§ 4.3. Структура содержания правовой идеологии
Необходимо отметить, что допустимо говорить о содержании правовой идеологии в широком и узком смысле слова. В узком смысле слова говорят о содержании правовой идеологии, рассматривая его как систему идей.
Однако, расширенное понимание правовой идеологии предполагает включение в ее содержание и иных смысловых единиц, таких как концепты, принципы, мифы и так далее. И это, полагаем, правильный подход к пониманию содержания правовой идеологии. Структурирование указанных элементов - задача очень непростая, и, прежде всего, ввиду того, что они относятся к явлениям идеального, а не материального порядка.Итак, рассматривая содержание правовой идеологии, следует указать на то, что в это содержание входят различные смысловые единицы, и, соответственно, вопрос о его структуре - это вопрос о взаимном расположении и взаимном отношении этих смысловых единиц.
Прежде всего, следует обратить внимание на то, что в содержание правовой идеологии всегда входит система ценностей. Это своего рода «скелет», содержательное основание правовой идеологии. Рассматривая структуру правовой идеологии в ценностном аспекте, можно говорить о ее определенной специфике в этом отношении. В ее системе ценности относительны и носят конвенциональный характер. Об этом дополнительно свидетельствует тот факт, что система ценностей правовой идеологии обладает иерархической структурой.
Система ценностей в правовой идеологии в конкретном своем выражении «приземлена» и иерархична. Вместе с тем, ввиду ее рациональной природы не исключено и даже вполне допустимо сопоставление ценностей, их конкуренция, предпочтение, отдаваемое одной ценности в ущерб другой. Это происходит вполне естественно и «безболезненно». Как уже отмечалось выше, коллизии ценностей преодолеваются так же, как и коллизии правовых норм. Такая ситуация с ценностной структурой правовой идеологии обусловлена тем, что сама она только в этом случае способна являться основанием для принятия правовых решений.
Правовые решения должны быть приняты в любой ситуации (широко известна дискуссия о возможности отказа в правосудии, и большинство авторов считает такой отказ недопустимым). Предполагается, что нет неразрешимых ситуаций с точки зрения правовой идеологии, тогда как применительно к нравственной идеологии такие ситуации могут возникнуть, так как структура системы ценностей последней не иерархична, что делает невозможным «безболезненную» конкуренцию ценностей и ценностное предпочтение. Таким образом, «пирамидальная» структура также является существенной и отличительной характеристикой правовой идеологии. Поскольку правовая идеология в современном обществе выступает как «ведущая» форма идеологии, то представление о системе ценностей как об иерархии прочно укоренилось в сознании современных людей.В отношении ценностей важно отметить еще один существенный момент. Он заключается в том обстоятельстве, что постановка вопроса о ценности в практическом плане (а правовая идеология весьма практична) невозможна без постановки вопроса о ее противоположности - антиценности. К.Г. Юнг для этого использовал понятие «тень». Даже образ Бога, по мнению знаменитого исследователя, отбрасывает тень, которая столь же велика, как и он сам. Таким образом, когда мы говорим о ценности чего-либо в практическом плане, для нас всегда очевидна не только ценность (желаемое, поддерживаемое, одобряемое, если, например, речь идет о поведении), но и антиценость (противоположная ценностной модель). Противоположность ценности и антиценности порождает и самопротиворечивость идей в системе правовой идеологии, о чем речь пойдет ниже. Ценности в идеологии всегда воплощаются через идеи. Пока ценность не нашла свое идейное воплощение в идее она никак не может быть представлена в содержании идеологии. Таким образом, идейно не выраженная ценность содержанием идеологии являться не может, несмотря на то, что именно система ценностей представляет собой основу содержания идеологии.
В содержание правовой идеологии, по общему убеждению, входят идеи, имманентные правовому сознанию.
