§ 2. Процессуальные условия призвания к ответственности

Статья 44 ПСОМО¹⁵⁶, касающаяся уведомления о требовании, является первой среди целого ряда положений Части четвертой ПСОМО – допустимостью требований, утратой права призывать к ответственности – посвященных процедурным аспектам или условиям призвания к ответственности международных организаций.

Условия призвания к ответственности потерпевшим государством или потерпевшей международной организацией в равной степени применяются, mutatis mutandis, к государствам или международным организациям, которые не являются потерпевшими по смыслу Статьи 43 ПСОМО, за одним исключением – к последним не может применяться положение о допустимости требований, касающееся применимости «применимых норм о государственной принадлежности требований в соответствии с пунктом «1» Статьи 45 ПСОМО. Пункт 5 Статьи 49 ПСОМО ограничивается только положением о допустимости требований, которое касается исчерпания внутренних средств правовой защиты.

Статья 44 ПСОМО в целом соответствует Статье 43 ПСОГ¹⁵⁷. В

комментарии КМП к ПСОМО отмечается, что в отношении уведомления о требовании, касающемся призвания к ответственности международной организации к ответственности, действуют те же правила, что и при призвании государством к ответственности другого государства¹⁵⁸. В ней также подчеркивается, что «одно и то же правило применяется независимо от

¹⁵⁶ Статья 44 («Уведомление о требовании потерпевшим государством или потерпевшей международной организацией») Проекта статей об ответственности международных организаций сформулирована следующим образом:

«1. Потерпевшее государство или потерпевшая международная организация, призывающие к ответственности другую международную организацию, уведомляют эту организацию о своем требовании.

2. Потерпевшее государство или потерпевшая международная организация могут, в частности, указать:

а) поведение, которому ответственная международная организация должна следовать, с тем чтобы прекратить противоправное деяние, если это деяние продолжается;

b) какую форму должно принять возмещение в соответствии с положениями Части третьей».

¹⁵⁷ Yearbook of the International Law Commission. 2001. Vol. II. Part 2. P. 145.

¹⁵⁸ Проект статей об ответственности международных организаций 2011 г. с комментариями // Доклад Комиссии международного права о работе ее шестьдесят третей сессии: док. ООН A/66/10. Нью-Йорк: ООН, 2011. С. 161.

74

того, кто призывает к ответственности: государство или международная организация»¹⁵⁹.

Уведомление не является предварительным условием юридической действительности обязательства по предоставлению возмещения, поскольку такое обязательство наступает немедленно в силу самого факта нарушения ответственной международной организацией международного обязательства. Но с практической точки зрения важно точно установить предметный охват и само существо конкретного спора между сторонами¹⁶⁰. Поэтому потерпевший субъект должен достаточно ясно сформулировать свое требование, а также сообщить о любых своих требованиях по прекращению международно-противоправного деяния и возмещению с тем, чтобы ответственная международная организация была уведомлена о них и имела возможность реагировать на них. При этом несвоевременное представление

требования может быть истолковано в качестве отказа от требования или молчаливого согласия на утрату права требования.

Условие о необходимости уведомления, содержащееся в Статье 44, сформулировано в достаточно гибкой форме. Потерпевший субъект должен всего лишь «уведомить о своем требовании» ответственную международную организацию. Нет какого-либо конкретного требования к форме уведомления. Иллюстрацией к последнему случаю может служить решение МС ООН от 26 июня 1992 г. «Дело, касающееся некоторых районов залегания фосфатных руд в Науру (Науру против Австралии)», в котором он признал, что с учетом «характера отношений между Австралией и Науру, а также предпринятых шагов, заявление Науру нельзя считать неприемлемым

по причине истечение срока давности»¹⁶¹.

¹⁵⁹ Проект статей об ответственности международных организаций 2011 г.

¹⁶⁰ Peel J. Notice of Claim by an Injured State // Crawford J., Pellet A., Olleson S. (eds.). The Law of International Responsibility. Oxford University Press, 2010. P. 1030.

¹⁶¹ Решение МС ООН от 26 июня 1992 г. «Дело, касающееся некоторых районов залегания фосфатных руд в Науру (Науру против Австралии)» // ICJ Reports. 1992. P. 254 (para. 36).

Суд обратил внимание на тот факт, что Австралия и ранее, до обращения в Суд, знала имплицитно о требовании Науру благодаря переписке и беседам с австралийскими министрами, а также сообщениям прессы о том, что требование упоминалось в речи президента Науру по случаю дня независимости¹⁶². Таким образом, для МС было достаточным и то, что ответственное государство было уведомлено о требовании, хоть и переписка между сторонами носила форму сообщений прессы о беседах и встречах, а не форму официальной дипломатической переписки.

На практике уведомление может принимать самые различные формы, начиная от направления неофициального либо конфиденциального напоминания о необходимости выполнения обязательства и заканчивая официальным протестом, консультациями и претензиями международного характера. Установление в рамках Статьи 44 исчерпывающих и четких форм такого уведомления, что само по себе затруднительно, могло бы привести к необоснованным ограничениям для потерпевшого субъекта¹⁶³. Кроме того, условие, касающееся уведомления о требовании, не означает, что подача требования является обычным следствием неисполнения международно- правового обязательства. Уведомление о требовании является правом, но далеко не обязанностью потерпевшего субъекта.

