§ 2. Криминализация и общая характеристика составов вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления и в антиобщественное поведение

Опираясь на теоретические разработки общей теории криминализации, рассмотрим ее основание применительно к преступлениям, направленным против ребенка, используя при этом исторический и сравнительно-правовой методы исследования.

В главе 21 УК, содержащей составы преступлений против уклада семейных отношений и интересов несовершеннолетних, приоритетное место (в силу их расположения в данной главе) занимают вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 172 УК) и вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественное поведение (ст. 173 УК). Данные уголовно-правовые запреты можно назвать исторически сложившимися, традиционными. И это не ставится в литературе под сомнение. Стабильность уголовно-правового запрета, предусмотренного в

¹⁸⁴ Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. С. 288-298; Лопашенко, Н.А. Уголовная политика. С. 108.

ст. 150 УК РФ (вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления), делает его традиционным, – указывает А.В. Ермолаев¹⁸⁵.

Как было сказано ранее, ответственность за вовлечение детей в совершение преступления предусматривалась еще в Российском Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Но на то время законодатель считал общественно опасным вовлечение детей в совершение преступления лишь специальными субъектами: родителями, опекунами и попечителями. Ответственность за вовлечение ребенка в антиобщественное поведение Уложение не предусматривало, хотя Уголовным уложением 1903 г. уже было криминализировано обращение указанными субъектами детей, не достигших 17 лет, к нищенству или иному безнравственному занятию или за отдачу их для этой цели (ст.

Введение указанного запрета было обусловлено общественной опасностью подобных деяний, причиняющих существенный вред нравственному развитию несовершеннолетних, и необходимостью их уголовно-правовой защиты от действий взрослых, вовлекающих их в преступную и иную антиобщественную деятельность. Законодатель также руководствовался задачами усиления борьбы с преступностью несовершеннолетних, которая на то время приняла широкие масштабы. В УК БССР, принятом в 1960 г., указанный запрет сохранился фактически в

¹⁸⁵ Ермолаев А.В. Роль уголовного закона в охране семьи. М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2009. С. 14.

¹⁸⁶ Закон в силу аналогии позволял признавать преступлением вовлечение несовершеннолетнего и в иную антиобщественную деятельность.

прежнем виде. Однако в связи с отменой аналогии, законом был дан исчерпывающий перечень антиобщественных действий, в совершение которых было запрещено вовлекать детей: пьянство, занятие попрошайничеством, проституция, азартные игры, паразитическое существование.

Указанные запреты сохранены и в действующем УК, но с той особенностью, что вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественное поведение выделено в самостоятельный состав преступления (ст. 173 УК) и в числе видов антиобщественного поведения отсутствуют азартные игры и паразитическое существование. По сравнению с УК 1960 г. законодатель произвел частичную криминализацию вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, путем признания преступным вовлечение не в преступную деятельность, а в совершение даже единичного преступления.

Обоснованность криминализации указанных деяний подтверждается и законотворческим опытом Российской Федерации, а также других государств. Фактически все государства – участники СНГ и страны Балтии ответственность за рассматриваемые деяния, хотя и с некоторыми особенностями, предусматривают. Аналогично решен вопрос о криминализации таких деяний и законодательством стран дальнего зарубежья.

Нет необходимости ставить вопрос и о декриминализации этих преступлений, хотя ст. 173 УК (вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественное поведение) применяется нечасто. Например, в 2008, 2009, 2010, 2011, 2012 и 2013 г.г. за вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественное поведение было осуждено в Беларуси соответственно 23, 15, 12, 11, 4 и 3 человека. Следует также отметить, что вовлечение в отдельные формы антиобщественного поведения (проституция, порнография) законом выделены из названной статьи в самостоятельные составы преступлений наряду с усилением ответственности за их

совершение, что свидетельствует о наличии реальной их общественной опасности как основании криминализации.

