§ 2. Принципы процессуального права в контексте международно­правовых оценок

Любая правоприменительная, правореализационная деятельность имеет определенные исходные начала, которые задают своеобразные рамки, уста­навливают структуру этой деятельности. В качестве таких основ выступают принципы правоприменения, а точнее принципы права, регламентирующего правоприменительные действия, так как последние «могут существовать только как правовые, иначе говоря, урегулированные нормами процессуаль­ного права».^[96]

Принцип как правовая идея, преддверие собственно принципа права, «принцип правосознания» как исторический, культурный феномен во многом предопределяется сложившейся системой национального права, при этом не­возможно исключить и воздействие международного права.

Принципы получают «объективное общезначимое выражение»^[97] в право­вой материи, содержании и формах права. Принципы права могут быть сфор­мулированы в виде конкретных правовых предписаний (принципов-норм) или в ряде общих положений отдельных отраслей и институтов права.^[98] Принимая

во внимание право государства распространить в рамках национального пра­ва действие согласованных и принятых им норм международного права, нель­зя отрицать возможность закрепления принципа, устанавливающего основы, базис внутригосударственных правоотношений, в том числе правопримени­тельной деятельности, в международно-правовых актах. Содержание и зна­чение правовых принципов раскрываются во всех нормах права, которые ис­пытывают на себе их влияние.

В юридической науке предлагаются различные оценки системы принци­пов права/ их количества, оснований для классификации. Одним из наиболее универсальных можно назвать разделение принципов права по сфере (уров­ню) их действия на следующие категории: а).общеправовые — действующие во всех отраслях права, характерные для права в целом (законность); Ь). межотраслевые - свойственные нескольким отраслям права, закрепленные в нормах и институтах двух или более отраслей, характеризующиеся, как пра­вило, одинаковым содержанием: для процессуальных отраслей это так назы­ваемые судоустройственные принципы^[99] (осуществление правосудия только судом, независимость судей и подчинение их только Конституции РФ и феде­ральному закону, гласность судебного разбирательства и др.); с).отраслевые (специфически отраслевые) - присущие только одной отрасли права; d). ин­ституциональные (принципы отдельных институтов) - относящиеся к группе норм отрасли права или межотраслевому объединению норм: для процессу­альных отраслей это, например, принципы межотраслевых институтов подве­домственности (разрешение споров о праве и иных дел преимущественно го­сударственными органами).

В рамках темы исследования интерес представляют, прежде всего, меж­отраслевые и отраслевые принципы права. Большинство исследователей ставят под сомнение возможность выделения специфически отраслевых принципов арбитражного процессуального права, вместе с тем отмечая, что в рамках арбитражного судопроизводства многие межотраслевые принципы имеют содержательные особенности, определяемые «сущностными чертами арбитражной процессуальной формы».^[100] Значительная часть межотраслевых судоустройственных принципов сформулирована в принципах-нормах, закре­пленных, прежде всего в Конституции РФ: осуществление правосудия только судом (ст.118); независимость судей и подчинение их только Конституции и федеральному закону (ст.120), несменяемость судей (ст.

Отдельные вышеназванные нормы можно соотнести с положениями ме­ждународно-правовых актов, в частности, с п.1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, который устанавливает:

«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на спра­ведливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на су­дебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демокра­тическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолет­них или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда глас­ность нарушала бы интересы правосудия».

п.1 ст.6 Европейской Конвенции о правах человека корреспондируют по-

ложения других международных правовых актов - п.1 ст.14 Международного Пакта о гражданских и политических правах:

«Все лица равны перед судами и трибуналами. Каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, или при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независи­мым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

п.1 ст.6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека:

«Все лица равны перед судом. Каждый имеет право при рассмотрении любого дела на справедливое и публичное разбирательство в течение разум­ного срока независимым и беспристрастным судом. Решения суда или приго­вор выносятся публично, однако все судебное разбирательство или часть его может иметь закрытый характер по соображениям общественного порядка, сохранения государственной тайны либо когда того требуют интересы подро­стков или защиты интимных сторон жизни участвующих в деле лиц»?

Наиболее очевидные параллели при сравнении национальных и между­народных правовых актов это: независимость судей и подчинение их только Конституции и федеральному закону - право на разбирательство дела неза­висимым и беспристрастным судом, гласность судебного разбирательства - право на публичное разбирательство дела. Остановимся подробнее прежде всего на данных принципах.

Принцип независимости судей и подчинения их только Конституции и

Федеральному закону,

В АПК РФ данный принцип сформулирован в ст.5:

«1. При осуществлении правосудия судьи арбитражного суда независи­мы, подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону.

Какое бы то ни было постороннее воздействие на судей, вмешательство в их деятельность любых государственных органов, органов местного само­управления и иных органов, организаций, должностных лиц или граждан не­допустимы и влекут за собой установленную законом ответственность.

2. Гарантии независимости судей арбитражного суда устанавливаются федеральным законом».

Можно обозначить несколько аспектов проявления независимости судей.

■ Каждый судья при рассмотрении дела арбитражным судом в коллегиаль­ном составе независим от мнения других судей. В ходе судебного заседания председательствующий не вправе ограничивать судей в возможности зада­вать вопросы лицам, участвующим в деле; снимать вопросы, поставленные судьями перед лицами, участвующими в деле; комментировать высказывания и вопросы судей. Такие же требования предъявляются и к судьям коллегии.^[101] При вынесении решения вопросы разрешаются большинством голосов, каж­дый судья, в том числе председательствующий, голосующий последним, име­ет один голос, судья не согласный с решением большинства обязан подпи­сать решение, но вправе изложить свое особое мнение. Арбитражные заседа­тели принимают участие в рассмотрении дела и принятии решения наравне с профессиональными судьями. При осуществлении правосудия они пользуют­ся правами и несут обязанности судьи.

