§ 4.4. Структура механизма правовой идеологии

Теперь обратимся, пожалуй, к наиболее сложной проблеме - проблеме определения структуры механизма функционирования правовой идеологии. Это необходимо для формирования понимания того, как именно функционирует правовая идеология и каким образом она вызывает те эффекты в социальной среде, о которых мы говорили в третьей главе исследования.

Обращаясь к механизму правовой идеологии, прежде всего, нам необходимо в самом общем виде определить алгоритм ее функционирования. Как мы уже отмечали, М.А. Рейснер выделяет три направления осмысления правовых проблем^[412]. По своей сути эти три направления в их особом сочетании образуют алгоритм механизма функционирования идеологии, по которому ее можно всегда определить и отличить, к примеру, от науки или философии. Для любой идеологии существенно сочетание онтологии как стремления объяснения и оправдания бытия, как системы (структурирование знаний о сущем) с телеологией, предполагающей целеполагаение и выработку определенной поведенческой стратегии - политики (системы перспективных линий). Это сочетание порождает деонтологию (понимание нормативного-должного). В современном государственно организованном обществе деонтология приобретает первостепенное значение и формирует нормативный строй правовой идеологии, ориентирующий на должный, нормативный порядок. Полагаем, именно этим отличается правовая идеология и «юридические верования» (по выражению Г.Д. Гурвича)^[413] в плане алгоритма функционирования. Именно идеология с преобладающим деонтологическим компонентом необходима для организации порядка в современном политически организованном обществе в нормальном режиме его существования. Именно такая идеология становится основой современного государства.

После того, как мы установили особенность алгоритма функционирования правовой идеологии, который предполагает появление из онтологического (научного, философского) элемента в сочетании с телеологическим (политическим) элементом деонтологического понимания политических и правовых процессов, можно обратиться собственно к структуре механизма правовой идеологии.

Первое звено структуры механизма правовой идеологии тесно связано с содержанием конкретной идеологии и заключается в способе обоснования социально-политической ситуации. При этом речь идет и об обосновании политического единства общества, и об обосновании его структуры. Так, М.А. Рейснер выделял следующие способы обоснования порядка властвования применительно к государству: мистический (рождающий теократии), романтико-эстетический (рождающий аристократии) и рациональный (рождающий народовластие - демократию) . Он также не исключал смешения данных способов. Здесь мы в целом можем с ним согласиться. Следует особо подчеркнуть, что правовая идеология, то ^{[414] [415] есть идеология современного политически организованного общества, тяготеет к использованию рационального способа обоснования порядка как правопорядка. Необходимо отметить, что правовая идеология всегда так или иначе рационализируется. Именно в контексте правовой идеологии государство получает идеологию, которая наиболее ему адекватна. Действительно, зачастую именно «неполноценное» государство, которое имеет недостаточно развитую правовую систему, вынуждено существовать в симбиозе с иными социально-политическими институтами (церковь, политическая партия и тому подобное), часто ограничивающими его суверенитет, но это не относится к современному типу государств и к современному пониманию государства. Таким образом, когда государство идеологически самостоятельно, тогда оно тяготеет к рациональному обоснованию своего существования. Это рациональное обоснование лежит в сфере правовой идеологии.}

Второе звено структуры механизма правовой идеологии является инструментальным. Сюда следует отнести приемы обоснования социальнополитической ситуации.

Номинация - наделение именем. Этот прием заключается в том, что определенной ситуации (человеку, государству, любому социальному актору) дается ценностно-окрашенное обозначение, такое, которое так или иначе связывает номинированный объект с определенной идеей, концептом, ценностью (антиценностью). Эта «привязка» может быть как прямой, так и завуалированной. В случае непрямой «привязки» мы имеем дело с эффектом коннотации, когда объект наделяется именем, не несущим прямой негативной нагрузки, но в пространстве определенной культуры это имя связано с какими-либо негативными характеристиками. Так, например, можно назвать те или иные явления «эстетикой тоталитаризма» или «пропагандой» и так далее. В процессе идеологического воздействия довольно часто используются определения (слова) с богатой позитивной или негативной коннотативной нагрузкой.