Отметим также, что юридическая оценка указанных преступлений была и остается актуальной темой научных исследований. Особенно это характерно для российской уголовно-правовой науки. Вместе с тем, еще до сих пор имеется немало неоднозначных позиций по основным признакам этих составов преступлений. Более того, несмотря на их давнюю историю, фактически не получил своего достаточно полного раскрытия сам термин

«вовлечение», что непосредственно отразилось и на решении вопроса о том, когда данные преступления считать оконченными.

Белорусскими учеными еще в период действия УК 1960 г., вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность трактовалось как действия, направленные на возбуждение у несовершеннолетнего желания, стремления участвовать в совершении одного или нескольких преступлений¹⁸⁷, либо как подстрекательство, склонение, вовлечение или привлечение несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, независимо от того, совершил несовершеннолетний преступление или нет¹⁸⁸.

Российские ученые более приближенно толковали термин

«вовлечение». Были попытки раскрыть его смысл. Так, А.Н. Игнатов писал, что данное понятие обозначает результативное действие. Вовлечь – значит привлечь к участию в чем-либо, а не просто склонять к участию». Однако в дальнейших рассуждениях автор был склонен считать, что вовлечение в преступную деятельность носит неконкретизированный характер и что для состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК, не

¹⁸⁷ См. Уголовное право БССР. Том II. Часть Особенная / под ред. И.С. Тишкевича. С. 301.

¹⁸⁸ См. Примаченок А.А. Ответственность взрослых за правонарушения несовершеннолетних. Минск: издательство «Беларусь», 1976. С. 44.

требуется, чтобы несовершеннолетние обязательно совершили какие-либо преступления, а достаточно только их морального разложения¹⁸⁹.

Между тем, именно отсутствие единообразного понимания вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность порождало неоднозначность правоприменительной практики. На это в свое время обращал внимание К. Сперанский, указывая на большое количество возбуждаемых уголовных дел с участием несовершеннолетних и мизерное количество (10 %) лиц, привлекаемых по ст. 205 УК РФ 1960 г.¹⁹⁰.

Несколько изменился подход к оценке указанного понятия белорусскими учеными, комментирующими аналогичные составы преступлений, предусмотренные в ныне действующем УК Республики Беларусь. Так, по мнению В.В. Тимощенко, под вовлечением несовершеннолетнего в преступление следует понимать действия, направленные на возбуждение у него желания участвовать в совершении одного или нескольких преступлений… Оконченным данное преступление считается с момента, когда несовершеннолетний в результате действий взрослого начал приготовление к совершению конкретного преступления»¹⁹¹.

Указанная позиция основывается на положении постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 июня 2002 г.

¹⁸⁹ См. Курс советского уголовного права в шести томах / ред. коллегия: А.А. Пионтковский, П.С. Ромашкин, В.М. Чхиквадзе. Часть Особенная. Том VI. Преступления против государственного аппарата и общественного порядка. Воинские преступления. С. 365, 366.

¹⁹⁰ Сперанский К. Понятие вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность // Советская юстиция. 1989. № 13. С. 25.

¹⁹¹ См. Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: учебное пособие / под ред. Н.А. Бабия и И.О. Грунтова. С. 167.

преступления. Если, несмотря на указанное воздействие, несовершеннолетний не стал участвовать в преступлении, действия взрослого расцениваются как покушение на вовлечение несовершеннолетнего в преступление¹⁹².

Таким образом, позиции как Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, так и ученых, состоят в том, что вовлечение в совершение преступления есть результативные действия: не только инициирование участия в совершении преступления, но уже и реализация намерения приобщить ребенка к совершению преступления. Правда, Пленум несколько иначе трактует вовлечение в антиобщественное поведение, считая, что преступление, ответственность за которое наступает по ст. 173 УК, является оконченным с момента вовлечения несовершеннолетнего в антиобщественное действие, указанное в статье, независимо от того, совершил ли несовершеннолетний какое-либо из этих противоправных действий. Аналогична позиция и ученых.

Нет единства взглядов на понятие вовлечения в совершение преступления либо в антиобщественное поведение и у российских ученых.

Большинство ученых трактуют вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления как действия, направленные на возбуждение у несовершеннолетнего участвовать в совершении одного или нескольких преступлений.