• Судьи независимы от вышестоящих судебных инстанций. Апелляцион­ная, кассационная, надзорная инстанции обладая контрольными полномо­чиями относительно судебных актов, при отмене последних не вправе пред­решать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказа­тельства, преимуществе одних доказательств перед другими, о том, какая норма материального права должна быть применена и какое решение, поста­новление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

■ Судьи, арбитражные заседатели независимы от государственных орга­нов, органов местного самоуправления и иных органов, организаций, должно­стных лиц или граждан.

Независимость судей^[102] обеспечивается системой политических (принцип разделения властей, независимость судебной власти от законодательной и исполнительной ветвей государственной власти, невозможность для судьи осуществлять предпринимательскую деятельность, совмещать работу судьи с другой оплачиваемой работой, кроме научной, преподавательской, литера­турной и иной творческой деятельности, принадлежать к политическим парти­ям и движениям, быть депутатом, третейским судьей, арбитром), экономиче­ских (предоставлением судье за счет государства материального и социаль­ного обеспечения, соответствующего его высокому статусу) и правовых гаран­тий (особый порядок наделения судей полномочиями, приостановления и прекращения данных полномочий, право судьи на отставку, несменяемость судей, предусмотренный законом порядок отправления правосудия, недопус­тимость повторного участия судей в рассмотрении дела, институт отвода су­дей, запрет под угрозой ответственности вмешательства в деятельность су­дьи по осуществлению правосудия, неприкосновенность судьи, обеспечение государством безопасности судьи и членов его семьи и некоторые другие), ус­танавливаемых Конституцией РФ и федеральными законами, в частности «О

судебной системе РФ», «О статусе судей»,^[103] «Об арбитражных судах в РФ»,^[104] АПК РФ.

При осуществлении своих функций судьи «не свободны» - формы и пре­делы реализации предоставленных им полномочий определяются Конститу­цией РФ и федеральными законами.

Как уже отмечалось ранее, в п.1 ст.6 Европейской конвенции о правах человека устанавливается «право на ...разбирательство дела ...независимым и беспристрастным судом». Данные положения в тексте конвенции не конкре­тизируются. Европейский суд по правам человека выработал взвешенное по­нимание данного правила.

Прежде всего, обязательным элементом независимости выступает так называемая «институциональная независимость» - независимость по отно­шению к исполнительной власти.^[105] При определении того, может ли судебный

орган считаться независимым от исполнительной власти, Европейский суд по правам человека считает важной процедуру назначения судей, продолжи­тельность их службы в этом качестве, существование гарантий от давления на них, а также то, имеет ли данная организация внешние атрибуты незави­симости.^[106] Весьма значимым представляется выделение Европейским судом и такого элемента независимости судебных учреждений как «право принимать обязательное для исполнения решение, которое не может быть изменено не­судебным органом в ущерб отдельной стороне».^[107]

В целом достаточно развернутое нормативное закрепление принципа не­зависимости в законодательстве РФ соответствует предложенным Европей­ским Судом по правам человека критериям оценки независимости судебных органов.

Что касается «беспристрастности», то, по мнению Европейского Суда по правам человека, «у этого требования есть два аспекта. Во-первых, суд дол­жен быть субъективно свободен от личных предубеждений или пристрастий. Во-вторых, он должен быть объективно беспристрастен, т. е. должен гаранти­рованно исключать какие-либо обоснованные сомнения в этом отношении».^[108]

При этом Европейский суд исходит из презумпции личной (субъективной) бес­пристрастности судей, пока не представлены доказательства обратного. Что касается объективной беспристрастности, то, как правило, обоснованные со­мнения в беспристрастности судьи вызываются его участием в рассмотрении дела в нижестоящем суде или, если речь идет об уголовном судопроизводст­ве, участием в предварительном расследовании, вынесении решений по от­дельным вопросам на стадии следствия? Европейский суд по правам челове­ка согласился с позицией Кассационного суда Бельгии, что «всякий судья, в отношении беспристрастности которого имеются законные сомнения, должен выйти из состава суда, рассматривающего дело».^{[109] [110] В постановлении по делу «Academy Trading Ltd.» and others v. Greece Европейский суд по правам чело­века при анализе объективной стороны беспристрастности указал, что «за­держка в решении вопроса о проведении нового слушания по делу, вмеша­тельство в судопроизводство бывшего председателя палаты и смена судьи- докладчика перед последним слушанием безусловно могли вызвать опреде­ленные сомнения у представителей заявителей, но сами по себе не дают за­конных оснований для сомнения в беспристрастности суда. Заявители не смогли показать, что какое-либо из названных обстоятельств повлекло нару­шение норм права или составляет коренное или исключительное изменение практики Суда кассации. Суд удовлетворен тем, что возражения, представ­ленные Правительством в отношении обстоятельств, изложенных заявителя­ми, дают вполне убедительное объяснение данным действиям»? Следует от­метить, что в целом ряде дел Европейский суд рассматривал вместе понятия независимости и объективной беспристрастности, отмечая, что они «тесно взаимосвязаны».[111] [112] [113]}

В российской правовой науке принцип беспристрастности судей специ­ально не выделяется, а рассматривается как одна из юридических, процессу­альных гарантий принципа независимости судей. Отчасти это, наверное, мож­но объяснить тем, что в законодательстве термин беспристрастность приме­няется только в рамках норм, регламентирующих процедуру отвода, самоот­вода судей, экспертов и переводчиков (ст.ст.16 - 21 АПК РФ). Вместе с тем невыполнение судом, судьей требований закона об отводе или самоотводе является безусловным основанием для отмены судебного решения, как выне­сенного незаконным составом суда?