В качестве содержания правовой идеологии выступают базовые идеи, выражающие основные ценности (это идеи большой степени общности). О некоторых наиболее важных для правовой идеологии базовых идеях, а также о возникающих в их контексте дискурсах речь шла в предыдущем параграфе. Связь с ценностью - основное свойство таких идей, придающее им значимость. Кроме того, существуют и иные идеи в системе правовой идеологии, это своего рода производные идеи (в том смысле, что их можно представить как определенную конфигурацию базовых идей), которые, кроме всего прочего, нуждаются в концептуализации. В концептуализированной форме они имеют непосредственное деятельно-установочное значение, так как теряют такое свое свойство, как самопротиворечивость. Идеи являются крайне важными смысловыми единицами в содержании правовой идеологии, и можно признать совершенно верным утверждение о том, что: «Идеи носят стабилизирующий характер. В многообразии явлений правовой реальности они предстают как их культурно - исторический и общечеловеческий, абсолютный смысл. Они - те духовнокультурные инварианты, с которыми всегда сообразованы реальные общества. Идеи - и продукт, и связующие звенья правовой культуры» .Идея может иметь форму принципа - это, скорее, форма, ориентированная на определенную идею, и, опосредованно, - на ценность. Когда мы говорим о правовых принципах, то имеем в виду одновременно и «основополагающие идеи» права, и практически значимые правовые требования, обращенные, например, к поведению участников правоотношений, к юридическим процедурам. В качестве таковых, например, выступают конституционные принципы[390] [391] [392]. Следует отметить, что принципы как практически значимые требования в системе содержания идеологии играют значимую роль в правовой практике. Именно на значимости принципов как правовых стандартов особого рода настаивает известный американский правовед Р. Дворкин . На них могут основываться решения субъектов правоприменения, они позволяют, следуя за «буквой закона», не уходить от его «духа». Здесь, в контексте содержания первого параграфа настоящей главы следует подчеркнуть, что именно принципы выступают наиболее важным элементом правовой идеологии гражданского общества, в них, прежде всего, отражена аксиоматика общественного правосознания. Посредством принципов, аккумулирующих аксиоматику правосознания, правовая идеология гражданского общества может влиять не только на юридическую идеологию государства, но и на принципы и нормы юридического права государства, изменяя или дополняя их. Это хорошо показывает Р. Дворкин, утверждая, что «... когда юристы размышляют или спорят о юридических правах и обязанностях, особенно в тех сложных случаях, в которых проблемы, порождаемые этими понятиями встают наиболее остро, они при- бегают к стандартам, которые не функционируют в качестве норм, а действуют иначе - как принципы, стратегии или стандарты иного рода»[393] [394] [395]. Несмотря на то, что исследователь использует понятие «норма» в достаточно узком смысле, можно с его утверждением в целом согласиться. Р. Дворкин в дальнейшем объясняет свое понимание принципа как такого стандарта, «... который следует соблюдать не потому, что он способствует изменению или сохранению некоторой экономической, политической, или социальной ситуации, а потому, что он выражает некоторые моральные требования, будь то требования справедливости, честности и т.д.» . Из этого следует, что принцип понимается исследователем как идея, ори ентирующая на абсолютную моральную ценность. Однако, поскольку правовая идеология носит конвенциональный характер и базируется на конвенциональных ценностях, мы не можем в данном случае с ним согласиться в полной мере (что для нашего исследования не является существенным). Важно то, что принцип следует рассматривать как форму идеи, ориентирующую поведение человека на ценность, имеющую значение требования и общего руководства для действия. Тем не менее, принципы могут восприниматься и интерпретироваться неоднозначно, и зачастую руководствоваться тем или иным принципом не так-то просто с учетом недостаточной определенности его содержания. Неопределенность идей преодолевается через их концептуализацию. В содержании правовой идеологии идеи через интерпретацию (концептуализацию) трансформируются в концепты. При этом они утрачивают такое свойство как самопротиворечивость . Концепты, представляющие собой структурные элементы правовой идеологии, следует понимать как определенным образом интерпретированные идеи (существуют различные подходы к пониманию правовых концептов, в том числе концепты понимаются как абстрактные, ментальные репрезентации объектов и так