¹⁹² О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 июня 2002 г. № 3 (в ред. постановлений Пленума Верховного Суда от 25.09.2003 № 11; от 28.09.2006 № 9 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. № 83. 6/331.

¹⁹³ См. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Издание 4-е. переработанное и дополненное / отв. редактор А.И. Рарог. С. 263; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. С.В. Дьякова, Н.Г. Кадникова. М.: Юриспруденция, 2008. С. 325; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации, 4-е изд. / отв. ред. А.А. Чекалин. М: Юрайт, 2007. С. 485 и др.

указаниях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам несовершеннолетних», в п. 8 которого говорилось, что преступление, предусмотренное ст. 150 УК, следует считать оконченным с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобщественных действий независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий.

Были и попытки конкретизации момента окончания данного преступления, но все же в рамках, определяемых Пленумом Верховного Суда РФ. По мнению С.А. Разумова, это преступление признавалось оконченным с момента дачи несовершеннолетним согласия на его совершение¹⁹⁴.

В направлениях, определяемых Пленумами Верховных судов России и Беларуси, осуществлялась и судебная практика обоих государств. Однако, как показывает выборочное изучение уголовных дел, рассмотренных судами, как Беларуси, так и России, лица, виновные в вовлечении несовершеннолетних в совершение преступления, привлекаются к уголовной ответственности за такое деяние в тех случаях, когда несовершеннолетние под воздействием взрослых фактически уже совершили преступление или приняли участие в его совершении. Фактов привлечения к ответственности только лишь за склонение к совершению преступления (вовлечение без результата) в российской и белорусской судебной практике нами пока не выявлено.

Для иллюстрации приведем два примера, которые можно считать весьма типичными. Российская практика: П. и К., имея преступную репутацию среди несовершеннолетних по месту жительства, осознавая,

¹⁹⁴ См. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 7-е изд / отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Юрайт-Издат., 2002. С. 369.

что несовершеннолетние А., Н. и Б. желают самоутвердиться в их глазах и друг перед другом, вовлекли их в распитие спиртных напитков, а затем и в совершение преступлений. Вечером, во время распития спиртного, между П. и проходившими мимо ранее незнакомыми Г. и С., также находившимися в нетрезвом состоянии, на личной почве возникла ссора, перешедшая в драку, в которую по просьбе П. вмешались К. и несовершеннолетние Б., Н. и А. При этом П., К. и А., действуя совместно и согласованно между собой, т.е. группой лиц, сбили С. с ног, и каждый нанес потерпевшему не менее 6 ударов руками и ногами в область головы и грудной клетки, а также не менее 3 ударов ногой каждый в область грудной клетки и живота лежащего С., причинив вред здоровью средней тяжести… Совершение преступлений на этом не закончилось. Несовершеннолетние по предложению взрослых приняли участие в совершении убийства Г. и С. Белорусская практика: К., применяя насилие к несовершеннолетнему М., вовлек его в неоднократное совершение краж имущества из автомобилей, принадлежащих различным гражданам. Кражи они совершали совместно¹⁹⁵. Но в российской литературе высказывались и другие точки зрения. В частности, было высказано несогласие с указанной выше позицией Верховного Суда РФ, поскольку «склоненный» не совершил никаких действий, свидетельствующих о том, что виновный достиг реального результата, и что более верной представляется такая трактовка, в соответствии с которой преступление, предусмотренное ст.

150 УК, признавалось бы оконченным с момента, когда несовершеннолетний совершил преступление, хотя бы на стадии приготовления¹⁹⁶.

¹⁹⁵ Архив Минского городского суда (2010 г.).

¹⁹⁶ См. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник: изд. 2-е, переработ. и доп. / под ред. А.И. Рарога. М., Юристъ, 2004 // Электронная база нормативных правовых актов

«КонсультантПлюс: Россия». Технология 3000 [Электронный ресурс]. Мн.: ООО «ЮрСпектр», 2007. абзац 1582; Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и доктринальное толкование / под ред. Г.М. Резника / А.В. Наумов. М: Волтерс Клувер, 2005. С. 330-331 и др.

