§ 3. Криминологический анализ мотивов воинских преступлений
До недавнего времени в психологической литературе, посвященной проблеме мотивации, а в юридической литературе и в настоящее время, под моти
вом понималось побуждение к действию.1 И это не случайно, так как основной функцией мотива является побуждение поведения.
Между тем, по данным современной психологии, актуально переживаемый мотив как стремление к чему-либо непосредственно поведение не побуждает.[169] [170] [171] Функция побуждения поведения составляет сущность мотива, но лишь как потенция, как готовность к действию. Потенциальные мотивы становятся реально действующими при определенных условиях.X. Хекхаузен в связи с этим отмечает, что «если на заре научных исследований, а в обычной речи и сегодня, понятие мотива обозначало осознанное побуждение к действию, рефлексию его замысла, то позднее профессионалы от такого понимания отказались. Ведь действие оказывается мотивированным, в смысле его целенаправленности, даже не сопровождаясь сознательным намерением субъекта или даже когда вообще трудно себе представить какое-либо намерение. Должно существовать нечто, что позволяет выбрать между различными вариантами действия, «запускает» действие, направляет, регулирует и доводит его до конца, после чего начинается новая последовательность действий, в которой снова можно усмотреть уже другую целен;Ейранлрииуреш(?тив нередко обозначается как влечение, желание, стремление, интересы.[172] Но последние в современной трактовке означают не вид мотива, а лишь этапы возникновения, становления и развития существующей мотивации.[173]
Вызывает сомнение отождествление мотива с эмоциями, хотя в психологической и юридической литературе такие подходы достаточно распространены.1 Эмоции, являясь непосредственными переживаниями, имеют кратковременное действие. Эмоции выражают оценочное отношение к отражаемым явлениям и оказывают определенное влияние на степень выраженности мотива, но содержательная сторона мотива не меняется под их воздействием.2
В некоторых случаях эмоции становятся предметом потребности и приобретают мотивационное значение.
Речь идет о стремлении отдельных людей к переживаниям тревоги, риска. Но в сущности это указывает на искаженную личностную интерпретацию потребности к самовыражению личности, а не на то, что данные эмоции послужили мотивом поведения субъекта.В качестве мотива не могут выступать и чувства3, поскольку последние представляют собой одну из основных форм переживания человека своего отношения к предметам и явлениям действительности. В отличие от ситуативных эмоций, отражающих субъективное значение предметов в конкретных сложившихся условиях, чувства обладают относительной устойчивостью и являются субъективной формой существования потребностей.
Чувства, в отличие от мотивов, не побуждают сами по себе к действиям, они являются лишь определенной формой существования мотивов. Мотивы
См., например: Тарарухин С.А. Установление мотива и квалификация преступлений. Киев, 1977. С. 10; Рудик Г.А. Психология. M., 1992. С. 103; Харазишвили Б.В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве. Тбилиси, 1963. С. 44; Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений. M., 1976. С. 104.
2 См.: Симонов П.В. Эмоциональный мозг. M., 1981; Ковалев В.И. Мотивы поведения и деятельности. M., 1988. С. 50; Зелинский А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. Харьков, 1986. С. 54.
3 См., например: Джекебаев У.С., Рахимов Т.Г., Судакова Р.Н. Мотивация преступления и уголовная ответственность. Алма-Ата, 1987. С. 58; Волков Б.С. Мотивы преступлений. Казань, 1982. С. 11; Котов Д.П. Мотивы преступлений и их доказывание. Воронеж, 1975. С. 10; Брайнин Л.М. Основания уголовной ответственности и важнейшие вопросы учения о составе преступления в советском уголовном праве: Автореф. Дис. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 1963. С. 27; Власов В.П. Мотивы, цели и умысел при совершении хулиганских действий // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 23. M., 1975. С. 123; Тарарухин С.А. Установление мотива и квалификация преступлений. Киев, 1977. С. 10; Лунеев В.В.
Преступное поведение: мотивация, прогнозирование, профилактика. M., 1980. С. 48; Наумов А.В. Мотивы убийств. Волгоград, 1969. С. 83-89.становятся реальными побуждениями, только став предметом устойчивых чувств.1
Представляется не совсем оправданным ставить знак равенства между мотивом и психическим состоянием человека.[174] [175] Психическое состояние - это не что иное, как обобщенная характеристика эмоциональных аспектов психики человека в определенный отрезок времени. К психическим состояниям относятся проявления чувств (настроение, аффекты, тревога и т.п.), воли (решительность, растерянность, собранность), мышление (сомнения), воображения (грезы), проявление индивидуальных психических свойств (вспыльчивость, несдержанность) и т.д. Мотив побуждает поведение при различных психических состояниях человека. Термин «психическое состояние» используется для условного выделения в психике индивида относительно статического момента. Психические состояния обычно кратковременны, мотив же может направлять поведение человека в течение длительного времени.[176] Сомнительно отождествление мотива со стимулом к определенному поведению, т.е. с внешним воздействием на индивида, или с предметом потребности.[177] Внешней мотивации нет, поэтому стимул может лишь содействовать изменению мотивации, обусловливать динамику психических состояний индивида и являться причиной смены одного психического состояния другим, но сами мотивами быть не могут. C другой стороны, не все потребности предмет ны. Например, при удовлетворении эстетической потребности действия могут представлять ценность сами по себе. В юридической литературе можно встретить точку зрения, определяющую антиобщественную установку в качестве единственной предпосылки, а по сути мотива, правонарушения.1 Между тем установка представляет собой субъектные ориентации индивида как члена определенной социальной группы на те или иные ценности, предписывающие ему определенные социально принятые способы поведения. К. Обуховский понимает под мотивом формулировку (мысленную, устную или письменную). По его мнению, если человек не сформулировал мотива совершенного или совершаемого деяния, не создал мотив, одобренный им, это практически означает, что он не имел мотива действия и, следовательно, его действие было неосознанным, немотивированным.3 Близка к этой позиции точка зрения А.А. Ковалкина и Д.Н. Котова, а также целого ряда юристов, представляющих мотив как «осознанное и оцененное побуждение, принятое лицом в качестве идеального основания и оправдания преступления».4 Данная точка зрения достаточно длительное время преобладала в отечественной юриспруденции, однако современные исследования показывают узость данного подхода. Большинство психологов и философов, изучающих проблемы личности и мотивации поведения, полагают, что подлинный мотив поведения осознается далеко не полностью и не всегда, во всяком случае, во время совершения дей- Cm., например: Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. M., 1961. С. 58-59; Миньковский Г.М. и др. Деятельность органов расследования, прокурора и суда по предупреждению преступлений. M., 1962. С. 13-14; Вопросы предупреждения преступности. M., 1965. С. 85-86. 2 См.: Ковалев В.И. Мотивы поведения и деятельности. M., 1988. С. 51; Психология. Словарь ... С. 419. 3 См.: Обуховский К. Психология влечений человека. M., 1971. С. 17-19. 4 Ковалкин А.А., Котов Д.Н. Мотивы хулиганства // Вопросы борьбы с преступностью. 1973. Вып. 18. С. 41. 1 гл ствия. C одной стороны, содержательная сторона мотива не всегда адекватно отражается в сознании, а иногда и вовсе в нем не фиксируется. C другой стороны, чтобы обеспечить внутренний душевный комфорт, люди порой предпочитают не замечать подлинные мотивы своего поведения, объясняя его себе и окружающим «благородными» побуждениями. Часто мотив понимается как осознанная потребность, побуждающая человека действовать для ее удовлетворения.