<<
>>

§ 3. Основные теории юридической природы международного коммерческого арбитража.

Проблема юридической природы международного коммерческого арбит­ража, существующая и по сей день, берет свое начало с момента появления внешнеторговых арбитражей в 19 веке в эпоху зарождающегося монополисти­ческого капитализма, когда гражданское судопроизводство не могло соответст­вовать высоким требованиям, вызванным потребностями внешнеторгового оборота.

Влияние, которое оказала правовая система того или иного государства на становление и развитие международного коммерческого арбитража, является одной из причин актуальности проблемы юридической природы арбитража, так как законодательство об арбитраже, издаваемое в различных странах, имело свои особенности, вытекающие из традиций, степени развития материальных условий жизни общества. Поэтому законодательство об арбитраже различных государств в современном мире не отличается тождественностью.

В специальной литературе об арбитраже выделяется четыре теории право­вой сущности арбитража: договорная (консенсуальная), процессуальная, сме­шанная (гибридная) и автономная. Причем в анализе теорий юридической при­роды арбитража преобладают труды иностранных авторов.1

Среди российских ученых самостоятельное исследование юридической природы арбитража пытался в начале 20 века провести А.Ф. Волков.[31] [32] В даль­нейшем работы советских ученых содержали лишь изложение теорий юридиче­ской природы арбитража.[33]

В этих работах изложение различных теорий юридической природы арбит­ража построено на сравнении аргументов, приводимых сторонниками назван­ных теорий и используемых ими для утверждения тождественности юридиче­ской природы арбитража различным институтам права. Научная ценность дан­ных исследований заключается в описании большого количества судебных дел из практики международного коммерческого арбитража различных стран, так или иначе связанных с проблемой определения правовой природы арбитража.

Так, например, нечеткость законодательства и судебной практики в определе­нии органа, компетентного для выдачи экзекватуры на иностранное арбитраж­ное решение, служила, по мнению С.Н. Лебедева, наглядным подтверждением преобладания взглядов сторонников договорной теории над процессуальной. Так как, если бы не существовало теоретических споров: правомерно ли рас­пространять на иностранные арбитражные решения правовой режим иностран­ных судебных решений относительно их исполнения во Франции, этой пробле­мы просто бы не возникло.1 В США же потребность определения правовой природы арбитража возникла в связи с постановкой вопроса: распространяет ли на арбитражное соглашение свое действие федеральное законодательство об арбитраже или нет, даже когда это соглашение предусматривает подчинение арбитражному праву определенного штата. Ответ на этот вопрос зависел от то­го, как трактовать отношения по заключению и исполнению арбитражного со­глашения: как материально-правовые (тогда применялось бы материальное право штатов) или процессуальные.[34] [35] [36]

В этой связи представляет собой интерес пример Швейцарии и развернув­шаяся дискуссия юристов этой страны при принятии Закона о международном частном праве, вступившего в силу в 1987г., включающего Главу 12 «Между­народный арбитраж»? Так как Швейцария, как и США является федеративным

государством, вопрос о юридической природе международного коммерческого арбитража имел практическое применение в сфере разграничения компетенции федеративных и кантональных органов в регулировании этого вопроса. Если институт международного коммерческого арбитража входит в международное частное право, и, следовательно, имеет преимущественно гражданско-правовой характер, то федеративные органы вправе принимать нормативные акты по данному вопросу. Если институт международного коммерческого арбитража входит в процессуальное право, то его правовое регулирование должны осуще­ствлять кантональные органы.

Принятие швейцарского закона о международ­ном частном праве, носящего характер единого кодифицированного акта, раз­решило этот спор в пользу первой точки зрения.1

Практическую значимость проблемы юридической природы арбитража в России показал А.И. Минаков на примере двух арбитражных дел, рассмотрен­ных во Внешнеторговой арбитражной комиссии (ВТАК) при Торгово- промышленной палате (ТПП) СССР: иск швейцарской фирмы «О Майер» о взыскании убытков, вызванных непринятием ответчиком части товара по кон­тракту, к итальянской фирме «Коджис» и иска В/О «Тракторэкспорт» к индий­ской фирме «Тарапур». Если в первом деле ВТАК при ТПП СССР квалифици­ровала вопрос о допустимости арбитражного соглашения как вопрос матери­ально-правового характера и не разграничила вопрос о допустимости арбит­ражного соглашения с вопросом о его форме, и, как следствие этого, признала возможность применения иностранного права, то во втором деле вопрос о до­пустимости арбитражного соглашения был квалифицирован как процессуаль­ный.[37] [38]