В настоящее время Пленум Верховного Суда Российской Федерации изменил свою позицию, указав в принятом им 1 февраля 2011 г. постановлении № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», что преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента совершения несовершеннолетними преступления, приготовления к преступлению, покушение на преступление или после совершения хотя бы одного из антиобщественных действий, предусмотренных диспозицией части 1 статьи 151 УК РФ¹⁹⁷. Данный подход получил одобрение со стороны ученых¹⁹⁸, и надо полагать, что ранее высказанные позиции по этому вопросу будут пересмотрены. Более того, новый подход Пленума Верховного Суда РФ к определению момента окончания вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий может служить аргументом для изменения позиции Пленума Верховного Суда Республики Беларусь по данному вопросу.

На страницах российской юридической печати обсуждается и вопрос о соотношении подстрекательства и вовлечения. При этом высказываются полярные точки зрения. Одни авторы полагают, что подстрекательство и вовлечение в совершение преступления являются различными понятиями и отождествлять их нельзя. Такая позиция основывается на широком понятии вовлечения, то есть признании его и в том случае, если самого вовлечения как такового не произошло. Иными словами, у несовершеннолетнего были привиты антиобщественные взгляды, выработана решимость совершать преступления, но такой результат еще

¹⁹⁷ О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 4. С. 3.

¹⁹⁸ См. Кругликов Л. Скрипченко Н. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних // Уголовное право. 2012. №1. С. 44.

не был достигнут (так называемое неконкретизированное вовлечение). А поскольку подстрекательство всегда есть конкретизированное деяние, ответственность за которое наступает только в случае фактического совершения подстрекаемым преступления, то данные понятия не могут быть отождествлены. Согласно другой точке зрения вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления есть не что иное, как подстрекательство. При этом общественные отношения, складывающиеся в процессе нормального нравственного и физического развития, правильного воспитания и формирования личности несовершеннолетнего, выступают прежде всего не как критерий отграничения вовлечения от подстрекательства, а как объект, выделенный законодателем, которому может быть причинен вред в результате вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления как специального вида подстрекательства¹⁹⁹. Указанная точка зрения основывается на мнении о том, что в ст. 150 УК РФ неконкретизированный вид вовлечения утратил свое значение. «Если субъект не будет желать, чтобы несовершеннолетний совершил определенное преступление, а лишь будет, например, пропагандировать преступный образ жизни, или только сознавать, что высказываемые им преступные взгляды могут способствовать совершению подростком какого-либо преступления в будущем, то состав вовлечения будет отсутствовать. По мнению В. Кухарука, «в определенном смысле и в известном допущении» вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления является формой уголовно наказуемого подстрекательства, однако автор убедительных доводов на этот счет не приводит²⁰⁰.

При сравнительном анализе подстрекательства к совершению преступления и вовлечения несовершеннолетнего в совершение

¹⁹⁹ См. Чучаев А.И., Палий В.В. Вовлечение в совершение преступления: спорные вопросы трактовки // Российский следователь. 2006. № 9. С. 21.

²⁰⁰ Кухарук В. Спорные вопросы квалификации склонения к употреблению психоактивных веществ // Уголовное право. 2007. № 1. С. 95-99.

преступления мы пришли к выводу, что вряд ли будет правильным полное отождествление подстрекательства и вовлечения, исходя из следующих различий данных понятий.

1. Подстрекательство – это склонение лица к конкретному преступлению. «Подстрекатель несет уголовную ответственность за свои действия в том случае, когда он склонил другое лицо к совершению конкретного преступления, которое охватывалось его умыслом. Подстрекать вообще или к чему-либо нельзя. Подстрекательство должно носить вполне конкретный характер»²⁰¹. Вовлечение же несовершеннолетнего в совершение преступления возможно и тогда, когда виновный склоняет подростка к совершению какого-либо преступления (неконкретного).

2. Подстрекательство как вид соучастия обязательно предполагает наличие у соучастников признаков субъекта преступления, в том числе и возрастного. Если взрослый подстрекает малолетнего, не достигшего установленного в законе возраста уголовной ответственности, то соучастие в данном случае будет отсутствовать, поскольку взрослый становится посредственным исполнителем преступления. Вовлечение же несовершеннолетнего в совершение преступления будет иметь место и тогда, когда взрослый склонит к совершению преступления малолетнего.

