5.2 Специфика применения и толкования гражданско-правовых норм судом в условиях формирования правового государства

Право на судебную защиту гражданских прав является правом, гарантированным каждому ст.13 Конституции РК. Это означает, что гражданские права подлежат защите в суде независимо от того, имеется ли соответствующее указание в ГК РК и иных законодательных актах.

Роль суда по обеспечению правильного и единообразного применения гражданско-правовых норм на современном этапе неизмеримо возросла в силу ряда объективных причин. Назовем наиболее важные из них. Во-первых, ставя перед собой масштабные экономические цели, наша страна неизбежно подняла и планку требований к уровню цивилизованности правового регулирования имущественного оборота, который во многом зависит от качества судебного правоприменения. Во-вторых, согласование в условиях рынка имущественных интересов большого числа субъектов гражданских правоотношений, многие из которых обладают имуществом на праве собственности, оказывается не всегда возможным без вмешательства судебных органов. В-третьих, конституционное закрепление субъективных гражданских прав участников имущественного оборота и требования строгой законности обязывают государство реально защищать их. В-четвертых, ввиду относительной новизны современных экономических отношений возникает настоятельная необходимость изучения и обобщения судами практики применения законов и иных нормативных правовых актов. Кроме названных причин актуализации судебного правоприменения, существует множество других факторов, в комплексе обеспечивающих быстрое развитие судебной власти по пути прогресса.

В предыдущем разделе исследования нами были выявлены особенности применения гражданско-правовых норм, в целом определяющие и специфику судебного правоприменения, выражающуюся в следующих чертах:

- судебное применение гражданско-правовых норм – особый вид профессиональной деятельности, осуществляемой от имени государства и имеющей своим назначением защиту прав, свобод и законных интересов субъектов гражданских правоотношений – граждан, юридических лиц, государства, и разрешение споров между ними;

- приоритетная роль судебного применения гражданско-правовых норм в защите прав и интересов участников гражданских правоотношений и его преимущество перед другими формами обусловлены высоким положением судебных органов, подчиненных только закону, независимостью судей, гласностью судебного разбирательства и т.д.;

- необходимость в судебном применении гражданско-правовых норм возникает в спорных случаях, когда требования закона не выполняются субъектами гражданских правоотношений добровольно; при этом инициатива в судебной защите исходит от лица, право которого нарушено, в отличие от принципов публичного права, когда такая инициатива должна исходить от государства и осуществляться независимо, а возможно, и вопреки интересам потерпевшего, но при этом не должны нарушаться права индивида;

- правоприменительная деятельность суда по рассмотрению и разрешению гражданских дел осуществляется в особой процессуальной форме, четко регламентированной законом;

- основная цель судебного применения гражданско-правовых норм состоит не в наказании правонарушителя, а в обеспечении нормального хода нарушенного гражданского правоотношения; при этом средства защиты частного интереса направлены не на личность нарушителя, а на его имущество;

- возможность применения судом норм гражданского законодательства (в отличие от уголовного и др.) по аналогии с целью преодоления пробелов в праве;

- гражданское законодательство применяется судом с учетом особенностей его действия во времени;

- в процессе судебного правоприменения вносится определенность в гражданско-правовые отношения, достигается стабильность, объективность и предсказуемость гражданского судопроизводства;

- гражданское законодательство содержит большое количество оценочных понятий, параметры которых могут быть определены лишь многообразной судебной практикой в процессе применения закона к конкретным ситуациям, возникающим при разрешении споров;

- Гражданский кодекс Республики Казахстан содержит множество отсылок к различным нормативным правовым актам, что усложняет правоприменительную деятельность судьи и повышает требования к его профессиональным качествам;

- необходимым условием для правильного применения гражданского закона судом является точное его истолкование, а важнейшей особенностью – возможность использования распространительного и ограничительного толкования, в отличие от судебного применения норм публичных отраслей права;

- наличие процессуальных способов апелляционного обжалования решения суда первой инстанции и пересмотра вступивших в законную силу актов правосудия в порядке судебного надзора с целью исключения правоприменительных ошибок;

- правоприменительная практика судов первой инстанции, обобщенная ВС РК, оказывает влияние на законотворческий процесс;

- правоприменительные ошибки, допускаемые при рассмотрении и разрешении гражданских дел судом, не влекут тяжелых последствий для ответчика, связанных с его личностью (как при применении уголовно-правовых норм), а лишь возлагают на него имущественную ответственность;

- нормативные постановления ВС РК, формирующие судебную практику, устанавливают правила единообразного применения судами материального и процессуального законодательства при рассмотрении гражданских дел, обязательные для нижестоящих судов;

- эффективность применения гражданско-правовых норм судом зависит от качества правосудия, которое во многом определяется уровнем общей и профессиональной правовой культуры судей;

- правоприменительная деятельность суда оказывает большое воздействие на формирование правовой культуры и правосознания граждан, способствует развитию у них высокой гражданственности, уважения к праву и судебной власти.

Определяя особенности судебного применения гражданско-правовых норм, невозможно установить их исчерпывающий перечень, поскольку эта задача заведомо невыполнима в силу исключительной многогранности и многоаспектности данного правового явления. Но это не означает его непознаваемости. Выявленная специфика применения гражданско-правовых норм судом позволяет обособить его существенные признаки, отграничить данный процесс от судебного применения норм уголовного, административного, налогового и пр. законодательства. Подробнее рассмотрим некоторые особенности применения гражданско-правовых норм судом.

