§ 6.2. Правовая идеология Европейского Союза
Следует полностью согласиться с тем, что «В современном глобализирующемся мире эволюция права происходит все более ускоряющимися темпами. Она проявляется во взаимодействии посредством использования инструментария сравнительного права, внутреннего права разных стран, международного права и интеграционного права, яснее всего это видно на примере наиболее развитого и
общеизвестного - права Европейского Союза» .
Применительно к Европейскому Союзу, который на всем протяжении своего развития демонстрировал тенденцию к углублению интеграции, следует также говорить и о важной (если не ведущей) роли права в интеграционных процессах и о правовой идеологии как ведущей идеологии в «идеосфере» Европейского Союза. Конечно, ЕС не является государством, однако, чем ближе он подходит к государственной форме, тем четче обнаруживается тенденция идеологизации права Европейского Союза и повышения значения правовой идеологии как системы дискурсов, субстратом для которых является юридическое право . Если ранее право ЕС в основном ориентировалось на закрепление нормального, взаимовыгодного порядка, очевидно связанного с интересами, то сегодня оно все больше ориентировано на ценности, идеальные модели, и здесь в отрыве от интересов явственно выступает его идеологичность. Сама стратегия Европейского Союза в международных отношениях, с точки зрения экономической и политической целесообразности, становится все менее обоснованной, зато на первое место выходят идеалы, ценности, цели. Следует подчеркнуть, что эти идейно-правовые стандарты являются достаточно важными основаниями правовой практики, так как политические режимы в ЕС во многом именно на них строят обоснование своей легитимности. Европейцы всегда традиционно идентифицировали себя с определенной идеологией. Изначально для них в качестве такой идеологии выступала христианская, религиозная по своему содержанию идеология[534] [535] [536] [537]. Поэтому можно говорить как о чрезвычайно важном факторе о значении идеологической идентификации в европейском социально-541
политическом пространстве .
Говоря об идеологии Европейского Союза и об идеологии государств- членов ЕС, мы сталкиваемся с одной принципиальной проблемой, порожденной идеей деидеологизации, которая по-прежнему популярна в юридической науке. Данная установка, на наш взгляд, сама по себе идеологична, при этом она получила отражение в целом ряде Конституций государств-членов Европейского Союза и в Конституции Российской Федерации. В этой связи следует согласиться с тем, что «Осуществляемая государством идеологическая деятельность не противоречит тем статьям конституционных актов различных стран, которые провозглашают идеологическое многообразие или, подобно статье 13 Конституции Российской Федерации, гласят, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Исходящие от действительно демократического государства идеологемы не авторитарны и тем более не репрессивны. Претендуя на универсальность, они вполне толерантны в отношении иных существующих в данном социокультурном и геополитическом пространстве ценностных систем» . Можно констатировать, что любая форма человеческого общежития подразумевает идеологию как консолидирующую идейно-ценностную основу своего существования. Имеется своя идеология и у Европейского Союза.
Действительно, потребность в легитимации европейского единства на основе общих ценностей, целей и принципов, а также оправдания социально - политического порядка присутствует с очевидностью, и эту потребность может удовлетворять любая по содержанию, но правовая в своей сущности идеология. Однако, здесь следует отметить, что для основных правовых систем Европы отличительной чертой является именно идеология, которая и по своим содержательным характеристикам выступает как правовая.
Правовая идеология существенна везде, где определенный политический порядок базируется на правопорядке, везде, где существует достаточно институционализированная правовая система.
