Глава II. Культурно-социальные предпосылки становления древнегреческой философии права классического периода
Через много поколений после Гомера и Гесиода отцы церкви будут развенчивать языческие верования, и «одним из самых неопровержимых аргументов в битве христианства с миром языческих богов» станут небезосновательные «упреки в отсутствии морали»1: детоубийства Крона, кровожадность Ареса и адюльтер Афродиты, как и их римские параллели, были интегрированы в картину мира человека классических цивилизаций.
Разнузданность обыкновений богов дополнялась еще одним явлением: по вопросам «глобальным», то есть не относившимся к сфере ведения одного- единственного бога, эти высшие существа нередко конфликтовали, доходя до вооруженной борьбы[249] [250] [251]. Ждать от них ниспослания свода рассчитанных на общее соблюдение правил не приходилось. «Священными законами» (hieroi nomoi) в Греции называлось не божественное право, а культовые правила, устанавливавшиеся лицами от магистратов до жрецов и разнившиеся от одного святилища к другому. Стабильностью и, в теории, общим признанием выгодно отличались заключенные в понятии dike процессуальные требования. Существовала и иная проблема: жизнь в удаленных частях материковой Греции сильно отличалась от уклада могущественных полисов: Афины, Спарта, Коринф и им подобные составляют ничтожную долю от приблизительно 1500 греческих-э
полисов, известных науке . В Афинах, например, на государственный счет проводились пышные религиозные празднества и строились величественные храмы. Выдающийся историк М. Нильссон считал, что из-за этого «религиозное чувство уступило патриотизму и любви к зрелищам, празднествам и пирам»[252]. Вывод чересчур радикален, но ясно, что культ был неотъемлемой и даже центральной частью государственной жизни. От сотен небольших полисов, имевших вид убогих сел, храмов не дошло; за неимением свидетельств нет оснований полагать, что в них вообще существовала религиозная жизнь за пределами почитания домашних духов. Поэтому их житель был в отлучен от «государственных» богов, отвечавших за правосудие и «социальную справедливость».
В таких условиях, конечно же, богоносные отцы едва ли были первыми, кто осознал слабость моральной компоненты «традиционного» (поддерживавшегося полисными культами) античного язычества. В самой народной культуре вызрел ряд любопытных представлений, отразившихся и в правовом сознании древних греков. Причудливость этих представлений связана с еще одним феноменом - колонизацией. В середине I тысячелетия греческий мир стал быстро расширяться. Жизнь в новых землях была очень тяжелой: естественно, что ее выбирали в основном бедняки, противники власти и вольнодумцы1 - словом, люди готовые к новшествам, в том числе мировоззренческим.