Потерпевшим субъектам предоставляется возможность в рамках своего уведомления указать меры, которые должны приниматься ответственной международной организацией с тем, чтобы прекратить противоправное деяние, если оно продолжается, а также обозначить формы возмещения.

Подпункт «а» пункта «2» предусматривает, что потерпевшие субъекты могут указать ответственной международной организации, что следует предпринять для того, чтобы было прекращено любое продолжение противоправного деяния. Однако, такого рода указание не носит обязательного характера для ответственной международной организации,

¹⁶² Решение МС ООН от 26 июня 1992 г. «Дело, касающееся некоторых районов залегания фосфатных руд в Науру (Науру против Австралии)» // ICJ Reports. 1992. P. 254 (paras. 33-35).

¹⁶³ Замятин В.Ю. Ответственность международных организаций: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 165.

поскольку потерпевший субъект может требовать от ответственной международной организации лишь выполнения им своих обязательств, при этом он не может оговаривать, каким образом эти обязательства должны выполняться. Данное положение Статьи 44 призвано лишь облегчить урегулирование спора между сторонами на основе предоставления потерпевшему субъекту возможности указывать поведение, которое удовлетворяло бы его требованию. Это может представлять помощь для ответственной международной организации.

Подпункт «b» пункта «2» касается вопроса о выборе формы возмещения потерпевшим субъектом. В принципе прерогативой потерпевшего субъекта является выбор формы возмещения, которая должна предоставляться ответственной международной организацией. Потерпевший субъект реституции может предпочесть компенсацию¹⁶⁴ либо он может удовлетвориться соответствующим заявлением, носящим общий характер и касающимся какого-либо конкретного аспекта его требования.

Способность потерпевших субъектов выбирать форму возмещения подвержена отдельным ограничениям, установленным ПСОМО к конкретным формам возмещения. Например, потерпевший субъект не вправе требовать реституции, если она влечет за собой бремя, которое совершенно непропорционально выгоде от получения реституции вместо компенсации¹⁶⁵.

¹⁶⁴ Решение ППМП от 13 сентября 1928 г. по делу «О заводе в Хожуве» // PCIJ. Ser. A (1927). No. 9. P. 17; Постановление МС ООН от 29 июля 1991 г. «Дело о проходе через Большой Бельт (Финляндия против Дании)» // ICJ Reports. 1991. P. 12.

¹⁶⁵ Пункт «b» Статьи 35 Проекта статей об ответственности международных организаций 2011 г.

¹⁶⁶ Пункт «3» Статьи 37 Проекта статей об ответственности международных организаций 2011 г.

государство либо одну международную организацию. В таких случаях выбор потерпевшим субъектом компенсации не будет иметь преимущества по отношению к требованиям большинства других государств либо международных организаций в том, что касается получения ими реституции¹⁶⁷.

Таким образом, подпункт «b» пункта «2» Статьи 44 не формулирует

право выбора в абсолютной форме. Он лишь предусматривает, что потерпевший субъект может указать в своем уведомлении ответственной международной организации форму, которую должно принять возмещение в соответствии с положениями Части третьей ПСОМО. Он служит просто общим руководством для потерпевшего субъекта в отношении того, какого рода информацию он может включить в свое уведомление.

Виды требований, которые государства или международные организации, иные чем потерпевшее государство или международная организация, могут указывать в уведомлении, определены в пункте 4 Статьи 49 ПСОМО. Приведенный в нем перечень требований носит исчерпывающий характер. Из этого следует, что такие государства либо международные организации обладают более ограниченным кругом прав по сравнению с непосредственно потерпевшими субъектами.

В соответствии с подпунктом «b» пунктом «4» государство либо международная организация рассматриваемой категории вправе требовать и возмещения от ответственной международной организации. Однако, исполнение обязательства по возмещению может истребоваться только в интересах потерпевших субъектов или бенефициариев нарушенного обязательства. Кроме того, такому государству или такой международной организации, требующим большего, чем словесное удовлетворение и

¹⁶⁷ Peel J. New State Responsibility Rules and Compliance with Multilateral Environmental Obligations: Some Case Studies of How the New Rules Might Apply in the International Environmental Context // Review of European Community and International Environmental Law. Vol. 10 (2001). P. 89.

прекращение противоправного деяния, может быть предложено доказать, что они действуют в интересах потерпевшего субъекта.

В подпункте «b» пункта «4» говорится о государстве или международной организации, которые требуют исполнения обязательства по возмещению в соответствии с Частью третьей ПСОМО. Это означает, что исключается возможность требовать возмещение, если его не может требовать непосредственно потерпевший субъект.

При этом следует также уяснить, какой орган имеет право предъявлять требование к ответственной международной организации¹⁶⁸. Применительно к государствам такой орган определяется на основе внутренного права, а в случае международных организаций – на основе правил этой организации. В правилах международной организации должна также содержаться информация о том, несет ли компетентный орган обязательство предъявлять требование¹⁶⁹.

Государство либо международная организация лишены возможности призывать к ответственности другую международную организацию, если не соблюдаются условия, относящиеся к допустимости некоторых требований. В большинстве случаев в качестве таковых рассматриваются два условия: государственная принадлежность требований и исчерпание внутренних средств правовой защиты. К ним не относятся условия о допустимости претензий, которые представляются в международные суды и трибуналы. Последний вопрос больше примыкает к области мирного разрешения международных споров, а не к международной ответственности.

