§ 3.1. Международно-правовая позиция Японии
Базовая официальная позиция Японии по «проблеме Северных территорий» опубликована на вебсайте МИД Японии и звучит следующим образом[615]:
1. «Северные территории» являются исконными территориями Японии[616], в настоящий момент неправомерно оккупируемыми Россией.
2. Переговоры по заключению мирного договора ведутся на основании соглашений и документов, созданных двумя сторонами, таких как Совместная советско-японская декларация 1956 г., Токийская декларация 1993 г., Иркутское заявление 2001 г. и Российско-японский план действий 2003 г.
3. Позиция Японии состоит в том, что, если принадлежность «Северных территорий» Японии будет подтверждена, Япония готова гибко отреагировать на вопросы сроков и порядка их фактического возврата[617] (включая готовность учитывать интересы проживающих на них российских граждан, дабы избежать «трагедии», которой отмечено выселение японских граждан с островов после их занятия СССР).
4. Правительство Японии просит японский народ не въезжать на территорию островов вне рамок договоренностей о безвизовых посещениях до тех пор, пока не будет разрешен территориальный вопрос[618] [619]. Япония не может допустить со стороны третьих лиц какую-либо деятельность, в том числе хозяйственную, которая может быть рассмотрена как подчинение российской «юрисдикции» или может вестись исходя из презумпции существования «юрисдикции» России над территориями. Кроме того, в позиции МИД Японии содержится прямая ссылка на поддержку этой позиции со стороны США (другие государства не упоминаются). В действительности аргументов в этой позиции больше. К примеру, в истории «вопроса Северных территорий» на той же Интернет-странице на японском языке раскрывается содержание доводов об «исконных территориях» и их якобы незаконной оккупации со стороны СССР, и контраргумента в связи с отказом СССР в 1960 г. а) Япония первой узнала о существовании и установила эффективный контроль над островами к началу XIX века; б) российская власть никогда не простиралась дальше о. Уруп; в) Симодский трактат 1855 г. мирным путем установил границу, закрепив фактически существовавшее положение; г) заняв острова в 1945 г. после того, как Япония приняла Потсдамскую декларацию 1945 г. и японские войска без сопротивления капитулировали, СССР нарушил Пакт о нейтралитете 1941 г., продолжавший действовать до апреля 1946 г.[620]; д) основные принципы послевоенного территориального размежевания закреплены в англо-американской Атлантической хартии 1941 г. и Каирской декларации 1943 г., закреплявших запрет территориальной экспансии, который СССР нарушил в 1945 г.; е) «Северные территории» были приобретены на основании Симодского трактата 1855 г. и Санкт-Петербургского трактата 1875 г., а не путем «насилия и алчности» и поэтому не подпадают под положения Каирской декларации 1943 г. и подтвердившей ее Потсдамской декларации 1945 г. об отторжении территорий от Японии; ж) Меморандум № 677 лишь временно ограничил японский контроль и право на управление определенными островными территориями; з) спорные четыре острова не включены в понятие «Курильских островов», от которых Япония отказалась в соответствии с Сан-Францисским договором 1951 г.; и) СССР не подписал Сан-Францисский договор 1951 г. и не вправе ссылаться на него; к) Совместная советско-японская декларация 1956 г. является международно-правовым документом, который не может быть изменен в одностороннем порядке, и кроме того подтверждена в качестве одного из действующих международных договоров, на основании которого должен решаться территориальный вопрос, начиная с Токийской декларации 1993 г.621. И данный перечень тоже не исчерпывает содержание позиции Японии. Как представляется, он очерчивает только «наступательные» доводы, при этом в нем опускаются возражения на отдельные аспекты российской позиции. Ялтинского соглашения 1945 г. - согласия с его относимостью к спору[623] [624]. Такие доводы -624 дополняются юридической и исторической литературой . Общие оценки позиции Японии специалистами