Символизация предполагает перенесение широкой смысловой нагрузки означаемого на означающее. В принципе, этот прием сходен с номинацией (только вместо «имени» используется «образ») и также предполагает либо образ, который явно ценностно-окрашен, либо (чаще всего) образ, который также имеет определенную коннотацию. Здесь распространено обращение не напрямую к чистым позитивным или негативным образам (что характерно для детских мультфильмов и комиксов), а использование образов с богатой коннотативной нагрузкой.

Стереотипизация - ассоциация двух различных ситуаций, предполагает четкую увязку в понимании различных явлений, которые сходны по отдельным параметрам. Несмотря на то, что параметры могут быть несущественными в идеологическом контексте, их становится достаточно, чтобы воспринимать явления как тождественные. Стереотипы свойственны любому идеологическому сознанию, они как бы избавляют от необходимости напряженно мыслить, предоставляя «готовое решение».

Интерпретация (объяснение смысла) - более сложный прием. Здесь та или иная ситуация, идея, теория интерпретируются в контексте социально значимых интересов. При этом идеологическая интерпретация всегда связана с компенсацией недостающего смысла, либо с подменой (фальсификацией) смысла идеологической конструкцией. Вместе с тем, частое использование этого приема обусловлено по преимуществу рациональной ориентированностью самой правовой идеологии. Интерпретация может считаться собственно идеологическим приемом именно ввиду того, что она сочетается с иными приемами и в данном сочетании образует своего рода «имитацию» рационального мышления. Тем не менее, рационализм лежит в основе интерпретации.

Ритуализация (ее можно также назвать процедурной «интерпретацией» или ассоциацией с процедурой) предполагает четкую увязку определенной ценности или идеи с ритуалом, который как бы ассоциируется с самой ценностью

или идеей. В правовой идеологии, конечно, речь идет не собственно о ритуалах, а, скорее, о процедуре (о чем будет сказано далее). Таким образом, когда мы говорим о ритуализации, то указываем на религиозную природу правовой идеологии. Конечно, сегодня мы имеем дело не собственно с ритуалами, а с процедурами. Всякий раз, когда идея, апеллирующая к ценности, отождествляется с процедурой, происходит содержательная деградация идеи, но вместе с тем идея профанируется и становится «доступной» для «служения» ей. Так, многие правовые процедуры можно рассматривать как служение справедливому порядку, идее права вообще (в каком бы более конкретном идеологическом контексте эта идея ни выступала).

Мифологизация - еще более сложный прием, пожалуй, наиболее сложный в системе правовой идеологии, предполагающий использование практически всех предыдущих приемов. Мифологическое сознание, как справедливо отмечает В.А. Бачинин, «...налагало на картину мироздания модель двоичных признаков и рассматривало реальность сквозь призму противоречий-оппозиций: хаос - космос, земля - небо, дневное - ночное, жизнь - смерть, мужское - женское, свои - чужие и т.д.»^[416].

Г оворя о приемах идеологического воздействия, представляется возможным поставить вопрос о том, что для определенных видов обоснования политического и правового порядка (мистического, романтико-эстетического, рационального), ранее нами выделенных (первое звено структуры идеологического механизма), наиболее характерны определенные приемы идеологического воздействия. Здесь, как мы уже упоминали, нет абсолютно четких корреляций со способами обоснования политического и правового порядка. Однако, полагаем, следует сделать допущение, что интерпретация и ассоциация с процедурой - это приемы, которые чаще используются при рациональном обосновании власти; символизация, номинация и ритуализация востребованы в большей степени при мистическом и романтико-эстетическом способе. При этом самый простой идеологический прием - номинация и самый сложный - мифологизация значимы при любом способе обоснования. Можно подумать, что сегодня при рациональном способе обоснования политического и правового порядка мифологизация не так значима, как в государствах с религиозной и квазирелигиозной идеологией. Тем не менее, рациональный способ обоснования политического и правового порядка не в меньшей степени нуждается в мифе, подтверждением чему может служить мифологизация современной юридической теории^[418].