В ПСОМО рассматриваемому вопросу посвящена Статья 45¹⁷⁰. Она в

целом соответствует Статье 44 ПСОГ¹⁷¹. В пункте «1» Статьи 45

¹⁶⁸ Шестой доклад об ответственности международных организаций, подготовленный специальным докладчиком Джорджо Гая: док. ООН A/CN.4/597. Нью-Йорк: ООН, 2008. С. 6.

¹⁶⁹ Arsanjani M. Claims Against International Organizations – Quis custodiet ipsos custodies // Yale Journal of World Public Order. Vol. 7 (1980–1981). P. 147.

¹⁷⁰ Статья 45 («Допустимость требований») Проекта статей об ответственности международных организаций сформулирована следующим образом:

«1. Потерпевшее государство не может призывать международную организацию к ответственности, если требование предъявлено не в соответствии с применимыми нормами о государственной принадлежности требований.

закрепляется, что призвание к ответственности может быть осуществлено в соответствии с той применимой нормой, которая относится к государственной принадлежности требований. Государственная принадлежность требований касается государств, осуществляющих защиту прав своих граждан или юридических лиц, пострадавших в результате совершения международно-противоправного деяния другим государством, т.е. осуществляющих дипломатическую защиту.

В Статье 1 ПСДЗ, принятом КМП ООН в 2006 году, институт дипломатической защиты определяется с точки зрения призвания к ответственности, осуществляемого одним государством по отношению к другому государству. Этот момент нашел отражение также в решении ППМП от 30 августа 1924 года «Дело о палестинских концессиях Мавромматиса», в котором он сделал заявление, что: «Речь идет об элементарном принципе международного права, который разрешает государству защищать своих граждан, пострадавших в результате противоречащих международному праву деяний, совершенных другим государством, от которого они не могли получить сатисфакции обычным

путем»¹⁷².

В современных условиях происходят перемены в институте дипломатической защиты. Она может осуществляться государством также в отношении международной организации, например, когда последняя осуществляет развертывание сил на территории государства и действия этих сил влекут за собой нарушение международно-правового обязательства в том, что касается обращения с отдельными лицами¹⁷³. Для того, чтобы в отношении отдельного лица осуществлялась дипломатическая защита

2. Когда к требованию применяется норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты, потерпевшее государство или потерпевшая международная организация не могут призывать к ответственности другую международную организацию, если не все доступные и эффективные внутренние средства правовой защиты были исчерпаны».

¹⁷¹ Yearbook of the International Law Commission. 2001. Vol. II. Part 2. P. 147.

¹⁷² Решение ППМП от 30 августа 1924 г. «Дело о палестинских концессиях Мавромматиса» (Греция против Соединенного Королевства) // PCIJ. Ser. A (1924). No. 2. P. 12.

¹⁷³ Häußler U. Human Rights Accountability of International Organizations in the Lead of International Peace Missions // Wouters J., Brems E., Smis S., Schmitt P. (eds.). Accountability for Human Rights Violations by International Organisations. Antwerp-Oxford-Portland, 2010. P. 215-268.

государством необходимо наличие у него гражданства либо национальности соответствующего государства. Это требование находит отражение в пункте

«1» Статьи 3 ПСДЗ, где сказано, что: «Государством, имеющим право осуществлять дипломатическую защиту является государство гражданства физического лица или национальности юридического лица».

При этом Статья 2 ПСДЗ исходит из того, что дипломатическая защита является правом, но не обязанностью государства. Как подмечает Р.А. Колодкин, в прошлом член КМП ООН (c 2003 по 2009 гг.), «государство имеет право осуществлять дипломатическую защиту даже в отсутствие обращения к нему пострадавших лиц с просьбой. В то же время оно может такую просьбу проигнорировать, посчитав, что осуществление дипломатической защиты в этом случае не отвечало бы его интересам»¹⁷⁴.

Абсолютно не исключаются и ситуации, когда международная

организация может предъявить требования от имени одного их своих агентов против другой международной организации. В этом случае норма о государственной принадлежности явно не подлежит применению. Однако, это вовсе не означает невозможности международной организации выступать в защиту прав своих агентов, предъявляя требование к правонарушителю, т.е. осуществлять функциональную защиту. Право международной организации предъявлять такого рода требование было признано МС ООН в своем консультативном заключении «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» от 11 апреля 1949 года, в котором четко подтверждалось, что «вопрос о гражданстве не имеет отношения к допустимости претензии»¹⁷⁵.

В отличие от дипломатической защиты, концепция функциональной

защиты является «детищем» судебной практики. Во французском словаре терминов международного права под функциональной защитой понимается:

«выражение..., которое обозначает действие, аналогичное защите граждан за

¹⁷⁴ Колодкин Р.А. К вопросу о дипломатической защите // Московский журнал международного права. 2007.

№1. С. 111-112.

¹⁷⁵ Консультативное заключение МС ООН от 11 апреля 1949 г. «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» // ICJ Reports. 1949. P. 186.

81

рубежом, посредством которого международная организация ... требует соблюдения международного права в отношении ее агентов, а также возмещения ущерба, причиненного в нарушение этого права»¹⁷⁶.

