§2. Современные тенденции в определении национальности юридических лиц.
Несовершенство классических критериев определения национальности иностранных юридических лиц подвигло ученых на поиски новых критериев, позволяющих решить эту сложную коллизионную проблему.
В результате научных поисков родились, в частности, следующие доктрины: доктрина суперпозиции[90], учение о дифференцированности, являющиеся, в своем роде, модификацией доктрины инкорпорации.Впервые использовать теорию суперпозиции предложил немецкий ученый О. Сандрок (Sandrock)[91]. Теория суперпозиции является вариантом теории инкорпора-
ции. Она исходит, прежде всего, из свободы выбора правовых норм, регулирующих порядок учреждения юридического лица. По этим нормам судят о юридической значимости и правомерности акта учреждения юридического лица. Остальные правовые отношения юридического лица (как внутренние, так и внешние) оцениваются также по выбранной правовой системе инкорпорации, но при этом обязательные для
исполнения постановления государства, на территории которого юридическое лицо
имеет свою оседлость, находятся в “суперпозиции” (то есть пользуются приоритетом). Они отчасти “вытесняют” правовые нормы, по которым учреждалось юридическое лицо. Обе правовые системы применяются только альтернативно, и никогда кумулятивно. Принцип “суперпозиции” может применяться только если к его выполнению призывает[92] один из участников правового процесса. Если правовые
нормы в отношении государства инкорпорации и государства, где юридическое лицо имеет оседлость, противоречат друг другу, то противоречие следует решать методами адаптации и приведения в соответствие.
Критика теории суперпозиции сводится к следующему[93]. При применении теории суперпозиции возникает “смесь правовых норм”, обусловливающая, прежде всего, трудность их применения. При этом методы адаптации и приведения в соответствие могут быть не в состоянии преодолеть противоречия между правовыми нормами различных государств.
Однако авторы, критикующие значение теории суперпозиции, признают, что данная теория нашла свое отражение в Конвенции о взаимном признании товариществ и юридических лиц 1968 года, и, следовательно, в целом отрицая действие теории суперпозиции в мировом масштабе, дают теории суперпозиции шанс на существование хотя бы рамках Европейского Сообщества. Вцелом же критики теории суперпозиции считают применение данного критерия
преждевременным и не отвечающим потребностям настоящего момента. “Благие пожелания не смогут изменить сложившейся ситуации”235.
к,
В настоящее время доктрина суперпозиции нашла свое частичное закрепление в Законе Швейцарии о международном частном праве, ст. 159 которого предусматривает, что если деятельность товарищества, учрежденного по иностранному
праву, осуществляется в Швейцарии или из Швейцарии, ответственность действующих от имени товарищества лиц определяется по швейцарскому праву. Какие выводы позволяют сделать вышеприведенные положения швейцарского Закона об МЧП? Вопросы, традиционно включаемые в понятие личного закона юридического лица, такие как полномочия органов, действующих от имени товарищества, и их ответственность, исключаются из действия личного закона юридического лица (применительно к Швейцарии - закона инкорпорации). Во главу угла ставятся предписания швейцарского законодательства в отношении ответственности представляющих юридическое лицо лиц. Все вышеназванное применяется к юридическому лицу только в том случае, если будет установлено, что товарищество инкорпорировано по иностранному праву и его деятельность осуществляется в Швейцарии или из Швейцарии. Налицо стремление швейцарского законодателя применить императивные нормы собственного материального права в значимом для государства вопросе в целях обеспечения стабильности и предсказуемости правоотношений с участием иностранных компаний и защиты кредиторов и третьих лиц.
Несомненным достоинством теории суперпозиции является исключение необходимости изменять правовой статус компании в связи с переносом места нахождения органов управления.
Теория суперпозиции идеально, на наш взгляд, подходит для применения в рамках Европейских Сообществ. Как уже было отмечено, теориясуперпозиции является своего рода разновидностью теории инкорпорации и исхо-
дит из того, что личный закон юридического лица определяется исходя из положе-
235
GroBfeld В., Kdnig Т. Op. cit S.437.
ния законодательства, по которому юридическое лицо учреждалось. Однако если юридическое лицо имеет фактическое место нахождение своих органов вне преде- лов государства, где выполнены формальности по учреждению, то в отношении вопросов, регулируемых на основании личного закона юридического лица, подлежат
применению императивные нормы государства пребывания. Таким образом, теория суперпозиции допускает, что личный статус юридического лица может быть урегулирован несколькими правопорядками. Теория суперпозиции, следовательно, разрушает тезис о том, что личный закон юридического лица - это один единственный правопорядок. Она последовательно отклоняет идею о “единственности” и исключительности связи между торговой фирмой и государством ее местопребывания.
