§3. Определение национальности юридических лиц в российском праве.

Дореволюционное российское право не содержало понятия иностранного

юридического лица и, соответственно, критериев определения национальности

юридического лица. Как отмечал Л.

непосредственно затрагивающие вопрос о юридическом положении иностранных

обществ в нашем отечестве, крайне скудны»²⁴⁷. Наряду с этим, Л. Шаланд отмечал

также, что «с точки зрения русского законодательства, вопрос значительно упроща­ется. Русское общество - то, которое основано в России, с разрешения русского правительства и в соответствии с русскими законами (эти три признака находятся в тесной связи и вытекают один из другого); иностранное - то, которое основано за границей, в соответствии с местными - не русскими законами»²⁴⁸. Далее, писал Л. Шаланд, «с точки зрения нашего законодателя, понятие иностранного общества чисто отрицательное. Отличить такое общество от русского - более чем легко. Но этим еще не предрешается вопрос о национальности данного предприятия»²⁴⁹.

Таким образом, можно заключить, что в дореволюционном российском праве

в отношении определения национальности юридических лиц использовался крите­рий инкорпорации, что нашло свое частичное законодательное закрепление. В Ука­зе от 14 марта 1887 года «Об установлении особых правил относительно приобрете­ния иностранцами в собственность или срочное владение и пользование недвижи-

²⁴⁷ Шаланд Л. Юридическое положение иностранных акционерных обществ в России. И Еженедельная юридическая газета «Право». 1902. № 1. С. 17.

²⁴⁸ Шаланд Л. Указ соч. С. 18

²⁴⁹ Шаланд Л. Указ. Соч. С. 19.

мых имуществ в некоторых губерниях западной полосы России» в ст. 6 закреплено, что его действие распространяется на «... общества, торговые и промышленные компании и товарищества, образованные на основании иностранных законов, хотя бы и получивших разрешение действовать в пределах России»^[102].

В вопросе о допущении иностранного юридического лица к хозяйственной

деятельности советское право, впрочем, как и дореволюционное, придерживалось

разрешительной системы, обусловливая в каждом конкретном случае наделение данного иностранного юридического лица полной правоспособностью специальным на то разрешением правительства. Разрешительный порядок для допуска иностран­ных юридических лиц, установленный советским правом (Примечание 1 к ст. 8 Вводного закона к ГК РСФСР 1922)^[104], в значительной степени ослаблял значение проблемы определения формальных критериев национальности юридических лиц. Выдавая разрешение, государственные органы всегда имели возможность точно и

конкретно выяснить, к составу юридических лиц какой страны принадлежит данная фирма или юридическое лицо.

Вопрос о национальности юридических лиц, породивший в праве различных государств множество разнообразных и противоречивых теорий во внутреннем пра­ве РСФСР определенного разрешения не получил. Некоторые указания имеются лишь в п. 1 Инструкции по применению Постановления В ЦИК и СНК от 12 апреля 1923 года об операциях и представительствах иностранных фирм в РСФСР и союз­ных с нею республиках от 12 мая 1923 года^[105]. Согласно названному документу ино-

странной считается всякая фирма, учрежденная вне пределов РСФСР и союзных с нею республик и юридически оформившая в стране пребывания свое право на тор­говую деятельность. Таким образом, национальность юридического лица определя­лась местом его возникновения - утверждения устава, хотя наряду с этим содержит­ся упоминание о месте пребывания юридического лица.

В первых мирных договорах РСФСР с граничащими государствами этот во­прос решен иным способом, а, вернее сказать, иными способами. Так, например, в соответствии с мирным договором между РСФСР и Финляндией от 14 октября 1920 года²⁵⁴ в отношении определения национальности товариществ использованы крите­рий оседлости кумулятивно с критерием инкорпорации.

Вплоть до 1977 года в советском законодательстве отсутствовали норматив­но установленные критерии определения личного закона юридических лиц. Однако арбитражная практика придерживалась принципа учреждения (инкорпорации). Примером может служить решение Внешнеторговой арбитражной комиссии, выне­сенное по иску В/О “Союзнефтеэкспорт” к итальянскому акционерному обществу “А. Морони и А. Келлер”²⁵⁸. В возникшем споре ответчик по делу оспаривал само наличие договора, за неисполнение которого истец требовал уплаты неустойки, ука­занием на то, что лица, подписавшие договор от имении итальянского общества,

²⁵⁴ Сборник действующих договоров. Выпуск I, № 26.