На уровне Европейского Союза такая система существует. [538]Сегодня, говоря о правовой идеологии ЕС, мы прежде всего обращаем внимание на ее содержание и имеем в виду идеологическое выражение тех наднациональных «общеевропейских» ценностей, идей, принципов и установок, которые содержатся как в учредительных договорах ЕС, так и в Конвенции о защите прав человека и основных свобод и в Хартии основных прав Европейского Союза[539] [540]. К таким ценностям-идеям относятся в частности: ценность (идея) демократии, ценность (идея) свободы рыночных отношений, ценность (идея) прав и свобод человека, ценность (идея) верховенства права (закона), ценность (идея) правового государства, ценность (идея) гражданского общества. Вместе с тем очевидно, что эти ценности-идеи в системе идеологии Евросоюза не возникли из ниоткуда, а явились результатом сложных социально-политических процессов в Европе . Можно утверждать, что правовая идеология Европейского Союза, выражающая «общеевропейские ценности», теснейшим образом связана с идеологией европейских государств, и даже предположить то, что она является определенной основой для европейской идеологической интеграции[541]. Одним из первых российских исследователей-юристов, обративших внимание на важность правовой институционализации идеологических положений в праве ЕС, является С.Ю. Кашкин. Более того, ученый видит в правовой идеологии интеграционную основу идейного сближения России и Европейского Союза[542]. Он справедливо отмечает, что глубокие и всесторонние отношения России и ЕС не могут развиваться без общей идеологической базы: «... общим, сближающим Россию и ЕС идеологическим пространством, может стать идеология господства права и правового государства. Чем полнее каждый из партнеров будет отвечать критериям соблюдения господства права, тем больше будет капитал взаимного доверия и готовности развивать отношения дальше» . По мнению ученого, идеи господства права и правового государства представляют собой конституционную основу как для России, так и для Европейского Союза . Основой политической системы ЕС выступает правовой порядок особого рода. Общие идеологические положения Европейского Союза хорошо выражены в праве ЕС. Все вышесказанное позволяет говорить о правовой идеологии Европейского Союза. Таким образом, на основании вышеизложенного можно предложить понимание правовой идеологии ЕС, которое согласуется с функционально - структурным подходом к правовой идеологии, предложенным нами ранее. В этом плане следует так определить понятие правовой идеологии ЕС: правовая идеология Европейского Союза есть механизм легитимации единства и обоснования нормативного порядка дифференциации власти политически организованного общества Европейского Союза через правовые средства (право ЕС), правовые идеи и правовой дискурс, формируемый вокруг выраженного в юридическом праве идейного содержания (структуры идей, ценностей и так далее). Действительно, именно правовые средства наиболее эффективны для решения задач легитимации единства и обоснования нормативного порядка политически организованного общества. Такой подход, вне всякого сомнения, закономерно приводит нас к проблеме исследования содержания правовой идеологии Европейского Союза и его структуры. Именно содержание в каждом конкретном случае принципиально говорит о специфике той или иной правовой идеологии. Исследование содержания идеологии в связи с этим обладает особой значимостью при изучении такой проблемы, как поиск путей идеологической интеграции России и Европейского Союза (например, если будет установлено принципиальное несов- [543] [544] падение содержания правовой идеологии России и ЕС, то это будет свидетельствовать о невозможности такой интеграции и наоборот). Не случайно многие авторы в своих исследованиях идеологии ограничиваются исследованием лишь ее содержания и исходят из того, что идеология - это «система идей». Тем не менее, как уже ранее было показано, мы, отдавая должное важности исследования содержания правовой идеологии, придерживаемся иного подхода. Ранее уже отмечалось, что определять правовую идеологию лишь как систему идей, то есть по содержанию, представляется нецелесообразным. Более целесообразно определять правовую идеологию по ее функциям. Тем не менее, стоит отметить, что содержательная характеристика идеологии весьма существенна, и ее не стоит игнорировать. Структура содержания правовой идеологии выступает как ее чрезвычайно важная характеристика. Действительно, правовая идеология ЕС является правовой в своей сущности и по своему содержанию. Говоря о содержании правовой идеологии Европейского Союза следует иметь в виду, что в наиболее общем виде его (речь идет именно о содержании, и не стоит сводить к представлению о содержании правовой идеологии представление о самой правовой идеологии) можно представить как систему идей, содержащихся в источниках права ЕС, или лежащих в основе права Европейского Союза. Эти идеи, несомненно, выражают определенную систему ценностей. Однако, как в любом содержательном анализе, здесь существует опасность «утонуть» в разнообразии содержания правовой идеологии. Соответственно, важным для нас должен стать системный подход, который рассматривает содержание идеологии как систему, а любая система предполагает структуру. Поэтому начинать анализ правовой идеологии Европейского Союза необходимо с предложения структурировать ее содержание. Предложенная структура не может рассматриваться как «единственно верная». Практически это не более, чем методологический прием, так как содержание идеологии