Согласно договорной теории арбитраж предстает как договорно-правовой институт, промежуточная цель которого состоит в организации процедуры ар­

битражного разбирательства, а конечная - в разрешении дела по существу.[39] [40] Стороны принимают на себя обязательство выполнять решение арбитров, кото­рое ко времени заключения арбитражного соглашения не являлось еще опреде­ленным, но подлежащим определению. Поэтому арбитражное решение, уста­навливающее новые правовые отношения между сторонами, завершает предмет соглашения, в отношении которого сторонами заранее было дано согласие при достижении договоренности об арбитраже.

Заключение арбитражного соглашения тождественно заключению любого другого гражданско-правового договора. Таким образом, для сторон по арбит­ражному соглашению наступают последствия заключения сделки: возможность пользоваться своими правами и выполнение обязанностей, выражающихся в подчинении решению, вынесенному арбитражем.

Арбитражное же решение яв­ляется заключительным этапом выражения воли сторон, берущей свое начало или, другими словами, приобретающей свое бытие в арбитражном соглашении. Таким образом, арбитражное соглашение и арбитражное решение - две стадии одной и той же операции (операции заключения и выполнения договора). Вследствие того, что арбитражное решение порождается арбитражным согла­шением и без него невозможно представить существование арбитражного ре­шения, арбитражное решение также имеет договорный характер.

Изучение арбитража в рамках договорной теории приводит к отождествле­нию его или с заключением и выполнением одного из видов гражданско- правовых договоров, или с совокупностью отношений участников по несколь­ким гражданско-правовым договорам.

Согласно процессуальной теории арбитраж рассматривается как особая форма государственного правосудия.2 Арбитражному соглашению придается сугубо процессуальный характер, и оно рассматривается как средство, при по­мощи которого приводится в действие весь институт арбитражного (третейско­

го) разбирательства споров. Данный вывод неминуемо влечет различную трак­товку характера арбитражного соглашения и арбитражного решения путем от­граничения последних друг от друга по следующему критерию: в арбитражном соглашении выражена воля сторон, направленная на передачу спора в арбит­раж, а в арбитражном решении - воля арбитров, действующих независимо от сторон.1 Вследствие того, что арбитры выполняют схожие с судьями действия: разрешение споров, соблюдение определенных правил процедуры, применение норм права, процессуалисты считают, что арбитры, как и судьи, осуществляют публично-правовую функцию (т.е. функцию правосудия).[41] [42] Вопрос о том, что данная функция принадлежит только лишь государству, разрешается сторонни­ками процессуальной теории следующим образом: государство делегирует (пе­редает) часть своих публично-правовых полномочий арбитражу на условии, чтобы деятельность арбитража согласовалась бы с волей соответствующего су­веренного государства, закрепленной в его законодательстве.

Единственное от­личие статуса арбитров от судей, которое признают процессуалисты, заключа­ется в том, что судьи назначаются органами государственной власти, а арбитры - сторонами по договору.

Отличительными чертами смешанной теории является ее восприимчивость к современным тенденциям развития арбитража как способа разрешения ком­мерческих споров на международном уровне и как следствие этого акцентиро­вание внимания на наличии некоторых особенностей юридической природы международного коммерческого арбитража, отличающегося от внутригосудар­ственного коммерческого арбитража.

Соединение материального и процессуального элементов в рамках сме­шанной теории объяснялось скорее реалиями международной практики разре­шения коммерческих споров, нежели причинами внутригосударственного ха­рактера. Поэтому, если основные выводы и положения договорной и процессу­

альной теории вытекают из особенностей развития права и законодательства об арбитраже в отдельно взятой стране или группе стран, то смешанная теория от­ражает международное взаимодействие различных правовых систем в вышена­званной сфере права.