²⁵⁵ Договор между РСФСР и Латвией от 11 августа 1920 года./ Сборник действующих договоров. Выпуск I, № 13.

²⁵⁶ Договор между РСФСР и Литвой, заключенный в Москве 12 июля 1920 года. / Сборник действующих договоров. Выпуск I, № 15.

²⁵⁷ Мирный договор между БССР, РСФСР и УССР, с одной стороны, и Польшей, с другой, заключенный в Риге 18 марта 1921 года./ Сборник действующих договоров. Выпуск I, № 20.

²⁵⁸ Рамзайцев Д.Ф. Применение международного частного права в решениях Внешнеторговой Арбитражной комиссии при Всесоюзной торговой палате.// Сборник информационных материалов. Секция права Всесоюзной торговой палаты. Выпуск 23. Международные отношения. М. 1970. С.5-6.

действовали вопреки уставу, так как не имели полномочий. В соответствии с уста­вом общества при заключении сделки с иностранным контрагентами предусматри-

валось получение специального полномочия, зарегистрированного согласно италь­янскому закону в реестре акционерных обществ.

Вынося решение по делу, Комиссия определила, что иностранная фирма

управомочена на совершение сделок в тех пределах, в каких это допускает ее лич­ный закон, а именно закон страны учреждения данной фирмы. Исследовав вопрос о правовом статусе итальянского общества, о порядке совершения сделок от его име­ни, об объеме полномочий лиц, подписавших документ, обозначенный как договор, ВТАК признала, что данный документ не является договором. Мотивируя свое ре­шение, Комиссия указала, что единственным основанием для юридической оценки действий, совершенных от имени общества - ответчика по делу, являются в данном случае нормы итальянского права и устав общества, по которым и подлежит опре- делению статус общества, в частности, объем правоспособности и порядок совер- шения правовых действий от имени общества.

Утвердившаяся в советском праве практика определения национальности

иностранных юридических лиц, а именно признания принадлежности организации к

тому государству, в соответствии с правопорядком которого она учреждена, нашла

в 1977 году свое законодательное закрепление. Указом Президиума Верховного Со­вета СССР от 16 мая 1977 года были внесены изменения в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и Основы гражданско- процессуального законодательства Союза ССР и союзных республик²⁵⁹. В соответ­ствии со ст. 124, ч. 2 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года гражданская правоспособность иностранных предприятий и организаций при совершении сделок по внешней торговле и по связанным с ней

Т расчетным, страховым и иным операциям определяется по закону страны, где учре-

259

Ведомости Верховного Совета СССР, 1977, № 21, ст. 313.

ждено предприятие или организация. Аналогичная статья была включена в ГК РСФСР 1964 года²⁶⁰.

Как видно из текста ст. 124 Основ и ст. 564 ГК РСФСР законодатель не уста­навливает в качестве общего принципа правило об определении национальности юридического лица, его статуса, по месту возникновения.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года не изменили принципа определения государственной принадлежности иностранных юридических лиц, установив в ст. 161 ч. 1 норму, согласно которой правоспособ­ность иностранных юридических лиц определяется по праву страны, где учреждено

юридическое лицо.

Безусловно, большое значение для регулирования отношений, осложненных иностранным элементом, а также для совершенствования российского законода­тельства, является принятие в ноябре 2001 года третьей части Гражданского кодекса РФ²⁶¹, содержащей раздел VII “Международное частное право”. Статья 1202 раздела VII третьей части ГК РФ устанавливает, что личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо, то есть российский зако­нодатель продолжает следовать в своей законодательной практике принципу инкор­порации.

Далее часть 2 названной статьи определяет круг вопросов, регулируемых на основании личного закона, их перечень достаточно широкий, но не исчерпываю­щий. На основе личного закона юридического лица определяются, в частности: ста-

²⁶⁰ Ст. 564 ГК РСФСР в ред. Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 14.06.77.// Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1977, № 24, ст. 586.

²⁶¹ Собрание законодательства РФ от 03.12.01., № 49. Ст. 4552.

- ISO -

тус организации в качестве юридического лица, организационно-правовая форма юридического лица, требования к наименованию юридического лица, вопросы соз­дания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы пра­вопреемства, содержание правоспособности юридического лица, порядок приобре­тения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обя­занностей, внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками, способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Личным законом иностранной организации, не являющейся юридическим

лицом по иностранному праву, считается право страны, где эта организация учреж­дена (ст. 1203).