Именно данные положения и составляют, собственно, те правила, нали­чие и исполнение которых Европейский суд по правам человека проверяет при оценке беспристрастности национальных судебных учреждений.

По моему мнению, беспристрастность суда можно рассматривать в каче­стве одного из межотраслевых, судоустройственных и процессуальных (орга­низационно-функциональных) принципов, нормативно закрепленных в между­народных (Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Междуна­родном пакте о гражданских и политических правах, Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека) и национальных (применительно к арбитраж­ному процессу - АПК РФ) правовых актах. Сам принцип сформулирован в ка­честве принципа-нормы в международных договорах, его содержание раскры­вается в положениях национальных правовых актов, отдельных решениях Ев­ропейского суда по правам человека.

Гпасность судебного разбирательства.

В АПК РФ принцип открытого судебного разбирательства закреплен в

ст.9:

«1. Разбирательство дел в арбитражных судах открытое.

Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, преду­смотренных федеральным законом о государственной тайне, а также при удовлетворении судом ходатайства участвующего в деле лица, ссылающего­ся на необходимость сохранения коммерческой и иной тайны, и в других слу­чаях, установленных федеральным законом.

О разбирательстве дела в закрытом заседании выносится определение.

2. Разбирательство дел в закрытом заседании ведется с соблюдением правил судопроизводства в арбитражном суде».

Принцип гласности подразумевает свободный доступ в зал заседаний всех желающих граждан, а также их право делать письменные заметки и фик­сировать все происходящее в зале (ч.З ст.115 АПК РФ). Кино- и фотосъемка, видеозапись, а также трансляция судебного заседания по радио и телевиде­нию допускаются с разрешения суда, рассматривающего дело.

Однако из данного общего правила есть исключение - закрытое судебное заседание. В основе данного исключения лежит необходимость обеспечения в судебном заседании государственной тайны и коммерческой тайны, а также защита конституционных прав граждан - права на неприкосновенность част­ной жизни, личной и семейной тайны, права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.

Следует заметить, что в отличие от ГПК РСФСР (ст.176, ст.183 проекта ГПК РФ) в арбитражном процессуальном законодательстве не предусматри­вается возможность оглашения личной переписки или телеграфных сообще­ний в открытом заседании только после получения согласия лиц, между кото­рыми данная переписка и сообщения происходили. Кроме того, если в проек­те ГПК РФ предусматривается обязанность суда по принятию мер к сохране­нию в тайне сведений о личной жизни граждан, а также сведений, составляю­щих коммерческую тайну (ч.2 ст.57), условия исследования доказательств, со-

ставляющих государственную тайну (ч.З ст.57), то в проекте АПК РФ данные положения, к сожалению, не нашли закрепление.

В открытом судебном заседании происходит не только рассмотрение де­ла по существу, но и оглашается решение суда - «решение после его приня­тия объявляется председательствующим в том же заседании, в котором рас­сматривалось дело» (ст.134 АПК РФ). Что касается оглашения решения, вы­несенного в закрытом судебном заседании, то отсутствие в арбитражном про­цессуальном законодательстве специальной нормы, предусматривающей публичное оглашение такого судебного акта,^[114] позволяет некоторым исследо­вателям^[115] делать вывод о распространении закрытой формы судебного засе­дания и на стадию оглашения решения. Вместе с тем в Европейской конвен­ции о правах человека, подчеркивается, что «судебное решение объявляется публично». Европейский Суд по правам человека оценивает форму объявле­ния судебного решения в соответствии с внутренним правом государства- ответчика в свете особенностей его системы судопроизводства, с учетом предмета и цели п.1 ст.6. «По мнению Суда, цель, преследуемая статьей 6 п.1, в этом контексте - а именно обеспечить публичный контроль за судебной властью и тем самым гарантировать справедливое судебное разбирательство - вполне достигается, по крайней мере в том, что касается кассационного производства, путем депонирования решения; это делает общедоступным его полный текст в той же мере, как и публичное его оглашение, тем более что последнее нередко ограничивается только постановляющей частью».^[116] Воз-

можность такого контроля может обеспечиваться предоставляемым любому лицу правом получения копии судебного постановления в секретариате суда и последующим опубликованием в официальной инкорпорации судебной прак­тики.^[117] Для России, как это подчеркивалось ранее, обычным для любого су­дебного разбирательства является оглашение судебного решения, по слож­ным делам - его резолютивной части в том же заседании, в котором рассмат­ривалось дело (ст. 134 АПК РФ), следовательно, арбитражные суды должны, руководствуясь положениями п.1 ст.6 Европейской конвенции о правах чело­века,^[118] вне зависимости от формы судебного разбирательства оглашать выне­сенное судебное решение. Необходимо подчеркнуть, что в ст.9 ГПК РСФСР указывается, что «Решения судов во всех случаях провозглашаются публич­но», в ч.б ст.11 проекта АПК РФ предложена практически аналогичная форму­лировка: «Судебные акты арбитражным судом объявляются публично».