[178] [179] Мы не можем отрицать огромную роль потребностей в формировании, актуализации и реализации мотива. Гегель отмечал: «... то, что человек - живое существо, не случайно, а соответствует разуму, и он имеет право делать свои потребности своей целью»[180]. Великий немецкий философ был убежден, что удовлетворение потребностей есть ни что иное, как осуществление значимых для индивида целей. Доминирующую роль потребности подчеркивали и российские криминологи, отмечая, «все инстинктивные движения души, вместе с потребностями нашего тела являются движущими началами нашей деятельности»[181]. Однако сведение понятия мотива к одной лишь потребности не может в полной мере объяснить поведение человека. Данная мысль находит свое подтверждение в работах различных ученых по данной проблеме.1 Говоря о мотивах поведения, мы всегда имеем в виду конкретные поступки индивида, реально существующие в объективном мире. Но поведение человека как внешнее выражение субъективного обладает индивидуальными особенностями, определенными чертами, отличающими поведение одного субъекта от другого, даже если в основе действий обоих лежит одна и та же потребность. С.А. Тарарухин считает, что «... сущность проблемы заключается не в содержании потребностей, а в форме и средствах их удовлетворения».[182] [183] Поэтому представляется, что в понятие мотива кроме осознанной потребности необходимо включать и другие психические явления, которые в своей совокупности выступают в качестве субъективных причин конкретного поведения индивида. Не вызывает, как уже отмечалось, особого возражения то, что источником человеческой активности выступают потребности, являющиеся первопричинами поведения.[184] В психологической литературе существует обширный круг определений потребностей живого организма. Потребность характеризуется единством субъективного и объективного. ) Хотя потребность есть внутреннее состояние индивида, она всегда направлена на отдельные объекты внешнего мира. Потребность выступаает в качестве жизненной задачи, которая должна быть решена субъектом для его существования и развития. Человеку, как и любому организму, присущи органические (биологические, естественные) потребности, которые занимают немаловажное место в иерархии человеческих потребностей. Однако, по сравнению с животными, диапазон потребностей человека более широк. В ряде случаев органические потребности могут доминировать над социальными, но значение последних нельзя недооценивать. Выступление органических и социальных потребностей в качестве основных источников активности зависит от степени осознанности общественных интересов, от внутреннего принятия человеком этих интересов. Потребности выступают источником не только физической активности человека, но и, что более важно, источником психической активности, причиной начала развития процесса мотивации. Связь между потребностью и конечным поведением человека осуществляется через целую сеть психических образований, в своей совокупности и динамике представляющих собой процесс мотивации. Потребность может являться первопричиной деятельности человека в случае ее осознания, определения ее объекта. Определив объект потребности, субъект формирует общую цель своих действий, которая в процессе мотивации будет конкретизирована, то есть будут определены способы достижения конкретизированной цели. Процесс осознания потребности представляется следующим образом. У человека возникает влечение - психическое состояние, выражающее неосознанную или недостаточно осознанную потребность. В дальнейшем данная потребность либо не осознается и угасает, либо осознается, превращаясь в конкретное желание, мечту, интерес, стремление к цели и т.д. Психическое со стояние, выражающее неосознанную либо недостаточно осознанную потребность, может иметь относительно длительные временные рамки. В этом случае формируется специфическое состояние мотивационной установки, означающее потенциальную готовность к активной реакции при появлении предмета. При появлении предмета потребности у субъекта возникает к нему определенное эмоциональное отношение, которое определяет потребностную значимость предмета и побуждает направить на него активность.1 Влечение, желание, интересы не являются видами мотива, а представляют собой определенные этапы развития мотивации. В юридической литературе нередко можно встретить мнение, что причинами преступного поведения являются в большинстве своем потребности па- тологические, извращенные. Представляется, что классификация потребностей по степени их антисоциальности не всегда обоснована. Потребности всегда социально нейтральны. Говоря о потребностях как о первопричинах поведения человека, необходимо отметить, что в основе действий индивида может лежать не только одна потребность, но и их совокупность. Детерминация конкретного поведения несколькими потребностями происходит тогда, когда эти потребности сопоставимы друг с другом, когда, совершая какое-либо действие, субъект может удовлетворить несколько потребностей. В этом случае наличие нескольких потребностей лишь увеличивает силу мотива. При всей многоаспектности подходов к понятию мотива поведения и мотива преступления мы позволим себе, интегрировав данные формулировки, определить мотив преступления как вызванное внешними или внутренними стимулами, детерминированное свойствами личности, интегрированное психи- 1 См.: Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. M., 1990. С. 6-7. 2 См., например: Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Л., 1970. С. 45; Волков Б.С. Мотивы преступлений. Казань, 1982. С. 14-15; Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминальной детерминации. M., 1984. С. 57; Власов В.П. Мотивы, цели и умысел при совершении хулиганских действий // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 23. M., 1975. С. 124; Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С. 183. ческое образование, побуждающее к поведению, направленному на снятие психического напряжения осознанной актуализированной потребности биологического или социального характера путем нарушения уголовно-правового запрета. Термин «мотивация» как в психологической, так и в юридической литературе традиционно понимается в статическом и динамическом аспектах. Во- первых, понятие мотивации употребляется для характеристики совокупности мотивов, свойственных лицу в той или иной форме поведения, и, во-вторых, этим термином обозначается процесс формирования и возникновения мотива поведения.1 Однако такое определение мотивации вызывает определенные сомнения. Если встать на первую позицию, то логически следует, что понятие мотива и мотивации тождественны. Н.Ф. Кузнецова понимает под мотивацией «комплекс мотивов (реже один мотив), который как побуждение, предметно актуализированное на достижение определенных целей посредством совершения конкретных действий (бездействий), выступает причиной поведения лица»2. В.Э. Мильман считает, сто понятие мотива и мотивации служат «синонимом и заменителем всей побудительной сферы деятельности» . Между тем мотивация как явление выходит за пределы мотива, который является ее основным элементом, но полностью не исчерпывает ее содержание. C одной стороны, процесс мотивации не прекращается со становлением мотива, а с другой, в процессе мотивации также участвуют осознанные человеком потребности, целеобразование, выбор человеком средств достижения цели, См., например: Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. M., 1976.; Бобнева М.И. Социальные нормы и регулирование поведения. M., 1975; Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. M., 1977; Платонов К.К. Структура и развитие личности. M., 1988; Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех: о философии поступка. Л., 1990; Петелин Б.Я. Мотивация преступного поведения // Советское государство и право. 1980. № 4 и др. 2 Кузнецова Н.