в общественном сознании зачастую не структурировано. Итак, рассмотрим структуру содержания правовой идеологии Европейского Союза. Прежде всего, можно выделить два основных взаимосвязанных блока. Это содержательные компоненты, формализованные, выраженные в каких-либо юридических документах (в том числе, в документах так называемого «мягкого права»)[545] и компоненты неформализованные, входящие в дискурсивную среду правовой идеологии. Какие из этих элементов являются базовыми - это вопрос дискуссионный, и его решение не входит в наши задачи. Тем не менее, предлагаем проанализировать прежде всего первый блок, так как этот анализ будет более значимым в контексте теоретико-правового исследования. Весьма существенно правовая идеология ЕС выражена в учредительных договорах Европейского Союза и в первую очередь в Договоре о ЕС (в Лиссабонской редакции). Это не удивительно. Как мы уже отмечали ранее, именно государства прежде всего нуждаются в правовой идеологии, и ядром их правовой идеологии наиболее часто выступают положения национальных Конституций. Несмотря на неудачу проекта Конституционного Договора ЕС, многие положения этого «несостоявшегося» документа остались в Договоре о Европейском Союзе, в Договоре о функционировании Европейского Союза и в Хартии Европейского Союза об основных правах, которая, в соответствии со статьей 6 Договора о Европейском Союзе, имеет такую же юридическую силу, как Договор о Европейском Союзе и Договор о функционировании Европейского Союза[546]. Итак, проанализируем прежде всего идеологический компонент, содержащийся в учредительных договорах. В этом плане крайне интересен Договор о ЕС в Лиссабонской редакции. С наибольшей очевидностью правовая идеология представлена в статьях Договора, которые содержат ценности, цели, принципы, и особняком, ввиду их особой значимости, стоят положения, касающиеся прав и свобод человека, а также положения, связанные с демократическими принципами. Прежде всего следует обратить внимание на преамбулу Договора о Европейском Союзе. Преамбула, вне всякого сомнения, содержит значительный идеологический компонент[547]. Отдельные положения преамбулы воспроизводятся и в статьях Договора. Так, уже в первой статье мы видим выражение таких идей, как единство, гласность, прогресс и демократия. В этой статье, в частности, отмечается: «Настоящий договор знаменует собой новый этап в процессе создания все более сплоченного союза народов Европы, в котором принятие решений осуществляется при как можно более полном соблюдении принципа гласности и в максимально возможной степени приближенно к гражданам»[548] [549]. Здесь несложно увидеть вышеперечисленные идеи. Вторая статья Договора о Европейском Союзе посвящена ценностям Евросоюза. Система ценностей, по сути, всегда рождает идеологию. Действительно, нет ценности без идеи и идеи без ценности . Что это за ценности? Это, прежде всего, уважение человеческого достоинства - важная ценность, которая лежит в основе гуманистической идеологии. На эту ценность, как на фундаментальную для гуманистического общества, указывал еще И. Кант[550]. Это также ценности свободы, демократии, правового государства, соблюдения прав человека (особо подчеркнуты в статье права меньшинств)[551]. Все эти положения составляют ценностный уровень правовой идеологии Европейского Союза. Этот уровень может рассматриваться как наиболее фундаментальный. Вышеназванные ценности в системе правовой идеологии выражены в форме идей. Кроме того, статья вторая договора указывает на общность данных ценностей для государств-членов ЕС и подчеркивает, что они вполне закономерны в рамках общества, характеризующегося плюрализмом, недискриминацией, терпимостью, справедливостью, солидарностью и равенством женщин и мужчин[552] [553]. Несмотря на то, что данные положения выступают как бы уже констатацией наличия указанных характеристик в европейском обществе, совершенно ясно то, что это также определенные ценности или цели, желаемые состояния, к которым европейское общество должно стремиться. Это понятно не только ввиду их принципиальной полной недостижимости в абсолютной форме, но и ввиду тех реалий, с которыми Евросоюз сталкивается сегодня, а также ввиду реакции европейцев на целый ряд актуализировавшихся в период кризиса проблем, в свете которых терпимость, солидарность и недискриминация подвергаются суровому испытанию. Действительно, идеологичность тех или иных положений становится очевидной именно тогда, когда существует их четкий контраст с реальностью. Как уже отмечалось выше, вопреки мнению ряда юристов «легистской» направленности мы полагаем, что в своем естественном состоянии право оформляет уже сложившиеся отношения, а не отношения, «желательные» для законодателя. В этом смысле обретает важное значение весьма убедительно аргументированная позиция итальянского ученого-юриста Б. Леони применительно к законотворчеству о том, что законы нужно не создавать, а открывать, и тогда законотворчество становится подлинным правотворчеством . В противном же случае мы сталкиваемся с законом как формой политической воли, законом, который содержит установки идеологического плана. Действительно, жизнь и само правоотношение первичны по отношению к норме права, она лишь констатирует и фиксирует «нормальное». Однако, ряд правовых установлений может, ориентируясь на ценности и определенные обусловленные ими цели, предписывать «норму», и тогда это будет уже не норма, а желаемое - идеология. Подобные примеры можно увидеть и в Европейском Союзе, точнее - в его правовой институционализации. Вначале