Одной из таких специфических особенностей является, как известно, преодоление правовых пробелов (см. подробнее в разделе 2), предполагающее необходимость особой деятельности, специфических правоисполнительных операций [225, с.347] со стороны правоприменительного органа. Неизбежность пробелов в праве и, как следствие, их преодоление судом можно объяснить рядом причин:

- разнообразие жизненных обстоятельств и динамика общественных отношений не позволяют создать такую систему нормативных правовых актов, которая регулировала бы абсолютно все отношения;

- субъективные факторы, связанные с процессом формирования государственной воли в законе [198, с.21-34];

- законодатель намеренно в целях экономии оставляет без регулирования определенные общественные отношения, указав на правовые нормы, которые регулируют сходные отношения.

Известно, что деятельность суда по применению гражданско-правовых норм включает общепризнанные стадии правоприменительного процесса и состоит из следующих действий: а) действий по установлению фактических обстоятельств дела; б) действий, выражающих выбор и анализ юридических норм; в) толкования правовой нормы; г) действий, из которых складывается решение гражданского дела. Кроме того, возможны действия, которые носят дополнительный характер и совершаются при наличии пробелов в правовом регулировании гражданских правоотношений. В случае использования аналогии при применении гражданско-правовых норм судом проблема осложняется наличием некоторых нерешенных вопросов определения предмета и объекта гражданского права, по поводу которого возникают спорные гражданские правоотношения, подлежащие рассмотрению в суде.

До принятия действующего законодательства норма, посвященная аналогии права – ст.10 ГПК РСФСР 1964 года, определяла аналогию права как право суда исходить из общих начал и смысла советского законодательства. Следовательно, к гражданским правоотношениям, не урегулированным нормами гражданского права, должны были применяться начала, исходные для всего действующего права. ГК РК регламентирует случаи применения аналогии иным образом, делая акцент на применении при аналогии права общих начал и смысла именно гражданского законодательства. При этом неизбежно встает проблема определения предмета гражданского права, которая, в свою очередь, связана с вопросом об объектах гражданского правоотношения, представляющим собой один из самых дискуссионных моментов в науке гражданского права.

Законодатель закрепил, что предметом гражданского права являются имущественные, а также связанные с имущественными личные неимущественные отношения (п.1 ст.1 ГК РК), а объектом – имущественные и личные неимущественные блага и права (п.1 ст.115 ГК РК). Не вдаваясь в подробности научных разногласий по определению содержания категорий предмета и объекта гражданского права, отметим, что понятие имущества, представленное в законе, создает трудности при применении гражданско-правовых норм судом. Ввиду этого, представляется возможным в правоприменительной деятельности характеризовать имущество посредством раскрытия признаков вещного и обязательственного прав. Вещное право, согласно мнению большинства авторов, отражает безусловную связь между лицом и индивидуальной вещью, которая имеет абсолютную защиту. Относительное правоотношение опосредует товарное перемещение материальных благ, в котором одно лицо (должник) по требованию другого лица (кредитора) обязано совершить действия по предоставлению ему определенных материальных благ. Но при этом следует заметить, что обязательство «как научное понятие имеет смысл и значение только тогда, когда оно рассматривается в качестве специфической правовой формы опосредования товарно-денежных отношений» [226, с.277].

Вследствие неполного и нечеткого определения объекта гражданских правоотношений возникает множество практических сложностей и противоречий при применении гражданско-правовых норм судом. Так, суды только начали создавать практику защиты прав по бездокументарным ценным бумагам, поскольку вполне очевидно, что некоторые традиционные средства защиты гражданских прав (например, виндикация) неприменимы к правоотношениям по бездокументарным ценным бумагам. Дело здесь в том, что ГК РК ориентирован преимущественно на регулирование оборота вещей, права на которые нередко подтверждаются лишь фактическим обладанием или пользованием, а передача прав на такие вещи сопровождается передачей соответствующих материальных предметов. Таким образом, «за бортом» законодательного регулирования остались вопросы осуществления и передачи прав на бездокументарные ценные бумаги, являющиеся принципиально иным видом объектов гражданских прав [229, с.20-21].

Подобного рода трудности возникают и при применении норм, касающихся охраны прав на объекты интеллектуальной собственности, в связи с чем 22 ноября 2005 года Законом РК №90-III, 12 января 2007 года Законом РК №222-III были внесены изменения и дополнения в раздел 5 «Право интеллектуальной собственности» ГК РК. На необходимость правильного применения норм указанного раздела неоднократно указывал в своих трудах крупный специалист в области права интеллектуальной собственности Т.Е.

Другим аспектом определения предмета гражданского права, имеющим существенное значение в судебном правоприменении, является допустимость субсидиарного применения норм гражданского права к семейным, трудовым отношениям и отношениям по использованию природных ресурсов и охране окружающей среды в случаях, когда эти отношения не регулируются специальным законодательством, даже и без специального на то указания в законе. Примером может служить трудовое право. Так, Закон Республики Казахстан «О труде в Республике Казахстан» от 10 декабря 1999 года распространил на трудовые отношения нормы, имеющие частноправовой характер. В частности, п.3 ст.76 данного закона предусматривает обязанность работодателя уплатить пеню в случае задержки по его вине выплаты заработной платы, а при расторжении индивидуального трудового договора с работником – других причитающихся ему выплат. В связи с этим хотелось бы отметить, что сближение трудового и гражданского права позволяет применить к трудовым отношениям гражданские меры защиты. В случае задержки выплаты заработной платы уместно поставить вопрос о принудительном взыскании с работодателя не только суммы долга в виде начисленной, но невыплаченной заработной платы, а также выплаты неустойки, предусмотренной на случай нарушения денежных обязательств ст.353 ГК РК.