Ф. Мотивация преступлений и тенденции ее изменения // Вопросы советской криминологии. M., 1976. Ч. 2. С. 3. 3 Мильман В.Э. Побудительные тенденции в структуре деятельности // Вопросы психологии. 1982. № 13. С. 7. конкретного объекта поведения, чувства, эмоции и т.д. Конечно, мотивацию можно рассматривать и в статике, но и в этом случае она не сводится к совокупности доминирующих потребностей человека, а представляет собой совокупность определенных психических образований (потребностей, мотивов в узком смысле слова, целей, чувств и т.д.), являющихся элементами мотивации и в своей динамике и взаимосвязи образующих процесс мотивации. Термин «мотивация» обозначает всю совокупность психических образований и процессов, «побуждающих и направляющих пристрастность, изобретательность и конечную целенаправленность психического отражения и регулируемой им активности».1 Сторонники определения мотивации как определенного процесса также не едины в своем мнении. Большинство криминологов понимают под мотивацией процесс формирования и возникновения мотива поведения.[186] [187] Такое определение, по мнению других авторов, не отражает в полной мере внутренний аспект направленной деятельности человека, всю совокупность психических явлений, которые в своей динамике и взаимосвязи образуют процесс мотивации.[188] Вместе с тем, можно встретить слишком широкое или слишком узкое определение мотивации.[189] Так, В.В. Лунеев включает в процесс мотивации также анализ преступных последствий и выработку защитного мотива.[190] Нам представляется, что анализ преступных последствий является, скорее, элементом процесса научения, представляющего собой один из видов получения знаний, имеющего место после достижения целевого состояния, то есть после окончания действий. Выработка защитного мотива представляет собой один из этапов мотивировки, то есть рационального объяснения субъектом причин поведения посредством указания на социально приемлемые для него и его референтной группы обстоятельства, побудившие его к выбору данного поведения. У В.Н. Кудрявцева понятие мотивация заужено. Рассматривая мотивацию как процесс формирования мотива преступления, его развития и оформления, а затем и реализации в преступных действиях, он не включает в мотивацию оценку ситуации субъектом, предвидение им последствий своих действий и принятие решения, включая их в механизм совершения преступления за рамками мотивации. Выход автором видится в синтезированной концепции, объединяющей данные подходы, а именно: под мотивацией понимается процесс формирования определенных мотивов и побуждения к действию (бездействию) такими мотивами. Мотивация не является единым процессом, равномерно от начала и до конца пронизывающим поведенческий акт. Она складывается из разнородных процессов, осуществляющих функцию саморегуляции на отдельных фазах поведенческого акта. Процесс мотивации имеет три стадии: 1) осознание потребности: 2) актуализация мотива и выбор типа поведения; 3) выбор конкретного объекта и (или) конкретного способа поведения. Безусловно, данные стадии являются гипотетическими, так как объективно выявить их границы довольно сложно. Мотивация как результат представляет собой побуждение к конкретному поведению. В процессе мотивации участвуют такие образования, как потребности, ценностные ориентации, личные особенности индивида, эмоциональные переживания и т.д., образующие в динамике и взаимосвязи определенные стадии процесса мотивации. Если по каким-либо причинам осознание потребностей, целеобразование, выбор конкретного способа осуществления задуманного и др. становятся невозможными, то деятельность не начинается, а следова- тельно, и мотив остается в потенциальном состоянии. Другими словами, если не будет завершен процесс мотивации и сформировано побуждение к конкретному поведению, то оперативные мотивационные установки, имеющиеся у лица, так и не будут реализованы. Результатом процесса мотивации выступает не сама деятельность, а некоторое психическое образование, которое отражает в себе и потребность, и мотивы, и цели, и способы их осуществления, т.е. все основные элементы, непосредственно инициирующие деятельность и входящие в структуру процесса мотивации.1 Наиболее подходящим термином для обозначения результата процесса мотивации представляется термин побуждение. Таким образом, под побуждение понимается психическое образование, сформированное в процессе мотивации, отражающее его основные элементы, и которое непосредственно инициируется конкретную деятельность индивида, поддерживая ее по ходу осуществления. Мотив является центральным звеном мотивации поведения и участвует в ней до тех пор, пока не приблизится на столько, насколько позволят условия ситуации, либо целевое состояние не перестанет угрожающе отдаляться, либо изменившиеся условия ситуации не сделают другой мотив более насущным, в результате чего последний актуализируется и станет доминирующим.[191] [192] Содержание побуждения определяется содержанием потребности, выступающей источником активности человека. Характер побуждения полностью зависит от характера ориентирующего мотива. Мотивация объясняет целенаправленность поведения, которая особенно бросается в глаза, когда один и тот же человек пытается достичь одну и ту же цель совершенно другими способами. В случае, когда непосредственная попытка достижения цели наталкивается на преграду, избирается другой путь; Таким образом, суть мотивации заключается в выборе между различными воз- можностями, и основная нагрузка при ответе на вопрос, почему происходит такой выбор, ложится именно на понятие мотива как основного элемента мотивации. Немало споров в юридической и психологической литературе вызывает проблема классификации мотивов преступления. В научных исследованиях, посвященных данной проблеме, классификация мотивов (или мотиваций, что с точки зрения некоторых авторов, в принципе одно и то же, так как они понимают под мотивацией совокупность доминирующих мотивов) производились, в основном, по их содержанию, что имеет криминологическое значение.1 К классификации мотивов в науке не сложилось единого подхода. Во многом это объясняется тем, что различные ученые принимают за мотив разные психические явления и образования. Б.В. Харазишвили подразделял мотивы поведения преступника на две группы: 1) мотивы, связанные с идейными явлениями (общесоциальные мотивы): морально-политические, этические, религиозные, вкусы, стремления, пережитки родового быта; 2) мотивы предметного характера, куда входя, прежде всего, мотивы личного характера (карьеризм, месть, ревность, корысть, самолюбие, стыд, жалость, альтруизм), а также мотивы, вытекающие из настроения, аффекта, других интересов и потребностей. Вместе с тем, как справедливо отмечали другие ученые, в нее включены мотивы поведения преступников, а не мотивы преступлений, что не одно и то же.[193] [194] [195] По классификации С.А. Тарарухина, мотивы преступлений следует подразделять на три группы: 1) мотивы личного характера, которые в свою оче редь делятся на мотивы, порождаемые различными потребностями и интересами предметного характера, и мотивы, вызываемые эмоциональными переживаниями и состояниями, не имеющими предметного характера; 2) мотивы, не имеющие личностного смысла, значения и не связанные с удовлетворением собственных потребностей и интересов виновного; 3) ситуационные мотивы, вызываемые, прежде всего, противоправным поведением потерпевшего, носящие вынужденный характер.[196] Н.Ф. Кузнецова, фактически рассматривая мотивацию как совокупность доминирующих мотивов, предлагает классификацию, исходящую из структуры мотивов, характерных для современного состояния преступности, выделяя при этом специфику мотивации умышленных и неосторожных преступлений. По содержанию мотивов умышленных преступлений она выделяет следующие виды побуждений, реализуемых преступным путем: 1) корыстные, то есть побуждающие к личному обогащению; 2) стремление к поддержанию минимального жизненного уровня (как своего, так и близких); 3) поддержание элементарных жизнеобеспечивающих потребностей лица как биологического существа (удовлетворение потребности в пище, защите от холода; сексуальной потребности и т.