Так как смешанная теория заключается в признании за арбитражем осо­бенностей, связанных как с чисто процессуальными, так и договорными право­отношениями, дающего право рассматривать его как институт sui generis, целе­сообразно ограничиться при анализе данной теории ее основополагающим на­чалом - соединение процессуального и договорного элементов. Юридические последствия, наступающие для участников арбитражного разбирательства при последовательном соблюдении смешанной теории, заимствованы из договор­ной и процессуальной теорий. В случае их противоречия выбор остается за тем из них, которое соответствует основополагающему началу смешанной теории. Возникновение смешанной теории связывают с докладом, сделанным швейцар­ским профессором Дж. Сэсси-Холлом на 44 сессии Института международного права в апреле 1952 года1, основным результатом работы, которой стал сле­дующий вывод: «Хотя арбитраж существует на основе совпадающих воль сто­рон, которые проявляются в арбитражном соглашении, но, исходя из правовой природы института sui generis, арбитраж не может регулироваться в междуна­родных отношениях одним законом (привязкой) и обладает характером, тре­бующим применения процессуального права».[43] [44]

Согласно автономной теории арбитраж рассматривается как автономное явление, и его юридическая природа может быть определена только с учетом его целей и реальной пользы.

Данная теория появилась как реакция на неопре­деленность и неточность смешанной теории.

Ставя на первое место принцип быстроты и удобства процедуры, а не ис­полнимость выносимых арбитражем решений, сторонники автономной теории* исходят из той посылки, что дальнейшее совершенствование арбитражной про­цедуры зависит не от права, а от прагматических экспериментов деловых лю­дей, тем самым, подчеркивая основную цель арбитража (для исполнения кото­рой он собственно и создавался): четкое функционирование международного коммерческого рынка. Поэтому арбитраж не укладывается в рамки процессу­альной и договорной теорий, не является даже институтом sui generis, а пред­ставляет собой оригинальную систему, созданную потребностями международ­ного торгового оборота, служившую его развитию и процветанию. Тем самым, сторонники автономной теории наделяют арбитраж характером денационали­зации, а стороны - неограниченной свободой в выборе правовых и процессу­альных норм. Несмотря на внешнюю привлекательность данной концепции, нельзя не отметить факт ее преждевременного появления. Это видно из нали­чия в ней пока еще несуществующих как в фактическом, так и в юридическом плане следующих понятий: «сообщество деловых людей», «собственное право и органы разрешения споров», возникающих между коммерсантами, входящих в это сообщество.

В связи с данной теорией хочется отметить и нигилистические взгляды на юридическую природу арбитража, ярким выразителем которых является Рене Давид: «Сущность арбитража не является правовой, арбитраж антагонистичен праву. По этой причине юристам не удается установить точно, каково же имен­но содержание арбитража».[45] [46]

Существование в настоящее время четырех вышеназванных теорий в сово­купности с теми практическими основными выводами, которые прослеживают­ся в решениях международных коммерческих арбитражей и законодательстве зарубежных стран, порождает правовую неопределенность в данной области

правоотношений и тем самым препятствует эффективному развитию внешне­торгового арбитража как института разрешения внешнеэкономических споров. Выходом из сложившейся ситуации является отказ от, подчас схоластического, неуклонного следования положениям той или иной концепции. Однако этот от­каз не должен носить характер полного отрицания данных концепций, а должен основываться на теоретически обоснованных подходах, представляющих со­бой, с одной стороны, принципиально новый научный метод, а с другой - вы­бор безупречных аргументов и практических выводов из вышеназванных кон­цепций.

Неустранимые противоречия как теоретического, так и практического ха­рактера, порождаемые договорной и процессуальной теориями, служат нагляд­ным доказательством недостатка научной методологии в решении данной про­блемы.

Рассмотрение феномена арбитража как исключительно института договор­ного права и вследствие этого как явления, в котором преобладают статичные элементы, полностью противоречит сущности арбитража как способа разреше­ния спора между сторонами. Ведь арбитраж только тогда становится эффектив­ным инструментом в устранении разногласий между сторонами, когда он осно­вывается не на жестких нормах и правилах, а на индивидуальном подходе к ка­ждому возникшему конфликту. Именно динамичный, а не статичный фактор преобладает в арбитраже. Поэтому цель правового регулирования этого явле­ния заключается не в установлении четких материально-правовых правил ре­шения арбитрами спора между сторонами, пусть даже имеющих характер дис­позитивности, а в установлении только порядка, процедуры, в рамках которой арбитры должны прийти к объективному решению. Таким образом, нет смысла подходить к исследованию арбитража с позиции договорного права и говорить, к примеру, о существенных условиях арбитражного соглашения по аналогии с существенными условиями договоров купли-продажи, поручения, комиссии и т.д. Арбитражное соглашение необходимо рассматривать в совокупности с осо­бенностью проведения арбитражного разбирательства и арбитражным решени­