право ЕС действительно нормировало те отношения, которые были «нормальными», соответствовали интересам сторон, не вызывали существенных возражений. В дальнейшем, по мере углубления интеграции ЕС все более стал напоминать государство, а идеологический компонент в праве ЕС все более усиливался, и усиливался именно тот компонент, который не нормирует, а предписывает. Примером тому являются так называемые нормы- цели. Статья третья Договора о ЕС посвящена целям Европейского Союза . Статья четвертая и пятая Договора, по сути, говорят о принципах Евросою- за[554] [555]. Принципы рассматриваются некоторыми юристами как разновидность норм, нами они рассматривались как форма практически ориентированной идеи. Кроме того, важным идеологическим компонентом выступают «демократические принципы», которым посвящен целый, пусть и небольшой раздел Договора о Европейском Союзе. Это раздел второй, который носит название «Положения о демократических принципах». Наличие этого раздела является явной попыткой компенсировать как юридическими, так и идеологическими средствами недостаточную демократичность принятия решений в Европейском Союзе. Примечательна статья шестая Договора о Европейском Союзе. В ней содержатся положения, отсылающие, по сути, к двум другим документам: Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, принятой в рамках Совета Европы и к Хартии Европейского Союза об основных правах. Более того, утверждается, что последняя обладает такой же силой, как и учредительные договоры (мы здесь должны учитывать особую позицию Великобритании и Польши, однако, идеологическое значение Хартии от оговорок данных государств не изменяется)[556]. Г оворя о Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, не случайно подмечается специфика ее значения для национальных правовых систем: «... В некоторых государствах Конвенция была включена в национальное право и подлежит защите в национальных судах этих государств; в других эквивалентная защита обеспечивается с помощью внутреннего Билля о правах. В Соединенном Королевстве Конвенция не была изначально включена в национальное законодательство и, таким образом, не могла быть непосредственно исполнена в национальных судах. Успех Конвенции в деле защиты прав человека в значительной степени зависит от доброй воли государства, подписавшего конвенцию, в связи с выполнением его положений изначально, или в связи с выполнением решения Комитета министров Суда, если он действовал в противоречии с Конвенцией. Если правительство игнорирует эти решения, то не существует никаких санкций, которые могут быть применены. Единственная надежда на то, что международное дипломатическое давление будет способствовать соблюдению конвенции»[557]. Таким образом, следует констатировать, если не непосредственно юридическое, то во всяком случае важное идеолого-правовое значение рассматриваемой Конвенции. Необходимо отметить, что Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод не содержит социальных и культурных прав, тогда как Хартия Европейского Союза об основных правах такие права содержит[558]. Включают в себя идеологические положения и, соответственно, имеют важное идеологическое значение и официальные разъяснения Хартии об основных правах[559]. Дать полный анализ указанных положений, а также других формализованных установок, содержащихся в правовых документах ЕС, не представляется целесообразным в рамках данного исследования. Однако, можно остановиться на наиболее важных из них, а именно на тех, которые вызывают сегодня наиболее острые дискуссии и к которым ЕС наиболее часто апеллирует. Здесь мы переходим на дискурсивный уровень содержания правовой идеологии Европейского Союза. И поскольку направление идеологического дискурса придается какой- либо идеей, представляется необходимым обратить внимание на идеи, выражающие определенные ценности. Все остальные элементы в целях упрощения содержательного анализа следует рассматривать как проявления этих идей (форму их концептуализации). Особого внимания заслуживает идея единства. Она предполагает ощущение населением Европейского Союза своего единства, то есть общих исторических корней, общей системы ценностей, общей культуры. Эта идея особо выражена в содержании идеологии многонациональных политических образований. В содержание правовой идеологии ЕС входит и идея гражданского общества. Она отражена во многих документах и научной литературе. Рассматриваемая идея тесно связана с идеей правового государства. Идея правового государства также представляет важный элемент системы правовой идеологии Евросоюза. Идея гуманизма находит выражение в современной европейской идеологии в идее естественных и неотчуждаемых прав и свобод человека564. В содержании идеологии ЕС следует выделить и идею социального государства. Представляется продуктивным сравнить в этом отношении содержание правовой идеологии России и Европейского Союза. Подобное сравнение интересно еще и в том плане, что способно добавить контрастности в исследование содержания правовой идеологии Европейского Союза. Если на идейном уровне мы наблюдаем существенное содержательное совпадение основных идей правовой идеологии России и Евросоюза, то на уровне ин- [560] терпретации идей, содержащихся в правовых документах, эти различия уже становятся ощутимыми. Это уровень концептуализации идей - уровень концептов. Далее мы остановимся на концептах правовой идеологии России и Европейского Союза, которые являются следствием интерпретации общих идей, выражающих общие ценности[561]. Прежде всего обратим внимание на различие