Что касается других аспектов гласности судебного разбирательства, то даже при поверхностном сопоставлении положений ст.9 АПК РФ и п.1 ст.6 Ев­ропейской конвенции о правах человека, очевидно, что перечень оснований для рассмотрения споров в закрытом судебном заседании, представленный в Конвенции, шире и, по моему мнению, может быть использован арбитражны­ми судами РФ при принятии решения о проведении всего процесса или его части^[119] только с участием сторон дела, их представителей, в случае необхо­димости свидетелей, экспертов и переводчиков, без публики и прессы. Евро­пейская конвенция по правам человека предоставляет судьям большую сте­пень усмотрения при выборе формы судебного заседания: «пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части ... в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосу­дия». При этом Европейский Суд по правам человека при оценке правомерно­сти проведения закрытого судебного заседания исходит из того, что: «Пуб­личный характер судопроизводства, о котором говорится в статье 6 п.1, за­щищает тяжущихся от тайного отправления правосудия вне контроля со сто­роны общественности: он служит одним из способов обеспечения доверия к судам, как высшим, так и низшим. Сделав отправление правосудия прозрач­ным, он содействует достижению целей статьи 6 п.1, а именно, справедливо­сти судебного разбирательства, гарантия которого является одним из осново­полагающих принципов всякого демократического общества в смысле на­стоящей Конвенции».^[120]

Одним из межотраслевых принципов процессуальных отраслей отдель­ные исследователи^[121] называют - быстроту судебной деятельности (опера­тивность). Правда, в некоторых работах по арбитражному процессу, отмеча­ется: «Правосудие не выдерживает спешки. Поэтому ни в одной норме арбит­ражного законодательства не говорится о быстроте и оперативности процесса как его принципе».^[122] Здесь следует заметить, что оперативность, быстрота не подразумевает поверхностное или неполное изучение обстоятельств дела, вынесение необоснованных поспешных решений, речь идет о наиболее эф­фективном, с томки зрения организации судебных процедур, рассмотрении гражданско-правовых споров, в том числе в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Быстрота разрешения спора обеспечива­ется установлением процессуальным законодательством предельных сроков судебных процедур, в частности в АПК РФ, определяется, что «дело должно быть рассмотрено и решение принято в срок, не превышающий двух месяцев со дня поступления искового заявления в арбитражный суд» (ст.114), «апел­ляционная жалоба на решение арбитражного суда рассматривается в месяч­ный срок со дня ее поступления в арбитражный суд» (ст. 156), «кассационная жалоба на решение арбитражного суда и постановление апелляционной ин­станции рассматривается в месячный срок со дня ее поступления вместе с делом в федеральный арбитражный суд округа» (ст. 173) - так называемые «этапные сроки». Помимо этого в целом ряде других статей закрепляются сроки совершения отдельных процессуальных действий: срок подписания протокола судебного заседания, срок направления лицам, участвующим в де­ле судебного решения и др.; глава 12 АПК РФ определяет порядок установле­ния, исчисления, окончания, приостановления, восстановления и продления процессуальных сроков.

В п.1 ст.6 Европейской конвенции по правам человека необходимость оперативного разрешения дел, связанных с определением гражданских прав и обязанностей, подчеркивается указанием на «право на ... разбирательство дела в разумный срок». Разумность длительности разбирательства оценива­ется в зависимости от обстоятельств дела и с учетом критериев, установив­шихся в судебной практике Европейского Суда по правам человека, в частно­сти сложности дела, поведения заявителя, поведения компетентных органов, важности предмета разбирательства для заявителя. Европейский Суд неод­нократно подчеркивал, что право сторон начать судебный процесс по граж­данским делам и их обязанность принимать меры для быстрого прохождения дела в судебных инстанциях («принцип диспозитивности») «не освобождает сами суды от рассмотрения дела в надлежащие сроки, как того требует от них статья 6 Конвенции».^[123] Отправной точкой для определения обоснованности сроков разбирательства является установление общей продолжительности разбирательства в национальных судебных учреждениях, которая для граж­данско-правовых споров исчисляется с момента подачи заявления в судеб­ный или административный орган^[124] и охватывает, по мнению Европейского Суда, все стадии судебной процедуры, включая обжалование в апелляцион­ном или кассационном порядке^[125] и исполнение решения.^[126] При оценке сложно­сти дела Европейский Суд по правам человека принимает во внимание фак­тические и правовые аспекты, в частности, количество вопросов, рассматри-

ваемых в рамках одного дела, сложность юридической проблемы, стоящей перед судом (применение нового закона, немногочисленность и противоречи­вость судебной практики по аналогичным спорам), количество свидетелей, их розыск и извещение. Сама по себе исключительная сложность вопросов фак­та и права, как правило, не является достаточным основанием для признания длительных сроков разрешения гражданских дел разумными.^[127] Нередко госу­дарства в качестве обстоятельств, осложнивших судопроизводство, отмечают поведение самих заявителей или их представителей. Вместе с тем Европей­ский Суд полагает, что заявитель вправе использовать сроки, предоставлен­ные в его распоряжение законодательством, менять адвокатов, предостав­лять новые доказательства, использовать различные формы обжалования. Данные действия могут оцениваться в целом как косвенно способствовавшие затягиванию судебного разбирательства^[128], при этом Европейский Суд по пра­вам человека обычно исключает время, в течение которого эти действия со­вершались, из анализируемого периода. Особое внимание при рассмотрении разумности сроков судопроизводства Европейский суд уделяет оперативности работы национальных судебных и административных органов. Последние не­сут ответственность за обеспечение того, чтобы участники процесса (экспер­ты, свидетели, представители органов государственной власти, представ­ляющие заключения) делали все возможное для недопущения излишних за­держек, помимо этого Европейский Суд предполагает достаточно активные действия судебных органов по разрешению заявленных сторонами хода-