д.); 4) пренебрежительное отношение к требованиям общества, нормам социального поведения, мешающим осуществлению личных планов, стремлений, желаний; 5) враждебное отношение к окружающему миру, людям, под влиянием личных неудач, зависти, социального дискомфорта и т.д., в результате чего возникает стремление причинить зло окружающим, даже лично не знакомым или провоцирующим конфликт; 6) межличностные конфликты (неприязнь, обида, месть, ревность, зависть); 7) агрессивность или жестокость как самоцель, проявление извращенной потребности в самоутверждении, самореализации; 8) националистический экстремизм, религиозный фанатизм, иные формы групповой солидарности, основанные на осознании членом привилегированной группы, имеющей право на подавление в различных формах «чужаков»; 9) подчинение давлению авторитета, приказа, угрозы (при сохранении принципиальной возможности избирательного поведения); 10) стремление поддержать уровень комфорта, обладание вещами и потребление соответствующей требованиям престижа в служебной или бытовой среде, к которой принадлежит лицо; 11) враждебность к государственному или общественному строю, стремление насильственно изменить его. По содержанию мотивов неосторожных преступлений указанный автор выделяет следующие: 1) пренебрежительно-легкомысленное отношение к нормам, регулирующим служебные права и обязанности и функции участников дорожного движения и эксплуатации источников повышенной опасности; 2) завышенная самооценка, самоутверждение как бесстрашного, умелого, имеющего право на любой риск должностного лица, оператора источника повышенной опасности и т.д. (в т.ч. водителя); 3) стремление избежать неблагоприятных последствий в случае неисполнения распоряжения, указания, ориентирующего на нарушение норм безопасности.[197] Данная классификация является, по нашему мнению, сомнительной, так как основана на различных критериях. Например, выделение корыстной мотивации основывается на доминирующем мотиве, а стремление к поддержанию минимального жизненного уровня своего и близких, равно как и поддержание элементарных жизнеобеспечивающих потребностей лица, исходит из биологической потребности индивида. Кроме того, на наш взгляд, вряд ли можно говорить о мотивах неосторожных преступлений. Мы считаем, что в этом случае более уместно говорить о мотивах поведения человека при совершении преступления, а не о мотивах преступления. В литературе особенно подчеркивается, что мотивы и цели при совершении неосторожных преступлений не распространяются на общественно опасные последствия в виде причинения вредя охраняемым уголовным законом общественным отношениям и интересам: «Любое неосторожное преступление, даже совершенное по небрежности, - волевой акт, обусловленный определенным механизмом побуждений, мотивов. Отличие от умышленного преступления состоит в том, что мотив относится не к последствиям, а к действию или бездействию»1. Более точно данная позиция отражена в трудах В.Е. Квашиса: «... последствия при неосторожном деянии наступают не по воле субъекта, не входят в содержание его мотива и цели, а наоборот, чаще всего противоречат общей направленности его действий».[198] [199] [200] В.В. Лунеев различает следующие виды мотивов: 1) политические; 2) корыстные; 3) насильственно-эгоистические; 4) анархически- индивидуалистические; 5) легкомысленно-безотчетные; 6) трусливо- л малодушные. Такая классификация призвана, в первую очередь, способствовать уяснению особенностей личности преступника, дать возможность анализа распространенности и динамики мотивации преступлений в общесоциальном масштабе, позволить избрать наиболее эффективные меры предупреждения преступлений. В учебной литературе по криминологии выделяют четыре группы мотивов: 1) общественно-политические; 2) социально-экономические; 3) насильственно-эгоистические; 4) легкомысленно-безответственные.[201] По мнению Э.С. Тенчова, в зависимости от соответствия или несоответствия основным ценностным ориентирам общества мотивы преступления могут подразделяться на: 1) низменные, социально вредные мотивы (вражда, корысть, месть, извращенные сексуальные побуждения, хулиганские мотивы и др.); 2) социально-нейтральные мотивы (стыд, жалость и др.); 3) социально позитивные мотивы (защита личных или общественных интересов, родственные чувства, поиск научных истин, альтруизм и т.п.).1 Близкой к мнению Э.С. Тенчова является классификация А.И. Рарога, основанная на моральной и правовой оценке мотивов: 1) низменные мотивы; 2) мотивы, лишенные низменного содержания. Аналогично, П.С. Дагель и Д.П. Котов подразделяют мотивы на три группы: 1) общественно опасные (антигосударственные и личные низменные); общественно нейтральные; 3) общественно полезные.3 Б.С. Волков, исходя из того, что преступные мотивы являются общественно опасными, делит их на: 1)мотивы политического характера (классовая ненависть, классовая месть); 2) низменные; 3) лишенные низменного характера.4 Надо отметить проблематичность соединения в одной классификации с низменными и не имеющими низменного характера мотивами мотивов политического характера, так как при этом, политические мотивы не должны относиться ни к первым, ни ко вторым, что логически невозможно. У В.Л. Васильева можно встретить выделение мотивов в учетом их временной характеристики: устойчивые (превратившиеся в силу этого в свойство характера) и ситуативно возникшие.5 Е.П. Ильин по тому же основанию классификации выделяет кратковременные и устойчивые мотивы, называя последние мотивационными установками и классифицируя их, в свою очередь, на оперативные (отсроченные для исполнения) и долговременные, характеризующие направленность личности.6 Кроме того, на основании структуры мотивов Е.П. Ильин выделяет первичные (абстрактные) - с наличием только абстрактной цели, вторичные - с 1 См.: Практикум по уголовному праву / Под ред. проф. Л.Л. Крутикова. M., 1997. 2 См.: Уголовное право России / Под ред. А.И. Рарога. M., 1997. С. 122. 3 См.: Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С. 196-198. 4 См.: Волков Б.С. Мотив и квалификация преступлений. Казань, 1968. С. 16. 5 См.: Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб., 1997. С. 343. 6 См.: Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб., 2000. С. 140. наличием конкретной цели, классифицируя последние на полные (с присутствием всех компонентов мотивации) и укороченные (сформировавшиеся по сокращенной схеме).1 Л.М. Балабанова, опять-таки отождествляя понятия мотива и мотивации, выделяет биологическую, познавательную, социальную, положительную и от- рицательную мотивации. Данная классификация также представляется весьма проблематичной в виду объединения в ней групп по различным основаниям (биологическая и социальная - по доминирующим потребностям, положительная и отрицательная - по направленности, познавательная - по функциям мотива). В некоторых случаях можно классифицировать мотивы на основе принадлежности стимулов, вызывающих потребности, на внешние и внутренние.3 Некоторые авторы классифицируют мотивы по степени их значимости. Так, Е.И. Голохова выделяет реально действующие неосознанные мотивы, выполняющие только побуждающую функцию; реально действующие осознанные мотивы, выполняющие побудительную, смыслообразующую и объяснительную функцию; «понимаемые» мотивы, выполняющие либо объяснительную, либо смыслообразующую, либо ту и другую функции одновременно.4 Нам представляется, что выделение так называемого «понимаемого» мотива в классификации мотивов не совсем корректно, так как «понимаемый» мотив, выполняющий объяснительную функцию, есть суть не мотив поведения, а мотивировка, то есть рациональное объяснение субъектом причин действия посредством указания на социально приемлемые для него и его социальной группы обстоятельства, побудившие к выбору данного действия и совершения поступка. Мотивировки преступлений в большинстве случаев не совпадает с мотивами и могут даже сознательно их маскировать, личность посредством моти- 1 Там же. 2 См.: Балабанова Л.