Право ЕС и национальное право государств - членов Европейского Союза в контексте интеграционных процессов
Одна из особенностей права ЕС заключается в том, что оно обладает прямым действием или действием прямого применения, т.е. граждане государств-членов могут ссылаться на это право даже в рамках дел, рассматриваемых национальными судами государств - членов ЕС[69] [70] [71]. Возможность национальных судов ссылаться на нормы права ЕС в рамках рассматриваемых ими дел была установлена Судом ЕС как «право на судебную защиту» в решении Johnston и в решении Van Gend en Loos . Суд ЕС в данных решениях отмечает, что «Сообщество представляет собой новый правопорядок международного права, которому была передана часть суверенных прав государств-членов, и членами которого являются не только государства-члены, но и их граждане; из этого следует, что право ЕС независимо от права государств-членов создает обязательства в отношении граждан этих государств и наделяет их правами... Таким образом, ограничение применения права ЕС лишь процедурами, предназначенными для восстановления нарушенных прав, которые может инициировать Комиссия или государства-члены, является недостаточным, так как такой подход уничтожил бы средства прямой судебной защиты граждан» . Иначе говоря, право на судебную защиту является следствием принципа прямого действия права ЕС. Стоит отметить, что ЕС не является федерацией, у него нет необходимости в учреждении федеральных органов управления. При этом в настоящее время сосуществуют, взаимно переплетаясь, две системы материального права и две судебные системы: международная (европейская) и национальные. В связи с этим можно согласиться с зарубежными юристами в том, что «в федеральной системе мы представляем, что права федерации и права государств-членов, установленные в качестве компетенций конституцией, реализуются разными путями. И, напротив, право ЕС и национальные правопорядки, находятся во взаимном симбиозе» . квалифицировать как «федеральные суды», точно также право ЕС не нуждается в учреждении специальных процедур его применения национальными судебными инстанциями. В подтверждение этому можно процитировать еще одно из решений Суда ЕС, в соответствии с которым «Римский договор не предполагает создания специальных процедур, инициируемых в рамках национальных систем правосудия, предназначенных для защиты права ЕС. Для этих целей должны использоваться уже существующие процедуры внутреннего права»[72] [73] [74]. Такое положение называют «процедурной автономией» государств-членов, которая позволяет им предусмотреть любые средства реализации права ЕС в рамках национальных систем правосудия. Таким образом, судьям национальных судов приходится учитывать в работе, подходит ли тот или иной вид национального производства для применения права ЕС или применение права ЕС требует адаптации того или иного производства. Так, по мнению Мертенса дэ Вильмара, «права и обязанности, создаваемые международным правом, приходят в национальные правопорядки «голыми», что делает необходимым их адаптацию как к национальным системам правосудия, так и к системе национального материального права» . Адаптация права ЕС была установлена в качестве обязательства еще в Римском договоре, ст. 10 которого установила, что «государства-члены предпринимают специальные или общие средства, необходимые для исполнения обязательств, установленных настоящим договором...» Таким образом, ответственными за эффективное применение и реализацию права ЕС являются судьи национальных судов, которые реализуют обязательство по его применению в рамках судебных производств национального законодательства. По словам г-на Барава, «граждане располагают правом на судебную защиту, которая реализуется свободно и полностью и позволяет судье рассмотреть вопрос о соответствии национального права европейскому. Необходимо отметить, что компетенции по отправлению правосудия, которыми наделены судьи государств-членов, могут быть изменены под действием требований обязательности применения права ЕС . Как уже было отмечено зарубежными исследователями, «системы правосудия государств-членов не всегда являются системами, подходящими для применения права ЕС, а национальные судьи не всегда располагают средствами, необходимыми для реализации миссий европейского характера»[77] [78] [79] [80] [81]. Так, например, принцип верховенства права ЕС над национальным правом, который обусловил