Критерий инкорпорации используется и в других нормативных актах совре­менного российского законодательства, например, в ст. 2 ФЗ № 160-ФЗ “Об ино­странных инвестициях” 1999 года²⁶². Следует отметить, что несмотря на закрепле­ние Основами гражданского законодательства как 1961 года, так и 1991 года прин­ципа инкорпорации при определении гражданской правоспособности иностранных юридических лиц, ранее действующий Закон об иностранных инвестициях 1991 го­да для иностранных юридических лиц в отношении прав осуществления иностран­ных инвестиций устанавливал критерий оседлости²⁶³.

С этой точки зрения интересно дело, рассмотренное одним из российских ар­битражных судов²⁶⁴. Обстоятельства дела сводились к следующему: австрийская фирма обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании с российского акционер­ного общества процентов за пользование кредитом и штрафа за не возврат кратко­срочного кредита. Применив российское законодательство, арбитражный суд иск удовлетворил. Кассационная инстанция решение изменила, снизив размер штрафа,

²⁶² Собрание законодательства РФ. 12.07.99. № 28. Ст. 3493.

²⁶³ Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР, 18.07.91. № 29. Ст. 1008.

²⁶⁴ См. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 декабря 1996 года № 10 “Обзор практики рассмотрения споров с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 года”.// Вестник Высшего Арбитражного суда РФ. № 3. 1997. П. 3.

также ссылаясь на российское законодательство.

Истец не согласился с решением суда, полагая, что в соответствии со ст. 161 п. 1 Основ гражданского законодательства подлежит применению не российское, а австрийское право. Доказательств своей государственной принадлежности к Авст­рии истец не предоставил. Ответчик же заявил, что истец не зарегистрирован в Ав­стрии в качестве коммерческого предприятия. В такой ситуации суд правомерно решил исследовать вопрос о правовом статусе иностранной фирмы. Исследуя во­прос о статусе истца, суд руководствовался положениями Закона об иностранных инвестициях 1991 года и Соглашением 1990 года между СССР и Австрийской Рес­публикой о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений, пре­дусматривающими, что статус иностранного юридического лица определяется на

основании критерия оседлости.

Таким образом, суд в конкретном споре законно и обоснованно применил принцип определения государственной принадлежности юридического лица по мес-

ту нахождения его органов, однако, неверным является, на наш взгляд, общий вы­вод суда о том, что юридический статус иностранного лица (любого - О.К.) под­тверждается выпиской из торгового реестра страны происхождения или иного экви­валентного доказательства юридического статуса иностранного лица в соответствии

с законодательством страны его местонахождения, гражданства или постоянного

жительства. Ошибочность данного вывода видится, прежде всего, в том, что если бы суд руководствовался положениями Основ гражданского законодательства о по­рядке определения статуса иностранного юридического лица, он пришел бы прямо к противоположному выводу. А также в том, что формулирование общего вывода в обзоре практики, пусть даже по силе акта рекомендательного, может впоследствии привести к следованию арбитражными судами не соответствующему нормам рос-

Т" сийского международного частного права принципу, положенному в его основу.

Критерии определения национальности иностранных юридических лиц за-

- 152-

крепляются также в двусторонних международных договорах Российской Федера­ции. Это, прежде всего, договоры об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам и договоры о поощрении и взаимной защите ино­странных капиталовложений. Анализ договоров о правовой помощи, заключенных как РФ, так и действующих для РФ договоров СССР, позволяется сделать вывод,

что практически повсеместно используется принцип инкорпорации при определе­нии гражданской правоспособности иностранных юридических лиц²⁶⁵.

Критерий инкорпорации закреплен в договорах Российской Федерации о по­ощрении и взаимной защите капиталовложений с Арменией, Литвой, ЮАР, Молдо­вой, Турцией, Египтом, Ливаном, Норвегией, Швецией, Албанией, Венгрией, Инди­ей, Кувейтом, Вьетнамом, Данией, Кубой, Польшей, Кореей, Китаем, Канадой, Ни­дерландами, Великобританией, Финляндией.

Критерий оседлости - в договорах с Италией и Германией. Кумулятивно кри­терий оседлости и критерий инкорпорации - в договорах со Словенией, Японией, Аргентиной, Македонией, Кипром, Югославией, Чехией, Словакией, Румынией, Грецией, Болгарией, Испанией, Австрией, Францией, Бельгией и Люксембургом.