далее)[396]. Концепты, разумеется, отражаются в юридическом праве государства, однако в значительной степени представлены в неформализованном виде в содержании правовой идеологии (в обоих ее сегментах). Как отмечает Жан-Луи Бержель: «Юрист, занимающийся толкованием закона, иногда вынужден сам создавать концепты, предназначенные для познания и систематического анализа права; такие концепты происходят не из формальных источников права и поэтому не должны использоваться в обязательном порядке, даже если становятся общеупотребительными. В государственном праве имеется большое число концептов такого рода: суверенитет, демократия, диктатура, олигархия, государство, союзное государство, унитарное государство, федеративное государство»[397]. Впоследствии, как замечает ученый, они могут быть формализованы и закреплены в конституциях, законах и так далее[398]. Концепты определяют содержание той или иной конкретной правовой идеологии и имеют непосредственное деятельноустановочное значение, как и принципы. «Энергию» и действенность концептам придает то, что они формируются в условиях необходимости преодоления самопротиворечивости идеи, ведь сама правовая идеология может быть представлена как система бинарных оппозиций содержания смыслов идей, формирующих пространство дискурса, в основе которого лежит идея права. Мотивационный импульс идеологии связан с использованием напряжения, создаваемого некой несогласованностью, противоречием и в итоге со стремлением преодоления этого противоречия через формирование согласованной статичной структуры концепта, образа, мнения, модели поведения. Это могут быть противоречия на уровне смыслов, то есть на уровне содержания самой идеологии: противоречие ценности и антиценности (снимается через формирование идеи, в которой это противоречие символически устранено, но оно при этом остается в плане возможности различных интерпретаций идеи и затем концепта, которым оно снимается окончательно); противоречие идеи и реальности (снимается через объективацию идеи); противоречие концептов одной и той же идеи (снимается через поиск промежуточных конвенциональных смыслов (смыслообразование) или через дискурс, разрушающий один из концептов); противоречие самих идей (снимается через формирование концептов). Концепт - важный содержательный элемент правовой идеологии. Он имеет конвенционально-интерпретационную природу, значительно более точен, чем идея; и, понимая концепты правовой идеологии в этом смысле, можно получить довольно конкретное представление о ее содержании, которое нельзя получить, например, исходя из анализа идей. Если возможно, к примеру, констатировать схожесть содержания на идейном уровне идеологии России и Европейского Союза, то на концептуальном уровне (уровне концептов) эти идеологии весьма сильно различаются[399]. Разумеется, идеи, принципы (как формы идей) и концепты находят выражение в символах, понятиях и категориях, что позволяет утверждать, что эти смысловые единицы также могут выступать как элементы правовой идеологии. Однако они являются (могут являться) таковыми лишь в определенных условиях. Они не входят в содержание правовой идеологии как самостоятельные единицы, а обозначают идеи, концепты. Так, известный французский правовед Жан-Луи Бержель ставит вопрос о «дефиниции» юридических концептов[400]. Действительно, идеи и концепты нуждаются в вербальном (понятия, категории) и невербальном (символы) обозначении. Первое для них важнее, так как для правовой идеологии, как и для любой другой, наиболее существенным инструментом выступает язык и, соответственно, «слово». Однако система понятий сама по себе не может образовать содержание правовой идеологии ввиду того, что понятия - слишком определенные логические формы и, соответственно, могут образовывать лишь понятийный ряд изолированных смыслов, а не уникальную динамичную систему идеологии (они не могут взаимодействовать сами по себе). Что касается символов, то они используются, но гораздо реже для обозначения идей и концептов самих по себе; чаще они используются в структуре правового мифа. Тем не менее, следует обратить внимание на то, что слова, обозначающие понятия или категории, воздействуют на людей не только своим содержанием, но имеют и коннотативную нагрузку, которая часто используется в системе правовой идеологии. В идеологически- окрашенных понятиях важно не столько понятие как логическая форма смысла, сколько слово и его коннотация. То же можно сказать и о категориях. Представляется возможным, конечно, говорить о «категоризации» юридических концептов, отличая категорию от понятия, и, действительно, можно в определенном контексте говорить о том, что «Процесс разработки дефиниций концептов находит продолжение в их категоризации. На этом этапе речь больше не идет об изучении каждого юридического элемента в отдельности, но о его сравнении с другими элементами в целях установления между ними сходства или различий»[401]. В.