По вопросу о возможности применения гражданско-правовых норм судом к отношениям по использованию природных ресурсов и охране окружающей среды, к земельным отношениям, мнения ученых и практиков разделились. Так, С.С. Молдабаев отмечает, что земельные споры и иные дела, возникающие из земельных отношений, рассматриваются судом общей юрисдикции и специализированным экономическим судом в соответствии с их подсудностью, установленной гражданско-процессуальным законодательством и урегулированной нормами гражданского права. До недавнего времени в Казахстане земельные споры разрешались преимущественно в административном порядке. Судебные инстанции всячески ограничивали свою подведомственность по разрешению земельных споров, перекладывая эти заботы на органы государственного управления, которые сами зачастую являлись виновниками возникновения земельных конфликтов. Такая позиция основывалась на длительное время господствовавшей в теории земельного права концепции о неимущественном характере земельных отношений, связанном со спецификой земли как особого объекта в системе материальных ценностей, на основании чего проводилось разграничение споров на «чисто земельные» и споры о прочей недвижимости, и делался вывод о невозможности применения судебного порядка разрешения земельных споров.

В сегодняшних условиях данная позиция противоречит ст.1 ГК РК, согласно которой земельные отношения в имущественной части регулируются нормами гражданского и земельного законодательства, а по действующему законодательству любой спор граждан и юридических лиц о правах на землю может быть рассмотрен согласно подведомственности в суде [231, с.66-67]. Известный ученый Б.Ж. Абдраимов, не отрицая того факта, что на практике земельные споры нередко переплетаются с имущественными, в то же время устанавливает следующую их специфику: «Земельные споры составляют самостоятельную категорию правовых споров, отличную от гражданско-правовых и административно-правовых споров, а также от споров о праве пользования лесами, водами и недрами» [232, с.101]. Это обусловлено принципиально различными положениями правовой регламентации данных имущественных отношений. Далее, на основании изучения судебной практики и теоретических исследований Б.Ж. Абдраимов приходит к выводу, что судебный порядок рассмотрения земельных споров является гарантией обеспечения законности в земельном процессе. Такая позиция представляется верной.

Нормы Гражданского кодекса послужили причиной дискуссий по поводу определения предмета гражданского права, поскольку имущественные и личные неимущественные отношения могут регулироваться и публичным правом. Поэтому п.1 ст.2 ГК РК указывает на характерные черты отношений, регулируемых гражданским законодательством: равенство, автономию воли, свободу договора, имущественную самостоятельность участников.

Следовательно, при определении соотношения публичного и частного права можно заключить, что именно указанные критерии позволяют провести разграничение частного и публичного права, а выделение таких признаков, как предмет и объект правового регулирования, не является достаточным. Другая грань рассматриваемой проблемы – возможность применения норм гражданского законодательства к имущественным отношениям, основан­ным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, если об этом имеется прямое указание в законодательстве. Так, ст.922 ГК РК определяет, что к властным отношениям, связанным с причинением вреда в результате незаконных действий (бездействия) должностных лиц государственных органов, применяются нормы о гражданско-правовом деликте. В то же время применение норм публичного права к частноправовым отношениям не допускается. Однако в самом ГК РК закреплены нормы, имеющие публично-правовой характер. В частности, положения кодекса, относящиеся к различным видам регистрации: государственной регистрации и перерегистрации юридических лиц (ст.42 ГК РК), государственной регистрации недвижимости (ст.118 ГК РК), регламентируют отношения между участниками гражданских правоотношений и государственными органами, в которых последние осуществляют свои властные функции. Подобное сочетание разнородных частноправовых и публично-правовых норм в ГК РК, несмотря на оправданность с точки зрения юридической техники, свидетельствует о том, что регулируемые этими нормами отноше­ния находятся за пределами действия общей части ГК РК.

Для судьи, применяющего гражданско-правовые нормы, затруднительным является наличие в ГК РК многочисленных отсылок к различным нормативным правовым актам. Для определения роли ГК РК как источника права немаловажным является то, что он, являясь законом, имеет приоритет перед любым другим законом (п.4 ст.3 ГК РК). Следовательно, при возникновении спора суды обязаны применять норму кодекса, а не противоречащую ей норму другого закона. В ряде случаев законодатель допускает исключение, когда сам ГК РК предусматривает приоритетность применения нормативного правового акта, а не собственной нормы. Например, при применении норм семейного права следует иметь в виду, что ГК РК и Закон РК «О браке и семье» содержат ряд положений, которые направлены на сближение правовых позиций. К примеру, ГК РК включает нормы об общей собственности супругов, признанной общей совместной собственностью, а Закон РК «О браке и семье», в свою очередь, закрепил институт брачного договора (ст.38), содержащий нормы, закрепляющие возможность применения к отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, норм гражданского законодательства (ст. 5 Закона РК «О браке и семье»). Также ст.125 данного закона гласит, что при применении норм, устанавливающих исковую давность, суд руководствуется правилами ст.ст. 198-200 и 202-205 ГК РК.