Кроме того, говоря о правовой идеологии, следует отметить, что она обладает, наряду с уже упоминавшимися, особыми приемами; некоторые из них можно назвать специфическим выражением ранее названных. Сюда следует отнести официальную (правовую) номинацию, ассоциацию с процедурой, а также презумпции и фикции. Официальная (правовая) номинация предполагает более сильный эффект и имеет юридическую форму. Ассоциация с процедурой (формальная «интерпретация», сходная с ритуализацией) предполагает подмену реальности определенной правовой процедурой (так, например, суд можно рассматривать как подмену справедливости процедурой - ритуалом правосудия, которое в данном случае выступает в качестве судопроизводства). Ассоциация с процедурой обладает особым идеологическим эффектом в сочетании с приемом содержательной интерпретации. Также существенными являются правовые презумпции и фикции в широком смысле слова (например, презумпция равенства, фикция деидеологизации), которые в сочетании с приемом мифологизации формируют многочисленные мифы современного правосознания. Здесь следует пояснить, что, говоря о презумпциях и фикциях, мы не имеем в виду узкое их понимание в рамках юридической техники и солидаризируемся с А.И. Овчинниковым, который совершенно справедливо характеризует деидеологизацию как фикцию юридического мышления^[419].

В целом наиболее целесообразно с учетом важности приемов идеологического воздействия в механизме правовой идеологии провести классификацию данных приемов, подразделив их на три типа (по сути, эти приемы можно рассматривать как особые механизмы идеологического воздействия): юридический тип, политико-правовой и универсальный тип. Можно также вести речь и о религиозно-мифологическом, эстетическом типах, которые выражают соответствующую природу правовой идеологии, но для нас такой подробный анализ не является необходимым. Важно иметь в виду то, что, когда мы говорим о правовой идеологии, то юридические, политико-правовые и универсальные приемы в ее системе собственно являются правовыми вне зависимости от их оснований, природы, истории и происхождения. Например, содержательная интерпретация происходит в рамках правового дискурса, миф в системе правовой идеологии имеет правовое качество.

Тем не менее, для правовой идеологии существенными являются приемы, которые условно можно назвать юридическими, так как они предполагают использование юридических средств, то есть средств, связанных с юридическим правом государства. Они, главным образом, эффективны для идеологической консервации существующего социального порядка, для поддержания стабильности и недопущения изменения сложившейся в обществе системы ценностей. Соответственно, не случайно правовая идеология, консервативная по своей природе, опирается главным образом на юридические механизмы. Тем не менее, было бы неверно утверждать, что основой подобных механизмов выступает такой сегмент правовой идеологии как юридическая идеология государства. Правовая идеология гражданского общества также оказывает существенное влияние на юридическое право государства и обладает не меньшим консервативным потенциалом.

Как мы уже отмечали, идеи обладают таким свойством, как самопротиворечивость . Это справедливо и в отношении идей, составляющих содержание правовой идеологии. Действительно, на базе одних и тех же идей можно разработать зачастую различные концепты (интерпретации идей), как отмечалось ранее. Тем не менее, правовая идеология в своем действии должна выступать как внутренне непротиворечивая. Для этого, а именно для защиты идей от различных противоречивых интерпретаций, используется правовой механизм ассоциации идеи с процедурой. Он схож с механизмом ритуализации идей в религиозной идеологии. Этот механизм является, несомненно, юридическим, так как в нем решающую роль играют юридические средства и, в частности, юридически закрепленная правовая процедура. Принцип действия этого механизма следующий: предполагается «привязка» к той или иной важной идее, входящей в систему правовой идеологии, определенной процедуры и закрепление этой процедуры юридически. Так, юридически установленные процедуры выборов и проведения референдума могут отождествляться с идеей демократии. При этом данные процедуры, их воспроизводство воспринимаются как «служение» идее демократии, подтверждение приверженности демократическим ценностям. Здесь мы видим, что существует юридически закрепленная процедура - своего рода юридически формализованный ритуал, и только через ее посредничество мы связываемся с самой идеей и стоящей за ней ценностью, минуя содержательный дискурс. Таким образом, идея защищается от «разночтений» содержательного толкования, так как она напрямую ассоциирована с процедурой, установленной государством посредством юридических норм. Идеологические оценки тех или иных событий, соответственно, становятся ^[420] предсказуемыми. Предсказуемым также становится воспроизводство мнений и оценок. Следует отметить, что ассоциативное мышление свойственно идеологии,

424

оно может рассматриваться даже как существенная черта ее механизма и логики .