П. Малахов не только различает понятия и категории, но и дифференцирует понятийное (формально-логическое) и категориальное (диалектическое) мышление[402]. В целом следует отметить то, что понятия, категории и символы, хоть и выражают в системе правовой идеологии идеи и концепты, не являются самостоятельными элементами содержания правовой идеологии, и, соответственно, рассматривать их более подробно не следует. Итак, идеология на первичном уровне своего содержания предполагает связь «ценность-идея-концепт», и если эта связь присутствует, то мы можем говорить уже о сформированной идеологии. Идея при этом выступает своего рода центральным важнейшим связующим элементом, поэтому, говоря об идеологии на этом уровне, можно с определенной долей условности назвать его уровнем идей (или первичным уровнем содержания правовой идеологии). Однако, содержательно идеологию можно рассматривать не только как систему идей, но и как систему мифов (мифологизированных теорий и концепций). Тем не менее, правовые мифы - более сложные элементы правовой идеологии. Правовые мифы. Миф представляет собой один из механизмов правовой идеологии, через который может выражаться (транслироваться) различное содержание. Мифологический механизм универсален и может транслировать как идеологические, так и психологические содержания различного плана[403]. Уникальность правового мифа заключается не в том, что он может выражать правовые идеи, и не в том, что он может выражать правовые ценности, а в том, что он способен стать формой идеологической репрезентации как ценностей (антиценностей), так и идей одновременно. Он также связывает идеологию и «усиливает» идеологическое воздействие через связь с архетипами коллективного бессознательного (он задействует ресурс мифологического мышления, универсальный как для древних мифологических конструкций, так и для современных социальных мифологических построений). В рамках различных научных направлений существует большое количество глубоких исследований мифологического мышления и социальных мифов, в том числе мифологических построений, имеющих правовой характер, как отечественных авторов,[404] так и зарубежных[405]. Важно то, что, несмотря на специфичность исследований, в них дается характеристика мифологического мышления, без которого понимание феномена мифа затруднительно408 [406]. В.П. Малахов в наиболее общем виде описывает механизм мифологизации, говоря о мифологизации юридической теории следующим образом: «... сначала видимое наделяется значением, символизируется, а затем это символизируемое возвращается как скрытое значение видимого, как воплощение смысла, символа, как порожденное смыслом; наконец, между новой видимостью и изначальной видимостью устанавливается связь, в которой следствие становится причиной, а причина - следствием»[407]. Идеологическая ценность мифа состоит в том, что в нем простая номинация или символизация делается более естественной, интегрированной в опыт. Рассказанная мифом история как бы подтверждает определенную идею или ценность. Здесь мы сталкиваемся уже не с простым обозначением идеи или концепта словом, а с идеей, ценностью, концептом, являющимися результатом мифологического осмысления опыта. Опыт выражается в переживаемом (прямо или опосредованно) частном случае, которому придается нормативное, всеобщее значение. В мифе важна связь с идеологическим штампом и, например, история (понятие и так далее), имеющая собственный смысл, но этот смысл, по выражению Р. Барта, «похищается» мифом[408] [409]. Именно этот феномен «похищения смысла» лежит в основе мифа. Кроме того, миф связывает сознание с мощной стихией коллективного бессознательного, что во многом определяет его идеологическую привлекательность. В данном случае не имеет принципиального значения, говорим ли мы о древней мифологии, либо о современных правовых мифах . Мифы в своем выражении также используют слова (категории, понятия) и символы. Но в мифах крайне важными являются символы и коннотация слов. Слова используются зачастую не как понятия и категории, а как вербальные символы чего-либо, что они непосредственно не обозначают в рамках их логического восприятия. Таким образом, мы также можем констатировать то, что понятия, категории и символы на этом более сложном уровне правовой идеологии тем более не могут рассматриваться как самостоятельные элементы ее содержания. Они выступают как своего рода «строительный материал» сложной мифологической конструкции правового мифа. Здесь следует также особо подчеркнуть, что, несмотря на существенную роль, отведенную символам в мифе (как это справедливо отметил В.