Функциональная защита опирается на функциональные отношения между агентом и международной организацией и осуществляется во всех обстоятельствах, в то время как дипломатическая защита объясняется на основе связи гражданства, связывающего лицо с государством и не может осуществляться полностью по усмотрению государства¹⁷⁷.

Сложности возникают в том случае, когда имеет место паралелльное

осуществление дипломатической защиты и функциональной защиты, поскольку недостаточно ясно, чье требование пользуется приоритетом: государства либо международной организации. Одни полагают, что приоритет в таком случае должен отдаваться претензии международной организации¹⁷⁸, другие – что проблема должна решаться самой

организацией¹⁷⁹. В любом случае обязательными становятся консультации с

государством гражданства жертвы для того, чтобы избежать ситуации, при которой международная организация может быть объектом нескольких конкурирующих исков.

МС ООН в вышеприведенном консультативном заключении от 11 апреля 1949 года заявил, что «в таком случае нет норм права, которые отдают приоритет одной или другой стороне или которые понуждают либо государство, либо Организацию воздерживаться от заявления претензии международного характера»¹⁸⁰, ограничив себя только ссылкой на «добрую волю и здравый смысл» государств, которые призваны урегулировать возможные разногласия с помощью общей конвенции либо международных

¹⁷⁶ Dictionnaire de la terminologie de droit international. Paris, 1960. P. 485.

¹⁷⁷ Benlolo Carabot M., Ubeda-Saillard M. Functional Protection // Crawford J., Pellet A., Olleson S. (eds.). The Law of International Responsibility. Oxford University Press, 2010. P. 1077.

¹⁷⁸ Eagleton C. International Organizations and the Law of Responsibility // Recueil des cours de l'Academie de

droit international de La Haye. Vol. 76 (1950). P. 361.

¹⁷⁹ Perez Gonzalez M. Les organizations internationales et le droit de la responsabilite // Revue General de Droit International Public. Vol. 92 (1988). P. 75.

¹⁸⁰ Консультативное заключение МС ООН от 11 апреля 1949 г. «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» // ICJ Reports. 1949. P. 185.

82

соглашений¹⁸¹. Некоторые договоры регулируют возможную конкуренцию между двумя механизмами защиты, как например, это имеет место в ситуации со Статьей IX Конвенции о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами 1972 года¹⁸².

Проблема конкуренции между дипломатической и функциональной защитой – не только и не столько академическая проблема. Одним из немногих подтверждений этой реальности служит так называемое «дело Белова». М. Белов, будучи служащим ООН, имеющим гражданство СССР, стал жертвой плохого обращения со стороны американских властей. Представляя заявление в Комитет ООН по связям со страной пребывания, СССР собирался осуществить дипломатическую защиту. Вследствие указанного действия СССР возникли расхождения с позицией США, которые в свою очередь выступали в защиту вмешательства Генерального секратаря ООН, и тем самым активации функциональной защиты¹⁸³.

В уже упоминавшемся консультативном заключении от 11 апреля 1949

года МС ООН предпринял попытку внести некоторую ясность в эту проблему, указав на следующее: «Иск Организации, по существу, основывается не на гражданстве жертвы, а на его статусе как агента Организации. Следовательно, не имеет значения, рассматривает или нет государство, к которому обращена данная претензия, его в качестве своего собственного гражданина, поскольку вопрос о гражданстве не имеет отношения к допустимости претензии»¹⁸⁴.

Отмечая, что поскольку в международных отношениях нет

действующей нормы, устанавливающей право функциональной защиты за международными организациями, Э.С. Кривчикова предлагала, что «лучшим

¹⁸¹ Консультативное заключение МС ООН от 11 апреля 1949 г. «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» // ICJ Reports. 1949. P. 186.

¹⁸² Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами от 29 марта 1972 г. // UN Treaty Series. Vol. 961. P. 187.

¹⁸³ Tavernier P. L’annee des Nations Unies // Annuaire français de droit international. Vol. 18 (1972). P. 519-520.

¹⁸⁴ Консультативное заключение МС ООН от 11 апреля 1949 г. «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» // Ibid.

83

путем для достижения этой цели была бы выработка и принятие соответствующей конвенции»¹⁸⁵.

Пункт «2» Статьи 45 устанавливает, что призвание международной организации к ответственности не может иметь места, если в отношении требования действует норма об обязательности исчерпания внутренних средств правовой защиты и не все внутренние средства правовой защиты были использованы лицом, которому причинен ущерб.

Идея о необходимости исчерпания всех внутренних средств правовой защиты в отношении требований к международной организации в целом получила признание у большинства ученых¹⁸⁶. Аналогичное мнение содержалось в заключительном докладе АМП на тему «Подотчетность международных организаций», подготовленном в 2004 году ¹⁸⁷.

Но не все ученые разделяют такую позицию. Так, К. Иглтон полагал, что правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты не подлежит применению в отношении требования к ООН, но только по той причине, что «Организация Объединенных Наций не имеет судебной системы либо иных средств «внутренней правовой защиты», которыми обычно располагают государства»¹⁸⁸. А.А. Кансадо Триндаде высказывает идею, созвучную предыдущей: «когда требование о возмещении ущерба предъявляется к международной организации, применение указанной нормы не исключается, однако право в данной области по-прежнему может развиваться в различных направлениях»¹⁸⁹.