Теория суперпозиции более благоприятна для интеграционных процессов. Она наилучшим образом способствует осуществлению права на свободу жительства и экономической деятельности, предусмотренного ст. 43 Договора об учреждении ЕС, так как признает существование и таких компаний, которые учреждены за границей, но свой деловой центр (оседлость) создали в другой стране или позднее перенесли туда.
Теория суперпозиции способствует конкуренции внутри единого рынка. Она позволяет предприятиям, учрежденным за границей, без промедления реагировать на рыночную ситуацию и без дорогостоящего изменения своего правового статуса переносить свой деловой центр в страну пребывания. Благодаря этому она устраняет барьеры, приглашая иностранные предприятия к выходу на отечественные рынки, и, следовательно, способствует конкуренции на нем.
Теория суперпозиции защищает интересы третьих лиц, поскольку допускает
применение к отношениям, входящим в категорию определяемого по закону государства инкорпорации личного статуса, норм (императивных) государства места
Т пребывания.
Это согласуется с положениями ст. 46 (бывш. абз. 1 ст. 56) Договора,предусматривающей, что положения ст. ст. 43, 48 не должны наносить ущерб действию положений законодательства, предусматривающего особый режим для иностранных граждан, исходя из соображений общественного порядка, государствен- ной безопасности и здравоохранения. Таким образом, теория суперпозиции полностью согласуется также и со структурой и правовой техникой Договора о ЕС.
Теория суперпозиции идеально подходит для достижения целей, предусмотренных Договором. Это даже отмечено критиками данной теории236. По нашему мнению, у теории суперпозиции есть шанс. Может быть, в мировом масштабе претензия на ее применение в настоящее время неприемлема, однако, в рамках интеграционного объединения, возможна. Как уже было отмечено, теория суперпозиции положена в основу Конвенции 1968 года, принятой в соответствии со ст. 293 Договора о ЕС, о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц; имеются все основания полагать, что она закрепляется и в Конвенции 1984 года (Ла Пас) о правосубъектности и правоспособности юридических лиц в международном
частном праве.
Представителем учения дифференцированности является немецкий ученый Грасман237. В своем учении Грасман проводит различие между внутренними и внешними отношениями юридического лица и полагает, что для каждой группы отношений применяется самостоятельная коллизионная привязка. К внутренним отношениям причисляются: создание юридического лица, права и обязанности его участников, порядок оформления устава и внесения в него изменений. К внешним отношениям, относятся право- и дееспособность юридического лица, полномочия его органов, их ответственность и порядок формирования и поддержания уставного капитала. Для внутренних отношений юридического лица действует закон государств, где данное юридическое лицо было учреждено. Для внешних - закон места осуществления деятельности либо закон инкорпорации.
f _______________
236 GroBfeld В., Konig Т.
Op. cit. S. 436.237 Grasmann. System des intemationalen Gesellschaftsrechts. Heme. 1970. S. 25.
Критика учения дифференцированности сводится также как и в случае с доктриной суперпозиции к тому, что в результате разделения отношений, регулируемых на основании личного закона, и, соответственно, применения различных пра- вопорядков, образуется некая “смесь” правовых норм, что ни в коей мере не только не отвечает, но и в корне подрывает стабильность коммерческого оборота и правовую безопасность[94].
Еще в 70-х годах двадцатого столетия в отечественной литературе по международному частному праву было отмечено, что понятие национальности отделилось от категории личного статута юридического лица[95]. Причем процесс отделения личного закона от национальности юридического лица связывали, прежде всего, с
появлением доктрины контроля, согласно которой для выявления национальности юридического лица необходимо определить, кем и из какого государства данная компания контролируется, с кем связана ее коммерческая деятельность. В последующем в литературе также отмечается тенденция отхода от формальных критериев определения национальности юридических лиц в сторону множественности принципов определения этой национальности[96]. “Более того, - пишет М.М. Богуславский, - предлагается вообще не применять категорию личного статута для решения всех коллизионных вопросов, касающихся данного юридического лица. По этому пути идет в ряде стран и законодательная практика. В зависимости от конкретной цели выбирается определенный критерий”.
В современной литературе по международному частному праву многими специалистами отмечено, что в реальной жизни расширяются процессы отделения личного статута юридического лица от его государственной принадлежности[97]. Од-
-142-
нако никто из приведенных авторов, за исключением Л. Л. Суворова, не раскрывает
в чем же конкретно находит свое проявление отделение личного закона юридического лица от его государственной принадлежности.