В некоторых подобных договорах упоминается и критерий контроля при оп­ределении национальности иностранных юридических лиц. Например, ст. 1 ч. 1 Со­глашения между Правительством РФ и Правительством республики Филиппины о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 12 сентября 1997 года преду­сматривает, что российскими юридическими лицами считаются лица, учрежденные по праву РФ, а филлипинскими, помимо учрежденных по праву Филиппин, также юридические лица, созданные не по законодательству Филиппин, но реально кон­тролируемые гражданами Филиппин или компаниями, созданными в соответствии с

²⁶⁵ См., например, ст. 19 Договора между РФ и республикой Куба от 14.12.2000; ст. 17 Договора между РФ и республикой Индия от 3.10.2000; ст. 22 договора между РФ и республикой Мали от 21.08.2000; ст. 19 договора между РФ и Монголией от 20.04.99, ст. Договора между РФ и Вьетнамом от 25.08.98; ст. 19 договора между РФ и республикой Польша от 16.09.96; ст. 1 Договора между СССР и Королевством Испании от 26.10.90, а также договоры с Латвией, Грузией, Молдовой, Литвой, Эстонией, Азербайджаном, Кыргызстаном, Китаем и др.

законами Филиппин²⁶⁶.

Договором между РФ и США о поощрении и взаимной защите капиталовло­жений от 17 июня 1992 года также закреплен критерий инкорпорации²⁶⁷. Однако,

как указано в договоре, в предоставлении льготного режима юридическим лицам

может быть отказано в случае установления контроля со стороны лиц третьих стран, отсутствия предпринимательской деятельности на территории государств- участни­ков соглашения, а также в случае контроля со стороны лиц третьих стран, с которы­ми сторона, отказывающая в преференциях, не поддерживает нормальных экономи­ческих отношений.

Кумулятивно используются критерий инкорпорации, критерий оседлости и критерий осуществления реальной хозяйственной деятельности используются в Со­глашении между Правительством СССР и Швейцарским Федеральным Советом о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 1 декабря 1990 года²⁶⁸.

В заключении хотелось бы отметить следующее. В российском праве исто­рически сложившимся и традиционным является принцип инкорпорации при опре­делении национальности юридических лиц. В настоящее время российское законо­дательство детально закрепляет, какие вопросы регулируются личным законом

юридического лица. Подобное регулирование содержится в Гражданском Кодексе РФ, федеральных законах, а также международных договорах Российской Федера­ции.

Вместе с тем, хотелось бы отметить, что Россию еще не в полной мере охва­тили интеграционные процессы, характерные для стран Западной Европы. И, воз­можно, скоро Россия столкнется как с проблемой перенесения органов юридическо­го лица²⁶⁹, так и с проблемами создания новых форм юридических лиц в рамках ин-

²⁶⁶ Текст см.: Справочно-информационная база “Консультант”.

²⁶⁷ Текст см.: Справочно-информационная база “Консультант”.

²⁶⁸ Ведомости Верховного Совета СССР. 4.12.91. № 49. Ст. 1383.

²⁶⁹ В настоящее время можно говорить, что Россия уже столкнулась с проблемой изменения места нахождения органом юридического лица применительно к оффшорным компаниям.

теграционных объединений. На настоящий момент, иностранные юридические лица предпочитают создавать в Российской Федерации коммерческие организации, пол­ностью или частично ими контролируемые, но с подчинением в вопросах личного

закона российскому праву.

Таким образом, учитывая следование в законодательстве и правопримени­тельной практике критерию инкорпорации, допускающему изменение юридическим

лицом места нахождения своих органов, следует законодательно закрепить послед­ствия изменения юридическим лицом места нахождения своих органов, разработав

не только механизм защиты третьих лиц, но и систему мер, направленных на ис­ключение обхода российского законодательства в части обязательных (императив­ных) предписаний, касающихся вопросов статуса юридических лиц. В этом отно­шении перспективным представляется включение в ГК РФ положений, предпола­гающих применение к юридическим лицам, учрежденным по праву иного государ­ства, с местонахождением на территории РФ, наряду с личным законом данного

юридического лица императивных норм гражданского законодательства РФ, на­пример, в отношении ответственности органов юридических лиц, защиты прав ми­норитарных акционеров и т.п.