Следующим юридическим приемом является прием официально-правовой номинации. Его механизм предполагает юридическое закрепление оценки возможных жизненных обстоятельств (они могут выражаться в юридическом определении понятия, статуса, факта и тому подобное). Посредством этого приема, например, те или иные действия могут быть признаны поощряемыми или наказуемыми. Такая официально-правовая номинация может определять и важные социальные статусы. Известный французский социолог П. Бурдье, говоря о «власти номинации», справедливо отмечал то, что официальная номинация, исходящая от государства и имеющая юридическое оформление, наиболее значима в идеологическом плане. Государство, производящее «официальную классификацию», по его мнению, обладает исключительно важными идеологическими полномочиями . Сходным «полномочием» обладал библейский Адам, которому Бог даровал именовать зверей, и в этом символическом даре подчеркнута подвластность зверей Адаму. Аналогичным образом правовая идеология имеет власть над смыслами, рождаемыми в правовом дискурсе.

Что касается правовых презумпций и фикций, то, поскольку они чаще всего используются в сочетании с универсальным приемом мифологизации, не имеет смысла на них останавливаться подробно. Следует, тем не менее, уточнить то обстоятельство, что они, будучи реализованы в юридическом праве государства, мифологизируют и подчиняют мифу как элементу идеологии само юридическое право (что влечет за собой также развитие мифологического элемента правосознания).

Как отмечалось выше, юридические приемы крайне значимы в структуре идеологического механизма правовой идеологии, однако без существования политико-правовых приемов правовая идеология неминуемо теряет адаптивный по- ^{[421] [422] тенциал и, соответственно, - свою эффективность. Политико-правовые приемы связаны с привлечением неформализованных политико-правовых средств.}

Здесь, прежде всего, следует обратить внимание на прием содержательной идеологической интерпретации. Он является приемом политико-правовым и предполагает содержательную интерпретацию, результатом которой является не ассоциация с формальной процедурой, а определенный идеологический концепт, основанный на предшествующем дискурсе, - дискурсивная концептуализация. Этот механизм заключается в том, что вокруг идеи, применительно к тем или иным жизненным обстоятельствам, развивается политический дискурс. В пространстве этого дискурса формируются новые, устраивающие государство концепты, которые представляют собой определенным образом интерпретированные идеи. Такой дискурс часто влечет за собой и пересмотр самих формальных процедур, ранее ассоциированных с конкретной идеей, при помощи юридического механизма ассоциации с процедурой. В процессе дискурсивной интерпретации происходит концептуализация идеи, устанавливается связь конкретных событий с определенной идеей и выражаемой этой идеей ценностью, то есть в итоге дается оценка тем или иным обстоятельствам. Примером такой интерпретации в контексте политического дискурса являются влиятельные в научном и идеологическом плане работы Дж. Ролза, Р. Дворкина и ряда других исследователей, посвященные правовым идеям и ценностям^[423].

Прием авторитетной номинации, в принципе, схож с механизмом официально-правовой номинации. Действительно, как отмечает П. Бурдье, все символические стратегии, при помощи которых субъекты социальных отношений пытаются установить свое видение мира, можно расположить между двумя крайними точками: «оскорбление», при котором частное лицо пытается внушить свое мнение, и официальная номинация (о ней речь шла выше), которая представляет собой акт символического внушения и исходит от обладателя монополии на леги

тимное символическое насилие (от государства) . Авторитетная номинация находится как раз между отмеченными двумя крайностями, она часто может быть связана с официальной. Так, юридически подтвержденный статус специалиста в той или иной сфере дает возможность высказывать мнение, опираясь на профессиональный авторитет. Однако, авторитет вместе с «символическим капиталом», по выражению французского ученого, может быть приобретен субъектом общественных отношений и в силу иных причин. Этим обстоятельством, а также борьбой за контроль над авторитетной номинацией обусловлены попытки государства юридическими средствами установить порядок классификации социальной авторитетности и «наделения» авторитетом. Подобные попытки, тем не менее, никогда не удастся реализовать в полной мере. Соответственно, механизм авторитетной номинации является политико-правовым. В определенной степени можно говорить о попытках его юридизации.

