§1. Национальная регламентация применения международно-правовых норм в судопроизводстве

Правовая возможность применения международно-правовых норм рос­сийскими судами установлена Конституцией РФ - ч.4 ст. 15, Федеральным конституционным законом «О судебной системе РФ» - ст.З

«Единство судебной системы Российской Федерации обеспечивается пу­тем: ...

п.З ст.5

«Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государст­венного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Россий­ской Федерации, федеральному конституционному закону, федеральному за­кону, общепризнанным принципам и нормам международного права, между­народному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу»,

п.З ст.6

«Обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств, международных судов и арбитражей опреде­ляется международными договорами Российской Федерации».

Что касается отраслевых правовых актов, определяющих процессуаль­ные правила производства в судах Российской Федерации, то здесь, следует, прежде всего, отметить положения Арбитражного процессуального кодекса

РФ. Именно в нем закреплены многие нормы, предусматривающие примене­ние судебными органами (применительно к АПК РФ - арбитражными судами РФ) норм международного права, в дальнейшем воспроизведенные в других нормативных актах, в том числе, новой редакции ГПК РСФСР (от 7 августа 2000 г.).

Это положения п.З ст.З

«Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законода­тельством Российской Федерации, то применяются правила международного договора» (аналогичная по содержанию ч.4 ст.1 ГПК РСФСР, п.4 ст.1 проекта ГПК РФ),

п.п.1, 3 и 5 ст.11

«1.

3. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила меж­дународного договора...

5. Арбитражный суд в соответствии с законом или международным дого­вором Российской Федерации применяет нормы права других государств», (схожие по содержанию ч.ч.1, 3 и 5 ст.10 ГПК РСФСР, п.1, 4 и 5 ст.11 проекта ГПК РФ).

Кроме того, в рамках раздела V АПК РФ предусмотрено применение норм международного права при разрешении вопросов о судебном иммунитете и исполнении судебных поручений.

Вообще, первоначально норма о коллизионном применении междуна­родно-правовых норм при возникновении противоречия между национальны­ми процессуальными нормами и нормами международных договоров появи­лась в Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных рес­публик (ст.64). Она была воспроизведена в ст.438 ГПК РСФСР:

«В соответствии со статьей 64 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, если международным договором СССР ус­тановлены иные правила, чем те, которые содержатся в советском законода­тельстве о гражданском судопроизводстве, то применяются правила между­народного договора.

Такой же порядок применяется в отношении гражданского процессуаль­ного законодательства РСФСР, если в международном договоре РСФСР ус­тановлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом».

Стоит отметить, что, несмотря на то, что Федеральным законом от 7 ав­густа 2000 г. в ГПК, в частности в ст.1 были внесены изменения, ст.438 ГПК, как и весь раздел VI, осталась без изменений. Можно согласиться с Г.В. Игна­тенко,^[82] что «вполне оправданным и юридически резонным было бы включение в текст Закона от 7 августа 2000 г.

Возвращаясь к положениям АПК РФ, хотелось бы отметить, что, по мо­ему мнению, в рамках ст.З АПК РФ законодатель достаточно искусственно ог­раничил применение международно-правовых норм, посвященных вопросам судопроизводства, исключительно коллизионными ситуациями, по сравнению, например, с использованием арбитражными судами международных матери­ально-правовых норм (ст.11 АПК РФ). Кроме того, ряд норм раздела V АПК РФ предусматривают самостоятельное либо совместное применение междуна­родных договоров при разрешении отдельных процессуальных вопросов, в частности, ст.213:

1. Предъявление в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение аре­ста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к нему дру­гих мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в по­рядке принудительного исполнения решения арбитражного суда допускаются лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными дого­ворами Российской Федерации.

2. Судебный иммунитет международных организаций определяется фе­деральными законами и международными договорами Российской Федера­ции,

ст.215:

- L Арбитражный суд исполняет переданные ему в порядке, установлен­ном федеральными законами или международными договорами Российской Федерации, поручения судов иностранных государств о выполнении отдель­ных процессуальных действий (вручение повесток и других документов, полу­чение письменных доказательств, производство экспертизы, осмотр на месте и другие)».