Б. Судебная патопсихология (вопросы определения нормы и отклонений). Донецк, 1998. С. 127. 3 См.: Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб., 2000. С. 139. 4 См.: Там же. С. 140. вировки иногда оправдывает свои поступки, приводя их в соответствие с личностными нормативами. К тому же исключение данной группы позволяет вернуться к одному из наиболее спорных в науке вопросов в области мотивации: всегда ли мотив является осознанным? Как уже отмечалось, единой и удовлетворяющей всех классификации мотивов нет и быть, как нам представляется, не может, так как основания классификации выбираются авторами в зависимости от целей исследования, угла рассмотрения вопроса и т.д. Нам представляется правильным с уголовно-правовой точки зрения классифицировать мотивы на три группы: 1. Мотивы, влияющие на квалификацию деяния. 2. Мотивы, не влияющие на квалификацию деяния, однако имеющие значение в качестве обстоятельств, отягчающих или смягчающих наказание. 3. Мотивы, характеризующие личность преступника, но не влияющие на квалификацию деяния. При этом, думается, что данная классификация применима лишь к конкретному преступлению и должна рассматриваться в его контексте, так как один и тот же мотив в разных деяниях может иметь различное уголовноправовое значение. Это относится и к воинским преступлениям, мотивация и мотивы которых могут отличаться определенной спецификой. Криминологическая ценность мотивации воинских преступлений состоит в том, что она помогает раскрыть: - основные детерминанты, лежащие в основе мотивов противоправного поведения, и их конкретно-содержательное выражение в мотивах отдельных воинских преступлениях; - структуру мотивов воинских преступлений и удельный вес различных мотивов в структуре мотивационной сферы правонарушителей, посягающих на воинский правопорядок; - отличие мотивационной сферы правонарушителей, посягающих на воинский правопорядок, от мотивационной сферы военнослужащих, добросовестно исполняющих возложенные на них в связи с осуществлением военной службы обязанности; - внутренние (индивидуально-психологические) и внешние (социальные и социально-психологические) условия мотивации, в которых возникают и формируются мотивы воинских преступлений. Мотив воинского преступления как интегрированное психическое образование детерминирован такими явлениями в жизни человека как: потребности, интересы, чувства, отрицательные привычки, мировоззрение (идеалы, взгляды, убеждения). Потребности представляют собой «фундаментальные свойства личности, имеющие тенденцию определять направленность личности, ее отношение к действительности и собственным обязанностям, в конечном итоге определять образ жизни ее и деятельности».1 Природа потребностей социальна, в них заключено единство объективного и субъективного. Они относительно устойчивы и динамичны. Их содержание и структура зависят от уровня социализации личности, от характера среды, в которой формируется человек как личность. Как уже отмечалось, потребности по содержанию обычно делят на естественные (биологические), материальные и духовные, а по направленности - на общественные и личные.[202] [203] В основе воинских преступлений лежат главным образом потребности естественного и материального характера. К естественным потребностям относятся те, которые присущи человеку в силу биологического строения, функционирования его организма. Среди естественных потребностей значительное место в мотивации некоторых воинских преступлений (особенно преступлений против порядка прохождения военной службы) занимает половая потребность. Существуют и иные, так называемые мнимые (тем не менее, биологические), потребности, которые формируются в процессе частого употребления спиртных напитков, наркотических веществ, табакокурения, в результате чего вырабатывается привыкание, которое и оказывает влияние на мотивацию поведения. Желание употребить спиртные напитки иногда лежит в основе самовольного оставления части или места службы, нарушения правил несения караульной или иной службы и т.д. В то же время, лица, находящиеся в состоянии опьянения, легко совершают и другие воинские преступления, в частности, преступления против порядка подчиненности. Здесь мнимая потребность хоть и не выступает в роли мотива, но состояние опьянения создает благоприятные условия для мотивации преступлений, т.к. оно ослабляет тормозной процесс высшей нервной деятельности. Материальные потребности лежат в основе мотивов, побуждающих к совершению корыстных преступлений. Специфика воинской деятельности накладывает заметный отпечаток на характер удовлетворения материальных потребностей военнослужащих, прежде всего, срочной службы, так как удовлетворение их материальных потребностей государством в период военной службы в значительной степени отличается от удовлетворения материальных потребностей остальных граждан государства (как по кругу предметов, так и по способу удовлетворения). Духовные потребности характеризуют уровень развития личности. Это потребности в искусстве, науке, знаниях и т.д. Служба в Вооруженных силах рядом молодых людей воспринимается как напрасно потерянное время, которое, к тому же, связывается с процессом снижения общеобразовательного, интеллектуального уровня. Необходимость подчиняться приказам командира может восприниматься как ущемление личного достоинства. Этому во многом способствует низкий уровень (недостаточность и некачественность) идеологической и патриотической направленности государственной политики, работы государственных органов и должностных лиц, так или иначе связанных с комплектованием Вооруженных Сил. Интересы формируются на основе потребностей и тесно с ними связаны. Не всякий интерес опосредует мотив преступного поведения. Жизненная значимость объективной действительности при интересе, лежащем в основе мотива воинского преступления, носит сугубо личностный характер.1 Разных людей привлекают различные интересы, что зависит от свойств личности. На формирование интересов, лежащих в основе мотивов некоторых воинских преступлений, существенно влияют возрастные особенности военнослужащих срочной службы. Для молодых людей в возрасте 18-20 лет часто значимым и эмоционально привлекательным может быть то, что объективно не имеет какой-либо социальной ценности. Отсутствие глубоких и устойчивых общественно полезных интересов сказывается на поведении через возникновение поверхностных неустойчивых ситуативных личностных интересов, которые очень часто лежат в основе ряда воинских преступлений. Чувства человека (горе, радость, удовольствие, недовольство, гнев, страх, любовь, ревность, стыд, волнение, презрение, ненависть, месть, обида и т.д.) играют важную роль в регулировании поведения, в том числе и в мотивации воинских преступлений.[204] [205] Чувства человека могут породить огромную энергию и побудить его на самые разнообразные дела и поступки. Имея общественное происхождение, чувства человека глубоко индивидуальны. Одни те же явления могут вызвать у разных людей разные эмоции как по содержанию, так и по силе. В чувствах раскрывается весь склад личности с ее психофизическими особенностями, социальным опытом, нравственно-правовыми принципами, убеждениями и многообразными отношениями к действительности. Психологи относят к сфере чувств многочисленные состояния, переживания, побуждения и т.д. Нас интересуют чувства-побуждения, или, как их называют, действенные чувства, которые определяют поведение человека, в ча- стности, мотив воинского преступления. Отрицательные чувства военнослужащих (недовольство, обида, тоска, отчаяние, гнев, месть, страх, стыд, ревность, озлобленность, разочарование, безразличие, скука и т.