Вместе с тем, в западной литературе этот вопрос получил весьма глубокое теоретическое осмысление[98]. В США это проявилось в учении the internal affairs rule, согласно которому внутренние дела корпорации должны регулироваться ее учредительными документами, а внешние отношения - правом страны, где оно действует[99]. При этом к внутренним отношениям причисляются учреждение юридического лица, права и обязанности участников, учредительные документы и внесение в них изменений. К внешним отношениям относятся правоспособность, полномочия
органов, ответственность компании, поддержание уровня уставного капитала и т.п.
Данное учение явилось теоретической подоплекой применения в США критерия
места деятельности для целей налогообложения.
По мнению Л.Л. Суворова, в последние два-три десятилетия в США произошли качественные изменения в процессе отделения личного статута от государственной принадлежности: применение права государства, где действует корпорация, инкорпорированная в ином государстве, осуществляется в ряде случае не только для регулирования внешних отношений, но и для внутренних[100]. Такую позицию занял суд в штате Кентукки, заявивший, что нераспространение действия права государства, в котором действует корпорация, учрежденная в ином государстве, на ее внутренние отношения является метафизическим тезисом, который должен уступить место практической необходимости современной жизни[101].
Здесь мы видим, что, несмотря на использование критерия инкорпорации при определении личного закона юридических лиц, суды США не исключают примене- ние иного правопорядка, интересы которого более всего затрагиваются в связи с деятельностью там юридического лица. Как отмечает Гроссфельд, “начиная с 1958
года, американские суды последовательно отказывались от традиционных методов
международного частного права. Исходные позиции о предвидении и тем самым правовой определенности отступают. На передний план выходит стремление к справедливости в отдельном случае”246.
Приоритетное применение права государства места нахождения для регулирования внутренних отношений юридического лица должно соответствовать выработанным практикой требованиям: поддержание местного и международного порядка, выполнение судебных задач, соблюдение государственных интересов, применения наиболее благоприятной нормы права.
Таким образом, критерий инкорпорации является коллизионно-правовым пунктом, от которого делается корректировка. Примером законодательного закрепления данного процесса на национальном уровне могут стать уже приводившиеся
положения ст. 159 Закона Швейцарии о международном частном праве, а на международном - ст. 4 Брюссельской конвенции 1968 года о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц и ст. 5 Конвенции 1984 года (Ла Пас) о правосубъектности и правоспособности юридических лиц в международном частном праве. Статья 159 швейцарского закона об МЧП позволяет применить швейцарское право в отношении ответственности действующих от имени учрежденной по иностранному праву компании лиц, управление которой осуществляется в Швейцарии или из Швейцарии. Статья 4 Брюссельской Конвенции 1968 года, закрепляющая в ст. 1-2 общий критерий инкорпорации, позволяет государствам-участникам Кон-
\'t- венции, следующим в своей правоприменительной практике критерию оседлости,
246
Grofifeld В. Op. cit S. 32.
сделать соответствующее заявление о применении к юридическим лицам, имеющим
оседлость на территории данного государства, собственных императивных норм, а
Статья 5 Конвенции 1984 года предусматривает, что если место учреждения и место нахождения административного центра юридического лица не совпадают, то государство, на территории которого находится этот центр, может потребовать выполнения установленных его законодательством требований (ограничений) к данному
юридическому лицу.
Процесс отделения личного статута от государственной принадлежности получил доктринальное закрепление в теории суперпозиции и учения о дифференцированности, суть которых, как уже отмечено, состоит в разграничении вопросов, регулируемых на основании личного закона, на внутренние и внешние, и, соответственно, применения к последним различных коллизионных привязок.
Процесс отделения личного закона юридического лица от его государствен-
, ной принадлежности проявляется также в попытке государств-членов ЕС создать
и
новые формы юридических лиц, учреждение и деятельность которых регулировалась бы не национальным правом государств-членов, а непосредственно правом сообществ. Как уже отмечалось, в рамках ЕС уже существует Европейское объединение с общей экономической целью, правовой статус которого закреплен регламентом Совета ЕС 2137/85 от 25 июля 1985 года, и разработана модель Европейского акционерного общества (Регламент Совета ЕС № 2157/2001 от 8 октября 2001 года). К регулированию вопросов статуса новых форм юридических лиц применяется два правопорядка - право Сообществ и национальное законодательство государства, где
они имеют местонахождение.
Вышеприведенный анализ позволяет сделать следующие выводы: в правоприменительной практике и в доктрине отдельных государств отчетливо заметен
процесс отделения личного закона юридического лица от государственной принад
лежности. Вопросы личного статуса юридического лица могут быть урегулированы не одним, а несколькими правопорядками. Подтверждением этому являются новые формы юридических лиц, созданные и проектируемые в рамках Европейских Сообществ, а также появление нетрадиционных критериев определения национальности юридических лиц, таких как критерий суперпозиции и учение дифференцированности.