в концептуализации. В концепте - интерпретированной идее, эта самопротиворечивость устраняется, однако она остается в самой возможности существования противоречащих друг другу концептов одной и той же идеи в рамках различных правовых идеологий. Обратимся к наиболее актуализированным концептам в плане сравнения взаимоотношений Российской Федерации и Европейского Союза. Концепты естественных прав человека в России и ЕС различаются. Иллюстрирует конфликт этих концептов вопрос: какие права могут считаться естественными. Так, например, проблемы аборта, порнографии в этом контексте приобретают новый смысл, часто связанный с конкуренцией свободы индивида и соображений общей пользы и общего порядка[562]. Кроме того, если в России традиционно придается большое значение комплексу социальных, экономических и культурных прав (это внимание к так называемым правам «второго поколения» может рассматриваться как достойное уважения наследие СССР), то многие западные либеральные идеологи и, в частности, представители австрийской школы: Л. фон Мизес и Ф. А. фон Хайек и другие, вообще не рассматривают эту группу прав как таковую[563]. Концепты демократии также могут различаться. Демократия в западном смысле как принцип принятия решений большинством противоречит во многом и концепту прав человека, и принципу свободной рыночной экономики, как это убедительно доказывает итальянский ученый Б. Леони[564]. У некоторых теоретиков возникает вопрос: есть ли принципиальное отличие между большинством в парламенте, принимающим законы в интересах большинства и большинством грабителей, встретивших вас на темной улице и «проголосовавших» за то, чтобы отнять ваше имущество[565] [566]. Современная наука и развитие общества ставят перед правовой идеологией новые проблемы. Так, в сфере медицинского права актуален вопрос соблюдения прав человека в области «биомедицины» (проблемы конфиденциальности и свободы информации о состоянии здоровья, проблемы трансплантологии, дискриминация на основании здоровья и генетического наследия и тому подобное) , и эти проблемы зачастую требуют унифицированных ответов и представляют собой в вопросах правового баланса соотношения научного прогресса и прав человека своего рода новый для правовой идеологии вызов, требующий конвенционального ответа. Перед Россией и ЕС, включающим в себя в основном научно развитые государства, эти вопросы встают остро. Иногда сложно разграничить дискриминацию на основании состояния здоровья от заботы о здоровье, при приеме на работу, например. Здесь также существуют соображения безопасности (если речь идет об источниках повышенной опасности). Вопрос о том, какую информацию о состоянии своего здоровья человек может скрыть от работодателя затрагивает не только медицинское право. Возможно в этих сферах позиции ЕС и России будут более близки. Концепт правового государства вызвал к жизни целую систему социальной мифологии как в западной, так и в отечественной научной литературе, и сегодня уже чаще говорят не о правовом государстве, а о «добром правлении» или «хорошем правлении». С концептом гражданского общества существуют аналогичные проблемы, вызывающие у многих исследователей обоснованные сомнения в универсальности ценности этой модели общества применительно к различным культурам. Важным концептом идеологии ЕС является концепт или принцип верховенства закона (права). Этот принцип был заимствован из правовой идеологии Англии. Он часто понимается именно как верховенство права над законом, правовой традиции над произволом законодателя . В ЕС он толкуется неоднозначно, и это часто зависит от политической конъюнктуры. В России этот принцип преимущественно понимается как верховенство закона как определенного вида формы (источника) права. В международном праве Европейский Союз часто апеллируют то к духу права (верховенство права), как в случае с проблемой Косово, то к букве закона (верховенство закона). Проблема различной интерпретации идей и формирования разных концептуальных уровней идеологий России и Евросоюза, в принципе, может быть решена. Об этом свидетельствует в частности активно развивающийся дискурс о правах человека . Дело в том, что указанные концепты постоянно меняются в ходе перманентных дискурсов. К сожалению, Россию часто не воспринимают в качестве равноправного участника этих дискурсов. Они как бы закрыты для России. Поэтому важнейшим условием сотрудничества России и Европейского Союза является желание слушать и слышать друг друга, постоянное стремление к равноправному диалогу, предполагающему открытые дискурсы, в рамках которых сообща могут формироваться основные концепты и принципы правовой идеологии. В противном случае мы будем сталкиваться с идеологическим феноменом «метастаза ценности», который описан французским социологом Ж. Бодрийяром. Когда существует множество изолированных параллельных дискурсов, например, - о правах человека, то теряется сам смысл прав человека, ценность идеи размывается, она разрастается, «метастазирует» . В результате создается ситуация, когда практически все можно объяснить защитой прав человека, при этом действительная их ценность утрачивается. Риторика, посвященная правам, приобретает ис- [567] [568] [569] ключительно инструментальное значение. То же самое можно наблюдать на примере концепта демократии. Что касается механизма правовой идеологии Евросоюза и приемов идеологического воздействия, которые он предполагает, то в целом можно констатировать, что основным в идеологическом механизме правовой идеологии Европейского Союза (в широком смысле слова) сегодня