д.) нередко являются основой в структуре мотивов ряда воинских преступлений против порядка подчиненности и воинских уставных взаимоотношений между военнослужащими, порядка несения специальных служб и порядка прохождения военной службы в условиях военного времени или боевой обстановке. Отрицательные привычки также занимают значительное место в мотивации воинских преступлений. Привычное поведение не напрасно называют «второй натурой», поскольку оно становится внутренней потребностью человека. Привычка, выступающая в роли мотива воинского преступления, всегда осознана, но ей присуща и определенная доля автоматизма. Очень часто лица, совершившие те или иные воинские преступления, объясняют свое поведение привычкой «употреблять спиртные напитки», привычкой к «несдержанности», «вольной жизни» и другими, которые они приобрели до военной службы. Мотивированное привычкой конкретное противоправное поведение в той или иной ситуации становится почти закономерным. Дурные привычки особенно вредны тем, что человек без «лишних» размышлений совершает тот или иной поступок, не оценивая его последствия. Особенно легко привычка определяет мотив преступления в том случае, когда военнослужащий находится в состоянии опьянения, когда сознательный контроль у него ослаблен. Мировоззрение (идеалы, взгляды, убеждения) отражая духовные потребности личности, играют исключительно важную роль в мотивации поведения, накладывая отпечаток на все другие детерминанты, находясь с ними в сложных взаимосвязях. «Какой бы силы не были личные потребности, интересы или отрицательные чувства, они не станут мотивами воинских преступлений, если противоречат мировоззрению, взглядам, убеждениям военнослужащего»1. Лунеев В.В. Мотивация воинских преступлений. M., 1974. С. 27. Мировоззрение, взгляды, идеалы, убеждения формируются укладом жизни человека, который в определенной степени зависит от принадлежности к определенной социальной группе стратифицированного общества (в том числе в зависимости от национальной, религиозной принадлежности), и являются составной частью его сознания. Общественное и индивидуальное сознание по своей структуре обычно делят на научно-теоретическое сознание и обыденное. Обыденное сознание более поверхностно и ограниченно, оно представляет собой совокупность по большей мере эмпирических знаний, которые вырабатываются личностью стихийно, непосредственно под влиянием повседневных условий жизни. Именно в нем имеется наиболее благоприятная почва для формирования искажений и дефектов правосознания, которые могут быть непосредственными субъективными причинами воинских преступлений. На формирование мотивов воинских преступлений в значительной мере оказывают социально-психологические особенности воинского коллектива, структура которого может быть довольно сложной, а психология по своему содержанию и формам проявления многообразной. В криминологическом плане особого внимания заслуживают малые социальные группы с доминированием отрицательного отношения к военной службе. Важнейшей предпосылкой влияния такой среды является готовность личности, входящей в эту группу, идентифицироваться с ней, подчинив себя ее влиянию, быть вместе со всеми (явление конформизма). В этом случае функцию мотива воинского преступления может выполнять конформность, боязнь пойти против группы. Другие социально-психологические явления - подражание, внушение, эмоциональное сопереживание, групповое мнение, мода и т.д. - также могут способствовать в конкретных ситуациях мотивации некоторых воинских преступлений, таких как неповиновение, сопротивление начальнику, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, самовольное ос тавление части, нарушение правил караульной службы и т.д., особенное если они совершаются в группе. Таким образом, потребности, а также интересы, чувства, привычки, мировоззрение составляют различные стороны многообразной и в то же время единой направленности личности, которая выступает мотивационной стороной поведения. Для структуры мотивации воинских преступлений характерно нарушение равновесия, когда доминирующее положение приобретают личные интересы и потребности, в противовес интересам общества, других лиц. 1 О Необходимо отметить, что тип нервной системы , темперамент , характер3, возраст, физическое развитие, различные состояния человека4 и другие врожденные и приобретенные особенности личности влияют на протекание процесса мотивации воинских преступлений и на содержание мотивов. Содержание, структура и условия мотивации различных групп воинских преступлений являются неоднородными. Что касается воинских преступлений против порядка подчиненности, то одним из побуждений, лежащих в основе мотивации значительного числа пре- [206] ступлений данной группы, является чувство недовольства деятельностью начальника или другого лица, исполняющего обязанности по военной службе, При этом необходимо учитывать, что деятельность начальника, вызвавшая недовольство подчиненного военнослужащего, может быть: - правомерной; - правомерной, но в конкретной ситуации и по отношении к конкретному лицу педагогически (в том числе с позиции морали, обычая, иных социальных установок) неприемлемой; - неуставной. Несомненно, категория справедливости занимает важное место во взаимоотношениях начальника и подчиненного. Подчиненный, каковы бы ни были его представления о праве и нравственности, желает видеть в своем командире воплощение справедливости. Необходимо, однако, учитывать, что справедливость имеет как объективную, так и субъективную стороны, общественное, групповое и индивидуальное содержание. Отрицательную роль в формировании чувства недовольства может играть не только объективно несправедливое поведение начальника, но и неправильное, искаженное представление подчиненного о справедливости, нормах права и морали. Зачастую в основе мотива совершения преступления против порядка подчиненности является чувство мести начальнику. Ни психологического, ни криминологического, ни юридического определения мести в литературе, как правило, не дается, хотя термин довольно широко используется. Наиболее распространенным является подход, рассматривающий месть как форму воздаяния обидчику, осуществленную самим пострадавшим или его близкими, расплату злом за зло, как стремление получить удовлетворение за действия, существенно затрагивающие интересы виновного лица или его близких. Месть как мотив преступления - это вызванное обидой и детерминированное индивидуалистическими свойствами личности многоаспектное психи ческое образование, побуждающее к удовлетворению потребности в субъективно воспринимаемой справедливости и проявляющееся в ответной вербальной и физической агрессии в отношении обидчика либо третьих лиц.[207] Чувство мести, в отличие от недовольства, формируется, как правило, на протяжении более или менее длительного времени в процессе разнообразных служебных отношений между начальником и подчиненным. Месть, по всей видимости, является как бы следующей ступенью недовольства, где уже утрачивается его ситуативный характер. Роль ситуации при мотиве, в основе которого лежит чувство мести, обычно сводится к реализации ранее принятого решения. Если при совершении преступлений по мотиву недовольства повод к совершению преступления обычно предшествует возникновению мотива, а иногда выступает основной причиной его формирования, то мотив мести, как правило, предшествует поводу, а повод играет роль непосредственного толчка к совершению преступления. Мотив, в основе которого лежит месть, в психологическом плане более устойчив, глубок и осмыслен, а в правовом - более опасен. Преступления на почве мести в большинстве случаев связаны с насильственными действиями против личности (в структуре насильственных преступлений доля преступлений на почве мести составляет порядка 23 %), которые связаны с причинением вреда здоровью, побоями, истязаниями. C применением физического насилия совершается порядка 57,3% преступлений по мотиву мести. Значительное число преступлений на почве мести совершается при помощи оружия (23%)%: огнестрельного - 