необходимость применения национальными судьями (в отдельных случаях) норм права ЕС, а не национального права, существенно изменил в некоторых государствах- членах взаимоотношения между судебными органами и законодателем . Как отметил Г. Каниве, «приписывая любой норме европейского права силу более высшую, чем национальное законодательство, принцип верховенства европейского права над национальным законодательством привел к 81 изменению роли судов в национальном правопорядке» . Таким образом, «влияние европейского права на национальные правопорядки государств-членов стало причиной переоценки роли национальных судебных органов, которые отныне стали «европейскими органами правосудия», что повысило авторитет судебных органов 82 государств-членов» . В настоящее время судебные органы государств-членов выполняют двойную роль: судебного органа государства-члена и судебного органа Европейского Союза. о л ос внутреннего права» . Так, например, в деле Factortame Суд ЕС был близок к утверждению о необходимости установления в государствах - членах ЕС специальных процедур по приостановлению действия национальных нормативных актов, которые гипотетически не соответствуют праву ЕС[82] [83] [84] [85] [86]. Также в решении Zuckerfabrik Суд ЕС потребовал введения процедуры приостановления действия нормативного акта государства-члена, принятого на основе нормативного акта ЕС, соответствие которого оспаривается в судебном порядке[87]. Таким образом, требование единообразного применения права ЕС в его странах-участницах привело к необходимости создания специальной процедуры, условия применения которой уже не находятся в исключительной компетенции государств-членов. оо Наконец, в решении Суда ЕС Dorsch Consult , в котором суд посредством интерпретации обязал национальные судебные органы в рамках дел, касающихся частноправовых сделок, заключаемых с государственными учреждениями, рассматривать жалобы даже в отсутствии соответствующего (в данном случае немецкого) национального законодательства, переносящего во внутренний правопорядок соответствующие положения законодательства ЕС. Такое развитие судебной практики Суда ЕС ставит вопрос, имеющий первостепенное значение для любого государства - его члена и заключающийся в том, на каком юридическом основании с точки зрения внутригосударственного права суды государств-членов применяют право ЕС[88] [89]. Так, например, французские юристы-международники задались вопросом о том, на каком основании право ЕС обладает верховенством по отношению к национальному праву: на основании ст. 55 Конституции Франции или на основании самого права ЕС[90]. Разрешение данного вопроса является довольно важным, так как в зависимости от ответа на него меняются средства применения права ЕС национальными судебными органами. Как отметил в этом отношении Д. Симон, «основной проблемой является определение условий защиты прав граждан, которыми они располагают в соответствии с правом ЕС: данные права закреплены напрямую правом ЕС, которое требует, чтобы гарантии этих прав были действительно эффективными. В свою очередь национальные суды, которые в качестве органов применения права ЕС обязаны гарантировать корректную защиту прав граждан, гарантированных правом ЕС, осуществляют данную миссию в рамках процессуального права, определенного законодательством государства-члена, которое не всегда способствует оптимальной реализации права ЕС»[91]. Неопределенность того, на каком юридическом основании судьи государств-членов применяют право ЕС, приводит к тому, что в юридической науке возникают вопросы даже о возможности признания судами общей юрисдикции положений конституции собственного государства несоответствующими праву ЕС[92]. Таким образом, проблема определения юридического основания, закрепляющего полномочия судебных органов государств-членов по применению положений права ЕС, является вопросом непосредственно производным от вопроса верховенства права ЕС по отношению к национальному праву. В итоге остается спорным вопрос о том, необходимо ли существование национального юридического основания для применения права ЕС судебными органами государств- членов или же обязательства, взятые государствами-членами в рамках ЕС, достаточны сами по себе. Европейскому законодателю не запрещено регламентировать процедуры применения права ЕС. Такая ситуация имела место в сфере перераспределения доходов, получаемых от таможенных