является интерпретационный прием (механизм, предполагающий сочетание приемов содержательной и «формальной» интерпретации). На основе этого механизма в идеологическом пространстве строится очень важный идеологический прием манипуляции значением идеи или правовой нормы. При этом в контексте «формальной» интерпретации (ассоциации с процедурой) особым образом интерпретируется содержание идеологии, а именно - сами идеи. Они интерпретируются «формально», то есть представляются в рамках такого подхода как процедуры. Таким образом, процедурой подменяется сама интерпретируемая идея. В контексте содержательной интерпретации, напротив, идеи интерпретируются в особой содержательнотелеологической форме. Широкое использование интерпретационного механизма правовой идеологии характерно для идеологического измерения взаимоотношений России и Европейского Союза. Полагаем, что такой механизм весьма распространен в рамках европейского культурного ареала, и полностью снять связанные с ним споры не представляется возможным в обозримом будущем. Тем не менее, следует отметить, что преодолеть негативные следствия подобной практики в контексте взаимоотношений России и Европейского Союза возможно двумя путями. Первый заключается в том, что следует изучать подобную практику «двойных стандартов» и выявлять ее своевременно. Это позволит выносить ряд вопросов на публичное обсуждение в режиме открытого дискурса. Второй путь заключается в детальной юридизации базовых идеологических постулатов сотрудничества, в создании прочных ассоциативных увязок конкретных идей, ценностей и концептов с определенными правовыми процедурами. Рассматриваемый механизм предполагает, наряду с содержательной интерпретацией идеи (с ее концептуализацией), подмену идей, входящих в содержание правовой идеологии, процедурами (это ассоциация идеи с процедурой зачастую с юридической формализованной процедурой). Одной из основополагающих идей в системе правовой идеологии ЕС является идея демократии, которую можно найти в Договоре о Европейском Союзе (приводится в редакции Лиссабонского договора) . Эта идея отражена также в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве России и ЕС. В Конституции Российской Федерации идея демократии также закреплена . Правм регламентируется порядок волиизъявления граждан, определяются его формы. В том случае если эти формы имели место, то можно констатировать наличие демократии. Такая ситуация характерна для всех стран с развитой правовой системой. Идея социального государства, которая присуща правовой идеологии многих государств Европы, косвенно представлена и в редакции Лиссабонского договора (в ст.2 Договора о Европейском Союзе говорится об уважении человеческого достоинства, справедливости и солидарности)[570] [571] [572], также она присутствует и в Конституции России (ст. 7). Эта идея отражена и в Европейской Хартии прав человека в виде определенного внимания, уделяемого социальным и экономическим правам. В статье 9 Договора о функционировании ЕС говорится о необходимости при осуществлении политики Европейского Союза принимать во внимание потребности, связанные с улучшением и повышением уровня занятости, обеспечением адекватных социальных гарантий, борьбой против социальной изоляции, а также способствовать повышению уровня образования, профессиональной подготовки и здравоохранения. Наряду с этим существует целый перечень правовых норм, регулирующих социальную политику российского государства и государств- членов Европейского Союза, а также самого ЕС, устанавливающих определенные процедуры, и эти процедуры, а не провозглашение принципов, зачастую как раз и являются критерием определения «реальности» социального государства. Многие содержательные компоненты правовой идеологии Европейского Союза «подменяются» правовыми процедурами. Так, идея гражданственности выражена в правовых процедурах реализации прав и обязанностей обусловленных статусом гражданина (в идеологическом контексте она зачастую подменяется этими процедурами). Идея гражданского общества выражена правовой регламентации деятельности общественных объединений. Идея правового государства воспринимается как система жестко установленных процедур реализации государственной власти исключающих ее произвольное осуществление, процедура защиты прав граждан, процедура осуществления правосудия, обеспечивающая верховенство права и так далее. В контексте идеи правового государства идея разделения властей ассоциирована с процедурами функционирования различных ветвей власти в условиях наличия юридических гарантий их независимости. Она выражена в Лиссабонском договоре в идее ответственности государств за нарушение основных ценностей Европейского Союза. Эта процедура установлена в статье 7 Договора, подробно описана и прокомментирована . Важной как для Евросоюза, так и для России представляется идея прав человека . Однако, учитывая провозглашение прав человека в Евросоюзе и в России в качестве базовых ценностей, совершенно очевидно, что реальными являются лишь те права, реализация которых предполагает «нормальную» процедуру. Когда личности права предоставляются, тогда можно говорить о том, что они гарантированы государством. Когда личность добывает права через сверхусилие - борьбу, тогда мы говорим о добытых или завоеванных правах. Ясно, что ни для одного государства, ни тем более для Европейского Союза, в силу возможности [573] [574] двойной манипуляции с «формальной» и содержательной интерпретацией, не составляло труда формально признать многие права за человеком. Причем их правовая