодательно установленных ограничениях - «цензах»), определяющих избирательную правосубъектность лиц.

Принципиально важное значение имеет вопрос о том, что, устанавливая определенные избирательные цензы, законодательно ограничивается круг физических лиц, за которыми признается избирательная правоспособность, или происходит ограничение избирательной дееспособности? В данном вопросе , по нашему мнению, в научной литературе отсутствует необходимая определенность. Многие считают, что в данном случае речь идет об ограничении избирательной дееспособности. Так, например, В.К. Бабаев считает, что «Конституция Российской Федерации и российское законодательство о выборах в органы государственной власти и местного самоуправления ограничивают дееспособность (правосубъектность) граждан, признанных судом недееспособными, а также содержащихся в местах лишения свободы по приговору суда: они не имеют права избирать и быть избранными»^{[65] [66]. При этом производится ссылка на ст. 32 Конституции РФ. Часть 3. ст. 32 действующей Конституции РФ гласит: «Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах}

л

лишения свободы по приговору суда ». Мнение В.К. Бабаева разделяют А.А. Белкин^{[67] [68], С.Д. Князев4. В частности, С. Д. Князев утверждает, «что же касается избирательной дееспособности российских}

граждан, то она обусловливается действующим законодательством о выборах целым рядом избирательных ограничений, которые могут фигурировать в форме различных цензов, условий и оговорок^[69]». К сожалению, федеральное избирательное законодательство не урегулировало некоторые существенные вопросы относительно обеспечения всеобщности избирательного права. Так, законодатель обошел вниманием вопрос о том, как быть, если в какой-либо местности России невозможно проведение выборов одновременно со всей страной. Причинами этому могут послужить стихийное бедствие, техногенная катастрофа (без введения чрезвычайного положения), чрезвычайное положение, введенное в силу особых обстоятельств, и т.п. Такая пробельность Федерального закона вынудила Центральную избирательную комиссию предпринять шаги, легитимность которых вызывает серьезные сомнения.

В августе 1999 г. Центральная избирательная комиссия выступила с заявлением о том, что выборы депутатов Государственной Думы на территории Чеченской Республики проводиться не будут. При этом аргументация сводилась к тому, что в Чечне не созданы соответствующие федеральному законодательству избирательные комиссии. Здесь возникает вопрос, а правомочна ли Центральная комиссия самостоятельно выносить подобные решения? Закон не делает никаких исключений из правила о проведении парламентских и президентских выборов по всей стране в сроки, установленные самим же законом. Такое непроведение выборов нарушает один из важнейших принципов избирательного права - всеобщность.

Естественно, любое правило может иметь исключение. Это относится и к принципу, закрепляющему всеобщность выборов. Понятно, что в Чечне в разгар боевых действий провести нормальные выборы было бы невозможно.

Но ведь могут быть и не столь очевидные случаи^{[70] [71]. Так кто же и по каким критериям вправе определять возможность проведения выборов в отдельных}

'У

местностях Российской Федерации ?

Специфика избирательной правосубъектности заключается, по нашему мнению, в единстве ее структурных элементов - избирательной правоспособности и дееспособности, в том числе относительно времени их возникновения. Можно говорить об избирательной праводееспособности лиц. Вот почему, российским правом (в частности ст. 32 Конституции РФ, п.п. 1,3 ст. 4 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав) законодательно путем установления специальных цензов исключена способность иметь избирательные права лицам с дефектами воли (душевнобольным), которые признанны судом недееспособными, и несовершеннолетним^[72].

Но решая вопрос кого можно считать субъектами избирательных правовых отношений, государство, кроме установления цензов относительно избирательной дееспособности лиц (возраст и дефектность воли), руководствуется и другими, государственно-важными факторами - экономическими, политическими, идеологическими и др., и властно осуществляет правовое ограничение свободы воли человека путем законодательного установления цензов избирательной правоспособности - оседлости, непризнания права иметь избирательные права лицам, содержащимся в местах лишения свободы по приговору суда, ограничивая круг избирателей и трансформируя при этом социальную возможность только этого круга лиц пользования благом участия

в управлении делами общества и государства в юридическую возможность (избирательную правоспособность). И это несколько не противоречит принципу всеобщности избирательного права. Это нормальная практика любого демократического государства.