расходятся. Дж. Стефан указывает на подрывающие кажущуюся убедительность японской позиции[625] «неточности, расхождения и упущения», такие как игнорирование фактов, свидетельствующих о российской истории «связей» с южно-курильскими островами, того, что СССР присоединился к Атлантической хартии с оговоркой, которая, по его мнению, давала возможность для «территориальных приобретений»[626], а также невыгодного для Японии «общего понимания», что «Курильские острова» по Сан-Францисскому договору 1951 г. включали о-ва Кунашир и Итуруп. Вместе с тем, в пользу «возврата» Японии «Северных территорий» высказываются, например, французский лингвист Т. Морманн[627], историк Д. Первооткрытие и первоосвоение островов. Некоторые японские ученые утверждают, что Япония вступила в «контакт» с северными территориями еще в 658 г. н.э. и что японцы исследовали их в XVII — XVIII веках[630]. Более правдоподобно звучат другие две версии данного довода: первая предполагает заявление этого аргумента не самого по себе, но в контексте довода о содержании понятия «Курильских островов»[631]; вторая опирается не на освоение островов самими японцами, а на «распространение японского контроля над островами, первоначально заселенными айну» [632] . Здесь учитываются действия клана Мацумаэ по исследованию и освоению этих территорий, например, составление первых карт о-вов Кунашир и Итуруп в 1635 г., получение «дани» от айну о-вов Кунашир и Итуруп с 1731 г., установление торгового «округа» на о. Кунашир в 1754 г., направление на о. Кунашир с 1754 г. лиц, ответственных за администрацию, торговлю и рыболовство, действия миссий, направленных сёгунатом (т.е. центральным правительством Японии) в 1785 и 1786 г. на о-ва Итуруп и Кунашир, которые исследовали острова, возвели таблички на о-вах Итуруп и Кунашир о принадлежности их Японии, а также помещение указанных островов под прямой контроль с 1799 г.[633]. Согласно данному аргументу, какое-либо русское влияние в регионе никогда не простиралось за пределы о. Уруп в том числе из-за японских мер по обеспечению безопасности[634], и, к тому же, «Россия никогда не претендовала и физически не занимала о-ва Шикотан или Хабомаи до сентября 1945 г.»[635]. Приводятся и иные действия по управлению островов, но они относятся к периоду после 1868 г.[636], т.е. Симодский трактат 1855 г. и Санкт-Петербургский трактат 1875 г. закрепили правовой титул за Японией мирным путем, поэтому «Северные территории» не подпадают под положения Каирской декларации 1943 г. и Потсдамской декларации 1945 г. Суть данного довода состоит в том, что поскольку Япония приобрела южно-курильские острова мирным путем в XIX веке, они не подпадают под положение Каирской декларации 1943 г. об изгнании Японии «со всех других территорий, которые она захватила при помощи силы и в результате своей алчности». Потсдамская декларация 1945 г. приводится здесь как подтвердившая эти положения Каирской декларации 1943 г. и закрепившая, что «японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем», - т.е., по толкованию японской стороны, указывающая на то, что такие менее крупные острова включают только территории, захваченные силой, и, тем самым, исключают южно-курильские острова. Отдельно в литературе высказывается предположение о возможности толковать соответствующие статьи Симодского трактата 1855 г. и Санкт- Петербургского трактата 1875 г. о цессии «Курильских островов» как об относящие к этому понятию только северную часть архипелага. Нарушение СССР Пакта о нейтралитете 1941 г. В соответствии с условиями Пакта он должен был действовать до апреля 1946 г., а заявление СССР о намерении денонсировать Пакт, по утверждениям Японии, не означало прекращения его действия; тем самым, вступив в войну с Японией вопреки обязательствам по данному документу, СССР нарушил его положения[639] [640] [641]. В сочетании с заявляемым Японией нарушением СССР при «оккупации» островов положений Атлантической хартии 1941 г. и Каирской декларации 1943 г. о запрете территориальной экспансии, приобретение их с помощью силы (или, по квалификации некоторых авторов, на основании завоевания, на тот момент уже запрещенного международным правом ) нельзя, как 641 утверждают японские правоведы, считать правомерным . Ялтинское соглашение 1945 г. «недействительно и/или не является обязательным для Японии». Ялтинское соглашение 1945 г. оспаривается Японией на том основании, что оно является секретным соглашением (англ. secret agreement) по международному праву, а также, в любом случае, не определяет понятие «Курильских островов» и оставляет его определение на усмотрение Союзных держав [642] . В любом случае, согласно заявлениям американских должностных лиц, Ф.Д. Рузвельт не согласился на цессию островов, но лишь «пообещал поддержать советские требования на конференции по мирному договору»[643]. Меморандум № 677 не установил окончательный территориальный состав Японии. Это утверждение опирается на п. 6 Меморандума. В связи с этим документом не заявляется отдельный довод, в том числе, и в литературе; вместе с тем, он используется для толкования понятия «Курильских островов» как свидетельство того, что в понимании союзников они не включали о-ва Хабомаи и о. Шикотан, указанные в нем отдельно от «Курильских»[644]. Южно-курильские острова не входят в понятие «Курильских островов» по смыслу Сан- Францисского договора 1951 г. Япония не спорит с тем, что Сан-Францисский договор 1951 г. является обязательным для нее, но возражает против того, что «Северные территории» входят в понятие «Курильских островов» по указанному договору[645]. Существует несколько версий того, когда именно этот довод был заявлен впервые. По мнению японского исследователя Х. Вады, первая попытка отделить «Северные территории» от «Курильских островов» по мирному договору была сделана в петиции, направленной Общественным объединением Хоккайдо в японское Министерство иностранных дел в июне 1949 г.: в ней указывалось, что Курильские острова - это 28 островов к северу от о. Уруп включительно[646]. Также указывается, что впоследствии, в 1950 г., в Комитете по внешним сношениям японского парламента депутат от Хоккайдо высказался о том, что в «архипелаг Тисима» входят только острова от о. Итуруп на север. С этим не согласился директор Бюро политических дел К. Симао, ответивший, что по мнению его подразделения «Курильские острова», упоминаемые в мирном договоре и Ялтинском соглашении 1945 г., охватывают южно-курильские острова, кроме о-вов Шикотан и Хабомаи, на что депутат от Хоккайдо возразил, что это противоречит положениям Санкт- Петербургского трактата 1875 г.[647]. По другим источникам, данный довод был впервые озвучен 11 февраля 1956 г. в ответе заместителя Министра иностранных дел Японии К. Мориситы на вопрос парламентского Комитета по внешним сношениям, что это понятие не включает о-ва Итуруп и Кунашир (тогда как о-ва Шикотан и Хабомаи и до этого считались в Японии частью о. Хоккайдо) [648] . В толковании понятия «Курильские острова», таким образом, Япония обращается к Симодскому трактату 1855 г., Санкт-Петербургскому трактату 1875 г., указывая, что в нем не перечислялись спорные о-ва Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи[649], а также к Ялтинскому соглашению 1945 г. (по всей вероятности, в понимании США) и, разумеется, к Сан-Францисскому договору 1951 г. В литературе этот аргумент проработан лучше других. «Тщательные исследования», пишет Дж. Стефан, ссылаясь на публикации японских ученых Т. Хоро, Ю. Такано, а также советского специалиста Д.В. Петрова, показывают, что является «ошибочным» японский довод о том, что все южно-курильские острова не входят в понятие «Курильских»[650]. Здесь он вновь подчеркивает, что С. Йосида не делал различия между Курильскими и якобы не-Курильскими островами на конференции по мирному договору или впоследствии в Парламенте, и при упоминании японскими должностными лицами Курильских островов в 1951 г., они имели в виду все острова между о. Хоккайдо и п-овом Камчаткой, кроме о-вов Шикотан и Хабомаи; не заявлял о том, что о-ва Итуруп и Кунашир являются японскими, и американский делегат на конференции Дж.