6,3%, холодного - 16,7%. Также отмечается достаточно большое количество преступлений, совершаемых при помощи предметов, используемых в качестве оружия (15,3%). В основе ряда мотивов преступлений против порядка подчиненности лежат чувства безразличия к службе, высокомерия, хулиганские побуждения и другие. К условиям, которые облегчают мотивацию преступлений против порядка подчиненности или способствует ей, могут быть отнесены: состояние опьянения правонарушителя; пребывание в самовольной отлучке; поддержка правонарушителя в момент совершения преступления со стороны отдельных сослуживцев; случаи безнаказанности в подразделении; элементы бесконтрольности; бестактность и неуставное поведение начальников или иных лиц, выполняющих обязанности по военной службе, и другие. Мотивы преступлений против порядка прохождения военной службы в большинстве случаев отличается от мотивов преступлений против порядка подчиненности (в основе которых лежат отрицательные чувства) по своему содержанию, психологической форме, структуре и процессу формирования. В основе значительной части мотивов этой группы воинских преступлений лежат: - половые потребности и потребности (мнимые) к спиртному и другим средствам, которые в конкретной действительности не исключают друг друга и зачастую сливаются воедино. Возникновение и формирование этих побуждений, как правило, начинается в условиях жизни и воспитания военнослужащего до призыва на военную службу; - потребности встретиться с близкими (родителями, женами, детьми, друзьями и т.д.), в основе которых лежат социальные потребности в общении, родственные и приятельские чувства. В наибольшей степени они проявляются в первые месяцы службы у молодых призывников; - потребности и интересами развлечения (гулять, танцевать, смотреть кино, город, весело провести время и т.д.), с ними также связано чувство скуки; - нежелание переносить тяготы службы, наиболее характерно для военнослужащих, которые в силу индивидуально-психологических особенностей плохо адаптируются в коллективе сверстников, имеют слабо развитые волевые качества. В значительно меньшей степени мотивы преступлений против порядка прохождения военной службы связаны с чувствами и другими детерминантами противоправного поведения. Воинские преступления этой группы чаще совершаются лицами первого года срочной службы, чем старослужащими; женатыми, чем холостыми. Среди нарушителей порядка прохождения военной службы доля лиц с низким уровнем образования, воспитанных без родителей либо в неполноценных семьях, призванных позже своих сверстников, больше, чем среди посягавших на порядок подчиненности. Условия совершения данной группы преступлений также отличаются от предыдущей - на первом среди них месте можно назвать бесконтрольность и безнаказанность в части, влияние групп недисциплинированных военнослужащих. Некоторые специфические особенности имеет мотивация воинских преступлений против порядка обращения с военным имуществом, оружием, источниками повышенной опасности, использования и эксплуатации военной техники, которые обусловлены неосторожным характером вины. Субъекты этих преступлений, как правило, не стремятся к достижению общественно опасных последствий, их мотивы лежат за пределами составов преступлений. Легкое, а иногда и пренебрежительное отношение к требованиям правил, безответственность, легкомыслие являются характерными чертами субъектов этих преступлений. Объективные причины, определяющие мотивацию данных преступлений, связаны с условиями нравственного формирования военнослужащих, с техническим состоянием перечисленных средств, конкретной ситуацией. Условиями, способствующими мотивации нарушений указанных правил, могут быть недостаточная профессиональная подготовка, состояние опьянения и переутомление, пробелы в организации контрольно-технической службы и т.д. Для большей части составов воинских преступлений, предусмотренных главой 16 УК Республики Казахстан, мотив не является обязательным признаком субъективной стороны и не влияет на квалификацию. Однако для выбора меры и размера уголовного наказания правоприменителю важно установить, чем было мотивировано противоправное поведение военнослужащего, выявить условия формирования различных мотивов с целью их устранения. Однако в ряде случаев на характер мотива воинского преступления прямо указано в тексте уголовно-правовой нормы и в этом случае речь идет о мотивах, влияющих на квалификацию противоправного деяния. Ст. 380 УК PK имеет указание на корыстную или иную личную заинтересованность при злоупотреблении начальником или должностным лицом властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий либо бездействие власти. То есть в данном случае в основе мотива совершения указанного деяния лежат материальные потребности. Термин «корысть» означает выгоду, материальную пользу1, «стремление к личной выгоде, жадность»[208] [209]. В юридической литературе справедливо отмечается, что корысть выражается в стремлении к приобретению материальной, имущественной выгоды и, следовательно, предмет корысти всегда прямо или косвенно связан с благами осязаемого, вещного характера.[210] Корысть как стремление к присвоению материальных ценностей, созданных чужим трудом, возникает при определенных социальных предпосылках, обусловленных соответствующим уровнем развития производительных сил. Под корыстной заинтересованностью применительно к злоупотреблению властью или служебным положением, превышением власти или служебных полномочий, бездействию власти необходимо понимать стремление виновного получить для себя или для других лиц материальную выгоду без незаконного изъятия государственного или иного чужого имущества и безвозмездного обращения его в свою собственность или в пользу других лиц. Если же злоупотребление начальника или должностного лица явились способом хищения чужого имущества, то содеянное образует состав преступления, предусмотренного главой 6 УК Республики Казахстан. Иная личная заинтересованность характеризуется получением выгод материального характера, связанных, например, с незаконным продвижением по службе, получением поощрения без достаточных к тому оснований и т.д. Материальные потребности лежат в основе мотивации мародерства - похищения на поле сражения вещей, находящихся при убитых и раненых (ст. 385 УКРК). Сущность корыстного мотива мародерства состоит в побуждениях паразитического характера, в стремлении удовлетворять свои материальные потребности за чужой счет преступными способами, путем завладения имуществом, на которое у виновного нет никаких прав. Корыстная цель при мародерстве выражается в стремлении получить фактическую возможность владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как собственным, т.е. потребить его или лично использовать другим способом, а также продать, подарить или на иных основаниях передать другим лицам. При удовлетворении личных материальных потребностей самого похитителя наличие корыстной цели не вызывает никаких сомнений. Но корыстная цель имеется и в тех случаях, когда похищенное имущество передается другим лицам, в обогащении которых виновный заинтересован по различным причинам (при передаче похищенного имущества родным или близким виновного либо лицам, с которыми у него имеются имущественные отношения, например в счет погашения долга). Незаконное изъятие имущества у раненных или убитых без корыстной цели, по мнению Т. Айтмухамбетова, не образует мародерства. Например, военнослужащий для того, чтобы не замерзнуть на поле сражения использует теплую одежду погибшего.1 C данным замечанием вполне можно согласиться. Трудности с его правовой оценкой заключаются в том, что законодатель не указал на наличие корыстного мотива непосредственно в тексте уголовно-правовой нормы, устанавливающей ответственность за данное деяние. Следовательно, например, похищение в той же ситуации теплой одежды у раненого, должно быть также квалифицировано по ст. 385 УК РК. Т. Айтмухамбетов исходит из положения (довольно распространенного в юридической литературе) о том, что хищениям присуща корысть как цель либо мотив побуждения и они (хищения) по своей социальной сущности относятся к корыстным преступлениям. Так, по мнению Б.