Но, даже для круга лиц, за которыми признана избирательная правоспособность действующим российским законодательством с учетом основных выше >казанных цензов, по нашему мнению, реальное воплощение идеи всеобщности имеют весьма проблемный характер. Что находит свое проявление в различного рода противоречиях действующего законодательства, законодательном установлении дополнительных избирательных цензов, существовании пробелов избирательного законодательства. Для выяснения сути данного вопроса проведем соответствующий анализ действующего избирательного законодательства относительно установленных в нем цензов.

При оценке возрастного избирательного ценза необходимо учитывать следующие обстоятельства. В связи с тем, что избиратель должен принимать взвешенные решения, поэтому вполне оправданно исключение из числа избирательного корпуса лиц, не достигших установленного возраста¹.

Согласно п.6 ст. 4 Закона о гарантиях избирательных прав законами субъектов Российской Федерации могут устанавливаться дополнительные ус- ¹ Всё большее число стран предоставляет возможность более молодым своим гражданам принимать участие в выборах. В ряде государств в последние несколько лет был снижен возрастной ценз до 20 (1987 г. - Турция, 1991 г. - Камерун, 1992 г. - Марокко) либо до 18 лет (1984 г. - Исландия, 1988 г. - Индия, 1991 г. - Сенегал, Швейцария). Существуют страны, где активное избирательное право предоставлено 16-летним (Куба, Иран). Вместе с тем нельзя сказать, что данная тенденция является универсальной: в Латвии после установления независимости возраст избирав. ;ей был повышен с 18 лет до 21 года (ст. 8 Конституции). Достаточно сложно объективно оценить достоинства и недостатки введения низкого возрастного ценза. Во многом установление того или иного возраста обусловлено особенностями менталитета населения и политической ситуацией в конкретной стране. Расширение избирательного корпуса в развитых странах за счёт молодёжи не сыграло какой-либо существенной роли, поскольку эта категория избирателей отличалась достаточно высоким уровнем абсентеизма и низкой политической активностью. - См.: Чиркин В.Е. Сравнительное конституционное право. M., 1996. С. 371.

ловил реализации гражданином РФ только пассивного избирательного права, связанные с достижением гражданином определённого возраста. Устанавливаемый минимальный возраст кандидата не может превышать 21 год на выборах в законодательные (представительные) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, 30 лет - на выборах главы исполнительной власти субъекта Российской Федерации и 21 год - на выборах в органы местного самоуправления^[73]. Установление дополнительных условий осуществления пассивного избирательного права , связанных с достижением гражданином определенного возраста, является правом, а не обязанностью субъектов Российской Федерации. И если региональным законодательством возрастные избирательные цензы не предусмотрены, то гражданин может реализовать свое право быть избранным в органы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления начиная с 18-летнего возраста. Однако вряд ли можно в данном случае говорить о реализации гражданином своего избирательного права. Как уже было отмечено выше, избирательные цензы (в том числе возрастной) ограничивают круг лиц, за которыми признается данное право (т.е. правоспособность). Соответственно, нельзя реализовать права, которыми не обладаешь. Установление максимального возраста кандидата не допускается (п. 6 ст. 4 Закона о гарантиях избирательных прав)^[74]. Следует отметить, что Избирательный кодекс Хабаровского края, принятый 4 июля 2000 г., устанавливая в ст. 11 требования к кандидатам на должность Главы Администрации края, депутатов Законодательной Думы края, депутатов представительного органа местного самоуправления, главы муниципального образования, использует именно указанные в Законе о гарантиях избирательных прав значения предельных возрастных ограничений (соответственно 30 лет и 21 год)^[75].