тайств, взаимодействие судов, органов исполнительной власти.^[129] Согласно ус­тановившейся практике Европейского Суда по правам человека, временные задержки в судопроизводстве не влекут за собой международно-правовой от­ветственности государства-ответчика Конвенции при условии, что оно примет эффективные меры для быстрейшего исправления ситуации.^[130]

Возвращаясь к арбитражному судопроизводству России, необходимо об­ратить внимание на то, что несоблюдение установленных законодательством сроков рассмотрения дел в первой, апелляционной или кассационной инстан­ции (нарушение норм процессуального права), если это нарушение не приве­ло или не могло привести к принятию неправильного решения,^[131] не является основанием для отмены или изменения решения.

В постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, посвящен­ным применению норм АПК РФ при рассмотрении дел в суде первой, апелля­ционной и кассационной инстанции^[132] вопросы соблюдения сроков судопроиз­водства не затрагиваются. Вместе с тем, происходит увеличение количества споров разрешенных арбитражными судами с нарушением сроков: в 1997 г. - 13956 (4.08% от общего количества разрешенных дел - 341537), 1998 г. - 13107 (3,29% от общего количества разрешенных дел - 398622), 1999 г. - 19132 (3,85% от общего количества разрешенных дел - 496739), 2000 - 25057 (4,65% от общего количества разрешенных дел - 539490), 2001 - 29341 (4,6% от общего количества 638287)?

Можно отметить достаточно активную позицию Пленума Верховного Су­да РФ, подготовившего специальное постановление о сроках рассмотрения судами уголовных и гражданских дел,^{[133] [134] и два постановления о выполнении указаний, изложенных в постановлении о сроках.[135] В последнем из них Пленум Верховного Суда РФ постановил, «что Судам при осуществлении правосудия необходимо исходить из того, что несоблюдение установленных законом сро­ков производства по уголовным и гражданским делам существенно нарушает конституционные права граждан на судебную защиту, а также противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права, которые за­креплены, в частности, в статье 10 Всеобщей декларации прав человека, в пункте 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в пункте Зс статьи 14 Международного пакта о гражданских и полити­ческих правах. В связи с этим обратить внимание судей судов общей юрис-}

дикции на необходимость строгого соблюдения процессуальных сроков раз­решения дел, а также на недопустимость волокиты при производстве по су­дебным делам».^[136] Помимо этого Пленумом Верховного Суда РФ предложено рассматривать «преднамеренное грубое или систематическое нарушение судьей процессуального закона, повлекшее волокиту при рассмотрении уго­ловных или гражданских дел и существенно ущемляющее права и законные интересы граждан, ...с учетом конкретных обстоятельств как совершение по­ступка, позорящего честь и достоинство судьи или ущемляющего авторитет судебной власти (пп.9 п.1 ст.14 Закона РФ «О статусе судей в Российской Фе­дерации»)».^[137]

В отечественной науке, в отдельных работах по гражданскому процессу,^[138]

предлагается выделять принцип доступности судебной защиты. Содержа­ние последнего, по мнению исследователей, вытекает из положений Консти­туции России -

ст.46:

«1. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

2. Решения и действия (или бездействие) органов государственной вла­сти, органов местного самоуправления, общественных объединений и долж­ностных лиц могут быть обжалованы в суд.

3. Каждый вправе в соответствии с международными договорами Рос­сийской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударст­венные средства правовой защиты»;

4.1 ст.47:

«Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом»;

4.1 ст.48:

«Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юри­дической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая по­мощь оказывается бесплатно».

Данный принцип выступает как конституционный, межотраслевой для всех процессуальных отраслей (он сформулирован для любого судебного разбирательства вне зависимости от вида судопроизводства), в том числе ар­битражного процессуального права. Арбитражное законодательство развива­ет конституционные положения, устанавливая, например, исчерпывающий перечень оснований для отказа в принятии искового заявления (ст. 107 АПК РФ) или возвращения искового заявления (ст.108 АПК РФ) и возможность об­жалования вынесенных по этим вопросам определений, право апелляционно­го (ст.145 АПК РФ) или кассационного обжалования (ст.161 АПК РФ) поста­новлений арбитражных судов. В качестве одной из организационно-правовых гарантий этого принципа выступает возможность прокурора, государственных органов и органов местного самоуправления обращаться в арбитражный суд с

иском в защиту государственных и общественных интересов? Таким образом, важнейшим элементом этого принципа выступает право на обращение в суд за судебной защитой.