¹⁸⁵ Кривчикова Э.С. Основы теории права международных организаций. М., 1979. С. 66.

¹⁸⁶ Ritter J.P. La protection diplomatique à l’egard d’une organization international // Annuaire français de droit international. Vol. 8 (1962). P. 454-455; Amrallah B. The international responsibility of the United Nations for activities carried out by the U.N. // Revue egyptienne de droit international. Vol. 32 (1976). P. 67; Gramlich L. Diplomatic protection against acts of intergovernmental organs // German Yearbook of International Law. Vol. 27 (1984). P. 398; Klein P. La responsabilite des organizations internationals dans les orders juridiques et en droit des gens. Bruxelles, 1998. P. 534ff.

¹⁸⁷ Accountability of International Organizations, Final Report, Report to the 71^st ILA Conference, Berlin, 2004. P.

37.

¹⁸⁸ Eagleton C. International Organizations and the Law of Responsibility // Recueil des cours de l'Academie de droit international de La Haye. Vol. 76 (1950). P. 395.

¹⁸⁹ Cançado Trindade A.A. Exhaustion of Local Remedies and the Law of International Organizations // Revue de droit international et de sciences diplomatiques. Vol. 57 (1979). P. 108.

84

Норма об исчерпании внутренних средств явно не подлежит применению в случае функциональной защиты, когда международная организация выступает в защиту своих агентов в связи с осуществлением ими своих функций¹⁹⁰. Эта норма может быть уместна лишь в том случае, когда требование организации также касается ущерба, причиненного агентам как частным лицам¹⁹¹.

Необходимость исчерпания внутренних средств защиты зависит от обстоятельств требования. Одним из очевидных случаев, когда может быть задействована норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты является требование в отношении обращения с отдельным лицом международной организацией, которая осуществляет управление какой-либо территорией¹⁹². Норма об исчерпании внутренних средств не применяется, если государству причинен прямой ущерб в результате международно- противоправного деяния международной организации, поскольку у этого государства имеются свои основания для предъявления международного требования¹⁹³. Указанное положение кодифицировано в пункте «3» Статьи 14 ПСДЗ.

Под «внутренними средствами правовой защиты» следует понимать не только те средства правовой защиты, которые могут существовать лишь в ограниченном круге организаций, но также и средства правовой защиты, которые доступны в арбитражных трибуналах, национальных судах либо административных органах при условии, если международная организация признает их компетенцию рассматривать требование¹⁹⁴.

¹⁹⁰ Amerasinghe C.F. Principles of the Institutional Law of International Organizations. Cambridge, 2005. P. 484; Verhoeven J. Protection diplomatique, epuisemenet des voies de recours et jurisdictions europeennes // Droit du pouvoir, pouvoir du droit – Melanges offerts à Jean Salmon. Bruxelles, 2007. P. 1517.

¹⁹¹ Консультативное заключение МС ООН от 11 апреля 1949 года «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» // ICJ Reports. 1949. P. 184.

¹⁹² Cameron L. Accountability of International Organisations Engaged in the Administration of Territory. University Centre for International Humanitarian Law, 2006. P. 77.

¹⁹³ Dugard J. Diplomatic Protection // Crawford J., Pellet A., Olleson S. (eds.). The Law of International Responsibility. Oxford University Press, 2010. P. 1062.

¹⁹⁴ Проект статей об ответственности международных организаций 2011 г. с комментариями // Доклад Комиссии международного права о работе ее шестьдесят третей сессии: док. ООН A/66/10. Нью-Йорк: ООН, 2011. С. 165.

85

«Правовые» средства защиты включают вне сомнения судебные средства защиты, предусмотренные во внутреннем праве соответствующего государства. Если внутреннее право государства позволяет подавать апелляцию в вышестоящий суд, такая апелляция должна быть подана для получения окончательного решения по делу. При этом суды включают в себя как обычные, так и специальные суды. Правовые средства защиты включают в себя и средства защиты в административных органах или арбитражных трибуналах лишь при условии, если они ведут к принятию юридически

обязательных решений¹⁹⁵.

В арбитражном решении от 6 марта 1956 года по делу «Ambatielos Claim» (Греция против Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии) отмечалось: «должна быть испробована вся система правовой защиты, предусмотренная внутренним правом»¹⁹⁶.

Нет необходимости в исчерпании внутренних средств защиты, если последние не являются доступными и эффективными. ИМП в своей резолюции, принятой на сессии в Гренаде в 1956 году подчеркнул, что норма о внутренних средствах защиты подлежит применению только в том случае,

«если внутренний правовой порядок государства, в отношении которого предъявляется иск, обеспечивает средства защиты, доступные для потерпевшего лица, которые, как представляется, являются эффективными и достаточными»¹⁹⁷. Аналогичным образом, АМП в своем докладе, подготовленном в 2000 г. под названием «Исчерпание внутренних средств правовой защиты» предложило исключение из всеобщего правила об обязательности исчерпания внутренних средств защиты, когда «по любой причине ему недоступно ни одно средство правовой защиты, которое

¹⁹⁵ Проект статей по дипломатической защите 2006 г. с комментариями // Доклад Комиссии международного права о работе ее пятьдесят восьмой сессии: док. ООН A/61/10. Нью-Йорк: ООН, 2006. С. 71.