Кроме того, особое место занимает п.2 ст.5 названного закона, допускающий применение к семейным отноше­ниям не только аналогии гражданского закона, но и аналогии права, вследствие чего данная статья прямо предусматривает использование в соответствующих случаях общих начал и принципов не только семейного, но и гражданского права. Причиной этого является то, что значительная часть семейных отношений, как имущественных, так и личных неимущественных, не урегулирована законодательством о браке и семье. Но подобное применение гражданско-правовых норм допускается только при отсутствии специальных установлений семейного законодательства, если это не противоречит существу семейных отношений. В данном случае нельзя говорить о субсидиарном применении норм одной отрасли права для регулирования отношений другой. Об этом свидетельствует анализ содержания ст.5 Закона РК «О браке и семье», из которой следует, что в случае, если отношения между членами семьи не урегулированы семейным законодательством или соглашением сторон и при отсутствии норм гражданского права, прямо регулирующих указанные отношения, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяются нормы семейного и (или) гражданского права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона). Из смысла анализируемой статьи вытекает вывод о том, что нормы гражданского права применяются к семейным отношениям не по аналогии и не субсидиарно, а вследствие того, что они прямо регулируют некоторые семейные отношения. Выраженное взаимопроникновение правовых норм двух отраслей права можно объяснить тем, что семейное право и гражданское право обладают родственным характером. При сравнительном изучении структуры гражданского и семейного права выявляются общие, межотраслевые институты, имеющие значение для обеих отраслей: правосубъектности, исковой давности, собственности, договорных обязательств, правовой ответственности и др.

При применении гражданско-правовых норм весьма актуальным становится вопрос о соотношении гражданского и предпринимательского законодательства, поскольку значительную часть гражданского оборота занимает хозяйственная сфера, а ее составной частью, в свою очередь, является предпринимательский оборот. В связи с этим между учеными имели и имеют место споры о достаточности либо, напротив, недостаточности для регулирования предпринимательских отношений гражданско-правового регулирования и о необходимости создания специального кодифицированного нормативного акта в этих целях. И.В. Амирханова занимает в данном вопросе однозначную позицию, считая, что «кодификация предпринимательского законодательства в его узком понимании – дело практически бесполезное для правовой системы Казахстана, так как гражданское законодательство имеет необходимые правовые основы регулирования предпринимательской деятельности» [233, с.44-47]. С таким подходом к соотношению гражданского и предпринимательского законодательства следует согласиться, поскольку существующее положение позволяет вполне адекватно осуществлять применение гражданско-правовых норм, заложенных в ГК РК и иных законодательных актах, при регулировании предпринимательских отношений.

В правоприменительной деятельности судов значительное место занимает рассмотрение и разрешение споров, возникших из деликта. Подробному анализу правовых норм, регулирующих гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный преступлением против личности, и судебной практики по таким категориям дел, посвящена монография А.Т. Ащеулова и Г.А. Жайлина «Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный преступлением против личности». Ценность ее заключается в том, что в ней содержатся практические рекомендации, адресованные многим субъектам правоприменения, способствующие правильному разрешению конфликтных ситуаций [234, с.140].

Выше отмечалось, что в процессе судебного правоприменения вносится определенность в гражданско-правовые отношения, достигается стабильность, объективность и предсказуемость гражданского судопроизводства. Это одна из важных специфических особенностей применения норм гражданского законодательства судом, на характеристике которой хотелось бы несколько остановиться. Выражением стабилизирующей функции судебной системы является законное, единообразное разрешение конфликтов и споров, в результате чего и вносится определенность в регулируемые гражданские правоотношения. Прежде всего, описываемое состояние определенности зависит от качества самой правовой нормы. Общеправовой критерий ясности, недвусмысленности и предельной определенности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (п.1 ст.14 Конституции РК), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а, следовательно, - к нарушению принципов равенства и верховенства закона, к судебным ошибкам.

В данном контексте необходимо оговориться, что борьба с судебными правоприменительными ошибками, допускаемыми при разбирательстве гражданских дел, пересмотре и исполнении решений, определений и постановлений, является одним из важнейших аспектов обеспечения режима законности и состояния правопорядка в обществе. Причины судебных ошибок коренятся в различного рода объективных и субъективных факторах, не до конца изученных юридической наукой. По нашему мнению, объективный характер правоприменительных ошибок суда должен признаваться весьма редко, поскольку причины незаконного и необоснованного разрешения дел в подавляющем большинстве субъективны. В возникновении ошибок в правоприменительной деятельности суда почти всегда повинны судьи, не сумевшие или не захотевшие точно выполнить все предписания закона при рассмотрении и разрешении определенного гражданского дела. Конечно, нельзя не учитывать сложные обстоятельства конкретного случая, несовершенство правового регулирования отдельных отношений, большой объем норм гражданского законодательства, подлежащего применению, пробелы в материальном гражданском праве, ложные показания заинтересованных лиц, злоупотребление ими своими процессуальными правами, ограниченность сроков при рассмотрении гражданского дела и т.п. Но указанные обстоятельства сами по себе не вызывают судебные ошибки и не становятся их причинами. Суд руководит движением производства, оценивает обстоятельства дела, применяет гражданско-правовые нормы, следовательно, его деятельность и порождает ошибки. Истоки судебных ошибок также следует искать в дефектах правовой культуры и правосознания судей, их профессиональной подготовки, нравственном уровне, словом, в пороках субъективной, психологической сферы самой личности судьи.

Иные факторы тоже оказывают воздействие, но их роль настолько незначительна, что ими можно пренебречь при оценке практической правоприменительной деятельности суда либо отнести их к условиям совершения судебных ошибок. При этом справедливым будет заметить, что причины без соответствующих условий не могут порождать судебные ошибки, являющиеся результатом их взаимодействия. Условий, при которых возникают судебные ошибки, немало, они различны и характеризуют: а) фактическую сторону рассматриваемого и разрешаемого гражданского дела (сложность установления объективной истины, недостаток доказательств в конкретном деле, противодействие заинтересованных лиц, трудность доказывания некоторых обстоятельств, несовершенство экспертных исследований и т.д.); б) юридическую сторону рассматриваемого и разрешаемого гражданского дела (большой объем нормативного материала, его недостаточная систематизированность, нестабильность юридической практики и иные трудности правоприменения); в) организацию деятельности суда (отсутствие плановости, равномерности в работе суда, ослабление контроля со стороны вышестоящих судов, прокуратуры и т.п.).