При рассмотрении отдельных принципов арбитражного процесса и обра­щении к п.1 ст.6 Европейской конвенции о правах человека повторялась одна и та же формулировка «право на... разбирательство дела... судом». В практи­ке Европейского Суда по правам человека данное словосочетание не рас­сматривается как приложимое только к ведущемуся процессу. Европейский Суд отметил, что «было бы немыслимо, чтобы ст.6 п.1 содержала подробное описание предоставляемых сторонам процессуальных гарантий в граждан­ских делах и не защищала бы в первую очередь того, что дает возможность практически пользоваться такими гарантиями - доступа к суду. Такие харак­теристики процесса, как справедливость, публичность, динамизм, лишаются смысла, если нет самого судебного разбирательства... ст.6 п.1 обеспечивает каждому человеку право на рассмотрение в суде любого спора, относящегося к его граящанским правам и обязанностям. Она признает «право на суд», где

¹ Предъявление исков прокурором в интересах предприятий, организаций и граждан-предпринимателей считается необходимым, прежде всего, для за­щиты интересов государственных и муниципальных предприятий, в том числе федеральных казенных предприятий, когда они сами по объективным причи­нам не могли обратиться с иском либо такое обращение не последовало из-за недобросовестности руководителей и других должностных лиц. Иски в инте­ресах иных юридических лиц рекомендуется предъявлять в случаях наруше­ния не только прав истцов, но и ущемления государственных и общественных (публичных) интересов (срыв выпуска социально значимой продукции, нару­шение нормальной эксплуатации объектов транспорта, энергетики, оборонно­го комплекса, медицинских, образовательных учреждений, создание предпо­сылок экологических катастроф, серьезных социальных конфликтов и др.) - п.2.2 Приказа Генерального Прокурора РФ от 24 октября 1996 г. № 59 «О за­дачах органов прокуратуры по реализации полномочий в арбитражном про­цессе» // Вестник ВАС РФ. 1997. №1.

право доступа, понимаемое как возможность инициировать судебное произ­водство по гражданским делам, составляет лишь один из аспектов».^[139] Право обратиться к суду не является абсолютным - «оно может ограничиваться, но эти ограничения не должны затруднять или ограничивать допуск индивида та­ким образом или в такой степени, чтобы это наносило ущерб самому сущест­ву этого права».^[140] В качестве средств, препятствующих осуществлению инди­видом его права на обращение в суд Европейским Судом признавались, в ча­стности, недоступность адвокатской помощи (в ситуациях, когда возможность личного присутствия лица в силу как объективной, так и субъективной слож­ности судебной процедуры, не дает заявителю эффективного права доступа),^[141] усложненные^[142] или формализованные^[143] процедуры принятия и рассмотрения исковых заявлений. По мнению Европейского Суда по правам человека, при­чинами, обуславливающими ограничение права обращения в судебные учре­ждения, могут выступать^[144]: психическое заболевание^[145], объединение исков ак-

ционеров в одно производство (коллективные иски).^[146] Я полагаю что, изложен­ные Европейским Судом подходы при оценке права на обращение в суд могут быть восприняты как правовой наукой при характеристике принципа доступ­ности судебной защиты, так и правоприменителями при принятии решений по конкретным юридическим делам.

Все ранее рассмотренные принципы: независимость, беспристрастность, открытое судебное разбирательство, быстрота судопроизводства, доступ­ность правосудия - «всё это в целом представляет собой право на справед­ливое разбирательство».^[147] Именно «право на справедливое судебное разби­рательство» вынесено в заголовок ст.6 Европейской конвенции, в соответст­вии с протоколом №11, правда, следует подчеркнуть, что Европейский Суд, рассматривает справедливость и как одну из характеристик судебного про­цесса наряду, с публичностью и динамизмом^[148] - в рамках п.1 ст.6 это находит отражение в формулировке: «каждый... имеет право на справедливое и пуб­личное разбирательство дела ... судом».

В российской правовой науке категория «справедливость», в том числе применительно к судопроизводству, оценивается весьма неоднозначно.

Традиционно в теории права принцип справедливости выделяется в ка­честве одного из основных (генеральных, конституирующих) принципов права, наряду с принципами законности, свободы (социальной свободы), юридиче­ского равенства, гуманизма, ответственности за вину и некоторых других.^[149]

Справедливость «воплощается в нормативно-правовом способе регулирова­ния, в тех началах «соразмерности», «равного масштаба» и т.д., которые при­сущи самому построению правовых институтов... она является одним из ве­дущих начал при решении юридических дел, когда суду или иным компетент­ным органам предоставлена «свобода усмотрения»...».^{[150] [151] Большинство иссле­дователей отмечают, что принцип справедливости многогранное явление, ко­торое находит свое проявление во всех сферах общественной жизни? В пра­воприменительной деятельности о данном принципе можно говорить, по крайней мере, в четырех аспектах: «Во-первых, справедливость заложена в самом содержании права, в тех общественных отношениях, формой которых право является. Во-вторых, сама деятельность субъектов правоприменитель­ной практики должна быть пронизана идеей справедливости. В-третьих, выне­сенные решения, правоприменительные акты, устанавливающие права и обя­занности, меры поощрения или юридической ответственности должны по форме и существу быть справедливыми. И, наконец, правоприменительная практика должна служить важнейшим юридическим средством наиболее пол­ного осуществления во всех основных сферах общественных отношений принципа социальной справедливости».[152]}

В отдельных работах подчеркивается необходимость разграничения со­циальной справедливости как критерия оценки всех отношений, складываю­щихся в обществе, и юридической справедливости.^[153] Последняя «заключается

ции СНГ о правах и основных свободах человека.^[154]

Кроме того, суды в ряде случаев используют в аргументации указание на принцип справедливости. Например, Федеральный арбитражный суд Ураль­ского округа при рассмотрении кассационную жалобу Управления федераль­ной службы налоговой полиции РФ по Оренбургской области на решение от 16 октября 2001 г. Арбитражного суда Оренбургской области по делу №А47- 2600/00 по иску ООО «Учебно-производственное предприятие магазин "Неф­тяник"» к УФСНП РФ по Оренбургской области о признании недействитель­ным постановления, отметил верную позицию арбитражного суда первой ин­станции, указав,что:

«Суд, установив правомерность действий органов налоговой полиции по выявлению правонарушения, его юридической квалификации и наложению взыскания, в то же время снизил размер применяемой к правонарушителю (истцу) санкции с учетом наличия смягчающих обстоятельств (наличие необ­ходимой документации, на ее хранение в ином месте, чем место розничной продажи алкогольной продукции в связи с противоправным посягательством на имущество истца), обоснованно, исходя из принципа соблюдения разумно­го баланса частного и публичного интереса, выраженного в Европейской кон­венции о защите прав человека (протокол №1), а также конституционного принципа справедливости, заложенного в праве».^[155]

Понятие справедливого судопроизводства в практике Европейского Суда по правам человека представляет собой весьма расплывчатую концепцию, в в нахождении и вынесении наиболее оптимального, в наибольшей степени соответствующего обстоятельствам дела решения, пригодного для данного конкретного случая. Юридическая справедливость всегда находится в рамках закона или, во всяком случае, в рамках правовой системы. Для нахождения этого «юридического оптимума» необходима правильная оценка установлен­ных правоприменительным органом обстоятельств дела, в том числе их пра­вильная социально-политическая оценка, верное истолкование, а в необхо­димых случаях и выход за пределы данной правовой нормы, но в рамках пра­вовой системы».^[156]

В целом ряде исследований по гражданскому процессу^[157] справедливость рассматривается исключительно как принцип, норма морали (нравственно­сти), которая не выражается в конкретных правовых положениях, принцип правосознания. При этом «принцип справедливости как принцип правосозна­ния выражен в ряде принципов права: юридическое равенство, сочетание прав с обязанностями, ответственность за вину и т.д.»^[158]

Следует заметить, что указание на отсутствие нормативного закрепле­ния данного принципа применительно к деятельности судебных органов по разрешению гражданско-правовых споров, может быть снято отсылкой к меж­дународно-правовым актам, в том числе Европейской конвенции о правах че­ловека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвен- принципе, мало совпадающую с предлагаемым в теории пониманием спра­ведливости юрисдикционной деятельности.

По моему мнению, можно говорить о справедливости в широком смысле слова, когда любое нарушение положений ст.6 Европейской конвенции о пра­вах человека, в том числе пристрастность или зависимость суда, свидетель­ствует о несправедливом характере судебной деятельности, и справедливо­сти в узком понимании. В последнем случае речь идет о наиболее часто упо­минаемом Европейским Судом при разрешении вопроса о справедливости судопроизводства, как при рассмотрении уголовных дел, так и при разреше­нии споров о гражданских правах и обязанностях, принципе равенства исход­ных условий сторон процесса (принцип равенства сторон)^[159] - данный принцип «требует, чтобы каждой из сторон была предоставлена разумная возмож­ность представить свое дело в таких условиях, которые не ставят ее в суще­ственно менее благоприятное положение в сравнении с оппонентом».^[160] Здесь очевидна параллель с рассмотренной ранее, оценкой справедливости, как одного из начал гражданского, арбитражного судопроизводства, воплощенно­го в отдельных межотраслевых принципах гражданского и арбитражного про­цессуального права, в том числе, юридическом равенстве (процессуальном равноправии) сторон.

Трактовка равенства, предлагаемая Европейским Судом по правам чело­века, подразумевает:

• создание равных условий для предоставления доказательств всеми уча­стниками процесса,^[161] особенно в ситуациях, когда субъектом спорного право­отношения, или лицом, участвующим в деле,^[162] выступает государство;

• «состязательность процесса - каждая сторона должна иметь возмож­ность получать информацию и представлять замечания на доводы и доказа­тельства, представленные противной стороной»;^[163]

■ равная для сторон возможность подготовки к делу (в том числе, доста­точное время для подготовки защиты);^[164]

* обязанность суда рассмотреть и вынести мотивированное заключение, отраженное в итоговом судебном постановлении (решении), по представлен* ным сторонами доводам.^[165]

Отдельные вышеназванные положения, например, время для подготовки защиты, возможность опротестовывать доводы другой стороны, корреспонди­руют правилам пп.Ь, d п.З ст.6 Европейской конвенции, установленным для уголовного процесса;

«Каждый, обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права;

Ь). иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защи­ты...

d). допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и до­прос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, пока­зывающих против него».

В производстве по отдельным жалобам Европейский Суд использовал принципы, сформулированные в п.2 и 3 ст.6 Европейской конвенции, отмечая, что они могут являться необходимым условием для справедливого разбира­тельства в гражданских делах.^[166]

Принципы состязательности и процессуального равноправия сторон традиционно выделяются в гражданском и арбитражном процессуальном праве как конституционные - ч.З ст. 123 Конституции РФ: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон», межот­раслевые - содержание раскрывается в рамках уголовного (ст.15 УПК РФ «Состязательность сторон»), гражданского (ст. 14 ГПК РСФСР «Осуществле­ние судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон») и арбитражного процессуального законодательства, в частности в рамках АПК РФ это: ч.4 ст.34 стороны пользуются равными процессуальными правами; ст.ст.109, 110 право ответчика представить отзыв на исковое заявление и право предъявить встречный иск; ст.118 разрешение ходатайств лиц, участ­вующих в деле после заслушивания других лиц, участвующих в деле; ч.1 ст.53 обязанность лиц, участвующих в деле, доказать те обстоятельства, на кото­рые они ссылаются как на основания своих требований и возражений. В от­равных возможностей участвовать в судебном разбирательстве, а также по­зволяют суду надзорной инстанции определить в конкретном деле объем прав и обязанностей сторон иначе, чем это сделано судами нижестоящих ин­станций, не предоставляя лицам, ранее участвовавшим в деле, права быть выслушанными судом надзорной инстанции».^[167] Следует заметить, что в аргу­ментации Конституционного Суда присутствовала ссылка на ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах. Данная правовая позиция была воспро­изведена в определении Конституционного Суда РФ по жалобе ОАО «Теле­компания НТВ» на нарушение конституционных прав и свобод ч.2 ст. 186 АПК РФ.^[168] Конституционный Суд определил, что положения ч.2 ст.186 АПК РФ в си­туациях указанных выше не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