Как уже отмечалось выше, действующее российское избирательное право (п. 8 ст. 4 и п. 4 ст. 18 Закона о гарантиях избирательных прав) наделяет избирательной правоспособностью иностранных граждан в муниципальных выборах, предусматривая при этом те же цензы, что и для российских граждан. Можно в определённой мере согласиться с мнением К.В. Арановского и солидарного с ним С.Д. Князева о том, что признание за иностранцами права голосования на муниципальных выборах вполне согласуется с провозглашением Конституцией РФ (ст. 2) в качестве высшей ценности человека, его прав и свобод, отвечает негосударственной природе муниципальной деятельности и учитывает опыт целого ряда стран, в которых самоуправление не считается прерогативой граждан и распространяется на проживающих на территории муниципальных образований иностранцев и лиц без гражданства^[76]. Действительно, в Венгрии, Финляндии, Испании и ряде других европейских стран право участвовать в голосовании на местных выборах приобретают иностранцы, проживающие на территории страны в течении определенного срока и уплачивающие налоги. В Перу, Боливии допускается участие в выборах граждан других латиноамериканских государств на основании международных договоров^[77]. Однако при этом следует учитывать, что для России это законодательное решение может сыграть роль рокового начала экспансии иностранцев в малонаселённые регионы страны, и, прежде всего, на Дальний Восток и Сибирь. Так численность китайского населения в дальневосточном регионе нашей страны в последние два десятилетия возрастает колоссальными темпами. Если общая численность всех китайцев на российском Дальнем Востоке в 1989 г. составляла всего 1742 человека, то уже в 1990 г. она увеличилась до 15 тыс. К 1993 г., как свидетельствует большинство оценок, их численность в Дальневосточном регионе России достигла не менее 100 тыс. Таким образом, всего за 5 лет общее число китайцев, проживающих на Дальнем Востоке нашей страны с разной степенью легальности, возросла более чем в 50 раз, тогда как за предыдущие 10 лет (от переписи населения 1979 г. до переписи 1989 г.) практически не менялась^[78]. Следует согласиться с мнением А.А. Грешных, что, «учитывая действия китайского руководства по обеспечению влияния в регионе путем расширения диаспоры, скупки различных видов собственности, заключения фиктивных браков и принимая во внимание то, что в долгосрочных планах китайского руководства лежит создание на территории России китайской национальной автономии, что несет в себе потенциальную угрозу территориальной целостности России^[79]».

Концентрация криминальной активности вокруг крупных денежных капиталов сказалась и на географическом распределении преступности общеуголовной, и с участием иностранных граждан в том числе. Криминальная ситуация является более напряженной в регионах с высокой степенью предпринимательской активности и приложения финансов, в том числе нелегальных, благоприятными возможностями быстрого их оборота и извлечения высокой прибыли. По-прежнему, в центре внимания криминальных интересов находятся свободные экономические зоны, приграничные территории, места добычи и переработки топливно-энергетических ресурсов, транспортные магистрали. Все это в полной мере относится к геополитической характеристики регионов Дальнего Востока нашего государства.

В последнее время сотрудники правоохранительных органов Дальневосточного региона все чаще сталкиваются с правонарушениями со стороны граждан Китайской Народной Республики. В 1995 году только в городе Хабаровске из 325 зарегистрированных преступлений, совершенных с участием иностранных граждан - 282 или 87% совершены гражданами Китая. За первое полугодие 1996 года из 329 преступлений рассматриваемой нами категории, зарегистрированных в Хабаровском крае 237 или 72% совершено гражданами этого государства. Имеются сведения о сращивании преступной китайской диаспоры с криминальными группами из числа российских граждан. Особенности китайской преступности - организованность, четкое соблюдение иерархии ее членами, беспрекословное подчинение старшему группы, постоянное стремление к достижению намеченного результата, наличие транснациональных связей - дают серьезные основания рассматривать ее как элемент международной преступности¹.

Учитывая постоянное увеличение притока иностранных граждан, в т.ч. граждан Китая, на территорию Дальневосточного Федерального округа, не трудно спрогнозировать увеличение преступных посягательств с их стороны.

В ряде субъектов федерации предпринимаются попытки помимо установленных федеральными законами избирательных цензов ввести в качестве обязательных условий обладания избирательным правом на региональных и муниципальных выборах языковые, образовательные и иные избирательные цензы. Так ст. 34 Устава Хабаровского края устанавливает языковый ценз. В Белгородской, Иркутской областях и ряде других регионов местные законо-

¹ См.: Данные ИЦ и УУР УВД Хабаровского края за 1996 г.

дательные акты лишают пассивного избирательного права граждан с двойным гражданством.

2.2.