Кроме юридических и политико-правовых приемов в структуру идеологического механизма правовой идеологии входят универсальные приемы. Наиболее важным универсальным приемом является прием мифологизации. Как уже отмечалось, существует много работ, посвященных мифам и, в том числе, правовым и политическим мифам . Ценность и суть рассматриваемого приема (мифологического механизма идеологического воздействия) заключается в повышении эффективности приемов номинации как официально-правовой, так и авторитетной, через апелляцию к опыту (миф и формируемая им установка есть механизм коллективной передачи опыта; миф, будучи «рассказанным», интегрируется в опыт человека, становится его частью, минуя рациональную критику). Так, миф в системе правовой идеологии представляет собой частную (по форме) историю, претен- ^{[424] [425] дующую на универсальный характер, так как сама эта история ценна не как история, а как иносказание, однако при этом вполне реальное указание на правило. Итак, казуальное в мифе возводится в степень нормативного. Однако, мифологический механизм предполагает не только абсолютизацию частного. Он предусматривает и абсолютизацию опыта субъектов социальных отношений, в правосознание которых как бы имплантируется миф. Здесь миф переживается как реально имевшее место событие, составляющее часть опыта, на котором основываются оценки нормативного плана. Именно такое внедрение - имплантация мифа в общественное правовое сознание, и предполагается мифологическим механизмом.}

Для современной правовой идеологии в плане структуры ее механизма характерна тесная связь между юридическими и политико-правовыми приемами номинации и универсальным приемом мифологизации. Важной структурной чертой механизма правовой идеологии современного государства является то, что юридический прием ассоциации с процедурой и политико-правовой прием содержательной идеологической интерпретации, как правило, используются в сочетании. Так, в частности, в международных отношениях можно столкнуться с практикой «двойных стандартов» в восприятии сложных проблем мировой политики. Например, акторы мировой политики - государства, используя ресурс правовой идеологии «вовне», когда им выгодно апеллируют к процедурам международного права, избегая содержательной интерпретации, прикрываясь юридической процедурой, а в сходных ситуациях, когда им выгоден иной подход, начинают апеллировать к содержательному политическому дискурсу, пытаясь изменить процедуры и стандарты.

Третье звено идеологического механизма представлено определенным «набором» интеллектуалов, объединенных в социальные институты, обслуживающих идеологию и обеспечивающих ее внедрение в общественное сознание. Это институционализированный уровень трансляторов и ретрансляторов идеологических смыслов, и, по сути, здесь речь идет обо всех участниках идеологического дискурса^[426]. А.А. Зиновьев отмечает, что существует целый аппарат, работающий для выработки идей и внедрения содержания идеологии в умы людей, представленный идеологами-профессионалами и различными структурами, их объединяющими^[427]. Аналогичной точки зрения придерживается М.К. Мамардашвили, говоря о «фабриках сознания» и об особой категории интеллектуалов, задействованных в воспроизводстве и трансляции идеологии^[428]. На этом уровне механизм правовой идеологии, как правило, хорошо институционализирован. Он представлен и в системе воспитания, и в системе образования, и в науке, и в средствах массовой информации. Когда мы говорим о правовой идеологии, следует особо упомянуть систему юридических учреждений, юридического образования, которому сегодня уделяется повышенное внимание. Механизм правовой идеологии хорошо интегрирован в правовую систему общества. Этот уровень идеологического механизма правовой идеологии - уровень участников правового дискурса, не исчерпывается, разумеется, государственными учреждениями. Он включает в себя значительную часть институтов гражданского общества, которые в этом механизме не менее значимы. Отличием диалоговой по своему характеру правовой идеологии как раз и является то, что институты гражданского общества, наряду с государственными органами и учреждениями, выступают частью идеологического механизма на институциональном уровне. Именно в таких условиях возможен диалог правового государства и гражданского общества, развитие правового дискурса, появление новых конвенциональных ценностей и смыслов, то есть, по сути, развитие самой правовой идеологии.