В проекте АПК РФ указанные недостатки отчасти устранены: хотя реше­ние о принесении протеста принимается без извещения лиц, участвующих в деле (ч.2 ст.273), последние уведомляются о времени и месте заседания с та­ким расчетом, чтобы была обеспечена возможность их присутствия в судеб­ном заседании в назначенное время, вместе с тем неявка участников процес­са не препятствует рассмотрению дела в порядке надзора (ст.276), помимо этого лица, участвующие в деле вправе направить отзыв на протест, при этом копии отзыва в обязательном порядке направляются и другим участникам разбирательства (ст.275).^[169] Необходимо указать, что в проекте АПК РФ при ре­гулировании общих вопросов равноправия предложена достаточно удачная норма, обязывающая суд, в том числе апелляционной, кассационной и над­дельных исследованиях^[170] данные принципы рассматриваются как единое на* чало гражданского процесса - принцип процессуального равноправия сторон в условиях состязательной формы судопроизводства, так как только наделе* ние сторон равными правами и обязанностями дает им возможность состя­заться перед судом. По моему мнению, именно такое понимание в большей степени соответствует используемым Европейским Судом по правам челове­ка категориям «equality of arms» и «adversarial proceedings», с учетом его оценки содержания данных понятий.

В целом положения арбитражного процессуального права РФ, характери­зующие начала состязательности и равенство прав спорящих, отвечают тре­бованиям, предъявляемым Европейским судом к праву на справедливое су­дебное разбирательство споров о гражданских правах и обязанностях. Вместе с тем есть и очевидные недостатки. В работе Т.Н. Нешатаевой «Международ­ный гражданский процесс»^[171] отмечается, что положения главы 22 АПК РФ «Производство в порядке надзора» не предусматривают процедурных правил рассмотрения заявлений о принесении протеста, учитывающих принцип ра­венства сторон - вопрос о принесении протеста решается должностными ли­цами, указанными в ст.181 АПК РФ, по заявлению одного из участников без заслушивания других лиц, участвующих в деле, кроме того, оспариваемое решение может быть отменено или изменено без заслушивания всех сторон в деле (ст. 186 АПК РФ). Правила закрепленные в ч.2 ст. 186 АПК РФ аналогичны по содержанию положениям ч.2 ст.325 ГПК РСФСР, которые были предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ и были признаны не соответствую­щими ч.1 ст.19, ч.1 ст.46, ч.З ст.123 Конституции РФ «в той мере, в какой они позволяют суду надзорной инстанции в случае извещения о судебном заседа­нии одной из сторон или другого заинтересованного лица рассмотреть дело без предоставления другой стороне или другим заинтересованным лицам зорной инстанции обеспечивать равные условия для сторон спора: «арбит­ражный суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон» (ст.8).

Завершая разговор о принципах судопроизводства и возможности при­менения при их реализации международно-правовых норм, хотелось бы оста­новиться на роли Высшего Арбитражного Суда РФ. Сектор международного частного права Высшего Арбитражного Суда РФ, начиная с апреля 1999 г. достаточно регулярно публикует постановления Европейского Суда по правам человека. Так в 1999 г. в Вестнике ВАС РФ были опубликованы избранные по­становления Европейского Суда, в которых суд признал нарушение государ­ствами-участниками положений ст.1 Протокола Европейской конвенции по правам человека, ст.6 Европейской конвенции по правам человека и дал раз­вернутое толкование многих правовых категорий, которые составляют содер­жание права на защиту имущества и справедливое судебное разбирательст­во. Итогом данных публикаций явилось информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 г. №С1-7/СМП-1341,’ в котором изложены в достаточно сжатом виде положения, сформулированные Евро­пейским судом и направленные на защиту имущественных прав и права на правосудие: частный характер имущественных прав, соблюдение баланса публичного и частного интереса при разрешении имущественного спора, дос­туп к суду, разрешение любого имущественного спора независимым и беспри­страстным судом, справедливость судебного разбирательства любого имуще­ственного спора, возможность быть выслушанным судом, открытость разби­рательства спора, публичность объявления судебного решения. Признавая необходимость и полезность представления такой информации судьям ар­битражных судов, участникам арбитражного процесса, я полагаю, что высшая арбитражная судебная инстанция могла пойти дальше и предложить реко­мендации по применению норм Конвенции о защите прав человека и основ­ных свобод с учетом практики Европейского суда по правам человека, в част-

ности в отношении беспристрастности и независимости судей, гласного су­дебного разбирательства и публичного оглашения решений, состязательности и равенства сторон. Целью таких разъяснений может и должно выступать не только стремление избежать нарушений Российской Федерацией в лице ее органов судебной власти положений Конвенции, но и устранение в рамках ар­битражной судебной практики недостатков или пробелов действующего про­цессуального законодательства.