Исходя из всего вышесказанного, можно прийти к выводу о том, что причины судебных ошибок при рассмотрении гражданских дел кроются в сочетании некоторых объективных и, прежде всего, субъективных факторов, основными из которых являются недостаточная юридическая квалификация судей, упущения в их деятельности при выполнении служебных обязанностей по рассмотрению и разрешению конкретного гражданского дела, совершение судьями при рассмотрении дел неправомерных действий [235].

Предметом судебной деятельности являются сложные общественные отношения, поэтому для большей правовой защищенности граждан и юридических лиц предусмотрены процессуальные способы апелляционного обжалования решения суда первой инстанции и пересмотра вступивших в законную силу актов правосудия в порядке судебного надзора с целью исключения правоприменительных ошибок. Думается, что вполне справедливым будет утверждение о том, что даже при самой совершенной процессуально-правовой регламентации судопроизводства полностью исключить ошибки в разрешении конкретных дел судом первой инстанции практически невозможно. Более того, как показывает жизнь, даже апелляционная инстанция, в принципе успешно справляющаяся с задачами судебного контроля, время от времени не только «пропускает» ошибки нижестоящих судов, но и сама допускает отступления от закона: довольно устойчивый процент апелляционных определений в масштабе всей республики отменяется по мотивам незаконности или необоснованности. Именно в этом состоит объективная причина необходимости особого вторичного (после апелляционного рассмотрения) судебного контроля – пересмотра вступивших в законную силу актов правосудия в порядке судебного надзора. Можно сказать, что судебный надзор возник и формировался, постепенно совершенствуясь, в результате взаимообусловленности следующих детерминант: во-первых, провозглашенный конституционным принцип законности обуславливал необходимость аннулирования таких актов правосудия, которые, хотя и вступили в силу, но существенно противоречили закону; во-вторых, в интересах граждан нельзя было представлять возможность бесконечного обжалования постановлений, тем самым снижать их стабильность, затягивать исполнение, неоднократно пересматривать решения только из-за того, что кто-либо из участников процесса с выводами суда не согласен (часто явно необоснованно). Однако в процессе правоприменения выявились крупные недостатки, приведшие к усложнению процедуры рассмотрения надзорной жалобы, коренящиеся в нерациональности самого принципа функционирования надзорных инстанций. В результате с целью дальнейшего совершенствования судебной правоприменительной деятельности, с 18 января 2006 года введен в действие Закон РК «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы Республики Казахстан по вопросам разграничения подсудности», направленный на укрепление роли местных судов, усиление апелляционных инстанций, постепенный отказ от института надзора. Данные изменения в ГПК РК, в частности, отделение апелляции от надзора оцениваются практиками положительно: коллегии по гражданским делам больше не рассматривают надзорные жалобы – они сразу подаются в надзорные коллегии, что ускоряет рассмотрение дел. Однако не совсем ясно, с какой целью введена в надзорной инстанции стадия «предварительного рассмотрения надзорной жалобы» в соответствии со ст.393 ГПК РК. Такое рассмотрение в коллегии по гражданским делам было объяснимо, ведь при обжаловании дело окончательно разрешалось в надзорной инстанции. Но сейчас, когда только надзорная коллегия рассматривает надзорные жалобы, не ведет ли это к затягиванию процесса обжалования [236]? В правоприменительной практике возникают и другие вопросы, требующие разрешения.

Задача суда надзорной инстанции, однако, не исчерпывается проверкой по протестам в порядке надзора законности и обоснованности вступивших в законную силу судебных постановлений и исправлением судебных ошибок. Большое значение имеет связанная с рассмотрением конкретных дел деятельность судов надзорной инстанции по направлению судебной практики, внесению в нее в необходимых случаях корректив, обеспечению строгого и неуклонного соблюдения судами норм материального и процессуального права, единообразного и правильного применения закона. От того, как вышестоящий суд направляет судебную практику, во многом зависит качество правоприменительной деятельности нижестоящих судов - основного звена судебной системы. А это обязывает областные суды и вышестоящий суд повысить ответственность за качество своей работы. В подтверждение высказанных суждений приведем конкретный пример из судебной практики.