ем. Заключение сторонами юридически действительного арбитражного согла­шения не означает еще гарантию его принудительного исполнения с помощью государственных органов (суда), в случае отказа какой-либо из сторон соблю­дать его. Фактически воля сторон - провести арбитражное разбирательство - окончательно формируется и проявляется при проведении самого арбитражно­го разбирательства. К тому же, нельзя забывать о существенной роли арбитров, занимающих независимое положение от сторон.

Рассмотрение арбитража исключительно в рамках процессуальной теории также обречено на неудачу.

Арбитражное (третейское) разбирательство, несмотря на известное сходст­во с обыкновенной судебной процедурой, не является процессом в собственном смысле слова, а носит оттенок аналогичности, но отнюдь не тождественности. Арбитражное соглашение, выступая в качестве чисто гражданской юридиче­ской сделки, предоставляет возможность сторонам разрешить спор, а самый процесс только завершает гражданское правоотношение. Наличие в арбитраж­ном законодательстве различных государств определенных указаний относи­тельно процессуальных правил арбитражного разбирательства, схожих с пра­вилами судопроизводства, является лишь ориентиром, как бы программной ус­тановкой для арбитров, однако соблюдение этих правил не является импера­тивным. Принцип автономии воли сторон при определении процедуры прове­дения арбитражного разбирательства и арбитров при решении процедурных вопросов и вынесении арбитражного решения принципиально отличается от степени влияния участников гражданского процесса на ход ведения судебного разбирательства и положения судей. Однако и данный принцип должен иметь определенные ограничения по соображениям справедливости и объективного разрешения спора. Поэтому принцип автономии воли сторон и арбитров в трак­товке автономной теории также не может быть полностью принят при опреде­лении юридической природы арбитража.

Представляется, что наиболее приемлемой научной основой, отвечающей требованиям логической стройности и внутренней непротиворечивости, может

служить в изучении юридической природы арбитража смешанная теория. Ее главная идея: наличие материально-правового элемента и процессуального в арбитраже, должна быть ключевым критерием в решении как теоретических, так и практических вопросов. Однако данная идея в современной научной трак­товке выглядит слишком упрощенной и, вследствие этого, не охватывает всю сложность и разнообразие обстоятельств проведения арбитражного разбира­тельства. Принцип применения коллизионных привязок в зависимости от ха­рактера (материального или процессуального) правоотношения не должен быть жестко привязан к делению арбитражного разбирательства на две составляю­щих - своеобразных промежуточного и конечного результатов его функциони­рования: арбитражное соглашение и арбитражное решение, так как представля­ется невозможным и научно необоснованным сконцентрировать в понятиях «арбитражное соглашение» и «арбитражное решение» все материально­правовые и процессуальные аспекты арбитражного разбирательства. Необхо­димо подвергнуть глубокому анализу каждый элемент арбитражного разбира­тельства, а не примитивным способом относить все элементы к одной из двух стадий арбитражного разбирательства: либо к арбитражному соглашению, либо к арбитражному решению.

<< | >>
Источник: АНУРОВ ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ. РОЛЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ В ФОРМИРОВАНИИ СОВРЕМЕННОЙ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО КОММЕРЧЕСКОГО АРБИТРАЖА. Диссертация На соискание ученой степени кандидата юридических наук. Москва - 2000. 2000

Еще по теме § 3. Основные теории юридической природы международного коммерческого арбитража.:

- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Антимонопольно-конкурентное право - Арбитражный (хозяйственный) процесс - Аудит - Банковская система - Банковское право - Бизнес - Бухгалтерский учет - Вещное право - Государственное право и управление - Гражданское право и процесс - Денежное обращение, финансы и кредит - Деньги - Дипломатическое и консульское право - Договорное право - Жилищное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - История государства и права - История политических и правовых учений - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Маркетинг - Медицинское право - Международное право - Менеджмент - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Права человека - Право зарубежных стран - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предпринимательское право - Семейное право - Страховое право - Судопроизводство - Таможенное право - Теория государства и права - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Экономика - Ювенальное право - Юридическая деятельность - Юридическая техника - Юридические лица -