В разделе «I. Общие вопросы» Постановления Президиума Высшего Ар­битражного Суда РФ «О действии международных договоров РФ примени­тельно к вопросам арбитражного процесса»^[84] обращается внимание арбит­ражных судов преходе всего на ч.З ст.З АПК, вместе с тем далее практически во всех разделах постановления рассматриваются ситуации совместного применения внутригосударственных и меходународно-правовых процессуаль­ных норм, например, п.9:

«При наличии соглашения спорящих сторон о передаче разногласий на разрешение третейского суда арбитражный суд вправе рассматривать подве­домственный ему спор с участием иностранного лица и в том случае, если иск предъявлен в надлежащий арбитражный суд субъекта Российской Федерации и ответчик не заявляет ходатайства о передаче спора в третейский суд до своего первого заявления по существу спора (п.2 ст.

«15. Иностранные лица из государств - участников соглашения «О раз­мере государственной пошлины и порядке ее взыскания при рассмотрении хозяйственных споров между субъектами хозяйствования разных государств» (Ашхабад, 1993) уплачивают госпошлину в порядке, предусмотренном этим соглашением.

Расходы, связанные с конвертацией национальных валют при уплате госпошлины в рублях при рассмотрении хозяйственных споров между лицами государств - участников СНГ, следует рассматривать в качестве убытков, воз­никающих дополнительно из-за невыполнения ответчиком основного обяза­тельства (решение Экономического суда СНГ от 07 февраля 1996 г. №10/95С1/3-96)».

Достаточно полезным представляется сопоставление положений ст.З АПК РФ и ст.1 ГПК РСФСР с правилами, устанавливаемыми Гражданским процессуальным кодексом Республики Казахстан, ст.2:

1. Порядок судопроизводства по гражданским делам на территории Рес­публики Казахстан определяется конституционными законами, Гражданским процессуальным кодексом Республики Казахстан, основанном на Конститу­ции Республики Казахстан и общепризнанных принципах и нормах междуна­родного права. Положения иных законов, регулирующих порядок гражданско­го судопроизводства, подлежат включению в настоящий Кодекс.

2. Международные договорные и иные обязательства Республики Ка­захстан, а также нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда Республики Казахстан являются составной частью гражданского процессуального права».'

По моему мнению, данные положения могли бы быть учтены при дора­ботке представленных законопроектов ГПК РФ и АПК РФ (в принятых в пер­вом чтении проектах, как отмечено ранее фактически сохранены правила, ус­тановленные в действующих редакциях ГПК РСФСР и АПК РФ), тем более.

что в ч.З ст.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ^[85] используется весьма по­хожая формулировка:

«Общепризнанные принципы и нормы международного права и междуна­родные договоры РФ являются составной частью законодательства, регули­рующего уголовное судопроизводство.

Правда, такая подробная регламентация, учитывающая в полной мере конституционное регулирование,^[87] является скорее исключением, чем прави­лом. В большинстве государств в нормативных правовых актах, посвященных гражданскому (арбитражному, торговому, хозяйственному) судопроизводству, с международным элементом и без участия иностранных лиц, вопросам су­дебного содействия, в отношении международных процессуальных норм ус­танавливается только их коллизионное применение.

Например, §38 Закона Австрии «Об отправлении правосудия и компетен­ции судов общей юрисдикции по гражданским делам» (принят 1 августа 1895 г. (с изменениями 1914 г., 1983 г.)):

«Находящиеся в пределах действия настоящего закона суды должны оказывать иностранным судам по их просьбе правовую помощь, поскольку особые относящиеся к этому постановления (межгосударственные дого­воры...) не устанавливают иное»',

ст.238 Закона КНР «О гражданской процедуре» (принят 9 апреля 1991 г.):

«Если международный договор, который заключен КНР или в котором она участвует, содержит иные правила, нежели предусмотрены настоящим законом, то применяются правила международного договора. Однако это не относится к тем положениям договоров, в отношении которых КНР сделаны оговорки»;