пошлин[93]. нормативные акты, гармонизирующие правила различных судебных 94 производств государств-членов . Как уже отмечалось, при рассмотрении определенных дел суды государств-членов обязаны инициировать применение права ЕС по собственной инициативе. Однако данная обязанность была довольно неоднозначно оценена самим Судом ЕС. Так, генеральный адвокат Суда в деле «Verholen»[94] [95] заявил о существование «неограниченного» верховенства права ЕС и его унифицированного применения, а Суд в данном деле ограничился указанием на то, что право ЕС не препятствует тому, чтобы национальные суды рассматривали вопросы его применения по собственной инициативе. В более поздних решениях, в частности в решениях «Peterbroeck» и «Van Schijndel»[96] [97] Суд ЕС открыто объявил об обязанности судебных органов государств - членов применять право ЕС, когда процессуальное право государства позволяет это делать. Таким образом, начиная с данного момента, с точки зрения права ЕС существует обязательство применения права ЕС судебными органами государств - членов ЕС. Также в судебной практике Суда ЕС можно обнаружить неоднозначный подход к применению права ЕС судебными органами европейских государств. В частности речь идет о подходе, в соответствии с которым обязательство применения норм права ЕС варьируется в зависимости от природы самих норм права ЕС. В решении «Eco Swiss СЫт Ltd.» Суд ЕС конкретизировал свой подход и указал, что обязательство применения права ЕС касается основных нормативных актов права ЕС. В этом решении Суд уточняет, что такими основными актами в данном случае являются акты, устанавливающие принципы антимонопольного права, закрепленные ст. 81, 82 Римского договора. Если проанализировать совокупность судебной практики Суда ЕС, то становится очевидным, что в качестве основных нормативных актов права ЕС, которые должны применять суды государств-членов, используются нормы, имеющие прямое действие. Такими, например, являются акты права ЕС, устанавливающие свободу передвижения, и европейское антимонопольное законодательство (в данном случае речь идет об учредительных договорах). В качестве примера можно привести решение Суда ЕС, в котором он признал противоречащей праву ЕС национальное потребительское законодательство, устанавливающее запрет судебным органам рассматривать вопросы, связанные с правом ЕС, по собственной 98 инициативе . В государствах - членах ЕС также действуют положения позитивного права и существует практика, подтверждающая прямое действие и верховенство права ЕС и обязанность его применения судебными органами. Приведем в качестве примера ситуацию с применением права ЕС судами общей юрисдикции Французской Республики[98] [99]. Практика рассмотрения вопросов, касающихся права ЕС, по инициативе самих французских судов общей юрисдикции многочисленна, причем она касается как гражданских, так и уголовных дел[100]. В отношении чисто юридических, а не фактических вопросов у судов общей юрисдикции существует обязательство рассматривать их по собственной инициативе (закреплено в ст. 12 Кодекса гражданской процедуры). Данное обязательство выражается в возможности принесения кассации на решения нижних инстанций, что было многократно доказано в судебной практике Кассационного суда Франции[101]. Кассационный суд, вменяя обязательство применения права ЕС судам общей юрисдикции, основывается не только на основополагающих (учредительных) договорах ЕС, но и на Брюссельской конвенции от 27 сентября 1968 г. о компетенции судов и исполнении решений по гражданским делам[102] [103]. Неприменение права ЕС судами общей юрисдикции государства- члена может быть санкционировано Судом ЕС по запросу Еврокомиссии , что представляется гарантией применения права ЕС судебными органами государств-членов. Помимо судов общей юрисдикции, обязанность применения права ЕС лежит также и на других судебных органах: административных, специализированных судах, квази-судебных органах и т.п. Таким образом, можно сделать вывод о том, что такие не свойственные для международного права принципы, как прямое действие права ЕС, верховенство права ЕС, обязательство применения национальными органами государств-членов свидетельствуют об углубленном взаимодействии стран ЕС и высокой степени влияния права ЕС на национальное право его членов. Это отражается и на отношениях судебных органов и является одним из факторов, способствующих их взаимодействию. 1.4.