П. Малахов)[410], символы в системе правовой идеологии также не самостоятельны и подчинены мифологическим конструкциям. Мифы в системе правовой идеологии облечены в систему правовых теорий, концепций и устойчивых взглядов (мнений, воззрений). Можно ли эти элементы отнести к элементам содержания правовой идеологии? Полагаем, что нет. Они сами по себе элементами содержания идеологии не являются, как не является идеологией наука или философия. Так, например, можно говорить о научных взглядах, теориях, концепциях, не имеющих с мифологическими построениями ничего общего. Однако, юридические науки и общественные науки в целом в значительной мере идеологизированы, и на их основе в условиях невозможности обеспечения четких критериев научности развиваются мифологические теории и концепции[411]. Таким образом, мы можем говорить о том, что правовой миф, с одной стороны, представляет все те же ценности, идеи и концепты (первичный уровень структуры содержания правовой идеологии), однако они уже представлены в виде сформированных взглядов (готовых мнений), а также мифологизированных теорий и концепций. В рамках мифологических построений используются как символы, так и понятия, категории, «встроенные» в миф, но уже в системе сложной мифологической конструкции. Исходя из вышеизложенного, следует сделать ряд выводов и обобщений. 1. Идейное содержание правовой идеологии может быть представлено системообразующими идеями, производными (комплексными) идеями и принципами. Идея, в силу того, что она выражает и ценность и антиценность, а также в силу неопределенности своего содержания, характеризуется таким свойством как самопротиворечивость. 2. Идеи в форме принципов часто оформляют содержание такого сегмента правовой идеологии как правовая идеология гражданского общества. Именно в системе принципов выражена аксиоматика гражданского правосознания. 3. В содержании идеологии идеи интерпретируются определенным образом (концептуализируются). Результатом концептуализации выступает концепт, то есть интерпретированная идея с определенным содержанием. Концептуализация конкретизирует содержание правовой идеологии и повышает ее практическое деятельно-установочное значение. 4. Такие элементы, как понятия, категории, символы не являются самостоятельными элементами правовой идеологии. Тем не менее, как выразители идей и концептов они в ней представлены, являясь просто формами элементов содержания правовой идеологии. 5. Миф представляет собой сложную идеологическую структуру. Правовые мифы - сложноструктурированные элементы содержания правовой идеологии. Они представлены в системе взглядов (мнениях), теориях и концепциях. Сами по себе взгляды, концепции и теории элементами содержания идеологии не являются подобно символам, понятиям и категориям. В мифе, разумеется, представлены и такие вспомогательные (вторичные) формы как понятия, категории и символы. Причем символам в структуре мифа отводится особая роль, характеризующаяся высокой степенью значимости. 6. Необходимо выделить два основных уровня, на которых целесообразно рассматривать содержание правовой идеологии: первичный уровень, включающий правовые идеи (выразители конвенциональных ценностей) и концепты как интерпретации этих идей. Структура этого уровня может быть выражена в «связке» ценность-идея (принцип)-концепт. Вторичный уровень более сложный, и его основным элементом выступает правовой миф. Он также выражает смыслы первого уровня, но делает это на качественно иной, более сложной основе. Правовые мифы в системе правовой идеологии существуют в форме теорий, концепций, взглядов (мнений). Элементы первого и второго уровней связаны между собой и в каком-то смысле «вытекают» друг из друга. Итак, в рамках рассмотрения смыслового уровня структуры правовой идеологии нам нужно было выявить то пространство, в котором развивается правовой дискурс, его границы и направления. При рассмотрении содержания правовой идеологии, которое выступает как конкретизация правового дискурса, для нас становится важной система смысловых единиц и их интерпретация. Теперь перейдем к другому структурному уровню правовой идеологии: к уровню механизма ее функционирования - механизма, с помощью которого содержание правовой идеологии транслируется и ретранслируется. Именно посредством определенного идеологического механизма - механизма функционирования правовой идеологии, анализу которого посвящен следующий параграф, содержание правовой идеологии «перетекает» в содержание общественного правосознания и влияет на формирование значимых оценок и поведенческих установок людей.