¹⁹⁶ Решение арбитражного трибунала от 6 марта 1956 года по делу «Ambatielos Claim» (Греция против Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии) // Reports of International Arbitral Awards. Vol. XII. P. 120.

¹⁹⁷ The Rule of the Exhaustion of Local Remedies // Annuaire de l’Institut de Droit international. 1956. Vol.46. P.

эффективным образом защитило бы от совершенного в отношении него нарушения»¹⁹⁸.

В международно-правовой доктрине в качестве критерия оценки эффективности внутренних средств правовой защиты предлагается использовать критерий наличия «разумной возможности» предоставления средства правовой защиты. Он обязан своим появлением особому мнению Х. Лаутерпахта в решении МС ООН «Дело о некоторых норвежских займах» от

6 июля 1957 года¹⁹⁹. Истец освобождается от обязательства выполнения

нормы о внутренних средствах правовой защиты, если в обстоятельствах конкретного дела и в конктесте правовой системы государства отсутствует разумная возможность эффективного средства такой защиты.

В связи с этим пишет британский юрист-международник Я. Броунли:

«Средство правовой защиты является эффективным, если оно служит справедливому рассмотрению требования в местных судах»²⁰⁰. Наилучшим образом этот критерий был изложен американским юристом Д.Р. Маммери:

«...следует смотреть не просто на изложенные на бумаге средства правовой защиты, но также на сопутствующие этому средству правовой защиты обстоятельства. Если они делают неэффективными это эффективное в иных случаях средство правовой защиты и если они в большей степени обусловлены деятельностью государства, нежели истца, то в этом случае это средство правовой защиты необходимо рассматривать в качестве неэффективного для целей применения этой нормы»²⁰¹. И далее он конкретизирует свою мысль: «следует считать внутренние средства правовой защиты исчерпанными, если возможность получения удовлетворения явно

¹⁹⁸ Report of the 69^th Conference of ILA, London. Publication of International Law Association (ILA), London, 2000. P. 629-630.

¹⁹⁹ Решение МС ООН от 6 июля 1957 г. «Дело о некоторых норвежских займах» (Франция против Норвегии)

// ICJ Reports. 1957. P. 39.

²⁰⁰ Броунли Я. Международное право / Под ред. Г.И. Тункина. М., 1977. Кн. 2. С. 170.

²⁰¹ Mummery D.R. The Content of the Duty to Exhaust Local Judicial Remedies // The American Journal of

несоизмерима с затратами или беспокойствами, связанными с дальнейшими шагами»²⁰².

Упомянутый критерий воспринят и пунктом «а» Статьи 15 ПСДЗ, где речь идет о «никакой разумной возможности эффективного возмещения».

Решение об эффективности vel non внутренних средств правовой защиты должно приниматься международным судом на основе представленных ему фактов²⁰³.

Важным процедурным аспектом призвания к ответственности международных организаций является закрепление оснований утраты права потерпевшего субъекта призывать к ответственности нарушителя²⁰⁴. Правила, которые регулируют вопросы, связанные с утратой права требования, содержатся в Статье 46 ПСОМО²⁰⁵. Последняя воспроизводит почти полностью текст Статьи 45 ПСОГ. В комментарии КМП ООН к ПСОМО по этому поводу говорится, что: «для потерпевшего государства утрата права призывать к ответственности едва ли может зависеть от того, будет ли ответственным субъектом государство или международная организация. В принципе за международной организацией также следует признавать право отказа от требования или молчаливого согласия на утрату права требования»²⁰⁶.

²⁰² Mummery D.R. The Content of the Duty to Exhaust Local Judicial Remedies // The American Journal of International Law. Vol. 58 (1964). P. 401.

²⁰³ Amerasinghe C.F. The Exhaustion of Procedural Remedies in the Same Court // International and Comparative Law Quarterly. Vol. 12 (1963). P. 1307.

²⁰⁴ Замятин В.Ю. Общие вопросы имплементации ответственности международных организаций // Liber Amicorum Honouring Gennady P. Zukov. Актуальные проблемы современного международного права. Материалы межвузовской научно-практической конференции, посвященной 80-летию профессора Г.П.

Жукова. – М.: РУДН, 2005. С. 203.

²⁰⁵ Статья 46 («Утрата права призывать к ответственности») Проекта статей об ответственности международных организаций сформулирована следующим образом:

«Призвание международной организации к ответственности не может быть осуществлено, если:

а) потерпевшее государство или потерпевшая международная организация юридически действительным образом отказались от требования;

b) потерпевшее государство или потерпевшая международная организация в силу своего поведения должны считаться юридически действительным образом молчаливо согласившимися на утрату права требования».

²⁰⁶ Проект статей об ответственности международных организаций 2011 г. с комментариями // Доклад

Комиссии международного права о работе ее шестьдесят третей сессии: док. ООН A/66/10. Нью-Йорк: ООН, 2011. С. 166.

Из этого видно, что в Статье 46 ПСОМО рассматриваются лишь два случая, когда потерпевший субъект может утратить право призвать к ответственности международную организацию, совершившую международно-противоправное деяние: отказ от требования и молчаливое согласие на утрату права требования. Однако, приведенная статья обходит молчанием иные основания, которые влекут утрату права призывать к ответственности, например, урегулирование. В контексте ответственности международных организаций они погашают требования по прекращению, возмещению либо гарантиям и заверениям неповторения.

