§ 1.1.3. Неопозитивизм195
Если влияния феноменологии при анализе философских источников чистого учения о праве обычно недооценивают, то значение неопозитивизма, наоборот, часто переоценивают.
В полной мере о появлении чистого учения о праве можно говорить, начиная с 1911 года, когда была опубликована первая крупная работа Кельзена – «Основные проблемы учения о государственном праве».196 В то же время начиная с 1907 года начало формироваться объединение философов
192 Гуссерль Э.
193 Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Выпуск 2. С. 70-71.
194 Там же. С. 71-73.
195 Неопозитивизм представляет собой одну из школ аналитической философии. Вопрос о влиянии аналитической философии на чистое учение о праве рассматривался нами в отдельной статье
(Краевский А. А. Чистое учение о праве Ганса Кельзена и аналитическая философия // Российский
ежегодник теории права. № 3. 2010. С. 790-811.). Один из выводов, к которым мы пришли, состоит в том, что невозможно говорить о непосредственном влиянии аналитической философии на теорию Кельзена (Там же. С. 796).
196 Kelsen H. Hauptprobleme der Staatsrechtslehre entwickelt aus der Lehre vom Rechtssatze. Tübingen,
1911.
и ученых, вошедшее в историю философии как Венский кружок.197 Формирование завершилось лишь в 1924 году, когда начались регулярные вечерние встречи М. Шлика, его коллег и учеников.198 Наиболее известные члены Венского кружка — М. Шлик, Р. Карнап, Ф. Вайсман, Г. Фейгль, О. Нейрат, К. Гёдель.199 Г. Кельзен никогда не входил в Венский кружок, хотя и общался с некоторыми его членами — М. Шликом, О. Нейратом, Ф. Франком и В. Крафтом.200
С первого взгляда можно увидеть близость некоторых идей Кельзена к философии логического позитивизма.
В первую очередь, это яростное отрицание метафизики, стремление ясно разграничить науку и метафизику, исключить элементы последней из первой. При этом различие в понимании метафизики между неопозитивистами и Кельзеном выходило за пределы различий между юриспруденцией и естественными науками. Неопозитивисты (по крайней мере, изначально) разделяли все возможные суждения на осмысленные и бессмысленные. С этой точки зрения, осмысленными следует считать суждения двух видов. Во-первых, это аналитические суждения, истинность которых содержится в них самих.Например: «апельсин это фрукт или не фрукт».201 Аналитическими являются
все утверждения логики и математики. Во-вторых, это те синтетические суждения, которые могут быть верифицированы (подтверждены чувственным опытом).202 Все прочие суждения рассматриваются как бессмысленные.203 Это относится к дескриптивным суждениям. Однако относительно ценностных и нормативных суждений мнения разошлись.
197 Не все исследователи относят логический позитивизм Венского кружка к аналитической философии. Однако нам представляется, что проблематика и идеи логического позитивизма полностью вписываются в органическое развитие аналитической философии.
198 Назарова О. А. «От второго позитивизма к третьему…» // Крафт В. Венский кружок. Возникновение неопозитивизма / пер. с англ. А. Никифорова. М., 2003. С. 7–12.
199 Наиболее известные логические позитивисты, не входившие в Венский кружок — Л. Витгенштейн, Г. Рейхенбах, К. Гемпель, А. Айер.
200 Jabloner C. Kelsen and his Circle: The Viennese Years // European Journal of International Law. 1998. Vol. 9. № 2. P. 378.
201 Различие между аналитическими и синтетическими суждениями было введено Г. Лейбницем и в дальнейшем развито И. Кантом.
202 Синтетическими, соответственно, являются те суждения, которые не содержат в себе собственную истинность.
203 См., напр.: Крафт В. Венский кружок. С. 142–144.
Карнап считал их бессмысленными, поскольку они не могут быть верифицированы.204 Шлик и Крафт полагали, что они представляют собой обозначения определенных способов поведения,205 а в сущности – определенных фактов.206 Обе позиции были неприемлемы для Кельзена207 и критиковались им также, как и позиция английского последователя идей Венского кружка А. Айера, полагавшего, что этика сводится к психологии и
социологии.208 По мнению Кельзена, нормы нельзя рассматривать как
бытийные факты, но лишь как смысловые образования. По его мнению, подобные ошибки возникают из-за смешения нормоустанавливающего акта и нормы как смысла этого акта. Здесь наиболее ярко проявляется близость целей и различие в средствах, используемых логическими позитивистами и Кельзеном: «Попытка логического позитивизма представить этику как эмпирическую науку о фактах явно объясняется вполне законным желанием удалить ее из области метафизической спекуляции. Но это желание вполне удовлетворяется, если нормы, составляющие предмет этики, познаются как смысл эмпирических действий, совершенных людьми в реальном мире, а не
как повеление трансцендентных существ».209
Упомянутая позиция логических позитивистов во многом была связана с идеей унификации науки, создания единого научного языка. В качестве такого языка неопозитивисты рассматривали язык физики или, точнее,
«вещный язык». Эта концепция получила название «физикализм». На этом едином языке науки должны быть выражены все понятия иных наук (биологии, социологии, психологии и т. д.).210 Это также не соответствовало некоторым положениям чистого учения о праве. В первую очередь, это потребовало бы отказа от наиболее важного исходного понятия теории
204 Там же. С. 194–195.
205 Там же.
С. 195–196; Schlick M. Problems of Ethics. New York, 1939. P. 14-15.206 Они не отрицали возможность существования этики как науки, но, полагали, что это может быть только наука о фактах (Ibid. P. 14–22).
207 Jabloner C. Kelsen and his Circle. P. 378.
208 Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Выпуск 1. С. 82–83; Kelsen H. Allgemeine Theorie der Normen. Wien, 1979. S. 327–328. – О позиции А. Айера см.: Никоненко С. В. Аналитическая философия. С. 137–138.
209 Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Выпуск 1. С. 83.
210 Крафт В. Венский кружок. С. 177–179.
Кельзена — понятия долженствования, а, следовательно, и от разделения наук на нормативные и каузальные. Названное разделение Кельзен считал очень важным и рассматривал как отражение самого разделения природы и общества.211 Тем не менее, саму причинность Кельзен понимает вполне в духе неопозитивизма, более того, на формирование его взглядов в этом отношении оказали непосредственное влияние работы Ф. Франка и Г. Рейхенбаха.212 Это отразилось в первую очередь в работах, посвященных происхождению идеи причинности из идеи воздаяния.213
Таким образом, в силу наличия принципиальных разногласий между чистым учением о праве и логическим позитивизмом, а также хронологически более позднего появления последнего, можно сделать вывод об отсутствии какого-либо существенного влияния этого философского течения на теорию Кельзена.214