Ф. Даллес [651]. Таким образом, о-ва Шикотан и Хабомаи рассматриваются в источниках отдельно от о-вов Итуруп и Кунашир (так, например, C. Шарма указывает, что Япония считает продолжением о. Хоккайдо о-ва Шикотан и Хабомаи, но «Курильскими» по Сан-Францисскому договору 1951 г. не признает и о-ва Итуруп и Кунашир[652]). Наиболее подробно данный аргумент Японии в отношении о-вов Итуруп и Кунашир, с одной стороны, и о-вов Шикотан и Хабомаи, с другой, оценил корейский правовед С. Ли. По его мнению, довод об исключении о-вов Итуруп и Кунашир из понятия «Курильских островов» не подтверждается японскими и некоторыми американскими источниками: определением «Курильского архипелага» в Большом японском историческом словаре 1988 г. издания, заявлением Директора Международно-договорного отдела МИД Японии К. Нисимуры от 19 октября 1951 г.[653], речью Премьер-министра Японии С. Йосиды на конференции по мирному договору от 7 сентября 1951 г., где были упомянуты «южно-курильские о-ва Итуруп и Кунашир» [654] , а также отсылкой к ним как к «южно-курильским» в мемуарах Премьер- министра, несколькими меморандумами Государственного департамента США, петицией Генералу Д. МакАртуру от Собрания префектуры Хоккайдо, заявлением Социалистической партии Японии 1950 г., текстом заявления Сената США о ратификации Сан-Францисского договора 1951 г., Меморандумом № 67 7[655], а также точкой зрения К. Того, сотрудника МИД Японии, участвовавшего в российско-японских переговорах в период 1985-2001 гг.[656]. Что касается о-вов Шикотан и Хабомаи, то здесь правовед также перечисляет факты и источники, которые могут свидетельствовать против довода Японии, такие как факт отсутствия протестов со стороны Союзных держав или Главнокомандующего Союзных держав против занятия советскими войсками всех южно-курильских островов, включая о-ва Хабомаи, исключение их при определении зоны, в которой Японии разрешалось вести рыболовный промысел, меморандум географа при Государственном департаменте США С.У. Боггса, который не нашел какое-либо основание для сохранения о-вов Хабомаи Японией, а относительно о. Шикотан высказался, что решительный перевес доказательств, которые бы говорили о его включении в или исключении из состава Курильских, отсутствует[657]. Таким образом, по мнению С. Ли, хотя позиция Японии об исторической принадлежности ей и мирном приобретении спорных островов «немного» убедительнее российской, «может быть затруднительно доказать», что о-ва Итуруп, Кунашир и Шикотан не являются «Курильскими» по смыслу Сан-Францисского договора 1951 г. [658] . Позиция Японии относительно о-вов Хабомаи, соответственно, наоборот им поддерживается. Отдельную часть этого аргумента составляет утверждение Японии о том, что, поскольку в Сан-Францисском договоре 1951 г. не указано государство, приобретавшее «Курильские острова», от которых она отказалась, их занятие СССР неправомерно[659]. Сюда, вероятно, следует отнести изложенный выше исторический аргумент Японии о том, что спорные четыре острова никогда не являлись частью какого-либо государства, кроме Японии[660]. Положения Совместной советско-японской декларации 1956 г. о передаче о-вов Шикотан и Хабомаи продолжают действовать для России. Этот аргумент изложен в ноте, направленной Японией в ответ на полученную от СССР в 1960 г. ноту о том, что о-ва Шикотан и Хабомаи будут переданы Японии по декларации 1956 г. только после того, как из Японии будут отозваны все иностранные войска и будет заключен мирный договор[661]. В японской ноте подчеркивалась, что обязательство передать острова не связана с заключением Договора о сотрудничестве и безопасности с США, а также что Совместная декларация 1956 г. была ратифицирована и, следовательно, представляла собой международный договор, который не мог быть расторгнут в одностороннем порядке [662]. Признавая обязательность Совместной декларации 1956 г., Япония не отказывается от требований в отношении о-вов Итуруп и Кунашир и не считает ее мирным договором, разрешившим все вопросы с Россией[663].