Отграничение гуманитарной интервенции от смежных понятий
В международной практике существуют примеры использования вооруженных сил на территории иностранных государств, имеющие гуманитарный аспект, ио которые, тем не менее, следует отличать от гуманитарной интервенции.
Такое отграничение необходимо провести для того, чтобы нс прийти к ошибочным выводам при исследовании вопроса о том, сложился ли международный обычай, допускающий гуманитарную интервенцию.а) вооруженная помощь государству по просьбе его правительства
Вооруженная помощь может быть правомерно предоставлена по просьбе законного правительства. Такая помощь может иметь гуманитарный аспект в том случае, если грубые и массовые нарушения нрав человека совершаются, например, незаконными вооруженными формированиями, борющимися с правительством. Этот случаіі, однако, не является гуманитарной интервенцией, поскольку в данном случае вооруженные силы иностранного государства используются нс для предотвращения или прекращения гуманитарной катастрофы, вызванной нарушениями прав человека со стороны правительства.
б) использование вооруженных сил для спасения собственных граждан на территории иностранных государств
Существуют примеры использования вооруженных сил одних государств на территории других с целью зашиты или спасения собственных граждан в случае их захвата, внутренних вооруженных конфликтов, восстаний, а также природных катаклизмов. Такие действия некоторые исследователи считают правомерными в том случае, если они осуществляются без злоупотреблений в политических целях. Тем не менее, правомерность таких действий оспаривается на том основании, что они противоречат п. 4 ст. 2 Устава ООН. Некоторые ученые придерживаются той точки зрения, что такие действия можно предпринять на основании ст. 51 Устава ООН. Однако для действий на основании ст. 51 необходимо вооруженное нападение на государство. Представляется, что такие действия следует рассматривать как вооруженные самозащитные меры (меры самопомощи, отличные от индивидуальной самообороны).
Они отличаются от самообороны гем, что основанием для них является не вооружснпос нападение, а посягательства на безопасность государства менее серьезного характера[187]. В любом случае, эти действия нс являются гуманитарной интервенцией, поскольку они нс направлены на защиту от правительства иностранного государства людей независимо от их гражданства.в) превентивные и принудительные действия на основании мандата Совета Безопасности ООН
Иногда утверждается, что гуманитарная интервенция возможна с санкции Совета Безопасности ООН[188] на основании положений гл. VII Устава ООН. Следует, однако, иметь в виду, что действия на основании главы VII Устава ООН могут осуществляться лишь в случаях угрозы миру, нарушений мира и актов аїрсссии, а ст. 39 и ст. 42 содержат правило, в соответствии с которым меры, указанные в ст. 41 (меры, нс связанные с использованием вооруженных сил) и в ст. 42 (меры, связанные использованием вооруженных сил) могут быть предприняты «для поддержания или восстановления международного мира и безопасности». Кроме того, п. 7 ст. 2 Устава ООН устанавливает, что ООН не вправе вмешиваться в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, кроме случаев применения принудительных мер на основании гл. VII Устава ООП.
Из этого, казалось бы, следует, что если нарушения прав человека в каком- либо государстве носят внутренний характер и нс угрожают международному миру и безопасности, то Совет Безопасности нс вправе принять решение о применении принудительных мер с целью прекращения этих нарушений.
При этом, несмотря на то, что согласно ст. 25 Устава ООН решения Совета Безопасности обязательны, а члены ООН обязаны им подчиняться и выполнять их, в этой же статье указывается, что члены ООН подчиняются решениям Совета Безопасности в соответствии с Уставом ООП. Это означает, что решения Совета Безопасности должны соответствовать Уставу ООН, в частности — п. 4 и 7 ст. 2 и гл. VII Устава ООН. В случае если решение Совета Безопасности выйдет за пределы ею полномочий, установленных Уставом ООН, то такому решению члены ООН подчиняться не обязаны.
Существует, однако, проблема в том, что нет механизма определения соответствия решений Совета Безопасности Уставу ООН. Вряд ли государства могут в одностороннем порядке определять такое соответствие.Как бы то ни было, грубые и массовые нарушения прав человека, по- видимому, могут угрожать международному миру и безопасности. Понятно, что массовые убийства, голод, разрушение инфраструктуры государства приводят к потокам беженцев в соседние страны, этнические чистки существенным образом затрагивают интересы государства, с которым данная этническая группа имеет исторические и культурные связи, преследования по религиозным мотивам в какой-либо стране может спровоцировать межрелигиозные столкновения за ее пределами. Таким образом, последствия нарушений прав человека в каком-либо государстве могут выходить за его пределы, что позволяет говорить об угрозе международному миру и безопасности и применять меры на основании главы VII Устава ООН.
Вряд ли, однако, целесообразно применять термин «гуманитарная интервенция». Во-первых, потому, что поводом к такой интервенции (если следовать букве Устава ООН) являются ис нарушения прав человека как таковые, а угроза международному миру и безопасности, возникшая в результате нарушения этих прав. Во-вторых, поскольку под этим термином в литературе, как правило, понимаются действия государств, осуществляемые без санкции Совета Безопасноеги ООН. Кроме того, как указывает С.В. Черниченко «сам термин «интервенция» имеет ярко выраженную негативную окраску»[189], поэтому «если бы Совет Безопасности принял решение о применении вооруженной силы для предотвращения или прекращения нарушений прав человека (...) сс применение можно было бы назвать превентивными или принудительными мерами (действиями), предусмотренными рядом статей Устава ООН (ст. 5, 42, 50), а нс правомерной гуманитарной интервенцией»[190].
2.8.