ст.10 (гл.ХП «Процессуальные нормы в международном частном праве») Закона Румынии «Применительно к регулированию отношений международ­ного частного права» (№105 принят 22 сентября 1992 г.):

«Положения настоящего закона применяются в той мере, в какой между­народные договоры, в которых Румыния является стороной, не устанавли­вают иное регулирование» ;

ст.З (Отношение к международным договорам и т.д.) Закона Республики Южная Корея «О международном судебном содействии по гражданским де­лам» (№4342 1991 г.).

«В случае, когда международный договор и другие относящиеся к нему международно-правовые нормы предусматривают иное в отношении поряд­ка судебного содействия, чем то, что предписано настоящим законом первые имеют большую силу»}

Достаточно часто, прежде всего в литературе, реже в нормативных ак-

тах,^[88] используется терминологическая связка «применение процессуальных правовых норм» (гражданских, арбитражных, уголовных и т.д.).

Второй крайней позицией по этому вопросу можно назвать предложен­ное, прежде всего в уголовно-процессуальной литературе^[92] мнение, что при­менение выступает основной формой реализации уголовно-процессуальных норм. Применение права охватывает всю властно-распорядительную дея­тельность компетентных органов государства, направленную на осуществле-

ниє задач уголовного процесса. При этом в основе такой оценки лежит рас­смотрение всех принимаемых в ходе разрешения юридического дела реше­ний как исключительно правоприменительных по своей природе.

Следует согласиться с Р.В. Шагиевой, что «не может принести плодо­творных результатов попытка как преувеличить, так и преуменьшить значение правоприменения при реализации процессуальных норм».^[93] Российское про­цессуальное законодательство устанавливает правовую возможность приме­нения санкций, предусмотренных процессуальными нормами, в случае нару­шения процедурных правил как субъектами, не наделенными властными пол­номочиями (например, ст.149 «Меры, применяемые к нарушителям порядка в судебном заседании» ГПК РСФСР; ст.116 «Порядок в заседании арбитражно­го суда» АПК РФ) так и органами государственной власти (например, ст.305 «Полномочия кассационной инстанции», ст.306 «Основания к отмене решения суда в кассационном порядке» ГПК РСФСР; ст. 157 «Полномочия апелляцион­ной инстанции», ст.158 «Основания к изменению или отмене решения» АПК РФ) В последнем случае речь идет о применении правовосстановительных санкций к самим компетентным органам, направленном на устранение допу­щенных ими нарушений процессуального законодательства и их последст­вий).^[94] Некоторые исследователи отмечают помимо «санкционного» примене-

ния процессуальных норм «правоприменение в форме установления фактов, имеющих процессуально-правовое значение»¹ по аналогии с особым произ­водством в рамках гражданского процесса (гл.27 ГПК РСФСР «Установление фактов имеющих юридическое значение») - в частности, вынесение судьей определения о назначении подготовленного дела к судебному разбиратель­ству (ст.142 ГПК РСФСР «Действия судьи по подготовке дела к судебному разбирательству», ст. 154 проекта ГПК РФ^[95]) - при этом правоприменение - процесс установления фактов и обстоятельств, и именно такое установление порождает обязанность компетентного органа принять решение, предусмот­ренное процессуально-правовыми нормами.

Следует признать, что законодатель, используя в нормативных актах, регламентирующих процессуальную деятельность органов государственной власти термин «применение», не предполагает осуществление их действий только при пресечении нарушений в рамках процесса, устранении допущен­ных в ходе разбирательства ошибок или принятии решений при рассмотрении юридического дела. Соответственно, словосочетание «применение процессу­альных правовых норм» рассматривается как синоним различных форм реа­лизации норм процессуального права (как правило исполнения) и как собст­венно применение процессуальных правил. Наряду с терминами «примене­ние», «применять» используются понятия «руководствоваться», «нарушение», «нарушать» - последние в качестве синонимов «неприменения», «не приме­нять».