В основание правила утраты права призвания к ответственности международных организаций положено, по существу, положение Статьи 45 Венских конвенций о праве международных договоров, которая определяет порядок утраты права ссылаться на основание недействительности или прекращения договора. Со времен римского права известно такое правило: “non refert an quis assensum suum praefert verbis, an rebus ipsis et factis” (не имеет значения выражается согласие словами или действиями и поступками). Данные условия были в той или иной форме известны также национальным правовым системам, а их перенесение на международный уровень осуществлялось с некоторыми изменениями²⁰⁷.

В зависимости от их юридических последствий отказ от требования и

молчаливое согласие на утрату права требования следует отличать от других оснований, которые исключают реализацию прав. Во-первых, отказ от требования и молчаливое согласие на утрату права требования влекут за собой последующую утрату требования. В отличие от последних существуют другие основания, которые ab initio ислючают возникновение требований, как например, ситуция согласия²⁰⁸. Во-вторых, они затрагивают существо требования и при выполнении одного из этих условий, право заявителя требовать прекращения, возмещения либо гарантий и заверений

²⁰⁷ Marques Antunes N.S. Acquiescence // Wolfrum R. (ed.). The Max Planck Encyclopedia of Public International Law. Oxford University Press, 2008. Para. 3.

²⁰⁸ Verdross A., Simma B. Universelles Volkerrecht. Berlin, 1984. §1293.

неповторения прекращает существовать. В этом смысле их следует отграничить от концепций, не затрагивающих существа требования, однако с процессуальной точки зрения препятствующих его реализации в конкретном судебном учреждении либо с конкретным содержанием, как например, res judicata²⁰⁹.

Пункт «a» Статьи 46 касается добровольного отказа потерпевшего

субъекта от требования. Это является одним из проявлений принципа согласия и прочно вошло в международное право, находя свое отражение в древнеримской максиме: “volenti non fit injuria” (согласие исключает противоправность деяния)²¹⁰.

Отказ может иметь место также в отношении части, а не всех

требований, которые вытекают из международно-противоправного деяния. В качестве примера такого случая можно назвать арбитражное решение от 11 ноября 1912 года «Russian Indemnities Case» (Россия против Турции)²¹¹.

При этом остается открытым вопрос об условиях, при соблюдении которых можно говорить об отказе потерпевшего субъекта от требований, возникающих в контексте ответственности международных организаций.

Отказ от требования может затрагивать лишь права государства или международной организации, которые делают соответствующее заявление; другими словами, он должен производиться носителем права, от которого отказываются. Это требование выводится из максимы: “nemo plus dare potest quam ipse habet” (никто не может передать другому больше прав, чем сам имеет)²¹².

Только отказ потерпевшего субъекта может вести к утрате права

требования. Если потерпевших субъектов несколько, то отказ одного из них не затрагивает права других потерпевших субъектов призывать к

²⁰⁹ Rousseau Ch. Droit international public. Paris, 1983. Vol. V. P. 186-187.

²¹⁰ Tams C.J. Waiver, Acquiescence and Extinctive Prescription // Crawford J., Pellet A., Olleson S. (eds.). The Law of International Responsibility. Oxford University Press, 2010. P. 1036.

²¹¹ Решение арбитражного трибунала от 11 ноября 1912 года по делу «Russian Indemnities Case» (Россия против Турции) // Reports of International Arbitral Awards. Vol. XI. P. 421.

²¹² Suy E. Les actes juridiques unilateraux en droit international. Paris, 1962. P. 166.

ответственности. При этом «иные заинтересованные государства или международные организации», которые упомянуты в Статье 49, не могут освобождать ответственную международную организацию от ответственности, они могут призывать к ответственности в интересах непосредственно потерпевшего субъекта²¹³. Не может быть и вовсе речи об отказе от требований, которые вытекают из нарушения императивных норм и обязательств erga omnes, так как в последнем случае затрагиваются интересы всего международного сообщества в целом²¹⁴.

Потерпевший субъект должен заявить о своем желании отказаться от

требования. Заявление должно быть четким (эксплицитным) и недвусмысленным. Отказ не может презюмироваться²¹⁵. Такая точка зрения находит подтверждение также и в судебной практике, однако вместе с тем не устраняет необходимость толкования обстоятельств в каждом конкретном деле²¹⁶.

Пункт «b» Статьи 46 касается случаев, когда потерпевший субъект молчаливо соглашается на утрату права призывать к ответственности.

Для признания соответствующего поведения в качестве молчаливого согласия необходимо соблюдение ряда правовых условий. Во-первых, потерпевший субъект не должен заявлять о требовании, таким образом имплицитно признавая его погашение. Типичной формой поведения, отвечающей первому условию, выступает пассивность (бездействие). В решении от 26 июня 1992 г. «Дело, касающееся некоторых районов залегания фосфатных руд в Науру (Науру против Австралии)» МС отметил: «...даже в

²¹³ Проект статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 г. со смежными комментариями // Доклад Комиссии международного права о работе ее пятьдесят третьей сессии: док. ООН A/56/10. Нью-Йорк: ООН, 2001. С. 317.

²¹⁴ Проект статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 г. со

смежными комментариями // Там же. С. 318.