интерпретация могла полностью нивелировать содержательное значение этих прав. История взаимоотношений России и ЕС имеет ряд примеров попыток «игры» на различиях содержательной и «формальной» интерпретации. Интерпретационный механизм, таким образом, может быть назван механизмом «двойных стандартов» применительно к сфере международного правопорядка. Полагаем, что, отвечая на вопрос о роли правовой идеологии в решении современных задач, стоящих перед Европейским Союзом, следует подчеркнуть, что пока центростремительные тенденции в ЕС сильнее центробежных мы будем видеть усиление идеологического компонента в праве. Правовая идеология будет усиливаться, легитимируя правовую и политическую интеграцию Европейского Союза. Вместе с тем, центробежные тенденции, которые на фоне экономического кризиса возможно будут возрастать, вызовут более частые попытки апеллировать не к общим потребностям, а к ценностям и идеалам Европейского Союза. Такие попытки до определенной степени способны поддержать политическую и правовую идентичность ЕС, в том числе на контрасте с Россией и другими партнерами, что в кратковременной перспективе не улучшит отношения между Россией и Европейским Союзом. Однако, в отсутствии четко артикулированных общих экономических интересов государств-членов Евросоюза, они будут иметь лишь временный консервирующий эффект . Тем не менее следует учесть, что правовая идеология дает Европейскому Союзу тактический запас прочности. Это относится и к правовой системе ЕС, и к Европейскому Союзу как к политическому образованию. Переоценка значимости правовой идеологии в современной непростой экономической ситуации приведет к неадекватному ее восприятию, что способно навредить как Европейскому Союзу, так и отношениям России и ЕС. Как совершенно справедливо отмечал А.А. Богданов: ««Идеология» есть одна из составных частей, и очень важная, той со- [575] циальной среды, от которой зависит судьба новой формы, технической или идеологической. Консервативное и задерживающее влияние идеологии может быть громадно. История знает примеры, когда целая культура становилась неспособной к развитию благодаря тому, что вырабатывала идеологию, исключающую социальный прогресс. Так было с рабовладельческой культурой древнего мира, почти так же - с феодально-католической культурой Испании Нового времени и феодально-бюрократической культурой Китая. С другой стороны, широкая и гибкая идеология чрезвычайно облегчает развитие новых форм и органическое их слияние с социальным целым. Организующие ее формы могут сыграть роль связующего звена между «новым» - «непривычным» и «старым» - «привычным». Главную роль в этом смысле играют формы познания, они помогают «понять» и усвоить новое. Многие изобретения и усовершенствования погибали потому, что не были «понятны» людям своего времени в силу недостатка знаний. Одного не может сделать никакая идеология - вызвать развитие, послужить для него первичным двигателем» . Соглашаясь с А.А. Богдановым в принципе, следует подчеркнуть, что и недооценка роли правовой идеологии Европейского Союза также пагубна, так как не позволит по достоинству оценить и, возможно, использовать тот небольшой запас прочности и легитимационный потенциал, который дает правовая идеология для ЕС и для правовой системы Европейского Союза. Сегодня следует отметить, что усиливаются собственно природные функции правовой идеологии и ослабевают сущностные, и здесь наряду с политизацией права заложена опасность и для правовой системы Европейского Союза в целом. Тем не менее представляется важным развивать сотрудничество России и Евросоюза в вопросах выработки общих правовых стандартов, так как только это позволит заложить фундамент для дальнейшего сотрудничества. Идеологические положения права следует воспринимать как вполне реальные, но именно в качестве идеологических телеологических положений, которые могут послужить ос- [576] новой для правовой политики , а не констатируют правовую реальность, то есть как требование «предписываемого-нормального», а не как «нормальное- существующее». В случае успешного преодоления кризиса и развития Европейского Союза как политической общности и правовой системы ЕС, роль правовой идеологии будет возрастать. При этом все в большей степени будет востребована ее сущностная правовая функция легитимации (обоснования) правопорядка, так как ее политическая природная функция обеспечения политического единства востребована в значительной степени именно в период кризисов. Таким образом, следует сделать общий вывод о том, что в стратегической перспективе следует, развивая отношения с ЕС, оценивая правовую идеологию Европейского Союза, ориентироваться именно на ее стандартизирующую - упорядочивающую функцию. Вышесказанное позволяет нам сделать ряд выводов и важных обобщений. 1. Наряду с государствами правовая идеология свойственна и иным формам политической организации общества и, в том числе, межгосударственным. К разряду таких форм следует отнести и Европейский Союз. Для ЕС, где право играет важнейшую интегративную роль, правовая идеология выступает как необходимый механизм идеологической сферы. Необходимо также отметить, что правовая идеология ЕС является правовой как в своей сущности, так и по своему содержанию. 2. Правовая идеология Евросоюза обеспечивает не только единство европейского общества, но его структурированное единство (то есть еще и определенный порядок). Она призвана создавать представление не просто о политикосоциальном единстве, но о политико-социальном единстве, организованном в определенный порядок (правопорядок), характеризующийся стабильной дифференциацией власти в обществе. Этим во многом обусловлен и ее рационализм. 