3. Действия лица, склонившего другое лицо к совершению преступления, подлежат квалификации как подстрекательство только тогда, если оно не будет само участвовать в совершении этого преступления. Лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение преступления, может и само принимать участие в его совершении. От этого квалификация его действий не изменится.

4. Если при подстрекательстве склоняемое лицо по каким-либо причинам не совершит преступление (например, откажется от его

²⁰¹ См. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. Том 1.: Преступление и наказание. СПб: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. С. 587.

совершения), то действия подстрекателя будут квалифицированы как приготовление к преступлению (неудавшееся подстрекательство). Неудавшееся же вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления должно расцениваться как покушение на преступление, предусмотренное ст. 172 УК.

Поэтому, на наш взгляд, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления не следует отождествлять с подстрекательством, рассматривая первое как более широкое понятие, но содержащее в себе и элементы подстрекательства. Однако в тех случаях, когда виновный вовлекает несовершеннолетнего в совершение конкретного преступления, его действия можно отождествлять с подстрекательством. В связи с этим нуждается в уточнении вопрос о квалификации действий взрослого, вовлекшего несовершеннолетнего, достигшего возраста, установленного ст. 27 УК, в совершение конкретного преступления, но участия в нем не принимавшего. Согласно п. 18 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 июня 2002 г. № 3 в таком случае действия несовершеннолетнего квалифицируются по статье, предусматривающей ответственность за преступление, которое он совершил, а действия взрослого – по этой же статье, ст. 16 УК и по соответствующей части ст. 172 УК. На наш взгляд, в данном случае не требуется самостоятельной квалификации деяния со ссылкой на ст. 16 УК. В противном случае нарушается принцип справедливости уголовного закона и уголовной ответственности, согласно которому никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (ч.

6 ст. 3 УК). Другое дело, когда наряду с вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления имело место и подстрекательство его к совершению преступления. Здесь, безусловно, имеется совокупность преступлений. Данный нюанс очерчен в пункте 42 упомянутого выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в котором указывается, что «действия взрослого лица по

подстрекательству несовершеннолетнего к совершению преступления при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по статье 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в виде подстрекательства) в совершении конкретного преступления».

Аналогично следует рассматривать понятие вовлечения несовершеннолетнего в антиобщественное поведение (ст. 173 УК), то есть как результативные действия, вызвавшие у несовершеннолетнего решимость систематически употреблять спиртные напитки либо сильнодействующие или другие одурманивающие вещества, либо заниматься бродяжничеством или попрошайничеством. Такие действия виновного должны рассматриваться как оконченное преступление, если несовершеннолетний три и более раз употребил под влиянием взрослого спиртные напитки либо сильнодействующие или другие одурманивающие вещества, либо стал заниматься бродяжничеством или попрошайничеством. Иными словами, как и при вовлечении в совершение преступления, несовершеннолетний уже должен начать совершать антиобщественные действия, указанные в ст. 173 УК (вовлечение с результатом, а не только уговоры или иные формы воздействия на лицо, не получившие фактической реализации). Что касается подстрекательства, предусмотренного в ч. 5 ст. 16 УК, то данный институт к случаям вовлечения в антиобщественное поведение (а не в преступление), вообще неприменим.

В ч. 2 ст. 172 и ч. 2 ст. 173 УК обозначены квалифицирующие признаки указанных составов преступлений. Повышенная ответственность наступает, если они совершаются с применением насилия или с угрозой его применения либо родителем, педагогом или иным лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Их оценка в теории и на практике, как правило, не вызывает затруднений. Применение насилия обоснованно рассматривается достаточно широко (удары, побои,

иные способы причинения телесных повреждений или нарушения телесной неприкосновенности, ограничение или лишение свободы). Вполне оправданным выглядит установление повышенной ответственности таких специальных субъектов, как родители, педагоги и иные лица, на которые возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Круг иных лиц определяется в зависимости от того, возложены ли фактически на них обязанности по воспитанию несовершеннолетних, что закрепляется в Кодексе о браке и семье. Ребенок может проживать совместно с братом, сестрой, теткой, бабкой и т.п., но на эти лица могут и не возлагаться обязанности по его воспитанию.