²¹⁵ Feichtner I. Waiver // R. Wolfrum (ed.). The Max Planck Encyclopedia of Public International Law. Oxford University Press, 2008. Para. 8.

²¹⁶ Решение МС ООН от 6 июля 1957 г. «Дело о некоторых норвежских займах» (Франция против Норвегии)

// ICJ Reports. 1957. P. 26.

отсутствие какого-либо применимого договорного положения задержка со стороны государства-заявителя может сделать заявление недопустимым»²¹⁷.

Во-вторых, незаявление требования потерпевшим субъектом должно охватывать определенный промежуток времени. Объясняется это тем, что по истечении времени у несущего ответственность субъекта могут возникать трудности, связанные со сбором и представлением доказательств.

Следует при этом отметить, что в международном праве нет общих норм, которые предусматривают в этой связи какие-либо временные пределы. Так, на практике порой истечение более чем 30-летнего периода не является препятствием для предъявления требования²¹⁸, тогда как в другом случае и более короткий период времени может быть достаточен для признания утраты права требования²¹⁹. Абсолютно неоправданным представляется установление общепризнанного временного предела для предъявления международного требования, учитывая многообразие ситуаций, обязательств и действия субъектов²²⁰. Данный вопрос должен решаться международным трибуналом с учетом обстоятельств каждого конкретного дела. МС ООН в упомянутом выше решении также указал на то, что «международное право не предусматривает в этой связи каких-либо временных пределов. Поэтому именно Суд с учетом обстоятельств каждого конкретного дела, должен решать вопрос о допустимости заявления в связи с истечением времени»²²¹. Тем самым отвергается идея, в соответствии с которой истечение времени само по себе может вести к утрате права требования²²².

²¹⁷ Решение МС ООН от 26 июня 1992 г. «Дело, касающееся некоторых районов залегания фосфатных руд в Науру (Науру против Австралии)» // ICJ Reports. 1992. P. 253.

²¹⁸ Решение арбитражного трибунала по делу «Tagliaferro» (1903) (Италия против Венесуэлы) // Reports of International Arbitral Awards. Vol. X. P. 593.

²¹⁹ Решение МС ООН от 27 июня 2001 г. «Дело Лаграндов» (Германия против Соединенных Штатов Америки) // ICJ Reports. 1999. Para. 53-57.

²²⁰ Проект статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 г. со смежными комментариями // Доклад Комиссии международного права о работе ее пятьдесят третьей сессии:

док. ООН A/56/10. Нью-Йорк: ООН, 2001. С. 321.

²²¹ Решение МС ООН от 26 июня 1992 г. «Дело, касающееся некоторых районов залегания фосфатных руд в Науру (Науру против Австралии)» // Ibid. P. 253-254.

²²² Wouters J., Verhoeven S. Prescription // Wolfrum R. (ed.). The Max Planck Encyclopedia of Public International Law. Oxford University Press, 2008. Para. 4.

92

И в-третьих, бездействие может приравниваться к молчаливому согласию на утрату права требования в определенных случаях. Для этого потерпевший субъект должен не заявлять требований в ситуации, которая предусматривает проявления некоторой формы активности. Эта мысль находит отражение и в следующем афоризме: “qui tacet consentire videtur si loqui debuisset ac potuisset” (кто молчит, тот рассматривается как согласившийся, если он должен и может говорить). В этой ситуации несущий ответственность субъект должен иметь также все разумные основания полагать, что требование более не будет заявлено потерпевшим субъектом.

В остальном юридические условия, на основе которых осуществляется молчаливое согласие, во многом аналогичны тем, которые были рассмотрены выше применительно к отказу.

Отказ от требования или молчаливое согласие на утрату права требования имеют силу только в том случае, если они даны «юридически действительным образом». Они должны осуществляться в соответствии с нормами международного права, выходящими за рамки ответственности государств либо международных организаций, и отчасти с нормами внутреннего права государств или правил международной организации²²³.

В данном случае применимы основания недействительности, которые

закреплены в Статьях 48-52 Венских конвенций о праве договоров 1969 и 1986 гг. Отказ либо молчаливое согласие не будут рассматриваться действительными, если они являются результатом ошибки, обмана, подкупа или принуждения представителя государства либо международной организации, принуждения самого государства международной организации.

Отказ либо молчаливое согласие не могут признаваться действительными и в том случае, если были совершены в нарушение внутреннего права государства либо правил международной организации. Однако, такое условие сопряжено с одним ограничением, о котором идет

речь в Статье 46 Венских конвенций 1969 и 1986 гг.: нарушение должно быть явным и касаться нормы внутреннего права либо правил особо важного значения.

Нормы внутреннего права государства либо правила международной органиизации необходимо использовать также и для того, чтобы определить, какой орган компетентен отказываться от требования либо молчаливо соглашаться на его прекращение²²⁴. При этом следует отметить, что молчаливое согласие со стороны международной организации может требовать более длительного периода времени, чем тот, который обычно достаточен для государств²²⁵.

Итак, в процессе призвания международных организаций к ответственности должны соблюдаться необходимые процедурные (процессуальные) условия, которые касаются уведомления о требовании, допустимости требований и утраты права призывать к ответственности.

²²⁴ Шестой доклад об ответственности международных организаций, подготовленный специальным докладчиком Джорджо Гая: док. ООН A/CN.4/597. Нью-Йорк: ООН, 2008. С. 6.