3. Система функций правовой идеологии определяется, прежде всего, ее природой и сущностью. В функциональном измерении правовая идеология ЕС представляет собой особый механизм легитимации единства Европейского Союза и обоснования нормативного порядка (и правовой системы в целом) в ЕС посред- [577] ством трансляции своего содержания (правовых идей, концептов и так далее) в общественное сознание. 4. Крайне существенным представляется анализ структуры содержания правовой идеологии Европейского Союза ввиду того, что именно структура содержания во многом определяет ее специфику. Сегодня в функциональном аспекте в рамках ЕС именно правовая по своему содержанию идеология играет наиболее важную роль в идеологической сфере общества. Содержание правовой идеологии следует рассматривать в рамках двух основных уровней: формализованного уровня - юридической идеологии, отраженной в правовых документах, и дискурсивного уровня (идей и принципов не формализованных и интерпретируемых в контексте идеологического дискурса - дискурса, образуемого «вокруг» права). 5. На идейном уровне правовые идеологии России и ЕС содержательно близки, однако на концептуальном уровне они зачастую существенно отличаются друг от друга. Преодоление этих различий способно значительно повысить эффективность сотрудничества России и ЕС по всем направлениям. Решение этой задачи представляется вполне возможным. 6. Одним из важнейших в идеологическом механизме правовой идеологии Европейского Союза (в широком смысле слова) сегодня является интерпретационный механизм, предполагающий сочетание содержательной и «формальной» интерпретации идей, принципов и правовых положений. На основе их взаимодействия в идеологическом пространстве строится очень важный идеологический прием манипуляции значением идеи. В контексте «формальной» интерпретации особым образом интерпретируется содержание идеологии, а именно - сами идеи. Они интерпретируются «формально», то есть представляются в рамках такого подхода как процедуры; таким образом, процедурой подменяется сама интерпретируемая идея (это еще религиозный механизм по своему происхождению, так как в любой религии процедурой-ритуалом подменяется в определенной степени само содержание веры, ритуал как бы символизирует веру). В контексте содержательной интерпретации, напротив, идеи интерпретируются в особой политической содержательно-телеологической форме. 7. Содержательная интерпретация идей во взаимосвязи с формальной представляет собой очень распространенный прием, который лежит в основе идеологической манипуляции. Результатом такого идеологического приема является практика «двойных стандартов» в идейно-ценностной сфере. Широкое использование интерпретационного механизма правовой идеологии характерно для идеологического измерения взаимоотношений России и Европейского Союза. Полагаем, что такой механизм весьма распространен в рамках европейского культурного ареала, и преодолеть связанные с ним идеологические споры в обозримом будущем не представляется возможным. Преодолеть негативные последствия подобной практики в контексте взаимоотношений России и Европейского Союза возможно двумя путями. Первый (политический) заключается в том, что следует внимательно изучать подобную практику «двойных стандартов» и своевременно ее выявлять. Это позволит выносить ряд вопросов на публичное обсуждение в режиме открытого дискурса. Второй путь заключается в детальной юридизации базовых идеологических постулатов сотрудничества, в создании прочных ассоциативных увязок конкретных идей, ценностей и концептов с определенными правовыми процедурами. Эти пути, разумеется, являются в определенной степени альтернативными и обозначают два возможных вектора формирования общего идеологического пространства России и Европейского Союза. 8. Исследование правовой идеологии ЕС позволяет нам по-новому взглянуть и на отношения Европейского Союза и России. Важно отметить, что сегодня правовая идеология России и Европейского Союза весьма близки как в плане своего содержания, так и в плане базовых функциональных характеристик и механизма функционирования. Это создает важные позитивные условия для сотрудничества Российской Федерации и Европейского Союза. По крайней мере можно говорить о том, что акцент на правовую идеологию способен преодолеть ряд негативных стереотипов в сознании. Важно развивать сотрудничество России и Европейского Союза в вопросах выработки общих правовых стандартов, так как только это позволит заложить фундамент для дальнейшего сотрудничества. Та- ким образом, правовую идеологию (как России, так и Европейского Союза) можно в стратегическом плане рассматривать как возможную основу построения общего идеологического пространства. Рассматривая современные аспекты международного сотрудничества, необходимо учитывать и процессы евразийской интеграции в силу того, что формирование глобальной правовой идеологии видится нам в контексте сотрудничества крупных международных региональных образований. Одним из таких образований, «молодых», но крайне значимых для России и для всего постсоветского пространства, является Евразийский экономический союз. И вопрос взаимоотношений России и Евросоюза может уже скоро трансформироваться в вопрос сотрудничества Евразийского Экономического Союза и Европейского Союза. Соответственно, перейдем к крайне актуальному для России вопросу исследования перспектив формирования правовой идеологии в процессе евразийской интеграции.