Композитор К. предъявил иск о возмещении морального ущерба в связи с нарушением авторских прав, указав, что является автором музыки песни «Атырау-арман», что подтверждено Казахстанским авторским обществом. Согласно заявлению истца, ответчик без его согласия с января 2003 года круглосуточно использует фрагмент музыкального произведения в работе справочных служб 09 8-18 Атырауского филиала АО «Казахтелеком», заполнив музыкальным сопровождением перерыв до включения в эфир оператора связи. Сумму ущерба, предъявленного к взысканию, автор оценил в 50000 минимальных размеров заработной платы. Решением Атырауского городского суда от 7 июля 2004 года, оставленным без изменения в апелляционном порядке, исковые требования удовлетворены частично, с ответчика в пользу истца в счет компенсации нарушенных авторских прав взыскано 6600000 тенге, с передачей контрафактного экземпляра фонограммы музыкального произведения К. и с возложением на ответчика расходов по госпошлине в размере 66000 тенге. Постановлением надзорной коллегии Атырауского областного суда от 7 октября 2004 года ранее принятые судебные акты оставлены без изменения, протест прокурора без удовлетворения. Постановлением коллегии по гражданским делам Верховного Суда от 23 декабря 2004 года ранее принятые судебные акты изменены, размер компенсации, подлежащей взысканию, снижен до 264000 тенге. Постановлением надзорной коллегии Верховного Суда от 24 августа 2005 года постановление коллегии по гражданским делам Атырауского областного суда отменено ввиду допущенных нарушений норм процессуального законодательства, с направлением дела на новое рассмотрение в порядке надзора. В протесте первого заместителя Генерального прокурора ставился вопрос об изменении судебных актов, принятых нижестоящими судами, и снижении размера компенсации, присужденной автору решением суда от 7 июля 2004 года. По утверждению автора протеста, при определении размера компенсации суд по существу не исследовал вопрос о наличии у истца убытков, причиненных в результате использования его произведения третьим лицом без заключения лицензионного договора. Также судом первой инстанции не был принят во внимание факт непродолжительного использования фрагмента музыкального произведения (в период с января по май 2004 года). Изучив материалы дела, надзорная коллегия Верховного суда не нашла оснований для изменения ранее принятых судебных актов, так как, в соответствии с ч.3 ст.387 ГПК РК, основанием к пересмотру в порядке надзора вступивших в законную силу судебных актов является существенное нарушение норм материального или процессуального права. Однако таких нарушений судом первой инстанции при рассмотрении дела не было допущено. Ни авторами протеста, ни ответчиком не оспаривается факт нарушения авторских прав К. Отклоняя протест прокурора, надзорная коллегия областного суда обоснованно указала, что суд первой инстанции правомерно применил к спорным правоотношениям ст.49 Закона РК «Об авторском праве и смежных правах», которой предусмотрены различные способы защиты авторских прав, в том числе и выплата компенсации в сумме от 20 до 50 тысяч минимальных размеров заработной платы. В данном случае суд первой инстанции определил размер компенсации в 1000 минимальных заработных плат, что в 50 раз меньше верхнего предела, установленного законом, и каких-либо нарушений норм материального права судом допущено не было. Что касается довода протеста, что нарушителями авторских прав не преследовалась цель получения дохода при использовании музыкального фрагмента, коллегия также находит его несостоятельным, поскольку судом было достоверно установлено, что музыкальное произведение использовалось ответчиком именно в предпринимательской деятельности, при оказании платных услуг. При таких обстоятельствах надзорная коллегия ВC РК не усмотрела оснований для изменения ранее принятых судебных решений [237, с.68-70]. Таким образом, институт судебного надзора, возникший с первых дней существования судебной системы, является действенным средством укрепления законности в гражданском судопроизводстве, важной государственно-правовой гарантией, обеспечивающей реальное осуществление конституционного права граждан на судебную защиту прав и охраняемых законом интересов.

Немаловажной особенностью применения гражданско-правовых норм судом является проблема неадекватного понимания установлений закона вследствие использования различных правил толкования. В связи с этим интерес представляет гражданское дело, возбужденное по иску Б. к П. о взыскании задатка в двойном размере за ненадлежащее исполнение обязательств по продаже жилого дома. Продаваемый дом имел серьезные дефекты крыши, которые нельзя было заметить при первоначальном его осмотре, так как все чердачное помещение было заполнено водопроводными трубами. После отказа ответчика удовлетворить требования истца о соразмерном снижении стоимости дома, П. в период рассмотрения спора в районном суде г. Алматы продал дом гражданке К. Дело рассматривалось различными судебными инстанциями. Президиум ВС РК, наряду с вопросами оценки доказательств, столкнулся с наличием двух позиций истолкования норм материального права о задатке.

Генеральная прокуратура Республики Казахстан в протесте в порядке надзора на вынесенные судебные решения привела несколько доводов. Во-первых, истец фактом обращения в суд с иском подтверждает отказ от заключения договора купли-продажи жилого дома. Во-вторых, стороны нарушили установленную законом форму для заключения договора купли-продажи недвижимого имущества. В-третьих, в момент продажи дома гражданке К. ответчик не имел каких-либо обязательств перед Б. и по этой причине, являясь собственником дома, мог продать свое имущество другому лицу. Суды, рассматривавшие дело, заняли противоположную позицию, исходя из того, что предъявление иска с требованием о взыскании задатка не может свидетельствовать о неисполнении обязательства со стороны покупателя и его отказе от покупки дома. Заключение соглашения о задатке судьи расценили в качестве заключения предварительного договора о купле-продаже жилого дома. Требуемая законом простая письменная форма для соглашения о задатке была соблюдена, и истец мог потребовать заключения основного договора.

В данном деле интересна позиция ВС РК, который определил, что, согласно ст.393 ГК РК, договор считается заключенным, когда между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным его условиям. Следовательно, норма о форме задатка является специальной по отношению к ст.393 ГК РК, и она закрепляет достаточность для задатка простой письменной формы, чтобы подтвердить существование любого основного договора. Покупатель, по мнению ВС РК, согласно ст.355 ГК РК, вправе истребовать проданную вещь у продавца. В то же время, если данная вещь продана и передана другому лицу, то право истребования этой вещи у другого лица отпадает, и данную сделку невозможно признать недействительной при добросовестности нового покупателя. Первый покупатель сохраняет при этом право на возмещение убытков за допущенное продавцом нарушение договорной обязанности передать ему купленный товар [238, с.40-46].

