Свобода и равенство как основные принципы либеральной концепции и конфликт между ними
Свобода и равенство составляют фундамент либеральной концепции прав человека. Эти принципы, провозглашенные еще в период буржуазных революций, в обыденном сознании нередко сливаются, представляются нераздельными.
Однако при более внимательном рассмотрении можно увидеть, что свобода и равенство не являются полностью совместимыми, что между ними могут возникать противоречия. В общих чертах это можно охарактеризовать следующим образом: для того, чтобы сохранить равенство необходимо в той или иной степени ограничивать свободу; и, напротив, чем больше степень свободы людей, тем меньше равенства. В этом кроется трудноразрешимое внутреннее противоречие либеральной концепции прав человека, а определение соотношения между свободой и равенством является одной из наиболее сложных задач в рамках указанной концепции.Для поиска решений этой проблемы необходимо рассмотреть различные подходы к пониманию свободы и равенства. Рассмотрим сначала различные точки зрения на свободу. Как отмечает Р. Дворкин, существуют два различных понимания свободы: идея свободы как вольности, то есть той степени, в какой человек свободен от социальных и правовых факторов, препятствующих ему делать то, что он пожелает, и идея свободы как независимости, подразумевающая статус человека как независимого и равною, а нс подчиненного[26] [27]. Идея свободы как вольности находит свое отражение в описаниях естественного состояния в классических теориях естественного права. Так. Т. Гоббс рассматривал свободу как основу естественного права, которое оп определял как «свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, то есть собственной жизни и, следовательно, свобода делать все то, что по его суждению, является наиболее подходящим для этого»25. Под свободой Т. Гоббс понимал «отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы, но нс могут мешать использовать оставленную человеку власть сообразно тому, что диктуется ему его суждением и разумом»[28]. Другая концепция свободы отражает свободу в гражданском состоянии. На ней основывается традиционное буржуазно-демократическое понимание свободы. Ст. 4 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. провозгласила, что «свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных нрав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами». Ж.Ж. Руссо, чьи политико-правовые идеи оказали значительное влияние на конституционное законодательство Франции XV1I1 века, считал, что в гражданском состоянии человек обретает, помимо прочего, моральную свободу, которая делает его хозяином самому себе «ибо поступать лишь под воздействием своего желания есть рабство, а подчиняться закону, который ты сам для себя установил, есть свобода»[29]. Иными словами, свобода противопоставляется желанию и сводится к подчинению закону. Это делает данную теорию противоположной первой. «...[Ч]тобы общественное соглашение не стало пустою формальностью, — пишет Ж.Ж. Руссо — оно молчаливо включасг в себя такое обязательство, которое одно только может дать силу другим обязательствам: если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным»[30]. Таким образом, как отмечает Дж.О. Нельсон, данная концепция, в отличие от предыдущей, исходит из возможности быть свободным и быть принужденным одновременно[31] [32]. Следует также отмстить, что, несмотря на то, что у Ж.Ж. Руссо одновременно говорится о законе установленном для самого себя и о том, что этот закон выражает общую волю, представляется очевидным, что если возникает необходимость в принуждении, то эго означает, что общая воля нс совпадает с волей лика, которому данный закон адресован, а, значит, является внешней по отношению к нему. Из этого следует, что такой закон не является установленным для самого себя, а свобода в рамках рассматриваемой концепции является условной. Что касается проблемы равенства, то, как и в случае со свободой, существуют различные подходы к его пониманию — как равенство возможностей (формальное равенство) или как равенство результатов (фактическое равенство). Ф. Фсхер и Л. Хеллер говорят даже о разных типах или формах равенства — равенство по отношению к владению имуществом и равенство в оценке людей как индивидов-30. Такой подход позволяет исключить из концепции равснсіва равенство по отношению к владению имуществом, которое не может быть обеспечено в рамках либеральной концепции прав человека. Либеральная концепция предполагает лишь формальное равенство, равные возможности индивидов осуществлять свободу и собственный выбор, а не уравнительное распределение благ. Различия между людьми при таком подходе могут быть объяснены тем, что люди различаются по своим способностям и талантам, а потому и результат их свободной деятельности различен. Р. Нозик сравнивает равенство возможностей с соревнованием в беге за какой-либо приз. «Соревнование, іде часті» участников стартовала ближе к линии финиша, — пишег он — нс может считаться справедливым, равно как и соревнование, где часть участников должна нести какой-либо груз или бежать с камнями в своей обуви»[33]. Таким образом, главной задачей становится обеспечение справедливых условий «соревнования». На наш взгляд, однако, даже если понимать пол равенством равные возможности, на практике все равно едва ли удастся до конца примирить принципы свободы и равенства. «Равные возможности» — это лишь идеал, который может быть в большей или меньшей степени реализован. Однако существует ряд факторов, не зависящих от воли людей, которые делают подлинное равенство возможностей недостижимым. Это относится, помимо прочего, к праву наследования. Кроме того, люди живут в разных местностях, по-разному восшгтываются и т.д. Вместе с тем, следует иметь в виду, что сущсствуег множество различных проявлений свободы, и далеко не всегда они противостоят принципу равенства. Поэтому представляет интерес точка зрения, согласно которой противостояние свободы и равенства следует рассматривать не как общую проблему, а как совокупность противоречий между различными свободами и видами равенства, причем в каждом конфликтном случае это противостояние должно быть разрешено в пользу того, что является справедливым в данной ситуации. Как известно, существует принцип, согласно которому осуществление свобод одними людьми ограничено свободами других людей. Из этого следует, что при коллизии различных свобод существуег, хотя и нс всегда явно выраженная, иерархия этих свобод. Д.Л. Филлипс полагает, что такая же иерархия необходима и применительно к различным свободам и вилам равенств. «Конфликты между свободой и равенством давно уже признаются политическими теоретиками, и многие считают, что такой конфликт может быть решен ссылкой на еще более высокий авторитет — справедливость»[34]. Представляется, однако, что это не решает проблему, поскольку не существует одной общепризнанной теории справедливости. Разные теории справедливости, в частности — эгалитаристские и утилитаристские — могут давать разный ответ на вопрос о том, что должно считаться справедливым в случаях таких конфликтов. Еще один вариант снятия противоречий между свободой и равенством предлагает Р. Дворкин. Он исходит из противопоставления свободы и закона и указывает на то, что законы нужны для защиты равенства и неизбежно представляют собой компромиссы относительно свободы. Поэтому он полагает, что общего права на свободу, то есть права на свободу как таковую нс существует, есть лишь права на отдельные свободы. Центральным в его аргументации является понятие равенства, а не свободы. С точки зрения Р. Дворкина, основополагающим должно быть право на обращение как с равным, а более ограниченное право на равное обращение должно действовать только при определенных обстоятельствах, когда это необходимо в силу особых причин (в качестве примера он приводит равное избирательное право). Мы уже указали, что Р. Дворкин считает, что существует не общее право на свободу, а только отдельные свободы. В этой связи он полагает, «по индивидуальные нрава на отдельные свободы должны признаваться только в тех случаях, когда можно доказать, «по этих прав требует более основополагающее право на обращение как с равным. Тогда — полагает он — право на отдельные свободы нс вступает в конфликт ни с каким предположительно конкурентным ему нравом на равенство, а. напротив, вытекает из концепции равенства[37]. 1.2.2.