Без указанных способов, приемов и институтов не существует идеологии. Именно алгоритм действия правовой идеологии, способы ее действия, приемы и институты могут лечь в основу рассмотрения идеологии как особого практически- ориентированного механизма, интегрирующего современное политически организованное общество, лежащего в основе феномена любого развитого политического единства, свидетельством чему выступает современное государственно организованное общество в его нормальном (а не экстремальном) состоянии.

Исходя из вышеизложенного, следует сделать ряд выводов и обобщений.

1. Алгоритм функционирования правовой идеологии включает в себя три компонента: онтологический (осознание сущего), телеологический (определение целей) и деонтологический (выработка представлений о нормативном должном в контексте осознания сущего и целей). Эти компоненты можно рассматривать как стадии развития идеологического сознания. Для правовой идеологии характерным является формирование сильного деонтологического компонента (что характеризует наиболее развитое идеологическое сознание, имеющее место в современном политически организованном обществе). Этим обусловлен и рациональный характер обоснования политического и правового порядка, который по преимуществу используется правовой идеологией.

2. Следует выделить три звена (уровня) механизма правовой идеологии. Первое звено - это способы идеологического обоснования политического и правового порядка. Здесь можно выделить мистический, романтико-эстетический, рациональный способы. Для правовой идеологии наиболее характерен рациональный способ, несмотря на то, что возможно сочетание различных способов (при этом рациональный способ превалирует). Второе звено - это приемы идеологического воздействия. Третье звено - это институциональный уровень механизма правовой идеологии: трансляторы и ретрансляторы правовой идеологии.

3. Способы идеологического воздействия могут быть обусловлены как природой, так и сущностью правовой идеологии. Следует выделить следующие категории приемов правовой идеологии: юридические приемы (официально-правовая номинация, ассоциация с процедурой, презумпции и фикции); политико -правовые приемы (содержательная интерпретация, авторитетная номинация); универсальные приемы (прием мифологизации). Эти приемы тесно связаны между собой. Самыми простыми приемами являются номинация и, отчасти, символизация, а самым сложным - мифологизация, в которой представлена целая группа приемов. Эти приемы взаимосвязаны и часто сочетаются. Так, например, сочетание ассоциации с процедурой (формальной «интерпретации») и содержательной интерпретации дает большой идеологический эффект. В своем сочетании все эти приемы образуют механизм функционирования правовой идеологии в узком смысле слова.

4. Для институтов, занимающихся трансляцией и ретрансляцией правовой идеологии (то есть для участников правового дискурса), характерно то, что они в равной степени представлены как органами государственной власти и государственными учреждениями, так и институтами гражданского общества, что обусловлено диалоговым, дискурсивным и конвенциональным характером правовой идеологии.

5. Очевидна структурная связь и взаимная зависимость между содержанием правовой идеологии и ее механизмом. При этом элементы содержания правовой идеологии могут рассматриваться как результат смыслообразующего действия идеологического механизма. Так, правовой миф есть результат действия (или форма действия) приема мифологизации: через интерпретацию содержания идеи образуется концепт - результат интерпретации, номинация и символизация актуализируют ценности и антиценности. Вместе с тем, механизм правовой идеологии не только образует и актуализирует ее содержание (особенно, когда речь идет о сложных элементах правовой идеологии, таких как правовой миф), он выступает транслятором и ретранслятором этого содержания.

Уровень механизма правовой идеологии является последним структурным уровнем, который мы исследуем. На уровне механизма правовая идеология находит свое инструментальное воплощение и выражение в идеологической «технологии» воздействия на общественное сознание.

Теперь, рассмотрев структурные уровни правовой идеологии, перейдем к более подробному анализу элементов ее содержания. Эти элементы, как уже было отмечено, с одной стороны - результат действия механизма функционирования правовой идеологии, а с другой - именно то, что транслируется при помощи этого механизма.