Судебная практика постоянно доказывает, что подчинение закону при осуществлении правосудия предполагает глубокое исследование всех обстоятельств дела, имеющих значение для правильного его разрешения, а также знание правовых норм, подлежащих применению. Все это характеризует уровень культуры труда судей при рассмотрении гражданских дел [239].

С целью более рельефного выявления специфики судебного правоприменения не будет лишним остановиться на существенных аспектах деятельности других субъектов применения права, в частности, нотариата. В целом механизм осуществления судебной власти, равно как и механизм применения правовых норм другими государственными органами, слагается из двух качественно разнородных процессов: установления объективно существующих юридически значимых фактов, то есть обстоятельств дела, и определения их юридических последствий, в соответствии с предписанием применяемой нормы [214, с.74].

Нотариат можно отнести к системе специальных правоприменительных органов, осуществляющих в предусмотренном законом процессуальном порядке особого рода предупредительную деятельность по властному разрешению правовых вопросов, имеющих индивидуальное значение в сфере применения права. Специфика нотариальной формы обеспечения прав и интересов граждан, юридических лиц и государства заключается в том, что она не приспособлена к разрешению споров о праве, в силу чего нотариат относится к органам бесспорной юрисдикции, в то время как суд осуществляет защиту путем рассмотрения и разрешения споров о праве. Однако процессуальные отношения, возникающие при совершении нотариальных действий между органами нотариата и заинтересованными лицами, не могут не отражать положения субъектов гражданского материального правоотношения. Нотариат и нотариальное производство порождены, как правило, потребностями гражданского оборота и направлены на обеспечение осуществления норм гражданского и тесно примыкающих к нему иных отраслей права. Нотариальное производство санкционирует возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений путем удостоверения сделок и договоров, обеспечивает оформление гражданских прав, например, права на наследство [240, с.47-53].

При совершении нотариальных действий нотариальные органы применяют гражданско-правовые нормы. Должное осуществление возложенных на нотариат задач невозможно без деятельности, направленной на установление фактов, имеющих юридическое значение, для совершения нотариального действия (удостоверение сделки, выдача свидетельства о праве на наследство и т.п.). В связи с этим наиболее распространенной формой юрисдикционной деятельности нотариата является установление юридических фактов и определение порождаемых ими правовых последствий. Для этого нотариус истребует необходимые доказательства (документы), определяет их относимость и допустимость к совершаемому нотариальному действию, соответствие их требованиям закона и достоверность, а также их юридическую силу. Важной функцией нотариата является собирание, исследование и оценка доказательств, так как правильное применение гражданско-правовых норм невозможно без установления действительно существующих фактов и обстоятельств, имеющих правовое значение. Если нотариальная оценка заставит усомниться в подлинности представленного документа, нотариус вправе задержать документ и направить его на экспертизу [241, с.107].

На практике при применении нотариатом гражданско-правовых норм возникает множество проблем, правильное разрешение которых требует от нотариусов глубоких знаний норм гражданского права. Необходимо рассмотреть специфику их правоприменительной деятельности и возникающие при ее осуществлении трудности в сфере удостоверения сделок, связанных с отчуждением недвижимого имущества. Как известно, ст. 212 ГК РК предусматривает, что распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников, при этом каждый участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать свою долю либо распорядиться ею иным образом. При применении данной гражданско-правовой нормы необходимо соблюдение условия ст. 216 ГК РК, предусматривающего, что при продаже доли в праве долевой собственности остальные участники долевой собственности имеют право преимущественной покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов. При извещении других участников долевой собственности в нотариальной правоприменительной практике возникает множество проблем, самой важной из которых является определение нотариусом круга участников общей долевой собственности при удостоверении договора купли-продажи. Проблема обостряется тем, что ни Центр по недвижимости, ни комитет по управлению земельными ресурсами не указывает данных о других участниках долевой собственности. Даже если нотариус сможет точно определить круг участников долевой собственности, все равно он зачастую сталкивается с другими проблемами. Согласно п.1 ст.118 ГК РК, право собственности на недвижимое имущество возникает с момента регистрации в Центре по недвижимости. Нередки случаи, когда участник долевой собственности имеет правоустанавливающие документы, но они не зарегистрированы в Центре по недвижимости, следовательно, он не будет являться участником долевой собственности, пока не зарегистрирует право собственности в данном органе. Кроме того, могут быть и несовершеннолетние участники долевой собственности. Обязан ли нотариус истребовать в этом случае разрешение органа опеки и попечительства для удостоверения от имени несовершеннолетнего участника долевой собственности заявления об отказе в осуществлении права преимущественной покупки? Или в данном случае достаточно согласия законного представителя несовершеннолетнего участника долевой собственности? В случае смерти кого-либо из участников долевой собственности, когда наследники не оформили своих наследственных прав, кого должен известить собственник, желающий продать свою долю? [242, с.42-43].

Возникающие в процессе правоприменения проблемы не во всех случаях разрешимы, поскольку относительно определенных нотариальных действий в законодательстве нет точных установлений и, по признанию практикующих нотариусов, гражданско-правовые нормы не всегда адекватно толкуются и применяются ими. Следовательно, речь идет о необходимости совершенствования правотворчества в сфере нотариата с целью повышения эффективности правоприменительного процесса. Несмотря на явные различия в правоприменении гражданско-правовых норм между нотариальными органами и судом, следует признать, что на современном этапе развития нашего общества нотариат стал намного ближе к судебной власти. Это обусловлено тем, что основные принципы деятельности этих органов: независимость, беспристрастность, справедливость, стабильность, являются одинаковыми. Нотариальные действия в силу своих предупредительных функций направлены на обеспечение безопасности участников гражданского оборота, достижение бесконфликтности в гражданских правоотношениях. Наверное, не будет преувеличением сказать, что между правоприменительной деятельностью нотариата и суда существует прямо пропорциональная зависимость. Чем качественнее будут реализовываться нотариатом предупредительные функции и чем совершеннее будет процесс применения им гражданско-правовых норм, тем меньше вероятность обращения граждан, юридических лиц и государственных органов в суд за защитой попранных имущественных и личных неимущественных прав и установленных законом интересов.