В ч. 3 ст. 172 УК предусмотрен особо квалифицированный состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, который образуют такие квалифицирующие признаки, как вовлечение в организованную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. В отличие от УК РФ, белорусский законодатель не рассматривает в качестве квалифицирующего признака вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу без предварительного сговора и с таковым. Нам представляется такой подход более логичным, поскольку, как показывает практика, чаще всего несовершеннолетние вовлекаются взрослыми именно в совершение преступления в группе с ними. По сути, такое вовлечение выглядит конструктивным признаком данного преступления. А вот если речь идет уже об организованной группе, то есть устойчивой, управляемой группе, созданной для совместной преступной деятельности, то степень общественной опасности такого вовлечения значительно возрастает. Однако в данном положении закона видится пробел, поскольку им не предусмотрено вовлечение в преступную организацию (преступное сообщество). Как следует из ст. 19 УК, в состав преступной организации могут входить не только организованные группы или их организаторы (руководители), но и иные участники, объединенные для разработки или реализации мер по

осуществлению преступной деятельности либо созданию условий для ее поддержания и развития. Несовершеннолетний может быть вовлечен в преступную организацию в качестве ее участника, не состоя членом организованной преступной группы. В таких случаях к виновному не может быть применен квалифицирующий признак «вовлечение в организованную группу», и его действия будут квалифицированы по ч. 1 ст. 172 УК, то есть он подлежит более мягкому наказанию, чем за вовлечение в организованную группу. В ином случае может быть только использование аналогии, что недопустимо.

Вопросы квалификации вовлечения несовершеннолетнего в преступную группу в российской литературе рассматривались²⁰². В частности, авторы внесли предложения о вариантах квалификации действий вовлекающего, если имело место вовлечение в банду, незаконное вооруженное формирование и др. На наш взгляд, достаточно четкие разъяснения по этому вопросу должны быть даны Пленумом Верховного Суда.

Вовлечение в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления также признается особо квалифицирующим признаком данного состава преступления. Однако указанным признаком должно охватываться сознание виновного лица, что четко определить не всегда возможно, поскольку уголовным законом грань между категориями преступлений проводится лишь по уголовно-правовым санкциям, точное содержание которых вряд ли может быть известно виновным лицам. Например, в одном случае взрослое лицо вовлекло несовершеннолетнего в совершение кражи с проникновением в жилище (размер похищенного не был крупным)

– (менее тяжкое преступление), а в другом случае несовершеннолетний по предложению взрослого и совместно с ним совершил кражу ценностей из магазина на сумму, в 250 раз превышающую размер базовой величины, то

²⁰² См. Пудовочкин Ю., Чечель Г. Квалификация случаев вовлечения несовершеннолетних в преступную группу // Российская юстиция. 2000. № 12. С. 37-38.

есть совершили кражу в крупном размере (тяжкое преступление). Во втором случае виновное взрослое лицо заявило, что оно не знало, что совершенное ими преступление относится к тяжким. В противном случае оно не стало бы привлекать к совершению преступления несовершеннолетнего. На наш взгляд, квалификация содеянного в подобных случаях должна проводиться по правилам квалификации ошибок. Такие правила в литературе предлагаются, но, к сожалению, единство в их оценках отсутствует. Более того, в приведенных выше случаях имеют место одновременно и фактическая, и юридическая ошибки. Последняя относится к неосведомленности о категориях преступлений. А фактическая ошибка уже вытекает из юридической, то есть лицо ошибается в наличии квалифицирующих признаков состава преступления. На этот счет согласимся с Н.А. Бабием, считающим, что при ошибочном предположении об отсутствии квалифицирующих признаков состава преступления, вменяемых при умышленном к ним отношении, ответственность за преступление с квалифицированным составом исключается²⁰³.