В. Волженкина, «корыстная цель имеет место, если чужое имущество незаконно и безвозмездно изымалось и (или) обращалось: 1) в пользу виновного; 2) в пользу лиц, близких виновному, в улучшении материального положения которых он лично заинтересован; 3) в пользу других лиц, являющихся соучастниками хищения».[211] [212] Безусловно, в перечисленных случаях корыстный мотив и соответствующая цель присутствует и ярко выражена. Вместе с тем они не отражают один важный аспект, касающийся тех случаев, когда имущество изымается и передается в пользу совершенно посторонних виновному лиц, которые могли и не подозревать о его криминальном происхождении. С.Ф. Милюков предлагает исключить корыстные цель и мотив из определения хищения и понимать под хищением «общественно опасное противо правное изъятие чужого имущества с целью распорядиться им как собственным, либо обращение такового имущества в пользу виновного или других лиц».[213] Исследуя цели и мотивы хищения, С.М. Кочои приходит к выводу, что корысть относится к характеристике исключительно мотива совершения преступления, причем при совершении хищения наличие корыстного мотива не обязательно, с чем можно согласиться. Сложно говорить об обязательном наличии корыстного мотива всех участников группы, совершившей хищение, хотя все они будут привлекаться к уголовной ответственности за данное противоправное деяние. Следовательно, наличие или отсутствие корыстного мотива и корыстной цели у некоторых участников преступной деятельности не влияет на решение вопроса о привлечении их к уголовной ответственности. Отдельные участники хищения в некоторых случаях не преследуют корыстной цели, а руководствуются такими по- # буждениями, как ложно понятые соображения товарищества, страх перед угрозой со стороны других участников хищения и т.д. Мародерство законодатель определил как «похищение на поле сражения вещей, находящихся при убитых и раненых», что, по мнению Т. Айтмухамбе- това, требует ограничительного толкования - не всякое похищение, а лишь совершенное из корыстных побуждений. Однако такое толкование не является официальным и обязательным, в связи с чем либо необходимо толковать исследуемую норму буквально и квалифицировать по ст. 385 УК PK любое неза- • конное изъятие (хищение) вещей убитых и раненых на поле сражения с целью распоряжения ими как собственными независимо от мотива, либо для однозначного понимания и применения указанной нормы внести изменения в текст статьи 385 УК Республики Казахстан с указанием на корыстный мотив (или, по меньшей мере, издать Постановление Верховного Суда Республики Казахстан с разъяснением порядка применения нормы). Иную, нежели материальные потребности, основу имеет мотив такого состава воинского преступления, как добровольная сдача в плен (ст. 384 УК РК). Для этого состава в качестве квалифицирующих признаков названы трусость или малодушие. С.И. Ожегов определяет трусость как поведение труса, робость, боязливость. При этом трус - это человек, легко поддающийся чувству страха.1 Малодушие определяется как отсутствие твердости духа, решительности, мужества.[214] [215] В юридической литературе под трусостью (применительно к мотиву воинского преступления, указанного в ст. 384 УК РК) понимается страх, боязнь военнослужащего за свою жизнь, а в термин «малодушие» вкладывается следующий смысл: «слабоволие военнослужащего, отсутствие должных морально-волевых качеств, что делает его неспособным оказывать врагу сопротивление».[216] Можно согласиться с тем, что в военное время к военнослужащим предъявляются повышенные требования, что обусловило подобную формулировку правовой нормы. Однако использование терминов «трусость» (смеем предположить, что боязнь за свою жизнь присуща любому человеку, хотя бы из инстинкта самосохранения) и «малодушие» (кем определены должные морально-волевые качества) без их нормативного определения и сколь ни будь значимого юридического обоснования вряд ли допустимо. Данные термины настолько расплывчаты, что под их формулировку и смысловое значение может попадать довольно широкий спектр человеческих чувств и поведения. И в то же время, добровольная сдача в плен из иных побуждений (например, в свя зи с изменением взглядов на характер ведения боевых действий, недовольством командованием, из корыстных побуждений и др.) под действие указанной нормы не подпадает. К тому же в норме отсутствует указание на ее действие именно в военное время или в боевой обстановке1, что также дает возможность для расширительного толкования нормы. Можно ли расценивать деяния, содержащие признаки указанного состава воинского преступления, как добровольную сдачу в плен, если они совершены в период проведения боевых учений? По всей видимости, нет. Однако чтобы понимание содержания нормы и ее применение были однозначными необходимы либо иная формулировка, либо соответствующее нормативное толкование. На наш взгляд указание на мотивы добровольной сдачи в плен в содержании данной нормы не обязательно. В связи с этим предлагается сформулировать текст статьи 384 УК PK следующим образом: «Добровольная сдача в плен в военное время или боевой обстановке - наказывается лишением свободы на срок до десяти лет». В заключении хотелось бы еще раз отметить, что для большей части составов воинских преступлений мотивы не влияют на квалификацию, но должны быть установлены с целью индивидуализации уголовного наказания. Общими чертами мотивации воинских преступлений являются следующие: Военное время - период нахождения Республики Казахстан в состоянии воины. Согласно ст. 53 Конституции Республики Казахстан и ст. 20 Закона Республики Казахстан «Об обороне и вооруженных Силах Республики Казахстан» от 9 апреля 1993 года состояние воины объявляется Парламентом Республики Казахстан в случае военного нападения (агрессии) на республику или при необходимости выполнения международных договорных обязательств по совместной обороне от агрессии. C объявлением состояния войны или началом боевых действий наступает военное время. Началом военного времени являются день и время объявления состояния воины или военного нападения (агрессии) на Республику Казахстан. Окончанием военного времени являются объявленный день и время прекращения военных действий. Боевая обстановка - время нахождения воинской части в состоянии вооруженного столкновения с противником. Боевая обстановка обусловлена непосредственной близостью неприятеля, угрозой его нападения или непосредственного с ним столкновения. Боевая обстановка может быть и в мирное время, при отражении нападения вооруженной группы (банда, террористы и др.) или нападения на пограничную заставу. 1) диапазон побуждений воинских преступлений значительно уже, чем диапазон человеческого поведения вообще, - по общественной ценности мотивы воинских преступлений охватывают побуждения более низкого уровня; 2) мотивация большинства воинских преступлений носит ситуативный и при этом узколичностный и примитивно-бытовой характер; 3) мотивы воинских преступлений в большинстве своем имеют характерные особенности, свойственные лицам, не обладающим необходимым жизненным опытом, зрелостью устойчивыми ценностными ориентациями. Это сближает мотивацию воинских преступлений с мотивацией общеуголовных преступлений, совершенных несовершеннолетними и молодыми людьми в возрасте до 20 лет; 4) перед совершением большинства воинских преступлений критическая оценка виновным обстоятельств правонарушения неглубока, это подтверждается тем фактом, что в более чем 90 % случаев военнослужащие, совершившие воинское преступление раскаиваются в содеянном; 5) среди криминогенных факторов значительная роль в мотивации воинских преступлений, особенно преступлений против порядка подчиненности, принадлежит факторам педагогического и психологического плана.