Применение гражданско-правовых норм осуществляется и административными органами. Согласно п.5 ст.3 ГК РК, министерства и иные центральные исполнительные органы, местные представительные и исполнительные органы могут издавать акты, регулирующие гражданские отношения, в случаях и пределах, предусмотренных ГК РК и иными актами гражданского законодательства. В случаях, особо предусмотренных законом, защита гражданских прав осуществляется в административном порядке. Административные органы, разрешая споры, вытекающие из гражданских, трудовых, земельных и иных правоотношений, осуществляют тем самым правоприменительную деятельность. Пределы такой деятельности очерчены предписаниями п.6 ст.3 ГК РК, запрещающей органам государственного управления и местным представительным и исполнительным органам ограничивать в своих актах установленные Гражданским кодексом и иными законодательными актами права граждан и юридических лиц. Такие акты являются недействительными с момента их принятия и не должны применяться.

Исследование административного порядка защиты гражданских прав неизбежно порождает вопросы об особенностях этой защиты и ее тенденциях. Административное правоприменение является исключительным, поскольку административные органы созданы для выполнения специальной государственной функции власти и управления. Поэтому административное законодательство, регулирующее их деятельность, не устанавливает специального процессуального порядка разрешения ими гражданско-правовых споров. Защита гражданских прав осуществляется административными органами в пределах административного процесса. Вместе с тем административная процессуальная форма защиты гражданских прав не может не учитывать характера гражданско-правовых норм, подлежащих защите.

Административная правоприменительная деятельность по защите права или охраняемого законом интереса состоит в применении права к конкретному факту, действию, в определении правовых последствий для лиц, чьи права или интересы подлежат осуществлению. Способы защиты гражданских прав в административном порядке не адекватны способам их защиты судом. Несмотря на наличие некоторых общих признаков административной и судебной защиты (законности, необходимости установления объективной истины, беспристрастности), административной защите не свойственны, как правило, гласность и коллегиальность, независимость. Нередко одни и те же принципы административного и судебного процесса различаются по их обеспечению правовыми гарантиями. Будучи упрощенным, административный процесс обеспечивает значительно меньше возможностей для защиты субъективных прав. Поэтому тенденция законодателя состоит в том, чтобы, с одной стороны, расширить правовые гарантии участников административного процесса в осуществлении защиты субъективных прав, а с другой – сужать сферу административной защиты путем расширения судебной [240, с.52-53]. К примеру, согласно п.2. ст.9 ГК РК, обращение за защитой нарушенного права к органу власти или управления не препятствует обращению в суд с иском о защите права, если законодательными актами не предусмотрено иное.

Рассматривая особенности судебного применения гражданско-правовых норм, необходимо остановиться на вопросе о применении норм гражданского права уголовным судом. Рассмотрение гражданского иска вместе с уголовным делом в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством Республики Казахстан, является гарантией своевременной защиты прав и законных интересов лиц, которым преступлением или запрещенным уголовным законом деянием невменяемых причинен моральный, физический или имущественный вред. В этой связи судами при рассмотрении уголовных дел должно обеспечиваться правильное разрешение предъявленных гражданских исков, с соблюдением требований материальных и процессуальных законов. В соответствии с ч.2 ст.2 и ч.6 ст.162 УПК РК, в уголовном процессе вопросы, относящиеся к гражданскому иску, разрешаются на основании уголовно-процессуального закона. В тех случаях, когда процессуальные отношения не урегулированы Уголовно-процессуальным кодексом, применяются нормы гражданского процессуального законодательства в той части, в которой они не противоречат Уголовно-процессуальному кодексу.

Признанию лиц гражданскими истцами должно предшествовать предъявление гражданского иска. Круг лиц, которые вправе предъявлять гражданские иски при производстве по уголовному делу, определен в ст.ст. 62, 77, 163 УПК РК. К ним относятся физические и юридические лица, понесшие вред в результате преступления или запрещенного уголовным законом деяния невменяемого, их законные представители и прокурор. При причинении имущественного вреда гражданский иск вправе предъявить как собственник утраченного имущества, так и владелец имущества, находящегося у него на законных основаниях (наниматель, хранитель и т.д.). В соответствии с ч.5 ст.75 УПК РК, иск потерпевшего о возмещении ему морального вреда рассматривается в уголовном процессе. Если такой иск не предъявлялся в уголовном деле или был оставлен без рассмотрения, то потерпевший вправе предъявить его в порядке гражданского судопроизводства.

Условия, объем и способ возмещения ущерба, причиненного преступлением при рассмотрении гражданского иска вместе с уголовным делом, определяется в соответствии с нормами гражданского, трудового и др. законодательства. Общие основания ответственности за причинение вреда определяются главой 47 особенной части ГК РК [243, с.38-44].

Таким образом, судебное применение гражданско-правовых норм обладает выраженной спецификой и является весьма сложным и ответственным видом деятельности, главной целью которой является всемерная защита прав и законных интересов субъектов гражданских правоотношений.